Иллюзия долга

       - Вышло! У меня получилось! Представляешь, Мерлин! -Поздравляю - Моргана была взволнована, окрылена успехом. Ей удалось обуздать свои кошмары, отделить грёзы фальши от правды сновидений. Теперь она не вздрагивала от возможного трагического будущего со своим участием, не просыпалась с чудовищными криками, заставляя Утера беситься на Гаюса, а слуг шептаться о здоровье госпожи. Я был рад её победе над собой. Признателен Амелии за совет довериться Моргане. Так отчётливо помню стремление поблагодарить де Гиз, что страшно от того, как мы..он...я обошёлся с ней, окружив себя иллюзией мира, забыл о реальности.

***

      Если бы не девушка, то мои действия могли бы навредить не только Моргане, но и Артуру. Что уж там, и мне в равной степени пришлось бы отказаться от части своей души, ради грядущего неопределённого будущего в отношении Морганы и Артура. Смело и быстро приняв совет де Гиз, я забыл о её месте в жизни королевства.       Как-то легко и ясно стало в моём мире мыслей и магии, после разговора с подопечной короля. Признание открыло в сердце и душе, что-то пока неизвестное, но волнующие для моего внутреннего "я". Я был не один. Нет, со мной всегда были: в детстве и юности мама и Уилл, потом появились Артур, Гаюс, Клигара, куча книг, знакомые, даже Амелия, но они не понимали и не могли знать моих усилий над собой, не давали мне того, что смогла принести с собой брюнетка. Моргана стала проводником в изучении прорицания, учеником, компаньоном в спасении Артура. Моим другом и опорой. Девушка вообще выделялась на фоне серости будней и скучающей знати замка. Очарованный интересом и желанием Морганы творить, изучать себя, я с лёгкостью делился своим опытом, привлекал Великого дракона к нашей команде. За успехами в обучении кого-то колдовству, я не вспомнил, сколько раз Амелия отводила от меня подозрения, рискуя своим положением.       Ведьма давала мне стимул к борьбе не только за будущее, но и за настоящее. Помогала там, где не справлялся Гаюс или Клигара, а больше искать подсказки было не у кого. Именно Моргана в критические моменты приходила на помощь. Получив поддержку мага, способного сосредоточиться на защите принца и Камилота, я отбросил знания о том, каких сил стоило Амелии бороться с наёмниками, когда Артур не ничего не знал. Я помнил Ланселота, Гвейна, да всех рыцарей принца, однако такую сильную, но в тоже время хрупкую девушку оставил в стороне. Мне казалось, что она не нуждается в помощи. Дорвавшись до общения с магом в замке, я забыл прописную истину, которую испытывал на себе не раз, пока не появилась Амелия. Когда душа рвётся на ошметки, ты молчишь, улыбаясь, а внутри срываешь глотку от боли.       Мы были беспечны. Я был беспечен. Было приятно изучать магическое писание, ставить опыты, когда Амелия отвлекала Артура. Без зазрения совести, использую силы приводить комнату престолонаследника в порядок, и сбегать в оккупированные Морганой покои Амелии. Гаюс качал головой, слишком тоскливо и обречённо, но тогда казалось все верным и правильным. Меня и Моргану мало волновало сколько сил мы отнимаем у де Гиз, как некрасиво мы вытесняем её из наших разговоров. Она была мне должна за свое пробуждение, и я прекрасно воспользовался её добротой, воспитанием и верой в легенды Афтона. Казалось, что так правильно, ведь я помог ей, а она нам. Обыденностью стало просить Амелию об одолжениях, забывая о её личной жизни, перекрывая возможные проблемы девушки своими желаниями. Она не отказывала, лишь долго смотрела, склонив голову к плечу, повторяя Гаюса, бормотала "вы слишком далеко идёте, но мало видите". Тогда это не бросалось в глаза. Я улыбался, шутил, что такие старики, как Гаюс и она не могут понять молодёжь.       Только наша беспечность, стоила де Гиз, больше, чем мы представляли. Мы не подумали о её разбитой, ещё не восстановленной душе, её надломленном сердце. И вновь пропустили её <i>громкий шёпот помощи. С чистой, как казалось тогда совестью, я бежал к Артуру, пока Амелия просила поговорить. Принц был важнее, ведь куда могла уйти дочь Леди Трейт и, что могла не исправить сама. Доверие младшего Пендрагона стало приоритетом, останавливая других на полпути к моему расположению. </i>       Артур медленно, но уверенно приближал нас, но удалял от общения Амелию. Пока мы переживали и грызли себя сомнениями, ученице Афтона приходилось испытывать молчаливый гнев принца, а наряду с этим и общественное порицание, подхваченное слугами от знати. Когда Артур спустя месяц дистанции, пригласил меня и Моргану к ужину, где должно было обсуждать магию, мы были слишком поглащены собой, что бы заметить отсутствие наследницы де Гиз. Погрузившись в свои дела и стремления, мы закрыли глаза на новый виток недовольства в сторону Амелии. Собравшись в группу, мы перекроили под настоящее изначальный план узнать и понять Амелию. Будучи единственным, кто видел Западный склон магическим зрением, я не комментировал вопрос о его нахождении, когда Артур требовал не упоминать о наследнице Лорда Картера.       Нас не смущало отсутствие Амелии на ужинах, прогулках или тренировках. Я и Моргана просто предположили о возврате Амелии к первоначальной тактике пребывания в замке - не попадаться на глаза правящей семье. Гаюс, говорил, мы навлекли беду, ещё нами не понятую. В тот момент я просто плыл по течению, не вслушиваясь в слова наставника и Великого дракона. На повестке оставался вопрос доверия и спасение Артура от бандитов, наёмников, врагов Утера.       Амелия всегда была закрыта в своей открытости. Ни я, ни Моргана не видели дурного в том, чтобы она провела время с собой, пришла к пониманию своих мыслей и идей, нашла в себе силы выбрать свое будущее здесь. Когда Моргана решила спросить Артура о ней, было поздно. Амелия стала для Его Высочества горьким привкусом изначально моей, а затем нашей лжи. Было приказано молчать о де Гиз. Стремясь к Артуру и Моргане, предсказанному Альбиону, я забыл о словах Клигары, его предостережениях. Покрывая нас, Амелия погружалась в мир Артура, так же как и он в её. Будучи в разговорах просто парнем и девушкой, без титулов и манерности двора, они увязали в друг в друге.       Мысль посетить её самим, как-то появлялась в наших планах, но быстро исчезла стоило блондину поинтересоваться чем-то волшебным или срочной необходимостью спасать кронпринца. Мы, так боялись потерять доверие Пендрагона, что позволили себе забыть хорошее, пришедшее вместе с Амелией. Играя в добрых людей и правильных друзей для принца, мы не слышали, а может не стремились услышать крик Амелии. Её метания, стремления к общению, желанию быть нужной и важной в компании друзей. Боль молчания съедала её день ото дня, вскрывая душевные раны минувшего, но оставляя "улыбку" снаружи.       Осознание обрушилось на нас, когда она покинула замок. Было удивительно наблюдать, как легко и без вопросов и каких-либо домыслов отпустил её Утер, и как тяжело это далось Артуру. А, ещё острее стало вынести взгляд девушки. Её чистые лучащиеся искренностью глаза заледенели. Всем своим образом она бросала вызов, стремилась разрушить иллюзии, окружившие нас. У неё получилось. Первый воздушный замок пал, когда наследница де Гиз отбыла в свое путешествие. Тогда мы уловили посыл - имея не храним, а потерявши плачем.        Моргана была первой, кто увидел во взгляде принца не просто тоску, а боль, разъедающую изнутри, выворачивающую насквозь. Воспитанница короля была внимательнее к мелочам, именно ей удалось разузнать, что Его Высочество бдительно следил за каждым шагом Амелии через слухи и сплетни. Так, находясь в странствии, Амелия убрала ещё одну иллюзию с наших очей. Мы, увязнув в магии, забыли о ней, человеке, прикрывавшим наше отсутствие, дававшим советы и искренне наслаждающимся магией. Девушке, что была за нас, когда двор был против неё.       Всю серьёзность ситуации по восприятию отсутствия Амелии Артуром, мы осознали, когда прошло три месяца, после отъезда девушки. Блондин погрузился в дела, нет он общался со всеми, как и прежде, только глаза, ставшие тусклыми, какими-то пустыми, пытались отыскать кого-то в толпе придворных или на тренировочном поле. Очи наследника Утера выдавали его с головой. Мы, обрадованные его прощением и интересом к нашим силам, пропустили то, что Амелия пробралась, осознавая или нет, Артуру в душу сильнее, чем рассчитывалось. Хотя в наших душах, она заняла не последнее место. Уехав, она забрала спокойствие, оставив горьковатое послевкусие нашего предательства. Беспокоясь об Артуре, мы не замечали голоса де Гиз. Заботясь о состоянии души Его Высочества, я пропустил или не хотел замечать надлон сил у Амелии. Забыл, как тяжело ей было влиться в новые реалии времени и замка. Как де Гиз общалась с Гаюсом, искренне улыбаясь, человеку её прошлого. Забылось, как тяжело переживала Амелия отстранение лекаря, которого нагрузил король. Девушка осознала раньше, чем мы, ей было разрешено общение на грани "привет-пока".       Ни я, ни Моргана не знали винить ли её или себя за то, что произошло сближение этих двух. Смешно винить человека, который спас нас от Чёрного Рыцаря, кучи наёмников и волшебных тварей. Может я сильный маг, но против опытного воина выстоять не смог бы. Амелия поверила мне, решилась взглянуть на будущего короля, переступая через месть Утеру. Глупо было не замечать или делать вид, что не заметили, как наследница стремилась к общению уже с престолонаследником. Привыкшая к этикетку бесед и отношениям благородного общества прошлого, Амелия тяжело воспринимала происходящее, стараясь, прижиться в новом королевстве. Цепляясь за возможность общения со мной, она хотела ощутить себя живой, прочувствовать эмоции детства, юности. Упражняясь с Артуром, она не только пыталась выгородить нас, но и узнать принца, увидеть Короля Былого и Грядущего. Все это пролетело мимо, несмотря на намёки дракона, прямые слова Гаюса, действия Амелии. Даже не могу оправдать свое бестакство глупыми речами, прекрашеннами шарадами от Клигары в отношении де Гиз.       Когда Амелия въехала на площадь, мы вздохнули с облегчением. Это стало нашей ошибкой. Остывший Артур, стремился к диалогу, нас было для него недостаточно, он нуждался в Амелии. Только была проблема. Огромная, колоссальных размеров в мире нашей группы. Вернувшись Амелия, не интересовалась ни принцем, ни нами, ни Гаюсом. Она вообще не смотрела в нашем направлении, словно передней были призраки, недоступные для ока человека, не владевшего магией. Отправившись в библиотеку и не подпуская ни одного из нас, девушка посвятила себя книгам. Приехав, Амелия снесла ещё одну иллюзию - доверие и честь хрупкая ноша, склеить, которую не всегда возможно.       Гаюс, отчитывающий нас не в первый раз, хотя и с себя не снимал вины, долго молчал, когда Артур в тишине лекарских покоев, произнёс "Она изменилась". Тогда мой наставник высказался о том, что договорившись между собой об игнорировании Амелии, мы забыли о её душе. Он был прав. Погрязнув в Артуре и его будущем, мы оттолкнули ту, кто спасал нам жизнь, учил и помогал. Ту, кто нуждался в помощи многим больше, чем кронпринц. Cum tacent, clamant* в завершении своего монолога проговорил Гаюс.

***

      Мы совершили ошибку, я допустил промах тогда, но... Нам предстояло вернуть расположение Амелии.