Счастливый брак

Изуми будто облили ледяной водой, едва он смог понять, кому принадлежит низкий хрипловатый голос. Разряд страха пробил его настолько сильно, что тело парализовало, окаменев на месте. Связь с бренным миром разошлась по швам. Изуми ощутил, что не может сделать и вдоха, словно лёгкие через край наполнились ужасом позора, когда разъярённость мужчины перестала быть там же, где и он. Асахи нехотя отпустил парня и с уверенностью прикрыл его собой. По окнам ударили крупные капли дождя, но никто не принял во внимание даже свет молнии, что озарил помещение. Одно движение, всего шаг понадобился для того, чтобы развеять тишину. Тай-Лунг пропустил быстрый удар в плечо, Изуми вскрикнул в ту же секунду, делая пару шагов в сторону. Асахи с насмешкой замахнулся вновь, но мужчина лишь неясно потёр обручальное кольцо на безымянном пальце, после чего немного пошатнулся назад, когда чужой кулак попал под ребро. Изуми онемел, как и всё его тело. — Только трепаться можешь?! — с желанием врезать по идеальному лицу произнёс альфа. — Думаешь, я не смогу с тобой разобраться? — Асахи быстро подобрал нужную стойку. Тай-Лунг молчал, его взгляд перешёл от кольца к Изуми, что не смел смотреть на него в ответ. Какое разочарование. — Я к тебе обращаюсь, господин Сато! — Асахи двинулся на него, целясь в лицо. Мужчина слегка нагнулся назад, стоя на месте. Его рука сжала чужое запястье. Изуми накрыл голову руками и, дрожа, скатился по стене. Он боялся не за себя, а за Асахи, что кинулся на Тай-Лунга, плохо понимая, чем это кончится. Мужчина поймал и вторую руку парня. Марать руки о такое ничтожество не слишком уж и хотелось, но Сато был готов показать безмозглому выкидышу, где его место. Асахи попытался освободить руки, ударив мужчину ногой. В этот момент Тай-Лунг резко вывернул его запястье в обратную сторону. Что-то хрустнуло, и Асахи промычал от боли. Он быстрее поднял ногу, и ему-таки удалось ударить Сато по бедру. Тай-Лунг в раздражении прикрыл глаза, затем встряхнув Асахи как ребёнка, сквозь зубы прорычал: — Сам напросился, выродок. — в мрачной глубине его глаз уже ничего не было видно. — Пожалуйста, прекратите! — со слезами на щеках крикнул Изуми, но через секунду в ужасе прикрыл рот рукой, увидев как Асахи плюнул в мужчину, и слюна попала на щеку. Господи. Тай-Лунг резко отшвырнул Асахи с такой силой, что он полетел на пол. Брезгливо убрав слюну рукавом рубашки, мужчина с полным отвращением посмотрел на противника. Как только парень встал на ноги Тай-Лунг яростно пробил его кулаком под дых и, не давая прийти в себя, ударил по лицу. Асахи вскрикнул, почувствовав, как голова сама запрокинулась от удара. Изуми больше не мог сидеть на месте, подбежав к мужу, он обнял его со спины, тихо захныкав. — Ты же убьешь его, перестань, пожалуйста! Тай-Лунг дёрнул плечом, давая понять, что к нему лучше не походить. Юнец сморгнул слезы, но отстранился от мужа, оставаясь за его спиной. Асахи тяжело вздохнул, морщась от боли, однако воспользовался моментом и, схватив Тай-Лунга за руку, быстро двинулся за его спину. Изуми попытался остановить Асахи, издав сдавленный крик. Но Тай-Лунг мощно двинул локтем второй руки, попадая Асахи по скуле. Альфа отступился, чувствуя одуревшую боль на лице. Тай-Лунг повернулся к ним, мрачно оценивая обстановку. — Изуми, жди меня в спальне. — толкнув Асахи к входной двери, произнёс Сато. — Перестань... — смотря на ослабевшего парня, подкатились новые слёзы. — Хватит, оставь его. Пойдём вместе. Отбив жалкий удар Тай-Лунг яростно ударил голову Асахи об дверь. Тело альфы пронзило ломкой болью. Он со злость схватился за держащую его руку, но мужчина с той же силой вдавил голову в дверь, вынудив согнуть спину и заорать. Заметив лишнее присутствие, Тай-Лунг раздражённо обернулся. — Изуми, мне повторить? — мужчина тяжело дышал, пытаясь хоть как-то сохранять остатки спокойствия. Юноша испуганно замотал головой. Происходящее настолько ужасно, что заставляет его вспомнить первые дни брака. Больше всего он боялся вновь увидеть это красивое лицо, искажённое яростью и гневом. Изуми невыносимо жаль Асахи, но он понимает насколько они не правы. Ноги краткими шагами начали отступать назад. Отходя всё дальше, он слышит сдавленные крики. Изуми готов был встать перед Тай-Лунгом на колени, лишь бы это всё прекратилось. Оказавшись в спальне, он шумно зарыдал, уже представляя, что его ждёт. Асахи упал на тумбу, где лежали ключи, в глазах потемнело от боли. Не теряя рвения, он приподнялся и, глубоко выдохнув, кинулся вперёд, чтобы сбить Сато с ног. Получилось слабо, Тай-Лунг врезал ему по челюсти, и парень почти упал, если бы не стена. Кровь начала просачиваться из разбитой губы, места ударов окаменели от спазма. Его колотило от злости. Было довольно очевидно, что с противником такого телосложения придётся нелегко, однако, он вовсе не ожидал для себя столь проигрышного положения. Асахи шатало, он почувствовал, что уже не может стоять на ногах. За окном послышалась новая вспышка грома, это ненастье вещало, что всё здесь против него. Тай-Лунг какое-то время с титаническим трудом сжимал кулаки, дабы не разнести черепную коробку сопляка на две половины. — Не смей трогать Изуми. — вытирая струйку крови, Асахи с силой выровнялся. — Можешь хоть до смерти забить меня, это ничего не изменит. — мужчина оскалился и сделал шаг навстречу, тогда парень скрестил дрожащие руки, поставив защитный блок. — А не пойти ли тебе на хуй? Слишком много болтаешь. — холодно отмахнулся от его слов Тай-Лунг, схватил того за шиворот и, с грохотом вбив Асахи в тумбу так, что он припал лицом, впившись кожей в ключи, произнёс: — Ты, ебаная шавка, даже не в состоянии постоять за себя. Я вырву тебе все кишки и оторву голову, если вовремя не придёшь в себя. Асахи-кун. — Да пошёл ты! — заорал альфа, пихнув мужчину коленом. — Я никогда не откажусь от Изуми, он – моя истинная пара. Понял, гондон?! Так вот оно что. Тай-Лунг на секунду опешил, но ярость его разгорелась с новой силой. Он надавил на его голову сильнее, вынудив ослабевшего парня дёрнуться. В какой-то момент Асахи взвыл от боли из-за усилившегося в разы давления на его череп, ощущения становились такими, будто бы его голова сейчас лопнет. — Истинность тебе не поможет, пока я жив, — тихо рыча, мужчина схватился за его горло. — тебе вообще нихуя не светит. Асахи закашлялся, вырываясь из железной хватки. Он пытался заглушить внутреннюю дрожь, что мешала смотреть Тай-Лунгу прямо в глаза. Откуда в этом ублюдке столько сил? Стыдливые мысли заставляли парня изнемогать от злости. При следующей встрече он просто обязан взять реванш. Не отпуская Асахи, Тай-Лунг потащил его к выходу, так же крепко сжимая за горло. Мужчина распахнул дверь, впустив рваный ветер и дождь в холл дома. — Ничего ещё не закончилось, Сато! Изуми будет со мн... — хрипло закричал Асахи, когда мужчина вышвырнул его за дверь, оставляя наедине со страшной стихией, что сравнима только со нравом Тай-Лунга. Парень упал на спину, поскользнувшись на мокрой плитке у двери, за которую его вытолкнули, однако сразу же попытался встать. — Попробуй, но учти, — с отвращением всматриваясь в его промокающую одежду и потрёпанный вид, мужчина добавил. — от меня ты уйдёшь в лучшем случае инвалидом. — холодно улыбнувшись, он захлопнул дверь. — Да пошёл ты! — тихо послышалось уходящему. Асахи гневно пнул ногой по двери. Он был в прострации от изнеможения, а капли без остановки впивались в него. Оставаясь в полусидящем положении, шатен нащупал в кармане брюк ключи. Тяжело поднявшись, попутно вытерев струйку крови с лица, он медленно направился к автомобилю. — Вот же сволочь! — почти истерично произнёс Асахи, садясь за руль. Изуми кусал пальцы в ожидании мужа. Всё вокруг давило на него. Боже. От страха он не чувствует биения сердца, это всё его вина. Тай-Лунг просто разорвёт юнца и похоже будет в этом прав. Да, именно так. Изуми абсолютно не отрицает своей тупости, понимая, что поступил крайне опрометчиво. — Это всё моя вина... я виноват... — судорожно шептал он, боясь смотреть на дверь. Изуми не мог себе представить, в каком состоянии находится Асахи. Он всего лишь хотел помочь, но попал в капкан брака, где юноша ничего не решает. Больно воспринимать такую правдивость, но разве можно сделать с этим хоть что-то? Изуми поддался низменности, пошёл на поводу. Он своими же руками разрушил отношения и с Тай- Лунгом, и с Асахи. После столь нещадного падения он чувствует себя грязным и жалким до омерзения. Какой же ты, омерзительный... — Нет! — крикнул Изуми, накрыв голову руками. — Нет! Тай-Лунг вскрыл бутылку виски, ему не хотелось видеть Изуми. Сейчас он просто напьётся, чтобы заглушить дыру в опустевшем сердце. Лютейшая ярость до сих пор не утихала. Мужчина нахмурился, сжав бокал с такой силой, что стекло треснуло, впиваясь осколками в ладонь, где до этого почти затянулся порез. Смешно. Неужто он настолько расслабился, что смог подпустить к себе омегу, такого же как Мизуки, да и как и все остальные? Алая струя крови стекала на пол, пока Тай-Лунг делал большие глотки алкоголя. Нежная кожа, пухлые губы, сладкий запах – всё то, что ему нравилось в Изуми, сровнялось с землей. И всё же, больше всего Сато злило, что Даянэ оказался прав. Грёбанный подонок, он в который раз доказал свою правоту, что всеми силами отвергал Тай-Лунг. Сделав ещё один глоток виски, он откинул бутылку в сторону, она звонко упала на стол и, покатившись, свалилась на пол. Тай-Лунг сделал свой выбор. Он завтра же отправится к Даянэ, чтобы узнать о том, что тревожит, не замолкая и на миг. Тяжёлое прошлое в который раз оказалось важнее бессмысленного настоящего. И зачем только он потратил столько усилий, зачем пытался переделать себя, ради чего старался восстать из пепла, что мёртвым грузом давил на него? Ради погони за тем, чего нет, да и никогда не будет? Откуда Тай-Лунгу знать, чем занимались те двое, пока он разгребал рабочие договоры. Можно многое списать со счетов из-за возраста Изуми, но ведь омега знал, что тот сученыш – его истинный. Знал, и всё равно впустил. Пазл сложился, и Тай-Лунг усмехнулся, вспомнив тот день, когда Изуми столкнулся с Асахи. Ему ясно, что это всего лишь случайность, но мальчишка даже не заикнулся про их истинность. Значит решил скрыть это. Мужчина стиснул зубы, жалея о том, что задержался на работе, а направляясь домой, остановился в цветочном магазине, купив букет для омеги. Хорошо, что цветы так и остались в салоне машины, иначе Тай-Лунг выглядел бы куда глупее, застукав трепетное воссоединение. Не зря шваль, вроде Асахи, работает на отца. Каждый должен занимать своё место, что присуще только ему. Жар от алкоголя прошёлся по всем внутренностям, альфа подошёл к керамической раковине, что была недалеко от стола. Наклонившись, он включил воду. Хоть от пореза и не было особой боли, кровь, что пачкала одежду, его раздражала не меньше произошедшего. Ливень не умолкал, как и ломкие блики света от рассекающих тучи молний. Звукоизоляция прекрасно ограждала помещение, но отпрыгивающие от оконного стекла капли создавали приятный для ушей ритм. Вода океана всколыхнулась, её потревожило наконец появившееся чудовище, до этого скрытно следящее за кораблем, которым управлял ни в чём неповинный капитан. В тёмной палате тоже раздавался шум от бури, но куда громче. Даянэ мучали кошмары, поэтому он бессознательно ворочался, ища комфортное положение. В эту ночь ему снились ненавистные голубые глаза, что принадлежали лишь одному человеку... Март 1994 года забрал у молодого Даянэ практически всё, но только не надежду. Несмотря на боль, обиду и разочарование он смог простить Когэна, потому что не глядя на всю ненависть в глазах Сато, парень продолжал клясться в любви. Уверял в том, что его заставили жениться, да и было это до их встречи. Из-за давления клана Даянэ порой не мог и вздохнуть, прекрасно понимая, что свадьба с истинной парой неизбежна. Он не хотел тонуть в той же грязи порочности, что и Когэн, поэтому разбивая сердце и ему, и себе, в том числе, предложил остаться друзьями. Смехотворное враньё самому себе, но Сато изо всех сил старался не опорочить свой род и будущего мужа, что с минуты на минуту должен прибыть для вступления в брак. Древнейшая усадьба, где ожидали омегу, являлась не только главным жилищем. Она была укреплённой резиденцией сёгунов рода Сато. Клана, что способствовал объединению Японии с древних веков. Это строение было мало похоже на то, что могут представить себе при слове замок или дворец. То творение, созданное путём воображения предков Даянэ, стало деревянным домом с множеством залов и минимум мебели. На полу располагалось привычное татами, на стенах восхитительная живопись. Даянэ ещё с детства запомнились тигры в одном из парадных залов. Танширо рассказывал, что раньше этих животных Японцы не видели, поэтому их рисовали по рассказам путешественников. Возможно именно из-за этого звери были очень колоритными. В помещении Даянэ всё больше раздражали «поющие» соловьиные полы, издающие при ходьбе мелодичный скрип, похожий на птичье пение. Дед давал ему подзатыльники, говоря, что сделано это для того, чтобы никто не смог пробраться в покои незамеченным. Даянэ нервно трепал себя за ворот чёрного кимоно. Под глазами виднелись тёмные круги. Плохой сон и отсутствие аппетита из-за накатившего стресса заметно сказались на молодом лице. Оно стало более острым и строгим. В голове было пусто, лишь на дне оставалась частичка отобранного у Сато спокойствия, обретавшего смысл только с Когэном. Он был не удивлён тем, что альфа умудрился опоздать в такой тяжёлый для них двоих день. А может он просто не мог выдержать подобного, ведь Когэн, как и Даянэ, до сих пор не был в силах пережить болезненного разрыва отношений, длившихся четыре года. Под грудью, во внутреннем кармане кимоно, у Даянэ была маленькая фотография. Случайный снимок, где он и Когэн смеясь поцеловались, в последний раз. Мало чем в этом мире Даянэ дорожил сильнее, чем этим снимком. Этот светлый кусочек прошлого, о котором никто не узнает, навсегда останется при нём. Сато понимал, что это неправильно и несправедливо по отношению к будущему мужу. Но разве ему нельзя оставить себе хоть что-нибудь, дабы не упасть на колени от тяжести, что была уготована ему от рождения? Наконец, в дали от усадьбы показался редкий для Японии автомобиль. Танширо уведомил внука о том, что в нём находится его омега. Даянэ сжал кулаки, собравшись с мыслями. В приближающемся авто залог всей его жизни, поэтому он с первой минуты их встречи обязан показать себя с лучшей стороны, и будь, что будет. Никого не будет волновать, что тревожит Даянэ, о чём он молчит, и с чем ему придётся столкнуться. С сегодняшнего дня он – новый глава семьи Сато, отныне на нём вся ответственность за свой род. У него нет права на ошибку, потому что в этом мире у воина только два пути: либо выстоять, не смотря на потери, либо умереть самому. Чёрный автомобиль остановился возле усадьбы. Даянэ провёл рукой по груди, чувствуя, что фото на месте. Его взгляд заострился, внимательно наблюдая за открывающейся дверцей, и через несколько минут перед ним появился удивительно красивый омега в роскошном кимоно. Даянэ не мог вспомнить, чтобы кто-то поразил его сильнее. Кимоно омеги было несравнимо изысканным: нежно-голубое, с тонким вьющимися серебристым рисунком, напоминающим струи воды. В воде плавал позолочённый дракон, а в том месте, где его касались нежно-зелёные листья, поверхность воды пронизывали красные жилки. Пояс был шёлковым, расшитым бледно-синими нитями. Необычным оказалась не только его одежда, но и лицо, что светилось из-за бледной фарфоровой кожи, оно напоминало облака, освещённые солнцем. Волосы, уложенные назад, блестели так, словно были покрыты лаком. Их украшали янтарные гребни, поблёскивающие при малейшем движении. Он был высокого для омеги роста, при этом изысканно хрупким. И всё же, самым запоминающимся в нём были голубые глаза. Это так поразило Даянэ, что он, совершенно забыв о манерах, уставился на суженного, слегка приоткрыв рот. Так вот ты какой, Шанг из рода Цин. — Рады приветствовать вас. — дружелюбно улыбнулся Танширо. — Благодарю. — поклонился омега. Его голубые глаза с неясным оттенком встретились с парой чёрных глаз. Шанг оценивающе оглядел Даянэ с головы до ног и почти незаметно приподнял уголок рта. Он усмехнулся. — Рад нашей долгожданной встрече. — строго смотря на альфу, произнёс омега. — Взаимно. — тихо произнёс тот в ответ, про себя отмечая странный акцент омеги. Когда они все вместе возвращались в дом, Танширо дёрнул внука за рукав, чтобы обратить на себя внимание. — Ну, чего ты?! Ни рыба ни мясо! Посмотри какая тебе досталась... — прошептал он Даянэ. Альфа раздражённо вырвал руку. Он уселся на татами возле Шанга, опасаясь, что тот мог услышать замечание деда. Шумиха гостей усилилась после нескольких выпитых рюмок саке. Они веселились под началом Танширо, пели песни, завлекали друг друга играми в карты. Даянэ без стеснения поглядывал на омегу. Но тот не удосужился хотя бы повернуться в ответ, пока Сато не накрыл его ладонь своей. Сначала Шанг нахмурился, убрав руку из-под чужой, потом приблизился вплотную и прошипел: — Я впервые почувствовал, что такое отвращение, глядя тебе в глаза. Не смей прикасаться ко мне, пока я сам этого не позволю. — голубые глаза на бледном лице потемнели в сотню раз. Даянэ показалось, будто перед ним оказался другой человек. Омут глаз Шанга блеснул неприязнью, что вызвало у Сато бурю гнева. Что это значит? Он ведь не сделал ничего пренебрежительного, или в Китае подобные знаки внимания со стороны мужа запрещены? Ссора при первой же встрече недопустима, поэтому, стиснув зубы, альфа пересилил себя и как можно аккуратнее извинился. Шанг опрокинул чашку сакэ, проигнорировав Даянэ. Просто немыслимо. Что за дерзость? Неужто и омега собрался из него веревки вить? К Даянэ робко подбежал подчинённый, кратко оповестив о новом госте. Это был Когэн. Хотев было встать с татами, альфа почувствовал, как чужая рука схватилась за ворот кимоно, узкая ладонь омеги цепко потянула его на себя. Даянэ совсем не понял этого движения и нежно постарался убрать его руку с ткани. — Шанг, пришёл новый гость, я встречу его и сразу вернусь, хорошо? — пытаясь улыбнуться, произнёс Сато. — Нет. Ты должен быть со мной. — омега поджал губы, сильнее цепляясь за кимоно. — Пожалуйста. — тихо сказал Даянэ, перебирая его тонкие пальцы. — 蠢男孩 — раздражённо цокнув, Шанг отстранился. Вздохнув с облегчением, альфа почувствовал яркий запах кофе, что с каждой секундой становился насыщеннее. Даже выходя из помещения, запах не покидал его, врезаясь в нос. При этом Даянэ не испытывал буквально ничего, даже слабого возбуждения или восторга. Плохо. Всё это явно ведет к чему-то плохому. Когэн ожидал его у стены усадьбы, держа в одной руке самодельный букет, а в другой.... Он пришёл с ребенком. Даянэ остановился. Почему-то его посетило желание уйти прочь, дабы не видеть душащую его картину. Заметив брюнета в чёрном кимоно, прекрасно сочетающимся со строгим лицом и тёмным бликом в глазах, Когэн сам пошёл навстречу к нему. Мальчик, смирно сидящий на руке, испуганно отвернулся, увидев Сато. Ребёнок был очень похож на отца, не смотря на четырёхлетний возраст в нём уже проявлялся миловидный сбор всех черт лица Когэна. Шоколадный цвет глаз, верхняя губа слегка пухлее нижней, тонкий, слегка вздёрнутый нос и тёмные длинные ресницы – всё как у родителя. Даянэ не мог ненавидеть невинного ребенка, он лишь ощутил тупую боль. — Поздравляю. — слабо улыбнулся Когэн, протянув букет. — Спасибо. — холодно ответил Сато. Они чувствовали эту боль вместе, глядя друг другу в глаза. — Это Минато. Прости за.... — Не извиняйся. Я всё понимаю. — принимая цветы, Даянэ сощурился. — На самом деле у меня совсем нет времени. — напряжённо произнёс Когэн. — У тебя его никогда не было. — кривая усмешка. Когэн крепче обнял ребенка и подошёл к нему ближе. — Даянэ, мой муж очень болен. — всматриваясь в замершее лицо, он продолжил. — И кроме тебя, мне не к кому обратиться. — В чём дело? — Прошу, позаботься о Минато. Я понимаю, как это выглядит, но это временно. — Что?! — Даянэ совершенно не понял его. — Как ты себе это представляешь? Это невозможно... — Я прошу тебя, всё это время я держался как мог, но больше не могу. — Что с твоим мужем? Все эти четыре года... — У него рак. Последняя стадия. Я не мог оставить его, — Когэн отвернулся, сдерживая подступающие слезы. — он знал о наших отношениях, потому что я сам ему сразу же всё рассказал. Он не достоин вранья. И знаешь, мой муж принял это, но попросил только об одном. Он попросил меня не оставлять его...до смерти. Прости. У меня не было выбора, я слишком боялся потерять тебя и подвести омегу, что подарил мне ребёнка. Вокруг Даянэ рухнуло всё. Сжалось, переродилось, а затем умерло вновь. Боль захлестнула его с такой силой, что в глазах потемнело. Он пошатнулся, чуть не потеряв сознание. Букет выпал из рук, и цветы, бережно собранные в ленту, рассыпались. Когэн сразу же приобнял его, тихо зарыдав куда-то в плечо. Минато в непонимании обнял отца, отвернувшись от побледневшего до болезненного вида Даянэ. Мужчина сжал белую рубашку Когэна и произнёс: — Я позабочусь. Всё сделаю. Можешь на меня положиться. Сколько угодно, — зажмурившись, что есть силы, Даянэ тихо сглотнул слёзы. — Прости меня. Шанг хладнокровно наблюдал за происходящим издалека, делая личные выводы. Добро пожаловать в ад, Даянэ Сато.