Творец судьбы

      Все мифы и легенды реальны. Эта простая фраза способна вкратце описать мистический мир, незримо сосуществующий с человеческим. Где-то рядом живут не только ангелы, демоны и маги, но также вампиры, оборотни, языческие боги и вся нечисть, которая когда-либо оставляла след в сказаниях народов по всему миру. Когда Леонардо услышал это от Георга, то задумался — как же так вышло, что все эти многочисленные сверхъестественные существа, живущие рядом с человеческим миром, перестали считаться реальными, уйдя в сказки и легенды? Как так вышло, что люди забыли о том, что обитает рядом с ними?       Леонардо не замедлил задать вопрос Георгу и получил лекцию по истории изнанки, которую потом дополнил самостоятельно, покопавшись в библиотеке ассоциации. Получившаяся картина отвечала на многие вопросы, но взамен порождала другие.       Можно сказать, что источником перемен стала библейская мифология. Она стремительно набирала силу, вытесняя из умов людей старых богов, но внутри сама бурлила от разногласий трёх фракций: демонов, ангелов Небес и падших ангелов. По мере расширения влияния росла и вражда фракций, в итоге переросшая в Великую войну «Трёх Великих фракций», что длилась тысячи лет и завершилась примерно четыре столетия назад. Для Леонардо стало неожиданностью, что многие привычные аспекты известной истории оказались связаны с событиями изнанки, являясь их отголосками. Та же Охота на ведьм порождена Великой войной, ибо система человеческой магии была составлена Мерлином на основе демонической, да и многие маги прибегали к контрактам с демонами для увеличения силы или уходили под крыло падших ангелов в поисках новых знаний. Эти факторы определили отношение Церкви к магии как резко негативное, вследствие чего она объявила всех магов вражескими сторонниками и открыла охоту. За исключением случаев злоупотребления властью в те времена на кострах горели настоящие маги.       Окончание войны также отразилось на мире людей, но куда менее ярко. В последней битве стороны понесли колоссальные потери из-за двух сцепившихся могущественных драконов, что в пылу собственной битвы ввалились на поле боя. Три фракции были вынуждены объединиться, чтобы одолеть драконов, пока те всех не уничтожили. В числе погибших было множество сильных представителей своих рас, даже владыки демонов, включая самого Люцифера. Если бы война продолжилась, фракции быстро бы уничтожили друг друга, поэтому библейские фракции перешли на вооружённый нейтралитет и сосредоточились на защите внешних границ от других мифологий, только и ждавших возможности уничтожить могущественного конкурента. Без постоянного контакта с библейскими расами, с ослабшим контролем зализывавшей раны Церкви люди отходили от слепой веры и обращались к науке, постепенно привыкая верить преимущественно доказанным фактам. Раскрытие изнанки грозило встряхнуть человеческий мир и спровоцировать войну всех против всех, где мифологии открыто сцепились бы друг с другом за влияние и последователей, а оказавшиеся под перекрёстным огнём люди стали бы защищаться. Поэтому представители сильнейших мифологий пришли к решению держать мистический мир в тени, и все остальные последовали их примеру.       Лишь тупой голодной нечисти плевать на соглашения, поэтому менталисты и охотники на нечисть с той поры стали очень востребованы по всему миру. И, конечно, Леонардо не мог не спросить о давнем монстре. Хотелось, наконец, узнать, кому едва не попал в зубы.       — Покажи мне его. Мысленно представь, — попросил Георг, протягивая руки к вискам Леонардо.       Тот послушно выполнил требуемое, позволяя магу заглянуть в мысли. Тварь, до сих пор приходящая в кошмарах, предстала перед глазами, словно виденная вчера. Существо Георг опознал очень быстро.       — Дикий демон, или же демон-отступник. Самый распространённый вредитель из библейского зоопарка и побочный продукт искусственного восстановления демонической популяции. Я даже не удивлён, что ты нарвался именно на него. Эти существа популярный катализатор пробуждения Святого Механизма.       — Не говори об этом так обыденно, — поморщился Леонардо. В памяти воскрес кровавый образ обезглавленного отчима, к которому сам мальчик едва не присоединился. — Я стоял перед неведомой тварью и понимал, что вот-вот умру. Я же не рос в семье потомственных магов, которые с пелёнок знают, где живут. У меня в тот день мир с ног на голову перевернулся, я выжил только потому, что мне повезло обладать Творцом Уничтожения, и потому, что повезло умудриться создать то, что смогло убить демона. Всё, что меня спасло — одно грёбаное везение.       Последние слова прозвучали злее, чем хотелось, но извиняться Леонардо не собирался. Это после, когда спал первоначальный восторг, до него дошло, из какой задницы он чудесным образом выбрался. Пусть Леонардо старался не переживать из-за тех событий, оставить в прошлом, галочкой в неприятном, но важном опыте, но слушать, с какой лёгкостью и безразличием, будто о просмотренном фильме, Георг говорит о произошедшем, было неприятно.       А ведь скольким людям не повезло так, как Леонардо?..       Георг в недоумении воззрился на Леонардо, не понимая его реакции. Но быстро проанализировал прозвучавшие слова и с досадой поморщился, после чего признал:       — Пожалуй, мои слова и впрямь прозвучали пренебрежительно. Но таково лицо нашего мира — жестокий естественный отбор. Тебе не повезло столкнуться с ним неподготовленным, но повезло выйти победителем. Впредь тебе предстоит полагаться не на удачу, а на собственные силы.       — Мы же для этого и тренируемся… в том числе, — криво усмехнулся Леонардо и поёрзал, удобнее устраиваясь в просторном мягком кресле. Георгу ассоциация выделила целые покои, которые он обставил по высшему разряду, найдя грань между роскошью и уютом. В сравнении с аскетичной ученической комнаткой здесь королевские хоромы, ко всему прочему, тихие и спокойные. И думалось здесь хорошо. Но в данный момент привычная собранность разума была направлена не на интересные лекции, а на мрачную истину переставшего быть привычным и понятным мира. — Ты упомянул искусственное восстановление популяции… демоны, типа, выращивают новых сородичей в пробирках?       — Гомункулы прерогатива Церкви, — хмыкнул Георг, с облегчением уходя от щекотливой темы. — Демоны обращают представителей других рас в себе подобных. Потому у них так популярны рабские рынки — можно без лишней беготни подобрать перспективного кандидата в слуги.       А Леонардо наивно подумал, что запас шокирующих новостей на сегодня исчерпан. К такому он точно не был готов и незамедлительно вспомнил, от какой участи его спасли Персей и Цао Цао. От мысли, что его могли не только загнать в рабство, но и превратить в демона, стало дурно. Ему от факта соседства с самим Мефистофелем было не по себе, а становиться ему подобным, инфернальным монстром, да ещё и на чужой цепи, он не хотел тем более.       — Но как такое вообще возможно?       — Не знаю, — к удивлению Леонардо ответил Георг. Мальчик уже привык, что у его наставника есть ответ даже на самые странные вопросы, он был словно ходячая библиотека. — Не делай такое лицо, демоны не скрывают факт обращения, но не разглашают способ. Но это не значит, что я его не узнаю.       На лице мага мелькнуло выражение какой-то странной смеси азарта и решимости. Как будто он принял брошенный вызов. Леонардо оставил его высказывание без ответа, погрузившись в размышления. Он получил массу новой информации, которую стоит переварить и хорошенько обдумать.       Главная мысль незримо скользила через весь разговор, подтверждая простую и неприятную истину: человек слабее мифологических существ, из чего вытекает их высокомерное отношение — они не считают людей равными. Но при этом — вот ирония — без них не могут. Леонардо уже успел узнать о силе энергии человеческой веры, о том, почему она так важна для мифологий, что они готовы за неё как убить друг друга, так и примириться, чтобы не спровоцировать уничтожение её источника. Именно человеческая вера поддерживает их существование и обеспечивает силой. Батарейки и анаболики в общей обёртке.       Не реже размышления касались и конкретно Библейского Бога, которого Леонардо пытались приучить почитать в католическом детском саду, а по итогу просто смертельно достали молитвами и нравоучениями. Но раз так получается, что Бог действительно есть, то кто для него люди? Почему он позволяет тем же демонам внаглую обращать в себе подобных всех, кто приглянётся? Или, быть может, он придерживается позиции наблюдателя: дал человечеству множество оружия, вершиной которого являются Святые Механизмы, а распоряжаться им должны самостоятельно? Ведь людям несвойственно ценить то, что преподносят даром на блюдечке, но в заработанное кровью и потом они вцепятся бульдожьей хваткой.       Интересно, была ли такая мысль у Цао Цао, когда он решил создать свою фракцию Героев? Думал ли он о том, что побуждает людей к тому, чтобы перестать бегать и прятаться, перестать быть ресурсом сверхъестественного мира и отвоевать у него право на свободу? Всё-таки желание помериться силой со сверхъестественными расами, лишь параллельно их урезонив, выглядит слишком поверхностным и упрощённым, особенно на фоне того, как быстро растёт численность организации — она уже насчитывает три сотни членов, тоненьким потоком наполняющих почти завершённый штаб. Кто-то искал защиты, кто-то драки, кто-то проникся целью защиты людей. Нужные слова и подходящая цель находятся для каждого, побуждая вступать в растущие ряды. Каждый раз видя в подземных коридорах новое лицо Леонардо всё больше хотел поговорить с Цао Цао о его мотивах. Почему он решил собрать вокруг себя столь много людей, а не пытался познать границы силы в одиночку? Хочет он познать предел самого человека или человека в лице человечества? Стремится он лишь к этому, или есть нечто ещё?       Помимо погружения в реалии мира шло обучение в Грауцеуберер, и оно тоже преподнесло сюрпризы, хоть и не настолько шокирующие.       Когда Леонардо предположил, что Георг является сильным магом, он даже не думал, насколько недооценил своего наставника. Тот оказался самым настоящим гением, который прошёл аттестацию на высший ранг в двенадцать лет и, помимо разных школ человеческой магии, способен воспроизводить магию некоторых других рас. Само собой, он является гордостью и живой легендой Грауцеуберер, внимание коллег приковано к нему, и потому новость, что Георг взял ученика, разлетелась со скоростью пожара. А следом за ней разлетелась новость, что ученик не подобный ему гений и даже без потенциала высокоуровневого мага. Почему гений возится с какой-то посредственностью, маги понять не могли, что старательно пытались исправить.       Первые любопытные начали подходить к Леонардо на третий день и всё пытались выведать: а чего это Фауст с тобой возится? Не придумав лучшего ответа, Леонардо разводил руками и отсылал к Георгу — впоследствии он продолжил придерживаться такой тактики. Георг в свою очередь на вопросы загадочно молчал, из-за чего внимание возвращалось к Леонардо. Само собой, больше всего внимания приходилось именно на него, потому что перехватить Георга равноценно подвигу. Ситуация действовала Леонардо на нервы, ибо на одного более-менее приятного мага приходилось трое смотревших на него, как на мусор. В их глазах он, наверное, был всё равно, что блохастый щенок, которого из жалости подобрали с улицы, и пусть вслух ничего предосудительного не произносилось, по глазам и лицам всё видно. Такие маги хотят получить подтверждение предположений, но вслух их не выскажут, как и не пойдут на агрессию и провокацию — в обществе магов оскорбление ученика приравнивалось к оскорблению наставника, за которое тот вправе вызвать на дуэль. А дуэли с Георгом не хотел никто.       К удивлению Леонардо справляться с ситуацией ему помогал… опыт работы в собачьем питомнике. Мальчик не любил собак и не любил с ними возиться, но ему приходилось это делать и постоянно терпеть лай подражавших Андреа вредных псин. Собаки раздражали и вызывали желание оказаться подальше, но не больше, ненависти Леонардо к ним не испытывал. Чего взять с глупых животных? Магов Леонардо старался воспринимать также — как разбрехавшихся собак. Стало гораздо проще.       Тем более от любопытных магов можно было отвязаться, а после добраться до Георга и посвятить себя более интересному делу.       Освоение Святого Механизма шло полным ходом, и по сравнению с нынешними тренировками былые самостоятельные выглядели баловством, а не развитием. Георг заставлял использовать Механизм до изнеможения и плывущего сознания, заставлял упираться в свой предел и преодолевать его. Леонардо под его руководством создавал не мелочь, а двух-трёхметровых гигантов и учился контролировать окружение одновременно со слежением за созданиями и связью с ними, увеличивая количество единовременно контролируемых по мере прогресса. И постепенно силы иссякали всё медленнее.       Но то вечерние тренировки, утренние были проще и служили иной цели — проверить утверждение касательно полной стихийной невосприимчивости. На полигон приходили два работавших в штабе мага, Марек и Клаус, которые поливали существ огнём, покуда Леонардо мог их создавать. Байки из жизни от магов и практика в немецком и английском шли приятным бонусом. Как по итогу выяснилось, чем выше сопротивляемость, тем больше данных нужно собрать, и огненная невосприимчивость стала возможна спустя две недели. Прошло бы больше, если бы Георг не потратил час на то, чтобы разъяснить едва познакомившемуся с химией Леонардо химический состав огня и процесс реакции его элементов. Поняв, как работает огонь, воспроизводство сопротивления к нему стало легче и эффективнее.       Результат трудов себя полностью оправдал — Георг тестировал лично и, как ни старался спалить анти-огненное существо, его не взяло даже самое жаркое пламя. С пониманием действия огня и достаточным количеством данных Леонардо даже смог создавать воспроизводящих огненные атаки созданий, пусть придавать им одновременно дополнительные атаку и защиту получалось со скрипом. Но то вопрос практики.       И это было только началом. После огня настал черёд воздуха, а следом пойдут и другие стихии, не только природные, но и такие как свет, тень, эфир и многие другие. Как только Творец Уничтожения соберёт информацию обо всех элементах, которые способен воспроизводить человеческий маг, настанет черёд магии других рас. Но это будет нескоро, сначала нужно дождаться выгодного момента выхода фракции из тени, когда она начнёт нападать на мифологии.       Сам Леонардо не хотел ограничиваться только созданием антимонстров, он хотел использовать свой Механизм с большим функционалом, нежели одно создание боевых единиц. Благо, Георг показал книгу, в которой описание Творца Уничтожения подтверждало давнюю догадку — он создаст всё, на что хватит фантазии хозяина. Список возможных экспериментов с силой Механизма был составлен в кратчайшие сроки и по всем пунктам одобрен Георгом. Пока что в приоритете было наращивание выносливости и пополнение арсенала хотя бы четырьмя стихийными вариациями существ, поэтому большинство задумок отложено в дальний ящик и лишь нескольким более простым уделялось немного времени перед утренними и вечерними тренировками. Лично Леонардо успехи радовали, но ему хотелось полноценно заняться экспериментами. Приходилось терпеть, потому что большинство он на нынешнем уровне не потянет, но однажды желанный момент настанет.       В сравнении со Святым Механизмом начавшиеся курсы в ассоциации не доставляли такого удовольствия, но обладали не меньшей важностью. Поначалу Леонардо казалось, что они мало чем будут отличаться от школьных уроков, но на первой же лекции изменил своё мнение. В школе было проще — учителя тратили немало времени, чтобы донести информацию до целого класса и подтягивали отстающих. В Грауцеуберер многое оставляли на совесть слушателей — в течение лекции заваливали информацией, немногим меньше задавали для самостоятельной работы и полчаса оставляли на вопросы. Если ты слушал, записывал и занимался — молодец, не зря ходил. Если нет — твои проблемы, бездарей ассоциация тянуть не будет. Никаких скидок и поблажек, девятилетний и сорокалетний в своих обязанностях равны.       Было сложно, особенно поначалу. Голова, казалось, лопнет от избытка информации, а рука болела от безостановочной писанины. Но постепенно Леонардо втянулся, тем более, если он чего-то не понимал, всегда мог обратиться к лектору и Георгу. Подход ассоциации ему даже нравился — своеобразный естественный отбор, никто ни с кем не нянчился и, если слушатель провалится, это будет только его вина. Осознание этого подстёгивало Леонардо и перечёркивало любые малодушные порывы пофилонить. Он не хотел разочаровывать Георга и не хотел выглядеть в его и глазах ленивым нахлебником. И не хотел ставить крест на изучении магии. Тем более после того, как смог увидеть её на энергетическом уровне.       Когда Георг не занимался Леонардо, он посвящал своё время штабу и работающим в нём людям. Не он один возводил защитные и укрепляющие чары, этим занималось около двух десятков магов, часть из них была завербованными Георгом членами Грауцеуберер, другая часть состояла в другой крупной ассоциации из Англии под названием Золотая Заря, которых завербовал состоящий в ней союзник. Георг контролировал их работу и совещался насчёт дальнейших действий, будь то новый зачаровываемый участок или назначение помещения, но некоторыми участками занимался лично. Однажды Леонардо даже смог напроситься с ним, не вняв предупреждениям, что он ничего не поймёт, и смотреть будет не на что.       Разочарование настигло его быстро. Да, Леонардо был готов к тому, что ничего не поймёт, всё-таки осознавал свой уровень. Но… он даже ничего не видел! Он-то надеялся, что чары будут хоть немного видны обычным взглядом, но нет — абсолютно все конструкты находились на энергетическом уровне видения, а магическим зрением Леонардо не владел.       Наверное, у него было слишком отчаянное лицо, потому что Георг над чем-то задумался, а после снял свои очки и протянул Леонардо.       — Просто надень, — сказал он в ответ на непонимающий взгляд.       Леонардо послушно нацепил очки… и у него отвисла челюсть. Там, где только что ничего не было, сияли причудливые переплетения магических узоров, пронизывая стены и мерно пульсируя. Вот она — реальная магия во всей своей красе!       — Я сделал их, чтобы обеспечить себя возможностью постоянно отслеживать окружение на энергетическом уровне, — похвастался Георг.       — Круто!.. Постой, получается, у тебя нет проблем со зрением?       — Магия позволяет не переживать о таких простых дефектах. А теперь стой молча и не сбивай меня.       Леонардо закивал, вцепился в сползающие очки и пошире раскрыл глаза, не желая упустить ни малейшей детали. Когда Георг начал работу, мальчик старался даже дышать потише, чтобы не мешать и не сбивать такой восхитительный процесс. Он внимательно наблюдал, как вокруг рук мага возникает множество уравнений, что соединяются в сложные круги и порождают новые нити энергий, что вплетаются в старые, дополняют и расширяют узор, как создаются новые узоры и соединяются со старыми, как постепенно исчезает пустое пространство между двумя стенами чар. Иногда он даже узнавал элементы, как некоторые руны, что он запомнил, успев покопаться в энциклопедии рунных алфавитов.       Когда Георг закончил и поинтересовался впечатлениями, Леонардо вернул ему очки и восторженно заявил:       — Ничего не понял, но очень интересно!       Желание изучать магию возросло раз в десять. Хотелось уметь разбираться в магических уравнениях и их результатах, хотелось уметь их воспроизводить хотя бы вполовину также мастерски, как это получается у Георга. И для того мальчик продолжал проявлять терпение и усидчивость, жадно поглощая преподносимые ему знания.       В подобном темпе минуло почти два месяца, стабильность которых нарушил внезапный звонок от Цао Цао, настигший Георга аккурат перед вечерней тренировкой. Они с Леонардо даже не успели покинуть ассоциацию. Маг какое-то время слушал, изредка вставляя односложные ответы, и, завершив разговор фразой «понял, сейчас будем», повернулся к Леонардо.       — Цао Цао ждёт в кафе.       — Ясно. Тренировка отменяется, или я буду сам по себе? — слегка растерянно уточнил Леонардо, про себя гадая, зачем Георг мог так срочно понадобиться Цао Цао.       — Тебя он тоже ждёт. Подойди, не будем тянуть время.       Ещё больше озадаченный Леонардо послушно подошёл к Георгу, и спустя миг они уже стояли в переулке близ кафе.       — Я-то ему зачем? Хочет знать мой прогресс?       — Я отчитываюсь перед ним еженедельно. Причина в другом.       В чём бы ни было дело, Георг оставался спокоен, и потому Леонардо тоже не переживал. Однако мальчику всё равно было до жути любопытно, но он старался не демонстрировать эмоций.       Цао Цао ждал их за крайним столиком, отделённым от зала ширмой. Он приветственно кивнул пришедшим и оценивающе посмотрел на Леонардо.       — Сила Святого Механизма затягивает, не так ли? — с усмешкой проговорил он, явно оставшись довольным увиденным.       — Не то слово, — не мог не согласиться Леонардо и осторожно присел следом за Георгом. Он пытался придумать, что сказать ещё для поддержания разговора, но Цао Цао быстро избавил его от такой необходимости, сразу перейдя к делу.       — Полагаю, ты хочешь знать, почему я хотел твоего присутствия. Ты ещё помнишь ловчих? Мы вышли на их босса, и я предлагаю тебе присоединиться к нам в предстоящей операции.       — Но ведь мой боевой уровень ещё недостаточен! — вырвалось у Леонардо. Нет, конечно, он польщён, но уровень свой хорошо знал…       — Я не говорил, что зову тебя для сражения. Со слов Георга ты уже знаешь, насколько непроста жизнь одарённого на изнанке. Но полноценно ты не осознаешь, пока не увидишь своими глазами.       …и обитель работорговца для того идеально подходит.       Леонардо опустил глаза и уставился на столешницу, думая над ответом. Он не жаловался на фантазию, был способен в красках представить все рассказы своего наставника и сполна их дополнить, но ты никогда не ужаснёшься картинке в голове так, как реальной — в этом с Цао Цао не поспоришь. Хотел ли Леонардо увидеть настоящее рабство? Конечно нет, какой нормальный человек хочет смотреть на такое в реальности! Леонардо не хотел смотреть ни на рабов, ни на последствия атаки. Не дурак, понимал, что работорговец просто так не сдастся, а Цао Цао не захочет оставлять следов. Мальчик уже видел мертвецов, и видеть ещё больше не хотел. Цао Цао его приглашает, что подразумевает возможность отказа, и Леонардо очень хотел ей воспользоваться.       Но всё же что-то не давало ему сходу сказать «нет».       Чем больше Леонардо узнавал об окружающем его мире и месте человека в нём, тем больше в нём росло возмущение. Кто дал другим право относить человечество в разряд рассадника полезного ресурса за то, что они физически и магически уступают мифологическим расам? Как человеку, Леонардо было неприятно и обидно. И всё чаще он ловил себя на мысли, что не хочет отсиживаться в тылу, как планировал изначально, он хочет что-нибудь сделать для того, чтобы отцепить от человечества присосавшихся к нему пиявок. Тем более, что он он будет не один, он уже часть фракции, которая собирается бросить вызов мифологиям. Пусть основная цель — познать предел человека, но всё-таки снижение угрозы мифологий идёт параллельно. Всего-то и надо, что сосредоточиться на ней.       Присоединение к готовящейся атаке на логово работорговца может помочь ему принять окончательное решение. Укрепиться в желании защитить свой род от угрозы. Всё-таки решимости окончательно определиться в настолько важном вопросе Леонардо не доставало.       — Я не настаиваю на немедленном ответе, — мягко сказал Цао Цао, видя напряжённость Леонардо. — Решение не самое приятное, ты можешь его обдумать в течение двух дней, передашь Георгу.       — Нет, я уже решил. Я пойду, — Леонардо про себя выдохнул — он всё-таки это сказал. Он не хотел брать ещё больше времени, в течение которого будет изводить себя постоянными сомнениями. Он должен увидеть, какой участи чудом избежал, должен глубже заглянуть в тёмный лик изнанки. Просто должен. — Это точно.       Показалось, или Георг действительно с досадой поджал губы? Впрочем, и на лице Цао Цао радости и удовлетворения не было. Наверное, будь Леонардо на их месте, тоже не был бы в восторге показывать ребёнку жестокость реальности. Но… это необходимо.       — Тогда я освобожу тебя от занятий на двадцать шестое и двадцать седьмое, — в свою очередь отозвался Георг.       Леонардо лишь кивнул, вяло подумав о том, что ему придётся конкретно напрячься, чтобы нагнать насыщенную и мчащуюся со скоростью кометы программу курсов. Мелочь, наверное, по сравнению с тем, на что он только что подписался…       — Не накручивай себя заранее, через два дня ещё успеешь получить массу впечатлений, — Георг поднялся из-за стола и демонстративно отошёл на пару шагов. — Лучше сосредоточься на полезных вещах, я не отменял твою тренировку.       — Я и не собирался рефлексировать весь вечер, — дежурно возмутился Леонардо, быстро вскакивая на ноги. Грядущая тренировка его только радовала — развивать Святой Механизм он любил, а вечерние тренировки вдобавок отлично выбивают из головы лишние мысли.       Цао Цао также покинул своё место и присоединился к Георгу.       — Я поприсутствую на тренировке. Давно хотел посмотреть на твоих антимонстров.