Лекарство от скуки

///бечено ///       Спустя неделю после того, как Том совершил самый глупый поступок в своей жизни, он начал становиться сам не свой.       Лорд Слизерин безжалостно копался в себе, пытаясь понять, почему вместо того, чтобы поймать мальчишку, а потом, припугнув его, сдать аврорам, он решил, что вытрахать из него душу будет отличным эквивалентом правосудию.       Выходило, что парень зацепил его неимоверно.       А этот наглец отказался от его приглашения на ужин. Просто, чёрт побери, ужин! Они бы поговорили, Том сам бы приготовил еду, потому что в таких моментах домовикам он категорически не доверял.       Конечно же, ужин скорее всего перетёк бы во что-то такое же страстное и сумбурное, как и та встреча в мастерской, но… Это было бы ожидаемо и они оба это понимали.       Но он отказался! Только что получил крышесносный секс и отказался от продолжения!       Том даже хотел поговорить с одним знакомым аврором, чтобы тот нашёл ему этого мальчишку во что бы то ни стало, но в последний момент передумал.       Вдруг воришка просто рассмотрел товар лицом, так сказать? Тому, откровенно говоря, было порядка девяноста лет. Он предпочитал не подсчитывать точно, считая затею бессмысленной. Нет, это не значило конечно, что он и выглядел на девяносто! Он очень тщательно отмерял возраст, в котором принял свой Эликсир. И на тот момент ему было сорок два. Выглядел он, правда, на лет тридцать пять, но уже не производил впечатления юнца, но и старцем, умудрённым сединами, стать не успел.       Он прекратил стареть и болеть, все его внутренние органы были здоровы, а зрение острым, как у орла. Так что, абсолютно точно, лорд Слизерин не выглядел на свой возраст, не чувствовал себя на свой возраст, но за последнюю неделю разбил четыре зеркала, потому что то обнаруживал у себя морщинку в уголке глаза, то ему казалась дряблой кожа, то вообще не понравилась форма ушей!       Он однозначно сходил с ума. От безумия его Эликсир не спасал, поэтому нужно было срочно что-то делать.       И Том по уже отработанному сценарию решил углубиться в работу. Только вот не получалось.       Впрочем, это было даже хорошо, потому что когда в мастерской снова сработали сигнальные чары, Том ни от чего не отвлекался. Он забыл вообще, что пытался писать статью для Вестника Чароплёта и резко вскочил из-за письменного стола, разливая на пергаменты чернильницу и сам немного пачкаясь в чёрной жиже.       До дверей мастерской он буквально добежал, чтобы увидеть там только кожаный увесистый мешочек и записку, лежавшие под открытым окном. Самого вора в помещении не было.       Том со злости едва удержал свою магию под контролем, старательно делая дыхательную гимнастику и пытаясь отрешиться от действительности.       Получалось откровенно хреново.       Поэтому он просто подошёл к окну и громко хлопнул створкой, закрывая её.       Мешок был полон галлеонов, а в записке объяснялось, почему. «Я всю эту неделю думал о произошедшем и пришёл к выводам, что всё было бы просто превосходно, если бы это был просто случайный секс, а не секс после того, как я украл у вас артефакт. Вы отпустили меня, но перед этим трахнули. И пусть это действительно было просто умопомрачительно, но в моей голове бродят сравнения ситуации с проституцией. Поэтому, вот вам полная стоимость артефакта (минус мои комиссионные, конечно же) и будем с чистой совестью считать, что страсть просто застигла нас врасплох.» — Вот поганец! То есть, ты только что написал, что ты кажешься сам себе проституткой из-за того, что я решил проявить милосердие и разрешил тебе стянуть у меня какой-то плешивый артефакт… А теперь ты уже мне заплатил?! Это что, эстафетная палочка?! — Том был в ярости. Единственное, что его урезонивало, это то, что воришка думал о нём. Значит, не всё так плохо.       А ещё у него была записка, явно написанная без применения скрывающих почерк чар, потому что так коряво ещё постараться надо было написать.       Это значило, что если совсем прижмёт, то он сможет провести не совсем светлый обряд и найдёт мальчишку, где бы он ни был. Но Том подозревал, что тот придёт самостоятельно. Пришёл же, чтобы подкинуть ему галлеоны?       Том давал вору три дня форы.       И ошибся.       Потому что уже этой ночью проснулся… Нет, не от сигнальных чар, но от кое-чего получше.       Как этот мерзавец пробрался в менор бесшумно, не потревожив ни одно охранное заклинание? Тому в этот момент было абсолютно плевать на такие мелочи. Ведь этот чертёнок решил, видимо, загладить свою вину и, пробравшись в спальню хозяина дома, как хороший мальчик не только разделся и юркнул к нему под одеяло, но и развил там бурную деятельность, сладко облизывая и заглатывая очень быстро вставший член.       Том рывком сбросил одеяло на пол и, зажигая сразу несколько светляков вокруг кровати, ошарашенно смотря на своё наваждение, вольготно расположившееся между его ног.       Воришка, не вынимая члена изо рта, что-то пробубнил, видимо, приветствие, и мило похлопал глазками. — Я тоже рад тебя видеть, но сейчас рекомендовал бы тебе не отвлекаться и сосать старательнее, — Том чуть привстал, опираясь на локоть и, вплетя пальцы в шелковистые волосы своего ночного гостя, прижал его голову к своему паху, чтобы тот взял в рот весь член.       Это было восхитительно, не смотря на пошлые хлюпающие звуки и обилие слюны, которая неприятно стыла на поджимающихся яйцах. Но вор старался, беря глубоко в горло, активно двигая головой и иногда постанывая.       А потом он совершенно внезапно всё прекратил, отстраняясь.       Том только хотел высказаться по этому поводу, но его опередили. — Я подумал… Кхм… Я подумал, что ты абсолютно точно должен мне после того раза секс в удобной, мягкой кровати и большим количеством смазки. Поэтому я решил взять всё в свои руки, а тебе на этот раз остаётся только лежать и получать удовольствие, — приглушенным, слегка с хрипотцой голосом сказал он, проводя по члену Тома рукой, явно скользкой от смазки, а потом седлая его, выгибаясь и постанывая от лёгкой боли первого проникновения.       Том лишь провел руками по его напряженным бёдрам, давая мальчишке полную свободу действий и наслаждаясь открывшимся видом.       Его инкуб был действительно прекрасно сложен, мускулист, но не перекачан, донельзя возбуждён, а на его шее всё ещё был тот самый чокер. И жемчужина на нем покачивалась в такт медленным движениям парня, которому, похоже, захотелось отыграться на Томе за прошлый раз.       Он неспешно раскачивался, то лишь слегка насаживаясь на член, то медленно опускаясь до самого конца, при этом тихо ахая от полноты ощущений. Том не имел ничего против такого темпа, в конце концов, это тоже было чертовски приятно. Но кое-чего не хватало. — Ты ужасный любовник, — выдыхает лорд Слизерин, смотря в зелёные огромные глаза, — Заявился ко мне ночью, отсосал и прыгаешь сейчас на моём члене, получая удовольствие, а я не получил ещё ни одного поцелуя… — А ты, хочешь сказать, в процессе не участвуешь и удовольствия не получаешь? — Инкуб насмешничает, но нагибается к нему и дарит нежный поцелуй в губы, при этом начиная довольно резко и быстро двигать задницей, от чего Том не выдерживает и начинает помогать ему, двигаясь навстречу.       Поцелуй переходит в простое соприкосновение губ, когда мальчишка начинает стонать и просить его не останавливаться. Инкуб жаден до удовольствия, раскрепощён и совершенно не закомплексован — чудо как хорош!       Том не хочет на этот раз растягивать удовольствие. Он наоборот ускоряется, чувствуя, что мальчишка уже на грани. И тот, прижимаясь к нему совсем вплотную, жарко выдыхая в губы, сжимая в себе его член и пачкая живот Тома своей спермой.       Тому нужно совсем немного, ещё несколько движений, чтобы тоже кончить внутрь этой восхитительной задницы.       Им хорошо, совершенно не хочется двигаться и уж тем более о чем-то говорить, во всяком случае Тому.       Воришка думает иначе, потому что он практически сразу, едва отдышался, слезает с Тома, даже не морщась, когда из него выскальзывает член, издавая не очень приличный звук. — Неужели ты и сейчас сбежишь, отказавшись от утреннего ленивого секса и завтрака? — Том вздыхает, смотря на то, как его наваждение одевается, только что применив к ним обоим очищающее заклинание. — Сбегу я, если соглашусь, а потом уйду, когда ты будешь спать. А я не сбегаю, я ухожу, — воришка улыбается чуть грустно, но Том рад именно такой улыбке: значит, он тоже чувствует что-то и не хочет уходить на самом деле. Значит, будет ещё одна встреча и ещё… — А что мешает тебе остаться? — Потягиваясь, спрашивает Том, смотря на мальчишку лукаво, словно предлагая все греховные искушения сразу. — Ну, если я скажу, что это работа, то ты очень сильно обидишься? — Это чёртово отродье отвело глаза и закусило губу. — Погоди, так ты опять что-то у меня спёр?! — Том аж с кровати встал, упирая руки в бока и подходя к этому пройдохе. — Да так, пара артефактов, ничего такого, ты и не заметишь, — промурлыкал этот мелкий бес и, совершенно точно зная, что Тома от этого ведёт, поднялся на цыпочки и страстно поцеловал того в губы.       А потом хихикнув, отстранился, намереваясь снова смыться по-быстрому. — Стой, — произносит властным тоном Том, кладя руку ему на плечо, — Как хоть зовут тебя, исчадие Ада? — Твой Влажный Сон? — Рисуясь, шутит этот мелкий бес, а потом сдувается под серьезным взглядом Тома. — Ладно, я ещё об этом пожалею, вот сто пудов! Гарри. Меня зовут Гарри, доволен? — Ну, Тому хотелось, конечно, знать ещё и его фамилию, адрес проживания и координаты для трансгрессии, но пока сойдёт и так. — Почти. Так вот, Гарри, если ты снова попытаешься у меня что-то украсть, я не посмотрю на то, насколько ты хорош в постели, и сдам тебя в аврорат. Но я буду ждать, когда ты придёшь ко мне просто так, без злого умысла. Моё предложение на счёт ужина всё ещё в силе, — Том провел костяшками пальцев по чётко выраженной скуле и первым отступил, давая возможность воришке уйти. Снова.       Тот даже не обернулся на прощание. Бесовское отродье! … И только утром лорд Слизерин, попросив одного из двух своих домовиков составить список краденного, ужаснулся: ему было плевать и на Очелье Морганы, и на Слезу Клеопатры, и на ещё штук пять мелких артефактов с громким названием и почти бесполезным действием, но… Но вот медальон Салазара Слизерина, в который Том поместил свой единственный крестраж… — Да я смотрю, ты, Гарри, совсем охренел, — пробормотал вслух Том, спешно одеваясь и направляясь к ближайшему подключённому к сети камину. Ему нужно было срочно в аврорат. Немедленно!