Творец судьбы

      Как любая другая ключевая точка библейского союза, Ватикан был защищён. Его укрывал мощный барьер, блокирующий пространственные перемещения и распознающий посторонних, не внесённых в пропускную систему, а недавно его дополнили технологией, разработанной специально против Потерянного Измерения, которая также стоит на важных городах демонов и падших, включая город Куо, символ библейского союза. Из-за барьера, а также общей напряжённой обстановки поток туристов в Ватикан был остановлен, что сейчас сыграет на руку — не придётся скрываться от простых людей. А обитатели крошечного теократического государства об изнанке знают.       Сам барьер Георг настоятельно просил не трогать, чтобы получить возможность изучить данную технологию и найти её слабые места.       Казалось бы, с невозможностью помощи от Потерянного Измерения, миновать барьер можно только через официальные въезды, за которыми пристально наблюдают. Только вот есть ещё один вариант — подземные пути. О них знает очень узкий круг лиц, даже далеко не все кардиналы в курсе существования подземных тоннелей, ведущих в Ватикан из Рима. Входов не так много, и они находятся в церквях самых влиятельных и доверенных кардиналов, пятеро из которых участвуют в перевороте. Конечно, барьер будет работать и в тоннелях, но эти кардиналы обладают достаточным уровнем доступа, чтобы провести через него посторонних. Ватикан не узнает об атаке, пока она не начнётся.       Перед самой атакой Эвальд Кристальди произнёс воодушевляющую речь, встреченную аплодисментами и воинственными криками воинов. Как только отзвучало последнее слово, место Кристальди занял ангел и, торжественно распахнув белоснежные крылья, благословил на праведный бой. Это был один из тех немногих ангелов, что работали против библейского союза ещё во времена Бригады Хаоса, и теперь выходят из тени вместе со всеми мятежниками, которых значительно вдохновляет то, что не все небесные ангелы стали их врагами. Зигфрида всегда интересовало, как же крылышки этих ангелов до сих пор не почернели за их деятельность, и не упустил шанса спросить. Всё оказалось настолько просто, что даже разочаровывало — Небесная Система не воспримет действие, как акт предательства, в случае, если ангел будет убеждён, что действует во благо своего Отца и его воли. Слишком очевидная лазейка. Мятежные ангелы, пойдя против Михаила и библейского союза, банально верили, что поступают правильно, а предателями являются именно серафимы и их сторонники, ведь падшие и демоны — зло, которое Бог хотел истребить, а не подружиться.       И вот, наконец, Кристальди отворил вход в подземелье, войдя в него первым, как и положено вождю восстания. Ступая на пару шагов позади своего учителя, Зигфрид не мог не отметить, насколько живым сейчас тот выглядит. Насколько Эвальду не нравились текущая позиция и действия Небес, настолько он рад вновь взять в руки меч для сражения, а не наставничества, пусть это и значит пойти против повелителей, которым служил всю жизнь. Он человек войны, а не мира.       И в этом Зигфрид его понимал. Весь этот мир и всеобщая дружба — безумно скучно.       Граница барьера тронула чувства Зигфрида и не остановила, свободно пропуская на территорию Ватикана. В гарнитуре раздался тихий короткий отчёт экзорциста, сопровождавшего Легренци и Страду, известивший о начале собрания. Прекрасно, ещё несколько минут и большая часть внимания Ватикана будет прикована к собранию кардиналов, где юный полукровка открыто протестует против небесных хозяев и извещает о начале мятежа. Тоннель из церкви Страды выведет у папского дворца, оттуда до собора Святого Петра рукой подать, существует немалая вероятность, что мятежники под предводительством Кристальди прорвутся ко входу, даже не успев встретить сопротивления.       И… так и вышло — патрули оказались не готовы к слаженной атаке численно превосходящего противника в лице собственных братьев по вере. Мирные же священники в испуге жались по стенам, пока несколько экзорцистов сноровисто их связывали — мирный не значит безопасный, удар в спину им не нужен. Пришедший за Кристальди поток воинов разделился, чтобы прочесать окружные здания и переулки на предмет врагов. За Эвальдом, Зигфридом и Зеновией остались двое бойцов фракции, двое экзорцистов и три святые девы на поддержке, лучшие из всех. Кому-то слабее в соборе делать нечего, там соберутся сильнейшие. Наверняка с Небес прибудет подкрепление, может, даже кто-то из серафимов явится — во всяком случае Зигфрид на это надеялся. И ещё больше надеялся, что серафим окажется особенно воинственный, что отвергнет любые попытки компромисса и нападёт.       Зигфрид с удовольствием с ним сразится. Лишь бы ангелок попался посильнее памятного Кокабиэля.       Отряд ступил на площадь перед собором. Со всех сторон доносились звуки боя и воинственные крики, на что десятка воинов не обращала внимания. Они не успели преодолеть трети площади, как по чувствам ударила высокая концентрация энергии. Яркий поток света полыхнул на севере площади, обещая аннигилировать всё и всех перед собой.       Зигфрид и Зеновия сразу выступили навстречу этой мощи с Грамом и Дюрандалем наготове. Мечи ярко засияли от притока энергии. Едва вражеская мощь двинулась на них, острейшие мечи ударили по ней, разрезая на беспомощные искорки.       Увидев автора атаки, Зигфрид широко усмехнулся — не ожидал увидеть этого человека так быстро. Хотя логично, что тот поспешил напасть, пока они под открытым небом.       — Александр Матье… — констатировал Кристальди, обнажая реплику Экскалибура, но не спеша выступать вперёд. — Примчался на удивление резво.       Этот человек был ровесником Кристальди и, пусть не из сильнейших, он всё же входит в число высококлассных экзорцистов, Зигфрид многократно видел его ещё учеником, потому что Матье считал его учителя своим соперником, которого обязан одолеть. Не на пустом месте считал, всё-таки он владеет Экскалибуром Галатином, сестринским мечом Экскалибура. Этот меч всегда был в тени более известного, но уступал ему немногим, он даже способен оспорить звание сильнейшего святого меча у пендрагонова Коллбранда, но лишь под светом солнца.       И будь он в руках кого-то другого.       Нет, Александр Матье не является бездарностью, он действительно крайне сильный воин. Но он не обладает теми исключительными талантами боя и понимания меча, которые вознесли Эвальда Кристальди над прочим сбродом. И у него нет того феноменального упорства Васко Страды, с которым тот перешагнул человеческие пределы. Именно потому цельный Галатин всегда проигрывал всего трём кускам Экскалибура в руках Кристальди. Зигфид даже не считал разы, когда Матье уползал от его учителя побитой собакой.       Но стоит отдать должное — он не сдавался. Раз за разом проигрывая, он продолжал бросать вызов.       — Потому что я давно подозревал, что ты нечист на руку, что-то замышляешь, — Матье вскинул святой меч, испепеляя взглядом Эвальда. — И оказался прав. Как только Теодоро Легренци и Васко Страда объявили о восстании, я сразу бросился к вратам Рая, зная, что они будут целью мятежников. И вот вижу, как ты стоишь рядом с перебежчиками, предателями, примкнувшими к террористам! Зигфрид, давно я тебя не видел. Не подскажешь, кому от кого перешла предательская гниль? Учителю от ученика или наоборот?       — Не цепной собаке на меня тявкать, — холодно ухмыльнулся Зигфрид. — В отличие от тебя у меня хотя бы собственные желания есть, а не только указка начальства, на которое ты пускаешь слюни. Удивлён, что ты ещё не слизал язык до дыр об полировку обуви.       Матье именно что цепная собака без собственной воли, машина убийства, послушно делающая то, что скажут хозяева, даже не задумываясь над подоплёкой. Если те ему прикажут убить себя — он даже не спросит «как». Вот, что за человек Александр Матье.       Зигфриду он был отвратителен. Он сам был таким когда-то, до того, как встретил Цао Цао. Но он был таким потому, что не знал, что можно жить иначе. А Матье — не хочет знать, и за это владелец Грама его презирал.       — Тебе твой грязный язык вообще стоит вырезать, — процедил уязвлённый владелец Галатина. — Эвальд, ты даже не пытался вбить в гадёныша какие-то манеры.       — Правда режет глаза? Можешь попытаться вырезать мне язык, но я сомневаюсь, что сможешь хотя бы коснуться меня кончиком меча, — во вторую руку лёг Тифлинг.       С Галатином Зигфрид разберётся сам. Может, Матье соперник его учителя, но расклад не в пользу Кристальди. У него даже не оригинальные куски Экскалибура, а реплики с одной пятой силы, когда Матье в максимально благоприятных для себя условиях — под ясным небом и солнечным светом, из которого Галатин черпает силу. Нет, зная уровень Кристальди, Зигфрид был уверен, что тот победит даже с репликой и даже под солнцем, но такой бой слишком затянется, а у них есть более приоритетная цель, чем просто сражение. Тем более, что в небе уже мелькают белые крылышки подоспевших ангелов.       — Зигфрид, — Эвальд задержал на своём ученике взгляд. — Рассчитываю на тебя.       Он тоже всё прекрасно понимал.       — Как будто я проиграю мусору, который за столько лет не смог догнать вас, учитель, — хмыкнул беловолосый мечник, напрягая ноги для рывка. — А вот я…       Вполне!       Зигфрид сорвался с места, вскидывая мечи. Напоследок он успел отметить, что Зеновия сверлила взглядом кого-то в ангельских рядах. Значит, Гризельда Кварта уже здесь. Что ж, владелица Дюрандаля обещала не налажать, так пусть подкрепляет слова делом.       Грам разрезал точечный выброс света Галатина. Тифлинг с силой ударил по вскинутому мечу и выпустил разрушительную мощь, образовывая за Матье кратер. Тот скрипнул зубами, но растянутая по телу аура Галатина защитила его от переломанных рук. Неплохо.       — Значит, чтобы разобраться с одним предателем, мне придётся прирезать другого? Хорошо! — выдохнул Матье, а Галатин в его руках засиял ярче, поглощая разлитый вокруг солнечный свет. — Неужели ты искренне веришь, что находишься на уровне Эвальда? Феноменальная гордыня, юнец!       — Ученику свойственно желание превзойти своего учителя. У меня оно всегда было, я работал над ним с малых лет. Достиг ли я уровня Кристальди ещё предстоит проверить. Но я уж точно посильнее неудачника, вроде тебя.       Глаза задетого за живое Матье опасно сверкнули. От Галатина полыхнуло невероятным жаром, расплавившим каменную кладку площади вокруг. Зигфрид одним движением ушёл от выпада, чья аура прочертила на камне плавленную борозду, и ухмыльнулся — пусть Матье не сдерживается, пусть выложится на полную, покажет, чего достиг с момента, когда в последний раз уполз от Кристальди с поражением.       Стоит отдать немолодому экзорцисту должное — он действительно был мастером. Его движения были уверенны и умелы, он не поддался негативным эмоциям, не отдал им инициативу, не пытался давить голой мощью Галатина, а подкреплял её мастерством мечника. Зигфрид даже начал получать удовольствие от боя с Матье. Этот человек при своих недостатках действительно грозный враг, но тем не менее, Зигфрид всё равно дополнил Грам и Тифлинг лишь Бальмунгом, демонстративно не собираясь входить в Крушитель Баланса.       Ему хватит трёх мечей.       Под солнечными лучами Галатин по силе практически не уступал Граму, от чего Зигфриду приходилось быть максимально внимательными, чтобы аура меча не коснулась его даже краем. Даже малейший контакт нанесёт ему тяжёлые ожоги. Но даже без них от близкого нахождения со столь высоким жаром одежда начинала дымиться, а тело заливал пот. Зигфрид переключил Грам на защиту, его аурой уничтожая ауру Галатина возле себя, пока Бальмунгом и Тифлингом безостановочно атаковал Матье, вынуждая выкладываться на полную, чтобы не подпустить к себе ни один из мечей. Он довольно быстро приноровился к бою с трёхруким мечником. Но как бы Зигфриду ни хотелось подольше растянуть интересный бой, он не забывал про врата Рая и про время.       Так что — увы. Надо разобраться с Матье побыстрее.       Галатин блокировал направленную на хозяина разрушительную энергию Тифлинга, но защищать от разрушения площадь Матье даже не думал. Всё вокруг было покрыто разноразмерными обломками, чьё число продолжало расти. Можно было бы подумать, что два мечника банально не заботятся об окружении, но это не так. Зигфрид продолжал методично разрушать площадь, маскируя это под попутный урон.       Галатин расплавил немалую часть обломков, превратив в сплошное месиво. Это натолкнуло Зигфрида на мысль, что Матье понял его задумку. Но даже если так, предотвратить её воплощение он не сможет, для этого ему придётся всю площадь расплавить, он не сможет по такой перемещаться. Хотя… вдруг он на такое пойдёт? Было бы крайне интересно поглядеть, как будет действовать Матье при подобном раскладе, но — время.       Поэтому Зигфрид сделал свой ход быстрее, чем Матье решил рискнуть.       Он загнал Тифлинг в землю почти на половину и резко напитал энергией. Разрушительная волна кругами по воде разошлась по широкому радиусу, раскалывая всё, включая слившийся в единую массу плавленый камень.       Галатин вобрал в себя солнечный свет, усилившись в несколько раз. Матье вознамерился помешать Зигфриду, но его лицо вытянулось в недоумении, когда тот отпустил воткнутый в землю Тифлинг и бросился на него. Грам опустился на Галатин, отвечая на пылающую рыжую ауру губительной алой.       В нос ударил запах палёной ткани — от близости к Галатину рукава начали тлеть.       Драконья рука сделала круговое движение Бальмунгом, закручивая масштабный вихрь, вбирающий в себя все обломки и поднимающий их ввысь.       Галатин резко ослаб, оказавшись в тени. Это не то, чтобы критично, из рассказов и собственных наблюдений Зигфрид знал, что Галатин хранит в камне на рукояти резервный запас солнечной энергии, но он не может переключаться на него мгновенно. Вот не успел и сейчас, как мощь Грама, более не сдерживаемая силой святого меча, поглотила руку Матье, вырывая болезненный вопль. Пинком под колено и мощным ударом под дых Зигфрид повалил противника на землю. Галатин выпал из искалеченной руки, которая превратилась в бесформенный кусок из мяса и костей. Кажется, перестарался… ну, Зигфрид обещал никого не убивать, про травмы речи не было.       Быстрыми хлопками по рукавам он потушил тлеющие участки ткани.       — Не вырежешь ты мне язык, Александр Матье, — констатировал Зигфрид, ногой отбрасывая Галатин подальше от экзорциста.       Тот проводил свой меч потухшим взглядом.       — Вот оно как… — с его губ сорвался выдох. Матье напоследок посмотрел на всё ещё кружащий вверху вихрь из обломков и закрыл глаза. — Ты назвал меня цепным псом без своих желаний, но это не так. Всю свою жизнь я мечтал победить его хоть раз, а сейчас даже не смог до него добраться… ты действительно его лучший ученик.       — Знаю, — пинком в висок Зигфрид вырубил Матье.       Владелец Грама тоже посмотрел на вихрь, который продолжал удерживать, а потом на белокрылую толпу, которая противостояла мятежным экзорцистам с неба. Ангелы даже немного их подавляли, несмотря на поддержку людей парой мятежных сородичей.       С досадой Зигфрид отбросил привлекательную мысль запустить обломки в ангелов и скинул мусор на пустое место. Всё-таки условились не плодить трупы, а за каких-нибудь нерасторопных слабаков он ручаться не мог. Придётся аккуратно выводить из строя вручную.       Но прежде, чем напасть на ангелов, нужно сделать кое-что ещё.       Зигфрид подобрал Галатин. Могущественный меч, но могущественный нестабильно, что ему в минус. Лично Зигфриду от него прока не будет, он специализируется на демонических мечах, со святыми совместимости не имеет. По дороге забрав Тифлинг, Зигфрид переместился к прирождённому владельцу святых мечей.       — Учитель!       Кристальди, сражавшийся с Раймонди, на мгновение затормозил, чтобы поймать брошенный Галатин. Меч в его руке налился силой куда большей, нежели у Матье, и вместе с репликой трёх Экскалибуров обрушился на противника, обрекая на поражение. Святой Механизм Неро Раймонди усиливает защиту владельца за счёт вражеских атак. Учитель знал об этом и вознамерился вывести противника из строя до того, как тот наберёт высокий показатель защиты. Реплика Экскалибура налилась мощью, часть её света перешла на Галатин, и оба меча ударили в живот Раймонди. Сосредоточенное лицо перерождённого ангела в шоке исказилось прежде, чем мечи прорвали его защиту, разрезая плоть и поражая тело разрушительной волной.       Похоже, это тот самый трюк Экскалибура Скорости, о котором Зигфриду рассказывала Линт после уроков у Кристальди. Суть заключалась в углублённом понимании силы меча, в том, что он может ускорять не только физические параметры, но и излучаемые святым мечом энергетические частицы, приведением их в движение создавая своеобразный эффект бензопилы, в десять раз повышающий исходящий урон ауры. Если таким образом Эвальд ускорил ауру Экскалибура Разрушения и Галатина, то ничего удивительного, что они так легко прорвали защиту Раймонди. Его не разорвало пополам только потому, что Кристальди удерживался от убийства.       Очевидный исход. Пусть Раймонди входит в число лучших экзорцистов, есть люди куда сильнее него.       Зигфрид довольно усмехнулся победе учителя и покосился на другое сражение.       У Зеновии не всё так гладко. Она сцепилась с Гризельдой, но незаметно, чтобы она обладала каким-либо преимуществом, они сражались на равных. Если к моменту, как Зигфрид разберётся с прочими ангелами, Зеновия не вырвет преимущество, придётся вмешаться. Или оставить её с Гризельдой, а самому вместе с Кристальди отправиться ко вратам? Пусть развивается, их двоих должно хватить даже при появлении серафима.       Зигфрид не глядя разрезал брошенные в него копья света и переключился на сокращение ангельских рядов. Кристальди, прижегший рану на животе Раймонди, присоединился к своему ученику.       Одно пушечное мясо… похоже, из Храбрых Святых здесь лишь двое, прочие распределились по другим точкам.       — Ты справился быстрее, чем я ожидал, — прокомментировал Эвальд, выводя из строя последнего противостоявшего ему и Зигфриду ангела. Остались ещё крылатые и вражеские экзорцисты, но с остатками справятся и их люди. — Хорошая работа.       — Это было не так интересно, как я рассчитывал, — пожал плечами Зигфрид и посмотрел в сторону Зеновии. Её поглотил взрыв света Гризельды, но когда спал, мечница крепко стояла на ногах, а небольшие раны затягивались на глазах. — Предлагаю сразу ко вратам.       — Разумно. Она продержится, — Кристальди развернулся к собору. — И, Зигфрид, ещё одно. Ты, кажется, заявил, что догнал меня? Обязательно проверю, как всё кончится.       — С удовольствием подкреплю слова делом, — широко усмехнулся Зигфрид, предвкушая будущий бой со своим учителем.       Над головой хлопнули крылья. Союзный ангел притормозил, с явным беспокойством поглядывая на собор.       — Нам нужно поспешить, подкрепление прибудет в любой момент!       Прокричав это, он устремился к собору. Зигфрид и Эвальд тоже двинулись в ту сторону…       …как по чувствам ударило присутствие могущественной ауры, а из окон стали вылетать ангелы. Вот и небесное подкрепление во главе с серафимом. Прекрасно!       Голос Кристальди немедленно начал раздавать указания людям на сбор возле него. Зигфрид послал с меча волну демонической энергии в Гризельду и жестом сказал Зеновии отходить к нему. Верх идиотии оставаться разрозненными с появлением серафима.       Гризельда не стала преследовать бывшую подопечную, также переместившись к своим и зависнув возле двенадцатикрылой фигуры, которая вскинула руки, заливая светом площадь. Под этим светом поверженные ангелы и экзорцисты вновь поднимались и возвращались в строй. Очнулся Раймонди. Пришёл в себя Матье, но без Галатина и с искалеченной рукой он уже не боец.       Габриэль, единственная женщина среди серафимов, по-настоящему сильна. Зигфрид с её появлением сразу вошёл в Крушитель Баланса и вооружился всеми мечами. И всё же краем разума не мог не отметить неземную, в буквальном смысле, красоту Габриэль. Не зря она славится красивейшей женщиной Небес, этого не оспоришь.       Но силы в ней побольше, чем красоты. Сильнее разве что Михаил, но судя по всему, он либо разбирается с атакой Ризевима у демонов, либо отправился к Цао Цао в Москву. Такой расклад они и ждали.       — Довольно! — разнёсся по площади твёрдый голос высшего серафима. — Вы принесли достаточно насилия в священный для себя город, пора вам остановиться! Сложите оружие!       Эвальд Кристальди, наоборот, сильнее сжал мечи и выступил вперёд. Они заранее условились, что при появлении серафима от имени восставших церковников говорить будет он.       — Нет, госпожа Габриэль. Мы восстали не ради насилия, а ради справедливости. Мы больше не собираемся терпеть то, как нас заставляют отбросить или исказить всё, чем мы жили и ради чего сражались. Зло должно быть уничтожено, а не взято под защиту.       — Мне жаль, что столь многие не желают понимать важности мира с остальной библейской мифологией и боятся увидеть в нём благо. Вместо того, чтобы отбросить страх и ненависть и открыть глаза, вы предпочли зайти в них ещё дальше, — взгляд Габриэль скользнул по Зигфриду и Зеновии и вернулся к Кристальди. — Настолько, что встали бок о бок с выходцами из террористической Бригады Хаоса. Это неприемлемо!       — Может, какие-то из их действий предстают не в лучшем свете, но в стремлении защитить людской род от зла мы единодушны. Чего больше нельзя сказать о Небесах. Мы…       Эвальд прервал речь и покосился в сторону, откуда стремительно приближалась могущественная аура. Часть ангелов сместилась, готовая ударить, но Габриэль жестом их остановила, внимательно всматриваясь в две приближающиеся точки. Её лицо тронуло разочарование, когда она распознала двух кардиналов, которые затормозили возле сил мятежников. Васко Страда непоколебимой горой встал рядом с Кристальди, а Легренци, помедлив, опустился на землю между ними и убрал нимб и два белоснежных крыла.       — Теодоро, даже ты… Ты же должен заботиться о своих людях, разрешать конфликты и раздоры, а не возглавлять их и развязывать мятеж. Ты повёл себя, как неразумный ребёнок, — со строгостью заявила Габриэль, на мгновение став похожей на недовольную мамочку, чем на могущественного серафима. — Мне искренне жаль видеть, что ненависть толкнула тебя на подобный шаг.       — Дело не в ненависти, а в долге, я полностью осознаю свои действия, я забочусь о своих людях, когда Небеса от нас отвернулись! Вы теперь покрываете зло, которое творят демоны и падшие, помогаете им, раздаёте порождениям тьмы святые мечи, которые должны защищать нас от них, пускаете их и падших изгнанников на священные территории, вы забыли всё то зло, которое они причиняли тысячелетиями, закрыли глаза на последствия и их жертв! Мы, истинная Церковь, хотим выполнять свой долг вместо того, чтобы покрывать зло! Лично я защищаю права и желания экзорцистов, в которых вы плюнули дружбой с тёмными созданиями! Я не отрицаю, что существуют хорошие демоны и падшие, но плохих намного больше, сам их образ жизни и отношение к людям — зло! Я не могу позволить в одностороннем порядке лишить их суда за грехи. Даже, если наши действия идут против решения господина Михаила… госпожа Габриэль, мы все и я сам — мы отрицаем союз библейских фракций! Мы отказываемся от дружбы с демонами и падшими ангелами даже, если придётся восстать против самих Небес! Церковь создана, чтобы защищать людей от зла, а не покрывать его, мы продолжим выполнять свой долг даже без вас!       Легренци нервничал, дрожь в его голосе услышит любой, но то дрожь волнения без капли страха. И, стоит признать, говорил мальчишка складно и, что главное, искренне, не оставляя сомнений в том, что в свои слова он верит всем сердцем. Они воодушевили мятежников, вызвав крики одобрения и поддержки. Слыша их, мальчишка приосанился, ещё больше уверившись в правильности своих действий.       Габриэль выглядела так, будто ей воткнули нож в спину. Похоже, она привязана к Легренци.       — Такова наша позиция, — взял слово Страда, не давая библейской стороне прийти в себя после пламенной речи. — Мы продолжим её отстаивать, пока можем дышать и сразимся с вами, если захотите. Но знайте — мы не хотим лишних смертей, поэтому не станем вам мешать в случае, если вы заберёте всех своих сторонников и покинете Ватикан.       — В ином случае мы будем сражаться до последней капли крови. Вам придётся либо уйти, либо перебить каждого восставшего. Третьего не дано, — подвёл черту Кристальди.       Напряжение, воцарившееся после слов кардиналов, можно было пощупать. Две стороны застыли друг напротив друга, готовые наброситься в ответ на малейшее неверное движение. Вражеские силы с учётом подкрепления теперь в несколько раз превосходили число мятежников, но по качеству они более-менее равны. Васко Страда может сражаться с Габриэль на равных даже с репликой. Зигфрид также способен ей противостоять. С прочими разберутся Кристальди и Зеновия при поддержке своих людей. Габриэль наверняка это понимала, поэтому не спешила с решением, она застыла недвижимой статуей и не мигая смотрела на кардиналов, словно пытаясь узреть нечто, понятное только ей.       Пока, наконец, не покачала головой.       — Понятно. Ваша стойкость заслуживает восхищения, но я сожалею, что она направлена против нас, тех, кто дал Церкви жизнь и научил всему, что вы имеете. Раз вы хотите отстаивать свои убеждения до конца, я не стану оспаривать ваши желания, пусть не могу их принять. Как я не могу спустить вам с рук мятеж и принять озвученные условия. Мятежные дети Церкви и фракция Героев, вас будут судить Небеса.       — Жаль, — искренне сказал Страда. — Зеновия, позволь мне одолжить Дюрандаль.       Та без лишних слов протянула меч предшественнику и приняла от него реплику.       Обе стороны приготовились к бою. Зигфрид едва заметно усмехнулся, не спеша поднимать мечи. Что ж, похоже, придётся взять слово и ему, добавить Габриэль немного сомнений в её действиях. Он лично не считал, что это поможет предотвратить бой, но Страда и Цао Цао просили хотя бы попытаться, прежде чем устраивать резню. В данной ситуации дипломатия приоритетнее боя, даже попытка пойдёт в зачёт отношениям фракции и мятежной Церкви. Всё-таки пусть фракция сильна, но союзники — нормальные союзники, а не ситуативные, вроде того же Аида — им нужны.       — Перед тем, как мы сойдёмся в бою, нашим союзникам есть, что добавить, — объявил Кристальди, кивая Зигфриду.       — Всего лишь небольшое замечание о том, что Небесам вместо Церкви стоит позаботиться о себе… — вкрадчиво протянул владелец Грама. — Чтобы не удивляться, обнаружив на собственном пороге крайне неприятный сюрприз.       В ответ на его слова многие воины Габриэль наставили на него оружие и магию, приняв слова за угрозу. Как, в общем-то, и сама Габриэль.       — Объявление войны от фракции Героев? Слишком самонадеянно даже для вас, особенно, когда ваша оборона трещит под натиском войска Сазекса.       — Слишком громкое обозначение одной отбитой атаки, — невозмутимо парировал Зигфрид. Хотя, сказать по правде, он преуменьшил так же, как преувеличила Габриэль. Солдаты Люцифера вгрызлись в базы мира людей, а Георг засёк демоническое присутствие вблизи ещё одного штаба в междумирье, но успел изменить его местоположение. Сазекс взялся за них куда серьёзнее, чем после убийства Азазеля, но не сказать, что его настрой такая уж катастрофа. Фракции есть, чем ему ответить, и на что переключить внимание, а сегодня ещё и Ризевим проблем добавит. Все карты разыграются в своё время. — Но слова касались не фракции, а Ризевима Люцифера, полагаю, это имя вам известно. Пойманная птичка по имени Вальбурга напела о его интересе к Небесам. Вам стоит ждать гостей на третьем небе.       Хотя это лишь предположение без доказательств, Вальбурга не знала деталей связанного с Небесами плана. Но, коль для этого заключили сделку с Аидом, значит, есть определённая связь. Например, связь обителей мёртвых, какими являются третье небо и всё аидово царство. Если предположить, что где-то есть проход между ними, сделка обретает смысл.       — Какие доказательства? — последовало ожидаемое требование от Габриэль, явно не поверившей, но отмахиваться от информации не спешившей.       — Никаких, ваше дело, принимать ли мои слова на веру. Это что-то вроде акта доброй воли, восставшие против текущей политики Небес воины Церкви не теряют надежды договориться с вами, и мы уважаем желание наших союзников.       — Вы считаете, что мы поверим тем, кто называет защитой людского рода террористические действия? После ваших чудовищных действий, направленных на ёкаев Киото и Подземный мир, речи о вере в ваше желание договориться быть не может. Оно подозрительно. Если подтвердится информация об атаке Ризевима Люцифера, она пойдёт вам смягчающими обстоятельствами, на большее не рассчитывайте, — отрезала Габриэль. — К бою!       Зигфрид довольно ухмыльнулся, поднимая мечи. Ну, нет так нет, он лишь сказал то, что было нужно и даже рад, что Габриэль не отступила.       Легренци отступил в тыл, чтобы не мешаться в самой гуще, от приготовившегося атаковать Страды разошлась чудовищная аура, а Галатин в руке Кристальди ярко засиял, усиливаясь светом солнца.       Две стороны одновременно двинулись друг к другу… когда чувства уловили появление новой ауры, превосходящей Габриэль, и между мятежниками и сторонниками альянса вспыхнула стена чистого света.       — Остановитесь! Сегодня здесь больше не прольётся кровь! — громко объявила зависшая над стеной фигура с двенадцатью золотыми крыльями. Михаил развернулся к мятежникам. Из-за яркости света его лица не было видно, но голос был спокоен и в то же время строг. — Я не доверяю фракции Героев. Но, раз вы готовы говорить, а не только махать оружием, готов дать шанс и вам, и отвернувшимся от Небес воинам Церкви. Я даю вам две недели на размышления, после чего состоятся переговоры. В этот срок восставшая Церковь и фракция Героев удержатся от нападений на любую из фракций библейского союза, также воздержатся от уничтожения врат Рая, где бы они ни располагались. Всем раненым будет оказана медицинская помощь, с пленниками будут обращаться достойно и не причинят вреда. В свою очередь я на указанный срок обеспечу прекращение атак на вас со стороны всех фракций библейского союза. Нарушение условий повлечёт за собой отмену переговоров и немедленное возобновление боевых действий. Имейте в виду, что в случае, если мы не придём к компромиссу, всех вас настигнет расплата за содеянное.       Ну и ну… похоже, Цао Цао и московские священники оказались убедительней Зигфрида и трёх кардиналов, раз смогли выторговать у Михаила переговоры с такой отсрочкой. И, раз так, ни к чему перечёркивать успехи лидера… как бы ни хотелось обратного.       Поэтому Зигфрид демонстративно опустил мечи.       Страда и Кристальди переглянулись, после чего Васко обратился к терпеливо ждавшему ответов Михаилу:       — Условия нас устраивают, но Ватикан остаётся за нами.       — Так тому и быть, — согласился архангел и после того, как кардиналы, а следом за ними все остальные, опустили оружие, перелетел к своим и скомандовал отступление.       Многие были недовольны, но не стали перечить, послушно направившись к вратам Рая. Туда устремились как ангелы, так и экзорцисты, а Михаил и Габриэль оставались до последнего, следя за мятежной стороной, которая не собиралась никого останавливать. Только одна фигура направилась не к вратам, а от них, демонстрируя отсутствие враждебных намерений. Она остановилась на расстоянии, но таком, откуда можно говорить, не переходя на крик.       — Ты веришь в то, что делаешь? — Гризельда задала единственный вопрос, обращаясь к Зеновии.       — Да, — твёрдый уверенный ответ последовал сразу.       Королева Габриэль какое-то время рассматривала бывшую подопечную. В итоге она, не сказав больше ни слова, развернулась и присоединилась к уходящим. Зеновия смотрела ей вслед с каменным лицом, не показывая ни грамма эмоций, только пальцы добела сжали рукояти опущенных мечей.       С разных краёв Ватикана к собору устремились сражавшиеся в других точках ангелы, нёсшие союзных людей. Похоже, они решили забрать столько своих сторонников, сколько смогут, но оно и ожидаемо, мятежники мешать не собирались. Никто не проронил ни звука, пока площадь не опустела и не пропало ощущение аур Михаила и Габриэль, ушедших последними. Только после этого раздались первые выдохи и слова.       — Я… не думал, что всё пройдёт так просто, — тихо сказал Легренци, который, кажется, даже не моргал с начала ухода небесных сторонников.       — У них сейчас сложная обстановка. С одной стороны греческие боги, с другой угроза Ризевима, который сегодня ударил по Подземному миру и может вторгнуться на Небеса. Михаилу тоже нужны эти две недели спокойствия хотя бы с одной стороны, — спокойно перечислил факты Кристальди. — Здесь я больше не нужен. Займусь расстановкой охраны у врат, нам не нужны сюрпризы.       Что будет разумно с учётом требования сохранности врат, из которых в раз может появиться небольшая армия. Вдобавок они крайне прочные, поэтому уничтожение сопряжено с определёнными сложностями. Для того нужна сила, которую способны дать мечи уровня Грама и Дюрандаля, либо Лонгины. В свете данных фактов оставленный за мятежниками Ватикан сложно считать серьёзной уступкой со стороны Михаила.       — А я проконтролирую ситуацию с ранеными и пленными, — поставил в известность Страда, уже разворачиваясь, чтобы уйти.       — Можете взять моих людей в помощь, — сказал кардиналам Зигфрид. — Полагаю, мы задержимся здесь на некоторый срок, так что пусть не шатаются без дела.       — Ваше Преосвященство Страда, я пойду с вами. Святой Грааль пригодится раненым, — вызвалась Зеновия и сразу получила согласный кивок Васко, который подзывал к себе часть людей, в частности, святых дев, когда Кристальди отбирал преимущественно бойцов. Проходя мимо Зигфрида, девушка сбавила шаг, чтобы сказать. — Сегодня я не превзошла Гризельду, но поняла, что смогу это сделать, и сделаю. Мы ещё встретимся.       — Мне-то что, ты должна делать это для себя, а не для меня, — отмахнулся Зигфрид, набирая номер Цао Цао, чтобы свериться с дальнейшими действиями. Но настрой Зеновии ему пришёлся по душе.       Всяко лучше, чем сидеть и ныть.       А ещё она права — сегодняшняя встреча не последняя. Не только с Гризельдой, но со всей стороной Небес. Восставшая Церковь не вернётся к ангелам, пока те держатся за падших и демонов, но насчет фракции Небес уже не так однозначно. Им придётся отказываться либо от половины Церкви, либо от альянса, в условиях войны с греческим пантеоном первый вариант вероятнее.       Они ещё сойдутся в бою. Временное перемирие стало неожиданностью и не то, чтобы порадовало Зигфрида, но он понимал его важность. За этот срок Леонардо решит свою проблему, и Творец Уничтожения полноценно вернётся в строй. Главное, чтобы мальчишка не огорошил новыми сюрпризами, как показали последние недели, казавшийся примерным пацан на них горазд. Георг совсем перестал им заниматься, вот Леонардо и ищет приключения на свою задницу, нужно донести до Фауста, чтобы лучше смотрел за своим учеником. Поставив в памяти эту отметку, Зигфрид заодно задумался над тем, чтобы самому взять Леонардо в оборот и лично выбить из его головы всю дурь, одного занятия десятого здесь явно не хватит. Надо обдумать перспективу. И всё равно серьёзно поговорить с Георгом. Правда, в эти две недели маг тоже будет занят, он говорил, что смог расшифровать и приспособить под себя код Библейского Бога, который увидел в Румынии, и собирается с его помощью усилить защиту штабов. Он не упустит шанса сделать это в спокойной обстановке.       В остальном, помимо бедового мальчишки и фонтанирующего энтузиазмом мага, фракция каждый час из двух недель передышки потратит на подготовку к возобновлению войны. И в этот раз у них будет надёжный союзник.