Кошмары на улице Вязов в Нью-Йорке

— О, — выдохнула Мэй, — Правда? И что там было такого? Сегодня ты спал очень беспокойно, гораздо сильнее, чем обычно. — Не хочу вдаваться в подробности, не заставляй меня, — попросил он, все также лежа на спине и смотря в потолок, — В общем я бежал по бесконечному темному коридору и никак не мог выбраться оттуда. А потом услышал твой голос, ты плакала, и я спешил к тебе, хотел помочь. Ты знаешь, как меня выворачивает от вида твоих слез. Даже при просмотре романтического мыла — я ненавижу, когда ты ревешь. — Да, ты как-то болезненно на это реагируешь. Вообще на многие вещи ты так реагируешь и мне немного не понятно, почему так происходит. — Будем считать, что я просто темпераментен. — Как ты сейчас? Получше хоть немного? — Ну, успокоился вроде, — пожал плечами Себ, — Физически. Больше не колотит. Но пока что на этом все. — Можно мне к тебе? — Да, — кивнул он и поднял руку, после чего Мэй практически сразу нырнула под нее, укладываясь головой на его грудь и обнимая за торс, — Я не хотел тебя отталкивать, но тогда мне просто нужно было хоть немого личного пространства. — Я поняла, да, — она погладила ладошкой его по прессу, — И я не обиделась на тебя, я знала, что ты не имел ввиду ничего плохого. Спать хочешь? — Нет, — покачал головой он, ласково сжимая ее плечо. — Тогда давай не будем спать, почему нет? Сейчас уже светает, можно начать готовиться к завтраку. Я уже проголодалась. — Я чувствую, что в скором времени тоже захочу перекусить, — согласился Себ, — Но ты — не я. И тебе нужно поспать, так что давай-ка ты как раз вздремнешь, а я буду что-то на завтрак соображать, идет? — Нет, не идет. Я не буду спать, и мы вместе можем замутить какой-то невероятно сложный завтрак, потому что времени у нас полно. Так что давай решим, что будем готовить и сделаем это вдвоем. Развлечемся, да и ты переключишься. — Иногда мне кажется, что я встречаюсь с бульдогом. — Очень смешно, — фыркнула Мэй, — Еще одна такая шутка — и мне реально придется укусить тебя за яйца. — Ауч. *** Утро прошло слегка заторможено: Себастиан помогал Мэй готовить завтрак и делал это вроде даже вполне активно, но в то же время он был немногословен и слишком задумчив. Мэй не дергала его лишний раз, списывая все это на следствие бессонной тяжелой ночи и просто с пониманием ко всему относилась. В итоге мужчина уехал на очередную репетицию, оставив Мэй одну в доме. Себастиан не думал ни о чем особенном, он просто был расстроен тем, что ему приснилось и тем инцидентом, что произошел ночью. Было неприятно ощущать себя проблемой, и он ощущал это абсолютно искренне, поскольку какая-никакая, но угроза от него все же исходила. А относительно массы тела Мэй — угроза была приличных размеров и силы. В дополнение ко всем этим феерическим эмоциям Себ начал раздражаться от того, что Нэйт, как его верный друг и помощник, первый доложил ему о том, что в медиа-сфере поползли, наконец-то, слухи о том, что сердце завидного румынского холостяка кем-то занято. Интернет-сообщество и шпионские новостные паблики пестрили фотографиями Мэй и Себа, когда они прогуливались однажды до маркета: она была настолько везучей, что ни на одном фото не было видно ее лица. Зато хорошо было видно довольное лицо Себастиана и то, с какой жадностью он смотрит на свою спутницу, хватая ее за разные части тела. Комментарии под фотографиями были разнообразными: кто-то радовался, отмечая то, что у Себастиана наконец-то довольное лицо, а не несчастное, как в последние несколько лет. Кто-то злословил, а кто-то грустил по упущенным возможностям, но Себастиан уже напрягся: что называется, комментарии еще не настоялись, и то, что он прочитал сейчас — ему уже не понравилось. Он представил, как сильно он может осложнить Мэй жизнь своим банальным присутствием в ней: толпы бешенных фанатов, которые будут охотиться не только за ним, но теперь еще и за ней — никак его не обнадеживали. Еще и потенциальная возможность домашних побоев тоже совершенно не подбадривала его, а даже наоборот деморализировала. — Как художник художнику, — начал Себ, во время короткого перекура на тренировке, стоя в специальном месте вместе с Нэйтом, — Есть мысль как решить эту ситуацию? Какие у нас шансы? — Смотря, что ты хочешь получить в итоге, — он скрестил руки на груди и уставился на жадно курящего Себастиана, — Скрыть ее у тебя все равно не выйдет и я бы не пытался. Я бы сработал на опережение и до того, как они начнут лезть к вам в трусы — заявил погромче о том, что вы вместе. — Я не хочу, чтобы все знали, кто она, — покачал головой Себ, — Слишком больше давление. — Но иначе все равно не получится. Не сегодня, так все узнают всё завтра. Сфоткают вас более удачно и лицо Мэй увидят все. Стоит до этого момента вспомнить, есть ли какие-то темные пятна в ее репутации. — Чистая как стеклышко, — пожал плечами Себ и с хрустом размял шею, — Я что-нибудь придумаю. Не хочу раскрывать все карты и жить прозрачной жизнью, ничего хорошего из этого не выйдет. — Рано или поздно вам придется. Ты слишком известен для мирной и тихой жизни со своей пассией, кем бы она ни была. Себастиан лишь хмыкнул на это и, потушив почти дотлевший окурок о пепельницу, достал из упаковки новую сигарету и снова затянулся. Он вернулся к Мэй днем, практически в обед и, переступив порог дома, и увидев ее лицо — почувствовал себя по-настоящему вымотанным. Они вместе за обедом решают никуда не идти и просто провести редкий остаток дня и весь вечер вместе. Так они занимаются не напряжными, по мнению Мэй, вещами: думают о том, как можно было бы разнообразить интерьер. Она предложила заменить почти всю мебель в доме, шторы, и убрать некоторые элементы декора, которые здесь стояли еще до ее появления. Себастиан, хоть и был уставшим, но деловой хватки не терял, пожал плечами, сказав, что Мэй может делать все, что хочет, только в том случае «Если здесь не будет ничего розового, желтого, зеленого и вообще каких-то ярких акцентов. Никаких рисунков и узоров на поверхностях, никаких рюш и кисточек, иначе все это окажется на помойке, вместе с тем ноутбуком, через которое ты все это заказала». Обозвав своего парня настоящим Гринчем, Мэй выбирала что-то, что могло понравиться им обоим и в целом была совсем не против сдержанности в цветах жилого интерьера. Ночь наступила очень быстро и Себастиан вырубился, коснувшись головой подушки. Он даже не до конца лег на кровать: он только сел, одной ногой опираясь на пол и просто плюхнулся на подушку, как внезапно усталость его сморила настолько быстро, что он мгновенно засопел. Мэй заботливо помогла ему улечься, уложив вторую ногу также на кровать и накрыла его тонким одеялом по пояс, после чего легла рядом. Несмотря на то, что она спала примерно столько же, сколько и Себастиан — сна у нее не было и в помине. Она чувствовала, что слишком устала, для того, чтобы заняться каким-то полезным делом, но в то же время она недостаточно вымоталась для того, чтобы уснуть. Удобно устроившись на боку, подложив под щеку руку, она наблюдала за тем, как тихо спит Себастиан и как медленно вздымается и опускается его мощная грудь. Он спал чуть приоткрыв рот, положив одну руку на живот и его лицо было абсолютно безмятежным, чего не было уже очень давно, если так подумать. Мэй смотрела на него и молча думала о том, что не знает, как ему помочь и как облегчить его страдания. Никому не хочется, чтобы человек, которого ты любишь всем сердцем — страдал. Чтобы не мешать Себу, она отвернулась от него, перевернувшись на другой бок и отодвинулась на край кровати, планируя залезть в свой телефон. Была мысль, что где-то в глухих закоулках интернета она сможет найти ответ на интересующий вопрос. Она читала статью за статьей, комментарии пользователей и просто разные источники, как вдруг за ее спиной послышалось недовольное фырканье: — Какого хера ты не спишь, — хрипло проворчал Себ, проснувшись и придвигаясь к Мэй ближе, укладываясь на бок вплотную к ней, — Не наработалась еще что ли? — Опять кошмар? — взволнованно спросила она, обернувшись назад. — Ага, — проворчал он, обнимая ее за живот, тесно притираясь к ней, — Кошмар холодного одиночества. Спи бля, а то я раздолбаю твой телефон, опять глаза болеть будут с утра. Он не успел договорить до конца свою мысль, как снова провалился в объятия Морфея, прижимаясь к Мэй со спины всем своим мощным телом. Она так и не смогла заснуть, до утра то листая статьи в телефоне, то просто пялясь куда-то в комнату, поглаживая Себа по руке. Мэй много думала о том, как же ему помочь и под самое утро в ее уставший и измотанный мозг пришла мысль о том, что вымотанный Себастиан не в силах сопротивляться обычным реакциям тела. За последние сутки он здорово устал, проведя почти всю ночь без сна, а потом какое-то время на тренировке и, что самое важное, он спал как младенец всю ночь. Не ворочаясь, не разговаривая во сне и дергаясь — он спал нормально и Мэй это порадовало и натолкнуло на мысль о том, что Себа надо до вечера выжимать как лимон, чтобы он от усталости просто падал и крепко спал. В идеале, чтобы падал он от приятной усталости. Под утро она уже удобно лежала у него на груди смотря в окно на светлеющее небо, когда мужчина под ней глубоко вздохнул и немного потянулся ногами вперед: — Уже проснулась? — хрипло пробормотал он, потирая глаза и отключая еще не успевший прозвенеть будильник, — Как спалось? — Да я что-то так и не уснула, — призналась Мэй и взглянула в его заспанное лицо, — А ты как? — Волшебно, давно такого не было, — кивнул он и зевнул, — Я очень доволен, полон сил и в хорошем настроении. — Завтрак? — Нет, сначала у меня пробежка. Есть четкий график, так что. — Хорошо, прям сейчас побежишь? — Да, — кивнул он и чмокнул Мэй в переносицу, выпутываясь из ее объятий, — Позавтракаем потом вместе, когда я вернусь? Что скажешь? *** Вернувшись после пробежки и наскоро скудно позавтракав согласно своей новой диете — Себастиан снова умчался по делам. Мэй занималась своими личными делами и работала так, будто бы не она всю ночь не спала. Вечером она заставила Себастиана поехать в маркет и купить некоторые составляющие для ужина, памятуя о том, что решила попробовать его утомить приятными хлопотами. Ничего не подозревающий Себастиан купил всех продуктов с лихвой захватив даже то, чего в списке не было. Как только он переступил порог дома — Мэй, отобрав у него все продукты, затолкала его в ванную, заставляя снова принять расслабляющую горячую ванную, пока она занимается ужином. Он послушал ее, не видя в ее поступках никакого подвоха и потакая ей, решил принять ванну. За ужином она устало жевала свою еду, а Себастиан наоборот был расслаблен и с наслаждением поглощал ужин, рассказывая о том, как прошел день, умалчивая о некоторых его деталях. — Ты все же какой-то смурной малость, — заметила Мэй, — Все хорошо? — Да, вполне, — кивнул Себ, — Опять фоткали сегодня, пока я бегал. — О, правда? А фотки уже есть? — оживилась Мэй. — Нет, завтра будут, наверное, — пожал плечами Себ. — Ты из-за этого такой угрюмый? Ты же обычно не обращаешь внимания на репортеров. — Да, просто иногда меня напрягает то, что они везде и следят за каждым шагом. Это выматывает, потому что ты должен быть аккуратен, чтобы не засветить что-то слишком личное. — Например свой очередной засос на шее? — хихикнула Мэй. — Кто бы мне еще поставил его, — обиженно протянул Себ, — Уже целую вечность никто меня не любит и не пристает ко мне. Я оскорблен. Я уже не так хорош для тебя? — Что за ерунда, — рассмеялась Мэй. — Ну так докажи мне это, — плотоядно разулыбался Себ. То, что Себастиан страшно соскучился — стало ясно уже в тот момент, когда Мэй начала убирать со стола. Он просто не дал ей этого сделать и зажал ее прямо на кухне, обрушившись вихрем из собственных губ и рук. Она смеялась от того, как он щекотно целовал ее в шею, царапая своей щетиной ее нежную кожу, и вовсе не сопротивлялась, когда он с легкостью закинув ее на свое плечо — практически побежал с ней в спальню. Мэй преследовала в этом еще и корыстную цель: она знала, что активные ласки до конца разморят Себастиана и хорошенько расслабившись — он отлично проспит до самого утра. Кроме того, она тоже соскучилась по своему парню за все то время, пока они пытались решить его проблемы хоть как-то. Он, как и всегда, жадно брал свое, с наслаждением лаская каждый уголок хорошо знакомого тела, пил все ее стоны до единого, целовал все ее тело и особенно губы, был нежным так, будто бы у них снова был первый раз и Мэй плавилась под ним, отзывчиво подставляясь под его ладони, активно отвечая на все его движения. После двух оргазмов подряд, Себастиан рухнул на кровать рядом с Мэй: она лежала на спине и волосы ее разметались по подушке, а Себ был рядом, на животе. Оба были абсолютно обнажены и крайне довольны. — Каждый раз как в первый раз, — пробормотала Мэй, переводя дыхание, придвигаясь к Себу поближе. — Согласен, — проурчал он, подгребая Мэй к себе рукой, — Устал ужасно за сегодня, хочу спать. Но мне так хочется побыть еще с тобой. — Ну мы же вместе, — улыбнулась Мэй и прижалась к нему всем телом, закидывая ногу ему на поясницу и ласково перебирая его отросшие волосы, — Я тут, с тобой. И я не уйду. А утром ты проснешься и у тебя полное раздолье, можешь делать все, что хочешь. — Спасибо, Мэй, — сказал он, прикрывая глаза, — Я знаю, зачем ты все это устроила. Будем надеяться, что сработает. — Спи, — она укрыла их одеялом и обняв, улеглась поудобнее рядом и тоже начала засыпать после долгого дня. *** Себастиан не мог не признать эффективности метода Мэй — утомленный приятными хлопотами под вечер, разнеженный и заласканный до изнеможения, он вырубался практически сразу, как только касался головой подушки. Вначале он думал о том, что это всего лишь совпадение и не более, но со временем, даже когда он был менее утомлен, он вдруг понял, что уже привык спать без кошмаров. Путь к счастью и спокойным сновидениям был долог и извилист, но в итоге удачен: прошло несколько недель, прежде чем они оба тихо и робко, боясь сглазить, признали свою победу. Мэй, казалось, была счастливее самого Себастиана: она была так счастлива, что лицо Себа само по себе расплывалось в улыбке, при виде ее неподдельного счастья. Смотря на нее, такую простую и радостную, его сердце сжималось от предчувствия неизбежного: все это время репортеры будто бы взяли новую цель — раскопать до конца, кто же все-таки является пассией Себастиана Стэна. Он защищал ее как мог, старался лишний раз вместе с ней не появляться на улице или же заставлял ее надевать кепки и панамки специально, ссылаясь на то, что солнце начинает припекать и стоит уже сейчас об этом позаботиться. Он словно параноик защищал свою добычу, то, что принадлежит ему: он хотел спокойной жизни для Мэй, чтобы у нее не было никаких ограничений, и чтобы она была по-настоящему свободной. Он все вспоминал ее давние слова: «Тяжело это, наверное, постоянно жить в таком напряжении. Защищать всех, кто тебе дорог от назойливого внимания репортеров. Ты сам выбрал такую жизнь, но твои близкие нет, и это, должно быть, давит на тебя» Они эхом отзывались в его сознании и, наверное, он только сейчас в полной мере понял, что имела ввиду Мэй. В любых своих прошлых отношениях он не особо что-то скрывал, поскольку все его пассии были того же круга, что и он. Но в этот раз все было иначе, и он ощущал свою огромную ответственность и потребность защитить Мэй. Несмотря на то, что все наладилось с его сном и они оба нашли рабочий способ ухода от кошмаров, Себастиан с каждым днем становился все более и более хмурым, поскольку просто не мог не следить за особыми новостными порталами, в которых то и дело сливали что-то интимное про звезд и их отношения. В один из дней, во время позднего завтрака, Мэй не выдержала и прямо спросила: — Что происходит? Что с тобой? — О чем ты? — спросил Себ, решив не раскрывать всех карт раньше времени. — Ты очень угрюмый ходишь в последние несколько недель. Не надо мне говорить, что это твое обычное состояние, я знаю, какое оно бывает обычно. Что-то случилось? Что-то с мамой? С Джеймсом? — спрашивала она, начав также волноваться от того, как с каждым ее словом лицо Себа все больше хмурилось. — С родителями все замечательно, — ответил он, отпивая кофе из кружки, думая о том, стоит ли Мэй прямо сейчас предлагать то, что он обдумывал вот уже несколько дней, несмотря на то, что Нэйт, его советник в этом вопросе, идею, мягко говоря, не одобрил. — А что тогда? — она перестала есть, заинтересованно взглянув на него, — Расскажи мне. Я вижу, какой ты напряженный и я ведь тоже от этого нервничать начинаю, ну? — Окей, — хмыкнул Себ и скрестил мощные руки на своей груди, — Ты имеешь право знать. Дело обстоит так, что в последнее время репортеры слишком уж заинтересовались моей личной жизнью. Особенно их интересуешь ты. Нас умудрились пару раз сфотографировать, когда мы прогуливались, но твоего лица четко нигде не видно и кто ты — они не могут понять, потому что ты везучая до пизды: то отвернешься, когда они фоткают, то встряхнешь волосами так, что они закрывают все твое лицо. — И чем это грозит? — Мэй тут же расслабилась, подсознательно ожидая гораздо более худших новостей, — Пускай разнюхивают, мне нет до этого дела. Моя биография обычная, ничего выдающегося. — Мне есть до этого дело, — жестко оборвал ее Себ, смотря прямо в ее светлые миндалевидные глаза, — Мне не нравится, что они копают. И даже если раскопают что-то не совсем приятное по типу обстоятельств твоего удочерения матерью Айка. В общем я не хочу, чтобы они хоть как-то беспокоили нас. Я не хочу, чтобы они беспокоили тебя. — Да просто забей, — предложила Мэй и брови Себастиана тут же встретились где-то у его широкой переносицы, — Мы не появляемся вместе на публике, на красных дорожках и так далее. Да и меня честно не напрягает повышенное внимание. Ты меня знаешь, я умею абстрагироваться от этого. — Из нас двоих только я тут на опыте, так что послушай дядю, будь добра. — И что хочет сказать мой дядя? — добродушно улыбнулась Мэй, подперев щеку рукой. — У меня есть мысль относительно всей этой ситуации. Во всех моих прошлых отношениях — мои партнерши были селебами и в итоге даже они страдали от бесконечных нападок репортеров. Это заметно ухудшает отношения, вы устаете и в итоге расходитесь. Я этого не хочу и более того, я сделаю многое для того, чтобы этого никогда не произошло. — И? — она все улыбалась ему, смотря в его такое красивое и сердитое сейчас лицо. — И я предлагаю найти девочку, максимально похожую на тебя по типажу: рост, вес, фигура, цвет волос. Я буду появляться с ней в неформальной обстановке: в магазине скажем, пару раз можно будет сделать так, чтобы нас сфотографировали на «свидании», — он пальцами сделал кавычки и продолжил дальше, — Несколько невинных поцелуев в щеки, немного страстных взглядов и никто в жизни не догадается о том, что это подстава. Я умею изображать счастье. — Я могу вас пофоткать для инсты и сказать, куда тебе лучше руку положить, чтобы смотрелось более убедительно и горячо, — рассмеялась Мэй, искренне развеселившись, — И если нас втроем запалят — точно не подумают, что встречаешься ты в итоге со мной. — Я вообще-то серьезно говорю. — Так и я тоже, — все еще смеялась Мэй, — Можно еще Айка подключить, сделаем из девчонки конфетку, чтобы все могли поверить в то, что эта цыпочка — твоя зазноба. А еще в идеале бы сфоткать вас вдвоем с утра, как вы растрепанные и помятые идете завтракать куда-то. Тогда все точно поверят что вы вместе. Она все веселилась, в то время как Себстиан буравил ее хмурым и молчаливым взглядом, просто дожидаясь того, момента, когда до нее дойдет. И надо признать, это произошло достаточно быстро: после нескольких минут полуистеричного смеха, Мэй все еще смеясь по инерции, начала понимать и глаза ее стали расширяться от шока. — О боже, — выпалила она, не веря своим ушам, все еще посмеиваясь машинально, — Так ты что ли не шутишь? Ты говоришь на полном серьезе? — Да, как я уже и сказал, — кивнул Себ. — Ты в своем уме? — все отголоски улыбки тут же ушли в небытие и Мэй начинала злиться, — Что ты мне только что предложил? — Я тебе предложил гарантию твоего спокойного и безоблачного будущего с последующим сохранением наших отношений. — И ты при этом будешь периодически держать за задницу другую? — нахмурилась Мэй и Себ чувствовал всем своим телом ее напряжение. — Раньше ты не жаловалась, я по работе чего только не делал и держаться за чью-то задницу — не самое грандиозное, что происходило в моей карьере. — Это не твоя работа! — воскликнула Мэй резко встав из-за стола, — Это мы с тобой! Ты и я! Я не потерплю кого-то третьего в нашей постели! — Ты преувеличиваешь, — спокойно парировал Себ, — Никакой постели. Только видимость страстных отношений с другой для защиты тебя и моих настоящих страстных отношений, которыми я дорожу. — Ты серьезно рассчитывал на мое согласие и одобрение, предлагая мне эту чушь?! — Был бы другой вариант — я бы предложил его сразу! — раздраженно ответил Себ, — Сядь и не нервничай. — Прекрасный совет, просто 10/10! — она практически кричала на него от переизбытка эмоций, — А вариант дать мне решить самой, посоветоваться со мной, обсудить все это — это уже не вариант?! Уже не катит? Че за мода блять такая, вечно все решать за меня, как за несмышленыша! — Прекрати, — рыкнул Себ, — Своего решения и предложения я не изменю. Ты можешь подуться, побеситься, но ты должна принять это предложение, потому что это единственное умное решение ситуации, в которой мы оба оказались, и которая со временем гарантированно станет хуже. — А, вот так значит, — закивала она и злобно задвинула стул за собой так, что он ударился о стол, — Единственное умное решение? Ну значит я слишком недалекая, чтобы понять всю его гениальность! Меня трясет от тебя. С этими словами она вышла из кухни и Себ молча последовал за ней, когда она быстрым шагом отправилась в спальню. — Слушай, просто оставь меня в покое, хорошо? — выпалила она, обернувшись и чуть не врезавшись в его грудь носом. — Мэй, — начал он мягко и опустил свои ладони на ее плечи, но она тут же их скинула и отошла от него на приличное расстояние. — Не трогай меня, — было видно, что Мэй в бешенстве, чего не бывало с тех самых пор, когда они с Себом поссорились в прошлый раз, перед тем как начать встречаться. — Может мне еще и не смотреть на тебя? — хмыкнул он. — Прекрасная идея! — выпалила она и подойдя к шкафу практически сразу выудила оттуда дорожную сумку. — Куда блять ты собралась? — От тебя подальше или мне может отпроситься надо? Оставайся со своими гениальными идеями сам и играй в любовь с кем хочешь, хоть с девушкой, хоть со своей правой рукой, хоть с левой, хоть с силиконовой пиздой, мне плевать! — Меня интересуют только любовь с тобой, с твоими руками и с твоей пиздой и ты это знаешь. Так что прекрати психовать и давай вме.. — Да пошел ты, Себастиан Стэн! — в сердцах крикнула Мэй, — Никого ты кроме себя любишь! Оставь меня в покое, самовлюбленный ты павлин! Он молча смотрел, как она на эмоциях вперемешку кидает в сумку самые разношерстные вещи и носится по квартире словно ураган. Себастиан решил ее не останавливать, потому что было совершенно очевидно, что все это происходит с Мэй не от холодного рассудка, а от того, что она слишком впечатлилась предложением Себастиана, очевидно не поняв его истинных мотивов. Он хорошо понимал, что она сейчас не станет его слушать и все это бесполезно, хоты бы потому что она впервые во время их официальных отношений не позволила к себе прикоснуться. Себастиан устало взглянул на нее, застегивающую свою сумку, и просто ушел в свой рабочий кабинет, плюхнувшись в свое кресло, в ожидании хлопка входной двери, который не заставил себя долго ждать, оставляя его одного во внезапно давящей тишине собственного жилья.