Наконец-то наступила суббота. День, когда Муми-мама должна была вернуться домой.
Муми-папа вспомнил об этом уже ближе к полудню и подумал, что неплохо было бы немного прибраться. Однако осмотр дома показал, что все комнаты каким-то загадочным образом оказались в безупречной чистоте и порядке.
"Должно быть, дружелюбные домовые духи постарались", – сказал он, довольный тем, как удачно все сложилось, и удалился к себе в кабинет, дабы насладиться чашечкой утреннего кофе. Нужно было внести в журнал несколько записей, касающихся событий прошедшей недели, которые, как он был уверен, Муми-мама сочтет весьма увлекательными.
Муми-тролль же в свою очередь весь измучался, всю ночь убирая дом сверху донизу. Никогда в жизни он не хотел больше видеть ни одной щетки или тряпки. Он должен был найти способ снова стать "Муми-троллем", ведь было очевидно, что роль Филифьонки ему совершенно не подходит.
Он вернулся в комнату для гостей и рухнул на кровать, в надежде хоть немного поспать.
Но прежде чем он успел задремать, комната наполнилась холодным призрачным присутствием. Тень вернулась.
"Почему ты медлишь? – с порога начала она тоном довольно плаксивым для обладающей магическими силами бесплотной сущности. – Твой друг с твоим двойником близки, как никогда. Еще совсем немного, и ты навсегда останешься тенью. А твой друг утратит душу".
Муми-тролль зарылся лицом в подушку. Он крепко зажмурил глаза и сосредоточился на узорах, вспыхнувших под веками.
– Ты готов сдаться?
– Нет! – закричал он. – Я не сдамся! Но... но я никак не подхожу для этой задачи! Я не могу даже спокойно сорвать пару цветков с клумбы, чтобы потом не замучить себя угрызениями совести! И я... я не могу так просто причинять людям боль. Я бы лучше умер, чем заставил кого-то страдать, – угрюмо закончил он, прижимая к груди подушку.
Какое-то время Тень молчала.
– Нет причин для подобного альтруизма, – сказала она. – Они тебя даже не увидят. А сами тем временем будут лишь
брать брать брать.
– Я делаю это не для того, чтобы меня увидели, – пробормотал он в ответ. – И я вовсе не альтруист. Просто слабак. Я такой, какой есть.
Внезапно он задумался, как бы на его месте поступил Снусмумрик, если бы они поменялись ролями.
Смог бы он встать между Муми-троллем и двойником, разлучить их? Смог бы он лучше распорядиться своими ограниченными возможностями к внушению и прошептать на ухо Муми-троллю, что тот должен беречь свое сердце от этого бродяги-оборванца без гроша за душой, который думает лишь о себе, что он должен уйти от него к кому-то милому и нежному, кто нуждается в нем, как например та симпатичная гостья, которая лакомилась ирисками?
Он пытался говорить о себе что-то плохое. Но не смог. Он не хотел, чтобы друг его возненавидел. Ведь всю свою жизнь он делал все для того, чтобы Снусмумрик восхищался им так, как же, как он восхищался Снусмумриком.
Он не был альтруистом. Он был эгоистом.
Тень вздохнула. По крайней мере, ему так показалось. Временами она вела себя совсем как человек. Чем больше Муми-тролль наблюдал за ней, тем больше это замечал.
– Ну, раз так, мы должны взять дело в свои лапы.
Муми-тролль вскинул голову.
– На этот раз
ты хочешь что-то попробовать?
– Да, но тебе это не понравится.
Он сглотнул.
–... Что ты собираешься сделать?
– Прояснить, наконец, всю эту историю. Однако, наши силы на исходе. В настоящее время у нас нет источника пищи.
– Может, мне что-нибудь приготовить?
Тень промолчала.
– Принеси нам что-нибудь из того, что приготовил двойник, - сказала она, наконец. – Этого не хватит надолго... но много времени нам и не потребуется.
Муми-тролль обшарил кухню и нашел на столе недоеденные корочки от бутерброда самозванца. Сморщив нос, он отнес их в комнату для гостей. Если Тень и почувствовала отвращение, то хорошо сумела это скрыть. Корки были проглочены ею без единого комментария, после чего форма тени начала меняться.
Муми-тролль с разинутым ртом наблюдал, как она корчится и деформируется и, наконец, превращается в очередную копию его самого. Застонав, он шлепнул себя лапой по лбу.
– Отлично. Теперь меня стало
трое.
– Не надолго, – сказала Тень голосом Муми-тролля. – Как мы уже говорили, долго нам не продержаться. Это не правильный способ обрести новую форму.
– А какой правильный? – с любопытством спросил Муми-тролль. На самом деле ему уже давно было это интересно, но все же вопрос о том,
как именно все это началось, занимал его меньше, чем насущные тревоги о том, как положить этому конец.
– Мы должны съесть то, что оригинал нам отдаст добровольно, – объяснила Тень. – Даже небольшого количества будет достаточно. Ты и двойник – оба тени, поэтому пища, приготовленная двойником и переданная нам тобой, теряет большую часть магических свойств.
Муми-тролль обдумал эту мысль.
Должно быть, в какой-то момент он отдал самозванцу свою еду. Именно так тому и удалось украсть его личность. Он начал вспоминать – он не часто готовил для других. На самом деле, перед тем, как все это произошло, последним, кто ел приготовленную Муми-троллем еду, был сам Снусмумрик. Но, конечно же, Снусмумрик не был тенью...
Его глаза вдруг широко распахнулись.
– Тень... – он облизнул губы. – А... любая еда считается? Например... как насчет ирисок?
– Любая, – подтвердила Тень. – Отданная добровольно.
Гостья. Это была она. Она и появилась почти одновременно с тенью, а он сложил два и два лишь теперь. Она засыпала его любезностями, заигрывала с ним, а хуже того – он ей это позволил. Было так приятно, когда тобой восхищается кто-то со стороны, да еще на глазах у Снусмумрика. Малышка Мю была права: в башке у него камни вместо мозгов.
Разгадка источников его бед, которая еще несколько дней назад значила бы для него так много, не принесла ему ожидаемого удовлетворения. Остальные по-прежнему считали самозванца настоящим Муми-троллем, и он по-прежнему не знал, как их переубедить.
– Пойдем прямо сейчас, – Тень-в-облике-Муми-тролля поднялась. – Пока у нас еще есть время. Мы должны разлучить их навсегда. Не мешайся нам.
Муми-тролль кивнул. Ему очень хотелось узнать, что было у Тени на уме, но раз уж она не ответила в первый раз, то он решил, что бесполезно спрашивать снова. Что бы Тень ни задумала, он надеялся, что она сведет ущерб к минимуму. Было бы неплохо, если бы его родители и друзья относились к нему по-прежнему, после того, как он вернет свое лицо.
По крайней мере, он надеялся, что Тень не перегнет палку. Снусмумрик и так уже был настроен подозрительно – во всяком случае, пока находился за пределами колдовского влияния самозванца. Тени придется играть роль Муми-тролля безупречно.
Оставалось загадкой лишь, как самозванец вдруг стал намного сильнее, а Муми-тролль – намного слабее. Поначалу убедить других относиться к нему хотя бы по-дружески было гораздо проще. Но с того самого дня, как самозванец и Снусмумрик сходили на пляж, все будто бы позабыли о Муми-тролле. Он никак не мог понять, в чем тут дело... хотя...
–
Персиковый пирог!
"Еда, отданная добровольно", – сказала Тень. Как же он был неосторожен! Ирисок самих по себе было недостаточно, чтобы его двойник смог завершить трансформацию. Поменявшись с самозванцем пирогами, он фактически вручил ему вторую порцию своей души на тарелочке, как будто тот был гостем на фуршете. И сразу после этого друзья стали видеть в нем тень. Самозванец вел себя так, словно предлагал ему пресловутую оливковую ветвь, и он поверил ему!
"Вот тебе и персиковый пирог", – пробормотал Муми-тролль и, намереваясь выяснить, что Тень будет делать в его облике, последовал за ней в гостиную.
Там он увидел самого себя и приостановился, гадая, кто это может быть: самозванец или Тень. Тот не заметил его, и Муми-тролль решил, что это, должно быть, самозванец, чья способность видеть других теней, похоже, была ограничена, пока он находился в чужой форме.
Самозванец показывал Снорочке и Малышке Мю свои последние наброски. Муми-тролль вытянул шею, чтобы тоже взглянуть на них. Он разглядел цветной рисунок, изображающий любимый розовый куст Муми-мамы. Этот рисунок, по словам самозванца, он собирался подарить ей в честь ее возвращения домой. На фоне темной зелени листьев выделялись нежные на ощупь лепестки роз, а в ясном небе проплывали пушистые облачка. В углу картины можно было заметить край крыльца.
Это была очень хорошая работа. Его лучшая работа. Только, конечно, на самом деле она была не его.
– Ух ты, Муми-тролль, как красиво, – сказала Снорочка. – В точности, как розовый куст Муми-мамы.
– Однако живым цветам и в подметки не годится, – хмыкнула Малышка Мю.
Самозванец опустил глаза.
– Я знаю. Но я должен как-то извиниться. Слов, мне кажется, будет недостаточно.
– Она поймет, – заверила Снорочка, вглядываясь в его лицо. – И все-таки, ободрать мамину клумбу... это совсем на тебя не похоже. У тебя все хорошо?
– Да, конечно, – сказал самозванец, – наверное, я просто... позволил любви затуманить мой разум.
С лукавым блеском в глазах Малышка Mю запрыгнула на подлокотник дивана.
– О, так теперь Снусмумрик во всем виноват, – сказала она.
– Я такого не говорил!
– Ну, знаешь ли, если бы все новоиспеченные влюбленные в порывах страсти уничтожали цветочные клумбы, нам всем пришлось бы иметь дело с кучей разъяренных пчел.
– Малышка Мю, перестань. Я тоже всеми лапами за то, чтобы их подразнить, в конце концов, они ведут себя нелепо, но они вместе всего неделю. Отношения – это тяжелый труд.
– Особенно когда одна половина сворачивает лагерь и валит, как только припекло под толстым шарфом.
Муми-тролль вздрогнул. Неужели Снусмумрик ушел? Он бросился к окну. И точно: палатка исчезла, оставив после себя лишь прямоугольник выцветшей травы. Но в этом не было ничего необычного. Снусмумрик часто отправлялся исследовать другие уголки долины, когда у него появлялось соответствующее настроение. Вскоре он вернется. Он не ушел бы надолго до наступления осени.
И как теперь Тень собиралась привести свой план в действие?
Его размышления прервал доносящийся откуда-то издалека урчащий шум.
Снорочка взвизгнула.
– Это она! Муми-мама вернулась домой!
Все столпились на крыльце, глядя, как машина Филифьонки ползет в их сторону по склону холма. Муми-тролль остался в доме, но следил за происходящим из окна, чувствуя, как его сердце томительно сжалось, когда машина остановилась около дома, и человек поспешно вылез с водительского сидения, чтобы открыть заднюю дверь. Муми-мама ступила на траву у собственного дома, сумочка по обыкновению была перекинута через ее руку, и выглядела она точно так же, как и всегда. Уже ставший привычным комок подкатил к горлу.
Заметив, что ее встречают, Муми-мама улыбнулась шире, и улыбка, наконец, коснулась ее глаз.
– Как приятно вернуться домой!
Самозванец первым выбежал ей навстречу. Он оторвал ее от земли и сжал в объятиях, вызвав ее удивленный смех.
– Добро пожаловать домой, мама! Мы скучали по тебе!
Муми-тролль не позволил растущему внутри воплю вырваться наружу. Как же ему хотелось оттолкнуть самозванца, крикнуть ему, чтобы держался от Мамы подальше, что это была
его мама. Он представил, как самодовольная ухмылка самозванца померкнет, когда Муми-мама скажет, что она узнала своего сына. Что, не смотря ни на что, так было и так будет всегда.
Но что, если нет?
Он остался у окна, в полумраке комнаты, растерянный и несчастный.
Муми-папа вклинился между Мамой и самозванцем.
– Прошу прощения, сынок. Позволь показать тебе, как выглядит правильное приветствие, – сказал он, подхватив Маму в той же манере и закружив ее вокруг себя.
– Ты просто украл мою идею, – обиженно сказал самозванец.
– Дорогой, будь осторожнее, твоя спина, – напомнила Муми-мама своим мягким, спокойным голосом.
– Мама! Мы заварили чай.
Снорочка потащила ее вверх по ступеням крыльца, а Малышка Мю добавила:
– Я разрешила им воспользоваться моим чайником.
– А я не злоупотреблял печеньем! – гордо подытожил Снифф.
Согнувшись от смеха, Муми-мама обхватила руками всех членов семьи, до кого смогла дотянуться.
– Ох, моя семья! Давайте же пойдем в дом. Будем пить чай на веранде и наслаждаться чудесной погодой. Как я по всем вам скучала!
Муми-тролль нырнул за кресло, как только веселая компания зашла внутрь. Затаив дыхание, он наблюдал, как его мама повязывает на пояс полосатый фартук и готовит все необходимое для чаепития. Он знал, что произойдет, если она почувствует на себе его взгляд, но не мог остановиться.
Однако во всеобщей суете она этого даже не заметила.
Какая чистота царила в доме! Папа искренне недоумевал, почему она в этом сомневалась.
И все выглядели такими сытыми и довольными! Ну конечно, они же не совсем беспомощные, тем более летом в доме полно насекомых, напомнила Малышка Мю.
"Ах, если бы только все могли быть такими же счастливыми, как я сейчас, – вздохнула Муми-мама, усаживаясь в кресло с чашкой горячего чая. – В загородном доме было очень мило. Какой там чудесный сад! А сколько модных дам! Но, должна признать, что ничто не сравнится с возвращением в уютную атмосферу собственного дома. Я уверена, что в своей постели мне будет спаться гораздо лучше, пусть комната для гостей с французскими окнами и была намного просторнее".
– Расскажи нам, Мама, – сгорая от нетерпения, попросила Снорочка. – Не встретились ли тебе там достойные молодые холостяки?
– Что за вопрос! – хмыкнул Муми-папа, и самозванец ему поддакнул.
– Нет, дорогая, только садовник.
Когда Снорочка поинтересовалась размером подбородка садовника, Муми-тролль решил, что пора уходить. Он не мог спокойно смотреть на эту уютную семейную сцену из-за кулис. Ему казалось, что он похож на маленькую девочку со спичками, у которой осталась лишь одна – последняя.
Выйдя на улицу, он обошел дом, сложив руки на груди и склонив голову в раздумье. Проходя мимо сарая, он услышал, как входная дверь распахнулась, и позади него послышались шаги.
В отчаянном порыве надежды он обернулся. "Мама?" – крикнул он и тут же остановился как вкопанный.
Это был самозванец.
– Ты, – сказал он. – Что ты наделал?
Муми-тролль изо всех сил старался скрыть свое разочарование, но на этот раз оно было слишком жестоким. Обернувшись, он больше всего на свете мечтал увидеть узнавание в глазах своей мамы. Вместо этого перед собой он видел самозванца, на лице которого застыл безобразный оскал. Муми-тролль был уверен, что никогда он не смотрел ни на кого с таким выражением лица.
– Ты о чем? – он не понимал, почему самозванец мог его видеть. Он не смотрел на него прямо и не шумел.
– Не прикидывайся! Где Снусмумрик? – потребовал самозванец. – Ты что-то с ним сделал, я точно знаю.
– Ничего я не делал! – ответил Муми-тролль, но в животе у него что-то перевернулось. – С чего ты это взял? Разве ты сам не знаешь, где он? Ведь это
тебя он так сильно любит, – добавил он с плохо скрываемой горечью.
– Он все время куда-то уходит. Не сообщает мне, где будет, и когда вернется, – сказал самозванец. Он казался уязвленным и растерянным.
И несмотря ни на что, Муми-тролль с удивлением почувствовал прилив сострадания: то ли оттого, что ему слишком хорошо было знакомо чувство глубокой тоски по их странствующему другу, то ли оттого, что самозванец носил его лицо. Ему с трудом удалось погасить в себе желание утешить его.
– Но зачем он тебе понадобился именно сейчас? – спросил Муми-тролль. – Вы же празднуете мамино возвращение?
Самозванец на мгновение задумался. После непродолжительной внутренней борьбы, он весь обмяк, и впервые отбросил всякое притворство.
– Я больше не чувствую его, – прошептал он обреченно. – Он самая хитрая из моих жертв. Никогда не позволяет мне принимать решений, ставит под сомнение мое влияние, и если я хоть немного пытаюсь на него надавить – просто исчезает!
Сердце Муми-тролля наполнилось гордостью за своего друга.
– Но я хотя бы чувствовал нашу связь, – самозванец положил лапу себе на грудь. – Здесь. Я знал, что он любит меня... – он сморгнул слезы, которые Муми-тролль совершенно не ожидал увидеть. – Но она оборвалась! Только что. Как будто ничего и не было.
Муми-тролля охватило волнение, которое он тщательно попытался скрыть. Однако внутри он прыгал от радости. План Тени, должно быть, сработал! Связь прервалась, и самозванец перепугался настолько, что, в конце концов, раскрыл себя Муми-троллю. Все было кончено, он вернет свою жизнь, он сможет снова стать Муми-троллем!
"Муми-тролль, у тебя все хорошо?" – послышался голос Мамы.
Подняв глаза, он увидел, что вся семья собралась на крыльце. Муми-тролль настолько не ожидал их там увидеть, что уставился на них во все глаза. И осознал свою ошибку слишком поздно.
К несчастью для него, Малышка Мю его опередила.
"Убирайся прочь, ты, темное порождение Морры!" – в руках у нее, как будто из воздуха, материализовалась сковородка, и, испустив боевой клич, она бросилась с ней на Муми-тролля. Каким-то чудом он успел увернуться, и Мю приземлилась на четвереньки в траву.
"Что это такое!?" – взвизгнула Снорочка.
"Оно ужасное!" – взвыл Снифф, закрыв лицо ушами словно занавеской.
Муми-тролль чувствовал, как их взгляды впиваются в него, словно множество раскаленных ножей. В отчаянии он озирался по сторонам, ища помощи, но Тень не показывалась. Не было и Снусмумрика. Самозванец лишь сверкал на него глазами, не говоря ни слова.
Наконец, он повернулся лицом к родителям. "Папа, мама..." – его голос сорвался.
Муми-папа долго смотрел на него. Затем он притянул Муми-маму к себе.
– Может быть, мне сходить за винтовкой? – предложил он.
– Не думаю, что это поможет, дорогой, – ответила Муми-мама, прикрывая лицо дрожащей лапой.
Муми-тролль был сокрушен.
Они не узнавали его. Его мама, которая обещала, что узнает его, что бы ни случилось, не узнала его.
Он отключился от всего, кроме боли, пришедшей с пониманием этого, и не заметил, как Малышка Мю в очередной раз бросилась на него, обрушив сковородку на основание его хвоста.
"Оуууу!!! – он вскинул лапы, прикрывая пострадавший зад. – Нельзя было ударить меня в более приличное место?" – рявкнул он на нее, и, не теряя ни секунды, развернулся и бросился в лес.
Он все бежал и бежал, изредка оглядываясь через плечо, чтобы проверить, не преследуют ли его, но сзади неизменно никого не оказывалось. Он был всем настолько безразличен, что они даже не потрудились пуститься в погоню.
Они, наверное, только радуются, что я сбежал.
А потом он просто шел, не задумываясь о том, куда идет, просто позволил ногам, ступающим по сухим листьям и сосновым иголкам, нести себя вперед. Через какое-то время он перестал узнавать окружающий лес, но до сих пор никто не попался ему навстречу, хотя бы и мелкий грызун.
Неужели Муми-долл всегда был таким огромным и недружелюбным? А может, он был недружелюбен только
к нему?
Да и какое это имело значение? Все, что он мог теперь сделать, это дождаться, когда Тень найдет его и скажет, разрушилось ли заклятие. Муми-троллю совершенно не казалось, что оно разрушено, несмотря на все, что сказал самозванец.
Он верил, что Тень вернется, верил так безоговорочно, что она, скорее всего, такой веры и не заслуживала. Как ни печально было признавать, сейчас она была единственным существом, которое он мог бы назвать союзником. И кроме того он пообещал помочь ей утолить ее голод: конечно же, она вернется, чтобы получить обещанное.
Солнце плыло по своей дуге высоко в небе, а за ним тянулся шлейф из розовых и оранжевых облаков, похожий на атласную шаль. Уставший и разбитый, Муми-тролль присел на пригорок у ручья. Возможно, это был тот же самый ручей, у которого он сидел вчера со Снусмумриком. Подумав об этом, он сложил лапы чашечкой, как и его друг, и напился из ручья. Затем он свернулся калачиком на прохладном мху.
"Муми-тролль", – послышалось ему в шепоте ветра.
Он невольно вздрогнул. По крайней мере, ветер узнавал его.
"Муми-тролль... Муми-тролль!"
Кто-то тряс его за плечо, повторяя его имя дрожащими губами. Распахнув сонные глаза, Муми-тролль увидел над собой острый веснушчатый нос и щеки, напоминающие румяные яблоки, а следом и знакомые темные глаза.
Снусмумрик.
"Ты в порядке? Муми-тролль! Ты поранился? Что ты делаешь так далеко от Муми-дома?" – Снусмумрик засыпал его вопросами, но среди множества сказанных слов лишь одно имело значение.
Муми-тролль!
Муми-тролль Муми-тролль Муми-тролль Муми-тролль Муми-тролль
Он вцепился в плащ Снусмумрика, в страхе, что его сердце не выдержит еще одного разочарования.
– Снусмумрик, – сказал он, икнув, – ты... ты меня узнаешь?
Улыбка Снусмумрика была бесконечно нежной.
– Да, конечно, узнаю, – сказал он.
– И я... похож... на себя?
Снусмумрик надвинул шляпу.
– Нет... пока что нет. Извини.
Нет. Значит, проклятие не было разрушено. Он задрожал, не замечая как собственные короткие когти впиваются в кожу, пока не почувствовал прикосновение чужих, маленьких ладоней.
Снусмумрик с грустью посмотрел на него.
– Муми-тролль, прости, что не поверил тебе, – начал он. – Но теперь я тебе верю. Даже если никто больше не верит, я знаю, кто ты.
Муми-тролль утер нос и сделал глубокий вдох.
– П-правда? – спросил он, пока что не позволяя себе надеяться. – Кто же я?
– Ты Муми-тролль из Муми-дола.
Он прикрыл глаза.
– Повтори это еще раз.
– Муми-тролль, мой друг.
– Еще раз. Пожалуйста.
– Муми-тролль, которого я люблю.
Поначалу Муми-тролль не мог вымолвить ни слова. Он в изумлении смотрел на их переплетенные лапы.
– Разве тебе не больно прикасаться ко мне?
Потребность обнять Снусмумрика разгоралась в нем, как летний костер, так быстро и так сильно, что он не представлял, что ему делать, если тот ему этого не позволит.
– Ни капельки, – сказал Снусмумрик. – Наверное, потому что теперь я знаю, что это ты.
Муми-тролль не мог больше ждать. Все впечатления этой бесконечной недели, когда он поневоле стал изголодавшимся по чужому теплу изгоем, с завистью наблюдавшим, как его двойник обнимает Снусмумрика, когда захочет, разом обрушились на него. Он порывисто притянул друга к себе словно тряпичную куклу, и этот момент был словно затишье после сильного ливня, когда солнце пробивается сквозь пелену серых туч, и мир начинает сверкать миллиардами крошечных бриллиантов.
Обхватив ладонями лицо Муми-тролля, Снусмумрик прижался губами к его носу. Один раз, второй, снова и снова. Муми-тролль хотел, чтобы он никогда не останавливался. Он прижался к нему еще крепче, но и этого казалось недостаточно. Наконец, они рухнули на мох.
– Муми-тролль, ты уверен, что все хорошо? – ничто не могло сравниться с тем, как его собственное имя звучало в устах его друга. – Может быть, пока что это слишком?
Снусмумрик попытался подняться, но Муми-тролль удержал его.
– Нет, нет, все в порядке.
– Но ты весь дрожишь.
Снусмумрик был прав. Муми-тролль попытался унять дрожь.
– Я просто очень, очень счастлив, – сказал он, снова вытирая глаза, – Мне было так тяжело, Снусмумрик. Я так по тебе скучал.
Протянув руку, он поправил сбившуюся набок шляпу Снусмумрика и провел костяшками пальцев по мягким волосам у него на виске.
– Ну, теперь я с тобой. С настоящим тобой. Мы разберемся со всем этим вместе. Но возвращаться в Муми-дом пока не стоит.
– Ты прав, – уныло сказал Муми-тролль. – Думаю, я мог бы жить там, оставаясь незамеченным, но, честно говоря, мне больше не хочется.
– Давай уйдем в горы. У меня всегда с собой палатка и рюкзак, так что все будет в порядке. Никто не будет нас там искать.
– Они бы и не стали, – сказал Муми-тролль, шагая вслед за Снусмумриком на восток в сторону гор. – Зачем им искать монстра-тень и бродягу, который никогда никому не сообщает, куда отправится?
Снусмумрик усмехнулся, обернувшись через плечо.
– Тем лучше. Значит, мы будем только вдвоем.
Муми-тролль никогда не слышал ничего прекраснее.
-
Много позже Муми-тролль вспомнил про Тень.
Они как раз доедали поздний ужин, состоящий из бобов и кофе, сидя неподалеку от палатки Снусмумрика, которую тот разбил у подножия гор. И снова они были вместе, как будто просто отправились в очередное летнее приключение. Впервые за последнюю неделю Муми-тролль ощущал покой.
Может, он еще и не до конца стал самим собой, но теперь его узнавали, и он был любим. Не каждому существу, которому посчастливилось оставаться в своей настоящей форме, так повезло.
Он нахмурился, уткнувшись взглядом в свою плошку.
– О чем задумался? – спросил Снусмумрик, вороша палкой костер.
– Снусмумрик, а ты Тень не встречал? – спросил он его. – Она ушла тебя искать. И при этом, к слову сказать, выглядела совсем как я.
–... А. Да. Кажется, она меня нашла, – Снусмумрик опустил голову, спокойная улыбка, игравшая у него на губах весь день, исчезла.
У Муми-тролля между бровями залегла морщинка.
– Мне жаль, если она причинила тебе вред, – робко сказал он.
– Не волнуйся. Я тебя ни в чем не виню. Эти тени... они очень древние и изворотливые. Когда-то они лишились собственной личности, и теперь их мучает постоянный острый голод. Стоит какому-нибудь бедолаге повстречать такую тень на своем пути, он тут же становится ее пищей. Они могут менять облик и манипулировать чужими эмоциями... – он подался вперед, сцепив пальцы, – Они не из этих мест, это точно.
– Тень рассказала мне, что они могут украсть твой облик, съев еду, которую ты им даешь, но только если ты даешь ее по собственной воле, – сказал Муми-тролль. – Та гостья, что была у нас несколько ночей назад и попросила ириски – это была тень. Она и есть мой двойник.
– Я знал, что с ней что-то не так. Я никогда прежде не видел ее, а к нам в долину редко заглядывает кто-то новый.
– Ну, ты же не знаешь лично
всех обитателей Муми-дола.
– Я знаю почти всех, – сказал Снусмумрик, и Муми-тролль чуть не прыснул от смеха.
Потом он спросил:
– Так... что же сделала Тень, когда вы повстречались?
– Я в это время ловил рыбу в одном знакомом пруду. И я... подумал, что он – это ты. Я предложил ему присоединиться ко мне, но он заявил, что согласится лишь при одном условии. Если я дам ему точный ответ.
– Ответ на что?
– Он хотел, чтобы я сказал, что останусь с ним на всю зиму, – Снусмумрик низко надвинул шляпу. – Я ответил, что мое решение со вчерашнего дня не поменялось. Однако он упорствовал. Говорил, что все не может оставаться по-старому, когда ты с кем-то встречаешься. Что ты перестаешь принадлежать лишь себе. Я сказал ему, что ему следовало бы произнести эту речь перед зеркалом, и он притих. А затем он попросил у меня мою губную гармошку.
– Твою губную гармошку?
– И я ее отдал. Это был такой бессмысленный спор, я просто хотел поскорее с ним покончить. Он посмотрел на нее и сказал: "Если хочешь, чтобы я поверил, что ты меня любишь, пусть и уходишь без меня, тогда докажи это обещанием. Пообещай мне, что все время, пока не вернешься, ты не будешь ни петь, ни играть музыку".
Муми-тролль лишился дара речи.
– Что!? Я бы никогда такого не попросил! Снусмумрик, я бы ни за что!..
– Я знаю, – сказал он, нахмурив брови. – Я сказал, что не могу пообещать ничего подобного. Что для меня это было бы равносильно тому, чтобы приказать своему сердцу не биться. Он ответил, что любовь без самопожертвования – это лишь жалкая ее имитация.
Снусмумрик уставился в огонь. Золотые языки пламени освещали лишь одну сторону его лица, другая же оставалась скрытой в тенях. Муми-тролль чувствовал, что он что-то недоговаривает. Тень бы этим не ограничилась.
– Что же стало с твоей губной гармошкой, Снусмумрик? – спросил он, сообразив, что еще ни разу не слышал, чтобы его друг играл на ней, с тех пор, как они встретились.
– Ее больше нет, – сказал Снусмумрик печально, – Она пропала. Он зашвырнул ее в пруд, далеко-далеко. Может быть, когда-нибудь ее вынесет на берег реки, и ее подберет какой-нибудь маленький зверек. Однажды весной я вернусь в Муми-дол, и лес встретит меня звуками заржавевшей губной гармошки, на которой играет тугоухий музыкант.
Муми-тролль не мог понять, должна ли эта мысль радовать или нет. Он чувствовал себя ужасно.
– Когда?
Снусмумрик вопросительно приподнял бровь.
– Когда ты понял, что он не я? – ему было невыносима мысль о том, что выслушивая все эти отвратительные вещи, Снусмумрик хоть на секунду мог поверить, что это были истинные чувства Муми-тролля.
– Ну, у меня уже были подозрения. На этой неделе произошло так много разных незначительных событий... Я все пытался собрать их воедино, но как только появлялся твой двойник, все мысли улетучивались, – он покраснел до самых кончиков ушей. Это было до ужаса мило. – Как же стыдно-то. Но сегодня, когда он появился, моя голова была яснее.
– Все потому, что это был не он, – объяснил Муми-тролль. – Это была Тень – другая, та, что помогала мне. У нее нет с тобой такой прочной связи, как у моего двойника, поэтому ее магия на тебя не так сильно повлияла.
Снусмумрик покачал головой.
– Я не понимаю, почему одна тень помогла тебе, а другая навредила... Надо бы поспать.
Муми-тролль не сильно удивился внезапному переходу. Он привык к подобному при общении со Снусмумриком. И, кроме того, он очень устал.
Пока они лежали бок о бок в палатке Снусмумрика, Муми-тролль размышлял о том, чем можно заменить утерянную губную гармошку. Он не знал, где их купить, и какая больше подойдет Снусмумрику. Возможно, ему удастся уговорить его вместе отправиться в город и пройтись по магазинам. Снусмумрик не очень-то любил бывать в городе, но если уж дело касалось его музыки...
Снорочка, конечно же, тоже захочет отправиться с ними, чтобы познакомиться с последними модными веяниями. А у Сниффа, наверняка, скопились безделушки, которые он хотел бы продать. Малышка Мю будет ныть всю дорогу, но все равно поедет с ними и будет язвительно комментировать товары в каждом магазине, пока владельцы не решат, что их веселая компания только вредит торговле, и не выгонят их вон.
Его размышления прервались, когда что-то круглое и мягкое ткнулось ему в бедро. Он повернул голову и обнаружил Снусмумрика в считанных сантиметрах от себя. Во сне он был пугающе неподвижен, лишь его плечи едва уловимо вздымались от медленного ровного дыхания. Его колено слегка уперлось Муми-троллю в бок, одна из его лап зарылась в мех на его груди.
"
Ох", – подумал Муми-тролль.
Он, пожалуй, все-таки предпочел бы, чтобы их друзья остались дома, когда они со Снусмумриком отправятся в город.
Очень осторожно Муми-тролль перевернулся так, чтобы Снусмумрик маленьким аккуратным клубочком примостился у него под мышкой. Внезапно он порадовался тому, что Снусмумрик заснул первым. Своим ночным зрением он бы точно заметил, что от тепла их тесно прижавшихся друг к другу тел его другу было совсем не до сна.
"Надеюсь, из меня хорошая подушка, ты, заядлый палаточник", – прошептал он.
Муми-тролль еще долго лежал без сна, но, честно говоря, совсем об этом не жалел.
-
– И что теперь? – спросил Муми-тролль на следующее утро, пока они сворачивали лагерь. Он изо всех сил старался сложить палатку компактно, чтобы она занимала как можно меньше места в рюкзаке Снусмумрика. Но почему-то у него все равно получалось не так хорошо, как у его друга.
– Хм... – поставив ногу на камень, Снусмумрик обвел взглядом раскинувшийся перед ним пейзаж. Он долго думал, пока Муми-тролль заканчивал возиться со своим спальным мешком.
Неожиданно он предложил:
– Мы можем отправиться на юг.
Муми-тролль уставился ему в спину.
– Чего?
Снусмумрик указал пальцем на виднеющиеся вдалеке верхушки деревьев.
– Если мы продолжим идти по этой тропе, то, в конце концов, перейдем через горы и попадем в знакомый мне лес. Я покажу тебе серебристые озера, где ты сможешь увидеть диковинных рыб и животных, которые не забредают так далеко на север. Потом мы сможем отправиться дальше, к самому побережью и вместе наблюдать, как листва меняет цвет. Мы можем перезимовать в городе, посмотреть достопримечательности или даже отправиться за море.
Пока Снусмумрик расписывал свой план, тот живо разворачивался у Муми-тролля перед глазами, словно картина. Он увидел, как они разбивают лагерь под высокими елями, прямо у сверкающей глади озера. Он представил себе, как сматывает леску и видит, что на крючке болтается невиданный им доселе морской зверь, а Снусмумрик расскажет ему, кто это такой. Они будут помогать друг другу взбираться по тропе, будут идти по деревням, держась за лапы. Снусмумрик позволит Муми-троллю увидеть ту свою скрытую сторону, которую раньше берег лишь для ветра и дождя.
Он увидел яркие разноцветные дома, разбросанные вдоль скалистого побережья. Если постараться, он мог даже различить далекие берега, все больше выступающие из-за дымки по мере приближения парома.
Эта картина была настолько прекрасной, что он почти забыл, почему они не могут этого сделать.
– А как же Муми-дол? – спросил он. – Мы не можем просто уйти.
– Почему нет? – сказал Снусмумрик. – Я всегда так делаю.
– Но... моя семья не будет знать, где я.
– Муми-тролль, они даже не знают, что ты – это
ты.
– Это может измениться! – настаивал он. – Вчера мой двойник был очень расстроен, потому что больше не чувствовал связь с тобой. Это наверняка означает, что он больше не может питаться твоими чувствами, и будет голодать. Разве ты не понимаешь? Уже совсем скоро я смогу вернуть свою жизнь!
Губы Снусмумрика вытянулись в тонкую линию, а Муми-тролль никак не мог взять в толк, из-за чего тот досадует.
– Но ты ведь не знаешь, сколько времени пройдет, прежде чем действие заклинания закончится? А если на это уйдут недели? Неужели до тех пор ты хочешь бродить по долине, сторонясь всех? – он закинул рюкзак за спину, а затем снисходительно склонил голову. – Мы можем написать им. В первом же городе, куда доберемся, мы найдем почтовое отделение и отправим им письмо. Тогда они не будут о тебе волноваться, а ты сможешь насладиться заслуженным отдыхом после всех этих невзгод.
Муми-тролль кивнул, но внутри у него все сжалось от беспокойства. И он не понимал, в чем причина. Больше всего на свете он мечтал отправиться в путешествие на юг вместе со Снусмумриком. А теперь Снусмумрик сам приглашал его.
Но если он уйдет... то последним его воспоминанием о семье будут их ошеломленные лица и полные ужаса взгляды, направленные на него.
А что, если самозванец по какой-то причине не умрет с голоду? Что, если он продолжит жить как Муми-тролль и зимой? Что если... что если среди его друзей он найдет
новую добычу?
Нельзя было так рисковать.
– Я должен вернуться, – сказал он.
Снусмумрик вздохнул.
– Муми-тролль...
– Нужно всех предупредить! Ты не знаешь эту тень, ты не понимаешь. Неизвестно, что она теперь может сделать, – он топнул ногой по каменистой земле. – Я был таким... таким эгоистом. Думал только о себе, о том, как вернуть свою жизнь. Я не задумывался даже о том, что может произойти с тобой и остальными, если тень оставит меня в покое. Мы должны вернуться. Мы должны избавиться от нее раз и навсегда!
– И как же?
– Я не знаю! Волшебник! – он схватил Снусмумрика за плечи. – Ты сказал, что можешь найти его. Если кто и знает, как прогнать тени, так это он!
– Я не говорил, что могу его найти, только, что поспрашиваю, – Снусмумрик осторожно убрал ладони Муми-тролля. – Ты зря переживаешь. Тени здесь не задержатся. Они пойдут куда-нибудь еще. Они питаются связью, помнишь? Ее они и будут искать.
– У Мамы и Папы есть связь, – возразил он. – Ты не знаешь наверняка, оставят ли тени их в покое.
Что-то промелькнуло в лице Снусмумрика, но так быстро, что Муми-тролль не мог с уверенностью сказать, что именно. Затем его черты смягчились. Он ласково провел лапой по щеке Муми-тролля.
– Я знаю, что ты волнуешься, – сказал он негромко. – Ты очень храбрый, раз хочешь вернуться ради них.
Он поцеловал Муми-тролля в кончик носа, а затем прижался к нему лбом. Тепло разливалось по телу Муми-тролля, пока Снусмумрик гладил его руки, как будто они были дома, сидели, обнявшись, перед очагом прохладным осенним вечером. Он обвил хвостом талию Снусмумрика, удивляясь тому, что может так просто это сделать. Встав на носочки, Снусмумрик шептал на ухо Муми-троллю:
"Пойдем на юг. Пойдем со мной. Я не хочу больше с тобой разлучаться. Быть любимым этим существом… это было так ужасно. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной, чтобы я мог быть уверен. Ты ведь не откажешь мне, правда? Пойдем со мной, и нам больше не придется быть одним".
Муми-тролль растаял в его объятиях. Конечно же, он хотел пойти со Снусмумриком. О чем он только думал? Еще неделю назад, услышав такую просьбу, он бы прыгал от радости и рассказывал об этом всем подряд. Что толку было оставаться – он не знал, как бороться с тенями, если те предпримут что-то еще, и в любом случае, Снусмумрик был прав: им пора была двигаться дальше.
Втайне он гордился тем, что Снусмумрик выбрал именно его, чтобы отправиться вместе на юг, после того как так упорно сопротивлялся всем попыткам самозванца пойти с ним.
Я не могу перестать быть тем, кто я есть, даже ради тебя.
Тепло начало постепенно угасать. Это было все равно, что обнаружить, что одеяло, укутывающее твои плечи, побито молью и полно дыр. Муми-тролль легонько отстранил Снусмумрика и сделал шаг назад, моргая, как от слишком яркого света.
– Муми-тролль?
– Снусмумрик, – спросил он, очень тщательно выбирая слова. – Куда ушла Тень? После того, как бросила твою губную гармошку в пруд, я имею в виду.
Снусмумрик приподнял бровь.
– Я не знаю. Мы разбежались в разные стороны. Я не стал задерживаться, чтобы посмотреть, куда она направилась. Я был немного огорчен, видишь ли.
– Иди один, – сказал он.
Снусмумрик посмотрел на него в замешательстве.
– Иди сейчас, – продолжал он. – Отправляйся на юг без меня. Я знаю, что тебе так будет лучше. Тень не сможет найти тебя. А со мной все будет в порядке. Я буду ждать тебя здесь, в Муми-доле, когда ты вернешься весной.
– Я не могу тебя оставить, – возразил он, отчего у Муми-тролля больно сдавило в груди. – Ты должен пойти со мной. Теперь мы должны быть вместе.
Таким как я легко прощаться.
Горло сдавило, но он продолжал. Он должен был.
– Но ты не хочешь путешествовать вместе с кем-то. Ты всегда путешествуешь один.
– Дело... не в желании, – запнулся Снусмумрик. Слова сыпались из его рта очень медленно, как будто собственный ответ приводил его в недоумение. – Это необходимость. Есть вещи, которые трудно объяснить, они просто есть... пусть мне и нравится быть одному, мне нужно, чтобы ты был со мной, а я нужен тебе. Так мы и должны поступить, потому что мы вместе.
Но я делал все эти вещи лишь потому, что сам хотел.
Наши жизни связаны, но мы не находимся друг у друга в собственности, и не можем друг другом распоряжаться или предъявлять какие-то требования.
Многим в долине Снусмумрик мог показаться человеком, с которым трудно сблизиться. Его манеры казались слишком непринужденными, а рот был всегда на замке. Можно было целый день наблюдать за ним, но так ничего и не узнать. Он же смотрел на любого так, словно видел его насквозь.
Он говорил только тогда, когда считал нужным, что иногда означало полное молчание. Он мог встать из-за стола посреди ужина, чтобы отправиться на улицу, совершенно не заботясь о том, кого это могло обидеть. Поскольку он держался сам по себе и не вмешивался в чужие дела, некоторые заключали, что он всегда размышляет о чем-то важном. У других хвост узлом сворачивался, стоило ему войти в комнату.
Муми-тролль знал его гораздо лучше остальных. Снусмумрик совсем не был сложным. Чтобы понять его, нужно было всего лишь отбросить лишние ожидания. Просто оставаясь самим собой, без всяких компромиссов, Снусмумрик выражал всего себя. И одно Муми-тролль знал наверняка: Снусмумрику никто не был нужен.
Он не
нуждался в ком-то, он
хотел с ними быть.
Я хочу, чтобы он был моим домом, неважно, останется он или уйдет.
– Снусмумрик, – сказал Муми-тролль более твердо. Он подождал, пока полностью не завладеет его вниманием. – Давай поиграем в игру с вопросами. Я буду первым.
Как тебя зовут?
