***
Хан выехал в замок поздно вечергм, поэтому добрался до заколдаванной чачти леса только на рассвете. Соло был здесь давно, но тем не менее сразу заметил, что что-то изменилось. Возможно память на старости лет начала его подводить, но всё же решётка на воротах и заборе была уже не такой ржавой, с фасадов исчезли ужасные горгульи, из потускневших фонтанов снова струилась вода, а сад был покрыт свежей зеленью, подстриженными кустарниками и распускающимися цветами. Хан даже подумал, что из-за бессонной ночи и пережитых волнений у него начались галлюцинации, поскольку когда он видел замок в последний раз, тот был похож на воплощение замка доктора Франкенштейна. Хан толкнул ворота и медленно пошёл по тропинке к главному входу. Его не покидала мысль, что он ошибся местом, хотя понимал, что это не так. Из смятения охватившего его фермера вывел стук копыт и громкое ржание из конюшни. Сокол, которого несколько недель назад Хан одолжил спешащей на подмогу другу Рей, в добром здравии рвался к хозяину. Соло почесал коня по холке, и оставив его в обществе гнедого коня, на котором приехал, осторожно вошёл в замок и огляделся. Интерьер произвёл на мужчину ещё большее впечатление. Он словно вернулся на пятнадцать лет назад. Возможно, это очередное действие проклятия, которое показывает, что Бена уже нет. Нет! Он не должен так думать! Хан прошёл через холл к лестнице, медленно поднялся в коридор второго этажа и огляделся. Ни души. Может, стоит спуститься в помещения для слуг и переговорить с ними? Вроде бы управляющий Бена — смышленый парень, а с батлером Хан был всегда не прочь пропустить по бокалу виски, пока Бен не видит. Но Соло не успел осуществить своё намерение, потому что услышал шаги за спиной и обернулся. В конце коридора он увидел своего сына. Не зверя в лохмотьях, которого лицезрел пятнадцать лет назад, а самого Бена в чистой рубашке и брюках, правда на размер больше, чем нужно. Он был бледен, под глазами залегли тёмные круги, а поперёк лица, — от лба до подбородка, пролёг шрам. И именно он заставил Хана поколебаться в убеждении, что всё происходящее — его галлюцинация. — Бен! Молодой человек словно запнулся и остановился, но пересилил себя и двинулся дальше навсиречу отцу. Они остановились друг напротив друга. — Привет, сынок, — выдавил Хан, — я… это не мираж, верно? — Сам ещё не определился, — Бен пожал плечами. Хан кивнул и иронично хмыкнул: — А я то шёл распекать тебя, чтобы ты отпустил девочку и вернулся домой. — Люк уже просил отпустить Рей, но домой не звал. Впрочем, я его не виню. В Кореллии не обрадовались бы заколдованному скряге в звериной шкуре. — По видимому, именно Рей нужно благодарить за то, что ты её сбросил? — Хан указал рукой на сына, словно подтверждая свои слова. — Да. Только её, — в голосе Бена появилась жёсткость, и он отвёл взгляд. — Не было ни дня, чтобы мы не сожалели. Знаю, это звучит лецимерно, — Хан покачал головой, мысленно моля Небо, чтобы Бен проявил к нему терпимость, — но это так. Не скажу, что я предпочёл бы видеть тебя ведущим прежний образ жизни. Но вместо упрёков сделал бы всё, чтобы ты вернулся. Бен помолчал. Обида в его душе сражалась с желанием оставить прошлое позади и никогда больше к нему не возвращаться. Он вспоминал упрёки отца, его крики и разочарование. Но вместе с тем из памяти не исчезли и печаль и тоска по семье, преследовавшие его в течение последних лет. Стоило ли вставать в позу, если отец и так явился для примирения? — Как мама? — пробормотал Бен, чтобы отвлечься от темы. — Неплохо. Мы разъехались после твоего… превращения. Она живёт в соседней деревне, а я основал небольшую ферму в Кореллии. — Вот как, — Бен действительно был удивлён. Неужели горе родителей было настолько сильным, что не позволило им остаться вместе? — а Люк? — Он стал почти что отшельником. Не вылезал из своей библиотеки до того дня, как Рей пропала. Она по моему немного отвлекала его от самобичевания, когда приходила за книгами в его добровольную темницу. И в том числе поэтому он решился на разговор с тобой. Я посчитал, что он тебя убедит… — Хан прервал готовый политься поток дальнейших пустых оправданий, — словом, смалодушничал. Снова. Бен покачал головой. — Я тоже далеко не безгрешен. Я не был сыном, которым вы могли бы гордиться. — Зато ты был, — твёрдо произнёс Хан, — и давай оставим то, что было за порогом. Если ты готов, конечно. — Готов. Пусть прошлое умрёт, — кивнул Бен, — и пап… Он сорвался и всхлипнул, оперевшись об косяк двери. — Я знаю, — Хан коснулся лица сына и спустя несколько мгновений прижал его к себе, неловко похлопав по спине. В последний раз Хан Соло плакал на своей свадьбе.***
Рей почувствовала неловкость только во время знакомства с Леей, потому что Хана и Люка она знала уже давно. Последний в кои-то веки улыбнулся, когда увидел сестру и получил прощение племянника. Рей стоило бы догадаться, что Хан и Люк с Беном связаны. Ведь именно Хан просил её не сворачивать с тропы в лесу, а в шкафу Люка Рей видела фотографию юного Бена. Но разумеется сложить два плюс два не удалось бы, пока она была пленницей лорда Рена. По возвращении в деревню девушка обнаружила Финна в баре. Увидев подругу, он залпом осушил ещё один стакан крепкого виски. Пришлось дать ему проспаться, прежде чем поведать о произошедших событиях. Повторное знакомство с Беном после этого у пастуха прошло сдержанно. Финн глядел на сына Хана так, словно ожидал, что тот снова превратится в косматое чудовище. Но в конце концов принял грядущую свадьбу подруги, как факт и даже согласился стать шафером. Рей уволилась из пекарни и переехала в замок, который окончательно вернулся к первоначальному виду усилиями слуг. Хан и Лея воссоединились на ферме Соло, вызвав бурную радость Чубакки. А Люк остался прежним. Разве что благодаря его улыбке и частым появлениям у соседей его библиотека приобрела большую популярность среди жителей Кореллии. Рей и Бен поженились в маленькой часовне в Кореллии, не желая привлекать лишнего внимания, и отпраздновали свадьбу в замке. Хакс с Элисс действительно остались работать в замке. Управляющий периодически задувал по привычке воображаемые языки пламени со своих пальцев, но все знакомые относились к этому снисходительно, поскольку сами то пытались выпускать пар из носа, то подметать ногами пол. Особенно нервно вёл себя Дэмерон, который действительно начал бояться звона часов, котооых в замке было немало. К счастью от болезненной фобии ему вскоре помогла отвлечься горничная Зори. Рей начала писать книги, поэтому ей был необходим помощник для переписки с издательствами. Финн сумел перерасти старые обиды к Бену и занять в замке место секретаря юной миссис Соло.