Счастливый брак

Люди рождены друг для друга. Поэтому или вразумляй, или терпи. Усадив Изуми и Нэо перед собой, Такано хмуро проследил за их заведенными лицами. Пришедшая после перепалки острая курочка остывала, пиво нагревалось. Это зрелище нисколько не веселило мужчину. Он всегда считал, что самым последним действием, на которое может пойти разумный человек — применить насилие по отношению к другому. У всех разные характеры, темпераменты, а так же ситуации, что возможно и вынудят пойти на крайние меры, конечно, всё бывает. Такано не относил себя к лику святых, но многолетняя работа с детьми в школе, их улыбки и стремление отплатить на его доброту тем же, делали мужчину выше несчастных разборок, которые быстро проходят, а вот последствия от них остаются, преследуя тебя самой уродливой тенью сожаления. Если бы было возможно воспитать людей так, чтобы они находили помощь в себе самих, мы могли бы с корнем уничтожить немало невзгод нашей жизни. «— Мне неприятно…» — Как вам не стыдно? — обратился он с поучительной серьёзностью, и они тут же прислушались. — Позорники. — Всё было нормально, пока этот… — зашипел Нэо. — На себя посмотри, — сплюнул Изуми. — Господи, — мужчина приложил ко лбу ладонь, думая как бы воскресить подпортившийся вечер знакомства. — Давайте поедим в конце-то концов, — согласившись, омега без возражений прервал зрительную вражду, усаживаясь к столу. Бета проглотил новую колкость, возникшую в мыслях, важно пересев к возлюбленному с высоко задранной головой. Ну и ну… Юноша при всей раздраженности охарактеризовал бы его одним словом — вызывающий. Теперь, какую бы конфигурацию не задал Нэо, имитирующая напористость соперничества летела штыками прямиком в Изуми. Расставив приборы и налив пиво, они молча начали ужинать. Такано с щелчком открыл жестяную банку, протянув в руки своему парню. Тот, стряхнув с темно-розовой кофты остатки светлых волос, взял пиво и словно подросток поцеловал его в щеку. Серебряные волосы были очень заметны, потому что прилипали к тёмной одежде, как пчелы на мед. Порой это выводило из себя, но Нэо продолжал краситься, ведь Такано тоже считал, что ему идет этот цвет. А напыщенная малолетка ещё и цепко вцепилась в него, собираясь красочно отомстить за столкновение в лоб. Изуми, последовав их примеру, поднес пиво к губам. В его представлениях эта жидкость должна была быть приятной хотя бы потому, что многие люди с нетерпением ждут выходных для одной такой баночки. Однако разочарование не заставило себя ждать. Сделав небольшой глоток, юноша скривился, отставив пиво обратно на стол. Моча какая-то… Нэо с высмеиванием кивнул Такано, а тот лишь покачал головой. — Ты просто мелкий ещё, — отправляя кусок курицы в рот, выдал бета. — Твой муж разве не любит пиво? Изуми проигнорировал его, посмотрев на явно уставшего рядом с ним мужчину. Невозможно было не заметить, как Нэо старается привлечь его внимание аж до тошноты рьяными ухаживаниями. Что он пытается доказать? Кому? Едва знакомому парнишке, что плавает и не может выплыть из собственных проблем в личной жизни? Из-за всей этой показухи кажется, будто они оба несчастны. Закончив с ужином, Такано вдруг кое о чем вспомнил, посмотрев в сторону книжных полок. Витая в раздумьях, он деликатно убрал сжимающую его бедро под столом ладонь Нэо, собираясь проверить догадку на достоверность. — Ты куда? — сразу же обратился к нему парень, не успел он выйти из-за стола. — Хочу посмотреть на книги. Доедай и пойдём, Изуми нужно отдохнуть, — погладив его по плечу, ответил альфа. С ним нехотя согласились, метнув взгляд на юношу. Тот в очередной раз закатил глаза, отказываясь наотрез начинать какой-либо разговор. Да уж. Более раздражительного собеседника он ещё не встречал. Даже бывший одноклассник Юдзу не бесил Изуми до приступа гнева. Может, зациклившись на браке, он и растерял навык общения, однако этот экземпляр не поддавался никаким законам, чтобы можно было объяснить распаляющееся чувство провокации. Поджав губы, Изуми вытер руки салфеткой и, не выдержав назойливого взгляда, посмотрел на него в упор. — Что-то в тебе не так, — задумчиво произнес Нэо. — Что именно? — зло сощурился юноша, готовясь к новому нападению издалека. — Вроде черты лица симпатичные, но вид в целом больно тусклый, — хмыкнул бета, почесав затылок. — Да успокойся уже, — Изуми до онемения сжал кулаки, опустив их под стол, — Я парикмахер–стилист, вот и даю совет как профессионал. — А я не просил твоего совета, — нервно приложив рукой волосы, он лишь сейчас заметил как они отросли. Подумаешь. Подстрижется как обычно, и дело с концом. Ему бы в университет найти силы вернуться, не говоря уже о смене имиджа. Какого бы мнения не было у этого заковыристого эксперта, даже Тай-Лунг, имеющий богоподобный вид, был доволен. Его устраивала “блеклость” ничем не примечательных темно-русых волос, средний разрез глаз обычного карего цвета и рост, какого нет и у многих бет. Внешность, которая дана нам изначально – это всего лишь внешность, но она также является неотъемлемой частью каждого, она выделяет нас среди миллионов других людей, а если пытаться сделать из себя кого-то другого, не потеряем ли мы свою индивидуальность? — Я не нуждаюсь в твоей “заботе”. — Как знаешь, малой, — допив пиво, сказал Нэо со стёбом в интонации. Такано провел рукой по колонне книг, ища конкретную с легендами Древнего Китая. Раньше он скептически относился к подобным произведениям, но поглощенность Тай-Лунга соблазнила его полюбить то же самое. Он всегда хотел быть ближе. Сломать невидимую преграду, растущую вместе с ними. Быть может, из-за неутешительного расклада на свои чувства альфа до мелочей помнил каждую строчку из книги, интересовавшей уже бывшего друга. Наконец-то найдя нужную, мужчина предался сладкой ностальгии, уходя подальше от неизбежно ждущей его реальности. Раскрыв немного слипшиеся страницы, Такано улыбнулся, сразу же натыкаясь на больше всего понравившуюся легенду. Однажды Сюй Дэян сказал своей жене: «С Вашим талантом и красотой в будущем Вас может забрать себе в жёны какой-нибудь влиятельный богач, так как в стране царит беззаконие. Может быть, мы расстанемся навсегда. Но если нам улыбнётся судьба, и мы снова встретимся, у нас должен остаться какой-нибудь символ нашей верности». Древние китайцы верили, что все отношения предопределены. Сюй не был исключением. Он верил, что если ему и принцессе предопределено быть парой на всю жизнь, то они смогут воссоединиться, невзирая на обстоятельства. Как жаль, что тогда, ещё до появления Мизуки, Такано не имел и малейшего права назвать голубоглазую “китайскую принцессу” своей. Они так долго варились в этой дружбе, что для Тай-Лунга альфа воспринимался как брат, поэтому все те чувства изначально были обречены на ужасный провал, заставивший Такано замкнуться в себе на долгие годы. Он давно смирился с разбитой взаимностью, но не понимал одного. Почему даже не видя его лица так долго, гештальт наперекор отказывается освободить его сердце? Это приносит боль и неудовлетворенность, словно мужчина проживает жизнь за кого-то другого. Такано больше не подросток, не юноша, он осознает неправильность душевного раздора и каждый день поглощает это бешеное чувство вины перед Нэо. Пролистав довольно жирную книгу до последней страницы, мужчина неожиданно для себя обнаружил старую фотографию. Школьное время, летний теплый ветер и не менее теплые объятия Тай-Лунга — все это сохранил в себе снимок. В сердце что-то заныло. Опять эта вещаемая всеми сила первой влюбленности, которая затем переросла в нерушимую глыбу никому не нужной любви. Смотря на фото, Такано провел пальцем по его лицу. Так странно. Тай-Лунг до сих пор ему снился. Его жесты, взгляд, даже запах — всё было настоящим. Из-за этого порой не хотелось просыпаться. — Такано! — голос Нэо вырвал его обратно. — Иду, — он незаметно положил снимок в карман, прибирая книгу на место. Изуми облокотился на стол, прижимая одну руку к покрасневшей щеке. Всё-таки подрались. Не стоило наверное его толкать, но удар по лицу – это уже слишком. Как простой совет мог докатиться до “страшной малолетней шлюхи”? Возмутительно. Он не собирался ронять и слезинки, просто смотрел в сторону, впитывая очередную долю незаслуженной боли. Нэо фыркнул, отвернувшись в противоположную сторону. В нём не виднелись и предпосылки виновности. Такано, увидев юношу, встревоженно подбежал, попросив показать место удара. — Мне так стыдно, — он аккуратно усадил его на стул, прихватив за ладонь, — прости за это. Я выплачу компенсацию, — Изуми повертел головой. Не Такано должен извиняться, а эта крашеная дрянь. — Какая еще компенсация?! — не удержался Нэо. — Он весь вечер меня выводил… — однако посмотрев на лицо мужчины, он замолчал, а потом и вовсе вышел из квартиры. — Я в порядке, — со злостью провожая бету, сказал Изуми. — Нет, это уголовная ответственность, — ясно произнес Такано, гладя мягкие ладони. — Я знаю, что ты не заявишь на него, но позволь мне помочь, иначе не смогу смотреть тебе в глаза. Юноше не хотелось этой жалости, но в какой-то момент его охватило непреодолимое желание обнять мужчину, что с такой добротой тревожится за него. Щека саднила и покалывала. Он опустил голову, повторив: — Все нормально. Такано не находил себе места. Если его помощь не принимают, хотя в таком случае она обязана восприниматься как должное, он найдет другой способ. Поскольку дров наломал его парень — это их общая ответственность. Ошибочно считать, что все рождены для счастья, тем не менее, это не помешает мужчине облегчить хотя бы одну неразбериху в жизни человека, который получил унижение напрасно, поскольку Такано ловит в глазах напротив сигнал о помощи. — Позволь мне помочь, где аптечка? — спокойно спросил он, всё больше нагревая чужие ладони, пока тот приходил в себя. — В ванной, справа, — выдавил из себя Изуми. — Там есть мазь или гель заживляющий? — Вроде должен быть, — после ответа, Такано отпустил его руки, быстро направившись в другое помещение. В чувствах Изуми поднимался слабый ветер перемен. Он знал, что всё еще любит мужа, хотя было бы лучше затолкнуть это умозаключение куда подальше. Поведение другого альфы виделось ему настолько учтивым, мужественным и благородным, что едва его ладони остались в одиночестве, захотелось вновь почувствовать чужое тепло. Отогреться и утешить себя в руках того, кому можно доверять. Трудно не влюбиться в такого как Такано, и Изуми уже стало плевать на угрызения совести. Гори оно всё в аду. Все эти почти три года он всегда был кому-то чем-то обязан без изначального согласия. Забывал про свое внутреннее я, потому что его затыкали, не давая расправить крылья в ограниченных браком условиях. А когда юноша начал отстаивать свои права в своём же доме, хватаясь от отчаяния за любую возможность, которая по идее с силой его стараний должна была укрепить отношения супругов — остался ни с чем, наперебой со своей блуждающей душой. До него Тай-Лунг успел по-настоящему полюбить, получить опыт, измениться, стать тем, кем сейчас его видел юноша. А что было в жизни Изуми? Лишь долгое принятие холодного человека, потом бесконечная беготня за взаимностью. Буквально весь его мир состоял из вопроса: “Что мне делать, чтобы Тай-Лунг любил меня?” Чем ему помогут ожидаемые звонки, когда надежда на воссоединение упорно стремится к нулю? Изуми никогда не поверит, что вся та любовь, принадлежащая Шен, достанется ему. А вот поверить в то, что на месте такой стервозной твари как Нэо он будет смотреться куда лучше — безоговорочно мог. Такано нашел гель, раскрыв его по пути к юноше, выдавил немного на палец. — Я намажу? — подходя к нему, спросил мужчина. — Хорошо, — внимание устремилось к его обаятельному лицу, когда присев на корточки, он дотронулся влажным от лекарства пальцем до щеки. — Холодненькое, — ойкнул Изуми, как жаркое ощущение сменило морозное. — Потерпи, — улыбнулся Такано, продолжая круговыми движениями наносить гель. Изуми не отрываясь следил за его спокойным лицом, словно за поверхностью Японского моря в редкие дни. Конечно, у него не было за душой дикого желания, да и огромного опыта с альфами, чтобы запросто предложить себя утешить, ведь он едва мог соблазнить Тай-Лунга, если не учитывать того, что в последний месяц все пошло под откос. Впрочем, юноша настолько запутался, что не был уверен в роковом поступке до конца, как бы не просилось наружу сидящее в нём чувство одиночества вместе с неизгладимой подавленностью. Ведь, переспи он с кем-то другим, Тай-Лунг точно примет развод, не так ли? — Почти всё, чего вздыхаешь? — подбодрил его Такано. — Я ужасно выгляжу, да? — поникшим голосом спросил Изуми, вдруг приложив свою ладонь к его. — Нет, ты красивый молодой человек, не наговаривай, — относясь к нему с пониманием, он не убрал руку, — за лицо не переживай, покраснение быстро уйдет, если мазать. — Не смеши людей, это ужасно, — слабо улыбнувшись, сказал юноша, проведя еще раз по его теплой ладони подушечками пальцев. Такано ко всему прочему невзначай заметил, что он слегка развел ноги в стороны. Это поведение не вызвало в нём ничего, кроме жалости. Наверное, находясь примерно в том же состоянии шесть с половиной лет назад, мужчина ввязался в отношения с Нэо. — Здесь нет людей помимо нас, — без нервов убрав руку и встав на ноги, альфа обратил внимание на оставшуюся посуду, — завтра утром я приду и всё уберу. Отдыхай. Изуми почувствовал себя уязвленным, ведь эти слова не содержали скрытого смысла. Позорище. — Не нужно, я сам… — Всё наладится, постарайся справиться с этим, — закручивая и отставляя гель, произнес мужчина, — остальное тебе не нужно, а всё что сейчас происходит в твоей голове — глупости или испытания на прочность, называй как хочешь, — юноша всё прекрасно понимал, но такие слова хотя бы не причинили большого вреда. — Увидимся завтра, — Такано улыбчиво помахал ему рукой, направившись к себе. — До завтра, — поспешил сказать на прощание Изуми. Тем временем Нэо метался из угла в угол, пытаясь уговорить себя не идти за Такано лично. Он любил и одновременно ненавидел отзывчивость мужчины к проблемам других, будто у них своей головы на плечах нет. Они только и делают, что ждут его бескорыстной помощи. Самое худшее заключалось в том, что за время их отношений, альфа ни разу не встал на сторону Нэо безоговорочно. Эмоции постепенно накапливались, держать их в себе совсем не получалось, а когда он давал им волю — чувствовал облегчение. Немногим суждено понять каково это, быть парнем такого человека как Такано. Видеть, как он растрачивается на других, за бесплатно остается на работе подольше, дабы уделить время детям, у которых есть свои родители. Ну почему он такой? Для Нэо мужчина был солнцем, лучи которого иногда прожигали насквозь. Разве, даря ему всю свою любовь, честно получать взамен то, что может взять от него любой другой человек, не приложив никаких усилий? Может за столько лет, проведенных вместе, Нэо приелось одностороннее старание, поэтому хотелось большего, перейти на новый уровень, однако даже в ласковом к себе отношении, он не видел такого же желания у Такано. И нет, бета не был капризным или стервозным, пускай Изуми и вызвал в нём чувство зависти. Если быть точнее, виновником сумбура был не сам юноша, а его пол. Будучи бетой, Нэо ощущал на себе превосходство омег, ведь они буквально созданы для альф. Ему было страшно проснуться в один прекрасный день и узнать, что Такано предпочел традиционные отношения, в которых одни плюсы. Течки, феромоны и продолжение рода. У Нэо из перечисленного ничего не было, хотя альфа успокаивал его тем, что омежьи качества ему безразличны. Однако при этом бета не мог избавиться от чувства некой замены. Он не омега, значит определенной “должности” нижнего в постели тоже не должно было быть. Но как бы не так. За все шесть лет Такано и не подумал согласился на смену позиций. Как мужчину с хрупким эго такой расклад действительно принижал Нэо. Из-за этого он не видел себя равным с ним, как бы не пытался развернуть ситуацию в свою пользу, даже несмотря на то, что его парень – альфа. Преимущество “активного пассива” выручало только сначала, после чего любимая поза мужчины в колено-локтевой через прелюдии для чести Нэо, вынуждала поддаваться. Раньше бета считал себя универсалом, хотя всё же больше видел себя активом, а с Такано о своих хочу в сексуальном плане пришлось забыть на шесть лет. Послышалось как входная дверь в квартиру захлопнулась. И он до вмятой потерянности чувствовал, с каким разговором к нему направляется Масамунэ. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Нэо сделал шаг из зала ему навстречу, а увидев выражение лица понял — не просчитался. Взгляд, полный укоризны, вытаскивал из него постыдный страх. Нет, он не боялся Такано. Мужчина никогда не повышал голос, тем более не занимался рукоприкладством, даже мат использовал крайне редко. Но его взгляда было достаточно, как и нейтрализующего молчания. — Нэо, мне очень стыдно за тебя, — проговорил альфа, стоя на месте, — надеюсь, тебе тоже. — Прости, — в горле застрял ком, — ты прав. Больше такого не повторится. — А если бы у него было сотрясение? Что тогда? — Такано не видел в нем раскаяния. — Я не знаю, что на меня нашло… — он смахнул пряди со лба, скрывая продолжающее расти несогласие. — Если я тебя разозлю, тоже ударишь? — хмуро добавил мужчина. — В тридцать лет пора бы научиться себя контролировать. — Как я могу тебя ударить?! — встревоженно произнес Нэо, подойдя к нему и обхватив лицо руками. — Я же люблю тебя. — Тогда ты должен уважать меня, хоть немного, — устало сказал Такано, прихватив его за запястья. — Давай поженимся? — Что? — Тогда меня покинет тревога за своё место в твоей жизни, — Нэо решил вывести в свет важный вопрос, считая, что сейчас самое время. Альфа же напротив, был другого мнения. Разве брак что-то изменит? Вряд ли. Люди не меняются, достигая желаемого, они лишь успокаиваются на время. Если им по-настоящему нужны перемены, они меняются намного раньше, не получая ничего взамен. Потому что в первую очередь, они делают это для себя. “Никто никому ничего не должен” — правильно, но отношений без обязательств не бывает, при этом они должны быть добровольными. В противном случае, вы застряли на анальной стадии развития по Фрейду, тогда как родители радуются содержимому горшка своего ребенка и ничего больше от него не требуют. Считаешь себя взрослым — научись производить на свет что-нибудь ещё, кроме экскрементов. — Что же тебя тревожит? — Такано всё ещё злился, поэтому, поставив руки на его плечи, вынудил немного отодвинуться назад. — Я собственник, мне нужно постоянно чувствовать уверенность в том, что тебе не нужен никакой омега по имени Изуми, — он удрученно посмотрел на его руки. — Перестань уже цепляться к этому ребенку, — мужчина утвердил тон, обеспокоенно оценивая его состояние. — До сегодняшнего дня тебя абсолютно устраивали наши отношения, не проси меня воспринимать всерьёз такое предложение, когда сам не понимаешь, что творишь. — А я передумал, — Нэо скинул с себя его руки, — или мне стоило ждать от тебя предложения до старости? — Издеваешься? За всё время отношений я ни разу не заставил тебя усомниться в моей верности, — Такано правда любил его, пускай эта любовь отличалась от той, что была предназначена Тай-Лунгу. — А какая-то бумажка, по-твоему, убедит тебя сильнее, чем моя преданность? — Хорошо, я понял, не хочешь — не нужно. — Давай обратимся к психологу? — предложил ему мужчина, на что получил недовольство в лице. — Ты ведь знаешь, как мне не нравятся наши ссоры. — А мне будто нравятся, — язвительно отрезал Нэо. — Моё предложение — не великая проблема, чтобы обращаться за помощью к специалисту. — Возможно, но в таком случае, не держи на меня обид…