***
Вилф, как звали мальчишку, оказался очень разговорчивым. Пытаясь произвести впечатление на двух взрослых леди, он часто отбегал в сторону и приносил из травы то цветы, то божьих коровок, то рассказывал, какой он сильный и что однажды хочет стать подмастерьем кузнеца в местной деревне, тогда он будет часто видеть проезжающих по Королевскому тракту диковинных лордов и принцесс. Разочаровывать, что принцессы не частые путники, уж тем более следующие на Север, Лианна не хотела. Пуская взгляды на Офели, она видела, что жизнерадостный Вилф смог отвлечь и её тоже, но правда, когда он поскользнулся на влажной земле, упав с глухим стоном на спину, Шторм так перепугалась, быстро поспешив на помощь, едва ли не со слезами на глазах. Трава была мягкая и, конечно, пускай падать всегда неприятно, но в этом случае самое большее, чем отделался мальчик, так это синяком. Столь резкая реакция фрейлины показалась Лианне странной, особенно, если вспомнить сколько ссадин она залечивала самой принцессе. Но, возможно, усталость сказалась на всех? Впереди показался мост, производивший впечатление крайне ненадёжной переправы. Канаты, все время влажные начали порастать мхом, будто изумрудным бархатом, а некоторые деревянные доски, просто провалились и теперь между ними сияла высота. Пенясь на порогах, река своим шумом заглушала слова Вилфа, что ему приходилось перекрикивать её быстрый поток: — Брод находится ещё чуть дальше, но я чаще хожу здесь! — Это плохая идея, Ваше высочество! — неодобрительно покачала головой Офели, наблюдая, как под бодрым шагом мальчика зашатался мост. — Да брось. Мы же обещали проводить, а ты такая легкая, словно пушинка, так что он тебя точно выдержит, — ободряюще хлопнув её по плечу, леди Баратеон ступила на не вдохновляюще поскрипывающую доску. Держась двумя руками за мокрые канаты и стараясь не обращать внимание, на неприятное покачивание данного сооружения, вопреки уверенной улыбке на лице, сама девушка думала, что если опасения Шторм окажутся не напрасными, то она станет первой за всю историю принцессой, что сгинула в реке, провожая деревенского мальчишку… «Когда-то эти воды унесли кровь последнего дракона, убитого рукой моего отца, а кто знает, что принесет следующий миг», — пронеслась мысль, когда Лианна оказалась уже на середине, — «так, не будь трусихой! Сидеть за одним столом с Джоффри, когда он впервые попробовал дорнийского вина, было куда страшнее!» Каждый шаг отдавался приглушенным стуком сердца в груди, но машущий рукой ребенок и желание показать пример свой подруге, что страшиться нечего, упрямо вели вперёд. — Фух, — с облегчением выдохнув, когда под ногами оказалась влажная трава вместо скрипучих досок, Лианна начала заливаться детским смехом радости от пережитых эмоций. Теперь её переполняло чувство невесомости и легкости жизни. Обернувшись, леди Баратеон вовсю начала махать рукой Офели, которая, закатывая глаза к небу чаще, чем септон на праздничной молитве, шла следом. — Ты героиня! — широко улыбнулась Лианна, когда её фрейлина наконец ступила на твердую землю, сразу же отходя от моста, будто это могло помочь быстрее забыть его. — Ваше высочесвто… — тон Шторм предвещал очередную нотацию. — А вон и бабушка! –прокричал мальчуган, не дав продолжить и указывая пальцем в сторону против солнца, что в слепящих лучах было практически не разглядеть женской фигуры. Прикрывая глаза рукой, и морщась от яркого света, Лианна старалась рассмотреть неясный силуэт, что приближался к ним. В этой женщине было сложно узнать бабушку, в первые мгновение принцессе показалось, что она не многим старше их с Офели, но потом она рассмотрела морщины, которые вдруг проявились на её лице и седину, отливающую бледным золотом. — Вилф! — в приятном с хрипотцой голосе, звучали строгие, стальные нотки. — Я же говорила не убегать сегодня к Кровавому броду! Он скоро вновь примет кровь в свой поток. Что ты снова успел натворить? А ну, иди сюда. Повесив голову, мальчик не весело поплелся к бабушке, попутно виновато бурча: — Ничего я не натворил и я перешел не по Кровавому броду, а по мосту на ту сторону. А ещё принес тебе подарок, — он протянул мешочек сухофруктов. — Подарок? — скептически приподняла бровь женщина, пускай черты её лица и смягчились. — А не украденный ли часом из королевской фургона? — Нет-нет, — Лианна сделала шаг вперёд, привлекая к себе внимание. — Это небольшой дар для вас, — она мило улыбнулась, — и Вилфа. Медовые глаза женщины на мгновение сузились, но потом, будто признав в принцессе старую знакомую, они потеплели и она чуть наклонила голову: — Благодарю, зеленоглазая леди. — Ну, что вы, это малое, что мы могли сделать. В игре света Лианна никак не могла точно угадать возраст бабушки Вилфа, но от неё веяло добротой и спокойствием, свойственным старым людям, которые уже многое повидали на своем веку и оставили грусть, да переживания в памяти молодых беспечных лет. — Позвольте отблагодарить вас обеих за доброту к моему мелкому шалопаю, — она ступила вперед, потрепав мальчишку по взлохмаченным ветром волосам. — Не отказывайся от собственных дел, — проговорила она, опередив, ведь Баратеон уже было открыла рот, готовая убедить в отсутствии такой необходимости. — Тем более, когда ещё не знаешь, что тебе готовы предложить. Лианна чуть потупила глаза, почувствовав себя столь же пристыженной, как и Вилф пару минут назад. — Я живу долго и многое повидала, но ещё больше вижу того, чему лишь предстоит стать прошлым, — женщина приблизилась к Лианне, и её пытливые медовые глаза пристально взглянули в лицо принцессы, читая его словно карту. — Изумрудны твои глаза, как у матери, и носить тебе её лавры, её имя и стать женой того, о ком она всегда грезила. Девушка замерла, будто слыша голос женщины у себя в голове, но не успела она очнуться от состояния странного полусна наяву, как предсказательница шагнула уже к Офели. — Обвенчают тебя в стае под сенью деревьев, и старый вожак скажет, что случилось, когда упала звезда. Много слез прольёшь и много миль пройдёшь, пока южное солнце не укажет путь домой. Быть женой тебе тому, у кого руки будут в крови, пока ты не лишишь его их. А когда придёт время, ты запалишь звезду над головой спасителя, обманешь королеву, подставишь следующую и посадишь на трон другую. Шторм, также как и её леди, словно окаменела на пару мгновений, но стоило бабушке Вилфа отойти, как это наваждение прошло. Мальчик всё это время с интересом наблюдал за ними, улыбаясь от уха до уха, будто довольный услышанным пророчеством для двух леди. — А как это понять? — сорвалось с губ Лианны, вдогонку удаляющейся фигуре. — Жизнь объяснит, деточка, — рассмеялась женщина, звонко, словно ребенок и вместе с внуком направилась по извилистой дороге, ведущей под подгорок холма, пока их силуэты расторял слепящие солнечные лучи.***
Воскрешая в памяти каждое услышанное слово их уст удивительной ведуньи, Лианна вновь погрузилась в раздумья. Однако, на сей раз, вместе с Офели. Девушки решили обойти тот хлипкий мост, поскольку солнце ещё было достаточно высоко. Не быстрым шагом, возвращаясь в лагерь, они не спешили делиться своими наблюдениями или догадками, коротко сойдясь на мысли, что все это странно. Лианне не особо пришлось предсказание, ведь она не хотела походить на мать или осуществлять ее мечты, так как они никогда не сходились с ее собственными. Какие глупости! А то, что эта женщина наговорила Офели? Что она станет женой тому, у кого руки будут в крови, пока она не лишит его их?! Её милая фрейлина? Во-первых, принцесса не допустит ее брака с каким-то кровожадным идиотом, а во-вторых… Ладно, первого пункта достаточно. — Интересно, все предсказания столь мрачные и непонятные, — пробормотала девушка, пиная затаившийся в траве камень. — Не знаю, миледи, — задумчиво проговорила Шторм, — трактовать их как либо сейчас трудно, хотя, в моем, — она едва усмехнулась, — слишком много королев. — Да, оказывается ты ещё та интриганка, — рассмеялась Лианна, передразнивая голос пророчицы, — Обманешь королеву, подставишь следующую и посадишь на трон другую. Офели, от тебя такого не ожидала, право! Ты полна сюрпризов! Под смешливые речи своей госпожи, фрейлина тихонько улыбнулась, поднимая заискрившиеся весельем, фиалковые глаза. — Мне больше нравились печеньки, с предсказаниями, с моего последнего дня рождения. В тех коротких гаданиях было куда больше забавного. Тебе вот выпала дорога с тремя спутниками, а мне — рыжеволосая соперница за сердце возлюбленного… Нелепо, но хоть смешно, а сейчас — нелепо и зловеще. Учитывая, что все это глупости, то я предпочла бы первый вариант. — Вы не верите в судьбу? — Я не верю, что ее можно предугадать, а те кто пытаются это сделать натворят больше глупостей в безуспешных попытках… Мне не нравятся предсказатели, свято верящие в свою правоту. Лианна недовольно сморщилась от последнего воспоминания своего посещения Драконьего камня, дома ее старшего дяди. Она посещала свою маленькую племянницу Шайрин и привозила ей кучу подарков… Несчастная маленькая девочка, с изувеченным страшной болезнью лицом, но таким добрым сердцем. Этот дом был суров и сдержан, под стать Станнису, а его своды, в мрачном величии, хранили в себе историю рода Таргариенов. Но в последней свой визит, Лианна застала неприятные изменения, а точнее одно, которое носило имя Мелисандра. Она была какой-то жрицей, хотя про себя принцесса нарекла её ведьмой из-за Узкого моря. Всегда облечена в красное, с горящим рубином на шее, медными волосами, она неспешно проплывала по коридорам замка. Мужчины подолгу задерживали взгляд на столь необычной женщине, но её не удостоился не один, кроме Станниса. Единственное, что успокаивало Лианну, так это, что её дядя был достаточно холодного ума и твердых устоев, чтобы не поддаться на уговоры шарлатанки и остаться верным семье, пускай его жена Селиса была не особо приятной личностью. Её высочество старалась как можно больше времени проводить со своей племянницей, но, однажды, у неё всё же случайно состоялся разговор с Мелисандрой, оставивший по себе неприятный след в душе. Она стояла перед вытесанным в камне троном, в зале из черного камня, где свет падал острыми белыми полосами из высоких, узких окон. Когда-то здесь обитал Эйгон Завоеватель… Хм, рассматривая место, откуда Таргариен должен был гордо взирать на прибывших к нему, Лианна не могла избавиться от навязчивой мысли, что если её отец жаловался сколь неудобным является Железный трон, часто объясняя этим причину своего скверного настроения, то как же зол должен был быть Эйгон, восседая на куске холодного камня. Может ему перину подстилали? Но незаметной тенью, одиночество девушки, нарушила Красная жрица, подойдя столь тихо, точно появилась из неоткуда, словно призрак. Её речи были сладкими, будто мёд, но который сворачивался от кислого настроения Лианны. Ей не нравилась эта женщина на каком-то интуитивном уровне настолько, что была б такая власть в руках принцессы, то Мелисандра бы уже шла на все четыре стороны, кподальше от Драконьего Камня. Она было завела речь о Владыке Света, который, в её фанатичной больной фантазии, имел какое-то отношение к Лианне, огне и тьме, однако леди Баратеон достаточно холодно объяснила, что так не считает и в отличие от мужчин её не прельстит внешний вид жрицы, чтобы безропотно внимать её словам, а натура не столь легко внушаемая, как у её тёти, чтобы верить в некую свою избранность. Бог или Боги — жестоки, им все равно на людей, а если Владыка Мелиссандры, как такие же подобные ему из религий из-за моря, как говорят книги, требует жертв, то такому она служить не намерена. Если нечто и суждено, то нет смысла привлекать внимание Божества к себе высоким костром, иначе это просто шарлатанство. Конечно, жрица не обрадовалась таким словам, и пускай она постаралась скрыть своё раздражение за снисходительной улыбкой, Лианна видела, как её глаза если чем и пылали, то лишь обыкновенным, человеческим гневом. «Однажды, мы ещё побеседуем, но ты успеешь тогда променять золотой венец на корону из снега, бронзы и валирийской стали». Видимо хотела попрощаться эффектно, подумала тогда Лианна, лишь закатив глаза вслед удаляющейся фигуре Мелисандры. — Смотрите, Ваше высочество! — воскликнула Офели, указывая куда-то рукой. Устремив глаза в указанном направлении, девушка в начале не поняла, чему удивилась её фрейлина. Но через мгновение она заметила вдалеке рассредоточенную группу солдат, причем, как носивших одежды северян, так и васалов её отца, а также Ланнистеров. Что происходит? Не было б среди них людей Старков можно было б предположить, что её мать просто потеряла брошь, которая стоила целое состояние. Солнце, уже обретало сиренево-алый оттенок в сумеречном небе, но ещё не было настолько темно, чтобы их с Офели начали искать, тем более зная о их любви к долгим прогулкам. Значит случилось что-то серьезное. Неприятное предчувствие, холодящими узлом скрутилось где-то в животе. Лианне не нравилось это всё.***
На поиски маленькой девочки ушло много времени, особенно, если учесть, что её искали люди Баратеонов, Ланнистеров и Старков. Дело и впрямь было плохо и в уме Лианна подбирала выражения не самые достойные, но именно они могли хоть как-то отразить суть происходящего. Её братец Джоффри играл умирающего от раны принца из трагедии и хотя укус лютоволка не тоже самое, что и собаки, но опасность была сильно преувеличена. Лианна видела его руку собственными глазами, поэтому могла судить. Однако, матушка была в ярости и порхала вместе с мейстером вокруг любимого сына, как если б он был на пороге смерти. — Невероятно! — тихо закатывала глаза принцесса, слушая сбивчивый рассказ Джоффри. Но, к сожалению, а может к счастью, после одного комментария здравого смысла, Лианну выставила из его покоев. Больше всего девушка опасалась последствий, ведь хоть она и не сомневалась, что её брат явно приукрасил действительность, в конце концов, ему не впервой, однако гнев Серсеи мог повлечь немалые проблемы для Арьи и её лютоволка. Ланнистеры платят свои долги и сводят счеты кровью с теми, кто по их мнению, им обязан. Плетясь между повозок, до ушей отовсюду доносился тихий взволнованный шепот, ведь, кто не искал дочь лорда Старка, вовсю судачили о произошедшем, додумывая подробности, из пары услышанных слов пересказывали уже десять и практически в каждом отрывке звучало «кровожадный зверь», «несчастный принц», «дикие северяне». Жалкие глупцы! Лианна же не могла возразить, смешав имя однажды будущего короля и всё же её брата с грязью перед двором, но и подхватывать пустые кривотолки не собиралась. Её внимание привлек шум неподалёку. У дерева собралось пару людей Старка, судя по одеждам, а также Ланнистеров, ведь их красные плащи было не спутать. Кажется, они о чем-то горячо спорили. Над головами пронёсся грубый лающий голос: — А ну-ка отойдите, кучка ручных шавок северного лорда. Эта тварь искалечила принца и я ей все кишки выпущу. Услышанные слова Сандора Клигана острым ножем полоснули по сердцу Лианны и она почувствовала, как внутри поднимается волна ярости, которая отлилась в холодной стали её голоса: — Хватит! — рявкнула девушка, заставив всех, кто был поблизости обернуться. Люди Старков и Ланнистеров вежливо склонили головы, узнав, кто перед ними, но глаза Её высочества прожигали лишь одного из присутствующих. Завидев её, Пёс раздраженно заворчал под нос, если б собака сдерживала недовольный лай, рвавшийся наружу. Он уже держал наготове свой огромный двуручный меч, желая занести его над оскалившимся лютоволком Сансы, который всё это время оставался привязанным у дерева. Неспешно, но с угрожающей грацией хищника, которая бывало просыпалась в принцессе, если она сильно сердилась, девушка двинулась вперёд, пока не встала напротив телохранителя своего брата. Лианна никогда не боялась смотреть на его обезображенное лицо, в отличие от многих придворных, и пускай он и был выше её на три головы, но сейчас эта разница будто стала незаметной, ведь нисколько не создавалось впечатление превосходства мужчины над суровым видом принцессы. — Клиган, — её обращение было не громким, но твердым, — я уверенна, что ты бы сейчас куда больше пригодился в поисках юной леди Старк, если же не хочешь, то не устраивай беспорядки. — Этот зверь, — рычащим голосом, но на другой он был не способен, загворил Пёс, — покалечил принца и… — Во-первых, — перебила принцесса, отчеканивая каждое слово, будто ударом наковальни по раскалённому металлу, создавая острый меч, готовый поразить любого, кто станет на её пути, — не этот зверь. Это лютоволк невесты твоего принца и дочери десницы короля, который всё время оставался здесь на привязи и не ты, не кто –либо из стражи Ланнистеров, — она красноречиво обвела рыцарей в красных одеждах взглядом, — не имеет права вершить его судьбу. — А во-вторых, — Лианна вновь обратилась к Клигану, — уже поздно размахивать мечом, от этого рука моего брата не исцелится, а для того, чтобы мстить за неё кровью, рана не слишком глубока. Поэтому, кто посмеет поднять меч на этого лютоволка, будет отвечать перед королем и десницей. Все затихли, не смея вымолвить и звука, а Псу оставалось лишь хмуро смотреть исподлобья на леди Баратеон, но она выдержала его взгляд. — Как прикажите, — с шумным лязгом меч Сандора вновь опустился в ножны и бормоча какие-то ругательства под нос, он тяжелым шагом отправился прочь, а вслед за ним исчезли из виду и люди королевы. — Ох… — с тяжелым вздохом девушка опустилась на корень дерева, рядом со зверем. Эта вспышка дикого пламени, которую она ощутила в себе, будто сожгла часть сил, что ноги отказывались крепко держать её. — Ну что, — Лианна обратилась с тихой улыбкой к лютоволчице, которая ясными золотыми глазами смотрела на девушку, — ты ведь Леди? Не бойся, всё будет хорошо, я обещаю, — тепло говорила она, — обещаю, что не дам тебя в обиду, — правда она не могла обещать того же о Нимерии и печальный вздох вновь вырвался из груди. Зверь внимательно слушал каждое слово, будто понимал и пока принцесса с задумчивой грустью смотрела в пространство впереди, Леди неожиданно положила ей свою голову на коленку, будто старясь утешить и тихо заскулила. Не ожидая такого, Лианна вздрогнула, но улыбнувшись, с радостью запустила пальцы в густой серый мех, нужно поглаживая. — Ваше высочество! — подняв голову, дочь короля увидела, как к ней спешит, приподнимая подол платья, Офели. Её волосы были по прежнему растрепанными, а глаза взволнованно блестели. — Они нашли Арью! — Слава Семерым, — выдохнула Лианна, но видя напряженое выражение фрейлины поняла, что рано радоваться, — что такое? Где она? — Я видела, как её повели люди королевы к вашим родителям. Все собираются в зале замка сира Реймана, — спешно проговорила Шторм. — Лорд Эддард знает? — Полагаю, ещё нет. — Тогда спеши к нему, как можно скорее, — подрываясь с места, воскликнула Лианна, — увидимся уже там. И черноволосая принцесса, быстрым шагом направилась в сторону, куда начинали стягиваться лорды, а её фрелина-бастард, скорее ветра, полупрозрачным призраком, побежала в противоположном направлении, к палатке лорда Старка.***
Все лорды, кто мог вместиться, сбились в крошечном приёмном зале. — Я не знаю, как могу помочь, — прошептала Лианна на ухо Офели, когда к ней тенью скользнула Шторм, ловко маневрируя между тучных мужчин. Они стояли с лордом Ренли, который прибыл из столицы, чтобы встретить своего брата. Его вся эта ситуация безумно забавляла и с лица не сходила улыбка, будто он наблюдал за театральным действом на сцене, а не разбирательством короля. Принцесса была уверена, что в мыслях, переводя лукавый взгляд с одного присутствующего на другого, он делал едкие пометки к каждому, воображая себя невероятно наблюдательным и прозорливым, в отличие от всех. Порой, особенно на скучных турнирах, было забавно обмениваться короткими остротами и комментариями с ним, но сейчас девушка нисколько не разделяла настроение дяди. Роберт сидел, словно грозовая туча, на небольшом троне, который явно был ему не удобен, а вся сложившиеся ситуация раздражала. Утром он ездил на охоту и явно хотел бы сейчас насладиться вкусом вина и пойманной добычи, вместо того, чтобы разбираться с детскими склоками. Лианна знала это расположение отца, когда ему против воли приходится заниматься тем, что он считает мелочью, нестоящей внимания, но статус обязывал его слушать и принимать решения. В таком состоянии он был поспешным и мог быстрее уступить Серсее, лишь бы не слушать её недовольные речи, словно отмахиваясь от надоедливой мухи. Это было не хорошо. Единственное, на что рассчитывала девушка, что из любви к своему другу Неду, он поступит справедливо. Как и следовало ожидать, что Арья, что Джоффри рассказывали совершенно разные истории. Король недовольно сморщился, будто от страшной головной боли и нетерпеливо постукивал ногой, из-за чего под камзолом в такт дрожал большой живот. Он злился. — Моя милая племянница, — обдал влажным жаром в душном помещении шепот Ренли на ухо, — не стоит так волноваться и хмуриться, ты похожа на дикую лань, которая напряженно выжидает стрелы. Всё будет хорошо — это такие мелочи. — Джоффри врет, — грустно взглянула девушка в голубые глаза дяди, едва шевеля губами. — Конечно, — усмехнулся Баратеон, — это все понимают, но кто скажет слово против? — но увидев умоляющее выражение племянницы, тяжело выдохнул, покачивая головой, — всё ради тебя, — и неожиданно он начал заливаться громким хохотом, что принцесса вздрогнула. Теперь всё внимание было приковано к Ренли. — Быть может, вы, принц, сумеете объяснить мне, как девятилетняя девочка ростом с мокрую крысу смогла разоружить вас, орудуя одной палкой от метлы, и забросить меч на середину реки?! — показательно смахивая слёзы смеха. Лианна едва смогла скрыть благодарную улыбку, но она видела, как по рядам присутствующих пошел ответный смешок, ведь было озвучено то, о чем подумал каждый, но не смел произнести в присутствии королевской четы. Джоффри побледнел, Серсея кинула злой взгляд на дочь, стоявшую подле Ренли, а Роберт побагровел — он хотел скорее закончить это. Её высочество с облегчением выдохнула и радостно сжала запястье Офели, когда услышала решение отца наказать обоих детей и разойтись на этом мирно. Однако, оказалось, что он поспешила, ведь по залу разнёсся холодный, требовательный голос Серсеи, которая не собиралась так легко забыть эту историю: — А как насчет лютоволка? Лианна уже знала от Офели, что Нимерию не нашли и была уверена, что мать также в курсе, но тогда к чему вспоминать? Ланнистеры не бросают слов на ветер… — Есть ещё один волк и он у нас, — на лице королевы было выражение триумфа. Один звенящий тишиной в ушах миг все осознавали её слова, а затем начался настоящее пекло: рыдания Сансы, крик Арьи в защиту Леди, гомон лордов и ругательства короля. — Довольно! — взревел Роберт, который уже был на пути к выходу из зала. — Лютоволк свирепый зверь, Нед! Заведи девочке собаку и все будет в порядке! Что-то внутри Лианны рухнуло вниз, она понимала, что отец, как ему кажется, нашел верное решение, чтобы от него все отстали. Повернув голову, она видела гадкую улыбку на лице своего братца, которого, казалось, больше радовала не смерть зверя, а слёзы Сансы, с мольбой смотрящей на Неда Старка. Принцесса вся напряглась, пока в её груди скрутился знакомый обжигающйи узел ярости. — Ваше высочество, не стоит, — прошептала Офели, нежно придержав подругу за пальцы, но Лианна вырвала руку, гордо шагнув в центр зала, привлекая к себе внимание. Она вновь чувствовала в себе ту странную силу, как и когда стояла напротив Пса, но сейчас всё было серьёзнее. — Ваше величество, — девушка невероятно редко обращалась к отцу официально, но так надо было. Все вокруг затихли, а король внимательно посмотрел на дочь, с тяжелым вздохом, ведь понимал о чем его попросят. — Решение по поводу необходимого наказания обеих сторон данного инцидента бесспорно мудрое и будет хорошим уроком в их жизни, но позвольте вмешаться и попросить оставить жизнь лютоволку Сансы. Она невеста вашего сына и уверена, что её сердце болит за нанесенную ему рану больше, чем у всех присутствующих, но как она, так и я могу поручиться, что её зверь прекрасно воспитан и всё это время оставался на привязи. К тому же, лютоволк — это символ дома Старка, изображенный на их стяге, не гоже, ещё не доехав до столицы, начинать службу деснице с крови зверя, дорогого его сердцу и его роду. — Ты… — раздался истерический голос Джоффри из-за спины, но Лианна его перебила. — Уверена, — обернувшись, чтобы полоснуть холодными, как сталь, изумрудными глазами по брату, — что принц благородно согласиться со мной, к тому же, он в первую, очередь мужчина из дома Баратеонов, которые никогда не боялись носить шрамы на теле и не требуют за это крови невинного животного. Возразить Джоффри не мог и лишь побледнел от гнева, сжав челюсть так сильно, что Лианна про себя удивилась, как у него от такого напряжения зубы не потрескались. Лианна чувствовала на себе десятки взглядов, но её был направлен лишь на отца, в ожидании его решения. — Ну и ладно, — хмуро пророкотал Роберт, — тоже верно. — Я не думала, что тобой так легко управлять! — с презрением выплюнула Серсея. — Король за которого я вышла, твёрд в своих решениях, а не выполняет каждую прихоть избалованной дочери, словно её ручной зверёк, когда эта тварь искалечила его сына! Лицо Роберта потемнело от гнева, налившись багровым свинцом. — Это вовсе не детская прихоть! — воскликнула Лианна, чувствуя, что спасительная нить для Леди, была готова вот-вот разорваться под напором её матери, что делала худшее — давила на Баратеоновскую гордость. — Тогда, прошу, позволь мне в этот день воспользоваться своим правом дочери и просить о жизни этого лютоволка, как о подарке в честь моей грядущей свадьбы с сиром Уиллом Тиреллом, — произнесла Лианна, не веря, что говорила вслух эти слова, но отступать было уже некуда. — Камни, меха и золото — безделушки, поэтому я прошу о том, что может подарить лишь король — право жизни. Если и раньше все вокруг молчали, то сейчас, казалось, даже перестали дышать, настолько мертвая тишина стояла в зале. Роберт внимательно всматривался в лицо дочери, ведь он совершенно не ожидал услышать, что его девочка решит пожертвовать самым дорогим, что ценила — свободу. Сделав несколько тяжелых шагов ей на встречу, он своей большой рукой тихонько погладил её по черным волосам, словно прощался с ребенком и приветствуя девушку, которой она стала. — Хорошо, — наконец заговорил король, — так тому и быть. — Но… — начала было Серсея. — Тихо, женщина, — прогремел её муж и одарив супругу полным ненависти взглядом, покинул зал.***
Вдыхая прохладную вечернюю влагу густых сумерек, Лианна стояла у реки, наблюдая, как голубой туман выходит из её берегов. Она до сих пор не могла поверить в то, что произошло, но в её сердце не было места сожалениям. — Ваше высочество, — раздался низкий мужской голос. Недалёко Старк стоял в нескольких шагах, неуверенно, как для своих лет, смотря на принцессу: — Я хотел поблагодарить вас. — Право, милорд, не стоит, — улыбнулась девушка, хотя в её речи все равно скользили печальные нотки. — Замужеств для меня все равно неизбежный исход, а так от него хоть кому-то будет настоящая польза и радость. Губы Старка немного дернулись, а серый взгляд потеплел. В тот момент Лианна вновь вспомнила Джона и его образ теперь отозвался тихой, приглушенной болью, став отныне недосягаемым даже в мечтах. Вскоре, она будет принадлежать другому дому, другому мужчине…