Творец судьбы

      Интерьер дома Кегана отличался аскетизмом, имея лишь необходимый набор мебели и не красуясь какими-либо украшениями. Леонардо даже не удивился, если бы пришлось сидеть на полу, но, благо, всё было не настолько плохо — пара лишних стульев к небольшому крепкому столу всё-таки нашлась. Дождавшись, когда гости сядут, Кеган предложил еды и травяного отвара, но Леонардо с Коннлой решительно отказались. Лично мальчик не хотел ничего принимать от фоморского прислужника, мало ли, чем его решат напичкать. Как минимум для того, чтобы оставить в общине на месяц, чтобы по истечении срока гарантированно предъявить Октрайаллаху.       — Что ж, предлагаю перейти сразу к сути, — взял слово Кеган, занимая место напротив гостей и пристально вглядываясь в Коннлу. — Ты, тень, хочешь стать тем воином, каким некогда был. Я помогу тебе вернуть то, что ты утратил, если ты примешь гейс.       Слова друида упали камнем, заставив Леонардо, и без того пребывавшего в скверном настроении, сильнее помрачнеть и всерьёз задуматься над тем, чтобы схватить Коннлу за шиворот и утащить силой. Потому что гейс — это серьёзно. Он является древнекельтским проклятьем принуждения, что навешивает на человека обязательства, за нарушение которых следует кара, вплоть до смерти. Нередко гейсы, прямо или косвенно, становились причиной гибели воинов, предок Коннлы один из таких примеров. Он был обязан не отступать, не отказываться от вызова и не называться, что вылилось в роковой бой с собственным отцом.       Беспокойство у Леонардо вызвало не столько требование гейса, сколько подоплёка. Ведь зачем Кегану гейс? Вариант один — он идёт гарантией, что Коннла выполнит свою часть сделки. Гарантией, которая не потребовалась бы, не хоти Кеган чего-то, от чего здравомыслящий человек предпочтёт отказаться.       — В чём он будет заключаться? — торопливо спросил Коннла, покосившись на Леонардо в опасении, что тот вмешается.       Пока не станет. Сначала услышит, что Кеган хочет от Коннлы. Обманывать друид не будет и ответит честно — такова суть гейса, он не вступит в силу, если принимающий не будет чётко осознавать, что от него требуется.       — Ты полностью пробудишь свой дух и сразишься с нашим воином. Проигравший будет отдан верховному королю.       — Слишком много хотите! Что ты, что он! — вспылил Леонардо, услышав условия. Он уже больше не мог сдерживаться. Довольно с этих фоморов и их прихлебателей, Октрайаллах и без того его самого получает, Коннлу Леонардо не отдаст. — Я не допущу…       — Позволь мне решать, — прервал его Коннла и упрямо поджал губы в ответ на возмущённый взгляд Леонардо. — Это моя сила и моя жизнь. Мне ими распоряжаться.       — Ты что, не слышал суть гейса? Ты же не думаешь согласиться на такое?       К собственному шоку Леонардо снова увидел на лице Коннлы то самое упрямое выражение, кричавшее, что парень собирается идти до конца. Захотелось на него наорать, обругать, желание было столь острым, что Леонардо пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться. Он не будет впадать в истерику, особенно при Кегане, это делу не поможет. Вместо криков Леонардо сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, и вперил тяжёлый взгляд в Кегана, которого его вспышка, казалось, не тронула. Наорать на друида хотелось не меньше, чем на Коннлу, после чего послать далеко и надолго, но Леонардо сдержался и просто попросил:       — Можем мы с Коннлой поговорить наедине?       Кеган лишь приподнял брови и коротко кивнул, мол, как хочешь. Он поднялся из-за стола и сказал:       — Не буду препятствовать твоим попыткам повлиять на друга. Но он прав: не тебе решать, что ему делать с его жизнью.       — Не фоморскому слуге читать мне нравоучения, — процедил Леонардо, раздражённый тем, что Кеган, совершенно посторонний человек, считает себя в праве его поучать, особенно в ситуации, когда самолично предлагает его другу пойти фомору на заклание.       — Лео, пожалуйста, сбавь обороты, — попросил его Коннла и бросил на Кегана извиняющийся взгляд.       Друид просто хмыкнул и покинул помещение, позволяя им поговорить без постороннего. Его проводили мрачным молчанием. Только, когда стихли удаляющиеся шаги друида, Леонардо мрачно уставился на Коннлу и заявил:       — У меня складывается ощущение, что ты нарочно делаешь всё, чтобы осложнить ситуацию ещё больше. Ты же прекрасно понимаешь, что перед тобой поставили перспективу пойти в жертву Октрайаллаху. И что в итоге? Вместо того, чтобы, как разумный человек, послать Кегана с его запросами, ты хочешь на них согласиться. Какого чёрта, Коннла?       — Как будто я могу иначе? — убито вопросил Коннла, снимая очки и с силой растирая лицо, при этом избегая смотреть на Леонардо. — Это я виноват, что тебе придётся сражаться с Октрайаллахом, если бы я только знал заранее!.. Я не должен был тебя с собой тащить, ты не должен расплачиваться за моё малодушие. Как после случившегося я могу уйти с пустыми руками? Я просто не имею на это права!       Коннла вскочил и принялся нервно расхаживать по скромной кухонке Кегана, сжимая в руке очки с такой силой, будто стремился их раздавить. Наблюдая за его метаниями, Леонардо не сдержал усталого вздоха и откинулся на спинку стула. Он всё ещё злился на импульсивность и ослиное упрямство Коннлы, но не считал, что его можно винить за что-то ещё. Ситуация, в которую Леонардо вляпался, хуже некуда, из-за неё нелегко что самому Леонардо, что Коннле, но почему последнему так нужно всё усугубить?..       — Не говори ерунды, ты меня не тащил, я сам пошёл. Твоей вины в хотелках Октрайаллаха меньше всего. Но, пожалуйста, очнись, ты никому ничего не докажешь и никого не спасёшь, если скормишь ему ещё и себя.       — Доказать?.. — эхом отозвался Коннла, резко останавливаясь. Какое-то время он пялился в пустоту, после чего его губы растянулись в горькой усмешке. — Не в доказательствах дело… Ха, какое я, наверное, убожество, что это тебе в твоей ситуации приходится меня утешать, а не наоборот. И это я-то потомок героя?       Леонардо занервничал, судорожно пытаясь придумать, что сказать, какие слова вообще будут правильными. Того, что Коннла перескочит на самоуничижение, он не ожидал, стало только хуже, и как переубеждать Коннлу, он не знал. Утешать людей Леонардо так и не научился.       — Не могу я отступить и обесценить твою жертву. Пожалуйста, не пытайся меня удержать, мне дико не по себе от того, что тебе приходится меня защищать и ограждать. Я должен делать это сам, а не переваливать на детские плечи. Так позволь мне самому за себя решать, — тихо попросил Коннла и, замешкавшись, всё-таки поднял голову и посмотрел на Леонардо, всем видом демонстрируя железную уверенность в своих словах.       — Я тебе не ребёнок, мне почти одиннадцать, — огрызнулся Леонардо, раздражённо пожелав поскорее вырасти. Он уже не маленький и делами занимается такими, что не всякому взрослому под силу. Правда, в свете последних событий ещё неясно, вырастет ли он вообще… — И вообще, ты хоть немного обо мне подумал? Ты правда веришь, что я смогу отойти и смотреть, как мой друг совершает особо изощрённое самоубийство?       — Друг? — переспросил Коннла, заметно растерявшись. — Ты… правда считаешь меня другом?       — Что тебя так удивляет? Уже забыл Киото? После того, через что мы все вместе прошли, ты, Зеновия, Линт и Зигмунд для меня являетесь людьми, которым я без раздумий доверю спину. Таких людей называют друзьями, — несмотря на ситуацию и паршивое настроение, Леонардо не мог не улыбнуться, наблюдая смущение Коннлы. Тот как будто бы думал, что не может быть кому-то другом, а теперь его убеждение с треском разваливается. — Само собой, что мне на тебя не всё равно.       Коннла неловко молчал, переваривая откровение, Леонардо уже начал надеяться, что хотя бы это сможет его переубедить.       Но…       — Тогда я тем более должен попытаться, — заявил Коннла, вынудив Леонардо звучно приложиться лицом о ладонь. Да какими путями ходят мысли этого человека? — Вряд ли мой противник какой-нибудь бог, а значит, у меня есть шансы. Твоя жертва не должна быть напрасной.       — Сбавь пафос, — буркнул Леонардо, устало смотря на Коннлу. Он уже просто не знал, что говорить этому ослу. Неужели действительно придётся утаскивать его силой? — Что бы я ни говорил, ты продолжишь стоять на своём?       Коннла уверенно кивнул. Леонардо прикрыл глаза, размышляя. Если так подумать, у Коннлы действительно есть шансы в бою, он же не школьник какой-то, а уже опытный боец. Да, воин друидов должен быть силён, иначе бы его не выставляли против потомка героя, но Коннла вовсе не слабак. Нет, даже не так — он далеко не слабак, как бы сам себя не принижал.       Но так просто отступать Леонардо не намеревался.       — Ладно, если ты считаешь необходимым так рискнуть, я не буду тебя держать. С тобой спорить всё равно, что долбить бетон головой. Я просто поставлю тебя в известность, что не отдам тебя Октрайаллаху. Если ты вдруг проиграешь, я заберу тебя, даже если будешь сопротивляться. Гейс потеряет силу со смертью, а у нас есть Святой Грааль, — жёстко постановил Леонардо. Это был единственный компромисс, на который он согласен. Но как же он не хотел допускать возможность гибели Коннлы и снова переходить через кошмар потери, плевать, что она будет временной, легче всё равно не станет. Но лучше так, чем отдать жизнь и дух Коннлы фомору.       Коннла отчётливо скрипнул зубами и помрачнел. Но, к великой радости Леонардо, в этот раз спорить не стал. Лишь горько заметил:       — Остатки моей гордости будут уничтожены.       — Заранее прости. Я не позволю Октрайаллаху загрести ещё и тебя, хватит с него. Можешь на меня злиться, обижаться, твоё право, но иначе я не могу. Хотя, всё-таки, шанс такого исхода не велик. Ты, что бы ни говорил, один из самых сильных духом людей, кого я знаю, ты ни за что не сдаёшься. Помни об этом и том, что Святые Механизмы отвечают на чувства и волю своих носителей. Ты должен победить, — на одном дыхании проговорил Леонардо. Раз не получилось отговорить Коннлу, остаётся только поддержать. Мальчик надеялся хоть немного подбодрить друга, чтобы он не шёл на бой в упадническом настроении и заранее уверовав в поражение.       Коннла в ответ кисло улыбнулся и едва заметно кивнул. Не заметно, чтобы получалось поднять ему боевой дух. Но прежде, чем Леонардо начал думать, что сказать ещё, парень сделал шаг к выходу с кухни и, надев очки, тихо сказал:       — Пойдём найдём Кегана.       Молча встав из-за стола, Леонардо направился за Коннлой. Кегана они нашли на улице сидящим на скамье под окном и с задумчивым видом курившим трубку. Едва дверь открылась, он повернулся к Коннле, терпеливо ожидая его решения.       — Я согласен, — твёрдо объявил парень. — Что мне делать?       Кеган неспешно затянулся, не сводя пристального изучающего взгляда с Коннлы, то ли ища подвох, то ли проверяя на наличие сомнений. Остался ли он доволен увиденным, по скудной мимике понять не вышло.       — Вернуться в дом. Необходимые действия проведём внутри. Твой друг, я так понимаю, согласился не мешать, — внимательный взгляд Кегана перешёл на Леонардо. Мальчик недовольно поджал губы, но нехотя кивнул. Так и быть, он не будет мешать гейсу и поединку. Но возможному жертвоприношению свершиться не позволит. — Хорошо. Проходите в дом, юноши, я присоединюсь, как затушу табак.       Дальнейшие манипуляции были просты и не заняли много времени. Кеган наложил на Коннлу гейс, чья суть сводилась к тому, что парень сразится в поединке с воином общины после того, как друид воскресит память духа первого Коннлы, и в случае поражения вверит себя Октрайаллаху. После Кеган скрылся в глубине дома и вернулся с небольшим горшочком в руках.       — Зелье раскроет границы сознания и пробудит спящий дух, являя всё, что хранит, но что тобой забыто, — Кеган отдал горшок Коннле и кивнул на лавку. — Выпей до дна и сосредоточься на духе воина, к которому стремишься.       — Так просто? — удивился Коннла, с сомнением рассматривая горшок. Приподняв крышку, парень заглянул внутрь и скривился от резкого запаха травы с примесью гнили.       — Просто? — Кеган издал хриплый смешок. — Постарайся не потерять своё «я» в смешении двух жизней, если дорожишь им.       Напутствие друида звучало не столько наставлением, сколько угрозой, заставившей что Коннлу, что Леонардо напрячься. Ещё и возможность потерять своё «я» в дополнение к перспективе отойти фомору… И без того вызывавшее у Леонардо отторжение затея по степени приязни ушла в минус. Но Коннлу это точно не остановит, а к компромиссу уже пришли. Мальчик просто постарался выразить взглядом поддержку, на что получил намёк на благодарную улыбку прежде, чем Коннла, задержав дыхание, опрокинул в себя зелье. Он позеленел, но, сделав усилие, проглотил смердящую гнилью жижу. Леонардо почувствовал, что ему самому стало дурно, зелье пахнет-то омерзительно, чтобы взять это в рот нужно большое мужество. Или избыток безрассудства.       Когда Коннла выпил зелье, на миг показалось, что его вывернет. Но нет, парень отдал горшок Кегану и сделал нетвёрдый шаг назад. Пошатнувшись, он рукой нащупал стену и сполз на лавку.       — Конлла? — Леонардо склонился над другом, с беспокойством наблюдая за ничего не выражающим лицом Коннлы. На оклик тот не отреагировал. Протянув руку, Леонардо приспустил чёрные очки, чтобы увидеть пустой расфокусированный взгляд.       — Так должно быть, — донёсся спокойный голос Кегана. Друид неспешно убрал опустевший горшок на полку. — Сейчас в нём воскресает память сына Айфе, он полностью погружён в себя и не воспринимает внешний мир.       — Надолго? — уточнил Леонардо, немного успокоенный словами друида.       — Зависит от него. Иные могут познавать свой дух сутками, — огорошил прогнозом Кеган, но быстро его смягчил:       — Впрочем, это не его случай. Жизнь сына Айфе и Пса Куланна была коротка. Очнётся до заката.       Это хорошо. Про себя Леонардо выдохнул и присел на лавку рядом с Коннлой, намереваясь присмотреть за ним. Вдруг что. Кеган смерил его задумчивым взглядом и заметил:       — Тебе не обязательно над ним бдить.       — Я не уйду, — твёрдо завил Леонардо. Вот ещё — оставить Коннлу одного в уязвимом состоянии!       — Не стану судить тебя за недоверие и стремление защитить друга, — Кеган покинул комнату, но прежде, чем Леонардо подумал, что друид решил их оставить, тот вернулся, неся с собой стул с кухни. Поставив тот возле лавки, Кеган сел на него и впился в Леонардо взглядом внимательным и изучающим, буквально препарирующим. — Верность другу достойное качество, и оно способно толкнуть тебя на многое. Перейти границы разумного, преступить чужое слово… не так ли?       Кеган… знает? Леонардо напрягся под изучающим взглядом друида, анализируя услышанное. Вывод из сказанных слов однозначный — Кеган знает, что Леонардо не отдаст Коннлу Октрайаллаху, чем бы ни кончился поединок. Подслушал разговор или просто понимал, что мальчик не будет стоять в стороне, уже не важно. Отрицать? Нет, только укрепит друида в убеждении, это Леонардо понимал. Поэтому он ответил Кегану прямым взглядом и спросил в ответ:       — И ты всё равно пошёл на сделку с гейсом и поединком? Ты понимаешь риски. Так почему?       — Порой нужно сделать то, что должно. Сегодня верховный король получит свою жертву, кем бы она ни была: одним человеком, другим, либо всеми здесь живущими. Таков древний договор, — туманно ответил Кеган, определённо не собираясь углубляться в детали. — Всё равно наша привычная жизнь вскоре изменится. Сам того не ведая, ты принёс с собой перемены, повязанный с Домну чужестранец.       Леонардо совершенно не понимал Кегана. Тот готов бросить Октрайаллаху даже односельчан в случае, если Леонардо вступится за Коннлу, но лишь бы принести жертву. Зачем? Какой смысл? Впрочем, несмотря на непонимание и вопросы, получать ответы на такие вопросы Леонардо не хотел. Почему ему должно быть дело до тараканов фоморопоклонников? Его волнуют лишь Коннла и будущий поединок с существом божественного класса, а друиды пусть творят с собой, что захотят. По этой же причине его не волновали перемены в общине, о которых упомянул Кеган. Свои собственные предвидятся.       — Я не собираюсь ни за что извиняться, — буркнул Леонардо, думая о том, что пока что получил урона побольше, чем друиды, будучи вынужденным сражаться с Октрайаллахом, чтобы не подводить под удар фракцию.       — Я того не требую, — задумчивым жестом Кеган пригладил короткую бороду с проседью, не прекращая препарировать Леонардо взглядом. Мальчику под ним было крайне неприятно, но он терпел и не показывал дискомфорта, не желая поставить себя в уязвимое положение даже в такой мелочи. — Позволь дать тебе совет, чужестранец по имени Леонардо. Не думай о грядущем сражении в негативном ключе. Пасть от руки бога в бою — большая честь, которой удостаивается не каждый великий воин.       — Так думаешь лишь ты и твои единомышленники. У меня хватает желаний и обязанностей, в которые не вписываются прихоти Октрайаллаха, — Леонардо не удалось скрыть раздражение в голосе. Честь? Какая, к чёрту, здесь честь? Её разглядит разве что фанатик с повёрнутыми мозгами, вроде Кегана.       — Изменить тысячелетние устои и бросить вызов богам, кажется, так? Такое стремление пышет юношеским безрассудством. Вы бежите против ветра, который сдует вас в бездну забвения.       В словах Кегана не звучало ни насмешки, ни пренебрежения, друид лишь констатировал факт, в который верил сам. Но Леонардо всё равно чувствовал, как в груди растёт злоба. Фракция изменит мир, чего бы им всем это ни стоило, докажет всем этим прихлебателям богов, что человек может жить иначе, жить свободным ото всех этих «высших» сил.       Если сидеть на заднице с мыслями, что сражаться бесполезно, то ничего и не изменится.       — Это будет пустой спор, на который я не хочу тратить силы, — Леонардо отвернулся от друида и уставился на дерево лавки. — Люди могут быть свободными, нам не нужны боги. Думай иначе, если хочешь, но не пытайся меня переубедить.       Кеган лишь хмыкнул и напоследок отвесил комментарий о молодости, на который Леонардо постарался не реагировать. Только возобновит бессмысленный спор. Воцарилось молчаливое ожидание, в течение которого Леонардо не переставал наблюдать за Коннлой. Тот всё также застыл сгорбленной статуей с пустым взглядом, только вздымающаяся грудь свидетельствовала, что он живой человек.       Тишина нарушилась лишь раз, когда Леонардо решил узнать, почему Кеган прогнал Коннлу в прошлом. Что мешало взять его к себе, чтобы воспитать в нужном ключе и пустить на убой? Сентиментальность здесь точно не при чём, раз друиды готовы кинуть Октрайаллаху собственного воина.       Ответ оказался банален до смешного — не могли позволить лишний рот, в тот год община потеряла почти весь свой скот и жила впроголодь. Что именно тогда случилось, Леонардо уже не интересовало. С местных сталось бы и кинуть свой скот Октрайаллаху. Получив ответ, мальчик вернулся к ожиданию.       Ждать пришлось долго. Казалось, целую вечность. Леонардо вытащил телефон, чтобы свериться со временем, пусть он не засекал, когда Коннла выпил зелье, но до заката оставалось примерно полтора часа. Если прогноз Кегана верен, ждать осталось не так уж много.       Друида знатно перекосило, когда он увидел телефон, как будто его глазам предстал не кусок пластика, а какой-нибудь жирный слизень. Но что-либо говорить и требовать убрать технику он не стал.       Коннла очнулся раньше заката. В один момент шумно выдохнул и дёрнулся, от чего державшиеся на кончике носа очки полетели вниз. Машинальным жестом Коннла поймал их и растерянно покрутил в руках, будто не понимая, что это такое. Он нахмурился и поднял голову, внимательно осматривая окружающий его интерьер. Леонардо наблюдал за ним, затаив дыхание, чувствуя растущее внутри беспокойство. Поведение Коннлы… странное. Иначе не скажешь. Побочный эффект зелья? Или…       «Постарайся не потерять своё «я» в смешении двух жизней, если дорожишь им».       — Коннла? — не выдержав, окликнул Леонардо, желая получить опровержение жуткому предположению.       Коннла резко обернулся к нему и в подозрении сощурился, окидывая нетипичным для него цепким взглядом.       — Это моё имя. Откуда ты его знаешь? — спросил он.       Вопрос заставил Леонардо застыть, чувствуя, как каменеет лицом. Коннла его не узнаёт. В погоне за прошлым он потерял память? Чёрт, да как же так?       Вдруг Коннла с силой сжал руками голову.       — Нет, ты… я же тебя знаю, — напряжённо выдохнул он. Сжав голову ещё сильнее, он шумно выдохнул и вновь уставился на Леонардо. — Ты… ты тот, кто называл меня своим другом. Это же был ты?       — Я, — кивнул мальчик, слегка расслабляясь. Похоже, не всё потеряно, Коннла просто дезориентирован, он не потерял память. — Ты выпил друидское зелье, чтобы вернуть память твоего предка. Получилось? Воспоминания двух жизней перемешались, и из-за этого ты меня не узнал?       Коннла заторможенно кивнул и прищурил глаза, чему-то хмурясь.       — Да, зелье, я его помню. Зелье и… — парень обернулся к Кегану, который совершенно спокойно за ним наблюдал, не спеша вмешиваться. — Гейс. Поединок. Я помню.       — Это хорошо. Пора тебе сразиться, сын Айфе, — с одобрением кивнул Кеган, неспешно вставая на ноги. — Мой воин давно готов.       — Ему нужно время, чтобы прийти в себя, — возмутился Леонардо. Куда Коннле сражаться в таком состоянии, он едва понимает, где он и с кем!       — Не нужно. Я готов, — заявил Коннла, резко поднимаясь с лавки.       Да уж, память предка памятью предка, а идиотская упёртость, заставляющая закрывать глаза на очевидные проблемы, всё та же.       Кеган жестом сказал следовать за ним. Пристроившись рядом с Коннлой, Леонардо недовольно на него уставился.       — Готов, говоришь? Ты хотя бы помнишь, что у тебя есть Святой Механизм? — мрачно поинтересовался он.       Ответ пришёл не сразу. На мгновение Леонардо показалось, что о своём Механизме Коннла забыл так же, как поначалу о нём, но всё оказалось не так плохо.       — Тени. Ночное Отражение. Я помню.       Но Леонардо всё равно одолевали сомнения, что в таком состоянии Коннла сможет победить. У него же в голове каша, а времени, чтобы её утрамбовать и разложить по полочкам, не дают. Похоже, всё-таки придётся разносить общину, чтобы вытаскивать его тело…       Леонардо передёрнуло от собственных мыслей. Он не отдаст Коннлу Октрайаллаху, но он всё равно не горит желанием устраивать локальный геноцид. Мальчик посмотрел на жителей, что, переговариваясь и бросая взгляды на него и Коннлу, шли за пределы деревни в том же направлении, в каком вёл Кеган. Зрители. Верные собачки Октрайаллаха. Приязни к ним Леонардо не испытывал, но легче от этого не было. Они же просто люди, которые спокойно жили в этой удалённой от цивилизации общине, даже не враги, но им придётся стать попутными жертвами несогласия Леонардо. Он не хочет их всех убивать, но ради защиты друга рука не дрогнет.       Как же он ненавидел вставать перед подобным выбором!..       Путь кончился на небольшой поляне за деревней. Перешёптывающиеся жители окружали её своеобразной живой оградой. Погрузившийся в свои мысли Леонардо наблюдал за всем отстранёно, едва придавая значение. Вернулся в реальность лишь тогда, когда Кеган выступил с обращением к общине, возвещая о начале поединка, что восславит верховного короля достойной жертвой сильного воина. Жители зашумели, чествуя своего покровителя. Лишь Леонардо и два воина в центре импровизированной арены остались безучастными к общему восторгу.       Противник Коннлы был одним из друидов, мужчиной, едва ли перешагнувшим рубеж тридцати лет. Он мало чем отличался от собратьев и не создавал впечатление грозного воина, единственным отличием был лишь полуторный меч вместо посоха. Коннла спрятал так и не надетые очки в карман, внимательно рассматривая своего противника и хмурясь своим мыслям. От предложенного ранее оружия он, поколебавшись, отказался.       Поединок начался, и Леонардо сосредоточил на нём всё своё внимание, готовый вмешаться в любой момент.       Друид с самого начала показал, что первое впечатление обманчиво, он мастерски орудовал мечом, сходу загнав Коннлу в оборону. Наблюдая за тем, как друг отбивается, Леонардо чувствовал острое желание заорать, чтобы перестал тупить, потому что именно это и происходило! Да, Коннла ловко уклонялся и своевременно реагировал на обманные выпады, даже пытался использовать Святой Механизм, но как! Неуверенно, сдерживаясь, как будто пробудил пару минут назад и не представлял, что с ним делать. Помнит он, конечно, о наличии — да, но отточенных тренировками навыков как будто и не было!       — Он совершил ошибку, отказавшись от оружия, — спокойно констатировал стоящий рядом Кеган.       — Оружие не его стиль, — выдавил Леонардо и напрягся, когда меч друида рассёк щёку Коннлы.       Тот отскочил, поглощающая теневая стена выросла перед ним, выигрывая несколько секунд, которые от потратил на активацию Крушителя Баланса. Похоже, не всё потеряно, по ходу боя он вспоминает приёмы Святого Механизма.       — Ты говоришь про стиль тени. Но сейчас в нём больше настоящего сына Айфе, чем его тени. А он был воином, — заключил Кеган.       И, зная это, Кеган позволил поединку начаться так быстро? Неужели ему совсем не жалко свою общину? Или… он хочет отдать её всю Октрайаллаху?       Что же такого особенного дают лично Кегану человеческие жертвы?       Развить мысль Леонардо не успел, вновь переключившись на бой. Ибо, едва Коннлу укутал теневой доспех, пропускающий сквозь себя все удары, друид тоже посерьёзнел и начал использовать магию. Вернее, руны — Леонардо мигом узнал Кеназ и Эйваз, которые друид начертил прямо в воздухе и применил на себя.       Несколько энергетических атак были пробными, ими друид прощупывал возможности Коннлы. После того, как тот поглотил их и выкинул обратно на создателя, друид перестал атаковать зарядами, вернувшись к ближнему бою. Только теперь он дополнил его рунами, которые чертил чуть ли не на самом Коннле, когда получалось к нему подобраться. Бесплотной тени они не вредили, проходя насквозь, но друид продолжал их воспроизводить, что-то исследуя, проверяя.       Коннла в Крушителе Баланса сражался немного увереннее, несколько ударов руками и ногами достали противника, но о преимуществе не шло речи. Леонардо прекрасно знал, на что Коннла способен, и сейчас он не использовал даже половины своих сил, банально о них не помня и учась на ходу. Он даже ни разу не попытался поглотить друида тенью, чтобы выкинуть на подготовленную атаку. Вдобавок складовалось стойкое ощущение, будто ему чего-то не хватает, чего-то существенного, из-за чего он бил не так уверенно и сильно, как полагается. Он будто пытался на ходу то ли вспомнить что-то конкретное, то ли придумать, но не преуспевал.       У друида таких проблем не было. Он что-то задумал, что стало ясно по усилившемуся напору и попытке разорвать дистанцию. Коннла этого ему не позволял, уверенно сохранял ближнюю дистанцию и пытался достать противника. Тот ответил на это слепящей Дагаз, полыхнувшей, как связка световых гранат.       Леонардо едва успел прикрыть глаза, поэтому его не ослепило, поэтому он смог увидеть, как отскочивший от ослепшего Коннлы друид вырисовывает руны прямо на мече. Какие именно, Леонардо не видел, но он прекрасно понимал, что это козырь друида, которым он рассчитывает окончить поединок. В панике мальчик уставился на Коннлу, который застыл, странно шевеля пальцами, будто пытался что-то нащупать. Вновь захотелось заорать, чтобы перестал тупить, перестал просто стоять, сделал хоть что-нибудь, ведь иначе следующий удар противника станет для него последним! Чего застыл?!       От мощи огненного вихря, закрутившегося вокруг лезвия меча, зашевелились волосы на голове. Руны превратили обычный клинок в оружие под стать могуществу легендарных, и Леонардо мигом прикинул, какие именно руны друид мог использовать, какие использовал бы он сам, чтобы преодолеть защиту бесплотности. Нет, не преодолеть. Проникнуть.       Дыхание перехватило в страхе за друга, когда друид сорвался вперёд, выставив меч перед собой. Коннла… он определённо почувствовал неладное, похоже, он ещё не восстановил зрение, но хотя бы тупить перестал. Застыв на миг, он определил направление и бросился навстречу противнику, простирая руку над землёй. Тень под его ногами зашевелилась, сгустилась, выстрелила вверх шестом, который обрёл плотность и лёг в подставленную руку. Перед самым столкновением Коннла выставил перед собой облачённую в форму копья тень.       Два удара свершились одновременно. Меч играючи проник через защиту Крушителя Баланса, насквозь пробил живот, огненный вихрь ярко полыхнул, пожирая тень и плоть. Леонардо с ужасом смотрел, как Коннла горит заживо.       На падение друида с пробитой копьём грудью ему было глубоко плевать. Плюнув на всё, мальчик рванул к Коннле, больше не собираясь стоять в стороне. Пусть его только попробуют остановить — на куски разорвёт!       — Коннла! — Леонардо резко затормозил подле Коннлы, который скорчился на коленях, с трудом удерживая себя руками от окончательного падения. Запах горелой плоти забивал нос, кровь щедро лилась на землю. Весь торс превратился в пережаренное барбекю, Крушитель Баланса бесследно развеялся.       — Я… победил… — несмотря на ужасную рану, губы Коннлы растянулись в торжествующей улыбке. — Ты же, кажется… лечить можешь?       — Не кажется, а могу, — Леонардо, оценив рану, создал существо-целителя. Оно сильнее руны. — Не дёргайся и не говори, сейчас всё будет.       Изумрудное сияние окутало Коннлу, затягивая дыру в животе и восстанавливая пострадавшую от огня плоть. Несколько секунд, и от страшной раны не осталось и следа. Вспомнив о том, кто её нанёс, Леонардо покоился на умирающего друида. Собратья уже уносили его в направлении рощи.       Что ж… похоже, всё кончено. Завершилось, и не самым худшим образом. С плеч как гора упала.       Коннла тоже смотрел вслед уносимому друиду и не переставал улыбаться.       — Я помню, как в последние минуты отец признал меня достойным воином и своим сыном, — сказал он, медленно поднимаясь на ноги. — Это был не лучший бой, мне предстоит многое вспомнить и ко многому приспособиться. Но этой победой я доказал, что всё ещё достоин быть его сыном. Спасибо, кстати, за твой совет про чувства и Святые Механизмы. Он мне помог.       Откровение Коннлы вызвало у Леонардо неприятное чувство. Чувство, что рядом стоит чужой человек с лицом и осколками памяти его друга. Даже мимика и жесты у этого Коннлы были неуловимо другими. Чувство было таким мерзким и тоскливо-болезненным, что захотелось завыть, чтобы выпустить напряжение и потрясения текущего дня, завершающегося пониманием, что в погоне за силой тот самый Коннла, которого Леонардо знал, и которому доверял, похоже, потерял себя, как предрекал Кеган.       И, что хуже всего, Леонардо позволил этому случиться. Не переубедил, не остановил, даже не уволок силой, что мог сделать неоднократно.       Хреновый из него друг.       Зря они вообще пошли к друидам.       Теперь остаётся жить с последствиями и пытаться решать возникшие проблемы. А для начала нужно убраться, наконец, из этого проклятого места. Все дела завершены, и больше здесь ничто не держит.