The Smoke

К счастью или нет, но фантазию о жарком сексе в гостиной загородного коттеджа нам воплотить не удалось. После череды поцелуев и обжиманий на террасе мы вернулись к чете Брайтов, и Шэрон настояла на том, чтобы они с Люцифером прошлись по договору вместе. Я сослалась на усталость и отправилась в свою комнату. Разумеется, наши комнаты не были рядом, поэтому, прождав около получаса и так и не дождавшись стука в дверь, я переоделась в пижаму и легла спать. Утром мы неспешно позавтракали и решили вернуться в город. Мой сосед настоял, хотя мистер и миссис Брайт вместе с Шэрон уговаривали нас остаться и покататься, например, на лошадях, разбавив унылые лондонские будни. Я поддержала намерение вернуться, так как во-первых, за городом был ужасный вай-фай и мне с трудом удавалось даже мессенджер обновить, а во-вторых, мне не терпелось вновь касаться Дарка без страха быть пойманной.  Поднялся страшный ветер, поэтому до вокзала в этот раз пришлось добираться на такси. И только когда мы сели в поезд, я вздохнула с облегчением. Я была рада познакомиться с его родными, пусть и всего лишь как соседка — они оказались замечательными людьми, но хотелось поскорее вернуться в зону комфорта. То есть в его постель. Или в мою. В общем, точно в постель, неважно в чью — главное с моим падшим ангелом вместе.

Soundtrack: Familiar Feelings — Ilya Beshevli

Мир, казалось, выглядел теперь совсем иначе: я видела, как солнечные лучи, тонкие и совсем слабые, но всё-таки пробиваются через плотные свинцовые облака, золотыми нитями пронзают воздух, словно стрелы купидона — пытаются пробудить сосредоточенных лондонцев и обратить на себя внимание.  «Взгляните на нас, поднимите голову, улыбнитесь нам», — взывают лучи солнца, но их как будто никто не замечает.  Никто, кроме нас с ним. Он обнимает меня со спины, примостив подбородок на моём плече, и внимательно следит за тем, как я пытаюсь поймать солнечные зайчики, водя пальцами по окну поезда. Мы мчимся так быстро — глаза еле успевают выхватывать картинки из проносящихся пейзажей и запечатлевать в памяти смазанными красками. Только небо остаётся почти недвижимым, и это так успокаивает, так расслабляет.  Мне так хорошо и уютно рядом с ним. Слышать его дыхание над ухом, чувствовать тепло его ладоней, пробирающееся ближе к коже, даже через бесконечные слои одежды, вздрагивать от приятной неожиданности при каждом поцелуе в шею. И не хочется думать ни о чём — только жить в моменте, впитывать его каждой порой и не сметь прекращать улыбаться.  Я не чувствовала себя так хорошо уже очень и очень давно. Так умиротворённо, радостно и грустно одновременно. Возможно, я ещё никогда так себя не чувствовала. Возможно, никто из нас ещё никогда так себя не чувствовал. Хорошо это или плохо? — Всё по-другому, — внезапно прошептал Дарк мне на ухо, как будто прочёл мои мысли. — Я тоже это чувствую. Как будто все кусочки паззла сложились в одну картину. Он уткнулся носом мне в шею и согласно промычал. Затем сделал глубокий вдох и с облегчением выдохнул единственное слово, от которого мне одинаково захотелось расплакаться и рассмеяться: — Наконец-то. Я наклонила голову назад, чтобы дотянуться до него губами, и поцеловала прямо в переносицу. Дарк засмеялся, его ресницы мягко затрепетали, а в уголках глаз собрались крошечные морщинки. Так странно — я только сейчас поняла, что он, вероятнее всего, старше меня. И явно не на пару лет, раз успел закончить колледж с магистратурой, а потом ещё умудриться поработать в сотнях мест, написать и издать книгу и почти жениться.  — У меня есть идея, — медленно открыв глаза, он улыбнулся, наткнувшись на мой влюблённый взгляд.  — Какая же? — Давайте вернёмся домой, отключим все телефоны и несколько дней не будем покидать пределы моей спальни. — Вашей? — я хихикнула и снова поцеловала его в переносицу. — Можно и вашей.  — Мне нужно работать, а вам — писать свою вторую книгу, — я выразительно постучала подушечкой указательного пальца по кончику его носа. — И мы решили не торопить события. — О какой спешке речь? — Дарк дёрнулся вперед и играючи захватил одну фалангу моего пальца зубами, слабо прикусив кожу, чем вызвал у меня кокетливое хихиканье. — Мы всего-то за один день успели обозначить наши отношения, заняться любовью и познакомиться с моими родителями. А вы ещё вдобавок узнали всю историю моей жизни.  — Ну тогда, может, уже и собаку заведём?  — У меня есть собака, — улыбнулся Люцифер. — В Вайоминге. — И собака-то у вас есть! Ладно, сейчас придумаю, — я задумчиво вытянула губы, подняв взгляд к потолку вагона. — Надо запостить фото. — Фото? Вы считаете, это значимей, чем завести собаку? — Вам не понять — вы не пользуетесь соцсетями, — я чмокнула его в губы и достала свой телефон. — Сейчас запостить совместное фото — посерьёзнее брачного договора будет. Особенно если в ленту, а не в сториз. А если я вас ещё и отмечу, то вообще всё! — Что — всё? — Официальное признание нас парой, — я уже копалась в телефоне, подбирая нужный фильтр, чтобы сделать селфи. — Я не против, но вы помните, что моя сестра обнаружила ваш аккаунт? Если не хотите разоблачения, то, может, стоит повременить с постингом? — Вот чёрт! — я заблокировала телефон и надулась от недовольства. — Совсем об этом забыла. — С постингом, а не с фото, — он забрал мой телефон, смахнул вверх по экрану и ткнул на приложение камеры.  Я замерла и старалась почти не дышать, как будто такими действиями могла нарушить атмосферу момента. Люцифер сменил камеру на фронтальную и перехватил телефон горизонтально, затем вытянул руку и, поймав нас обоих в фокус, щёлкнул кнопкой. Я уже собралась сменить позу, как он вдруг протянул телефон обратно. — Ну нет, так не пойдёт, — я принялась канючить как и всегда, когда дело доходило до фото и позирования. Прежде чем я выберу хотя бы одну фотографию, которую соглашусь явить миру, всем, кто попадался мне под руку, приходилось сделать не менее тридцати кадров.  — Но вы даже не посмотрели! — удивился Дарк так, словно никогда прежде ему не приходилось фотографировать миллениалов. — Ещё разо-о-ок, — елейно пропела я, подтянув колени к груди. Он повторил все действия, потом ещё и ещё, но я каждый раз повторяла одно и то же: ещё разок. Оставалось всего две остановки до нашей станции, а идеального кадра всё никак не выходило. — Не смотрите в камеру, — посоветовал Дарк.  — Как это — не смотреть?  — Вот так. Я так растерялась, что совершенно не поняла, что произошло. Всё это время я сидела на своём кресле поперёк — упиралась ногами в стенку вагона, а спиной была прислонена к груди Люцифера. Он сидел по-человечески, в отличие от меня, но вполоборота, чтобы обнимать меня без затруднений. И когда он сказал «вот так», я только и успела, что ощутить, как его рука, которая обнимала меня за талию, поднялась выше — он повернул мою голову к себе, схватив за подбородок, потом сжал щёки, из-за чего я стала похожа на пухлолицего карапуза. И как только его тёплый ласкающий взгляд встретился с моим, растерянным и вопросительным, я и думать забыла про фото, композицию, позу и прочую ерунду. Мне хотелось только чтобы наш поезд никогда не останавливался, и чтобы Дарк продолжал смотреть на меня таким взглядом, и чтобы я смешила его своими сплющёнными щеками и тем, что никак не могу довольствоваться тем или иным кадром.  — Ну вот, — он довольно усмехнулся и бегло поцеловал меня, выпуская из своего «захвата».  Всё ещё слабо ориентируясь во времени и пространстве, я заторможенно кивнула и приняла телефон обратно в руки.  Фото вышло таким… лёгким. Никто из нас на нём не смотрел в камеру — только друг на друга: я, схватившая его за руку, которой он меня обнимал, с подтянутыми к груди коленями, и он — улыбающийся на мою детскую гримасу, пронзительно смотрящий в глаза и чуть возвышающийся за моей спиной. Не хотелось здесь ничего править, добавлять контрастности или яркости — на этом фото всё было идеально.  — Да вы настоящий фотограф. — Увлекался когда-то давно фотографией, но кое-какие фокусы до сих пор помню. — Прямо как с кубиками льда? — И у вас с памятью всё отлично, как я посмотрю, — он задорно улыбнулся и снова меня поцеловал, уже намного более чувственно и пылко. У меня даже щёки раскраснелись от такого поцелуя. — Наша станция, пойдёмте. Дома мы оказались только часа через полтора — казалось, весь Лондон превратился в одну сплошную автомобильную пробку, которой не было конца и края. Я дико проголодалась к тому времени, ещё и босс засыпал сообщениями: где я, почему не выхожу на связь, когда будут сданы заказы и всё такое. В общем, я решила, что как только доберусь до своей квартиры, так сразу закажу какой-нибудь еды и засяду за работу. Но реализовать это оказалось чуть сложнее. — Ну Люцифер!.. — я пыталась вырваться из его объятий и благополучно ускакать по лестнице вверх на свой этаж, но он всё никак не соглашался меня отпустить, засыпая поцелуями и параллельно возясь с ключами от своей квартиры. — Мне правда нужно работать! — Вся прелесть работы на удалёнке в том, что всегда можно сослаться на никудышный интернет или проблемы с электричеством, — ему наконец-то удалось открыть дверь, и он сразу потащил меня к себе. — Это только в крайних случаях! — Сейчас как раз один из них. Я схватилась за дверной косяк и, давясь смехом, сопротивлялась попыткам загнать меня в квартиру, но он был сильным. Чертовски сильным и чертовски сексуальным в своём чёрном пуловере с V-образным вырезом, закатанными рукавами и манящими к себе татуировками. Мне до одури хотелось рассмотреть, изучить каждую из них, очертить их края пальцами, провести языком по каждому рисунку… — Ладно! — пыхтя от натуги и посмеиваясь, он, наконец, сдался. — Три минуты, и я отпущу вас работать. — Три минуты на что? — я смахнула упавшие на лоб волосы и сделала полшага назад на всякий случай. — На перекур.  — Очень сомнительное предложение, — подозревая неладное, я скрестила руки на груди. — Да бросьте, всего одна сигарета. Я даже угощу вас.  — Слово скаута? — Слово скаута. — Так уж и быть, — я кивнула и прошла внутрь. — Проходите на балкон. Сигареты на подоконнике. Я сейчас вернусь. Ничего не заподозрив, я вышла на балкон, нашла пачку сигарет и вытащила на всякий случай сразу две — по одной мне и Дарку. Спички к большому сожалению отсырели, оставшись на откидном столике, а свою зажигалку я уже давно не носила с собой.  — Спички никуда не годятся! — крикнула я соседу.  Он не ответил, поэтому я принялась крутить сигареты между пальцами, насвистывая что-то себе под нос. — Я принёс новые. Я тут же обернулась, чуть не уронив челюсть на пол. Он успел переодеться: вместо тёмных джинсов — серые спортивные штаны, вместо чёрного пуловера — ничего. Я постаралась сделать вид, что меня такое преображение нисколько не выбило из рабочей колеи. — Вам не холодно? — Нет. Но если холодно вам, то… — Нет, пожалуйста, не продолжайте, — я пресекла дальнейшее заигрывание, как только заметила его шаловливую улыбку.  — У вас много работы? — он зажёг спичку и поднёс её к моему лицу. Я прикурила и выдохнула дым, собираясь ответить что-то типа «достаточно, чтобы задержаться у вас максимум на три минуты», но мысли разбежались кто куда, когда я проследила за тем, как прикуривает он.  То, как он пригнул голову. Как накрыл ладонью огонёк, закрывая его от ветра. Как его брови слегка напряглись, встретившись у переносицы. Как губы крепко обхватили сигаретный фильтр. Как из его рта вырвались первые струйки дыма. И как он чертовски охеренно потушил спичку, взмахнув кистью.  Дарк немного сощурился, выпуская дым от первой затяжки, швырнул сожжённую спичку в пепельницу и, сунув одну руку в карман, большим и указательным пальцами второй отнял от рта сигарету. Я в тот момент готова была поклясться, что мокрыми стали не только мои трусы, но и легинсы. — А… эм… работы?.. М-да… Работа! — опомнившись, я стряхнула пепел и активно закивала головой. — Да-да, работы очень много! — Останьтесь. Пообедаем. И вы сможете поработать. Кажется, вы прихватили с собой ноутбук, отправляясь за город? Ну нет, это вообще было противопоказано, потому что я знала наверняка, что не смогу сконцентрироваться ни на чём, кроме своего желания облизать каждую его татуировку. — Да, но… — Но? — зажав сигарету между губ, он сунул обе руки в карманы штанов. Я со вздохом отчаяния окинула его обнажённый торс беглым взглядом и затушила недокуренную сигарету в пепельнице. — Я думала, вы будете умнее. — В каком смысле? — Я рассказала вам о своих демонах и вместо того, чтобы воспользоваться этой информацией, вы… — Кто сказал, что я не пользуюсь этой информацией? — он тоже затушил сигарету и подошёл ко мне вплотную.  — Вы их кормите. — Потому что они голодны, — он опустил руки на мою талию и прислонился своим лбом к моему. — И потому что вы кормите моих. Я закусила нижнюю губу и зачем-то кивнула, прикрыв глаза. Снова горло сдавило спазмом от подступающих слёз.  — Буду ждать вас на ужин, — Дарк поцеловал меня в лоб, погладил по плечам и отступил на шаг назад. — Скажем, к семи? — Да… — я бегло улыбнулась и закивала ещё чаще. — Да, конечно. Будучи уже в своей квартире, я заказала еду с доставкой и, переодевшись в нечто тёплое и бесформенное, села за ноутбук. Но сразу настроиться на работу не получилось — меня начали одолевать разного рода глупости.  Например, почему он не настоял на том, чтобы я всё-таки осталась? Это было в новинку. Мой бывший ни за что бы меня не отпустил. Зацеловал бы до смерти, привязал бы к кровати и пообещал луну с неба лишь бы я осталась. А Дарк так легко отступил. Это потому что он не хочет давить? Или потому что не так уж и сильно ему хотелось провести со мной время? Ну а я? Почему я так упиралась? Понежиться в объятиях мужчины стало бы, пожалуй, самой веской причиной в топе моих отговорок насчет отлынивания от работы. Я бы могла остаться, если бы хотела — риск был минимальный, я уже привыкла балансировать на грани дедлайнов. Может, я действительно не готова к новым романтическим отношениям так скоро? Прошло всего несколько месяцев после расставания. В памяти так живы были все разговоры, прикосновения, шутки, общие привычки. И я ведь поклялась не сближаться ни с кем.  Хвала воку с морепродуктами и вегетарианским спрингроллам — после еды мне удалось сконцентрироваться на работе, и к семи часам я уже почти не чувствовала задницу вместе с шеей. Захлопнув крышку ноутбука, я отыскала свою электронную сигарету и вышла на балкон, снова ныряя в тоскливые мысли. Он мне нравился, и мне хотелось проводить с ним время, но не поторопилась ли я, сказав, что хочу серьёзных отношений? И нужны ли они ему? — Ужин почти готов!  Я вздрогнула от неожиданности, услышав его голос снизу. Тут же улыбнулась и перегнулась через перила, поведя носом. Даже отсюда мне был слышен безумно аппетитный аромат еды. — Что вы приготовили на этот раз? — Карбонадо. Пробовали когда-нибудь? «Он издевается?» — Я же только что из Италии, — я фыркнула и закатила глаза. — Надеюсь, вы хотя бы сливки туда не добавили? — Мисс Уокер, я прекрасно осведомлён о ваших особых отношениях с этой страной. Неужели думаете, я бы стал готовить что-либо из итальянской кухни, ожидая вас к себе на ужин? — он шутливо нахмурился, а затем широко улыбнулся мне. — Это не карбонара, а карбонадо — аргентинское блюдо. Мне его часто готовила бабушка в детстве. Спускайтесь. Мне стало ужасно не по себе. Чёрт, надо же было так знатно опозориться. — Простите. Я бы и карбонару съела. На самом деле, я люблю итальянскую кухню, — я вошла в его квартиру и сразу принялась за оправдания. — Просто это лишние напоминания о том, о чём я вспоминать не… — Бросьте, вы не обязаны извиняться передо мной. Всё в порядке.  Его вежливость иногда меня удивляла. Не может же быть взрослый человек с аргентинскими корнями и именем Люцифер таким обходительным и любезным. Впрочем, вспоминая о том, как он пообещал меня оттрахать, пока вся его родня спит, мне совсем не казалось, что он был таким галантным всегда. Нет, тут явно дело не чисто. — Как ваша работа? — он протянул мне бокал красного вина и жестом пригласил сесть за стол. — Хорошо. Никаких горящих велосипедов не осталось. А вы как? Удалось поработать? — Признаться, я почти сразу же заснул после того, как вы ушли. График сна сбит напрочь, — он хохотнул и сел напротив. — Помню, вы говорили, что работаете по ночам, — я вооружилась столовыми приборами. — Значит, будете писать после ужина? — Вы мне скажите. — Ну, у меня-то со сном всё в порядке, — я улыбнулась и наконец-то попробовала карбонаду. — Вы всё-таки отлично готовите! Это очень вкусно! — Рад слышать, — Дарк улыбнулся и пригубил вина. — Вы кажетесь мне немного напряжённой, — помолчав с пару секунд, добавил мой сосед. Я прожевала карбонадо и схватилась за бокал с вином как за спасательный круг. Сделала несколько больших глотков и пожала плечами. — Устала, наверное. — Скажите мне, если я сильно давлю или тороплюсь.  Я несмело подняла на него глаза. Он выглядел слегка обеспокоенным.  — Просто… просто я подумала, что… — я принялась водить ложкой по дну тарелки. — Это дурной тон — говорить о бывших с нынешними, я знаю, но… мы расстались всего несколько месяцев назад. После трёх лет, — я сделала ещё один глоток вина, всё больше набираясь храбрости. — Я переехала в другую страну, успела выучить итальянский, закончить университет, познакомиться с его семьёй. У нас были какие-то планы, много общего, и он… сделал мне очень больно. Я не хочу проецировать всё это на вас, на наши с вами отношения. Вы мне нравитесь, — я осторожно взяла его за руку. — Но у меня ощущение, как будто я не лечусь от своей зависимости, а просто меняю её на новую. Это как минимум нечестно по отношению к вам. Может, мы поторопились. Люцифер легонько сжал мою ладонь в ответ и слабо улыбнулся. — Я ни о чём не жалею! — поспешила добавить я. — Всё было чудесно! Наши прогулки, перекуры, ваши ужины и семья, секс — боже, секс был великолепен! — но я хочу быть с вами откровенной. Я не обманывала вас, говоря в поезде, что тоже чувствую, что всё по-другому. У меня просто… я правда это чувствую, но моё сердце искромсано в лохмотья, и я не могу обещать вам, что оно сможет дать вам то, чего вы хотите и чего заслуживаете.  Он глубоко вздохнул, провёл большим пальцем руки по моим костяшкам, словно успокаивая меня, и отпустил мою ладонь.  — Простите меня. Я должна была всё спокойно обдумать прежде, чем давать вам какие-то надежды. — Вы ещё любите его? Мне показалось, как будто мне в голову угодила молния. Рассекла череп и прожгла мозги насквозь. Я не позволяла себе использовать слово «любовь» и воспоминания о бывшем в один момент времени. И совершенно не думала над тем, остались ли у меня ещё хоть какие-то чувства. — Я… я не уверена. Сосед поднялся из-за стола, захватил свой бокал с вином и жестом позвал меня за собой на балкон. Ужин был безбожно испорчен, и мне было до того тошно, осознавая, что это всё из-за меня, что хотелось поскорее вернуться домой. Ещё и Дарк ничего толком не ответил. Что значило его молчание?  — Я постоянно задавал себе этот вопрос, — он прикурил и грустно усмехнулся.  — Вы о… Джулии? — Вечность не называл её по имени, — он выдохнул дым и покачал головой. — Простите. У меня начали дрожать руки и чтобы хоть как-то успокоиться, я тоже прикурила сигарету, одолженную у соседа. — Прошло два года, и это явно больше пары месяцев, как в вашем случае, но я точно так же не могу с уверенностью сказать, что пережил эту историю. — А сейчас? — я скукожилась, скрестив руки на груди. — Сейчас вы можете ответить на этот вопрос? — Сомневаюсь, что я испытываю любовь. Я помню о ней. Это не одно и то же, — он вдруг резко повернулся ко мне, собираясь сказать что-то впопыхах, явно не подумав, но осёк себя и вместо слов сделал ещё одну затяжку. — Я вам очень благодарен, — после ещё нескольких затяжек тихо проговорил Дарк, — за откровенность. Думал, будет честно ответить вам тем же. — Наверное, мне и правда лучше было остаться у вас днём, — я не удержалась от едкого смешка. — Не пришлось бы порочить этот вечер.  Что мне стоило согласиться? Мы бы пообедали, он бы лёг спать, а я бы спокойно поработала. И разбудила бы его поцелуями, и мы бы снова занялись потрясающим сексом. А теперь всё коту под хвост.  — Рано или поздно эта тема бы всё равно всплыла, — он отпил вина и снова затянулся. — Так, значит… — я не прекращая стряхивала пепел, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слёзы обиды. На своего бывшего, на себя, на дурацкие глупости, которые полезли в голову, на совершенно неподходящий момент для разговора о разбитых сердцах, на чёртову вежливость и откровенность Дарка, в конце концов. — Значит, останемся просто соседями? — Вы мне нравитесь, мисс Уокер. Вы меня вдохновляете, смешите, проявляете мой интерес к жизни. Вам удалось откопать меня из недр тоски и разочарования в самом себе. К тому же, вы чертовски привлекательная девушка. Мне будет трудно оставаться всего лишь соседями, но если вы скажете мне отступить, то я прекращу свои попытки сблизиться с вами, — он затушил сигарету и допил остатки вина в бокале, затем взглянул на меня, очень серьёзно и пронзительно. — Вы меня спасли, и это меньшее, что я могу сделать для вас — позволить вам выбирать. Я не хотела ничего выбирать. Я так устала. Мне хотелось просто и безропотно обмякнуть и позволить выбирать кому-нибудь другому. Всё равно я постоянно ошибалась.  — Мне нужно немного времени. Подумать. — Разумеется. Потушив сигарету, я вышла с балкона, незаметно вытерев слёзы, не заставившие себя долго ждать. Я не хотела оставаться просто соседями, но я ужасно боялась. Чего? Может, того, что Дарк никогда не сможет позабыть свою бывшую и полюбить меня так, как любил её? Или это из-за того, что я уже больше никогда не смогу испытывать того, что испытывала к тому проклятому итальянцу? Возможно, я боялась того, что Дарк причинит мне такую же боль, а возможно сама боялась причинить ему эту боль, так как лучшая защита это нападение, а всё, чего требовало сейчас моё вывернутое наизнанку сердце это оберегать его от любого внешнего воздействия. — Вы уже уходите? Я незамедлительно обернулась, не понимая, чем вызвано такое удивление. — Я думала… — В этот раз я успел в кофейню за чизкейком, — он так открыто и лучезарно улыбнулся мне, что стало ещё паршивей. — Мне кажется, что сейчас не самое лучшее… — Вики, это всего лишь лимонный чизкейк. И замечательный Даржилинг — настоящий, крепкий чёрный чай. Давайте закончим вечер на сладкой ноте. Я согласилась и не пожалела об этом ни разу. Во-первых, чизкейк был настолько хорош, что хотелось с этого момента и впредь питаться только им. Во-вторых, чай был благословением индийских богов, не иначе — ароматный, терпкий и пряный, идеальной температуры. Ну и в-третьих, после чаепития мы с соседом снова вышли на балкон, и он очень тепло и бережно обнял меня за плечи, а я согласно опустила голову ему на грудь. — Спасибо за прекрасный ужин.  — Я рад, что мой «чизкейковый» прогноз сбылся, и нам удалось закончить вечер в приятной обстановке. — Сколько вам лет? — я неожиданно вспомнила, что так и не осведомилась о его возрасте. — Боюсь спросить, чем вызван такой вопрос, — хохотнул Люцифер. — Вы столько всего успели сделать за свою жизнь. И ещё отлично разбираетесь в вине и чае.  — И в кофе. — И в кофе, — я закатила глаза, усмехнувшись.  — Тридцать четыре. А вам? — Двадцать три, — смущённо призналась я. — Надо же! Я думал, вы старше. — Вы всё-таки совершенно не умеете делать комплименты. — Я к тому, что вы показались мне очень… смышленой и разносторонней. Так что это наоборот был комплимент. — Что ж, у нас разница в одиннадцать лет, мы оба в том или ином ключе пишем, выбрали для себя образ жизни затворников, нам обоим разбили сердце, и у нас одинаковая вредная привычка, — я подняла вверх руку с выкуренной наполовину сигаретой. — Кажется, всё так. — И ещё я совсем не хочу уходить от вас сегодня ночью.  — А я не хочу, чтобы вы уходили.  Несколько помедлив, я подняла голову и заглянула ему в глаза. — И что же нам делать? — Моё предложение всё ещё в силе. — Какое предложение? — Отключить телефоны и не покидать пределы моей спальни. — И вас совсем не смущает то, о чём мы говорили ранее? — Разве что совсем немного. — И то, что мне необходимо подумать? — Думайте, мисс Уокер. Только у меня одно условие. — Какое? — Думайте без одежды, в моей постели. Сминая простыни и выгибаясь навстречу каждому моему прикосновению. Я выбралась из его объятий, сделала последнюю затяжку и потушила сигарету в пепельнице. — Звучит как выгодная сделка. — Я ведь Люцифер. Только такие и предлагаю заключать, — он последовал моему примеру и тоже быстро докурил. — Так вы согласны, — это было сказано больше как утверждение, нежели как вопрос, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как действительно согласиться и поддаться соблазну. — К грехопадению готова.