Счастливый брак

Изуми не решался выйти из комнаты и встретиться с опасностью лицом к лицу. — Подойдёшь, когда будешь готов. Договорились? — Тай-Лунг дождался короткого “ладно” и ушел встречать гостей. Состояние омеги не на шутку пугало его, ужасно огорчало и поневоле вынуждало вспомнить умершего родителя, который принимал притупляющий сознание яд, лишь бы отделаться от мучительного существования в оковах брака. Иногда, обреченно тоскуя по нему, Тай-Лунг приходил к выводу, что своим появлением на свет сломал Шангу жизнь. Он старался поступать правильно, чтобы не повторять ошибок Даянэ, но чаще случалось, что мужчина сталкивался с самым главным страхом своей жизни, стоило только посмотреть в зеркало. Посмотреть, во что превращается его любимый Изуми… Если бы не Шимура, он бы не пустил Даянэ даже на порог. Впрочем, оставалось уповать на то, что в присутствии брата выродок спрячет истинное лицо за маской благодетеля, ведь из него всегда получался шикарный актер. Даянэ вошел в прихожую первым. Вытер испачканную подошву туфель о коврик и поставил пакеты с игрушками на пол. Мари придержала гостям двери и вежливо поклонилась, опустив глаза в пол. По сравнению с Шимурой, мерно шагающим за отцом нога в ногу, мужчина казался высоченным, хотя к почти такому же высокому росту Тай-Лунга женщина давно привыкла. Шимура поздоровался с ней и, выглянув из-за спины отца, увидел брата. “Ну все, теперь мне точно конец”, — прокричали мысли у него в голове. Однако, посмотрев на омегу в ответ, Тай-Лунг лишь подмигнул ему, всплеснул руками и обстоятельно произнес: — Неужели мой младший брат больше не студент. Поздравляю с окончанием университета. Даянэ определенно понравились эти слова. Он подтолкнул Шимуру, застывшего в откровенном удивлении, вперед, и Тай-Лунг преподнес ему маленький, но очень дорогой подарок, лежавший возле них на краю тумбочки. — Спасибо, — пристыженно улыбнулся омега и, не глядя на скромную с виду коробочку, повис на шее у брата. У него снова наворачивались слезы, ведь Даянэ был прав. Изуми не сдал его, несмотря ни на что. Тай-Лунг наклонился, чтобы сравняться с Шимурой ростом и деликатно приобнял его правой рукой. Омега как завороженный искренне благодарил его и шептал на ухо одно и тоже. Слишком близко. Омежий феромон с ароматом спелого персика и взбитых сливок вбивался в ноздри и щекотал рецепторы. Ещё бы. Они ведь неродные братья. Даянэ вперился в старшего сына испытывающим взглядом. Тай-Лунг сразу же ощутил направленное на себя давление. Невидимые гроздья хорошо скрываемого гнева повисли в воздухе. Ревнует, ублюдок. Мужчина принял вызов и без тени страха в упор посмотрел на отца. Голубизна его глаз смешалась с непроглядной темнотой чужих. Алкоголь притупляет критическое мышление, эмоции, восприимчивость к боли, но Тай-Лунг все равно ощутил нервную дрожь, поразившую электрическим разрядом левую руку. — Покажи ему подарок, — монотонно велел Даянэ, не отрывая от него свой пристальный взгляд. Мари обыденно стянула с мужчины верхнюю одежду и повесила её в шкаф. — Шимура, — Тай-Лунг выпутался из цепких объятий, открыл коробку и показал брату содержимое. Там были ключи от его мечты. — Ты сейчас серьезно? — Омегу душили слезы. — Это… — Теперь ты будешь жить в Японии, как и хотел, поэтому, тебе нужен свой дом, — пояснил мужчина, вручив брату подарок. — Спасибо… Спасибо… — взволнованно повторял Шимура, рассматривая золотые ключи. — Спаси… — он хотел повернуться к отцу, но случайно заметил притаившегося за углом Изуми и уже не сдержавшись, залился слезами. Возможно, если бы у него хватило духа вовремя прикусить себе язык и дать отцу отпор, Изуми бы уже был на внушительном сроке беременности, и они вместе с Тай-Лунгом готовились бы к появлению общего первенца. Вместо этого их перспективы на дальнейшую семейную жизнь были под угрозой, и об этом знали все. Изуми переполняли противоречивые чувства. Смотря на Шимуру он ощущал горький вкус несправедливости. И в то же время понимал, что сам виноват в том, что ему и Даянэ всё сошло с рук. — Не плачь, — Тай-Лунг поразился тому, что смог до такой степени растрогать брата. В сердце повеяло неприятным холодком, когда мужчина подумал, что порой чересчур безразлично к нему относился, не в силах отбросить детские обиды. — Ты заслужил. Да ни хрена подобного. Ты не заслуживаешь от брата и самую малость заботы. – Истошно прочёл Шимура в глазах Изуми. — Это слезы радости, — отозвался Даянэ и, задиристо ухмыльнувшись, притянул к себе младшего сына. — Окончить престижный университет, к тому же за границей, где тебе всё чуждо и незнакомо – дело нелегкое. Но люди, которые заботятся о своем будущем, получают образование. Они становятся личностями. А кто-то просиживает своей задницей лучшие годы молодости, — мужчина насмешливо покосился на Изуми, вогнав его в краску. Внутри всё взвыло от напряжения. — Хотя, если эта задница неплохо течёт… — Закрой свой блядский рот, — прорычал сквозь зубы Тай-Лунг, перебив Даянэ. — И не смей разговаривать в таком тоне с моим мужем, — на лбу у него выступила бледно-зеленая вена. Шимура вздрогнул. Мари неутешительно покачала головой. Изуми, по-прежнему мнущийся позади них, посмотрел на вспотевшую спину мужчины и чуть не расплакался. — Правда почти всегда неприятна, — оскалился Даянэ, по-отцовски потрепав макушку омеги. — Но в конечном итоге, каждый получает ровно то, что заслуживает. Ни больше, ни меньше. — Мы в этом как-то и без тебя разберемся, — в голубых радужках виднелась ревущая злость. — Парадокс моих слов в том, что ты, малыш Изуми, в некотором роде, нуждаешься в том, чтобы тебе указали на твои недостатки. Немощь и неуспешность, — Даянэ пренебрегал ответами Тай-Лунга, продолжая морально размазывать свою жертву. — Тебе не хватает мозгов даже на то, чтобы родить от моего сына и пожизненно обеспечить себя финансово. Но в реальной жизни главное – результат. Изуми стоял как вкопанный, испытывая унизительную неловкость, которая появляется, когда слышишь человека, который заведомо умнее тебя, и знаешь при этом, что и он это прекрасно понимает. Но по крайней мере, парень смог достичь определенного уровня антихрупкости, чтобы адекватно реагировать на высказывания “идеального и успешного” Даянэ и не измерять свои удачи и неудачи с его точки зрения. А вот Тай-Лунг… — Поэтому не удивляйся, если однажды его терпение лопнет и тебя вышвырнут на улицу, как потасканную и уже никому ненужную шлюху. А может и вовсе… Голос в голове Тай-Лунга оборвался, потому что он набросился на отца так внезапно, что ни Даянэ, ни он сам не поняли откуда раздался характерный хруст. Шимура крикнул и сразу же отшатнулся от них, ударившись спиной об угол шкафа и выронив ключи на пол. Изуми растерял остатки спокойствия, крепко зажмурился и отвернулся. Неважно, будь то дело чести или достоинства, он не переносил насилие ни в каком виде. Мари хотела подбежать к нему, но боялась попасть под горячую руку. Тай-Лунг был так яростен и резок, будто бы дрался за собственную жизнь. Даянэ пропустил первый удар. Голова гудела от мощной встряски. Челюсть онемела. Он сжал кулаки до побледнения костяшек и замахнулся, но за секунду до того, как со всей дури ударить сына, неимоверными усилиями взял свой гнев под контроль. За что ему вновь прилетело по лицу. — Брат, прекрати сейчас же! Умоляю, хватит! — Перепуганно закричал Шимура, не переставая дрожать. Даянэ глухо засмеялся, обнажив замаранные кровью зубы. Тай-Лунг разбил ему губу и был этому несомненно рад. Интересно, изменилось бы выражение его холодных глаз, если бы он узнал, что Даянэ, совсем неосознанно увидел в нём маленького беззащитного мальчика? — Чего детишек пугаешь? — Болезненно прохрипел мужчина и сплюнул кровавую жижу на пол. — Не прикидывайся бедным и несчастным, — Тай-Лунг держал его за горло, не позволяя сдвинуться с места. В такие моменты он едва переносил существование собственного отца, поэтому не понаслышке знал, каково сейчас Изуми. — Если ты приехал, чтобы навредить моему омеге – убирайся. Ясно? — Всклокоченная челка предательски липла к мокрому лбу. — Тай, может слова отца и показались тебе слишком грубыми, но ты сейчас тоже не прав… — Еле слышно проговорил Шимура, дотронувшись до плеча брата. Мари наконец подскочила к Изуми, чтобы привести его в чувства. — Всё, что у нас с тобой есть в этой жизни мы имеем лишь благодаря… — Я не спрашивал твоего мнения, — рявкнул Тай-Лунг, отпихнув омегу в сторону. Даянэ перестал улыбаться. Схватился за его руку железной хваткой и, резко вывернув запястье в обратную сторону, освободился от захвата. Каким же противным и отчетливым был щелчок. Старая травма сразу же дала о себе знать. Мужчина оступился от отца, словно от огня, и каким-то образом стерпел адскую боль, но шумно выдохнув, не смог поднять изувеченную руку. Изуми зажал рот ладонью и шокированно взвыл, увидев результат бойни. Воцарилась тревожная тишина. Запах пота и крови не был выраженным, однако Тай-Лунг до мозга костей ощущал его на своей коже. Он с ненавистью и отголосками боли смотрел на Даянэ, а тот на него с немыми чувствами в мрачных глазах. С сокровенными тайнами, которые, вероятнее всего, никогда не будут озвучены. Они опять пересекли черту “нормальности”. К чёрту. Тай-Лунг вспылил, но не считал себя виноватым. Его честь таки имела свойство оживать, заставляя гневно и грозно бороться. Душа могла вопить в смертельном ужасе, но кровь – стыла, и обратного пути он не видел. — Брат, твоя рука…Сильно болит? Может, скорую вызвать…? — Выдавил из себя Шимура, чтобы хоть как-то его поддержать и разрядить обстановку. — Ты когда-нибудь видел, чтобы вывихнутый сустав не болел? — Смешок. Он импульсивно согнул руку в локте и заметно побледнел от боли. Даянэ редко искренне жалел о своих поступках, но та вспышка жалости в его взгляде, кажется, была настоящей. Самое отвратительное заключалось в том, что он причинял серьезную боль, когда в действительности хотел совершенно другого. — Хватит стоять на проходе, — нервно отрезал Тай-Лунг и, развернувшись, наткнулся на затравленного Изуми. — Пойдем. — Спасибо, что заступился за меня, — в спешке проговорил омега, робея и чувствуя, как крепко мужчина сжимает ладонь здоровой рукой. — Ещё бы я позволил ему унижать тебя. Мари собиралась пойти за господином, чтобы поддержать Изуми в такой трудный момент, но Даянэ взвинченно окликнул ее, вытащил из бумажника все тридцать тысяч йен и, засунув купюры в фартук женщины, доходчиво объяснил, что ей пора домой. Домработница не посмела ему перечить, хотя интуиция била ключом и усердно подсказывала – всё это не к добру. Шимура удрученно извинился перед ней и последовал за отцом. Они расположились в гостинной. Все, кроме Даянэ, сели на диван. Тай-Лунг держал Изуми подле себя точно как любящий родитель с больным ребенком ждёт приема к врачу. — Как мило. Я уже на грани рвотных позывов, — мрачно усмехнулся мужчина, возвышаясь над несчастной парочкой. Темные глаза уперлись в лицо сына. — Исчезни, — прошипел Тай-Лунг. Убирайся. Исчезни. Проваливай из моей жизни. Не уходи. Останься. Не бросай меня опять. Папа. Даянэ завел руку за спину. Запрокинул голову к потолку. Перевел дыхание и закрыл глаза. Изуми парализовано замер, от страха покрывшись ледяной коркой. Успокойся, шептал ему разум, но из горла вырвался вскрик. У Шимуры, находящегося на другом углу дивана, сперло дыхание, когда он заметил, что в руке у Даянэ оказался пистолет. Не игрушечный и не пневматический. Это было настоящее огнестрельное оружие. Холодное и тяжелое. Тай-Лунг перестал чувствовать боль. Выброс адреналина сумасшедше разогнал кровь. В голове у него промелькнуло желание вырвать оружие из чужих рук и приставить его мужчине ко лбу, но оно пропало едва тот вставил в пистолет магазин, резко потянув затвор. Щелчок. Сердце ушло в пятки. Их взгляды задержались на дуле. Это всё. Чистой воды безумие. Высшая точка, после которой ничего нет. Даянэ навел пистолет на Изуми и глянул на время. Наступила полночь. Шанг проснулся от собственного крика. В глаза вонзилась кромешная темнота. По лбу скатились бисерины пота. Он судорожно глотнул воздух и понял, что не может вымолвить и слова, чтобы позвать на помощь, также как и подняться с кровати, чтобы включить свет. Тело будто отказалось ему подчиняться. Лишь перепуганный взгляд неустанно метался во мгле и невообразимым способом различал в ней отвратительную тварь, сотворенную из ужасов его подсознания. С тех пор как Шанга выписали из больницы, ему постоянно снились кошмары, обычно заканчивающиеся тем, что Шэнли вырывает сердце Даянэ…