Тень по ту сторону улицы

      Питер запрыгнул на стену дома, спасаясь от метательных ножей-бумерангов. То, что это бумеранги, он почувствовал на себе только тогда, когда, увернувшись от нескольких таких оранжевых тыкв, одна из них впилась в него сзади. Паркер уже был измотан длительным сражением, но еще не готов был сдаваться. Паучье чутье не умолкало, заставляя Паркера выгибаться прямо в полете на максимуме, уворачиваясь от опасных шаров. Паутина их не брала — парень уже пытался швырнуть её в ножи, но лезвия с легкостью перерезали их. Юноше оставалось только надеяться, что они не были пропитаны ядом — противник был опасен. И неуязвим — удары в половину силы, которые могли пробить брешь в стене здания, он воспринимал как пощечины.       Да, они уже успели познакомиться в процессе долгой битвы. Что надо было Зеленому Гоблину, кроме смерти Паука — молодой человек до сих пор не знал. Несмотря на то, что враг был недостаточно общительным, Паркер уже успел уяснить, что «Зеленый Эльф» вызывает у того как минимум недовольство.       Юноша снова пустил паутину Гоблину в лицо, но тот успел подставить руку и переместиться в воздухе, и та шлепнулась о предплечье, приклеившись к броне врага. Ответный выпад на глайдере последовал быстро, и Питер от неожиданности кувыркнулся через голову, в последний момент избегая лезвий, выдвинувшихся из доски. С высоты донесся смех — человек в зеленом костюме завис над зданием, затмевая собой солнце. У него была маленькая девочка — лет восьми, перекинутая через сильное плечо.       Ее длинные мятного цвета волосы, перехваченные на затылке лентой, развивались на ветру. В некоторых местах одежда была порвана — еще в начале битвы, оказавшись в заложниках, ребенок сопротивлялся и кричал, пока не был усыплен каким-то газом. Несмотря на то, что Гоблин держал ее, прижимая к себе одной рукой, это не мешало ему атаковать Человека-Паука. Паркер бросился вперед, цепляясь паутиной за летающую доску, отчаянно надеясь успеть добраться до соперника, прежде чем тот достанет очередную бомбу.       И снова он просчитался — человек в зеленом оказался гораздо быстрее. Тот сделал пируэт на глайдере, резко нырнув вниз, создавая петлю из паутины Питера в воздухе. Паук ощутил новый рывок на себе, дернувшись следом. Сверкнуло серебристое лезвие в свете солнца. Блестящий клинок полоснул по паутине — тонкая нить лопнула, и юноша полетел вниз, навстречу асфальту и машинам, брошенным на улице. Раздался взрыв — по лицу хлестнули разбитые стекла окон, впиваясь через маску в кожу, а слух резанул гудок грузовика.       Белая линза маски чудом не травмировала его глаз, разлетевшись на осколки. Зажмурившись, юноша рефлекторно дернул рукой в воздухе, пытаясь стряхнуть с лица стекло, и наобум пустил несколько нитей паутины, стараясь зацепиться за стену дома. У него получилось — Паук завис над фонарем, в паре метров от мостовой, и в пол силы ударился о бетонную поверхность грудью, еле успев выставить руки. Сердце билось как сумасшедшее, а под маской было мокро — из ран текла кровь. Солнце слепило, отражаясь от ближайшего окна. Визжали полицейские сирены. Он пополз по стене, когда услышал крики людей снизу, оповещающие о… Паучье чутье снова забилось в истерике. Краем глаза Питер заметил фигуру в зеленом.       — Паук, Паук, — звал его нарастающий хриплый голос, — Не делай глупостей.       Следуя интуиции, Питер со всей силы оттолкнулся от стены ногами и полетел на противника. Время замерло, секунды превратились в минуты — адреналин сделал своё дело. В глазах мелькнуло безоблачное небо и далёкая полоса горизонта, собирающегося скрыться за ближайшим зданием.       Раскинув крылья, сизый голубь, отчего-то метнувшийся наперерез, по инерции взял курс выше, зависнув над его головой, направляясь к крыше. Паркер отчетливо видел его гранатового цвета лапки, прижатые к перламутровому оперению живота. Вокруг было совсем тихо, словно воздухе возникли какие-то пустотные провалы, которые медленно поглощали все звуки. Ветер не ощущался, а сопротивление воздуха все еще давило на тело, но уже не чувствовалось в полной мере — юноша почти что тонул в невесомости.       А потом все вокруг разом ожило, и их тела столкнулись с такой силой, что даже молекулы в каждом из них сцепились намертво. Удар раздался глухой, но вполне ощутимый. Парень врезался в противника всей своей силой, толкнув чужое плечо руками.       Столкновение с броней костюма сбило зелёного эльфа с летающей доски, отбрасывая его. В свете солнца веером взметнулись мятные волосы от удара. Враг, наконец, выпустил ребенка из своей хватки, и, врезавшись в стену дома спиной, свалился вниз. В полете Питер успел схватить девушку за ладонь и притянуть к себе, цепляясь паутиной за ближайшее здание.       Мерзкий хохот раздался в ушах. Противник, так и не достиг асфальта — он успел опуститься на свою дистанционно управляемую доску, и зависнув неподалеку в воздухе, уже занес руку для броска.       Бомба.       Молодой человек среагировал молниеносно. Оранжевый шар, выпущенный из руки в зеленой перчатке, был перехвачен паутиной, раскручен в один рывок в воздухе и брошен прямо противнику в грудь. Паркер отвернулся, прижав девочку к стене, заслоняя ее собой от взрыва, и не прогадал — по спине больно ударили куски чего-то твердого.       Запахло гарью и железом. Под ногами раздался агрессивный стук брусков кирпича об асфальт. Питер повернул голову, через плечо осматривая обстановку. В воздухе витала пыль, смешиваясь с обильным дымом от покореженного костюма Гоблина и его техники. Соперник лежал на асфальте и почти не шевелился. В паре метров от него покоился подбитый глайдер, периодически искрясь и тихо потрескивая.       Искры то и дело отскакивали от доски, весело прыгая по асфальту, но их жизненный цикл был недолог — они быстро умирали, исчезая навсегда. Когда пыль немного осела, а ветер начал разгонять клубы дыма, в поле зрения Паркера попал изуродованный взрывом кусок стены, покрытый копотью. Обуглившийся неровный пролом зиял прямо напротив офисного кабинета с распахнутой дверью, ведущей на лестницу. Из людей там никого не было видно — успели эвакуироваться. Питер осторожно перехватил ребёнка удобнее и спустился на паутине вниз.       Девочка молча вцепилась в его руку. Даже выражение лица у неё было какое-то застывшее. На душе у Паркера было неспокойно. Паучье чутье, о котором он уже успел забыть, напряженно позванивало. В трех метрах от них толпа зевак остановилась, образовав широкий коридор.       Вокруг завыли сирены, улица ожила, люди начали пытаться продвинуться к месту событий. Журналисты, наконец, заметили Питера и девочку, потянулись к началу толпы и открыли объективы своих фотоаппаратов, но были отстранены полицейскими, создающими пустое пространство вокруг места происшествия. Один из полицейских подошел к Паркеру.       — Человек-Паук, — сказал он, глядя на него в упор, прямо перед тем как фотографы направили камеры, захватив героя и девочку в объективы.       — Все целы? — его взгляд бегло скользнул по бреши в стене здания, от которой все еще шел дым, и остановился на ребенке рядом с Пауком, которая пыталась спрятаться за его спиной, однако ее распущенные мятные волосы торчали из-за талии Питера.       — Кроме него, — Паркер кивнул на лежащего на асфальте Гоблина, который явно был без сознания и не шевелился. Трое вооружённых полицейских, держа пистолеты наготове, подошли к нему, осматривая на груди неровную дыру в броне; один из них опустился на колени возле преступника, пытаясь снять с его рук перчатки, на которые из-за толщины брони не представлялось возможным надеть наручники.       Девочка молча стояла у Паука за спиной. Она держала его за руку так крепко, словно боялась, что Питер убежит.       — Ты в порядке, малышка? — продолжил офицер уже более мягким голосом, присев на одно колено перед Человеком-Пауком, его взгляд был направлен на девочку, осторожно выглянувшую из-за бедра Питера. — Ты знаешь, где твоя мама, может, видишь ее там?       Его широкая ладонь махнула в сторону толпы. Взгляд девочки метнулся в указанном направлении, изучая людей, после чего она отрицательно покачала головой. Ее глаза остановились на Брэдфорде, который был выше Паука, ее маленькая ладонь на мгновение разжалась на руке Питера, чтобы в следующий миг сжать ее сильнее. Увидев это, полицейский нахмурился, посмотрел на парня в красно-синем трико и что-то прошептал себе под нос, отчего девочка испуганно выдохнула.       — Как тебя зовут, пойдем найдем твою маму? Можем подождать её в машине, там игрушек нет, но есть большая красивая собака, она будет тебя охранять. Ты будешь в полной безопасности, — офицер добродушно улыбнулся и встал на ноги, протянув ей руку.       Протянутая ладонь Брэдфорда была успешно проигнорирована.       — Амелия, — девочка все также стояла на месте, держась за ладонь Паука. Только теперь в ее глазах мелькнула слабая надежда, которая тут же угасла.       — Иди, иди с ними, не бойся, — Питер свободной рукой погладил девочку по волосам, перебирая красно-синей перчаткой ее мятные пряди. — А у меня есть еще дела с…       Паук осекся, заметив, кто уверенно продирается через ряд полицейских. Он был словно ураган, образовавшийся перед лицом, и этот ураган был довольно опасным, потому что мог с легкостью испортить настроение Паркера, которое в последнее время было не слишком стабильным.       — Брэдфорд, — поправив свою темную куртку, неприветливо бросил Стейси, — Герой в лосинах. — Взгляд голубых глаз капитана Стейси скользнул по сощурившимся белым линзам Паука и встретился со взглядом офицера. Почему ребенок все еще на месте происшествия? Давайте скорее, Гоблин очень опасен! У нас чрезвычайное происшествие, а они стоят, беседуют в трех метрах, отошли к машинам, живо! Ребенку вызовите соцработников и отвезите в отделение, — громким голосом рявкнул Стэйси и дернул Человека-Паука за руку, увлекая его вместе с держащейся за героя девочкой к полицейским автомобилям.       Маленькую Амелию вовремя перехватил офицер Бредфорд, и, отцепив от Паука, увел за собой. Малышка, услышав приказной тон капитана полиции, не стала плакать, она шла не сопротивляясь, лишь оглянулась через плечо и помахала Питеру рукой на прощание. Питер, ведомый Джорджем к кордону, на мгновение нахмурился, но помахал ей в ответ, пока к месту происшествия стягивались вооруженные отряды.       Паркер всё также стоял возле полицейской машины с орущей сиреной и громко переговаривался со Стейси. Капитан, похоже, был не в настроении, но, несмотря на разговор на повышенных тонах, он весьма внимательно вглядывался в лишенную линзы дырку в маске, рассматривая карий глаз юноши и кровавые подтеки на коже около него.       — Значит, неизвестные обстоятельства, говоришь, — заключил он, потерев переносицу, краем глаза наблюдая, как к Гоблину подходит вооруженный отряд.       Юноша утвердительно кивнул, когда Паучье чутье заметалось, крича о грозящей опасности, хотя по виду Джорджа никак нельзя было сказать, что опасность исходит от него. За спиной Стейси раздался взрыв, следом последовал громкий крик, люди бежали назад, стараясь найти безопасное место и не оказаться убитыми — началась давка, кто-то упал, послышался женский визг, воздух заполнился страхом, руганью и выстрелами. И смехом — булькающим от крови, диким, хриплым и пугающим.       Он был безумным и полным торжества, как у демона ада, вырвавшегося на свободу после многовекового заточения. Двое из полицейских, находившихся возле Гоблина, упали и остались неподвижны. С одного из них слетела фуражка и покатилась по асфальту, шлепнувшись возле глайдера, который искря, взмыл в воздух.       Паучье чутье вновь взвыло — летающий аппарат резко дернулся в сторону Стейси, за которым стоял Питер. Счет пошел на секунды, права на ошибку не было. Вебшутеры были пусты. Времени завалить Стейси и упасть на него при такой скорости летательного аппарата не хватало катастрофически — спасся бы только капитан, в то время как Питеру срезало бы голову еще во время падения.       Главной проблемой были время и оптическая навигация глайдера. Успеть оттолкнуть Джоржда, стоящего почти вплотную к Паркеру, и сделать это достаточно сильно, чтобы он не сломал себе ничего, и присесть самому — за спиной Питера все еще находился стреляющий по Гоблину вооруженный отряд, который пострадал бы, а к новому тандему с зеленым врагом и его бешеной доской парень был не готов ни физически, ни морально. Он был измотан.       Выхода не было — Паук схватил Стейси обеими руками, и из последних сил оттолкнул в сторону, откинув Джорджа к полицейскому оцеплению, отчего несколько человек упало на дорогу, но оставшихся сил парню не хватило. Глайдер с утробным урчанием вонзился Питеру в туловище, разрывая красную ткань с узорами паутины, и пробивая кожу. Юноша закричал, чувствуя как металл вошел в его тело, ждущие этого мгновения крик и судорога боли принялись вытягивать все остатки сил, желая оставить только крик. Краем глаза он увидел выражение лица капитана, демонстрирующее насколько тот был близок к панике; Гоблина, бросающего тыквенные бомбы в полицейских. Серый асфальт уже не был серым, скорее, багровым и сверкающим — он был покрыт кровью и мертвыми телами в униформе.       Тело Паука на пару секунд обмякло, и этого хватило, чтобы глайдер протащил его еще на пару метров, пробив Питером оцепление, пока Паук снова не сгруппировался, уперевшись ногами в асфальт. Безумный хохот звенел в ушах парня, пока он старался отстранить от себя напирающую летающую доску, острый нос которой старался вонзиться в его тело все глубже и глубже. Ноги дрожали — мышцы были напряжены до предела. Рот наполнился теплой жидкостью с привкусом металла. Над зданиями раздался стремительно приближающийся звук винта вертолета. Стейси поднялся на ноги и побежал в сторону Питера, собираясь как-то помочь, но тут гудение двигателя глайдера на мгновенье стихло и вибрации прекратились — нос аппарата дернулся назад, покидая тело юноши, оставляя обильно кровоточащую рану в красно-синем костюме. Питер замер, стараясь оставаться в сознании и не хвататься за растущую рану. В его глазах плескался ужас от осознания того, что Джордж не успеет пригнуться. Он отчетливо это понимал, в то время как капитан стремительно приближался к нему.       — ЛОЖИСЬ! — дико закричал Питер, и вцепился что есть сил в глайдер, вдавливая его в себя еще сильнее, не давая улететь в сторону хозяина, убив Стейси. — БЫСТРЕЕ!       Но из его горла вырвались лишь булькающие звуки и потекла кровь, заливая подбородок и шею под костюмом. Человек-Паук быстро перекинул руки через крылья и повис на глайдере, оторвав ноги от дороги.       Главное успеть.       Доска, лишившись препятствий, вместе с Пауком рванула прямо на Джорджа. Ветер от резкого старта засвистел в ушах, смешиваясь с пулеметными очередями и хохотом.       Питер выставил ногу из-под глайдера, ударяя Стейси в живот, снова отталкивая в сторону, и пронесся мимо него, направляясь прямо к Гоблину.       Паркер разжал ослабевшие пальцы и свалился на дорогу — он понимал, что умирает, и новый бой не для него. Всё окружающее растворилось в красном тумане, между глазами сияло что-то белое, словно он оказался внутри громадного прожектора и на него вылилось море света, заливающего все вокруг. Питер перевернулся на живот и пополз прочь от этого пугающего пятна света, оставляя за собой ручей крови. Он не заметил, как стихли выстрелы и безумный хохот. Жить и бороться уже не было сил. Не было вообще ничего, кроме боли и света. И мерзкого холода, вместе с болью растекающегося по телу — от него некуда было скрыться, он медленно разрушал его. Или спасал?       Он подступал прямо к его сердцу, замораживая его, отделяя его от тела, даруя временное успокоение, которое Питер никогда не испытывал прежде. Свет перед глазами медленно рассеивался, но все еще оставался, создавая мутную дымку, за которой виднелись стены льда. Лед был прозрачным — сквозь него просматривался искаженный гранями купол неба, покрытый сколами и трещинами, кое-где покрытые полосками снега.       — Фитцсиммонс, шевелись, он нам нужен живым! — знакомый Питеру голос был близко, хотя его владелец должен был понимать бессмысленность подобного требования.       Кто перед ним — молодой человек и знал, и не знал одновременно.       Сознание едва работало на краю пропасти, балансируя на грани жизни и смерти, сна и реальности, отчаянно цепляясь за ускользающий свет, или, если быть точным — за иллюзию света, которым сейчас являлся голос. Голос то и дело появлялся и исчезал, он был где-то на границе слышимости или то, на что он походил, было просто его галлюцинацией, очередным видением, оставшимся от жестокой реальности?       Если бы Питер мог, он бы хотел надеяться, потому что сейчас никакого другого смысла в мире просто не оставалось, но он не мог, он ощущал себя куском мяса на обочине дороги, отчего-то уносящимся вдаль со скоростью сто миль в час, ведущей неизвестно куда. А вокруг был только этот лед, приближающийся с каждой попыткой вдохнуть полной грудью, без остановки — и пытающимся не дать ему шанса добраться до крыши этого бесконечного мира, который Питер вдруг отчетливо мог увидеть всё. Лед белого света…       — Кто вы такие и куда вы его везёте, если не в морг, то ему надо в больницу! — рявкнул другой голос на краю сознания.       — Мы правительственная военная организация Щ.И.Т., и не рекомендую стоять у нас на пути в такое время, — голос, знакомый парню своей глубиной и спокойствием, сейчас был напряженным и требовал либо подчиниться, либо умереть.       — Не слышал о такой, - не отставал от него второй голос, в нем теперь чувствовались металлические нотки и что-то жестокое, он явно не собирался отступать. — Кто ваш начальник?       — И не услышите. Наш начальник всегда видит всё на пять шагов вперед, что для одноглазого весьма впечатляюще, — раздался странный хлопок, с которым очередной кусок света исчез, оставив после себя мрачную ледяную тишину.