Ей жарко. Слишком жарко, что невольно хотелось открыть окно. Которое, сука, уже и так было нараспашку. Она вся мокрая, потная, липкая, но продолжала двигаться. Выпад. Взмах. Удар. Уклонение. Удар-удар. И дыхание рваное. Бешеное. Кровь шумела в ушах, а лёгкие горели. Каждый вдох царапал горло.
— Сильнее, — слышался голос. — Много отдыхаешь в перерыве между ударами. И как только тебя
заметили, Сакура?
А у неё сразу триггер: слова тренера в голове. И чертовская злость. Одно слово — и сразу миллионы сомнений и неуверенности. В такие моменты Сакура старалась брать себя в руки.
— Заткнись, Рекс, — шептала-шипела она в ответ, согнувшись и упираясь в колени мякушками ладоней. Те соскальзывали с влажной кожи. — Я херачу уже двадцать минут, издеваешься?
О да. Подначивать и провоцировать — её любимое дело.
— Ну, когда ещё можно увидеть тебя такой возбуждённой и мокрой? — посмеялась она, а потом и вовсе отклонилась назад, заливаясь хохотом. — Ты бы видела сейчас свою рожу.
— Дерексис, ты сейчас допиздишься, и я начну лупить так, что врачи не откачают. — Однако вопреки угрозе Сакура выпрямилась и начала разматывать руки, что говорило только обо одном. Тренировка на сегодня закончена.
— Я-то знаю, что ты милашка. — Рекс выдохнула, дёрнув плечом и стягивая боксёрские лапы. — А если серьёзно, то… что в итоге решила?
Даже тон её голоса сменился. Сакура спиной буквально ощущала движения позади. Шарканье подошв её кроссовок, щелчки суставов. Сглотнув, она коснулась рукой шеи, наклоняя голову и похрустывая позвонками. Сакура чертовски устала. От всего. От комментариев Рекс тем более. Любых. Даже если она затрагивала важные темы.
Каков бы ни был план — всегда есть воля случая.
Иногда Сакуре хотелось просто исчезнуть. Раствориться серой дымкой, такой вонючей, как запах от сигарет. Скрыться от этого мира и перестать встречать все напасти с гордо поднятой головой. Чтобы не лупили по щекам с такой силой, что перед глазами искрило. Иногда Сакура думала, что сталкивалась с этим каждодневно: раньше — на учёбе, сейчас — работе, тренировках, выездах,
практике. Даже если она попадала в отделы, где самым сложным оставалось точное написание протоколов, — каждый грёбаный раз это выливалась в ещё одну маленькую битву. И ей нужно было идти вперёд.
— Ты и так знаешь мой ответ. — Сакура не повернулась к Дерексис, шагая по ступенькам вверх. — Мне нужна эта стажировка и работа. Это единственный шанс вырваться в США. Даже несмотря на те условия, которые мне предлагают.
— То, что ты —
где села, там вокзал, я знаю… Когда думаешь сказать об этом Цунаде? — Та только хмыкнула, поднимаясь следом и протискиваясь в проём двери, когда Сакура вышла в коридор.
— Поговорю попозже, пока хочу собрать вещи и понять, что к чему, когда приеду, — говорила Сакура на ходу, нырнув в свою комнату и сразу открывая дверцу шкафа.
Хотелось в душ. Смыть весь негатив, пот и грязь. Может, даже захлебнуться. Чтобы перестать думать. Постоянно загружать себя, планировать, распределять, учитывать, прописывать. Особенно когда ни черта из этого не работало. Такие мелочи лишь сильнее закрепили в ней понимание отсутствия какой-либо структуры. Возможность действовать по ситуации, искать плюсы в беспорядке. Однако её тешило и мотивировало то, что она близка к осуществлению своей цели. Преодолению первой ступени. Так, как могла.
— Только не говори, что будешь жить у меня. — Дерексис начала рыться в своих вещах, сложенных в её чемодане. Усмехалась. — Она меня, по ходу, не выносит и готова поджечь при любой возможности.
— Потому что ты ведёшь себя как конченая сука, — Сакура усмехнулась, закинув на плечо полотенце, а в руках зажав комплект одежды. — Поверь, ты не будешь решающим фактором, её начнёт всё злить с первых моих слов. Потому что ей в принципе не нравится сфера деятельности, в которой я работаю и учусь.
— Ну, знаешь, как-то не найс, когда твой близкий человек постоянно находится где-то с горящей жопой и под прицелом пуль, — пожала плечами Рекс. — Её волнение вполне оправдано.
— Из этого состоит жизнь, — лишь ответила Сакура, прежде чем скрыться в ванной комнате.
Дерексис только и оставалось, что взглянуть ей в спину. Проводить скептическим взором и, развернувшись на прямых ногах, занять свободный душ на втором этаже.
Сакура смывала пену с тела, проводя руками и царапая кожу короткими ноготками. Прочёсывая, разминая, прощупывая, скользя по бокам, груди, бёдрам. Она трогала себя, прерывисто вздыхая. Скользнула пальцами меж розовых складочек, кусая губы. Иногда секса ей чертовски не хватало. Но и претендентов было настолько мало, а она пиздец брезгливая. Облизнувшись, Сакура встала под тёплую струю воды. Подняла руку, застывая на шее и зарываясь пальцами на затылке, стягивая розовые волосы у корней. Медленно проминая кончиками кожу, ощущая, как мурашки орошали тело от нажатия у основания шеи и ниже — плеч. Ещё ей не хватало хорошего массажа.
Выдохнув, Сакура прошлась мочалкой по правой руке. Развернула её, проводя по внутреннему сгибу локтя, и всмотрелась в аккуратный чёрный рисунок, красующийся на коже. Прожигая его глазами и замечая то, что уже давно зарубцевалось, затянулось, немного потемнело, оставаясь плотнее, но мягче остальной кожи, — Сакура скинула мочалку к ногам. Провела пальцами по шрамам. Ей на секунду показалось, что ни одна краска и рисунок не избавит её от этого уродства. От ужасного напоминания о том, какая у неё конченая жизнь.
Наверное, мысли об этом питали в ней по-настоящему здоровую злость. Ту, что двигала её с мёртвой точки, когда хотелось остановиться и пустить всё на самотёк. У неё нет такой роскоши. Там, где кому-то звёзды падали прямо в руки, она добывала эту горящую небесную хернь собственными руками. Если Сакура сама о себе не позаботится, этого не сделает никто.
Она вышла из душа, прочёсывая мокрые волосы рукой, — Сакура так часто, почти всегда, стягивала их в пучки и хвосты, что кожа головы начинала болеть. Работа в правоохранительных органах — на службе — совершенно не давала ей возможности хоть раз оставить их распущенными. Длину она убирать не собиралась. Но часто задумывалась об этом, и даже сейчас, кидая косой взгляд на кончики. Пока почти перед носом не замаячила Дерексис в одних трусах, сжимающая на груди полотенце.
Изогнув бровь, Сакура остановилась. Та бежала в её комнату, даже не обратив внимания на то, как скривилось в скептической гримасе лицо Сакуры. Таким образом, чаще, чем о стрижке, она думала о том, каким образом они с Дерексис продолжали общаться. Нет, это вполне понятно: у той связи в Нью-Йорке, Вашингтоне, Сиэтле и чёрт знал в каких городах ещё. Наверное, Рекс и сама об этом догадывалась: не будь у неё всей этой информации и контактов, они вряд ли вообще бы стали общаться. Но с течением времени выгода от подобия сотрудничества с ней перетекла у Сакуры в какую-то новую оболочку, которую она бы сперва не рискнула назвать дружбой. До этого момента подруга у неё была только одна — Ино. И вряд ли кто-то мог заменить или хотя бы близко подойти к тому, какую часть души у Сакуры она занимала.
У Дерексис почти получилось. Да, она была сущей язвой и постоянно выбешивала комментариями. Задавала кучу наводящих вопросов, на которые не всегда хотелось отвечать. Но благодаря её поддержке и пониманию Сакура буквально привыкла к тому, что у неё есть человек, способный не осуждать мотивы её действий и желаний. Проговаривать их как наличие факта. А вот Ино, скорее, являлась тоненьким голосом уюта и спокойствия. Иногда Сакуре требовался кто-то, способный хоть немного её притормозить. Ведь, когда она об этом задумывалась, действительно хотелось остановиться. Перестать куда-то спешить, вечно бежать и быть постоянно настороже. Но сейчас она не могла. Не тогда, когда у неё появился шанс наконец разобраться в прошлом.
Она зашла вслед за Рекс в комнату, откидывая волосы за спину. Мокрые кончики тут же увлажнили ткань футболки на спине.
— Ты уже смотрела билеты? — Сакура вытащила из-за шкафа чемодан. — Я думала над тем, чтобы взять вечерний рейс.
— Как скажешь. — Дерексис быстро натянула на себя спортивный топ. — Мне без разницы, и, я так поняла, организаторам тоже. Только не забудь всё-таки поделиться со мной хоть каким-нибудь подобием планов на будущее.
Она села на кровать и начала наблюдать за Сакурой, скидывающей с полок вещи прямо в чемодан.
— Я настояла на самостоятельной организации переезда. В остальном — главное, чтобы я попала в нужный участок, — бубнила Сакура. — Меня приставят к одному из детективов, буду работать.
— И всё? — Дерексис откинулась на локти. — Первое, о чём тебя спросит Цунаде, — не сошла ли ты с ума, меняя шило на мыло?
— А давай ты не будешь устраивать мне бета-версию разговора с ней? — Хотелось, чтобы это прозвучало шутливо. Но Сакура выглянула из-за дверцы, хмуро смотря на Рекс. Не сейчас. Не беси ещё больше.
Нет никакого плана. Мыслей много, все сумбурные. И Сакура бы соврала, сказав, что не боялась и не нервничала. Она могла угрохать всю жизнь на тренировки, кучу курсов и занятий по психологии, прохождению полосы препятствий, даже квестов — чтобы понять, каков же уровень её страхов и как работала смекалка. Пока ты живой человек — ты будешь бояться. И иногда ей казалось, что она состояла из кучи сомнений, неуверенности и страхов.
Страх-страх-страх.
— Просто… — Рекс посмотрела в потолок, — ты сама говорила, бежать от чего-то и целенаправленно следовать к результату — разные вещи. Сейчас ты мне очень напоминаешь девочку, которая сбегает. Там всё-таки другая страна, другие законы. Люди. Даже преступления. В конце концов, Япония не просто так занимает место страны с самым низким уровнем преступности.
— Рекс, — Сакура выдохнула, сделав шаг назад и опустив руки, в которых зажала майку, — я еду домой. Да. Пятнадцать лет — огромный срок. Я уезжала оттуда десятилетней девочкой, а возвращаюсь…
— Предполагаю, что просто находящейся в своём уме, — перебила она. — С ощущением, что с тобой перестанут носиться как с писаной торбой. Я не об этом. — Дерексис провела рукой по волосам, перекидывая чёлку в другую сторону и открывая взгляду выбритый правый висок. — Я о твоей готовности к тому, с чем ты можешь столкнуться. Ты хочешь свернуть горы, но ты одна. И мы обе понимаем почему.
— Как минимум я
с тобой, — усмехнулась Сакура. Она буквально пыталась игнорировать суть вопроса. Но понимала, чего именно хотела Рекс. И по её выражению лица это досконально ясно. — Отсюда я точно ничего не сделаю, а вот там… Говорю же, начну работать — пойму, как действовать дальше. Можешь считать это небольшим квестом.
— Хуя себе квест. — Сакура усмехнулась, видя, как Дерексис вскинула в удивлении брови, подрываясь на кровати. — Вы точно на своей службе все чокнутые.
— Ну так что поделать, — пожала плечами она. — Когда ты постоянно работаешь с группой захвата, бросаешься под пули, проходишь миллион тренировок, видишь трупы… начинаешь на всё смотреть иначе. Операции могут быть идеально спланированными, но едва ли половина имеет успех только потому, что всё идёт чётко по указаниям. Порой один удачно подвернувшийся элемент внезапно может оказаться ключевым и принести нужный результат.
— Экспромт? — Рекс усмехнулась. — Не думаю, что это часто практикуется.
— Это часто делаю я, — только и ответила Сакура. — Наверное, поэтому я бешу многих, но остаюсь на месте тупо потому, что ещё не делала промахов.
— Последний раз, когда ты лежала в больнице с огнестрелом, — по-твоему, нет промахов? — та изогнула бровь.
— Все же остались живы, — пожала плечами Сакура.
— Оу, это, конечно, меняет дело, — закатила глаза Рекс. — Ты совсем о жизни не паришься? — Фраза сорвалась явно раньше, чем она обдумала, но момент уже был потерян.
— Я пришла в эту профессию, чтобы спасать жизни людей и сажать за решётку преступников. — О, Сакура разозлилась. Вспыхнула, как спичка. — Чтобы каждый, сука, виновный нёс ответственность за свои действия. — Она развернулась к Дерексис, медленно шагнув вперёд. — Чтобы понять, что должно произойти, чтобы такие, как я, закрыли дело и ни черта не нашли. Оставили убийц на свободе. Дали им право быть безнаказанными и, блядь, жить.
— Успокойся, — Рекс сглотнула и явно напряглась, чуть ёрзая на постели. Отодвигаясь подальше. От неё.
— И я сделаю всё возможное, чтобы они сидели, чтобы они сгнили за решёткой. — Сакура притормозила у кровати, упёрлась коленками в край. — И меня никто и ничто не остановит.
— Я…
— Поэтому, что бы ни случилось, как бы я ни боялась, я буду идти вперёд, пока не добьюсь справедливости, — Сакура рвано выдохнула. Буравила взглядом испуганную Рекс, буквально нависая над ней. Она ведь знала, знала, чёрт возьми, что это так не работало. Что справедливость — слишком хрупкая штука.
Сакуре просто нужно взять себя в руки. Успокоиться. Выдохнуть. Дерексис ни в чём не виновата — она просто говорила то, что приходило первым на ум. Била словами по, казалось бы, зажившим ранам, напоминая Сакуре о том, что она всегда старалась выглядеть сильнее, чем на самом деле. Это оставалось её маленькой слабостью. Шрамом на правой руке.
— Что здесь происходит? — голос Цунаде раздался будто из ниоткуда, и две пары глаз тут же устремились в сторону приоткрытой в комнату двери.
— Всё в порядке, — сказала Сакура, выпрямившись. — Собираю вещи.
— Я так понимаю, — она выдохнула, пройдя вперёд пару шагов, — ты приняла предложение о стажировке в США? — Тон её голоса понизился. Аура опустилась какая-то чудовищная, словно предвещала скорый пуск фейерверков. Таких, от залпов которых можно и оглохнуть.
— Да, — коротко ответила Сакура, скинув в чемодан ещё одну футболку. — Я хотела переговорить с тобой попозже, но раз ты тут…
— А о Джирайе ты подумала? — перебила её Цунаде. — Он волнуется, между прочим. К тому же ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя…
— Именно потому, что я прекрасно знаю, что мне
можно, а что
нет, — Сакура напряглась, сглотнув слюну. — Я приняла именно такое решение. Ты в курсе моих мотивов. Я не отступлю.
Цунаде открыто выражала недовольство. Буквально источала его каждой клеточкой тела, вздохом, даже позой, в которой стояла. Рекс на секунду стало неуютно. Уж сколько бы она ни присутствовала при
семейных разговорах, сейчас ей казалось, что слышать это слишком неправильно. Тётушка Сенджу хмурилась: брови сошлись к переносице, а губы напряглись в тонкой полоске.
— Там… — со вздохом продолжила Цунаде, — ты будешь совсем одна. А если…
Дерексис прокашлялась, привлекая внимание. Она не знала почему, но,
ёбтвоюмать, она не являлась пустым местом. И жила в Нью-Йорке не в подвале. К тому же грёбаная стажировка предполагала куратора и постоянную связь с руководством Сакуры в Японии.
В комнате повисло молчание.
— Я ей буду помогать, — подала голос Рекс.
— Если с тобой что-то случится, мы будем далеко и не… — Цунаде проигнорировала Дерексис, будто отмахнулась от писка летающего над головой комара.
Это злило неимоверно. Бесило, пиздец. Одно только такое отношение заставляло Рекс упорно думать о том, что не осталось людей, которые бы не вели себя столь высокомерно, будучи в камнях, шелках и при деньгах. Которые принадлежали мужу Цунаде. Не ей даже. Сука. У неё складывалось ощущение, что тётушка Сенджу состояла из как минимум двух личностей: одна — непомерная мразь, а вторая — вполне тактичная и милая, заботливая женщина.
— Я буду с Дерексис, — повторила Сакура, — и работать в полицейском участке — месте, максимально защищённом. Этот вопрос не обсуждается. — Судя по тому, как дрогнул её голос, она тоже держалась из последних сил. Правда, какие именно эмоции отражались на её лице — оставалось только гадать.
— Я бы на твоём месте хорошенько всё обдумала, — всё-таки попыталась образумить её Цунаде. — Вечером приедет Джирайя, нам нужно будет поговорить.
— Если разговор и состоится, — Сакура повернулась к ней всем телом, перестав скидывать вещи с полок, — то как обозначение факта — я всё равно уеду. Пойми, я не хочу ссор. Я благодарна вам за всё. Я люблю вас, но вы не можете оберегать меня вечно. И я не могу всю оставшуюся жизнь сидеть в клетке с открытой дверцей и не воспользоваться шансом выйти.
Это было трудно. Правда. Паника, волнение, переживания, страхи. Оглядка на паршивое прошлое, куча опасностей — они жили в их маленькой семье всё это время. И каждый справлялся по-разному. Может, Цунаде так и не справилась. Или не хотела этого, считая своим долгом всю оставшуюся жизнь опекать Сакуру и помогать ей. Не могла иначе, не после того, что с ней случилось.
Цунаде тяжело вздохнула и даже как-то ссутулилась. Дерексис нечасто могла увидеть её в таком амплуа, ведь она всегда была той женщиной, на которую смотрели с удовольствием и уважением — не только из-за статуса, но и просто потому, что Цунаде владела умением преподносить себя, скрывая любые минусы.
— Ладно. — Судя по еле слышному звуку — она сглотнула и поочерёдно посмотрела сперва на Сакуру, а потом и на Рекс. — Увидимся за ужином.
Дверь за ней легонько щёлкнула. Цунаде всегда за собой закрывала. И Сакура, проводив её взглядом, тут же ссутулилась. Только сейчас поняла, насколько напряжённой оставалась всё это время. Где-то в пояснице кольнуло, заставив её неслышно шикнуть, пока Дерексис поднялась на ноги и за пару шагов остановилась рядом.
— Я так понимаю, всё невысказанное она будет перемалывать внутри себя, — только и сказала она, поджав губы.
— Ей тяжело, я этого не отрицаю и не обесцениваю.
Вопреки взращённой жёсткости и характеру, Сакура относилась ко всему
этому с пониманием. Было глупо отрицать привязанность и любовь к людям, которые её вырастили и обеспечили хорошую жизнь. Но слишком большая опека и желание удержать её в зоне комфорта могли плохо для Сакуры кончиться. Дать ей возможность расслабиться, окунуться в мягкость — поддаться сладкому голосу, шепчущему так приторно, что все проблемы можно пустить на самотёк. Нельзя.
— Я могу посмотреть рейс на завтра, вечер или ночь, — сразу перешла на другую тему Рекс. — Знаю один, как минимум с пересадкой в Гонолулу, — она рассмеялась.
— Да, было бы неплохо найти самый быстрый, хотя предполагаю, что сумма за билеты выйдет далеко за рамки финансирования стажировки, — Сакура со смешком закатила глаза, даже несмотря на то, что настроение сейчас далеко не располагало к шуткам и веселью.
— Какая разница, если я рядом? — самонадеянно ляпнула Дерексис, задирая подбородок.
— Конечно, как же я без тебя, — скептически отметила Сакура и вернулась к сбору вещей.
***
Этим вечером они с Джирайей так и не поговорили. На самом деле, Сакура даже не удивилась. Он часто отсутствовал дома, постоянно работал, и если у него выдавался выходной — его всё равно не удавалось найти в стенах особняка, в котором они жили. Состояние, которое Джирайя заработал, требовало его постоянного внимания, словно он тоже был маленькой шестерёнкой в огромном механизме бизнеса. Однако вопреки отсутствию он всегда умудрялся быть в нужное время в нужном месте. Сакура не считала, что её отъезд являлся таковым, поэтому упорно убеждала себя в том, что уехать без прощания и разговора с ним — норма. В конце концов, она не могла постоянно отвлекать его по пустякам.
На следующее утро они с Дерексис уже были полностью собранные и готовые к отъезду. Сакура только и успела, что сгонять на работу за оставшимися документами, требующимися для стажировки, и отсчитывала минуты до заказа такси в аэропорт.
С Цунаде сегодня они почти не пересекались в доме. И в глубине души Сакура начинала чувствовать вину за свой поступок. За то, что происходило что-то неправильное. Как бы она ни старалась себя одёрнуть, перестать уходить в лабиринты разума, она постоянно копалась в себе и давала не самую утешительную оценку своим действиям.
— О! — вопль Дерексис вывел Сакуру из омута мыслей. — Кажется, Джирайя приехал.
Она смотрела в окно, выходящее к парадному входу, где каменная дорожка петляла вокруг огромного фонтана и кучи клумб. Чёрная иномарка Джирайи остановилась у широких ступеней, и его грозная фигура появилась перед взором. Рекс всегда с каким-то диким восторгом к нему относилась. Он мог вселять панику одним видом, но стоило с ним заговорить, как вся эта бравада рушилась. Стереотип разбивался о реальность, в который раз напоминая о том, что не следовало судить о книге по обложке.
— А я думала, что обойдусь без лишних слов и скандалов, — Сакура прочистила горло, кашлянув. — Надеюсь, он в хорошем настроении.
— Когда тебя это останавливало? — Рекс изогнула бровь, убирая телефон в карман джинсов. — До выезда ещё пара часов, успеете поругаться и помириться.
— Ты всегда настроена максимально позитивно, — покачала головой Сакура и встала с дивана. Издалека уже слышались шаги прислуги, лёгкий шорох открытой двери и бархат голоса Джирайи, приветствующего собственных работников.
С лестницы уже спускалась Цунаде, и Сакура немного притормозила, оборачиваясь к Дерексис. Та пошла за ней, но по взгляду поняла одно — лучше ей остаться тут или вовсе пока уйти в комнату. Поэтому она коротко кивнула и развернулась в обратную сторону. Сакура же надеялась, что Цунаде не успела сказать Джирайе ничего лишнего. Хотя значения это никакого не имело.
— Всё в порядке? Мы ждали тебя вчера, — Сенджу коснулась его предплечий, легко касаясь губами его щеки.
— Ты ведь всё знаешь, дорогая, — отозвался Джирайя со смешком. — Вырвался, как смог. — Он уже не смотрел в сторону Цунаде, поймав Сакуру в широкой прихожей.
Его руки, до этого лежащие на талии жены, опустились, а лёгкость и весёлость выражения лица сошла на нет. Что-то знакомое мелькнуло в памяти Сакуры из-за такого резкого изменения мимики. Ничего плохого или опасного оно не сулило. И она чертовски была в этом уверена. Джирайя всегда так делал, если беспокоился. Боялся за её жизнь, будто разбитая коленка или царапина от когтей их кошки могла искалечить её сильнее, чем что-либо и когда-либо.
— Привет, — коротко произнесла Сакура.
— Милая, — Джирайя двинулся вперёд и сгрёб её в охапку. — Ты сумасшедшая, знаешь? — говорил он, но его голос доносился немного глухо. Слишком сильно прижал Сакуру к себе.
— Угу, — промычала она, сцепляя пальцы за его спиной.
Чёрт.
Чёрт. Сакуре так часто не хватало объятий. Именно таких. Тёплых. Крепких. В которых чувствовались защита и спокойствие. Словно окутавшее облако, ласкающее кожу и вселяющее дикую уверенность в завтрашнем дне. Сакура так хотела этого. Вместе с тем понимала — ещё немного, и разрыдается к херам собачьим. Словно всю свою жизнь мечтала об одном, но двигалась к совершенно иному. Только оба направления одинаково важны.
— Тебе так нужна эта стажировка, м? — Джирайя немного ослабил хватку, и Сакура отклонилась, задирая голову. — Ты ведь знаешь, что могут возникнуть вопросы, кто-то начнёт проверять документы…
— Знаю, но я ничего не нарушаю, правда. — Почему-то Сакура не сомневалась, что в таком положении, когда он смотрел на неё сверху вниз, она могла казаться слишком маленькой, хрупкой и беззащитной. Это прослеживалось в его взгляде, движениях и касаниях.
— Я хотела её отговорить, но… — Цунаде подошла ближе, — но подумала, что это бесполезно.
— Конечно, — согласился Джирайя, выпуская Сакуру из объятий.
Они втроём встали ближе друг к другу, будто замыкали круг.
— Вы — самое дорогое, что у меня осталось, правда. — Сакура думала, что готова к этим словам, но стоило только начать, как глаза защипало от влаги. — Но вы меня знаете, я не могу сидеть в золотой клетке и наслаждаться жизнью. Я знаю, что вы беспокоитесь, знаю, что переживаете. Но я должна сделать это.
— Слишком опасная затея, — как-то грубовато отозвался Джирайя. — Ты должна быть очень аккуратной, я настоятельно прошу тебя, будь благоразумной, поверь, то уголовное дело закрыли не просто так, не лезь, если это будет стоить твоей жизни.
— Я… — Сакура сглотнула. Внутри разбушевался огонь негодования, ведь её жизнь могла не стоить двух других. Она сама не могла быть ценой, способной хоть когда-то заплатить за потерю. — Ладно. Я не сделаю ничего, в чём не буду уверена, — она слабо улыбнулась, но держалась крепко. Сакура всегда так делала. Всегда, когда врала.
— Старайся почаще выходить на связь, — попросила Цунаде. — Даже если я буду не в сети — пиши.
— Конечно.
— Какой срок у твоей стажировки? — Джирайя пару раз кивнул, соглашаясь с просьбой Цунаде, а потом сощурил глаза.
— Полгода с возможностью продления, — отчеканила Сакура. — Этот срок даст мне достаточно навыков и опыта работы в другой стране. К тому же вы знаете, я…
— Надеюсь, что тебе хватит и полугода, — со смешком добавил Джирайя, опустив руку на плечо Сакуры. — Помни, мы с Цунаде тебя очень любим и хотим, чтобы ты была в безопасности. Поверь, в такой ситуации, в которой мы все оказались, нет срока давности.
— Я знаю, — кивнула Сакура. — Оно высечено у меня на руке, оно живёт во мне. — У неё даже дыхание участилось от волнения и значимости своих слов.
Цунаде, показалось, не выдержала, глубоко вздохнув и почти подавившись воздухом. Глаза на мокром месте, а руки дрожали, когда она их протянула к Сакуре, резко притягивая к себе.
— Помни, что я так же боюсь потерять тебя, как ты хочешь добиться справедливости, — мягко прошептала она ей на ухо. Сжимала настолько крепко, что Сакура почти ощутила сдвиг позвонков. Наверное, сейчас точно раздастся хруст.
— Как только прилетишь, дай знать, — попросил Джирайя. — Буду помогать, чем могу, в конце концов, у меня везде есть свои люди. Так что можешь не переживать.
Сакура улыбнулась его словам. Для неё было настолько неожиданно видеть его спокойствие, с которым он отпускал её. Да, это тяжело. Она не отрицала того, что тревогу он скрывал за бравадой мужественности. За рациональностью — потому что понимал, что так нужно. Нужно даже через
«не хочу».
Поэтому страхи Сакуры перед скандалом, ссорой или непониманием между ними развеялись пылью. И стало гораздо легче. Словно она ставила мягкую точку в этой главе, чтобы перейти к новому тому. Теперь Сакура точно к этому готова.
— Я люблю вас, — тихо прошептала она, притягивая их обоих ближе к себе.
Секунда на мягкость. Мгновение на нежность. Совсем чуть-чуть, самую малость. И Сакуре придётся забыть о том, что у неё закрытый и надёжный тыл. Дерексис ведь права — она совсем одна. Сколько бы человек ни было рядом, какие бы благие намерения они ни несли, каждый мог предать, ударить в спину. И сейчас Сакура в последний раз впитывала любовь и ласку, прежде чем настроиться на иную волну. Ту, которая позволит ей продержаться на том пути, который обязательно приведёт её к цели.
Во всяком случае, она
старалась себя в этом убедить.
***
В этой комнате темно. На столе горела одинокая лампа. Радиус её тусклого света освещал небольшой кусок поверхности, заваленной документами и бумажками. С края свисали несколько папок — две из них раскрыты.
— Интересное досье, — комментировал кто-то. — Сакура Сенджу, двадцать пять лет, гражданка Японии. Мать — Цунаде Сенджу, отец неизвестен. Участвовала в нескольких крупных операциях в Токио и Иокогаме.
— У неё неплохой послужной список.
— Информации почти никакой нет, — звучало раздражённо. — Найдите её мне.
***
— Да, алло? — она хмурилась. — Дерексис Финволтер, на моё имя был сделан заказ. Конечно, завтра в одиннадцать меня устраивает, спасибо. — Рекс скинула вызов, остановилась, отпустив ручку чемодана, и кинула взгляд к медленно идущей за ней Сакуре. — Нас уже ждёт машина, поторопись.
Но Сакура осматривала чуть ли не каждый угол, будто этот аэропорт золотой. Чувство предвкушения и понимания, что она наконец-то
здесь, отдавалось дрожью по телу; затряслись пальцы.
На улице было по-летнему тепло, пусть и в середину мая. Комфортно. Сакура огляделась, когда они вышли к стоянке. Дерексис счастливо летела прямо в руки водителю, словно тот её лучший друг, в отличие от Сакуры, подозрительно оглядывающей чёрную иномарку.
— Ты выглядишь так, словно увидела приведение, — Рекс обернулась к ней. — Познакомься — Колин, наш водитель и, считай, мой кореш, — она рассмеялась, хлопнув того по плечу. — Колин, это Сакура, моя заноза в заднице, теперь мы будем ездить вдвоём.
— Приятно познакомиться, — кивнул Колин, явно немного покрасневший от представления Дерексис. — Думаю, стоит поторопиться, господин Ривз хотел увидеться с вами перед отъездом.
— О-о! Чего же мы ждём? Я соскучилась безумно, — захлопала в ладоши Рекс, отбирая чемоданы из рук и Колина, и Сакуры.
Последняя и вовсе не узнала Дерексис, в которой словно переключили тумблер, отвечающий за всплеск романтического распылителя на окружающих. Впрочем, наверное, это классное чувство — предвкушать встречу с любимым человеком, которого так долго не видела. Сакура таким похвастаться не могла, и единственное, чего хотела, прежде чем окунуться в работу с головой, — заехать по дороге к дому в одно место.
— Рекс, — окликнула она, пока та топталась рядом с Колином, укладывающим их багаж, — заедем на Тринити?
— Что? — она нахмурилась, будто с ней заговорили на иврите.
— Кладбище, — поправила она. — Кладбище Тринити, оно недалеко отсюда.
Улыбка на лице Дерексис исчезла, а Сакура ухватилась ладонью за заднюю пассажирскую дверь. Ей нужно некое обнуление. Вернуться на старт, чтобы выйти на нужную дорогу и не сойти с дистанции, как случалось всё это время. Назад уже не повернуть, как она могла об этом подумать, оглянувшись на здание аэропорта.
Правая рука как-то больно кольнула: старые раны давали о себе знать. И Сакура сжала предплечье пальцами. А потом надавила сильнее, думая, что совсем скоро точно так же сожмёт чью-то шею…
