Тернистый путь.

YG: Никогда не поймаешь меня, Буду скрываться я вечно. Спрячу от тебя своё сердце,

Которое ты не получишь. JH: В сердце врастают шипы, Буду ждать тебя целую вечность. Не смогу без твоей любви, Без объятий на протяжении ночи. Без детской широкой улыбки, Без глаз с лисьим прищуром. А едкие слова о ненависти, Буду вспоминать я утром. Разве можно прожить без любви,

Пожирающей душу мучительно? Полную судьбу одержимости. Без тебя мне в постели губительно.

YG: Ядом тебя отравлю, Будешь молить о пощаде, Но я тебя ни за что не прощу. «Я тебя люблю» никогда не скажу.

***

      Первое, что разбудило Юнги в утро воскресенья, была противная трель мобильного телефона, что заставило его перекатиться на другую сторону кровати и заткнуть уши подушкой, лишь бы его не слышать. Спустя пару долгих минут звонить всё же перестали, и омега уже мечтал опять провалиться в сон, но не тут-то было, так как на телефон тут же начали поступать уведомления и, понимая, что если не отвечать, будет только хуже, он сдался.       Hoseok: Ты не забыл, что сегодня ты идёшь со мной на свидание?       Прочитав сообщение, Мин откинул телефон в сторону и застонал в подушку, уткнувшись в неё лицом. Он думал, это что-то важное, и Тэхён с утра поспать не даёт, а это оказался всего-навсего грёбаный Чон Хосок, с которым он точно не хотел никуда идти, но выбора у него уже не было. Баоцзы, что до этого мило спал в ногах хозяина, почувствовав его пробуждение, перебрался на подушку, несмотря на то, что Юн запрещал ему это и всегда ворчал, но разве он его послушает? Кот начал пихать его лапой, заставляя перестать страдать хернёй, поэтому рыжеволосый, тут же поднявшись и обнаружив своего пушистого друга, заключил того в объятия. Уж кого-кого, а в своём коте он души не чаял, казалось, в эти моменты омега переставал походить на самого себя и становился очень милым и нежным.       — И как он только смеет будить меня в мой единственный выходной? — сокрушался Юнги, гладя кота по мягкой шерсти, ожидая поддержки, но получая вместо неё кусь за палец, заставляя его прошипеть и тут же выпустить рысь из заложников. — Вот ты злюка! Я его, понимаешь ли, кормлю, а он? Даже лишний раз себя погладить не даёт, неблагодарный! — возмущается омега, хотя прекрасно знает, что его кот ещё тот экземпляр, все они кошачьи сами по себе, а его питомец — вообще отдельный разговор. Чужих он не подпускает, с чем справляется получше многих собак, признаёт только хозяина и Тэхёна, но даже там порой достаётся, если они полезли к коту, когда тот был в не настроении.       Yoon: Очень бы хотелось забыть, но даже если бы я очень захотел, не смог, так как ты напомнил мне по меньшей мере раз пятьсот.       Всё же печатает сообщение Мин, зевая и протирая сонные глаза, после чего, не дождавшись ответа, убирает телефон и поднимается с кровати, словно выглядит как поле боя, так как у него очень беспокойный сон. Он постоянно ворочается, собирает одеяло и даже иногда машет руками во сне, отчего однажды даже зарядил Тэхёну в нос, когда они спали вместе. Ким после этого заявил, что спать ним невозможно, с тех пор и спят они по отдельности. Рыжеволосый сладко зевает и потягивается, отчего и без того короткая пижама задирается, после чего он открывает плотные шторы, которые всегда закрывает на ночь, чтобы лучи солнца не будили его по утрам, направляется в ванную. Баоцзы тем временем, закончив умываться, спрыгивает с кровати на пол и направляется на кухню, мяукая на весь дом, заставляя хозяина ворчать что-то по типу: «Тебе лишь бы пожрать!» Именно так начинается утро в «семье Минов». Выходя из душа и вытирая волосы полотенцем, Юн замечает свой телефон на кровати, вспоминая про сообщение, после чего берёт его в руки.       Hoseok: В таком случае, жду тебя в шесть часов вечера, адрес скину позднее.       Гласит сообщение, которое омега оставляет без ответа, и уходит на кухню, чтобы покормить кота и, по обычаю, выкурить сигарету с кружкой кофе. Он с утра не ест, и, несмотря на то, что сегодня у него есть на это время, он всё равно не завтракает, полагая, что Хосок позднее его обязательно накормит. К тому же у него дома из еды разве что пачка рамёна, и то он не уверен, учитывая, что переехал относительно недавно, а времени, чтобы восполнить свои запасы, не было. Он дома не живёт, заявляясь сюда только чтобы поспать, и питающийся в основном вне дома. Бао громко мяукает на весь дом и скребёт кухонный гарнитур, требуя, чтобы хозяин поскорее покормил его, как будто его по меньшей мере, неделю не кормили, хотя на самом же деле омега покормил его вчера вечером. Мин размышляет о том, какое свидание Чон придумал для него, и очень надеется, что это будет что-нибудь весёлое и нестандартное, как он и просил. Для необычного омеги необычное свидание, иначе он пожалеет, что не провёл свой единственный выходной, впервые за долгое время высыпаясь дома. С такими мыслями он не замечает, как пересыпает корм, а когда уже очухивается и смотрит на пол, где корм уже давно вышел за границы миски, матерится, но машет на это рукой, оставляя всё как есть. Его кот всё съест, а уборщица приберётся. Одного только не понимает, почему он так рассеян сегодня? Списывая всё на недосып, а не на банальное волнение, омега успокаивается. Позднее, как рыжеволосый завершает все свои утренние дела, он смеряет время и, понимая, что нужно собираться, направляется в комнату, где открывает огромный шкаф купе и рассматривает его содержимое. Сегодня хочется быть по-особенному красивым, так как омега помнит, какое впечатление он произвёл своим внешним видом на гонках, поэтому Мин тщательно перебирает содержимое шкафа, то и дело отправляя неподходящее на кровать, чем сейчас очень сильно напоминает себе Тэхёна, что постоянно в конце говорит, что ему нечего надеть, и покупает что-то новое. У Юнги в основном всё из уличного и спортивного стиля, совсем уж развратное для похода в клуб и пара-тройка пиджаков на работу, преобладающего чёрного цвета и абсолютно неподходящее для сегодняшнего вечера. Друг уверен, что позвони он Тэхёну, тот бы сделал из него первоклассную модель, но, понимая, что придётся отвечать на вопросы, он сразу же отметает эту идею и, когда уже совсем отчаивается найти то, что ему нужно, выуживает из шкафа подаренную Тэхёном пару месяцев тому назад полупрозрачную блузку тёмно-бордового цвета и классические зауженные брюки чёрного цвета. Омега делает причёску, зачёсывая чёлку назад, и оставляет лоб открытым, наносит естественный макияж, подчёркивающий всю его природную красоту, добавляя выразительности зелёным глазам, делая их ещё более лисьими, наносит нежно-розовый тинт на губы, одевает украшения, после чего смотрит на себя в зеркало и остаётся доволен. Он и так от природы далеко не урод, а тут, принарядившись, накрасившись и сделав причёску, так вообще писанный красавчик.       — Блядь, что я делаю? — усмехается омега, зарываясь пальцами в волосы и оттягивая их назад. Он смотрит на себя в зеркало и не узнаёт того, кого он в нём видит. — Какого чёрта я так стараюсь для Чон Хосока? — задаёт он вопрос в пустоту, на который, конечно же, не следует ответа.       Посчитав, что это перебор и альфа явно подумает, что тот специально для него так старался, Юнги переодевается в привычную для себя одежду, оставляя ту до следующего раза. В конце концов, он его заинтересовал, когда был в обычном рабочем костюме, да и Мин не преследует цель влюбить его в себя, напротив, ему бы поскорее избавиться от его общества. По крайней мере, так он считает или заставляет себя считать. С такими мыслями омега выходит из дома, принимая решение вести себя как можно больше отталкивающе и, возможно, тогда альфа отстанет от него, во всяком случае, он бы к себе такого отношения не потерпел.

***

      Время приближается к шести часам вечера, и Хосок выслал омеге адрес ещё час назад, опасаясь, как бы тот не опоздал в связи с пробками, сам уже поджидая его на месте. Если честно, альфа уже забыл, когда в последний раз звал кого-то на свидание, поэтому сейчас для него это также волнительно, как в первый раз. Впервые за долгое время ему так сильно симпатизирует омега, чтобы он даже позвал его на свидание. Обычно все омеги сами падали ему в ноги, и ему не составляло никакого труда заполучить любого из них, было достаточно одного взгляда, но с лисёнком всё было иначе, он не только постоянно отказывал ему, острил, шутил, обзывался, но и даже пару раз врезал ему, чего доселе никто не осмеливался сделать. Пожалуй, именно этим он его и зацепил, своей непохожестью на остальных, дерзостью и внутренней силой, хотя на это он, конечно же, обратил внимание только после его до одури красивой внешности и сладкого запаха мандарина, который теперь только и хочется нюхать, в то время как все другие запахи вызывают раздражение. Хосоку это чувство незнакомо, и он бы рад сбежать от него, но не может, его внутренний зверь намертво вцепился в этого парнишку, отказываясь отпускать. С такими мыслями он стоял на парковке и ждал омегу, раскуривая сигарету, в то время как губы его трогала лёгкая улыбка. Пожалуй, он бы обязательно купил цветы и подарил их ему, но, наученный горьким опытом, за столько раз, что бестия их не любит, воздержался. Он лишь надеется, что ресторан придётся ему по вкусу, потому что это один из его любимых ресторанов для гурманов, где очень вкусно готовят и к блюдам, которым не останется равнодушен даже самый привередливый посетитель. Вскоре к месту встречи подъехало такси, и из него высунулась уже знакомая ярко-рыжая макушка и признаться, Чон ожидал многого, но такого он точно не ожидал. Приглашая омегу на свидание, он как минимум ожидал, что тот придёт в пиджаке, а как максимум в красивом образе, на подобие того, что на нём был во время гонки или при их первой встречи, но ни в коем случае не простые джинсы с чёрным худаком, на котором было написано «Fak you». Нельзя было сказать, что омега выглядел нехорошо, напротив, альфа заметил, что тот убрал чёлку, открывая лоб, и сделал лёгкий макияж. Просто он был удивлён, привыкший к тому, что все омеги в его окружении расфуфыриваются на такие события, к примеру, даже тот же самый Чимин. Пожалуй, он действительно наткнулся на крайне редкий и интересный экземпляр. Юнги подходит к альфе и без слов отбирает чужую сигарету, пока тот находится в прострации и сразу же затягивается. Ни ответа, ни привета, но вполне в стиле Мина. Хосок хотел было уже что-то возразить, но передумал, понимая, что уже поздно.       — У тебя закончились сигареты или что? — усмехаясь, спрашивает тот, открывая пачку и доставая ещё одну.       — Нет, именно твою захотелось, — отвечает тот, скрывая истинный мотив своих действий, который Чон никогда не узнает.       — Почему на такси, где свою крошку оставил?       — Посчитал, что это будет неудобно, поэтому на сегодня мой водитель ты, — произносит омега, на что Хосок отвечает, что готов быть им хоть всю жизнь, но Юнги его слова мимо ушей пропускает и только сейчас мужчину рассматривает, что как грёбаный Аполлон выглядит так, что омега впервые за долгое время чувствует себя некомфортно, теребя рукава куртки.       На волке были чёрные классические брюки, обтягивающие всё, что нужно, и такого же цвета чёрная шёлковая рубашка, расстёгнутая на пару пуговиц и открывающая вид на крепкую грудь, заправленная в штаны, каштановые волосы были уложены гелем, чуть блестя на солнце и оставляя лоб открытым. Он выглядел безумно хорошо, и Юнги уже предполагал, что весь сегодняшний вечер он будет чувствовать себя неудобно, в то время как альфе придётся отбиваться от постороннего внимания, что явно будут не понимать, что такой серьёзный мужчина забыл со школьником? Потому что сейчас он абсолютно не тянул на свой возраст, и по нему максимум можно было сказать, что он студент и, несмотря на грозную надпись на кофте, казался милым омегой, так и не скажешь, что этот «школьник» может без проблем прострелить тебе башку. Но Мин ни капельки не жалел о своём решении, полагая, что хотя бы после сегодняшнего вечера альфа поймёт, что он не тот, кто ему нужен и уйдёт. Уж лучше бы он сам ушёл, так как рыжеволосому с каждым разом всё сложнее противостоять.       — А я думал, ты её в автосервисе оставил, — усмехнулся альфа, намекая омеге на его поражение, что тот старательно пытался забыть, но из-за постоянного напоминания об этом не получалось. Уж очень Хосоку нравилось выводить омегу из себя, — ну, после твоего поражения.       — Ответ на моей кофте, — кратко сказал Мин, расправляя худи, чтобы альфа прочитал его ответ, чем вызвал разочарованный вздох напротив, так как он ожидал услышать своё любимое ворчание, а не это, но посчитав, что времени у него ещё предостаточно, и он обязательно успеет вывести его из себя, мужчина успокоился. А вкус в одежде у омеги прекрасный, альфа даже задумался себе такую же прикупить, чтобы тайно всех посылать на совещании, когда в реальности ты так сделать не можешь. Юнги уже давно заметил, что его ругань не приносит должного результата, и альфа, напротив, приловчился к этому, выводя омегу из себя и, кажется, получая от этого какой-то кайф, такого удовольствия он не мог ему позволить, поэтому решил сдерживаться. — Хватит на меня так пялиться, — возмутился он, замечая изучающий взгляд напротив и осматривая альфу, который действительно подготовился. — Ты же не ожидал, что я буду особо принаряжаться для простой прогулки? Тем более с тобой.       — Узнаю своего вредного омегу, а я уж думал, тебя подменили, — пошутил альфа, на что омега сделал замечание, что пока не его. — Да нет, просто, как бы яснее выразиться? — он на секунду задумывался. — Ты удивительный, — неуверенно сказал он, объясняя. — По меньшей мере, я опять ожидал того лука, что и на гонках, но ты опять превзошёл все мои ожидания. Сколько можно ещё меня удивлять? Лисёнок, скажи честно, какое ещё количество козырей у тебя есть против меня? Я ведь и так уже повержен, — хмыкнул он.       А у Юнги в этот момент на лице, наверное, отразилось всё его непонимание. «Я специально стараюсь его оттолкнуть от себя, а ему это нравится? Сумасшедший!» Хосок, у которого до этого во вкусе всегда только самые горячие омеги были, не понимает, почему ему нравится этот милый паренёк с бледной кожей и слишком выделяющимися огненными волосами, горящими глазами и веснушками. Тот, кто выглядит хрупким и слабым, но на деле посильнее многих будет как физически, так и морально, он как будто весь из этих противоречий соткан, и Хосоку это нравится.       — Ага, я твой животный взгляд до сих пор помню, казалось, что ты меня сожрёшь. За тот короткий период, что мы разговаривали, ты меня с ног до головы облизал, не хватало мне этого ещё сегодня. Так что нет уж, увольте, — продолжает омега спустя пару минут, когда способности мыслить и разговаривать вернулись к нему.       — А я и сейчас могу, — с ухмылкой сказал альфа, меняя позу, так что теперь Юнги был прижат к капоту машины и вынужден опереться о него руками, а Хосок в это время, расставив руки по бокам от омеги, наклонился и прошептал в лицо, — сожрать, — потому что запах омеги манит нереально, и он от своих слов вовек не откажется, лишь сильнее втягивая воздух, желая как можно больше сладкий мандарин почувствовать. Желая прижаться к его ароматным железам на шее и жадно втягивать до последней капли, буквально упиваясь в этом запахе.       — Да отвали ты, — ответил Юнги, прикусив губу и отвернувшись в сторону, оперевшись ладошками в грудь мужчины, не давая ему навалиться на себя, чувствуя запах морозной ели, буквально под грудную клетку проникающий. Омега хочет наплевать на всё, потому что этот аромат его дурманит, прижаться к шее альфы и вдыхать ненасытно, но на деле же противится, оставаясь неподвижным. — Ты так и намерен предпринимать неудачные попытки соблазнять меня или мы всё-таки куда-нибудь пойдём?       — Пойдём, бестия, обязательно пойдём, — усмехнувшись, сказал мужчина, выпустив того из захвата, так как понимал, что ещё чуть-чуть и он сорвётся, раздевая этого омегу прямо на капоте бугатти. Замечая, что в этот раз сопротивления было значительно меньше, чем обычно, отмечая про себя, что в таком случае это будет не единственная его попытка за сегодня. — Надеюсь, ты голоден, потому что я забронировал нам столик на двоих в одном прекрасном ресторанчике, он тут неподалёку, — после чего альфа, ещё раз пробежав по омеге взглядом, усмехается, — надеюсь, тебя пропустят, и мне не придётся вмешиваться, всё-таки я никак не ожидал, что ты придёшь не по дресс-коду.       — Ресторан? — переспросил омега и, уточнив кухню, наталкивается на непонимающий взгляд альфы. Он был готов поспорить, что видел в зелёных глазах напротив разочарование? — Ну вот, ещё и итальянской кухни! — воскликнул он. — К твоему сведению, я люблю китайскую кухню и всё острое, мог бы потрудиться узнать хотя бы это, если хотел накормить меня, а вообще ожидал большего, Чон Хосок, я разочарован. Разве я не говорил приготовить что-то необычное? Я не простой омега, которого ты сводишь в дорогой ресторан, и он будет вне себя от счастья и тут же прыгнет к тебе в койку, к твоему сведению, я и сам неплохо зарабатываю, и для меня такое обычно. Кажется, это будет самое скучное свидание в моей жизни.       Хосок на пару минут даже опешил, Юнги ещё никогда так много не говорил слов за один раз, но, слушая его, он понял, что допустил один серьёзный просчёт, и нужно было немедленно что-то предпринимать, чтобы окончательно не загубить этот вечер. Мин должен быть в восторге, и никак не иначе или Чон засомневается в своих силах.       — А что, их было много? — единственное, что смог из себя выдавить мужчина, с плохо скрываемым раздражением в голосе, приподняв одну бровь, хотя следовало сказать что-то другое, но он ничего не мог с собой поделать. Его мозг завис на информации о том, что у его лисёнка было много свиданий и нет, тот факт не так удивляет его, в конце концов, он красивый, свободный и взрослый омега, естественно, у него было много свиданий и, возможно даже отношений. Чона больше волновал тот факт, почему его так бесит наличие альф в жизни Юнги, помимо него самого. Почему он, чёрт возьми, ревнует его к бывшим?! И почему вообще ревнует, если всё, что он чувствует по отношению к этому пареньку — это страсть и желание затащить его к себе в постель? «А разве я бы старался так сильно, если бы это было единственным моим желанием к нему?» — задаёт себе вопрос мужчина, на который пока однозначно ответить не может.       — Кого? — переспросил омега, не сразу понимая, кого имел в виду мужчина.       — Свиданий, — строго сказал альфа, на что Юнги протянул «А-а-а» как бы говоря, что теперь всё ясно.       — Конечно же, в школьные годы и в студенчество у меня было много поклонников, — усмехнулся Мин, делясь фактами из своего прошлого. — Пару раз меня даже приглашали в дорогие рестораны, но это никогда не казалось мне интересным, поэтому не представляло никакой ценности, чего уж говорить про сейчас? Я больше за активное времяпровождение, мне нравится делать что-то запоминающееся, что останется в моей памяти. Судя по тому, как я отшиваю тебя, ты, должно быть, подумал, что я со всеми такой? Что ж, доля правды в этом есть, меня и правда не интересуют альфы уже долгое время в плане создания романтических отношений, максимум — перепихон в клубе на один раз, — на этих словах Чон громко выдыхает, этот чертёнок специально его доводит, провоцирует, не зная, что потом будет, а сам всё сильнее кулаки сжимает, так, что ногти больно впиваются в ладонь. Представлять, как какой-то альфа целует, обнимает и трогает там, где нельзя, его омегу, выше его сил, это приводит в такой гнев, что казалось, он прям сейчас готов убивать пойти. — Должно быть, от того, что у меня есть любимый человек, — произносит омега, видя, какую боль он наносит своими словами.       — Ты врёшь, — резче, чем следовало, произносит Хосок, так как не верит, он эту байку уже во второй раз слышит и впредь идти на поводу не собирается, — иначе ты бы не стоял здесь. Я просто не представляю себе человека, кто бы мог на добровольной основе отпустить тебя, особенно ко мне. Я бы не отпустил.       — А кто сказал, что мы встречаемся? — коварно улыбнувшись, спрашивает омега, ведя одному ему известную игру и чуть вскрикивает от неожиданности, когда мужчина не сдерживается и больно хватает его за руку, притягивая к себе.       — Играешься, бестия, — зло рычит он ему в лицо, так как омега пока что не знает, что волка лучше не злить, и, впервые видя его в таком состоянии, пугается и замирает, не зная, что сказать, лишь смотрит в злые глаза напротив и, понимая, что, кажется, нашёл его болевую точку, больше так шутить не собирается. — Ну, раз нет никого, то и голову мне не морочь, — Хосок берёт себя в руки и отпускает омегу, шокированного его поведением, он о его проблемах ещё не знает, и альфа очень не хочет, чтобы ему хотя бы раз предстояло испытать его гнев на себе. Он и сейчас не понимает, отчего на пустом месте завёлся. — А теперь мы идём в ресторан. Сначала ты поешь, а потом будешь ворчать, как тебе не нравится, и поймёшь, что я никогда не ошибаюсь, потом мы будем делать всё, что ты захочешь. Будем считать, на сегодня я твой волшебник.       — Серьёзно? Хочешь сказать, что сегодня мы будем заниматься всем, чем я захочу? — недоверчиво переспрашивает омега, на что Чон кивает. — Я хочу пойти домой спать, так можно? — не упускает возможности.       — Только в том случае, если ты возьмёшь меня с собой, — усмехается альфа, а Юнги пожимает плечами и говорит: «Ну попытаться стоило».       Ресторан роскошный, сразу видно — дорогой, но Мина так просто красивой оболочкой не проведёшь. Чаще всего за всей этой красотой скрывается абсолютная гниль и так работает не только с людьми. Хостел приветствует гостей, предлагая занять им любое свободное место. Альфа хочет у окна, а Юнги отчего-то в зале, поближе к живому оркестру. Возможно, спорит просто так, из вредности.       — И что же ты предлагаешь? Монетку бросить? — шипит омега, даже не представляя, что его задумку поддержат. — У тебя она хоть есть, умник? — интересуется с усмешкой. В их время наличка — редкость, у них — тем более.       — Не проблема, найдём, — говорит Хосок, останавливая первого попавшегося официанта, что, казалось, прям так и испустит дух. — Эй, парень, есть монетка?       Порой ребячества волка вводят Мина в ступор. Сейчас был именно такой момент.       — Чур, я орёл, — говорит Чон, вертя в руках круглую монету, на что Юн закатывает глаза и молча соглашается на решку. Этот цирк зашёл слишком далеко, — вот и отлично, кидаю. Орёл, я с тобой пересплю, решка, ты со мною, — и действительно кидает с плотоядной ухмылкой.       — Ну вот, я же знал, что ничего нормального от тебя ожидать не стоит! — ворчит Мин, больно пихая того в грудь и уходя вглубь зала к выбранному столику. Весь этот фарс просто чтобы поиздеваться над ним, а Хосок смеётся и ловит монету в ладонь, медленно открывая.       — Юнги. Юнги! Тут решка, — смеётся он, догоняя омегу. Когда-нибудь он обязательно переспит с ним, даже если не сегодня.       В это самое время в их сторону поворачивается альфа, что сидел практически в углу, ближе к выходу. Ему показалось, что он слышал знакомый голос. Мужчина уже хочет развернуться, как его окликают собственные работники.       — Господин Шин, цель найдена, — тихо говорит мужчина, наклоняясь практически к самому уху, чтобы слышно было только им. На этот раз он слышит знакомое имя. Юнги? Что заставляет его развернуться, но натыкается лишь на профиль уходящего мужчины. Со стороны похожего на Чон Хосока. Альфа машет головой, прогоняя наваждение. Бред. Он не может быть здесь.       — Хорошо, едем, — кивает мужчина, поднимаясь из-за стола.       Они делают заказ, а Юнги уходит, якобы припудрить носик. Он не теряет надежды сорвать им свидание, но для этого нужна веская причина, чтобы не получилось, словно он не держит слова, хотя, возможно, ему просто нравится бесить гончую Чонгука, что другим руку по локоть откусит, а к нему ластится. Около уборной он встречает всё того же официанта. В голову ему приходит гениальная идея, а потому он подзывает его к себе.       — Танцевать умеешь? — неуверенный кивок. — Отлично, тогда пойдёшь со мною. Только фартук сними.       — Простите, я на работе.       — Да я заплачу!       — А ваш молодой человек меня не убьёт? — с подозрением спрашивает молодой альфа.       — В этом и весь смысл! — говорит Юнги, но, видя испуганный взгляд, хлопает того по плечу. — Да не волнуйся, не успеет. Я не позволю. В крайнем случае, доплачу тебе за больницу.       Блюда уже успели принести, и они стояли, дымились, в то время как он не спешил разливать вино по бокалам, ожидая прихода омеги, который отчего-то задерживался, заставляя альфу волнительно поглядывать на наручные часы. Не сбежал ли? Это очень даже в стиле Юнги. Как вдруг дирижёр объявляет начало танцев, а Хосоку, честное слово, всё равно. Он бы с Юнги потанцевал, но не может же он быть идеальным? Танцевать он не умеет абсолютно все ноги ему оттопчет так, что Мин ему потом их отстрелит к чёртовой матери. Он ведь не Чонгук, что ходил на бальные танцы. Так он думает ровно до тех пор, как на танцпол не выходит Юнги в компании незнакомого альфы. Играют первые аккорды: «Por una cabeza», а омега взглядом альфу ищет, уже видя злые глаза. А не будет в следующий раз его на свидания звать, а пока пусть в своей ревности варится. Юна это даже забавляет. Танец начинается, и омега поначалу изящно избегает альфу, вспоминая всё, что он увидел в музыкалке, пока играл музыку для танцевальной группы. У него не только фотографическая память, но и прекрасный музыкальный слух. Он музыку буквально чувствует, казалось, посади его сейчас за пианино, и он бы сыграл без единой ошибки. Вот только уже не так хорошо. Пианистам руки травмировать нельзя, а они у него именно такие. По нескольку раз. И если бы, конечно, это его так не триггерило. Вскоре альфа прижимает омегу к себе, а тот будто обнимает его ногу своей, приподняв колено. Танцор, придерживая его за колено, поднимает в воздух и кружит, повернув спиной к себе. Прежде чем поставить его на пол, проводит рукой по бедру и заканчивает танец в красивой позе. Мин словно падает, а альфа держит его под голову. Когда музыканты заканчивают, а зал наполняется аплодисментами, Юнги благодарит его за услугу, вставляя крупную купюру в карман, и говорит ему бежать, судя по взбешённому состоянию волка. Тот крепко сжимает стакан воды, готовый, кажется, его прям в руке раскрошить, а представляет по любому чужую голову. Он возвращается за их столик, где альфа просто кипит от злости и для него это лучший подарок.       — Ну, как тебе? Я ведь красиво танцую? Тебе понравилось? — коварно улыбаясь, спрашивает омега, сверкая идеальными белыми зубками. Сам нарывается, потому что раздражать Чон Хосока — особый вид кайфа. Запах стал гуще, вены на шее вздулись, и стакан сжимает до побеления костяшек. Прям злой дракон, только дым из ушей не валит.       — О, мне так понравилось, — ядовито выдыхает он, — так что я сейчас даже покажу, насколько! — альфа надвигается на танцора, что в спешке убегает и прячется на кухне, а Юнги удерживает того на месте. — Чего ж ты меня не пускаешь, я ведь всего лишь хочу взять пару уроков танцев!       Хосок недолго думает, после чего ухмыляется и двигается на Мина с новой силой, уже не для того, чтобы убить того хмыря, а утащить его в уборную. Юнги не сразу понимает его замысел, пытается остановить, но пока плохо получается, а когда догадывается, становится уже слишком поздно. Дверь закрывается за спиной Чона. Омега опять в западне, но он отчего-то не волнуется, что это очередной грязный трюк с его стороны.       — Ну и что это было? Так нравится бесить меня, лисёнок?       — А чего даже если и да? — с вызовом спрашивает омега, совершенно бесстрашно заглядывая в чужие глаза и всё равно, чтоб чтобы это сделать, требуется закинуть голову кверху. — У нас с тобой всего одно свидание, как я и обещал. Это спор. Сколько раз мне ещё повторить, чтобы до тебя дошло? Ты. Мне. Не. Интересен.       Так они и продолжают рычать друг на друга, Хосок с каждым шагом тихой поступью подходит всё ближе, уже прижимая того к стене, но Юнги слишком занят, чтобы обращать на это внимание. Между ними искрит так, что заметить можно невооружённым взглядом. Мин всё продолжает, а альфа уже будто и не слушает, лишь смотрит на соблазнительные розовые губы и думает сделать то, о чём мечтает с первой встречи и всё равно, какую цену ему придётся за это заплатить. Если поцелуй с этим дьяволом стоит ему жизни, то он готов её заплатить.       — Чего замолчал? Сказать нечего? — спрашивает Юнги, замечая, что на него странно смотрят, а после берут за подбородок и впиваются в губы в настойчивом поцелуе. Мин сначала, конечно, мычит и бьёт его по спине, пытаясь разорвать поцелуй, но волк целуется слишком хорошо, так что земля из-под ног уходит, а потому удары с каждым разом слабеют, а потом и пропадают вовсе.       Альфа холод металла на языке чувствует, что так контрастно разбавляет их пылкий поцелуй, про себя омегу за штангу материт, так как это слишком хорошо для него, удивляясь, как только раньше не заметил, и сколько ещё в себе секретов хранит этот хитрый лис. Мин сам чужую шею руками обвивает и поцелуй углубляет в отмщение, кусая его за язык. Альфу дурманит вкус чужих губ уж сколько он ночей мечтал о них, представляя на месте шлюх своего мальчика и сейчас, одурманенный запахом мандаринов, просто не может себя сдерживать, чужие руки к стене пригвождая и ножки в сторону свои коленом раздвигая. Юн чуть стонет от внезапной резкости, чувствуя собственным бедром чужой стояк и колено меж своих разведённых ног. Альфа понимает, что остановиться надо, но уже не может, а омега был близок к тому, чтобы переступить черту, но в голове так вовремя всплывает портрет Тэхёна. Тогда Юнги словно приходит в себя и уже проверенным способом, что есть мочи бьёт своим лбом об чужой и пока альфа находится в замешательстве, от удара вырывается и отойти не даёт, как влепляет ему такую звонкую пощёчину и мужчина смотрит взглядом уже образумившимся. Наваждение прошло, а щека адски горит от удара. Чон смотрит на омегу, что сейчас даже злей, чем обычно, хотя сам же минутой ранее пылко отвечал.       — Лисёнок, я… — старается объяснить, но омега ему такой возможности не даёт и убегает.       Догоняет он его уже на стоянке. Видит, как тот садится в машину и тоже хочет, но не успевает. Дверь закрывается прямо перед его носом, мужчина дёргает ручку двери, но та не поддаётся.       — Бестия, давай мы не будем злиться и откроем мне дверь? — говорит он, стуча костяшками пальцев по стеклу. — В конце концов, ты тоже меня поцеловал. Тебе понравилось. Так что мы квиты, — с ухмылкой говорит тот. Теперь он это не скоро забудет, если быть точнее — никогда. Лёд тронулся.       — Ты сам меня поцеловал! И ничего мне не понравилось, ты ужасно целуешься! — врёт Мин, открывая окно, если бы не врал, говорил бы менее эмоционально.       — Да? Можешь напомнить, в какой момент это было, а то я подзабыл. Может быть, в тот, когда ты обхватил меня за шею и чуть всю душу не высосал? Или может быть, в тот, когда стонал мне в рот? — со смешком спрашивает альфа, но, видя, что омега уже заводит машину, прекращает. — Лисёнок, открой мне дверь, и я подвезу тебя домой.       — Не знаю, кого ты там подвезёшь, но я и сам в состояние доехать, — отвечает Мин, открывая окно.       — Но это моя машина!       — А мне похуй! — говорит Юнги, после чего тянется к своему портмоне и кидает на асфальт пару купюр, Хосок на них не обращает никакого внимания. — На такси, — кривит губы тот, — адрес стоянки скину тебе позже, — после чего сдаёт заднюю, врезаясь в машину, стоящую позади, не посмотрев в зеркала заднего вида, но не обращает на это никакого внимания, выруливая с парковки под звуки сигналки другой машины. А Хосок ещё долго стоит и улыбается, как дурак.       — И всё-таки ты со мной переспишь, бестия! Лёд тронулся, — хмыкает он и тянется за пачкой сигарет в брюки.       Лишь уехав на достаточное расстояние от альфы, Юнги остановился в одном из дворов, чтобы перевести дух и что есть сил впиваться в кожаную обивку руля ногтями, потому что, блядь понравилось, потому что блядь хотелось ответить, потому что продолжал произошедшее на повторе в голове прокручивать всю дорогу.       — Сука! — выругался омега, со злости ударив по рулю и скомковывая где-то в районе груди худи, что полностью было пропитано ненавистным для него запахом морозной ели.       Он, казалось, задыхался от этого запаха, что буквально был повсюду, даже в воздухе, что неудивительно, ведь это автомобиль мужчины, и открыл окно, впуская ночную прохладу, жадно глотая свежий воздух. Но ему воздуха мало, потому что, блядь, не получается. Хосок не здесь, он, блядь, в самом Юнги, какого-то хрена внутри поселиться успел и за аренду платить отказался. Омега уже сам не знает, почему отталкивает, ради Тэхёна? А нужно ли ему это? Он ведь сам с Чонгуком воду мутит и путается окончательно. Ради себя мстит за прошлые обиды? Вина этого альфы перед ним не такая уж и большая по сравнению с тем, что Чонгук сделал, а он уже и сам не уверен, что, добившись правосудия, будет рад, продолжая толстовку в районе груди комкать, потому что и тянет очень сильно, с нечеловеческой силой, словно на них притяжение сработало и ответить ему не может.

***

      Хосок приехал домой не сразу, а только после посещения публичного дома. Омега ему своим поцелуем всю башню снёс. Трахался как зверь на протяжении нескольких часов. Возвращаясь в квартиру далеко за полночь на такси, так как один очень наглый омега практически угнал его автомобиль. По приезде он оставил водителю щедрые чаевые, после чего выходит из машины и устало потирает шею. Глаза сразу натыкаются на свою собственную машину, расширяясь в удивлении, что только стоит на другом месте. Альфа с сомнением смотрит на номер, но убеждаясь в том, что это действительно его, проверяет сообщения от Юнги. Неужели омега вычислил, где он живёт и лично пригнал его машину? Очень на него непохоже, омега бы точно так не сделал, к тому же список сообщений пуст, за исключением Чонгука и парочки его людей. Мужчина задумчиво облокачивается на капот, решая разобраться с этим, потом как его взгляд натыкается на до боли знакомую красную Ламборджини, что может быть только у одного человека в этих краях. Вот только что Мин здесь забыл? Ничего не понимая, Чон заходит в здание, что представляет из себя огромный холл, где сидит и следит за порядком консьержка , а так же охрана. С каждой стороны находится по одному лифту, который ведёт в разную из башен. Мужчина проходит по электронному пропуску, несмотря на то, что работники знают жильцов в лицо, и проходит внутрь, принюхиваясь, потому что в воздухе он явно чувствует нотки мандарина, и притом такие сильные, словно омега тут прошёл не позже пары минут назад. Он поворачивается налево и видит, как закрываются двери лифта, а перед этим краем глаза замечает, как мелькнула рыжая макушка, либо у него совсем разыгралось воображение. Волк застывает как вкопанный, после чего в две секунды подлетает к лифту, уже собираясь нажать на кнопку, но, передумав, просто напряжённо следит за тем, как цифры постепенно сменяют друг друга. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто… После чего останавливается на самом последнем этаже левой башни, в то время как альфа занимал то же самое место, но в другой башне. Лифт успевает опять приехать на первый этаж и даже закрыть двери, в то время как мужчина всё так и стоит на месте, напряжённо думая. «Но не бывает же так много совпадений! — негодует про себя альфа. — Очевидно, что он пришёл не по мою душу, однако что он здесь делает?» Альфа чувствует, как пересыхает в горле, потом резко отшатывается от лифта и идёт в сторону консьержа.       — Чего изволите, господин Чон? — учтиво спрашивает тот, отрываясь от своих дел, когда мужчина наваливается на ресепшен.       — Скажите, у нас проживает рыжий омега? Мин Юнги зовут, — спрашивает он, не отрицая того, что омега может тут жить, но в таком случае он удивлён, как они до сих пор ни разу не столкнулись и почему он даже не разу не видел его машину на парковке.       — Вы же знаете, господин Чон, что информация у нас конфиденциальная, поэтому, к сожалению, я не могу вам ничем помочь, — вздыхает тот.       — А мне кажется, что вы забываете, с кем вы разговариваете, для меня в этом городе нет слова «нет», — строго говорит мужчина тоном, не выражающим ничего хорошего, наваливаясь на стол и прожигая в бете взглядом дыру. Сегодня он намерен добиться своего, даже если для этого ему придётся замарать свои руки в крови. — К тому же это мой хороший приятель, кажется, только что я видел его в лифте, вот и решил уточнить у вас. Знаете, хочу сделать для него сюрприз, так что не горю желанием спрашивать у него лично, может быть, всё же подумаете? — настаивает альфа, а консьерж спустя пару минут сдаётся, выдыхая тихое «хорошо», опустив голову, а волк, победно усмехаясь, отстраняется.       — Да, он действительно проживает здесь, вернее, квартиру он купил уже давно, а вот полностью переехал не более чем три дня тому назад, — говорит тот, на что Хосок кивает, а бета быстро щёлкает пальцами по клавиатуре, что-то печатая, после чего листает мышкой и продолжает, считывая с компьютера. — Левая башня, последний этаж, квартира сто восемьдесят.       — Ну вот, можешь же, когда хочешь, — расплываясь в улыбке, говорит альфа, одобрительно похлопывая бету по плечу, после чего наконец-то скрывается за дверьми лифта, заставляя бету облегчённо выдохнуть.       Волк заваливается к себе в квартиру, набирая пин-код, встречая его привычной тишиной и темнотой, освещаемой лишь светом с улицы. Он проходит в гостиную, щёлкая выключателем, растягивая рубашку на пару пуговиц и проходя к бару. Минуты шли, а мужчина всё не мог успокоиться от осознания того, что сейчас омега, которого он хочет: трахнуть, присвоить, сделать своим — неважно, потому что любой из вариантов правильный, живёт буквально с ним по соседству. Хосок не спеша подходит к панорамному окну с стаканом виски в руках, после чего делает глоток и чуть не выплёвывает содержимое на белоснежный ковёр, стоит ему посмотреть в окно, потому что там Юнги. Его окна выходят прям на окна соседней башни в квартиру омеге, что сейчас стоял чуть ли не перед самыми окнами, неприкрытыми никакими шторами, и переодевался, ни капельки не стесняясь. Чон откашливается, ставит стакан с виски на журнальный столик из чёрного дерева, ещё раз мельком выглянув в окно, дабы убедиться, что это не мираж и ему не показалось, скрывается в дверях своего кабинета, открывая все ящики и громко задвигая их обратно, не находя там нужного. Последний ящик всё никак не хотел поддаваться, заев, поэтому альфе пришлось хорошенько пару дёрнуть за ручку, дабы тот открылся, заставляя его удовлетворённо улыбнуться, и вернуться обратно в гостиную. В руках его был самый настоящий бинокль, что он не использовал порядком уже пары лет, и закинул куда подальше без надобности. К счастью, сейчас, вспоминая про него и находя, хотя боялся, что мог не найти его в такой важный момент. Чон скрывается за шторами, опасаясь, как бы омега не заметил его, хотя последнему казалось, абсолютно всё равно, раз он так без стыда раздевается у всех на виду, хотя он, наверное, даже не подозревал, что за ним будут подглядывать. Несмотря на то, что внутри него идёт самая настоящая война между самим собой, где его «светлая» сторона твердит: прекратить, ведь он ведёт себя неправильно и как озабоченный, а «тёмная» нашёптывает на ухо продолжать, что ничего такого в этом нет. И он слушается её, смотря в бинокль, но как тут устоять, когда такой соблазн? Он готов поспорить, что никто бы не выдержал.       А Мин тем временем уже полностью успевает избавиться от худи, цепляя пальцами пряжку ремня, альфа видит белую кожу без каких-либо изъянов, мечтая о том, как будет оставлять на ней свои отпечатки и раскрашивать в разные цвета, как художник. Осматривает соблазнительные розовые соски, рёбра, а в голове уже картина того, как он будет их пальцами пересчитывает и тонкую полоску пресса. Волк видит какой-то рисунок на бледной коже низа живота, что скрывается под джинсами, и приближает бинокль, думая, что ему показалось. У омеги и правда есть татуировка, он пока не видит рисунок полностью, но на животе уже девять хвостов различает и задумывается, кто это может быть. На ум ничего, кроме лисицы кицунэ не приходит, что заставляет его усмехнуться, так как если это действительно так, то Юну очень подходит. Чон щёку изнутри прикусывает, чтобы хоть как-то привести себя в чувства, потому что ощущения такие, что он сейчас сгорит заживо и в квартире как будто резко очень жарко, как в пустыне стало, хотя на самом же деле комнатная температура. Он чувствует, как член постепенно начинает давить на ткань плотных штанов, уже не впервые за сегодня, как будто это не он пару часов тому назад втрахивал какого-то пацана в матрас в очередном борделе лицом в подушку, потому что если развернуть, то разочаруется, поймёт, что не тот. Юнги тем временем с себя джинсы стягивает, кидая их на пол и перешагивая, оставаясь в одном нижнем белье, наклоняясь к креслу, на котором лежала его одежда, даже не подозревая, что в соседнем окне мужчина сейчас чуть ли слюной не давится, наблюдая за ним. У альфы кадык дёргается, он тяжело и очень громко сглатывает, потому что омега со всей своей грацией, присущей всем кошачьим, выгибается так, что ему плохо становится, а взгляд свой, напротив, всё ниже направляет к бёдрам омеги и стройным ногам с острыми коленками, которые он на своих плечах увидеть мечтал.       Мысли все из головы выветриваются, путаются, оставляя после себя лишь необъятное желание. Он уже не думает ни о какой татуировки, после чего осознаёт и отвлекается на пару минут от своего занятия. «Мне же не показалось?» — думает он, после чего опять смотрит в бинокль и от души матерится сквозь плотно сжатые зубы, потому что у его омеги даже бельё необычное! Нет, блядь, чтобы как у всех нормальных людей — обычные боксеры, так нет же, Мину Юнги и здесь выделиться надо, потому что альфа видит проклятое кружево красного цвета и перед глазами картину, как он их зубами стягивает, развидеть не может, как тут омега резко наклоняется, вынуждая альфу чуть ли не в плотную к окну прижаться, лишь бы ничего не упустить, язык за щёку пошло толкает. Рыжеволосый тем временем одевает, медленно накидывает себе на плечи шёлковый халат того же цвета, что и бельё, запахивая его, но не завязывая поясом, что свидетельствует о конце «стриптиза», заставляя волка разочарованно вздохнуть, после чего к окну подходит, словно что-то почувствовав и недолго посмотрев в него, зашторивает плотными шторами. Хосок отшатывается от окна, прижимаясь к стене и опуская руку с биноклем, тяжело дыша, опасаясь, как бы Мин его не заметил, потому что шестое чувство у того, судя по всему, развито отлично, раз он прожигающий взгляд на себе почувствовал, вот только жаль, что раньше шторы задёрнуть не мог, продлевая его пытку.       Теперь Хосоку хочется заполучить этого омегу ещё больше, а член так крепко стоит, что он готов поспорить, что давно уже такое дикое возбуждение не чувствовал, чуть ли не до боли в паху, с которым он даже не знает, как теперь разбираться. Он ещё раз выглядывает в окно и, понимая, что не спалился, выдыхает. Шлюх заказывать не хочет, во-первых, это надо подождать, а он, казалось, подожди ещё хоть пару минут — расплавится, а во-вторых, не хочется, так ещё в последнее время и любой другой запах омеги начинает раздражать. Хочется только один чувствовать, он в нём задохнуться готов. Только лисёнок над ним такую власть имеет, заставляя умирать от возбуждения, даже ничего не сделав. Чон быстро подрывается с места, скрываясь за дверьми душа, даже не до конца их закрыв, стараясь поскорее от одежды избавиться и в кабинку залезть, лишь бы побыстрее остудиться. Всё его тело — один большой оголённый провод, прикоснись — разорвёт. Одежду на пол кидает, не обращая внимание на то, как по плитке разлетелись с громким стуком пару пуговиц от рубашки, включает прохладную воду и встаёт под её струи, остужаясь, расслабляясь и убирая со лба мокрые пряди волос. Альфа давно себе сам не помогал, но сейчас, сам того не замечая, руки ниже тянет к члену, что всё так крепко и стоит истекающий предэякулятом головкой. Обхватывает его ладонью и крепко сжимает, прижимаясь спиной к стене и хрипло выдыхает, прикрывая веки и представляя только одного, на пробу пару движений вверх-вниз рукой делает. Вспоминает его рыжие волосы, зелёные глаза, прекрасную россыпь веснушек по идеально белой коже, розовые губки, шепелявый голос, запах сладкого мандарина, всё с детальной точностью вспоминает каждую неровность и незаметную родинку, а рукой лишь быстрее двигает, темп наращивает, захватив член в кольцо из пальцев. Представляет, как за место его собственной руки сейчас рука самого омеги его нежно ласкает, сжимая так, что альфа чуть ли зубы не сжимает, его пару движений с лисьей ухмылкой, глаза в глаза, горячий поцелуй со сплетающимися в страстном танце языками, с чёртовой штангой и запахом, что его всего обволакивает. Как он его сам гладить может там, где нельзя, впиваясь в бока до синяков и отпечатков от его собственных ногтей, как он руками его упругие половинки обхватывает, с жадностью сжимая. В его фантазиях омега поцелуй первый разрывает, отчего между их губ ниточка слюны растягивается, и присаживается у его колен, беря в руки член, и облизывается, как самый настоящий кот, а Хосок так ярко это ощущает, что ему кажется, что это наяву происходит, совсем с ума сходит. Он кончает себе в руку с рыком, с выгравированным именем омеги под веками и потом ещё долго под тёплыми струями воды стоит, переваривая всё то, что с ним происходит. Всё это так странно, что хочешь не хочешь, а в голову сомнения закрадываются, он впервые такие сильные чувства испытывает, что с его первой любовью даже не сравнишь, тут его как будто всем своим естеством к омеге тянет и ломает безжалостно, если омега его отталкивает.       Вскоре альфа выходит из душа с влажными от мытья и чуть завивающимися у концов волосами, в одних боксерах, садится в кресло и всё-таки допивает свой виски, выкуривая порядком трёх сигарет подряд, погружённый в свои мысли. У него были догадки, что с ним происходит, но он решил не говорить таких громких и страшных слов, пока сам во всём не убедится. Мину до боли позвонить хотелось, но он не позволял, только собираясь заветную кнопку нажать, как тут же руку отдёргивал, или долго печатая сообщение, тысячу раз переписывая, чтобы потом в итоге заблокировать телефон и выкинуть куда по дальше. Он даже физической нагрузкой занялся, лишь бы мысли о Юнги из головы прогнать, не помогло. Понимая, что сегодня ему не лечь в кровать до тех пор, как он омеге не позвонит, ибо тот и во сне его преследовать будет, он расположился на кресле с виски в руке и набрал номер омеги, положив телефон на стол, включив громкую связь, молясь, чтобы тот лишь бы не спал, он знал, что Юн не любит, когда его будили, а злить его сейчас его ещё больше не хотелось. Он был необъяснимо взволнован, поэтому, когда спустя пару долгих гудков услышал шепелявый голос, расплылся в улыбке.       — Чон Хосок напрямую заинтересован в Мин Юнги, — альфа слышит на той стороне глухое «Блядь» и смеётся. — Лисёнок, никак не пойму, кто научил тебя таким словам? Может, мне стоит прийти и воспитать тебя как следует?       Сказать, что Юнги в ахуе — ничего не сказать, он лежал на своей кровати, играя с Бао, явно не ожидая опять услышать этого альфу, но отключаться не спешит, напротив, кладёт телефон перед собой на кровать и включает громкую связь.       — Себя бы воспитал сначала, ты очень наглый, — задумчиво тянет омега, — я, кажется, ясно дал понять, чтобы ты сюда больше не звонил.       — К слову, я был бы не против побывать у тебя, пригласишь на чашечку кофе? Обещаю, что не буду приставать, я усвоил прошлые два урока, — он понимает, что вероятность того, что омега позволит к нему прийти, крайне мала, а если честно, её вообще не было, но Чон предпочитал верить и надеется, ведь надежда умирает последней. Замерев, он ожидал ответа, но понимал, что в случае отказа у него всё ещё есть преимущество — он знает, куда идти, так что можно было завтра самому наведаться к нему в гости с каким-нибудь подарком. Мужчина понимает, что проебался и допустил много ошибок как при первой встрече, так и сейчас, но он не сдаётся, всё ещё надеясь на лучшее, потому что он оставить омегу в покое уже не может, а значит, ему остаётся либо получить то, чего он хочет, либо молча похоронить в себе все чувства, и на этот раз точно окончательно. Отчего-то ему казалось, что если в этот раз он ещё раз потеряет омегу, то просто умрёт.       — Могу предложить только кофе с крысиным ядом, — усмехаясь, говорит тот, так как у него дома и правда найдётся парочку ядов с летальным исходом, так, на всякий случай. Мин даже думает, если мужчина реально к нему придёт, он его отравит (хотя откуда ему знать его адрес?). Пожалуй, это был бы самый лучший способ избавиться от врага, но рыжеволосый приглашать в гости его не спешит, так как впервые в жизни сомневается, а так ли легко ему будет это сделать? — Ещё бы ты приставал! Ты и так сегодня охуел! — возмущается тот. — Чон Хосок, я не понимаю, ты хули такой бесстрашный у тебя что, девять жизней? Так вот, предупреждаю, сегодня ты потратил крайнюю, ещё один раз, и я тебя кастрирую.       Альфа на том конце провода смеётся , его это не пугает, хотя он прекрасно знает, что с этим омегой шутки плохи, он не шутит, и это только больше заводит. Обычно все старались ему угодить, а тут не только этого не делают, но ещё и обращаются с ним так, как будто альфа ему абсолютно не нужен. Вот только мужчина чувствует, что рыжеволосый специально его отталкивает, зачем только не понимает, неужели так верен своей работе? В таком случае в нём этой силы побольше его будет, ибо он уже давно не знает, что он выберет, если бы у него стоял выбор между работой и Юнги. С одной стороны, он знает, что Чонгука не предаст, он ему по гроб жизни обязан, но с другой — что если однажды ему придётся причинить настоящую боль или, не дай бог, по его вине омега умрёт, он умрёт тоже. Мин себя убеждать продолжает, что ему на альфу абсолютно похуй (почти), хотя сам прекрасно помнит, как после поцелуя, ещё долго после того, как удрал от мужчины, сидел в машине и что есть сил впивался в кожаную обивку руля ногтями, произошедшее на повторе в голове прокручивая. Словно кто-то плёнку на «Стоп» поставил.       — Обещаю, бестия, больше никогда, только если сам попросишь, — усмехается альфа на том конце провода, выпивая последние капли виски. — Я хочу встретиться и извиниться, объяснить всё нормально, поговорить, в конце концов, — выдерживает паузу, — о нас. Я думаю, ты заметил, что происходит какая-то чертовщина, и уверен, что не я один этот ураган из чувств внутри ощущаю. Мне кажется, что ты мой… — договорить не успевает, так как омега перебивает его, пугаясь того, что он хочет ему сказать, хотя и сам прекрасно понимает. Истинность. Ему кажется, что если это не будет сказано вслух, то потеряет свою значимость и пускай это пока что простые догадки, которые ещё требуют подтверждения, он отчего-то уверен, что им это не кажется. Ещё в первый день, вспоминая, как шокирован был отличным сочетанием их запахов и тем, что из головы, как бы не старался, альфу выкинуть не мог, хотя всеми силами убеждал и его, и окружающих, и себя, что он ему безразличен. Врал. Истинности в мире не больше трёх процентов и он не понимает, почему именно им должно было так «повезти». «Это что, какая-то шутка матушки природы», — горько усмехается Мин, ведь они бы, возможно, и счастливы быть могли, да просто обязаны! Если бы не обиды прошлого и не обстоятельства, что складываются так, где они по разные баррикады жизни врагами быть должны.       — Тебе кажется, — резко обрывает его Юнги, потому что мужчина оказался и мудрее, и смелее, чтобы первым предложить разобраться во всём этом, отчего бы Мин до последнего бегал, бегает и будет продолжать бегать. Он свой выбор сделал, и его выбор — это месть и друг, он своим принципам никогда особо не изменял и сейчас этого делать не намерен. Даже если придётся наступить на глотку самому себе, поступая вразрез с чувствами. Он от Хосока отказывается и чётко своим врагом отмечает и неважно, что их там связывает и что они чувствуют, хоть сама судьба их вместе сводит, ему плевать. — Я ничего не чувствую, а то, что влюбился ты, я не виноват. Оставь меня в покое, не звони и не пиши на этот номер, не ищи со мной встреч! Я никогда не полюблю тебя и не скажу тебе этих слов! Этому пора положить конец, и если ты этого сделать не можешь, это сделаю я, пока не поздно. Это с самого начала была безнадёжная идея, мы с тобой враги и ничего этого факта не изменит, так что давай всё забудем и отныне, если ещё раз встретимся, то давай притворимся, будто не знакомы. Я тебя прощаю, а теперь пока, — говорит Мин, после чего, несмотря на протесты со стороны мужчины, нажимает на отбой, чувствуя, как внутри, кажется, что-то обрывается.       Хосок даже не успевает возмутиться, как звучат такие неприятные для его ушей гудки, оповещающие о том, что разговор окончен. Он ещё раз звонит, но омега на этот раз трубку не берёт, а он со злости кидает стакан в стену, отчего тот разбивается и разлетается по полу в гостиной на маленькие осколки. Он только начал догадываться, что кажется, омега — его истинный, как тот так легко отказался от него?

***

      Время в офисе движется к концу рабочего дня, а Тэхёну нужно будет ещё заехать на квартиру, расположенная поближе, чем его загородный коттедж, чтобы переодеться, потому что ещё сегодня утром к нему пришёл друг и сказал, что вечером он бы хотел встретиться с ним в ресторане, так как Юнги хотел бы рассказать ему кое-что важное. Кима любопытство потом ещё весь день съедало, и он пытался выведать у Мина, про что он хочет с ним поговорить, но тот был непреклонен. Омега и правда не понимал, зачем люди так делают, сначала всегда обмолвливаются ненароком, например, о том, что вас ожидает сюрприз, что вам очень понравится, а потом заставляют томиться в ожидании. Он и так выглядел всегда хорошо, но раз дело важное, хотелось принарядиться, как-никак, а они с Юнги в ресторан идут, где вдвоём не бывали уже очень давно. Так, быстрые ланчи на работе вместе и то не всегда, да и доставка на дом — вот и всё общение, потому что заняты, работы невпроворот. Скоро вечеринка для всех важных людей криминального мира, к которой они готовятся уже очень долго, захват главы четвёртого места, а потом самое главное, на десерт — уничтожение империи Чон. Уже дома омега наспех одевается, натягивая буквально первый попавшийся брючный костюм с пиджаком бежевого цвета на белую рубашку, расстёгнутую на пару пуговиц. В выемке меж ключиц блестит цепочка с драгоценным камнем — изумрудом. Пока стоит перед зеркалом и поправляет причёску, признаётся, что выглядит он даже более чем сносно, поэтому, удовлетворённый своим внешним видом, хватает ключи от машины с полки и бежит вниз, ведь он уже опаздывает. Мин тем временем дожидается друга в китайском ресторане в специальной комнате, а до тех пор скидывает пепел в специальную чёрную пепельницу с изображением золотого дракона под тематику заведения, на столе уже стоит еда и алкоголь омега постарался заказать всё, что любит друг, и благо его вкусы он знает, поэтому это не составило труда. Сегодня очень знаменательный день, ведь он наконец-то решился признаться в своих чувствах, так как он уже много раз порывался о них сказать, а держать это всё в себе с каждым разом становилось всё сложнее. Приближалась течка, и если в этот раз он проведёт её с Тэхёном не от того, что они в отношениях, то он погибнет. Спать с Кимом и дальше без обязательств было непосильным трудом, ведь каждый раз больно осознавать, что у вас чисто секс, и ты не можешь прошептать ему слова любви, ведь они будут восприняты неправильно. Надежды на то, что друг ответит взаимностью, была очень мала, и он готовился к этому, хотя по-прежнему продолжал верить, что у него есть шанс. Наверняка у вас появился вопрос: как он может одновременно что-то чувствовать по отношению к Хосоку и Тэхёну? Так вот, отрицать того, что он не безразличен к Чону, он не будет, но это не более чем притяжение на основе того, что они истинные, что же касается омеги... Тут настоящие чувства, и это намного больше и выше, чем какая-то там истинность и Юн был готов доказать и показать это в первую очередь самому себе. Вдруг дверь отворилась, и на пороге появился Тэхён, он, как обычно, опаздывал, но рыжеволосый даже не стал уточнять, почему, и так понятно — дела на работе.       — Новый костюм, не видел его у тебя раньше, — Мин оглядел друга с ног до головы, слабо улыбаясь уголками губ, не стоило ничего и говорить по поводу его внешнего вида, ведь он всегда хорошо выглядел. Казалось, Ким относится к тому типу людей, на которых одень мешок из-под картошки, и он всё равно будет красивым.       — Нет, почему? Просто я его редко одеваю, он ведь на квартире, — объяснился омега, усаживаясь за стол и положив чёрный клач на стол, оглядывая стол, отчего во рту мгновенно скопилась слюна, кажется, он ел сегодня днём? В любом случае, это было давно, а вид аппетитно и вкусно пахнущей еды только больше заставлял хотеть поскорее приступить к трапезе. Как вдруг его взгляд напоролся на бутылку Гаолана*, и омега сразу понял, что кто-то хочет напиться, о чём он тут же спросил. — Хочешь выпить? Есть повод?       — Будет, — кратко сказал омега, потушив бычок и начиная разливать алкоголь по стаканам, думая про себя, чтобы лучше эта причина была от счастья принятия его предложения, но не для того, чтобы запить горе. — В чём дело? — вопросительно поднял одну бровь Юн, когда Тэ отодвинул от него свой стакан.       — Не хочу пить, я лучше чай, — улыбнувшись, сказал он, беря в руки фарфоровый расписной в китайском стиле чайник и наливая в кружку из того же сервиза, сразу же вкусно запахло травами, и омега не без наслаждения вдохнул побольше аромата. Мин поинтересовался, не хочет ли он в таком случае заказать не такое крепкое, например, пиво, но Ким отказался, так как сегодня он совершенно не хотел пить. — Так о чём ты хотел поговорить? Я целый день терпел, хотя меня разъедало любопытство, ты же знаешь, как я нетерпелив в этом плане, так что теперь я не намерен ждать больше ни минуты. Это что-то хорошее?       — Для кого как, тут уж тебе только решать, — печально усмехнулся Юнги, а Ким заметил странное поведение друга, так как тот был не похож сам на себя, говорил загадками, да и был какой-то совсем не радостный, но он не лез в душу, так как знал, как тот этого не любит. Захочет, сам расскажет, и стало быть, раз уж они здесь, значит, пришёл момент поговорить по душам. — Я скажу, но сначала выпью, — сказал он, беря в руки стакан.       — Окей, тогда с твоего позволения, я приступлю к еде, прости, но я очень хочу есть, а это выглядит очень вкусно, — кивнул Ким, беря в руки палочки и подцепляя ими кусочек свинины в кисло-сладком соусе, удовлетворённо мыча и даже чуть прикрывая глаза. Если целый день не есть, даже заварная пачка рамёна покажется пищей богов, не говоря уже об этом.       Мин улыбнулся и залпом выпил алкоголь, отчего по телу тут же прошла волна тепла от самой головы до кончиков пальцев ног, разогревая изнутри, после чего он закусил маринованной редиской. Это придавало ему определённую смелость, хотя сегодня он решил во чтобы то ни стало признаться, несмотря на то, как бы трудно не было. Увы, ему очень трудно заявлять о своих чувствах, поэтому сейчас он чувствовал себя по меньшей мере, неловко. Он, Мин Юнги, никого и ничего не боится, его именем пугают альф других картелей, который сейчас испугался простого признания? Это даже смешно звучит. Пожалуй, для того, чтобы смело заявить о своих чувствах, нужна большая сила и в этом плане он Хосока даже уважал.       — Я знаю, что мы с тобой никогда не обсуждали этот вопрос, ведь нам было удобно и так, да и вообще всё получилось так внезапно. Да ты даже сейчас наверняка не подозреваешь, знаю, что, скорее всего, сейчас нарушаю негласное правило… — неуверенно начал рыжеволосый, но замечая взгляд Тэхёна, что вылупился на него, как на больного, явно порываясь спросить, всё ли нормально, потому что он нёс какую-то чушь. Честно, он и сам не понимал, что сказал, но хотел начать издалека, чтобы плавненько прийти к признанию, но походу у него не очень это получается и нужно поступить так, как умеет он, то есть без лишней воды просто сказать в лоб. Мин даже не думал, что для того, чтобы сказать такие простые слова, нужно так много мужества. — Что сказал вообще сам не понял, — вздохнул он, закрывая лицо рукой, после чего накрыл руку друга своей, слегка поглаживая большим пальцем и смотря омеге прямо в глаза своей фирменной улыбкой. Тэхён её очень любил, ведь друг сразу становился очень милым, и что самое главное, такая улыбка предназначалась только для него. До сегодняшнего дня. — Тэ, я скажу прямо, а ты выслушай и не перебивай меня, пожалуйста, хорошо? Мне и так трудно это сказать, — блондин кивнул, начиная понимать, в чём тут, собственно говоря, дело, что начинало его пугать не на шутку, уж лучше бы он ошибался. — Я люблю тебя, не знаю, на сколько давно это начало происходить и сколько потребовалось времени, прежде чем осознать, что у меня к тебе не просто дружба и секс без обязательств, но мне кажется, что уже достаточно давно, и я так больше не могу. Много раз хотел тебе признаться, но хватило смелости на это только сегодня. Я часто ревновал тебя, в особенности к Чонгуку, и на этом у нас основывались ссоры, кажется, сейчас это здорово проясняет наш прошлый конфликт, поэтому я хочу поставить все точки над «i» чтобы не мучать ни тебя, ни себя, поэтому я попрошу тебя ответить сейчас. Хочешь ли ты состоять со мной в отношениях, любишь ли ты меня? Не нужно лишних слов, просто выпей стакан Гаолана, если ты согласен, и оставь нетронутым, если не согласен, я сразу всё пойму и больше не вернусь к этому вопросу. Главное, не начинай эту тягомотину «Дело не в тебе, дело во мне» и прочую хрень.       Молчание затянулось. Тэхён был как в прострации, в шоке от признания друга, на самом деле это было не такой уж и большой неожиданностью, и если так подумать, можно было давно заметить в зелёных глазах Юнги не только желание, но и любовь, его слова, действия, перепады настроения, сейчас всё это становилось ясно, как божий день, просто Ким либо не хотел этого видеть и не замечал, либо оказался слепым глупцом. Отчего-то ему казалось, что первое, ведь глупым он не был отнюдь никогда. Любил ли он Мина? Конечно же, да, но любовь эта была другая, братская, дружеская, может быть, со своими нюансами, но всё же была. И возможно, ещё бы месяц назад он мог дать шанс их отношениям, то после вмешательства Чонгука он не был уверен уже ни в чём. Ему не хотелось так обманывать друга, ведь он не заслуживал к себе такого отношения. Юнги был, правда, хорошим человеком, чтобы любить и, что самое главное, быть любимым, поэтому с огромным усилием, но он нашёл в себе силы отказать. Алкоголь по прежнему оставался не тронут, и для рыжеволосого это было достаточно, он грустно улыбнулся, после чего кивнул и приступил к еде, как бы говоря, что он всё понял, можешь не продолжать, отчего омега сжал зубы, он даже не представлял, как тому сейчас больно, хоть он и старался сделать вид, что всё нормально, отчего у Тэхёна начали слезиться глаза, и он вытер их рукавом пиджака.       — Эй, ну что такое? — спросил Юнги, заботливо трогая его за руку и успокаивающе поглаживая кончиками пальцев, его бы сейчас самого кто утешил, а он ему помогает. — Никто ж не умер, ничего страшного не произошло, всё хорошо. Я всё понял и больше мы к этой теме возвращаться не будем, мне не нужна вся эта муть с извинениями и так далее. Ты поступил правильно. Ты по прежнему мой лучший друг, близкий человек и я люблю тебя, просто отныне больше не буду переступать эту черту.       — Прости, — извинялся Тэхён со слезами на глазах, отчего и без того голубые глаза стали как будто ещё вдвое голубее.       — Это мне стоит так расстраиваться, а не тебе, — шуточно протянул Мин, — а ведёшь себя тта, как будто это я тебя отшил, а не наоборот, — сказал он, посмеявшись, на что Тэ опять извинялся, а омега, взяв палочками самый аппетитный кусочек мяса, протянул его другу, заставляя съесть, ему и так трудно, а наблюдать за страданиями дорогого душе человека — вдвойне. — Давай просто хорошо проведём время, раз уж мы здесь, в конце концов, мы давно никуда не выбирались, так что не вини себя и лучше расскажи мне, как твои дела. Те костюмы, над которыми ты работал, они готовы? — Юн мастерски перевёл тему, убеждая Кима в последний раз, что всё хорошо и больше за тот вечер они не вернулись к этому разговору и навряд ли когда-либо ещё вернутся.       Тэхён был благодарен за такого друга и был безумно рад, что он его не потерял. В их отношениях практически ничего не поменялось, за исключением разве что того, что теперь рыжеволосый больше не позволял себе каких-то интимных касаний и поцелуев, в остальном же нежность и поддержка по отношению к друг другу так и осталась. Правда, был в этом вечере, помимо разбитого сердца ещё один минус, блондину пришлось везти Юнги домой, так как тот прилично вылакал за вечер, практически не прикасаясь к еде и если поначалу омега был в норме, то под конец его буквально размазало, но Ким никак не препятствовал этому, понимая, что тому это нужно. Он отвёз его домой, уложил спать, что, к слову, было не так-то уж и легко, учитывая, какой Мин неспокойный в принципе, и какой он пьяный. Буквально невыносимый! Впрочем, у Тэхёна была практика, и при том не единственная, поэтому справился он с этим практически профессионально, хотя у любого другого человека это заняло бы намного больше времени. Сколько раз Мин в целости и сохранности отвозил пьяного друга домой? Трудно сказать, теперь его черёд.       — Прости меня, мне правда жаль, но так будет лучше, — сказал омега, стоя перед его кроватью и поглаживая рыжеволосого по волосам, когда тот уже спал.       Мин не принимал такие слова и не давал ему сказать раньше, но Киму было нужно это сказать и он знал, что поступил правильно, так как он не любил друга той любовью, которой бы он хотел. Он был уверен, что они ещё найдут своё и будут очень счастливы. Обязательно, но уже не с друг другом. Просто для этого должно пройти время, а они должны хорошо постараться. Они ещё не знали, какое количество дерьма их ожидает впереди.

***

      Хосок хотел сходить поговорить с Мином буквально же на следующий день, но омеги не было дома. Но сегодня ему посчастливилось увидеть красное ламбо на парковке, поэтому он решил наведется к Юнги в гости, мужчина быстро скидывает с себя рабочий костюм и одевает свободные спортивные штаны, а так же футболку, обнажающую татуировку на шее, а так же несколько рисунков на руках. Он очень надеется, что сегодня обойдётся без чего-нибудь сломанного, потому что при одной мысли об этом в прошлом разбитый нос Чона начинает ныть. Альфа направляется к лифту и после оповещения о последнем этаже выходит из него, ощущая в груди некоторое предвкушение от встречи, пытаясь вспомнить, какую квартиру там называл консьерж. Как же альфа рад. Хосок, конечно же, постарается держать свой член в штанах сегодня, но обещать ничего не может. На этаже находится только одна дверь, поэтому он решительно звонит в звонок.       У рыжеволосого сегодня же нет настроения, что обычное дело, особенно в связи с последними событиями. Он всё ещё грустит по поводу Тэхёна, хоть и стремится не показывать этого, ведь любовь так быстро не проходит, поэтому всё, что остаётся — это топить свою боль в никотине сигарет и алкоголе. Ах да, ещё одаривать своей болью других людей. Так ещё, как назло, в ближайшие дни должна начаться течка и это впервые за долгое время, когда ему с этим не поможет Ким, они решили завязать с этим, чтобы их действительно связывали только дружеские узы. Секс мог всё усложнить. Мин ещё не решил, как он её проведёт, но пока больше склонялся к варианту принять блокаторы, ведь работы невпроворот, и валяться в постели ближайшие пару дней ему совсем не хочется. Такой роскоши он себе позволить не может. К слову, запах и так обострился в её преддверии и стал более ярко выражен, поэтому омеге приходится быть аккуратнее. Чтобы поднять себе настроение, сегодня он хотел расслабиться после работы, поэтому он включил музыку погромче и решил выпить, уже выбирая вино, и ставит бокал на барную стойку с сигаретой в зубах и пританцовывая на месте. Сейчас омега выглядел по-домашнему, но всё равно интимно, в красном шёлковом халате и под цвет кружевном белье, потому что питает слабость к подобному в приглушённой светом квартире.       Тут ему в дверь звонят, и омега, раздумывая, кто бы это мог быть, идёт открывать. Странно, соседям он навряд ли мешает, но тогда кто? В голову приходят бредовые мысли, но Юнги знает, что это не больше, чем плод его фантазии. Чон не может знать, где он живёт, это просто невозможно, если он не его сосед, конечно же, но омега думает, что он ещё не настолько лох по жизни, чтобы съезжать с одной квартиры, что спалил альфа, в другую, чтобы быть его соседом. Он не боится открыть дверь, ведь на каждом шагу у него нычки с оружием, но ящик на наличие пистолета всё равно проверяет. После чего открывает дверь как есть, в полураспахнутом халате, открывающим вид на выемку меж ключиц, с вьющимися после душа на концах волосами и длинной французской сигарой в руках, что даже выглядит изящно.       В квартире стоит сладкий запах мандаринов, а в воздухе витает аромат ментоловых сигарет. На пуфике, как рысь, сидит огромный мейн-кун, и Чон думает, что пришёл словно к любовнику, а не мафиознику. Мин удивлённо смотрит, про себя думая, что, пожалуй, всё-таки может, так и застыв на месте. Омега не заставляет себя долго ждать, открывая дверь и вот тут Хосок теряется. Омега мало того, что красивый, он настолько горячий и сексуальный, что альфа с трудом держится, потому что разве можно быть таким грязным и милым одновременно? Мин практически обнажён, и тонкий шёлк вовсе не мешает ему рассмотреть все его прелести с жадным взглядом. Чон вылизывает взглядом ключицы мальчика, его шею и эти стройные блядские ноги, на которых уже хочется следы своих поцелуев и зубов оставить. Но самое желанное — это запах, что, кажется, стал даже как-то резче, он просто впитывается в лёгкие альфы, и мужчина судорожно выдыхает.       — А ты ещё что тут делаешь? — еле выговаривает он, после чего с прищуром уточняет. — Следишь за мною? Я тебя не пущу, убирайся, если жизнь дорога, — ругается и порывается закрыть дверь, но альфа ставит свою ногу, вызывая шок у омеги. — Ты совсем охренел? Не поможет, либо уходи, либо я её тебе сломаю!       — Не сломаешь, бестия, я больше не ступлю на одни и те же грабли, — мужчина открывает дверь силой, мягко толкает омегу внутрь, а сам заходит, закрывая дверь. Как бы не хотелось взять омегу прямо здесь, прям так и прямо сейчас, прижать к себе, почувствовать все изгибы чужого тела, но он терпит и держится. — Тш-ш, лисёнок, не кипятись, я всё объясню, — звучит виновато, будто Юнги его застал за изменой, и альфа теперь пытается сохранить хрупкое равновесие их отношений. Однако омега, видно, и слушать не хочет, вырывается из рук, на что альфа прижимает его к стене и кладёт руки на его щеке, прижимаясь лбом к его лбу. — Я же обещал, что не трону, пусть и очень хочется. Давай поговорим? Я правда рад тебя видеть, — мягко шепчет. Ещё несколько минут назад мужчина казался грозным и серьёзным, то сейчас вводит омегу в ступор своей нежностью. С Юнги ещё никто никогда так не обращался, кроме Тэхёна, конечно же. Юн зло отталкивает его и отходит к тумбочке. Что это ещё за нежность? Такое дозволено только одному человеку.       — Кем ты себя возомнил? Да кто тебя боится? — говорит он, зло сверкая глазами, в то время как запах ели невольно окутывает его. Хосок отходит, а омега плотнее заворачивается в тонкую ткань, что успела окончательно съехать от таких резких движений. Он не ждал гостей, поэтому сейчас чувствует себя слишком раздетым. Волк вообще не должен был этого видеть. — Ладно, я выслушаю тебя, но только потому, что знаю, ты не отстанешь.       — Я живу в соседней башне, на самом последнем этаже, я увидел тебя у лифта, поэтому теперь знаю, что ты здесь живёшь. Это было неожиданно, но очень приятно. Прости, что мне пришлось злоупотребить твоим гостеприимством, и пришёл сам, но а что я ещё мог сделать, если ты бегаешь от меня?       — Не могу сказать того же. Жил себе спокойно, нет, надо было повстречаться с тобой, — вздыхает он. — Будь он проклят, тот день, когда я впервые встретился с тобой. Что за ебанутая жизнь и сколько раз она ещё меня столкнёт с тобой? Чего только надо этой ебучей судьбе.       Хосок осматривается, квартира Мина оказывается стильной, минималистичной и тёмной, альфа надеялся увидеть в ней меньше сходства со своей, вот только она и кажется такой же необжитой. Мужчина спирает это на то, что омега переехал совсем недавно, поэтому здесь может быть пусто, как вдруг, находя взглядом величественного кота, с кем он уже имел честь познакомиться, присаживается на корточки, собираясь погладить животное и таким образом поздороваться, он думал, раз это не первая их встреча, всё должно быть иначе, но как же он ошибался.       — Это же ты, как там тебя? Бао… — пытается вспомнить он, на что хозяин дома подсказывает. — Точно, Баодцы, хотя исчадие ада тебе больше подходит, — смеётся он, а Юнги улыбается, хотя и по прежнему не выглядит особо дружелюбным. Альфа ведёт себя так, будто не было ранее никаких недомолвок, он уже привык и лишь хочет стать ближе к омеге и он этого в любом случае добьётся, пусть будет очень сложно. Чон рассматривает красивого и царственного кота, похожего на рысь, вот только прикасаться к нему или погладить не спешит, зная, что мейн-кун предвзято относится к людям. Но он надеется, что когда-нибудь они смогут поладить, но не только с ним, а ещё с его хозяином, что такой же неприступный.       — Он единственный альфа в этом доме и не любит мужской пол, так что имей в виду, что к нему лучше не лезть, если не хочешь быть расцарапанным, — предостерегает Мин, облокотившись на тумбочку спиной и сложив руки на груди, закрываясь.       — Точно, я же кое-что принёс, ты случайно не назвал кота в честь японских сладостей? — спрашивает мужчина, поднимаясь, так как попытки погладить кота не оказались успешными, на что омега смотрит на него, как на дурака, и только сейчас замечает в его руках какой-то пакет, который сейчас ему суёт альфа. — Прогуливался по Итэвону, там один милый парень очень настырно убеждал меня купить его булочки по японскому рецепту, я бы не купил, если бы не их чудное название. Представляешь, они так и называются — «Булочки Бао». Ну, я и подумал. Будем считать это моей компенсацией за то, что пришёл без предупреждения, хорошо? Ты же любишь сладкое?       — Нет, я назвал кота так, потому что у парочки, которую я смотрел на Ютубе в школьные времена, был кот с таким же именем, — говорит рыжеволосый, открывая пакет, отчего ему в нос ударяет запах ещё горячей выпечки, так, что её сразу же хочется съесть, но он этого не делает и ставит на пуфик. Конечно же, он любит, но Хосоку знать об этом необязательно, после чего альфа интересуется, как давно он завёл Бао, на что омега фыркает. — Серьёзно, ты пришёл суда поговорить про моего кота? — приподняв одну бровь, спрашивает он. — В таком случае тебе лучше уйти.       — Почему ты меня гонишь? Где твоё гостеприимство, в конце концов, я просто хочу развеять эту гнетущую атмосферу, — говорит Хосок, на что Юнги закатывает глаза и уходит на кухню, альфа следует за ним.       — Чёрт с тобой, хотел расслабиться, теперь этот вечер безвозвратно испорчен, — мужчина интересуется почему, на что омега усмехается, наливая себе вино. — Потому что одним своим присутствием ты портишь мне настроение.       — Нет ли у тебя вина для гостя? — спрашивает Чон, забивая на то, как омега пытается получше показать свою ненависть, он, правда, не знает, чем её заслужил, но понимает, что много ошибался, поэтому может и потерпеть, потому что жизнь без лисёнка теперь кажется очень скучной, с ним куда более интереснее, вот только Хосоку нужно постоянно быть начеку, иначе он рискует остаться без яиц и члена.       — Я тебе не винно-водочный! — но вино всё равно наливает, сам того не зная, почему и зачем. Омега протягивает ему бокал, на что альфа смотрит с сомнением, вспоминая угрозу. Он не видел, как Мин наливал вино, занятый рассматриванием омеги. Мальчик до сих пор одет в халат и даже не пытается как-то прикрыться, либо надоело, либо чувствует он себя более чем хорошо, несмотря на то, что находится рядом с альфой. Альфой, который хочет его трахнуть, между прочим. Так что он не может с уверенность сказать, не подмешал ли тот ему чего. — Не боись, нет там яда, хотя я всё ещё не рад тебе, — омега опирается рукой о тумбу и пьёт вино, смакуя его вкус на губах, несколько рубиновых каплей попадают мимо и скрываются в разрезе халата, мужчина провожает их взглядом, тяжело сглатывая и осушая свой бокал залпом, так как в горле резко стало сухо. Господи, дай ему сил сегодня. У Мина отличный вкус в алкоголе, и Чон запоминает его марку. — А теперь скажи мне прямо, чего ты от меня хочешь? Я, правда, не понимаю, так как, кажется, уже несколько раз доходчиво объяснял, что тебе ничего не светит.       Мужчина слегка улыбается и пожимает плечами, хотел бы он сам знать причину такого интереса, ведь сам не понимает, почему так внезапно заинтересовался омегой, но всё, что у него есть — это догадки об истинности.       — Думаю, ты мне нравишься, — всё же решается альфа на эти громкие слова, немного подумав, — никогда ещё не встречал более нестандартного омеги. Ты очень красивый и непредсказуемый, меня как будто бы тянет к тебе. Без тебя уже скучно, и я постоянно думаю о тебе, а твой запах… Он будто у меня в лёгких, — Хосок звучит искренне, ведь он не хочет отталкивать омегу, а наоборот, хочет, чтобы тот ему верил и подпускал ближе. — Не буду скрывать, я хочу тебя, правда хочу, так сильно, что ты просто не представляешь насколько, но так же понимаю, что не могу получить тебя, пока у меня в мыслях одно твоё тело. Было бы хорошо познакомиться поближе, ведь я заинтересован в тебе. Не верю в то, что ты в отношениях и я уже говорил это, потому что будь твоим парнем, не отпускал тебя из объятий, — он понимает всю сложность их положения, прекрасно осознаёт, что они враги, и ни к чему хорошему такая связь не приведёт, но даже так он не может ничего с собой поделать, потому что отказаться от омеги кажется чем-то за гранью возможного.       Юнги уже хотел было возразить, но не успел, как альфа сказал довольно неожиданные вещи, отчего его щёки невольно вспыхивают алым, но омега спихивает это на алкоголь в крови и неважно, что в его понимании он выпил недостаточно много. Мин довольно часто слышит пошлые комплименты в свой адрес от сильного пола, и он бы предпочитал вообще их не слышать, чем такие, а подобные вещи он слышал только от Тэхёна, поэтому альфа вводит его в ступор.       — Я бы хотел продолжать с тобой общаться и, возможно, в будущем иметь что-то большее, пусть мы и по разные сторона баррикад, мы можем просто не касаться темы работы и всё будет отлично, — «К тому же, если всё пройдёт как надо, я могу перетянуть тебя на нашу сторону», — уже про себя добавляет он, допивая вино и ставя пустой бокал на барную стойку, ожидая ответа. Он не представляет, что будет в следующую минуту, омега может как вознести до небес, так и прибить к полу своими словами, потому что альфа ему своё сердце в руки положил и только Юнги решать, что с ним делать. Он может его даже разбить. Впервые он не знает, что будет делать, если ему откажут, Чон не привык сдаваться, но здесь ситуация совсем другая. Не может же он вечно один идти на контакт? В конце концов, у него тоже есть гордость. Гордость, из-за которой многие люди ещё страдают всю свою жизнь, потому что в нужным момент не засунули её куда подальше.       — Я… — начинает рыжеволосый, но замолкает на полуслове, собираясь с мыслями, после чего выдыхает и пытается начать заново, хотя всё равно мысли путаются и получается что-то сумбурное, ему слишком многое нужно сказать, но он не знает, как правильно выразить всё то, что он чувствует. Он утопает в своих эмоциях. — Как хочешь, можешь не верить, твоё дело, но я к тебе правда нечего не чувствую. Я никогда тебя не полюблю, и ты даже не будешь мне нравиться! — спокойно говорит омега с такой уверенностью, что можно только позавидовать его умению держать лицо, хотя он уже и сам ни в чём не уверен. — Ни за что, — уверяет скорее себя, чем мужчину, — я не собираюсь иметь с тобой никаких связей, Чон, и предавать свои принципы и идеалы. О чём ты думал, говоря мне такое? Думал, что скажи мне подобное, и я сразу же растаю, забывая твои истинные мотивы? Вы, альфы, не более чем похотливые животные, и из нас двоих не всё равно, похоже, только тебе, — заставляет себя говорить Мин, а мужчина молчит, отчего в комнате повисает напряжение, но оно не такое, как обычно, более тяжелее, что ли.       Сейчас Юнги о чём-то размышляет, а ему не остаётся ничего, кроме как ждать и тонуть в вихре своих мыслей. Мин думает: если палач сдастся, он будет адекватным человеком, ведь после всей той боли, что он причинил, как физической, так и более важной моральной, любой бы здравомыслящий человек ушёл, но, с другой стороны, омега не хочет прощаться, как бы абсурдно это не звучало. Он сам его прогоняет в надежде, что тот останется. Ему интересно, но нельзя сдавать свои позиции так легко, а особенно перед тем, кто привык всё слишком быстро получать. У него и деньги, и власть, и харизма с внешностью, пожалуй, легче перечислять то, чего у него нет. Естественно, омеги от одного его взгляда готовы ноги в стороны развести, но Юнги не такой. Если он прекратит свои попытки, конечно же, ему будет грустно, но так будет правильно. Он сильный, справится, переживёт, в очередной раз разочаруется в альфах, но всё вернётся на круги своя. Удостоверится, что с Тэхёном ему лучше. Наверное, оно и к лучшему, раз всё так? Раз Чон не может, значит, он и не достоин.       Хосок же думает, что на самом деле всё не так просто и он это прекрасно понимает, но принимать отказывается. Они враги, которым нельзя быть вместе как друзьям, как любовниками, так и влюблёнными. Буквально никем, но Хосоку плевать. Плевать на мафию и на вражду, плевать и на начальство. Он хочет быть рядом с омегой и он будет. Он много думает, а если бы Чонгук узнал, чтобы он сказал? Скорее всего, он бы точно запретил даже и на километр подходить к этому омеге, но альфа не может не думать о лисёнке. Он не такой, как все, и именно этим и манит его, он не похож на Лиёна, не похож на Чимина. Чёрт, да он вообще ни на кого не похож! Ему кажется, что бестия относится к тому типу, которых трудно получить, но если это происходит, то только навсегда. Чон отрицал свою тягу как проявление каких-либо чувств, лишь простое увлечение, вот только его сердце думает иначе.       Альфа выглядит расстроенным, но Мин — хитрая лиса, как сам его мужчина и окрестил. Продолжит хорошо, Юнги влюбит его в себя так, что тот потеряет голову и вытребует компромат, а тот и не поймёт, что слил важную информацию, потому что любовь делает не только уязвимым, она заставляет делать глупости. Чон — крепкий орешек, но и омега не лыком шит. Возможно, он и сам проиграет и влюбиться? «Нет этого не может быть, исключено!» И то, что он сам тянется навстречу сильным феромонам, ни о чём не говорит, он спирает всё на матушку-природу и истинность. И на алкоголь (хотя по его расчётам, он всё ещё мало выпил) в преддверие течки. Мин делает что-то совершенно невозможное и совершенно нелогичное, не поддающееся объяснению, когда прижимает альфу к столу, чем вызывает шок в глазах напротив. К такому волка не готовили, это больше в его правилах так поступать, но чтобы с ним... Что за необыкновенный мальчик.       — Посмотрим на твою выносливость. Говорил, что стойкий, — усмехается рыжеволосый, — проверим. А что, если я сам начну провоцировать? — Чон не понимает, всерьёз ли действует омега или, как обычно, играет, если принять во внимание, что Мин выпил, но раз Хосок пообещал, то пока он держится.       — Я пообещал, что не трону тебя без твоего разрешения, потому что не хочу, чтобы наши и без того хрупкие отношения разрушились. Ты сейчас пьян, и я не могу понять, серьёзно ты говоришь или нет, но я не буду трогать, так как уверен, что ты играешь, — Хосок отрицательно мотает головой и впивается пальцами в стол позади себя. Запах мандаринов невыносим, он будто стал слаще, и альфа отчётливо понимает — запах усилился в преддверии течки. Чёрт.       — Я не пьян, — стонет Юнги, — я даже тебя перепить могу, — и Хосок уверен, что может.       Вид такого Юнги пленит и манит, мужчина ничего не может сделать, он абсолютно обезоружен перед ним и чувствует, как пальчики омеги скользят по мощной груди и немного оттягивают ворот футболки, обнажая татуировки. Чон не понимает, какую цель рыжеволосый преследует, но то, что омега делает потом выбивает весь воздух из лёгких. Омега льнёт ближе, зарывшись носиком в шею парня, и дышит его запахом, чувствуя себя впервые так безопасно и хорошо в чужих руках, альфа руки на его талию кладёт, но более ничего не делает, лишь аккуратно обнимает, вдыхая запах омеги в ответ. Так они и стоят, наслаждаясь запахами друг друга. Омега мысленно ругает свою внутреннюю сучку, которая вырвалась и сейчас, чувствуя такого сильного альфу, льнёт ближе, имея возможность рассмотреть рисунки на коже. Альфа терпит из последних сил, и это выглядит настолько абсурдно.       — Это месть, Чон Хосок, за те два раза. Может, чтобы отплатить сполна, мне стоит сделать что-то сумасшедшее? — усмехается Юнги, ведя пальцем вниз от живота, но вовремя останавливается. Дразнит. И вместо ожидаемого не сильно кусает чужое ухо, чуть рыча в него, на что зрачки волка расширяются и темнеют. Мин доволен, он, как хитрый лис, преследует свои цели, близко не подпускает, но провоцирует только так. Хосок судорожно дышит, чувствует, как не то чтобы возбуждается, но неумолимо его сущность альфы тянется к омеге, стремится прижать к себе ближе и, наконец, поцеловать, так, как никого ещё до этого не целовал: нежно и искренне, пусть эта бестия и любит пожёстче. Хосок уже не представляет свою жизнь без мальчика, который одним своим взглядом вынуждает встать на колени. После чего минутки рая кончины и Юнги отстраняется, выпивая остатки вина залпом. — Впредь думай дважды, прежде чем приходить ко мне. Особенно в преддверии течки, — после чего омега вздыхает и пушит свои волосы, — ненавижу эту свою сучку внутри себя, а теперь уходи, мне нужно срочно позвонить кое-кому, кто мне поможет, — с этими словами Юнги берёт телефон и уже собирается набрать Тэхёну, но на деле специально не говорит, кто это, словно он собирается позвонить своему «альфе». Но сделать этого ему не дают. Мужчина нехотя выпускает из объятий омегу, всё ещё приходит в себя после этого поступка Мина, как тот уже кому-то хочет звонить, отчего Хосок отбирает телефон и смотрит на мальчика такими обиженными глазами, будто его променяли.       — Нет у тебя никого, поэтому прекрати этот спектакль. Если хочешь, чтобы тебе кто-то помог, то попроси меня, — Чон сейчас думает даже не о сексе, он хочет быть наедине с Юнги, чтобы тот доверился ему, даже если до близости они не дойдут. Альфа не хочет, чтобы его так просто выгоняли. — Ты играешь со мной, дразнишь, но я отчётливо вижу, как ты сам борешься против желания, чтобы я обладал тобой. Просто дай мне возможность остаться сегодня рядом с тобой. Без какого-то другого, так важного для тебя.       — Ох, нет, есть, — усмехается Юнги, после чего говорит загадками. — Может, не совсем альфа и не совсем для отношений, но до любовника точно дотягивает, — Юнги удивляется от такой наглости, но ничего не предъявляет, лишь наливает себе ещё вина, за свой телефон не переживает, так как Хосок уже ложит его на место, там у него пароль, поэтому он не видит, кому он хотел позвонить.       Хосок слышит, как Юнги вновь дразнится, говорит о ком-то другом, но альфа не может не сдерживаться, ведь пообещал омеге, что не тронет его. Сущность альфы тянется к мальчику, жаждет уже его заполучить, присвоить себе, но пусть Хосок и рисковый мужчина, так поступать он точно не будет, хотя бы потому, что чётко осознаёт последствия своих поступков.       — Шутишь, что ли? Как я могу оставить своего врага в одном доме с собой? Я тебе не доверяю, тянет меня только из-за природы, но я ещё могу мыслить здраво и понимаю, что босс меня за такое по головке не погладит, а вот ты, кажется, не понимаешь, — Мин замечает, что бокал альфы всё ещё не пуст, не нравится, что ли? В таком случае понятно, почему Юнги немного дало в голову креплёным напитком, он влил в себя пару бокалов, да и сейчас, а волк и с одним управиться не может. — Всё не так то просто, Чон. Тебе и так сегодня крупно повезло, можно сказать, ты сорвал джекпот, но более такого не повторится. Течка пройдёт и, как ни прискорбно, не в твоих объятиях. Но поверь, мы ещё встретимся, знаешь, для чего? — Юн усмехается, после чего делает из пальцев «пистолет», издаёт губами звук выстрела и тыкает в грудь, где сердце. — Чтобы уничтожить тебя, — эта бестия сводит его с ума, он такой непредсказуемый, то притянет ближе, то оттянет, после чего омега смотрит на часы. — Думаю, тебе пора идти. Мне слишком трудно сдерживаться, а я не хочу делать чего-то, о чём пожалею на утро. Более того, у меня завтра важное дело, будет очень плохо, если я не высплюсь, а ты уже нагло воруешь моё время на сон, — он выпивает ещё пол напитка, на что альфа ворчит, что в таком случае вина ему на сегодня хватит и забирает бокал с бутылкой, ставя его на верхнюю полку, куда Мин дотянутся не может. Вот же дылда! А ему не повезло родиться низеньким, но ничего, он прогонит Хосока, а потом возьмёт пуфик и продолжит своё веселье. На слова мужчины лис мило хмурит носик, после чего ворчит. — Не понимаю, зачем нужны альфы, одни проблемы от вас, даже расслабиться не дают, — после чего слабо выталкивает Хосока из кухни. — Тебе действительно пора, так что уходи, пока я не стал злиться, — говорит он, после чего берёт тяжёлую тушку Бао на руки и прижимает к себе, обнимая и чмокая в нос. Выглядит это красиво. Их бы сфотографировать по хорошему, для какого-нибудь модного журнала очень бы подошло.       Юнги уже в сотый раз, наверное, говорит ему, что он ему неприятен и что Хосок его враг, отчего никогда не ощущавшее что-то сердце альфы сжалось. Было обидно слышать такое от омеги, но Чон не показывал этого, обещая себе, что обязательно добьётся этого омеги, даже если потом пожалеет об этом. Чон не понимает, почему его так тянет к мальчику, именно поэтому нужно разгадать этот секрет, а пока альфа покидает, наконец, Мина, как тот того и хочет. Но прежде чем уйти, Чон кидает последний взгляд на Мина, такого нежного и уютного, а уже после уходит, пусть и не хочется.       «Кто же этот человек, что находится у него в любовниках? Не альфа и не для отношений… Может, бета? А может вообще омега? Кто же это, чёрт возьми?!» — в ярости думает альфа, после чего входит в свою квартиру и раздевается по пути в ванную комнату. Пусть ответов на важные вопросы и не найдено, а Хосок возбуждён, альфе впервые не хочется достигать удовлетворения с помощью себя. Он чувствует, как в паху легко тянет, но игнорирует это, тем самым наказывая себя. Альфа хочет лишь одного единственного, и он его получит, только придётся немного подождать, и даже их вражда альфу не остановит.       После того, как альфа уходит, Мин садится на пуфик со вздохом, он и сам не рад, что прогнал. С одной стороны, он поступил по совести, но с другой... Отчего так липко на душе? Хочется компании и не абы кого, а этого альфы, отчего Мин чуть ли не воет побитым зверем. Всё естество тянется к нему, что хочется лезть на стены от безысходности, почему у него в жизни всегда всё так трудно и не может быть легко и просто? Встретились, влюбились, встречаются. Такое не для омеги, а может, он сам всё усложняет? В конце концов, не зря судьба их постоянно вместе сводит, как бы Мин не отказывался. Альфа более настырен, знает, чего хочет и действует, но Юнги страшно, что альфа попользуется и выкинет, как ненужную игрушку. Он не хочет влюбиться, это всегда очень опасно, особенно когда тот, к кому тебя тянет — твой враг. Юн понимает, что он ходит по устрою ножа, затевая всю эту игру.       — Что, мистер Бао, будем пить? — усмехается хозяин квартиры, после чего, как и планировал, идёт на кухню и напивается в гордом одиночестве, но ему хорошо, он слушает музыку, танцует, расслабляется.       Так проходит час, а может два. Бутылка уже давно кончилась и перешла даже не за две, отчего Мин сидит над телефоном и прям не знает, звонить или нет. Может он завтра умрёт и будет потом жалеть всю свою жизнь, надо звонить, но в последнюю секунду не трусит, а побеждает гордость, поэтому он решает этого не делать, но вот незадача, он действительно нечаянно нажимает на кнопку вызова, вот только кто ему теперь поверит, что это ошибка? Отключаться он не хочет, так как это уже глупо, поэтому он звонит и Хосок не заставляет себя долго ждать, отвечает. Лучший способ снять сексуальное напряжение — это спорт, потому когда омега звонит, он стоит в планке и ожидает звонок таймера, но никак не звонок от омеги. Хосок удивляется этому, но трубку берёт, слушая пьяное хихиканье по ту сторону.       «Он серьёзно напился?» — думает Чон и, вздохнув, говорит.       — Тебе что-то нужно, Юнги? — ещё никогда ранее мужчина не обращался к омеге по имени, либо «лисёнок», либо «бестия», отчего Мин по ту сторону обидчиво сопит и что-то отвечает заплетающимся языком.       — М-м, уже Юнги, — стонет на том конце трубки омега, — как же быстро вы стали холодны ко мне, Чон Хосок, — вот он часто называет его полным именем, что сейчас звучит даже как-то сексуально. — У меня для тебя предложение, от которого ты не в силе отказаться, но оно ограничено по времени, — смеётся рыжик, а Чон заинтересовано просит не тянуть, — если через три минуты тебя не будет у меня дома, я тебя больше не запущу, — смеясь, говорит тот, и Чон по звуку слышит звон бокалов. Серьёзно, кто-то всё ещё пьёт? Но ему уже хватит. Этому столику больше не наливать. — Отсчёт пошёл, — соблазнительно мурлычет Юн, после чего скидывает звонок. «А что, — думает он, — вдруг я завтра сдохну? Мне простительно».       Хосок совсем не ожидал, что Юнги ему позвонит, но, очевидно, омега был не в трезвом состоянии, иначе бы мальчик никогда альфе не позвонил. Слыша, что время у мужчины ограничено, альфа бежит так быстро, как он, казалось, с самой армии не бегал. Чон лишь надеется, что не опоздал, когда начинает звонить в дверь. Омега не знает, чем сейчас занимается альфа, но он уверен, что тот придёт и не ошибается, когда слышит, как к нему ломятся. Юнги не совсем прямой походкой идёт открыть дверь, улыбаясь хмельно, его щёки покраснели от количества выпитого, а халат держится на добром слове, что уже открывает грудь сквозь вырез и обзор хвостов на животе. Он пахнет своим естественным запахом, вином, а ещё ментолом. Адская смесь.       — Ты почти опоздал, — после чего он, пританцовывая, направляется обратно на кухню, словно его и не ждали и вообще, Чон сам захотел, сам пришёл, а Мину и без него хорошо. В доме играет музыка, мужчина проходит на кухню и не верит, как в лисёнка смогло всё это поместиться и ему ещё не плохо. И он серьёзно завтра поедет на работу. Занимательно. Бестия держит уже новые полные бокалы и тянет один гостю, но тот на это не ведётся и ставит его на стол, отчего Юнги хмурится. — Не будешь пить? Очень зря, такое чувство, будто мне тут одному хорошо, — он собирается влить в себя ещё дозу алкоголя, но не успевает, так как Хосок забирает бокал, а Юн бесится. И правда бесится. И так неуправляемый, а когда выпьет — вообще невыносимый. Альфа хочет его утянуть спать, но омега противится, потому приходится приступить к тяжёлой артиллерии. Вот только Хосок видит, как омега пошатывается, поэтому сразу ставит для себя задачу не дать Мину больше выпить ни капли.       — Лисёнок, я знаю, что тебе хочется выпить и повеселиться, но ты уже перебрал, поэтому пойдём спать, — Хосок пытается утянуть парня в сторону спальни, но Мин не хочет, вырывается и недовольно надувает свои губки, в которые альфа был бы не прочь впиться, вот только пока терпит. — Так, бестия, пойдём, — Хосок быстро и ловко подхватывает на руки мальчика и несёт в его спальню. Юнги безумно лёгкий, словно пушинка, поэтому Чону носить его на руках только в радость.       Альфа поднимает его на руки, чему омега удивляется и даже не знает, как реагировать, он всегда ходил на своих двух, за исключением тех случаев, когда он сильно перебирал и его тащил Тэхён, но у них такое бывает, они с подросткового возраста вот так вот друг друга носят. Ну, почти так. Юнги понимает, что это неправильно и вообще он тяжёлый и спать не хочет, но в крайнем случае может дойти и сам. Но мозг то понимает, а тело отказывается слушаться, потому что на руках довольно спокойно и уютно. Альфа кладёт его на шикарную, большую и очень мягкую кровать и уже хочет снять с того халат, но тут же одёргивает руку, понимая, что Юнги её быстрее откусит, чем даст прикоснуться.       — Правильно думаешь, что нельзя, — смеётся тот, расплываясь в пьяной улыбке.       — Тебе бы лучше вообще в душ сходить, но не думаю, что ты дашь помочь тебе в таком состоянии, а если я отпущу одного, ты непременно утопишься.       — Не правда, я ещё вполне в состоянии идти сам, — стонет Мин, и ему кажется, что он внятно выражается, на деле же Чон части не разбирает, но, примерно догадываясь, в чём дело, шутливо соглашается, а сам качает головой.       Он укрывает омегу одеялом, надеясь, что тот успокоиться и уснёт, но у последнего на это совсем другие планы. Мин понимает, что спать с ним, судя по всему, не собирается, поэтому хватает того за руку и тянет на себя, самолично заставляя лечь рядом с ним. Мужчина конкретного охуевает и не успевает сообразить, как он уже на кровати, а Юн кладёт свою голову ему на грудь, вдыхая такой уже породнившейся запах.       — Бестия, ты чего?       Но Юнги его не слушает и не отвечает, уже удобно устроился своего головой на груди мужчины, наслаждаясь украдкой запахом хвои.       Чёрт, это какая-то магия. Его приворожили, иначе как ещё объяснить тот факт, что его тянет с неземной силой? Чон сдаётся, понимая, что из захвата ему не выбраться, и ему вообще посчастливилось заинтересоваться доминантом, поэтому он будет делать то, что от него хочет омега. Он уже крутит им, как хочет. Где это было видано, чтобы Хосок бежал к омеге сломя голову? Он поглаживает того по рыжим волосам, ожидая, что тот уснёт, если он будет рядом, но не тут-то было. Хитрая лиса водит пальцем сквозь одежду, так и норовя пробраться под или спуститься ниже. Изредка мокро целуя в шею, где он вдыхает аромат. Альфа сквозь зубы тяжело дышит, но пока держится. «Я пообещал себе, пообещал…» — мысленно твердит себе альфа, ощущая на торсе сквозь футболку лёгкие поглаживания, а на шее — влажные поцелуи от омеги, которому алкоголь и правда ударил в голову. Обычно альфа не сдерживает своих обещаний, ему вообще на них всё равно, но здесь совсем другое дело, тут омега, с которым хочется быть другим: более мягким и нежным, а не тем тираном, на которого посмотреть страшно.       — Лисёнок, — хрипло говорит тот, надеясь его остановить, но его не слушают, а он с каждой минутой убеждается, что самообладания у него осталось очень мало.       — Боже, Чон, ты что тупой? Не понимаешь, что я к тебе пристаю? — ворчит Мин, после чего ему надоедает бездействие, и он резко седлает его бёдра, располагая руки по бокам от его лица, и впивается в губы, одной рукой зарываясь в волосы, а второй держа за щёку, углубляя поцелуй. Чон уже думает, что не сдержится, так как член уже каменно стоит, как Мин берёт, наконец, инициативу в свои руки.       Всё происходит так быстро, что альфа и не успевает ни о чём подумать, как его уже целуют, оседлав бёдра. Мужчина больше не хочет терпеть, и если омега желает его, тогда Хосок доставит тому удовольствие. Чон — джентльмен, раз откажет, два, но на третий согласится. Мужчина кладёт сильные руки тому на бёдра, в меру сжимает и берёт инициативу в поцелуе на себя, врываясь языком во влажный и горячий ротик омеги, чувствуя вкус ментола и вина. Хосоку сносит голову, однако альфа всё равно сохраняет здравый рассудок и не даёт своему внутреннему зверю проявиться в полной мере, иначе последствия для пьяного омеги будут плачевны. Чёртова штанга только распыляет желание ещё сильнее.       Мужчина глухо рычит в поцелуй, переворачивает мальчика под себя и теперь уже нависает сверху, чувствуя, как его шею обвивают тонкие руки, а торс — ноги. Мужчина теперь уже не отпустит мальчика ни за что. Юнги нравится чувствовать власть, оседлав альфу, словно усмирив, но вскоре его торжеству приходит конец, когда Хосок забирает главенство себе и валит на постель уже Мина, слыша разочарованный вздох, но ненадолго, так как скоро их заглушают тихие поскуливания. Ебучая течка. А ведь это ещё не она сама, страшно представить, что будет происходить во время.       — Чон Хосок, мать твою, я всё равно буду сверху, — ругается Мин, на что виновник тихо посмеивается, он прекращает материться хоть когда-нибудь? Похоже, что нет, но его это только сильнее заводить. Необычный омега ему достался, но чего уж скрывать, охуенный. Хосок отстраняется от Мина на пару секунд смотрит в эти жаждущие глаза, видит в них желание и слегка улыбается.       — Как же ты заводишь меня, лисёнок.       Мужчина оставляет лёгкий поцелуй на кончике носа, граничащий с нежностью, после чего спускается мокрыми поцелуями на шею, чувствуя, как в волосы зарываются пальчики и сжимают у корней. Слышно судорожное дыхание Юнги, то, как тот старается сдержать стоны, но слабо получается.       — Пожалуйста, только не молчи.       — Так заставь меня не молчать, — усмехается Юн и тут же жалеет о своих словах. Ну что за бестия, всё ему доказать надо. Хосок аккуратно развязывает халатик и, наконец, открывает столь желанную грудь, тут же припадая ртом к тёмному соску, захватывая в плен языка. Чон играется с соском, посасывает его, обводит вокруг, слегка прикусывает бусинку, тоже самое делает со вторым.       Возможно, на следующее утро Юнги пожалеет и выгонит Хосока за дверь, но мужчина сейчас об этом не думает, чтобы заранее не портить себе настроение. Сегодня Юнги в его руках, и он будет доставлять ему удовольствие до самого утра, пожертвовав сном. Мин обхватывает руками чужую шею, а ногами опоясывает талию железной хваткой. Спустившись поцелуями к стройным ногам, Хосок несдержанно, но легонько кусает внутреннюю сторону бедра, слыша ответный стон. Омега становится громче дышать, но он всё ещё не стонет, прикусывая губы. Правда, он всё равно не может сдержать стон, когда мужчина кусает его за внутреннюю сторону бедра, на что он шипит и кидается угрозами, но альфа его успокаивает, говоря, что обязательно это всё сделает, но уже завтра, так как на сегодняшнюю ночь у них другие планы и он полностью с ним солидарен. Но Юнги ждать не собирается, поэтому опять нависает сверху. Чёрт возьми, у них не прелюдия, а сплошное сумасшествие и борьба за главенство. Мужчина тут же оказывается внизу, смотря, как мальчик устраивается между его ног, с его одного плеча свисает халат, уже ничего не закрывая, и Хосок очень хочет снять эту чёртову деталь гардероба, потому что он видит красное кружево и рисунок тату, уходящий под бельё. Но он ничего не успевает сделать, как омега выбивает весь воздух из лёгких всего одним действием. Юн целует в пах, где образовался бугор, пошло ведя языком по белью.       — Ох, лисёнок, — Хосок прикусывает губу и видит, как Мин снимает с него штаны, обнажая толстый красивый орган, увитый ветками, с истекающей предэякулятом головкой, и с восхищением замирает. Хосок не представляет, как выживет после минета от Юнги, ведь если только вид омеги сводит мужчину с ума.       — Меня радует, что и тут ты не разочаровал, — усмехается тот, сексуально закусывая губы и он клянётся, что ещё никогда в жизни так сильно не хотел сделать минет, как сейчас. Омега плавно берёт его в рот, для начала лаская головку и слизывая белую жидкость, пробуя на вкус и пошло причмокивая. Мин хочет довести его до Гонконга своим языком, и он это сделает.       Хосок прерывисто дышит и зарывается рукой в рыжие волосы мальчика, пока тот ласкает своими блядскими губами головку. Он постепенно начинает заглатывать его полностью, прогибаясь и отпячивая свою пятую точку в кружевном белье. Альфа не знает, что ему нравится больше: то, с какой старательностью омега отсасывает ему, или то, какую картину он перед собой наблюдет, его попа очень красиво выглядит в кружеве, а красный цвет на него действует, как красная тряпка на быка. Мин начинается двигаться, постепенно повышая темп движений, расслабляя глотку и беря ещё глубже. Чон несдержанно скулит, но в тоже время и рычит от ревности, ведь Мин на ком-то учился делать минет. Юн про любовника не соврал, иначе как ещё объяснить, что он так хорошо сосёт? Правильно, никак. В порнухе такому не научишься.       — Блядь, лисёнок, глубже, — Хосок облизывает сухие губы, видит, как плоть исчезает меж розовых губ мальчика и стонет, полностью погружаясь в ощущения.       Юнги выпускает член с пошлым звуком, облизывая губы. Это было настолько крышесносно, что Чон удержаться от поцелуя не может, поэтому целует Мина в губы, буквально чувствуя свой вкус у него во рту, но от этого не противно, вовсе нет. Альфа хочет кончить, но не так скоро и желательно в омеге, но у последнего на этот счёт свои мысли, поэтому он опять ныряет вниз, делая всё ещё более агрессивнее и быстрее, чем ранее. Хосока ещё никто не заставлял издавать такие звуки, как эта лисица. Он задаёт свой темп, двигая бёдрами, жмёт на затылок и буквально трахает омегу в рот, а Юнги справляется со своей работой просто прекрасно, не давится и без всяких рвотных рефлексов. Чон не уверен, что ему хватит одного раза, так хорошо не было даже с самой опытной дорогой или красивой шлюхой. Так ещё пленящий запах. Чон кончает прямо в ротик омеге с громким стоном, даже не успевая предупредить об этом, но тому, видимо, всё равно, так как он всё глотает и слизывает остатки, довольно улыбаясь. Хосок тяжело дышит, ему так хорошо, что он в эйфории, понимая, что у него никогда не было такого минета. Чтобы отдышаться, у Хосока уходит всего пара минут, после чего мужчина поднимается на локтях и уже готовится вновь утонуть в объятия Юнги, что как-то подозрительно тихо себя ведёт, он смотрит в его лицо и понимает, что бестия устала и заснула. Такого Хосок не ожидал. Мужчина чувствует, что это величайший облом в его жизни, ладно, хоть Мин не отключился до минета.       — Чёрт… Ты серьёзно? — но альфа даже не может злиться, спящий мальчик вызывает у него улыбку, и Хосоку ничего не остаётся, кроме как уложить Мина в постель и укрыть одеялом.       Чон думает, уходить ему или нет, но всё же решает остаться, ложится рядом и мягко обнимает мальчика, целуя в лоб. В это время на кровать забирается Баодзы и ложится сбоку от Юнги, всё ещё не доверяя Хосоку, но альфа не обижается, он будет стараться, чтобы получить доверие и кота. Ночью Мин спит спокойно, ему хорошо, а вот Хосоку, наверное, не очень, так как омега и его кот привыкли спать вдвоём по всему периметру, поэтому к утру даже у Бао было больше места, чем у альфы, что спал, как бедный родственник с жалким куском одеяла, потому что наглая морда всё забрала, пиналась ночью и даже не давал себя нормально обнимать. Ему то жарко, то холодно, блядь.       На следующее утро Чон просыпается ожидаемо раньше, чем омега, всё-таки альфа — не тот, кто выпил вчера почти три бутылки, но мужчина продолжает лежать, тихо наблюдая за спящим рыжиком и его котом, который всю ночь был рядом с ними. Хосок очень надеется, что когда Юнги проснётся, он будет вести себя нормально и если не прогонит из квартиры ругательствами, то хотя бы даст извиниться, ведь Чон понимает, что было нельзя пользоваться положением омеги, пусть тот сам хотел этого. Но как он мог противостоять такому? Мужчина не хочет уходить, пусть и нужно. Сегодня много работы, а лисёнок выглядит таким милым, когда спит, но Чон тут же жалеет, что остался. Утро не предвещает ничего плохого. Юнги, как обычно, завёл будильник вчера и сегодня, открывая свои сонные глаза, не ожидал увидеть ровным счётом ничего, он даже не понял, но когда до него дошло, что он, мать его, спит в одной кровати со своим врагом в его доме, и они, плюс ко всему, в одном белье, всё сходится на свои места, и Юн резко поднимается на постели, хватая светильник с тумбочки, так как его реакция быстрее работы мозга, только мужчина успеет прикрыться руками, но ожидаемого удара не чувствует. Мин понимает, что это всего лишь Хосок, поэтому опускает своё холодное оружие. И тяжело вздыхает, берясь рукой за голову, что трещит по швам, но могло быть и хуже.       — Какого чёрта ты забыл у меня дома и в моей кровати!? — недовольно спрашивает Мин, как тут ему фрагментами, по кусочкам приходят воспоминания вчерашней ночи, а его пьяный мозг даже додумывает того, чего не было, а именно как такого секса с проникновением и да, Юнги не смущает, что у него не болит задница и помимо похмелья с ним всё хорошо. У него есть не очень хорошая особенность, если он очень хорошо выпил, то на утро шанс того, что он что либо вспомнит равен нулю. Хосок неуверенно смотрит на омегу, видит как тот напряжённо думает. Сегодня он помнит всё и даже больше, но очень смутно и фрагментами, что не как не складывается в одну картину в его голове. — Чёрт, можешь не говорить, — сползая с кровати, морщась, говорит омега, разыскивая свои любимые сигареты и находя их, закуривает, не замечая расстроенный взгляд альфы, который он потом быстро скрывает. Этого стоило ожидать, но альфа всё же надеется на лучшее. — Бля, просто давай забудем, как будто ничего и не было? А теперь я искренне надеюсь, что ты отстанешь от меня, ты уже получил то, что хотел, так что оставь меня в покое.       «Так вот что чувствуют брошенные на утро парни из клуба, — думает Хосок, — это как-то грустно».       — И ещё, если об этом узнает хоть одна живая душа, я приду по твою душу, и ты пожалеешь, что мы были знакомы и на этот раз я не шучу, — после этого Мин тушит сигарету и собирает вещи по комнате, чтобы пойти в душ, ему нужно привести себя в порядок, узнать, как обстоят дела у Тэхёна, спросить, когда они действуют, и непосредственно приступить к приготовлениям для их плана. — А теперь выметайся, мне нужно на работу и тебе, между прочим, тоже. На завтрак остаться не приглашу, денег на такси тоже не дам, — Юнги понимает, что он, откровенно говоря, хамит, но ему всё равно, это альфа использовал его, отчего он чувствует себя гадко и на душе так противно, словно кошки скребут. Неважно, что он полез первым, всегда можно отказаться, вчерашняя ночь официально худшая в жизни Мин Юнги, но лучшая у Чон Хосока.       Мужчина уже хочет всё объяснить, но Юнги ему не даёт. Чон чувствует себя виновато, он ведь вчера ничего такого не сделал, даже не трахнул юношу, но тот, видимо, напридумывал себе всякого. Хосок понял, что опять вернул им начальный этап их взаимоотношений, и теперь будет сложно вновь получить к себе доверие. Чон и правда выглядит расстроенным, но скрывает это, поднимаясь на ноги и слушая омегу. Тот говорит ложь, кидает слова, словно ножи в сердце, отчего Чон поджимает губы и вздыхает. Альфу грубо выгоняют, вот только Хосок не хочет уходить без объяснения, уж лучше пусть Мин его выслушает, а после прогоняет. По мнению омеги, альфа, видимо, уходить не собирается, и он сокрушается оттого, что его не хотят слушать и покидать его дом, хотя он тут хозяин. Ему смотреть на альфу после подобного невыносимо, он зол на себя, зол на мужчину, но слушать ему всё равно приходится.       — Не говори так. Я обещал тебе, что не трону тебя без твоего согласия, и я держался, но что я мог сделать, когда ты сам проявил инициативу? Разве я мог отдавать себе отчёт в этом? Думаешь, я железный?! Да я бы ещё при первой встречи тебя трахнул и не посмотрел на твои чувства, но думаешь, я тут тебя обхаживаю теперь, чтобы просто воспользоваться? Я хочу нормально с тобой общаться, ты мне симпатичен, и ты единственный омега, к кому меня действительно меня влечёт, но даже сейчас ты придумываешь того, чего не было. Я тебя не использовал, даже не трахнул вчера, потому что кое-кто отрубился быстрее, чем мы приступили к активным действиям, но я искренне извиняюсь за то, что сейчас тебе плохо, и ты сожалеешь! Я вчерашнюю ночь не забуду, даже не уговаривай, потому что если это моя единственная ночь с тобой, то я буду помнить её. Ты просишь меня оставить тебя? Я не оставлю, потому что не хочу, я буду…       Мин его особо не слушает, пропускает слова сквозь уши, собирая вещи, но за некоторые слова цепляется, волк говорит, что вчера они не переспали и сейчас омега, сопоставляя факты, что от секса с проникновением у него бы точно ныло всё тело, следовательно, этого не было, но то, что омега делал ему минет — это факт. Когда Чон выражается в его сторону как «трахнул», Юн сжимает губы в тонкую полоску от досады. Разница такая же чудовищная, как целоваться и сосаться. Жаль, что альфы этого не понимают. В таком ключе может выражаться только сам Юнги, и то они с Тэхёном либо не называют такие вещи вслух, либо говорят это завуалированно. Мин поднимает руку вперёд, останавливая альфу, ему надоело это слышать, у него впереди трудный день, а ему ебут мозг, поэтому останавливает его. Чон не успевает договорить, как Юнги выкрикивает: «Оставь меня в покое», и только тогда Чон замолкает.       Альфа не оставит омегу ни за что, но раз Юнги так хотел этого, то Чон исчезнет на какое-то время, так как мальчику нужно успокоиться, а ему отдохнуть и подумать обо всём. Мужчина поджимает губы, сжимает кулаки от злости, понимая, что он на грани, но в конце концов, просто уходит, сумев сдержать себя и свой гнев, лишь громко хлопает дверью. Мужчина уходит, но уносит часть омеги с собой с частичкой его запаха. Хосок поднимается в свою квартиру, через несколько минут идёт в душ и выпивает таблетки, прописанные доктором, стараясь не думать больше об омеге, иначе тогда Чон точно что-нибудь разобьёт. Следует просто погрузиться в работу, поэтому мужчина уже через час готов и выходит из квартиры, подходя к лифту. Сегодня на альфе абсолютно всё чёрное, но это отнюдь не траур, а лишь отражение его настроения.       Хосок всё же уходит, а омега вздрагивает от громкого хлопка двери, но говорит себе не обращать внимание и идёт в душ. Стоя под тёплыми струями воды, он приходит в себя, уже успокоился и решает просто вычеркнуть этот день из своей жизни, благо, это не так трудно, учитывая, что он почти ничего не помнит. После чего он одевается в уже другой классический пиджак и идёт на кухню, где выпивает две таблетки против похмелья и против течки, чтобы, во-первых, Тэхён не почуял запах, а во-вторых, не было непредвиденных ситуаций на работе. На душе гадко. Ему и самому не очень хорошо, что обидел мужчину, но иначе он не может. В этот раз он душится духами ещё больше, чем обычно, стараясь избавиться от чужого запаха на себе.       Внизу они, к сожалению, сталкиваются с альфой, но они делают вид как будто вообще не знакомы. «Отлично, так и нужно», — думает Юнги, пока идёт в машину, не обращая внимание на зияющую дыру в груди. И как только раньше столько дней жили друг у друга под боком, а сталкивается только сейчас начали? Судьба словно на них отыграться решила, злую шутку сыграть, хотя, казалось куда больше? После чего он едет через весь Сеул в центр, в офис, по пути попадая в пробку и психуя. День не задался с самого начала, хочется разбить кому-нибудь лицо либо прострелить башку. Вскоре он приезжает, и Ким сразу замечает раздражённое настроение друга, судя по его крикам на секретаршу, что уже успела чем-то его взбесить. Тэхён, поднимая взгляд от компьютера и спрашивая, встал ли он не с той ноги. Юнги садится на диван, закидывая ногу на ногу, думая: «Да уж, не с той ноги. Скорее проснулся ни с тем, с кем надо. Вместо любимого Бао первые лучи солнца встретил с Хосоком».       — Просто в пробку попал, — отмахивается Юн, желая как можно быстрее погрузиться в работу, только это даст ему не вспоминать об альфе до ночи, а там уж, перед сном, и можно будет уделить ему пару минут.       Хосок не позволяет себе думать о мальчике, пусть и очень хочется. Возможно, они никогда больше не смогут быть так близко, как были вчера. Возможно, Юнги его больше к себе не подпустит, но кое-что Хосок понял — он не хочет быть без Юнги, особенно зная то, как хорошо с ним бывает. И он сейчас не только про постель. Мин будто дополняет альфу, и мужчине становится легче при виде омеги и в его компании, пусть каждая их встреча заканчивается тем, что альфу либо бьют, либо ссорой. Но Чон готов терпеть, лишь бы увидеть рыжика. Мужчина не оставит омегу, будет добиваться его и пусть это смахивает на такое громкое слово «любовь», Хосок от этого лишь улыбается. Альфа верит в истинность, верит, что когда-нибудь сможет встретить любовь всей своей жизни, и ему бы очень хотелось, чтобы это был именно Юнги. Но а сейчас Хосок едет в офис к Чонгуку, который его уже заждался, ведь тот немного опаздывает. Уже через несколько минут альфа входит в кабинет босса, садится на диван и просит секретаря принести ему большой стакан с кофе, на что Чон реагирует, приподнимая бровь. От Хосока также пахнет омегой, что вызывает вопросы.       — Чон, не спрашивай ничего, пожалуйста, я не хочу отвечать на твои вопросы. Просто скажи, зачем ты хотел встретиться и на этом остановимся.