Творец судьбы

      Леонардо не успел ни удивиться, ни возмутиться, как полумрак купола сменился бежевыми обоями гостиничного номера. И тишиной. Ни рёва разрушения. Ничего. Только покой. Леонардо едва успел отключить Святые Механизмы, чтобы не разнести тут всё своей силой.       — Злись, если хочешь, но я не мог тебя там оставить. Даже, если Гремори аннигилировала Гренделя, демоны были вылечены почти все, — сказал Персей, отпуская Леонардо. — Риски были чрезмерны.       Мальчик резко повернулся и выдохнул через сжатые зубы, с силой сжимая кулаки. Как Персей мог так с ним поступить? Он же лишил его шанса повысить свою силу!       — Так в том и суть! Бой на грани, реальная смертельная опасность, которая раскроет новые горизонты силы! — Леонардо схватился за голову, с ужасом осознавая, какой шанс упущен. Такая возможность!.. — Ты не понимаешь, как мне это было нужно! У меня же были шансы! И ещё много слёз Феникса! Численный перевес против меня ничто! Но ты… как ты мог?       — Это не прокачка, а самоубийство! Очнись, среди них полно сильных демонов и Лонгин, а ещё слёзы Феникса, думаешь, у них их нет? И ты хотел остаться с ними один! — Персей схватил Леонардо за плечи и тряхнул, не сильно, но от неожиданности жеста мальчик поперхнулся новой возмущённой тирадой. Персей навис над ним с таким серьёзным и грозным видом, какого у него никогда не было, и на который он, добродушный по своей натуре, казалось, не способен вообще. — Откуда у тебя возникла такая маниакальная тяга к силе?       — Это внутреннее дело фракции Героев, — огрызнулся Леонардо и попытался скинуть с плеч руки Персея. Хватка оказалась неожиданно сильной, но мальчик не сдавался, стремясь показать, насколько ему не нравится такое положение.       Персей сжал губы в тонкую нитку и всё-таки убрал руки. Но он не отошёл, продолжая нависать над Леонардо и сверлить его мрачным взглядом.       — Внутреннее дело фракции, да, — едко протянул он, нехорошо щурясь. — Тогда, быть может, мне стоит спросить Цао Цао, во что он втянул тебя на этот раз?       — Спрашивай! Но не смей вешать на него какую-то там вину. Сложившаяся ситуация результат моих и только моих действий, он даже не знал ничего. И ты…       — Прекратите! — Зеновия вклинилась между ними, не дав Леонардо продолжить фразу. — Вы оба правы и не правы, но я не собираюсь смотреть, как вы ссоритесь!       Леонардо шумно выдохнул и закрыл глаза, массируя веки, которые отдавали неприятным жжением с момента пересадки Взора Балора. Он ссориться с Персеем не хотел, но просто не смог молчать, а после его понесло. Наверное, наговорил бы ему такого, о чём потом бы жалел, не останови его Зеновия.       Стоп! Если она переключилась на них, то…       Леонардо панически заозирался, ища Жанну, но не находя. Как? Где она?!       — Геракл унёс Жанну в её номер, я полностью её вылечила, ей осталось только восстановить силы, — успокоила его Зеновия, верно поняв причину паники.       У Леонардо с плеч как будто гора свалилась. Слава богу, пронесло… Теперь он обратил внимание и на ребят Персея, которые смотрели на них с неловкостью, от чего мальчик смутился. Взял и сорвался при посторонних. Не то, чем можно гордиться.       — Алекс, как ты? — обеспокоенно уточнил Персей у мага, который расселся прямо на полу, привалившись к стене.       — Я снова пуст, и был бы благодарен, если бы вы все ушли из моего номера и дали мне выспаться, — буркнул маг, не открывая глаз.       — Я тебя понял. Отдыхай. Я позже загляну, чтобы забрать статую, о ней не беспокойся — не освободится, — кивнул ему Персей и махнул остальным на выход. Леонид и Тесей с заметным облегчением, что не придётся дальше быть свидетелями выяснения отношений, ушли в числе первых, а Аталанту Персей остановил уже в дверях: — Ата, погоди. Ты из нас приличнее всего выглядишь, можешь купить мне воды? Кажется, я видел автомат в холле.       Лучница кивнула и поспешила скрыться в кориоре. Посмотрев ей вслед, Леонардо мысленно согласился с Персеем — на фоне всех остальных, грязных и окровавленных, она отделалась разве что помявшейся одеждой. Особенно в сравнении с Зеновией, которая сейчас куталась в чью-то, кажется, Леонида, куртку, скрывавшую обрывки пострадавшего от молний комбинезона.       В полном молчании Леонардо, Персей и Зеновия покинули номер Алексиса. Как только закрылась дверь, Персей, уже без того мрачного выражения на лице, устало вздохнул и положил ладонь на макушку Леонардо.       — Не знаю, что у тебя случилось, но не буду извиняться за то, что не стал бросать тебя на верную смерть. И, всё же, давай без грызни. Мир?       Мальчик недовольно на него зыркнул и отпихнул руку.       — Не трогай, я всё равно на тебя злюсь. Но ладно, мир. Не хочу с тобой ссориться.       — А ведь Персей кое в чём прав. Если бы меня перенесли, как бы я тебя страховала? — внезапно заняла сторону грека Зеновия.       Леонардо скривился, но промолчал. В этом аспекте она права, случись его поражение, она бы не смогла вернуть его Граалем, а потерять Творец Уничтожения фракция не может.       Кстати, о Граале.       — Не будем мусолить тему, смысл, когда всё уже сделано? Лучше скажи, можешь отрастить мою ногу? Тот дампир смог меня достать.       — Да, думаю, да! — немедленно воодушевилась мечница, хищно уставившись на теневой протез. — Мне ещё не доводилось отращивать конечности, но это не должно быть сильно сложно.       Леонардо почувствовал, как у него дёрнулся глаз. Да уж, Зеновия умеет успокаивать!       — Знаешь, последней фразы можно было не говорить.       — Почему? Я действительно впервые буду восстанавливать конечность, мне показалось правильным предупредить тебя об этом, — Зеновия, кажется, искренне ничего не понимала.       Мальчик только поморщился и вздохнул, копаясь в карманах в поисках ключа от номера.       — Я, кстати, всё хочу спросить, откуда у тебя Грааль. Разве не вы мне говорили, что он в руках Ризевима? — спросил Персей, который продолжал стоять рядом с ними и не обирался никуда уходить.       — В том числе… — Леонардо, наконец, нашёл заветный ключ и подошёл к двери. — Давай объясним внутри, а то что-то мы разболтались об изнанке посреди коридора.       — Хорошо. Тем более, что у меня вопросы не только о Граале.       В номере Зеновия сразу указала лечь на диван так, чтобы мышцы бедра были максимально расслаблены для облегчения ей задачи. Леонардо послушно выполнил указания и развеял протез. От зрелища огрызка ноги в который раз передёрнуло, но мальчик не собирался отводить взгляда — ему было безумно интересно посмотреть на процесс восстановления отсутствующей конечности.       И это было действительно невероятно — светящаяся белая жидкость медленно изливалась на культю, при соприкосновении с плотью, начинала менять форму, становясь эдаким белым фантомом ноги. Уже внутри этого фантома происходили непосредственные процессы восстановления, можно было видеть, как формируется кость, сосуды, нервы, сухожилия, плоть, и, последней, кожа. Из ощущений была только приятная прохлада и щекотка, немного не дотягивающая до зуда, никакой боли вообще.       — Я закончила. Ногу чувствуешь? Попробуй подвигать, а лучше походить, если что-то не так, я всё переделаю, — заявила Зеновия, заставив Леонардо поморщиться. Речь, вообще-то, о его ноге, а не какой-то там поделке! Можно было бы выбирать слова поаккуратнее.       Мальчик сначала пошевелил пальцами, что получилось без проблем, а после осторожно поднялся с дивана и сделал пару шагов.       — Как будто не терял, — с облегчением выдохнул он и прошёлся по номеру ещё немного. Всё было более чем идеально, нога слушалась прекрасно, о том, что её только-только вырастили заново, не напоминало ничего. — Спасибо!       Зеновия светилась от гордости, стоя в обнимку со Святым Граалем. Персей посмотрел на эту картину и тихо хмыкнул, после чего задал насущный вопрос:       — Так что за история с этим Граалем, и почему вы утверждаете, что он всё ещё у Ризевима, когда я ясно вижу его в твоих руках?       — Он оказался подвидовым и существует в трёх воплощениях. Одно мы смогли захватить, и мне доверили честь стать его владелицей.       — Три? — Персей удивлённо присвистнул и покачал головой. — Похоже, Лонгины в нашем поколении объявили войну законам логики. А что третий?       — Библейский союз, — буркнул Леонардо, невольно вспомнив, что сопутствовало захвату союзом Грааля. Настроение мигом упало. — Ты, вроде, хотел спросить что-то ещё?       Хотелось побыстрее разобраться с этим и пойти в душ, чтобы смыть с себя пот, кровь и землю.       Персей заметил перемену в его настроении, но лишь приподнял брови в жесте недоумения, не став углубляться в подробности. Леонардо был ему за это благодарен, но его реакция удивила. Ему что, не рассказали про Георга? Может, не посчитали нужным, раз всё исправили?..       — Я заметил кое-что перед отходом. Ты заморозил энергию разрушения. Это то, что я думаю: ты пересадил себе Святой Механизм того дампира? Это тебя задержало?       — Да, — Леонардо отвёл взгляд, чувствуя укол вины при воспоминаниях о том, как досталось ребятам из-за того, что он возился с Запретным Взором Балора. Он заставил себя поднять голову и прямо посмотреть на Персея и Зеновию. — Я понимаю, что все ваши травмы моя вина, если бы я не задержался, тебя бы не прожарили молниями, а вас с Жанной бы не сожгли. Можете мне высказать всё, что обо мне думаете, я знаю, что заслужил.       — Виноват? Мы все вступили в войну, зная, что раны неизбежны. Не говори так, будто мы какие-то слабаки, которых надо от всего защищать! — искренне возмутилась Зеновия. — Все раны вылечены, а мы с Жанной стали сильнее! Не надо над нами трястись, ты виноват только в том, что не дал нам знать о задержке!       Что?.. Леонардо ошарашенно уставился на разошедшуюся мечницу, осознавая, что она не просто его не винит, а он своими извинениями ещё и задеть её умудрился.       — Н-да, а ведь совсем недавно это ты был тем, кого надо было защищать, а теперь всё наоборот. Быстро же дети растут, — хмыкнул Персей, качая головой. — Надеюсь, впредь ты соизволишь хотя бы посылать весточку прежде, чем где-то задерживаться, особенно во время боя.       — Я вынесу из этого урок, — кивнул Леонардо, про себя обещая, что перед Жанной всё равно извинится. Ведь огонь её самый большой страх, и тут такое. — И я тебе не ребёнок.       Резко распахнувшаяся дверь прервала их разговор. Бледная Аталанта влетела в номер и, задержав взгляд на собравшихся, торопливо заозиралась. Видя её поведение, все напряглись и приготовились к бою. Нападение?       — Что случилось? — потребовал объяснений Персей.       — Вы должны это увидеть! — выпалила она и подлетела к телевизору, который и искала. — В холле сейчас их показывают, я сразу, как увидела, вас искать рванула.       Следом в номер заглянул недоумевающий Леонид, в ответ на немой вопрос Персея он растерянно пожал плечами. Он тоже не понимает, что с Аталантой, которая теперь торопливо возилась с пультом.       — Сейчас, я только найду… вот! — лучница переключила несколько каналов и отошла от телевизора. — Срочный репортаж из Ореокастрона!       Что?..       Забыв обо всём, Леонардо уставился на экран, страшась своей догадки. Аталанта вряд ли бы стала так суетиться, не касайся репортаж боя с демонами, но… чёрт, они так разошлись, что спалились перед миром простых людей?       Нет… изнанку не раскрыли. Но последствия битвы оказались столь велики и разрушительны, что их не успели скрыть. И от осознания размаха этих последствий, у Леонардо кровь стыла в жилах.       На экране журналист рассказывал о террористической атаке, с вертолёта показывая почерневшие руины зданий из тех, что не аннигилировало под ноль. Произошло то, чего Леонардо боялся со стороны Вальбурги — северная часть города была уничтожена выбросом силы. Только уже не пурпурного пламени, а разрушения. В попытке убить своих врагов Риас Гремори ударила по слишком большой площади. А та часть города была жилой…       И эти демоны ещё смеют корчить из себя святых?!       Леонардо прикрыл лицо рукой, переваривая увиденные кадры и то, что за ними скрывается. Жилая часть города… сотни, тысячи простых людей убиты! И за что? Просто попутно!       Нет… нет, здесь вина не только на Гремори. Это ведь они, называющие себя современными героями, не оттянули врагов как можно дальше, хотя собирались. Это они стояли между демоницей и городом.       Они все… они ведь должны были защищать этих людей, они сражались для того, чтобы простые люди перестали быть кормом и жертвами изнанки! А в итоге стали причиной гибели тысяч из них.       Леонардо с силой сжал переносицу в тщетной попытке привести мечущиеся мысли в порядок. Он был в таком шоке, что даже не знал, как толком реагировать, не знал, что делать, как исправлять случившееся. Да можно ли вообще такое исправить?       Все остальные молчали в таком же шоке и раздрае, что и он.       Пока Аталанта не заговорила.       — Столько невинных… Это мы виноваты, — выдавила она и шумно вздохнула. — И мы должны всё исправить. Мы… мы должны вернуться и… твой Святой Грааль! Он же воскрешает мёртвых, он может их всех вернуть!       Она вообще понимает, о чём просит? Леонардо отнял руку от лица и посмотрел на Аталанту, которую переполняла какая-то маниакальная, безумная надежда. Как бы мальчик ни хотел согласиться и исправить ужасное, он понимал, что от озвученного варианта будет только хуже. Да, чёрт, это же очевидно!       — Ты себя слышишь? Отправиться на место катастрофы, где снуют журналисты, спасатели, полицейские и ещё бог знает кто, и начать воскрешать простых людей? Ты осознаёшь последствия? — одёрнул её Леонид, озвучивая мысли Леонардо. — Это раскрытие изнанки…       — Мы будем осторожны, с магией нас не заметят, а потом…       — А потом как объяснять чудесное появление из ниоткуда тысяч людей, которые должны были спать в своих кроватях уничтоженных районов? Кто и как будет объяснять, почему масштабное уничтожение спальных районов прошло без жертв? — Персей сделал несколько шагов к Аталанте, поднимая руки в успокаивающем жесте. — Ата, я понимаю, что ты чувствуешь, я ведь тоже там был. Но мы просто не можем на это пойти.       — И что ты предлагаешь? Сесть и ничего не делать? Сделать вид, что мы не при чём и обо всех забыть?!       — Не забыть. Но, да, именно, что ничего не делать! — жёстко постановил Персей, превращаясь из привычного добряка в рассудительного и непреклонного командира. — Воскрешая этих людей Граалем, мы раскроем миру людей изнанку, и всё погрязнет в хаосе небывалых масштабов. Мы ничего не можем сделать, кроме как жить с этим грузом.       Аталанта застыла с открытым ртом, будто бы не в силах поверить, что Персей такое сказал. Она в отчаянии обернулась к молчавшим Леонардо и Зеновии в надежде найти хотя бы какую-то поддержку.       — А вы что молчите? Только не говорите, что тоже будете бездействовать! Особенно ты, Зеновия! Если не ты, то больше никто им не поможет!       — Прекрати. Тебе уже озвучили аргументы против этой затеи, — с тяжёлым сердцем сказал Леонардо. Он больше всего хотел исправить случившееся, но именно этого он допустить не мог. Нельзя раскрывать изнанку. И нельзя использовать воскрешение Грааля в таких масштабах. Во время исследований Грааля выяснили, что эта функция пагубно воздействует на разум того, кто ею пользуется. Зеновия буквально, без преувеличений сойдёт с ума, если будет воскрешать несколько тысяч человек. Леонардо не позволит ей пойти на это, даже если она сама будет рваться.       Подумав об этом, он с беспокойством покосился на мечницу. Та стояла с мрачным лицом, Леонардо знал, что она испытывает такие же шок и вину, как он. Но также он знал, что она достаточно разумна, чтобы понимать все риски как насчёт изнанки, так и насчёт коррозии разума. И в подтверждение его веры Зеновия медленно, через силу покачала головой и прямо посмотрела в глаза Аталанте, произнося слова отказа:       — Я всем сердцем хочу исправить гибель множества невинных людей. Но воскрешать их будет ещё большей ошибкой, которая увеличит число жертв среди простых людей. Мне действительно жаль, что приходится опускать руки. Я не могу помочь им Святым Граалем, но я буду молиться за их души и сделаю всё, чтобы подобное не повторилось.       — Молиться?! Ты серьёзно? Вы, христиане, только молитесь и уповаете на своего Бога, а по факту нихрена не делаете, когда это действительно нужно! — разъярённой фурией взвыла Аталанта. Казалось, что она вот-вот прыгнет на Зеновию, но нет — отступила, с силой сжимая кулаки. — Фракция Героев, вашу мать, самопровозглашённые защитники! Обычные бандиты и лицемеры, вот, кто вы!       — Хватит! — рыкнул Леонардо, торопливо вставая между Аталантой и Зеновией, вскипевшей после выпада в сторону её религии. Если начнётся грызня ещё и по этому поводу, конфликт точно не остановишь. Но вовсе не из-за его перспективы Леонардо вмешался. То, что Аталанта несёт... Он ещё мог стерпеть обвинения в свой адрес, потому что действительно заслужил, но он не позволит этой артемидопоклоннице мешать его фракцию с грязью! — Не смей трогать фракцию, она здесь не при чём, все решения были моими, а не её в целом!       — Да, именно, что твоими! Это ты пошёл выманивать этих скотов. И это из-за тебя и твоих дружков случился бой с демонами, потому что они напали именно из-за того, что вы из фракции Героев! Не будь вас, этого бы не было! Потому что это ты спровоцировал красноволосую бабу, и она там всё разнесла! Кровь всех этих людей на твоих руках!       — И я это знаю, — процедил Леонардо, с трудом давя порыв снова сорваться на крик. Он впился ногтями в ладони с такой силой, что не удивился бы, пойди кровь. Он сейчас очень хотел перестать держаться, хотел как-то выплеснуть переполняющие душу эмоции. Не из-за слов Аталанты, а из-за чувства вины. Но он не позволял себе окончательно сорваться при такой куче свидетелей. Как не мог молча терпеть обвиняющие крики Аталанты. — Их кровь на моих руках потому, что я создал условия для этой катастрофы. И потому, что я отнимаю у них шанс на возвращение, потому что я не позволю использовать для этого Святой Грааль. Я всё прекрасно знаю без тебя, поэтому можешь не утруждать себя дальнейшими криками.       — Слова настоящей мрази, какими являетесь вы все, равнодушные уроды, — лицо Аталанты скривилось в гримасе отвращения.       Рядом что-то звонко стукнуло об пол.       — Достаточно! Я понимаю твоё состояние, но это не значит, что я позволю тебе дальше оскорблять фракцию Героев, Леонардо или меня. Прекрати, или мне придётся тебя заставить, — с угрозой заявила Зеновия, поднимая Дюрандаль.       Только этого не хватало.       Леонардо выставил руку, преграждая Зеновии путь. Он увидел, что одновременно Персей встаёт так, чтобы перекрыть Аталанте вид на представителей фракции.       — Никакой драки в гостинице, — попросил мальчик Зеновию.       — Аталанта, достаточно. Ты заходишь слишком далеко, — холодно отчитывал лучницу Персей. — Иди к себе. Поговорим, когда остынешь и начнёшь трезво мыслить.       Аталанта только сильнее завелась.       — Не смей меня ни затыкать, ни прогонять! Ты такой же как они… нет, хуже, ты один из них, как бы ни кричал, что ушёл. Думаешь, я ничего не видела? С какой ты радостью поскакал сотрудничать с этими, стоило им объявиться, ты сражался, как один из них, рядом с ними, а не с нами! Ты даже нас собрал не для защиты Греции, а чтобы не сдохнуть от тоски по прежним дружкам, думаешь, никто ничего не понимает? Ты один из них, и даже сейчас их защищаешь! Такой же лицемер!       — Мы поговорим, когда придёшь в себя, — всё с тем же льдом повторил Персей, указывая Аталанте на дверь.       Леонид, доселе тихо стоявший в углу, покачал головой и коснулся плеча Аталанты, настойчиво оттягивая к двери. Та зашипела, как рассерженная кошка, и грубо отбросила его руку.       — Мне не о чем разговаривать с лицемерным бандитом. Возись дальше со своими дружками, но меня в это не втягивай. Уйди, подпевала! — рыкнула она на Леонида, огибая его, чтобы вылететь прочь и громко хлопнуть дверью.       Повисла гнетущая тишина, которую нарушил усталый вздох Леонида.       — Не принимай близко к сердцу. Ты знаешь, когда она на нервах, не понимает, что несёт, — сказал он Персею, вызвав хриплый смешок и покачивание головой, мол, всё в порядке. — Я поговорю с ней, когда она успокоится.       — Буду очень признателен.       Леонид кивнул и развернулся к двери. Он повернулся к Леонардо и Зеновии, уже убравшей меч, и какое-то время молча на них смотрел. Леонардо поджал губы и выступил чуть вперёд, готовый вновь защищать свою фракцию. Но потомок спартанского царя просто сказал:       — Я считаю, вы нормальные ребята.       После чего ушёл. Персей посмотрел на закрывшуюся дверь и слабо улыбнулся в попытке подбодрить.       — Простите за всё это. Надо было угомонить Ату раньше, пока она не наговорила вам такого.       — Ни к чему, мы способны ответить за себя сами, — взгляд Леонардо невольно вернулся к телевизору. Репортаж над руинами не думал кончаться, каждым кадром нанося удары по стенающей совести. К такому Леонардо не был готов…       Зеновия тоже посмотрела на телевизор и помрачнела. Персей с укором покачал головой, после чего подошёл к ящику и выключил его, прерывая пытку свидетельством последствий.       — Мы точно ничего не сможем сделать? — после затянувшегося молчания спросила Зеновия, сжимая кулаки. — Я имею в виду не Грааль. Но хотя бы что-нибудь?       — Вряд ли. Только жить с этим. Поэтому давай… просто давай продолжим работу. Я подготовлю всё к переправке Вальбурги в штаб, не будем задерживаться дольше необходимого, — решил Леонардо.       Он не хотел снова пересекаться с Аталантой или допускать её столкновение с кем-то из своих ребят. Может, это просто детский побег от трудности, но выслушивать от кого-то, вроде неё, новую порцию обвинений, пусть даже справедливых, он не хотел. И без того паршиво. Леонардо не представлял себе, как будет уживаться с памятью о таких жертвах среди тех, кого должен был защищать. Конкретно сейчас он хотел, чтобы все оставили его одного, чтобы он мог сбросить проклятые оковы контроля, позволить себе выпустить эмоции, чуть-чуть облегчить душу. А потом сосредоточиться на работе и тренировках, которые очень хорошо вытесняют из головы скверные мысли.       Сейчас же просто пусть все оставят его одного.       Леонардо кивнул на дверь, молясь, чтобы ребята не упорствовали и позволили ему выпустить переживания без свидетелей. Зеновия поняла его желание и просто кивнула, после чего направилась на выход. Персей проводил её взглядом, после чего повернулся к Леонардо и сказал:       — Если хочешь, я останусь.       Леонардо покачал головой. Он ценил желание Персея его поддержать, но сейчас ему нужно одиночество, а не компания. Тем более, что самому Персею сейчас должно быть не лучше, заставлять его в раздрае чувств выступать жилеткой мальчик не хотел. Персей чуть улыбнулся, поняв без слов. Но, когда он взялся за ручку, Леонардо его окликнул:       — Персей. Скажи… я ведь облажался? Как… как герой.       Взгляд вернулся к злополучному телевизору. Несмотря на погасший экран, казалось, что на нём вот-вот вновь возникнут образы уничтоженных районов Ореокастрона.       Персей тоже какое-то время смотрел на телевизор прежде, чем горько сказать:       — Мы оба облажались.