Судьбы агнцев

      Если вы случайно, ненароком, попадете в Колорадо. Забредете в городок Южный парк, начнёте с любопытства спрашивать у местных жителей: — «Здравствуйте, сэр, кто из местных может изменить жизни тысячи людей за один вечер?», все будут вам твердить одно имя: «Эрик Картман! — этот мелкий ублюдок все время что-то учиняет», «Эрик Картман…пропади он!», «Эрик Картман, из-за этого мудака город уже в сотый раз ремонтируют».       И так раз за разом, пусть местные от него были не восторге, сам Эрик не думал об своих действиях в таком ключе. Он думал о последствиях только в том случае, если пострадает лишь он. Что до остальных? Это уже явно не его проблемы. Думал он каждый раз, когда что-то замышлял. Понедельник 5:00.       Картман просыпается, замечает, что постельный мешок лежит сложенный и оставленный на полу. Кенни нет. Следующая его мысль была, что дома он снова один, либо мама спит. Для него это было уже в порядке вещей, поэтому он ничему не удивляется. Встав с кровати, он понимает, что ни черта не выспался. Вялая рука тянется к настольным часам, чтоб посмотреть, который час. — Время 5:00 утра, если ещё полчаса посплю, то не опоздаю, да и в принципе рано, нахуй вставать.       В мыслях пораскинул он и лёг обратно в кровать. Стоит ли говорить, что это было ошибкой? И следующие полтора часа он бессовестно проведет в постели.       Сладкий мир сновидений. Какой идиот вообще в здравом уме захочет покидать столь прекрасное место? Которое, к тому же, предстаёт перед всеми в разном обличии. К счастью или к сожалению, Картман был не из того робкого десятка идиотов, что сломя голову, с утра пораньше, бегут по делам, стараясь не опоздать. Парень предпочтёт всему и всем лишний раз провести время в идеальном мире, где все так, как ему хотелось бы, чтоб было на самом деле. В мире, где их город не полная дыра и 99,9% населения его не ненавидят. В мире, где его мать не занимается проституцией, а работает на дому в каком-то агентстве по недвижимости риэлтором и каждую пятницу готовит сладкий пирог с вишней. В мире, где Кайл его не ненавидит, а где они с рыжим являются друзьями. Может даже больше, чем друзьями… Кайл…       В сновидение появляется картинка еврея. Он улыбается и машет ему, зовя, крича, чтобы Картман подошёл к нему. Эрик, ни о чём не задумываясь, подбегает к нему, в то время как рыжик продолжает улыбаться и кричать его фамилию.        И вот он стоит рядом с ним, расстоянии между их лицами не больше пяти сантиметров. Щёки его засияли ярким кармином, точно розы, распустившиеся в полном своем великолепии. Когда идеал собственных мечтаний притягивает его за талию и вовлекает в страстный поцелуй.        Волшебное, необычайно приятное мгновение, которое длится не больше секунды, когда его сердце пронзает острая боль.        Дикий животный вопль, который срывается с его уст, пробудил бы самого Ктулху из темного затмения.       Эрик отстраняется от рыжего и замечает в своей груди огромный длинный кол, пронзающий его насквозь. Наверняка ещё и до безобразия остро заточенный.        Он в смятении смотрит на Кайла. Улыбка рыжего сменяется эмоцией холодного безразличия, а взгляд его источает пылающую ненависть. Переборов боль в груди, Эрик выдавливает из себя следующие: — Почему, Кайл?..       На лице рыжика появляется пугающий оскал, это уже не похоже на добродушную улыбку, что сияла на его прекрасном утонченном лице всего пару минут назад.        Кайл подходит к нему впритык и шепчет слова чужим, искаженным, мерзким, звенящим голосом то, от чего больнее даже чем от кола в сердце.       На душе становится пусто после услышанного. Теперь же силуэт лишь отдаленно напоминал Кайла. Нежели мгновение ранее, точно представлявшимся рыжим, повторяя даже малейшие детали его внешности. Всё с тем же зловещим оскалом оно мерзко хихикает и испаряется, словно того и не было.       Всё вокруг начинает поглощать кромешная темнота, в глазах так же темнеет. Картман падает на спину, будто в замедленной съёмке. — Кайл!..        Картман просыпается… Холодный пот залил его тело, будто он оказался в снежной пустыне, лишенный защиты от холода. Быстро оглядывая свою комнату и ощупывая своё тело, он не успокаивается. От учащённого дыхания и сердцебиения дышать сложно. Воздух стал плотным и тяжелым, словно невидимые руки сжимали его горло, лишая его возможности дышать. Ещё немного… и он задохнётся нахуй.       Дрожь во всем теле, в особенности в руках, не позволяет сконцентрироваться и взять ситуацию под контроль. Его руки неистово дрожат, словно листья на ветру, неспособные найти опору…        Он поджимает колени к себе и начинает царапать лицо, к счастью, не до крови, так как ногти коротко пострижены на такой случай. В его голове зазвучали громкие и сумбурные звуки, сотни голосов разом затопили его сознание. Ему нужно что-то сделать. Ему нужен плеер. Он судорожно начинает искать глазами плеер с наушниками, оставленные им на прикроватной тумбочке. Они там. Осталось лишь дотянуться…       Не в силах пошевелиться из-за тремора во всем теле, он прибегает ко второму способу, о котором говорила Шарлин, если под рукой не будет наушников и любимого плейлиста. Он собирается с мыслями и начинает медленно говорить про себя: — Я в безопасности. Сфокусируйся на дыхании. Раз-два-три-четыре, — вдох. — Эрик задерживает дыхание на одну секунду. — Раз-два-три-четыре, — выдох. — проговаривает он про себя с заметной дрожью в голосе. — Это был всего лишь сон, мне ничего не грозит. Раз-два-три-четыре, — вдох. — Эрик вновь задерживает дыхание на одну секунду. — Раз-два-три-четыре, — выдох.       Пусть тревога его полностью не отпустила, теперь он хотя бы в силах дотянуться до спасительных наушников с плеером. Он с дрожащими руками включает первую попавшуюся песню в свежем плейлисте: Lana Del Rey — «Doin' Time»: | Summertime, and the livin's easy — Летняя пора, жизнь легка | | Bradley's on the microphone with Ras MG — Брэдли у микрофона вместе с Ras MG | | All the people in the dance will agree — Все люди, которые танцуют согласятся с тем | | That we're well-qualified to represent the L.B.C — Что мы высококвалифицированы, чтобы представлять ЛБК | | Me, me and Louie, we gonna run to the party — Мы, мы с Луи, собираемся бежать на вечеринку.| | And dance to the rhythm, it gets harder — И танцевать под ритм, это становится всё труднее. | | Me and my girl, we got this relationship — Мы с моей девушкой в отношениях. | | I love her so bad, but she treats me like shit — Я так сильно люблю её! Но она обращается со мной, как с дерьмом| | On lockdown, like a penitentiary — Я в изоляции, как в тюрьме. | | She spreads her lovin' all over — Она вся лучится любовью, | | And when she gets home, there's none left for me — И когда она приходит домой, мне больше ничего не остаётся…|       Песня звучит в ушах на высокой громкости, он не понимает, как это происходит, но всякий раз когда он слушает музыку, вся тревога, злость, страх, волнения и гнев пропадают бесследно.       Сердцебиение, которое совсем недавно было громким и несбалансированным, словно барабанщик, играющий без ритма и контроля… нормализовалось. Впрочем, как и дыхание.       Он откидывает наушники в сторону и зарывается обеими ладонями в растрёпанную копну русых волос. — Блядь, с хуя ли от одного сна столько геморроя? — он разочарованно вздыхает и закрывает лицо ладонями.       «Подобное» уже не снилось ему довольно долго. По крайней мере, не каждое его пробуждение от подобного безумия сопровождается паническими атаками. Они не тревожили его уже долгое время, до начала учебного года точно. Кошмары оставили его на целых две с половиной недели, он видел лишь черный экран, который его полностью устраивал. Полное отсутствие сновидений было всяко лучше, нежели «это».        По всей видимости, сегодня у него будет слишком хреновый день, если даже его подсознание решило поглумиться над его чувствами.        Каждый раз он попадается, сколько бы этот сон ему не снился. Всякий раз ему кажется, что «всё как-то иначе», не осознавая, что идёт прямиком в коварную ловушку собственного разума.       Картман лёг на спину и уставился в потолок. На мгновение ему вспоминается, как Кайл целует его во сне. Поцелуй, словно чарующая мелодия, что настойчиво задаёт горячий ритм в голове, позволяя ощутить желанную свободу от земных проблем и невзгод. Это было волшебно, никак иначе, жаль только, что столь чудесный момент никогда не длится больше секунды.       Нужно же каждый блядь раз этому несносному еврею его убивать. Каждый раз это разное оружие. В прошлый раз, две с половиной недели назад, это был нож. Позапрошлый раз —дробовик. Насчёт других случаев он смутно помнит, да и вспомнить не хочется. И каждый, сука, раз он наносит удар в ебучее сердце. Нет, чтобы применить креатив, пырнуть ножом в бок, в спину, в почку, в плечо, в конце-концов, но нет. Исключительно в сердце, по возможности насквозь.       Парень смотрит телефонное время и в ужасе замирает. 7:20 — Блядь! Если не потороплюсь, то опоздаю нахуй.       Нужно же было так облажаться… Одевшись в привычную одежду, он вместе с рюкзаком, в котором между прочим нихуя, спускается на первый этаж, чтобы приготовить ланч на скорую руку. Спустившись, он замечает на кухне мать пьющую кофе. — Доброе утро, милый! — кричит она с кухни, как только с лестницы доносятся шаги. — Ночью я видела твоего друга Кенни, мы вместе поужинали.       Он смотрит на неё с явным удивлением, ведь она обычно спит в такое время. — Я рад за вас. — отстранено отвечает Эрик. — Как твоё настроение? — говорит она с улыбкой на лице, как ни в чём не бывало. — Я в порядке. — уже с презрением отвечает он, подходя к кухонной стойке, чтобы приготовить долбаный ланч.       Лиэн лишь грустно сжимает губы, прекрасно понимая причину такого отношения. — Правда? Когда я проснулась, ты кричал во сне… Снова кошмары? — Да, — отвечает он не отвлекаясь. — Потом, видимо, как проснулся, кричал имя… Кайл, Да? Это тот рыжий мальчик, что редко бывает у нас.       В помещении повисло молчание. — Это не твоё дело, к твоему сведению.       Он складывает коробочку среднего размера в рюкзак, собираясь уходить. — Милый… — протянула она. — Мне пора.       Фигура сына медленно, но стремительно удалялась из комнаты. — Я сегодня собираюсь готовить пирог с вишней! Приходи пораньше, хорошо?..       Картман застыл в дверях. Пирог с вишней? Сегодня он явно умрёт, ни как иначе, он не может объяснить нетипичное поведение от матери. — Пока, мам. — говорит он, покидая дом.       На улице собачий холод, а сердце, как нельзя «вовремя», стучит бешено быстро. Он еле как успеет прибежать под приезд автобуса. На остановке уже замаячили силуэты друзей, трое шкетов не спеша заходят в автобус.        Первый заходит Кенни, затем Стэн, потом и Кайл. Двери транспорта начинают закрываться, когда Кайл краем глаза замечает Эрика, что мчится со всех ног в сторону автобуса.       Машина готовиться выезжать. Нужно было что-то сделать, иначе этот кретин не успеет. Старая ведьма никогда не остановится, если её попросить напрямую. Рыжий на свой страх и риск останавливается в дверях, не давая им закрыться. — Доброе утро, мэм. Сегодня чудесная погода, не находите?       Все пассажиры, в особенности Стэн и Кенни, обратили своё внимание на Брофловски. Не понимая, какого хуя он творит. Да он и сам не знает… — Пошел прочь, Брофловски! Мы сейчас опоздаем, если ты не сдвинешься с места! — Даа… Кстати об опозданиях. Один из учеников, опаздывает. С кем не бывает… Понимаете? — Не смей заговаривать мне зубы, мелочь!       Злая женщина уже была готова накинуться на парня, когда он любезно отошёл от дверей. За этот маленький промежуток времени, запыхавшийся Эрик подбегает к автобусу и пулей влетает в него. — Вот, кстати, и он.       Кайл проходит к последнему ряду сидений, Картман послушно следует за евреем. Так как все места не с рыжими, не с евреями и не с хиппи — попросту заняты.       Часть пассажиров продолжает наблюдать за происходящим, другие же продолжили разговоры с друг другом, напрочь забыв обо всём.       Автобус ринулся в путь, превышая положенную скорость, дабы успеть. Кайл и Эрик расположились на последних сидениях.       Робкое «спасибо» прозвучало из уст Эрика в сторону рыжика. — Не за что, больше не опаздывай.       Веснушчатое лицо повернулось к нему и подарило полуулыбку. — Из-за чего, ты опоздал? — Проспал. — сказал, словно отрезал Эрик, вспомнив содержание сна. Повезло хоть, что обратно в холодный пот не бросило. — Дай угадаю, тебе снилось, как ты поджигаешь мой дом, а после я выбегаю из него весь горящий и умираю в адских муках? — с насмешкой спрашивает Кайл. — Звучит — замечательно, но нет, мне снилось не это. — ухмыляясь, отвечает Эрик. — А что? — хмыкнув, продолжает Брофловски, сверкая глазами.        Зелёные глаза источают уже не пылающую ненависть, а что-то иное, незнакомое Эрику. Он сравнивает этот взгляд с холодным взглядом из сна. Понимая то, что ему снилось, несколько отличается от действительности. Не стоит приравнивать настоящего Брофловски к плоду его больного разума.       Отчего-то в нём просыпается чувство безусловного доверия и… Спокойствия? Словно.он может рассказать рыжему что угодно. Это пугает, сильных проблем с доверием у него вроде и не было… Разве что Картман отличался излишней скрытностью. — К примеру, ты решаешь пронзить моё сердце насквозь огромным длинным колом. После чего я удивлённо спрашиваю, чем собственно заслужил подобное, а именно — «Почему, Кайл?..». Ты шепчешь лишь то, какой я ужасный человек. Затем испаряешься в воздухе, а я просыпаюсь. Неплохо по-моему.        От услышанного пиздеца кровь в жилах Брофловски стынет. Становится очень холодно, как дома. Может, даже холоднее, чем дома… Будто подобное для него далеко не впервой и уже стандарт этакой нормы.       Возможно, шатен умолчал о некоторых моментах, таких как: частые рецидивы кошмаров, поцелуй, к слову, уже после которого следует безжалостное убийство, так сказать… некая плата за секундное удовольствие и его глупые чувства, паническая атака, из-за которой он в основном опоздал. Но в целом все так, как он рассказал, просто укороченная версия.       Кайл смотрит на него с несколько беспокойным выражением лица и произносит: — Это пиздец, Картман.       Не проронив больше ни слова, он отворачивается в сторону окна.       Картман немного удивлен такой реакции, но всё-таки решает спросить. — А тебе чё снилось, что я твой дом поджёг и ты сдох? — спросил он. — Нет… — сказал он, задумавшись. — А что же? Неужто… — усмехнулся парень. — Наш Кайл повзрослел и ему снятся другие сны? — сказал он, заливаясь смехом. На самом деле, было не совсем смешно. Но… на что только не пойдёшь, чтобы развеять обстановку.       Брофловски смутило, сказанное Картманом, лицо приняло красный оттенок, но не от злости… Рыжий рассмеялся?.. Что блядь.       Картман был крайне удивлен, ведь ему уже должно было прилететь кулом в скулу за такое. — Чувак, тебя эта шутка так рассмешила? — настороженно спрашивает Эрик, прощупывая почву. — Нет же! — сквозь смех отвечает Кайл. — Просто я сопоставил сказанное тобой и свой сон, и мне стало дико смешно от контраста. — Значит, я угадал. — самодовольно произносит Картман. — Ни разу, даже не близко. — Вот чёрт, и что же тогда снилось этому несносному еврею? — явно заинтересовано спрашивает Эрик.       Ведь Кайл редко смеялся над его шикарными шутками. Что же такое могло присниться рыжему, что его так рассмешили его слова.       Кайл перестаёт смеяться, и отвечает: — Ну, если совсем вкратце, то ты забил меня бейсбольной битой, предварительно процедив, как сильно меня ненавидишь. Удивительный парадокс… — говорит он. — Кайл, ты не перестаёшь меня удивлять. — посмеиваясь, произносит парень. — Ох, если бы ты знал, как мне похуй. — с наигранным сожалением отвечает Брофловски.       Двое парней по новой заливаются звонким смехом, но он прекращается также быстро, как и начался. Между ними повисло неловкое молчание. — Да… не то слово. Отстой какой-то, но ты это… — Что? — отрешённо спросил Кайл, отвлёкшись от самокопания.       Картман замялся и не знал как сказать. — Не думай, я бы этого не сделал… Ну, не стал бы убивать тебя бейсбольной битой… — По-моему, это в твоём стиле. Помнишь, когда мы были в четвёртом классе, ты отвёл меня в Пруд-Старк и пытался убить бейсбольной поролоновой битой? — Ты собирался признаться! Я должен был что-то предпринять. — возмущённо ответил Картман.       Картман помнит этот день… Ещё одни последствия сраной Китти. О которых он безумно жалеет. — Картман, если бы ты притащил настоящую биту, раздробил бы мне голову в фарш? А тело бы утопил на дне озера?       Улыбка сменяется на более мрачное, печальное выражение лица. Поникший взгляд устремляется на него, ждя ответа.       Картман ненавидит это. Потому что понимает, что он смог бы это сделать без задней мысли ещё пару лет назад. Он может только благодарить вселенную за то, что его не занесло ещё и на убийство человека. — Думаю, при определенных обстоятельствах я бы сделал это с любым другим человеком, но тебя бы убивать я никогда не стал. — сказал парень, скрестив руки за головой.       «Если бы я сделал это… Я бы вмиг наложил на себя руки. Разумеется, после осознания того, что натворил. Уверен, что в помутившийся, воспалённый рассудок, оно придёт не сразу.». — подумал Эрик. — Так мило с твоей стороны — саркастично произносит Кайл, закатывая глаза. Его излюбленное действие.        Лицо рыжика неожиданно залилось красной краской, от чего он отвёл взгляд, избегая зрительного контакта с гетерохромными глазами. Спустя пару минут он произносит: — Я бы тоже не стал тебя убивать, Эрик. И чтобы я там тебе не сказал, я так не считаю. — сказал Кайл все с таким же красным лицом, стараясь не сталкиваться взглядом с парнем.       Блядь, что происходит… Теперь и он раскраснелся. Наверно, только они могут смущённо обсуждать расчленёнку. — Я смотрю, ты само великодушнее. — говорит он, после добавляя. — Знаешь, я тебя вовсе не ненавижу. — Я рад. — с ненавязчивой улыбкой на лице отвечает Кайл. — Я тоже.       Их «милую» беседу прервало резкое торможение автобуса. Правильные ребята, надевающие ремни безопасности, отделались лишь незначительным испугом. Ну, а те кому он нахуй не нужен, хорошенько стукнулись лбами об сидения впереди. — Ты как? — обеспокоенно спрашивает Картман. — Всё нормально. — спокойно отвечает Брофловски, не обращая внимания на Эрика.       Он выходит из транспорта вместе с остальными ребятами. Видно, боль отрезвила его сознание, дав понять, что прямо сейчас он ведёт красноречивый и весьма откровенный разговор с человеком, от которого по возможности нужно держаться подальше, а не сидеть вместе, ведя любезную беседу.       Все ребята стремительно покидали автобус и направлялись в учебное заведение. В конце этой толпы плетётся Картман, озадаченный странной выходкой еврея.       И вот уже подростки стоят в коридоре, из которого толпа не спеша заходит в класс. — Доброе утро, дети. Я не настроен на разговоры, тот парень оказался убогим козлом. Господи. Всем парням нужен один лишь секс.       Где-то внутри класса, отчётливо слышится, — Блядь, начинается. Нужно что-то сделать, иначе он весь день будет трепаться, и мы никогда не уйдём отсюда. — А что я только что говорил?       Внезапно задался вопросом Гаррисон, сам позабыв обо всем в силу ранней стадии деменции. Это безупречный шанс, чтоб сбить старика с толку. — Мистер Гаррисон, помните, вы только что сказали, что собираетесь раздать листки со словами. — Да? Я такое сказал. — недоверчиво хмурится Гаррисон.       Весь класс уверенно закивал. И старик сам поверил в подобный бред. Ему только фору дай, чтоб рассказать о своих сексуальных утехах и пожаловаться на бывших. — Спасибо, Венди. Ты отлично справляешься с обязанностями старосты. — Я знаю. Спасибо, Мистер Гаррисон. — самоуверенно отвечает Тестабургер и садится за своё место. — Ну разве она не прекрасна? Уже растекшись, спрашивает шёпотом Стэн у Кайла. — Не знаю, чел… — скептически отвечает Брофловски, так как не видит во внешности Венди ничего «прекрасного», о чем постоянно говорит Стэн. Ничего сексуального, о чем постоянно говорит Кенни. Но он определенно восхищается её острым умом. Интересно, почему одна из лучших учениц в их классе решилась на участие в этом абсурде, вместо того, чтобы перевестись в один из параллельных классов или ускоренно сдать экзамены для поступления? Смотря на Венди и анализируя её взаимоотношения с Барбарой, у Брофловски появилось подозрение насчёт того, почему Венди выбрала остаться здесь. Если Кайл прав, то у них схожий мотив для участия в этом.       Кенни за всем этим наблюдает и уже в сотый раз на дню убеждается в собственной правоте по отношению ориентации рыжика. Так как любой уважающий себя гетеросексуал уже сказал бы, как Венди была горяча в этот момент, а он всего лишь: «Не знаю, чел…». — Сейчас раздам вам листки с репликами вашего персонажа. А после можете любезно пойти домо…       Мистера Гаррисона прервал стук в дверь. Все начали перешёптываться и делиться догадками, кто бы это мог быть. — Входите. — недовольно произнёс Гаррисон.       В ту же минуту в дверях показались Крейг и Клайд.       Если бы лицо Гаррисона сейчас кто-нибудь сфотографировал… Можно было наблюдать, как ускоренно на его лице появляется эмоция нарастающего мощного гнева. Он выглядел, подобно чайнику, который вот-вот закипит. — ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА! — завопил он и со всей силы стукнул журналом по столу.        Все в классе были в предвкушении кровавой расправы над одноклассниками. — Да что мы сделали то? — не понимающе спрашивает Клайд, явно с укуренным голосом. От них прям веяло марихуаной. Сторчались ребятки за летние каникулы, по всей видимости. — Лучше спроси, что вы НЕ СДЕЛАЛИ, Клайд! Убирайтесь, чтоб мои глаза вас не видели до конца года!       Парни испуганно переглянулись и закрыли за собой дверь.       Гаррисон со всё ещё злой гримасой на лице принялся за раздачу листков. К тому времени, как он все раздал, уже прозвенел звонок. — Можете идти, дети.       Все ребята послушно ринулись из класса, читая свои листки. Четвёрка друзей, также, как и все, покидала здание, не отрывая глаз от листков. — ДЖЕКПОТ. Я буду сосаться с Рэд! — кричит блондин с улыбкой на лице. — Хотя, мне больше нравятся блондинки. Рыжие это больше по твоей части Картман.       Зря он это ляпнул, Кенни сразу же после сказанного поймал на себе озлобленный взгляд, готовый убить в любую секунду.       В то время как Стэн пропустил это мимо ушей, внимательно читая свою роль, лицо Кайла стремительно приняло ярко-красный оттенок. — А ты хули радуешься, Кенни? Надеешься получить в свой список венерических заболеваний ещё один сифилис и герпес бонусом. — ухмыляется Картман. Ибо нехуй трепаться о чём не надо.       Кайл и Стэн уставились на Кенна с Картманом, которые прежде очень редко ругались. — А ты свой ещё не получил после сексуальных фантазиях о Ка…       Прежде чем произнести имя полностью, он мельком глянул на Картмана, чтобы раззадорить ещё больше, но он что-то усердно говорил на языке жестов. Быстро сообразив, он понял следующее: — Если ты, ебучий балобол, не заткнёшь сейчас свой ёбанный рот нахуй. То я каждое утро буду тебя жестоко убивать в твоей постели. Знаком с пропусканием через мясорубку? Или когда скальпелем медленно снимают всю кожу, пока человек не истечёт кровью? Или когда заживо отправляют на съедение изголодавшимся, больным бешенством крысам? Так вот, я буду совершать подобное, пока ты говнюк не перестанешь воскресать. И Бог свидетель, что каждый раз я буду придумывать что-то более извращённое и жесткое. Так что, в твоих интересах сейчас выкрутиться.       Кенни нервно сглотнул, осознавая, что даже если Картман и не выкинет что-то такое, то ему как минимум будет пиздец. — Катель! Помните такую! — с наигранным энтузиазмом начал Кен. — Да, помним — с отвращением ответил Кайл, морщась.       Разумеется, делая вид, что он пытается сосредоточиться на содержание листка. — Значит и помните её супер большие сиськи. Это нечто, её груди так и порхали всякий раз, когда она поднималась по лестнице. Насколько я понял, Картман почти уединился с ней этим летом, но она в последний момент соскочила и уехала со своим двоюродным братом нюхать кокс. Дама звала его с собой, смекая на продолжении уже в её трейлере, но он как правильный, хм-хм, глупый мальчик отказался. Это ещё ничего, вы бы видели её обалденную задницу… По всей видимости, этот кретин до сих пор жалеет о упущенной возможности и мечтает очутиться с ней в её трейлере. Да, Картман? Я же вижу твою грустную мордашку.       Маккормик ущипнул его за правую щеку.       Эрик смотрел в ахуе на умение своего друга балабола молоть чушь. Ему блядь только фору дай, он такого насочиняет… и ебучего Гаррисона переговорить сможет. — Ты бы хотел зарыться с головой в её прекрасн… — Так, заткнись, Кенни. Мы поняли, что подружка Картмана секси, с которой ему, к огромному сожалению, не удалось трахнуться. Закрыли тему. — раздражённо сказал Кайл и дальше уткнулся носом в листок.        Стэн посмотрел на друга в полном недоумении. Парень думал о том, чтобы как-нибудь расспросить друга о его странном поведение в последнее время.        Кенни же смотрит на Картмана и активно жестикулирует бровями, намекая, что такая реакция не безосновательна. Но он лишь закатил глаза и принялся читать слова Хьюберта. — Кстати, пацаны. Мои предки сегодня уходят по каким-то делам, хотя не знаю, какие у них могут быть дела помимо — страдать хуйнёй. Не хотите к трём прийти ко мне с ночёвкой? — спрашивает Кенни не отрываясь от листков, но не тех, что со словами персонажа, там он уже всё знает. Поцелуются с Рэд, может даже потом что-то больше перепадёт. Его листки с эротическим содержанием будут поинтереснее. — И что же мы у тебя будем делать, нищеброд? Мм — Как что? Набухаемся, балда. Что ещё нужно делать в вечер субботы? — У тебя и у Стэна каждый день как вечер субботы. Сегодня вечер пятницы. — ответил Эрик, напоминая товарищу об его прогрессирующем алкоголизме. — Вечер пятницы, вечер субботы. Одна хуйня, так что, придёте? — Я за. — ответил Стэн и дальше принялся зависать в твиттере. — Ну кто бы сомневался. — фыркнул Эрик.       Картмана не устраивал тот факт, что его кореши Стэн и Кенни так часто выпивают. Они как бы ему никто и это их жизнь, пусть делают, что их тупым извилинам заблагорассудится, но ему бы не хотелось, чтоб через двадцать пять — двадцать шесть лет они стали алкоголиками и наркоманами, как их родители и собственно его мать. — Я тоже за. — спокойно сказал Кайл, не отрываясь от треклятого листка. — Кайл? И ты?..       Последним человеком, который мог согласится на подобное это Брофловски. — Что не так, Картман? — удивлённо вскинул брови, изображая непонимание.       Всё-то ты понимаешь уёбок… Хотел бы он сказать. — Ничего, просто удивлён, что обожаемая мною мисс Брофловски отпустит своего сыночка к Маккормикам, то есть на свалку, напиться и там же заночевать. — произносит он с непринуждённым лицом. — Смешной ты… Кто сказал, что она узнает? — сказал Кайл, смекая на снисходительное отношение, явно издеваясь над несчастным.       Теперь уже Картман готов закипеть, подобно чайнику. Какого чёрта он себя так ведёт? Ещё недавно был в адеквате. Но Эрик в этом не уверен, был ли вообще когда-то Кайл — «адекватный». Что блядь творится в голове у еврея? — Ой, да пошли вы, пацаны. — в своей старой манере отвечает Картман. — Да ладно тебе, старик, ты в меньшинстве. По правилам партии и тебе придётся прийти, хочешь ты того или нет. — продолжал Кен, строго намеревавшийся собрать всех друзей у себя. — Да, знаю я. Конечно, я приду. — раздражённо отвечает Картман. Поскольку его друзьям удалось его «нагнуть» в каком-то смысле. — Вот и отлично! — радостно отвечает Кен и приобнимает друга рукой за шею.        Они продолжают разговаривать о разном до финальной развилки. Картман продолжает идти в одиночестве, думая о маме. Сколько бы она его не подводила, он всегда её прощает и не может долго злиться. А хотелось бы! Иногда ему действительно хочется, чтобы она почувствовала какого ему, но в настоящем времени всё на что он способен это не сказать: «Доброе утро» и нахамить. Жалкое зрелище…        По её словам она собирается приготовить пирог с вишней. Лиэн готовила его в детстве по праздникам, каким-то особенным дням, ну или когда понимала, что должна быть нормальной матерью. Неважно… Он доходит до дома и с порога его встречает Лиэн. — Привет, Эрик! Проходи. — Привет, мам. — равнодушно отвечает Эрик, снимая обувь. — Ты сегодня рано, вас отпустили? — Откуда тебе знать, когда я обычно прихожу, если тебя не бывает дома? — говорит Эрик, уже собираясь подняться на второй этаж. — Эрик, я понимаю, что ты на меня злишься. Твоя злость полностью обоснована. Я просто хочу поговорить, помой руки и спускайся на кухню, пожалуйста.       Игнорирование. Картман ничего ей не ответил и молча поднялся на второй этаж.        Она всегда такая. Так уже было много и много раз. Сначала она отличная мать. Потом она начинает пропадать, пропадает. Через какое-то время ей совесть в голову ударяет, и она возвращается. Обратно становиться отличной матерью, затем она снова начинает задерживаться на «работе» и уходить на «пару дней». В конечном итоге снова пропадая. И так по кругу, как в ебучий день сурка или «счастливого дня смерти».        Они уже проходили это и каждый раз он вёлся, но только не в этот блядь раз, как говорится: Не в мою нахуй смену. С этими мыслями Эрик моет руки. Выходя из ванной, он останавливается в коридоре перед лестницей и своей комнатой. Ноги тянутся к лестнице на кухню, Лиэн просила его спуститься. Но здравый смысл твердо решил устроить протест этому перемирию. Он уходит в комнату и смотрит на телефонное время. 12:20 «И что мне, блядь, делать ещё два с половиной часа?..»        Парень облокачивается об стену и разочарованно вздыхает. Он выходит из комнаты и направляется к лестнице. Здравый смысл проиграл, потому что его и не было. На кухне его ждёт Лиэн и накрытый стол. Вишнёвый пирог… — Ты пришёл!.. — сказала женщина с улыбкой на лице. Лиэн была искренне рада, что её сын спустился. — Да, мам… пришёл. — ответил он и сел за стол.        Он смотрел на Лиэн в ожидании чего-то, а после решил взять инициативу на себя. — Ты хотела поговорить. О чём? — спокойно начинает Эрик, разглядывая предметы и еду на столе.       Лиэн замялась, затем, отпив немного воды из стакана, она не торопясь начала говорить. — Я знаю, что потеряла твоё доверие, как мать. Я много раз предавала тебя, будучи самым близким тебе человеком. Не хочу тебя обманывать, вряд ли я когда-нибудь смогу бросить свою работу. Потому что, начинать сначала в этом плане, уже слишком поздно, а нам нужны деньги. Ты имеешь полное право, ненавидеть меня за это. За то, что я много лет обещала тебе нормальную жизнь, а сама пропадала ночами, да что там, днями, неделями, порой месяцами…       Она говорила не запинаясь, но это не выглядело как заготовленная речь. По её лицу и жестикуляции руками было видно, как её терзает тревожность. — Я никогда не прощу себя за это и тебя не прошу меня прощать. Просто… Хочу хотя бы один раз быть честна с тобой. Больше не обнадёживать и не обманывать тебя, потому что ты мой сын Эрик, и ты мне не безразличен.       На её глазах выступили слёзы, она мгновенно смахнула их ладонью, но от этого глаза женщины намокать не перестали. — Я хочу, чтобы ты относился ко мне как матери, рассказывал о своей жизни… О том, как прошел твой день в школе. Или о том, как ты провел время с друзьями. Чтобы ты делился со мной своими переживаниями, чувствами и эмоционально-психическим состоянием.       Эрику было больно слушать эту «исповедь» матери. Откровенно говоря, хотелось убежать, закрыться в комнате и разрыдаться, как в детстве. Но по какой-то причине, тело совершенно не слушалось и уж тем более не могло исполнить желание парня. От этого на гетерохромных глазах выступили слёзы.       Лиэн отвлеклась, перестала говорить, жестикулировать руками и посмотрела на сына. — Эрик… — сказала она, пока с её глаз без остановки текли слёзы.       Лиэн встала со стула, подошла к нему и обняла. Так крепко, будто это станет их последними объятиями. Они стояли так около пяти минут и беззвучно плакали друг другу плечи, после разомкнув объятия, они вновь сели за стол. Лиэн и Эрик сидят в безмолвной тишине, никто из них не решается что-то сказать. — Мам, знаешь, мне не составит труда простить тебя. Только если ты пообещаешь, что больше никогда не соврёшь мне, не обманешь и будешь вести трезвый образ жизни, не забрасывая лечение. — спокойно говорит парень, несмотря на то, что в глазах отчётливо плавает надежда на относительно светлое будущее. — И… — на последок протянул он, добавив. — Это твой последний шанс. — подвёл он серьёзным тоном.       Лиэн смотрит на него с полными счастьем глазами и мягко улыбается. — Милый, я обещаю, что больше не будет никакой лжи и обмана. Связи с моей работой… трезвый образ жизни без алкоголя и веществ будет вести достаточно сложно, но я постараюсь. — уверено заверила женщина. — Хорошо, мам. — отвечает он с лёгкой улыбкой на лице. — Я должна тебе ещё кое-что сказать, то что я сегодня дома, к сожалению, не означает, что я смогу быть дома всегда. Я взяла выходные на три дня из-за якобы: «Состояния здоровья по женской части». И в понедельник я обратно войду в прежний ритм жизни… — Всё в порядке, мам. — с полуулыбкой отвечает парень. — Я знаю, что нам нужны деньги на коммунальные счета, препараты, еду, но ты ведь можешь работать чуть меньше смен и чаще бывать дома… Не думаю, что это будет критично для нашего бюджета. Тем более, что я в этом году заканчиваю школу, и, быть может, мне удастся найти какую-то работу. — Эрик, честное слово, что я буду бывать дома чаще. — Я рад, мам. — теперь уже искренне говорит он. — Я тоже очень рада, Эрик. — она улыбается, накрывая своей ладонью ладонь сына. — Давай начнём пить чай? Попробуешь пирог, по-моему, получилось неплохо… Я давно его не пекла. — Конечно, мам. Я уверен, что получилось очень хорошо.       Они начинают пить чай с вишнёвым пирогом. Странно, ведь раньше он с предубеждением и неким настороженнием относился к данному виду сладких изделий. Так как ранее вишневый пирог являлся для него предвестником скорого разочарования. Сейчас же он так не считает. Напротив, он ещё никогда не был настолько счастлив в компании матери. Эрик со своей матерью, пожалуй, впервые так замечательно проводит время. Они разговаривают обо всём. Сродни старым друзьям, что не виделись уйму времени. Лиэн рассказывает о забавных случаях с работы. Кто-то может посчитать аморальным обсуждать подобное с родным сыном, но ни её, ни Эрика это нисколько не смущает. Если подумать, то их взаимоотношения редко можно отнести, как категории «матери и сына». Скорее друзьям. Они смеются в унисон и пьют чай. — А потом он разревелся и рассказал, что — «Моя жена не хочет надо мной доминировать и пробовать ролевые игры, где я собака, а она моя хозяйка… Я очень хочу попробовать подобное с ней! Меня это очень возбуждает, но она считает, что это неправильно и мне стоит пойти к психологу…». Она говорит с набитым пирогом ртом и при этом ещё умудряется пародировать этого фетишиста. — Ха-ха-ха, что за кретин! — смеётся он, продолжая слушать воодушевленную собственным рассказом мать. — Скажи же!       В комнате царит идиллия, атмосфера доверия, понимания и родственных уз. Такие особенные моменты всегда оставляют тёплый след в памяти. И Эрик надеется, что таких моментов будет больше с этого дня.       Чаю в чашках свойственно заканчиваться, поэтому Эрик любезно встаёт из-за стола и подходит к плите. Обнаружив, что чайник с кипятком пуст, он доливает туда воды и ставит на огонь. — Я думаю, пора закончить смеяться со всяких извращенцев и поговорить о тебе, Эрик. Расскажи, как твои дела в школе? Ты ничего не рассказал про себя с момента нашего чаепития. — Ну, Гаррисон всё такой же кретин, и у него обнаружили раннюю стадию деменции. Это нам лишь на руку, ибо раньше он только и делал, что болтал о своей личной жизни, а теперь можно сбить его с толку, сказав: «Мистер Гаррисон, вы говорили, что отпустите нас домой за хорошее поведение.». И он верит! Офигенно просто. — Странно, что он совсем не изменился, но я рада за вас, Эрик. — Ага, мы, кстати, сейчас проходим постановку спектакля: «Спящая красавица». Если наш класс облажается, то в лучшем случае нас отправят в началку, как бы это глупо не звучало. Или же расформируют класс и поставят почти всех на учёт за систематическую неуспеваемость. В худшем случае нас убьёт Гаррисон, этому придурку будет нечего терять, если из-за нас его уволят с работы. — Эрик, отсутствие у вас знаний школьной программы далеко не ваша вина. Он вам ничего не объяснял и вряд ли сможет в силу возраста, его давно пора отправить на пенсию. — Ну почему же ничего не объяснял, как его драл под покров ночи любовник Отис, очень хорошо и ярко рассказывал, у меня аж встал от одной мысли об голых стариках. — Ха-ха-ха, всё хватит! Меня щас блеванет от одной мысли о голом Гаррисоне. — Ладно, ладно, сама спрашивала о делах в школе, как видишь ничего толком не изменилось. — Хорошо, а как твои друзья? Блин. Понятия не имею почему, но я помню только двух из них. Блондинчик, Кенни. Очень хороший и смешной мальчик. Частенько у нас бывает, я уже привыкла с ним ужинать пару раз на недели. Стэнли, часто ходит в тёмно-синий шапке, под стать цвету глаз, с красным помпоном. И третий мальчик, рыженький. Ты раньше то и дело говорил о нём, то вовсе хмурился и отвечал, что не знаешь такого. Уж прости, никак не могу запомнить его имя… — Это Кайл… — тяжело отвечает он. Кайл, нужно же ей было напомнить ему про Кайла…       Лицо парня заметно помрачнело, Лиэн замечала и раньше резкие перемены в настроение сына. При одном лишь упоминание о рыжике зачастую он начинал улыбаться и рассказывать о нём что-то с восторженной интонацией, но и неоднократно начинал злиться и говорить о том, как тот ужасен. Эрик никогда не отзывался об этом Кайле, как, например, о Кенни или Стэнли. Его глаза загорались всякий раз, когда он говорил о рыжике, чтобы то не было. Лиэн довольно долгое время наблюдала за этим, и у неё появилось своё подозрение на этот счёт. Прискорбно, что никак не удавалось расспросить Эрика об этом, чтобы он подтвердил, либо опровергнул её догадки. — Точно, Кайл… И как он? Вы всё ещё ругаетесь или уже начали нормально общаться? — Кайл — придурок, с ним невозможно нормально общаться. — раздражённо проговаривает парень. — Правда? Что сегодня произошло? — Ну, как ты знаешь, утром я опаздывал из-за приступа… — не вовлечено начал он.       На кухне повисло молчание. Картман понял, что уж слишком раскрепостился и сказал лишнего. — У тебя был приступ? Почему ты не сказал мне? — спросила Лиэн с ужасно обеспокоенным лицом. — Прости, что не сказал. Мне не хотелось говорить с тобой утром…       Лиэн томно вздохнула, а после произнесла: — Ничего Эрик. Я тебя понимаю, но это очень серьезно. Ты должен рассказывать, когда случается что-то подобное. Шарлин говорила, что если они будут случаться слишком часто, то лучше не медлить с записью и возобновлением приёма препаратов…       Лиэн была очень обеспокоена, страшно даже подумать, что может случиться, если всё повторится. — Мам, всё в порядке. Это единственный приступ за долгое время, и он не сопровождался никакими эпизодами. Она же не говорила, что они уйдут насовсем. Правильно? Тем более, что Китти не было в этом доме почти два года. Я обещаю, что если в ближайшем времени это произойдет ещё раз, я тебе обязательно расскажу. — Я знаю, Эрик. Но ты же понимаешь, что если «п.р» обострится, то Китти может вернуться, и тогда вернётся и он…       Лицо Эрика побледнело. Быстрая дрожь прошла телу, руки начало сводить в знакомый тремор, от чего были спрятаны под стол прежде чем мать бы это заметила. Ему удалось найти в себе силы, чтобы успокоиться, после чего он уверенно кивнул. — Хорошо, Эрик. Верю тебе. — Спасибо, мам… — Ты рассказывал о том, что сегодня произошло, я тебя перебила, извини. — Всё в норме… Я опаздывал и почти добежал до автобуса, транспорт уже собирался выезжать. Думаю, я бы не успел. Кайл заметил меня, остановился в проходе автоматических дверей и начал о чём-то увлечённо разговаривать с водительницей автобуса. Женщина очень сильно разозлилась, но благодаря этой спонтанности автобус не двигался с места не менее двух минут и я успел зайти в него. Далее мы с ним сели за задние ряды сидений, и я его поблагодарил. — Оу. Это очень странно и в тоже время мило с его стороны. О чём вы говорили?       Лицо Эрика покраснело от слов, сказанных матерью, и это не осталось незамеченным. — Да, это было… приятно. — смущённо согласился Эрик. — Он спросил у меня причину опоздания, но он не знает о Китти, «п.р» и другом. Я сказал, что проспал, ведь это тоже отчасти правда. Но этот неугомонный еврей!..       Рассказ приобрел уже более раздражённую интонацию, если до этого он старался оставаться максимально спокойным. — Ему не достаточно отговорки: «Проспал.». Он начал меня расспрашивать, что мне снилось, но и это, я ему не мог рассказать, не скрыв некоторые детали. Сама знаешь почему.       Лиэн очень удивилась столь неожиданному повороту событий. — Эрик, вообще-то… Я не знаю. Ты мне не рассказывал, что тебе снится в твоих кошмарах, кроме того, что тебя убивает неизвестный тебе человек. — А, да?.. Ну и не надо знать. Может когда-нибудь расскажу. — Хорошо, продолжай. — Дословно говоря, он сказал, что это ужасно. Из любопытства и я решил у него спросить, что ему снилось. Как выяснилось Брофловски приснилось нечто похожее… Всё ещё не понимаю, почему ему было не всё равно. Мог бы и не расспрашивать…       Лиэн ухмыльнулась про себя, пусть Эрик пока что ничего не подтвердил, она ещё больше убедилась в своих подозрениях. — Эрик, а ты не думал, что он волнуется за тебя? — внезапно спросила Лиэн. — Что?       Сказать что Эрик был удивлён и в смятение, это ничего не сказать. — Волнуется? — переспросил Эрик с невозмутимым и красным лицом. — Да, Эрик, волнуется. Скорее всего, поэтому ему было не всё равно на причину твоего опоздания? — Мам, не смеши меня. Кайл беспокоится лишь за свою дорого-любимую еврейскую семью и за своего хиппи, и то я не уверен. Плевать он не хотел на меня и в принципе на других людей. — Милый, не говори так. Может, он действительно беспокоился? — говорит она, стараясь образумить парня. — Я так не думаю. Даже, если он был «обеспокоен», то после школы он продолжил вести себя как козёл.       Картман нахмурился, но когда заметил, что чайник закипел, опешил и вскочил, чтобы выключить его. — Будешь ещё чай? — Да, спасибо.       Лиэн задумалась о словах сына, безусловно, Эрик очень любит драматизировать, если его сильно обидят, но она ещё не до конца уверена, чтобы спросить напрямую у сына. Слишком опасно рушить то, что они создали совсем недавно. Он сам расскажет, когда будет готов.       Эрик долил чая себе и матери. — Всё, я больше не хочу говорить о Кайле, он меня бесит. — говорит он, начиная пить чай. — Как скажешь, ты всегда можешь поговорить со мной об этом. — Хорошо, мам. Ах да, сегодня в три часа мы собираемся у Кенни с ночёвкой, что ты об этом думаешь?       Картман немного в замешательстве… Он не знает, будет ли правильно уходить к другу, когда отношения с твоей матерью только что наладились. — Конечно иди! Кенни такой милый мальчик.       Лиэн не привыкла к тому, что Эрик спрашивает её мнение по поводу посиделок у друзей. Хоть раньше и повода не было, так как её, собственно, почти всегда не было дома. — Классно, мам. Давай завтра куда-нибудь сходим? — Давай. Куда хочешь пойти? — Ну, можем пойти на какой-нибудь фильм триллер, ужасы… Или что-то, что тебе нравится? — Я подумаю об этом вечером Эрик, а пока иди собираться уже 14:30. — Вот чёрт, снова опаздываю…       Он дёрнулся и выбежал из кухни на второй этаж в свою комнату. В спешке он берёт спальный мешок, пижаму и… И всё? Что ему ещё нужно дома у Маккормиков?       Друзья, не задумываясь, предпочтут алкоголь, нежели чем комиксы и дивиди с фильмами ужасов… Какой нормальный подросток вообще захочет читать комиксы и смотреть фильмы, когда можно напиться до полусмерти?.. Понятно Стэн, понятно Кенни, но Кайл?.. Это же определенно не он.       Кайл, которого он знал ещё год назад был совершенно другим. Его будто подменили последние пару месяцев… или от четырех до пяти месяцев назад? Он не знает и не уверен, когда именно это началось. Кайл, которого он знал ещё год назад, не накидывался на него с кулаками за обыденные приколы. Ни за что не останавливался бы в автоматически закрывающихся дверях. О чём он блядь только думал?!.. Вдруг бы водительница не нажала бы вовремя кнопку, и он поранился? Пусть это несерьезно, но всё равно не стоило этого делать. Если ему так хотелось помочь… Он мог бы сделать это иначе?        Хорошо. Если верить словам Кена, Кайл «запал» на него, ровно также, как и он на еврея… Факт, с которым он всё ещё не может смириться. Да и в чувства Кайла очень слабо верится. Этот идеальный сын своей матери, даже будучи «влюбленным» не начал бы вести себя так абсурдно. Он не шёл бы домой к Кенни, чтобы напиться. Прежний Кайл до последнего оставался трезвым, никогда не совершал импульсивных поступков и всё тщательно продумывал, прежде чем начать действовать. Да, может он и раньше был довольно агрессивным и являлся основным инициатором драк, но только потому что Эрик был провокатором этих драк. Сейчас же этот «неуравновешенный клубок еврейского безумства» бездумно начинает ввязываться в драки. Или же просто проявляет излишнюю агрессию абсолютно ко всем людям, что хотя бы немного грубо повели себя в его сторону. Придурок, честное слово.       Неоспоримо, сегодня он вёл себя относительно спокойно. Как и все предыдущие дни, не считая их драки пару дней назад. Вспомнить хотя бы лето.       На той вечеринке с Катель, рыжего собирались забить толпой какие-то парни из «колледжа». Все студенты ебнутые, особенно те, что приезжают сюда на практику. Если бы Кен не подоспел вовремя, то так и произошло бы. Картман в то время убедительно настаивал на том, чтобы Катель перестала до него домогаться и ехала домой. Как позже Кен рассказывал ему, еврей сильно напился и был чем-то явно расстроен, несмотря на серьезное опьянение, Брофловски так и не выдал причину своего негодования, как бы Кенни его не уламывал.       Картман бы с радостью списал это на отраву называемую алкоголем, но это не оправдание. Брофловски способен и будучи трезвым найти себе неприятности. Хотя… С чего это вдруг он решил, что Кайл должен как-то отличаться от остальных? Наверно, он слишком привык к правильности и высокому уровню нравственности своего рыжего друга. Поэтому теперь как-то не привычно видеть то, как он творит хуйню.       Эрик размышлял об этом, остановившись в дверном проёме своей комнаты. Впрочем, не к какому выводу он не пришёл.       Он спускается вниз по лестнице, заведомо оставив все тревожные мысли за дверью. Спустившись, паренёк надевает свою красную пуховую куртку, которая уже изрядно потрепалась, но уж слишком с ней связанно много воспоминаний, как хороших, так и плохих. Привычную шапку он предпочёл не надевать, так как она ему никогда не нравилась. Парень накидывает рюкзак на плечи и открывает входную дверь. — Я пошёл. Пока!       Еле слышное «пока, Эрик!» прозвучало из кухни, после чего он закрыл за собой дверь и отправился в путь.       На улице не так холодно, как было утром, но это никак не повлияло на тревогу, не спешившую оставить и так уставшие от всякого дерьма мозги в покое.       Вот уже через следующие шестнадцать минут он доходить до стрёмного гетто-района… Он сочувствует Кеннету всякий раз, когда видит в каком состоянии его дом.       Подходя к порогу, он стучится. После минуты ожидания ему открывает Кенни. — Здорово, чувак, проходи, Стэнли и Кайл уже здесь.       Удивительно, что Кенни всё ещё трезвый, как и Стэн с Кайлом. Неужели его решили дождаться, прежде чем набухаться в хлам? Очень «мило» с их стороны, учитывая, что он не собирается пить. Как только он перешёл порог дома, сразу потянуло знакомым въевшимся запахом сигарет и алкоголя, давно же он не был у Маккормиков… — Привет, чел. — сказал Стэн, сидевший на полу и играл в дурака с Кайлом. — Привет, Стэн.       Кайл же просто проигнорировал его присутствие, либо же просто был слишком сосредоточен.       Пока Кенни был чем-то занят на кухне, он присоединился к компании хиппи и еврея на полу. — Блядь! — громко ругнулся Кайл из-за проигрыша Стэну. — Ха! Напомни, что ты говорил — «Я тебя сделаю Стэн!» или? — Всё заткнись. — сказал рыжий и закатил глаза.       Заметив Картмана, увлечённо наблюдавшим за двумя ебланами, которым, судя по всему, заняться нечем. — Привет, Эрик. — сказал Кайл.       Лицо рыжика невидимо засияло при виде его…       Странно, что до этого он его не заметил. Видимо, действительно был слишком сконцентрирован на игре с хиппи. — Будешь с нами играть? — протянул еврей и уже принялся размешивать карты. Ответ Картмана прервал Кенни. — Больше никаких игр без условий, Картман уже пришёл как-никак. — О чём вы блядь говорите?!       Давно нужно было задать этот вопрос. — Как видишь, Стэн с Кайлом пришли чуть раньше тебя, так как живут ближе. Мы решили, что будем играть партии в дурака с условиями. В конце каждой партии все игроки опустошают стакан с текилой, а выигравший задаёт правду/действие любому игроку. Кстати о текиле, помимо неё здесь есть водка и ящик пива.       Эрику сразу не понравилась эта идея. Он не любит пить, в частности, если бы у него была возможность употреблять алкоголь в больших количествах, он бы не стал. Но и возразить, выходя из образа, он не может, поэтому он лишь обречённо вздыхает. — Окей, пацаны, только потом не нойте, что проигрываете каждую партию. — с ухмылкой говорит Эрик, ибо нехуй страдать ерундой. Чем быстрее им надоест проигрывать, тем быстрее они бросят эту нелепую затею. Хотя вряд ли это их остановит от дальнейшего распития алкоголя. — Это мы ещё посмотрим, Картман.— предвкушая скорый азарт, произносит Кенни.       Кайл раздаёт всем по шесть карт и игра начинается. Первый ходит Стэн, так как шестёрка козырь досталась ему. Ходит он, как нестранно, на Картмана, ну ничего, хиппи ещё пожалеет. Картман мигом изучает свои карты и задаёт вопрос: — Играем с переводами? — Конечно, и с переводами, и с подкидными, и с шулерами, похуй вообще. — отвечает он, пья пиво.       После этого Картман сразу же переводит на Кенни. — Что ты там говорил? — Ой, иди нахуй. — произносит Кенни и переводит на Кайла. — Бля, вы ахуели, сволочи?! — повышая тон, говорит Брофловски с дёргающимся глазом. — Схавал, Каайл? — промурыкал Эрик, ждя пока жид поднимет. — Иди нахуй, Кенни, а ты, Картман, иди нахуй два раза. Прости, Стэн. — отвечает он и переводит четвёртую карту на Стэна. — Бля, идите нахуй… Стэн принялся отбивать переведенные на него карты.       Партия проходит довольно быстро. Выиграл Кайл. Первая рюмка текилы была всеми выпита без остатка. Картман уже пробовал подобные алкогольные напитки, но каждый раз невольно морщился во время употребления.        Тем временем, как его друзьям выпивают рюмки, даже не дрогнув. Он уже говорил, что ненавидит алкоголь?       За его реакцией на спиртное наблюдает Кайл, он озадаченно на него смотрит, уже твёрдо определившись, что задаст вопрос ему. Брофловски уже знает, что спросит на правду, и что задаст на действие. Кайл всегда замечал, что в компании Картман почти никогда не пил и всегда негативно высказался о алкоголе. Но он никогда не говорил о причине такого резкого отношения к спиртному. — Итаак, Кайл. Ты уже решил, кто станет твоей жертвой? — спрашивает Кенни, ждя чего-то интересного. — Да. Картман, правда или действие?       Ну кто бы сомневался блядь. Неизвестно, что взбредёт пьяному еврею у него спросить, поэтому действие. — Действие. — Можешь не пить следующие пару партий. — Эй, так не честно! — поспел возразить Кенни. — Ещё как честно, что хочу, то и задаю. — ухмыльнувшись, отвечает он.       Картман кинул ему благодарный взгляд, он не собирался встревать в перепалку еврея и Кенни. Кайл же в свою очередь молча ему кивнул, подмигнув.       На лице Эрика появился слабый румянец.       Наблюдая за Кайлом и Картманом, Стэн вспомнил о своих мыслях сегодня днём.       Он хотел узнать у Кайла причину его странного поведения. И что вообще происходит между ним и жиртрестом, но он спросит его точно не во время игры, а когда он останется с Кайлом один на один. — Ну и пошли вы! Следующая партия. — говорит Кенни и перемешивает карты.       Партия проходит быстро из-за необдуманных ходов уже прилично выпивших игроков. Самым трезвым остался Картман, благодаря святому еврею, эту партию он не пьёт.       На этот раз партию выиграл Стэн. Не долго думая, хиппи задаёт вопрос Кену. — Кенни, правда или действие? — говорит Стэн, не совсем представляя, что задаст или спросит. Ну, а хули долго думать? Что придёт в голову, то скажет. — Конечно правда, Стээнли. — отвечает он пьяным голосом. — С кем и когда был последний секс?       Первое, что пришло в голову, впрочем, вопрос довольно актуален. — Хиппи, ты забыл уточнить, секс за деньги ли и анальный, либо оральный секс. — говорит он, смеясь над шуткой. — С твоей мамкой, Картман, и за деньги. Лиэн самая горячая женщина, с которой я когда-либо был. Ты знаешь, мы до последнего не хотели тебе говорить, ну раз уж всё так сложилось, ты бы всё равно узнал, так или иначе.       Пока Кайл и Стэн смотрели в ахуе и пытаясь понять, врёт ли Кеннет или говорит правду, Картман уже научился определять ложь Кенни по его мимике. — С ума сошёл, еблан? Моя мама тебе даже за деньги не даст. — А кто сказал, что я платил ей за секс, а не наоборот?       В помещении повисло молчание, оно длилось ровно до того момента, как все четверо начали смеяться в унисон.       Вскоре, ребятам надоело играть в карты, и дальше они просто продолжали заливать напитки себе в горло, естественно все, кроме Картмана.       Он пил воду со льдом до конца вечера, ну и пару стаканчиков воды с водкой, где 80%вода, а 20%водка.       После того, как Кайл, Стэн и Кенни опустошили текилу, половину бутыля водки, а от пива уже начало тошнить, Кенни был вынужден пойти на кухню и сообразить закуски.       Эрик пошёл за ним из соображения, «ну, а хули нет то?», и готовит он отлично.       Два силуэта удалялись из комнаты, один из них провожал до жути влюбленный взгляд.       Стэн замечал и ранее подобное поведение от друга, но не сейчас, не в случаях кроме этого, он не понимает его мотивы. Либо Стэн слишком пьян, либо слишком глуп. — Каайл… — пьяно протянул Стэн и продолжил. — Почему ты в последнее время такой странный?       В самом деле, ещё немного и он вырубится в уличной одежде и на полу, но Кайл находит в себе силы ответить, хотя ответом это назвать сложно. — О чём ты Стэн? — спрашивает он, сонно зевнув. — Ну, ты пялишься на него постоянно, совершаешь странные, не характерные для тебя поступки и вообще… — он было хотел ещё что-то добавить, но заметил, что Кайл уснул. — Ну и хуй с тобой, всё равно же потом расспрошу. — произнес Стэн и отправился на кухню к Эрику и Кенни. — Чуваки, там Кайл вырубился. — говорит он и зевает. — Я смотрю, ты тоже уже готов любую секунду. — подмечает Эрик. — Ты прав. — проронил Стэн и падает.       Кенни и Эрик переглядываются и одновременно произносят: — Блядь.       Им пришлось раскрывать их спальные мешки за них и к тому же переодевать их в пижамную одежду. — Отстой! Я тоже спать хочу, а не их спать укладывать. — ноет Кенни, пока суёт спящую тушу Стэна в спальный мешок. — Я тоже не в восторге, знаешь ли. — раздражённо проговорил Эрик. — Да ну. Ты прямо сейчас переодел Кайла в пижаму. Соври ещё раз, только поубедительнее. — Иди нахуй, это вообще блядь твоя идея была напиваться в хлам, уёбок. Чтоб я ещё раз пришёл в этот притон… — Харе ворчать, мистер. И сними уже с него наконец эту шапку. Понятно он из неё не вылезает, не удивлюсь, если он даже спит в ней, но нам то ничто не мешает наконец снять её. Скажем, дать этим кудряшкам вздохнуть свежий воздух. — Не уверен, что запах сигарет и алкоголя можно назвать «свежим». Тебе надо, ты и снимай, а я выпить воды и тоже уже переодеться наконец. — говорит Эрик и направляется на кухню. — Ну и ладно. — отвечает Кен и шатающимися ногами подходит к Кайлу в спальном мешке. Наклоняясь, он снимает шапку с его головы.       В этот же момент все кудряшки рассыпались из-под шапки. Они были примерно по шею парню, может длиннее.       Немного понаблюдав за этой картиной, она не вызвала у него никаких эмоций, помимо эстетического чувства красоты. Кенни уже собрался пойти за Картманом, но он пришёл сам. — И что ты, блядь, сделал. — процедил Картман, заметив, что Кенни всё-таки снял шапку с Кайла. — Чувак, ты должен это увидеть. — говорит Кенни, ждя, пока эта жирная задница соизволит подойти. Картман подходит к Кенни и видит ту же картину, что и он.       Не то чтобы Эрик в ступоре, он просто слишком очарован этой прекрасной шевелюрой. Попялившись пару минут на рыжика, он возвращается в реальность, выражение его лица обратно мрачнеет. — Просто одень на него ебучую шапку обратно, а я спать. — отрешённо отвечает Картман и ложится в своей спальник. — Доброй ночи. — говорит Кенни и надевает шапку друга обратно на его голову. — И тебе.       Свет в комнате гаснет, а Эрик проваливается в сон.       Его мысли только о Кайле, это более серьезное расстройство, чем те, что у него есть, потому что оно, не поддаётся никому лечению. Это не вылечить ни кратковременными отношениями с Хайди, ни сексом с Катель и ни психотропными веществами. Картмана окружает кромешная темнота, его сновидения всегда такие примитивные. Пусть они не всегда были такими, да и он раньше был… другим.       Странно осознавать, что тот, кем ты всегда считал себя раньше, был вовсе не настоящим, а лишь результатом дурной генетики.       Темнота всяко лучше, чем кошмары. Картман просыпается от странных звуков со второго этажа. Его глаза открываются, в темноте практически ничего не видно, поэтому он встаёт и включает свет. Кенни и Стэн тихо дремлют в своих спальных мешках. Кайла нет… По всей видимости, его тошнит в ванной.       Ему его нисколько не жалко, не следовало столько пить, но почему то, он считает должным принести этому еврею воды и успокоить.       Уже со стаканом воды он поднимается по дряхлой лестнице на второй этаж. Он сразу же замечает приоткрытую дверь в ванную комнату. — Кайл? С тобой всё в порядке?.. — говорит он, заходя в комнату.       Картина заставшая его весьма иронична, Кайл сидит на коленях перед унитазом и его знатно рвёт. — Иди нахуй, Картман. — отвечает Кайл и вытирает рот краем пижамы.       Он смотрит на Эрика хмурым взглядом, прежде чем замечает в его руках стакан воды. — «Спасибо, Картман». - пародирует Эрик и протягивает ему стакан с водой.       Кайл медленно поднимается с пола и бережно протягивает руку за стаканом, беря его в руку. Ноги рыжика подкашиваются, но Картман во время его подхватывает за плечи. — Лучше тебе пока не вставать. — говорит Эрик. После чего они оба садятся на кафель, местам покрытый линолеумом. Облокотившись об стену, покрытую грязной плиткой. — Что ты здесь делаешь? — спросил Кайл, уже выпив стакан с водой. — Это всё, что ты хочешь сказать? - спрашивает тот, вскинув брови.       Кайл понимает, на что он намекает. — Спасибо тебе, Эрик… — говорит он, не сводя с глаз со стены на против. — Так то лучше. — отвечает Картман. — Я проснулся и услышал звуки «умирающего еврея» на верху. Включив свет, я увидел, что тебя нет. Сообразил, что тебе щас не очень хорошо и пошёл наверх с водой…       Кайл свёл взгляд со стены и перевёл его на Картмана.       Эти зелёные глаза, чье сияние схоже с изумрудами, смотрящие прямо в душу… Когда их снисходительное тщеславие решает обратить свой взор на тебя, ты готов отдать всё, что у тебя есть, чтобы эти прекрасные глаза больше никогда не смотрели на других так, как сейчас смотрят на тебя. — Что с тобой происходит? Нахуя столько пить. — спрашивает Картман, не сумев разорвать зрительный контакт. — Я не знаю… — протянул парень, смотря совершенно потерянным взглядом. — У тебя когда-нибудь было такое, когда ты чувствуешь пустоту внутри себя? Ты отчаянно пытаешься заполнить её всем, что у тебя есть. И тебе уже неважно чем, главное перестать это чувствовать. Но эта чёрная дыра со временем становится всё больше, начиная требовать в разы больше, а когда тебе больше ей нечего предложить, она беспощадно тебя медленно поглощает… — говорит он, по-прежнему смотря Эрику в глаза. — Не было Кайл, когда это началось?.. — спрашивает Эрик. В его лице можно прочитать беспокойство, которое он всегда старается не показывать. — Я не знаю. Мне кажется, это было со мной всегда, просто раньше было легче с этим справляться. — Кайл, ты что-то принимаешь? — серьезно спрашивает Картман. — Блядь, нет! — моментально отвечает Кайл. — Картман, я понимаю то, что я тебе сейчас сказал, звучит странно, но я не наркоман. — возмущённо сказал Кайл, закатив глаза. — Лаадно. Я тебя понял, Каиль. — говорит он и улыбается рыжику.       На лице Кайла проявятся румянец, который почти не виден на бледной коже. — Знаешь, Эрик, когда я с тобой… Я не чувствую эту пустоту. Типа, ты всегда можешь отвлечь от этого дерьма… — смущённо говорит рыжик.       От этих слов Картман невольно накрывает руку рыжика своей ладонью. После чего Кайл, вмиг отстранившись, отдергивает свою руку, будто его током ударили…       Картмана такая реакция на безобидное действие очень задела, а сердце болезненно сжалось. — Пошли спать, я ужасно устал… — сказал Кайл и поднялся с пола. — Пошли… — ответил Эрик, поднимаясь с пола.       Парни покинули ванную и вернулись в гостиную, если её можно так назвать… Они легли в свои спальные мешки и больше не проронили не слова.       Картман проваливается в глубокий сон. Темнота. Ничего нового, через какие пару минут, это закончится. Он проживёт ещё один беспечный, бездарный день. Внезапно из темноты начал доноситься шёпот, до жути знакомый… Картман не в силах повернуться, не только из страха, что это тот, кто он думает, но и физически.       Шёпот начал превращается в отчётливый голос. Он напевает своим мерзким, звенящим голосом песню… I swear by the moon and the stars in the sky — Я клянусь луной и звёздами в небе, | I'll be there — Что буду с тобой.| I swear like a shadow that's by your side — Я клянусь всегда следовать за тобой, как тень, | I'll be there — Я буду с тобой…|       Голос перестал петь, замолкнув, прежде чем начать говорить. — Эрик. Наивный Эрик, когда ты уже поймёшь, что ты никому не нужен в этом никчёмном, бесполезном мире, кроме меня? Я единственный, кому ты можешь доверять, я твой друг, Эрик. Они все никто, лишь лживые твари, что прячут свой истинный лик за многочисленными масками. — Заткнись! — дрожащим голосом ответил он. Парня пронзило чувство неистового страха. Его жутко трясёт. Последняя фраза была произнесена тихим шёпотом у его уха, — и Кайлу ты тоже не нужен. — Голос захихикал и испарился в небытие.       Картман просыпается от того, что его тряс за плечи Кенни. Эрик медленно открывает глаза и смотрит на обеспокоенное лицо друга. — Доброе утро? — неуверенно говорит Картман. Осматривая помещение. — Доброе? Чувак, тебя трясло во сне… Ты в порядке? — встревоженно спрашивает Кен, продолжая придерживать его за плечи. — Да? Я вообще ничего не помню. — отвечает Эрик, убирая со своих плеч руки друга. — Ладно… Стэн и Кайл ушли примерно в 9-00.— Кенни успокаивается, так как Картман в норме, по крайней мере, по его словам. — А сейчас сколько? — спрашивает Эрик. — 12-00. — отвечает он, пожимая плечами. — Бля. Хули ты меня не разбудил раньше? — спрашивает Картман и спросонья трёт глаза. — Иди нахуй. Я как только заметил, что тебя начало трясти, сразу же разбудил. — Ладно, похуй. Пошли опрокинем по кофе? — Ты не получишь ни одной кружки с кофе, пока не встанешь и не умоешься. — скомандовал Кеннет и потрепал того по щеке. — Хорошо, мам. — отвечает Картман и сонно подмигивает.       Через какое-то время парни сидят в старой, обдолбанной кухне и потягивают кофе за дряхлым столом. — Блядь. В понедельник к этому хую пилить, он меня пугает пиздец. — говорит Кен. — Этот урод меня тоже бесит. А ещё меня бесит, что эти суки решили Кайла и Бебе свести. — негодующе произнёс Эрик. — Да не парься, он к ней равнодушен. — Против сисек Бебе никто не равнодушен. — раздражённо пробормотал Эрик, сжимая крепче ручку чашки. — Кроме сто процентных гомосексуалов, ты хотел сказать. — ухмыляется Кенни. — Бля. Кайл даже на один процент не гей. О чём ты? — говорит он, закатывая глаза. — Сука. Ты такой слепой дебил. — отвечает Кен, ударяя себя руки по лицу. — Иди нахуй. — Знаешь, я пиздец как не хочу участвовать в этом цирке. Поцелуй с Рэдни не стоит этого дерьма… Мне вообще эта школа нахуй не сдалась. Можно подумать, я пойду в «колледж» после этой школы обшарпанной. Я так устал от всего этого… — ноет Кенни и бьётся головой об стол.       Картмана пробирает сочувствие и желание помочь другу. Каким бы Эрик не был мудаком, Кенни был из тех, кто ему действительно помогал и не давал свихнуться, когда было совсем плохо.       Задумавшись, ему приходит замечательная идея. Он был польщён таким подарком судьбы, так как такие чудесные планы не приходили к нему около двух лет. Он так молил Господа, чтобы гениальные идеи снова начали к нему приходить, но все его молитвы были проигнорированы. — Не хочешь, говоришь? — озадаченно спрашивает Картман. — Не хочу. — уверенно отвечает Кенни. — Тогда у меня для тебя отличные новости, друг. Сам Иисус послал мне гениальную идею для решения твоей и моей проблемы. — с энтузиазмом произносит Эрик. — Уверен, что это был Иисус? А не дьявол, что называет себя Богом л… — Не произноси это блядское имя. — моментально перебивает его Картман. И правильно, не следует произносить имя этого ублюдка. — Как скажешь, если оно действительно так, то я всегда в деле, ты же знаешь. — говорит Кенни. — Отлично. План обдуман не до конца, но он чертовски гениален. — говорит Картман, допивая кофе. — Выкладывай. — слабо улыбнувшись, проговаривает Кенни. — Для начала долей мне кофе. — ухмыляется Картман.