Соблазнить за семь дней

Обход врачей следующего дня принёс Линёву выписку и не совсем приятные новости. — Тебе нужно пройти обследование и сдать обширные анализы. Я не хочу сейчас ставить окончательный диагноз, потому что кое в чём сомневаюсь, — доктор с жалостью смотрела на мальчишку. Пообещав по приезду отца всё исполнить, Денис заторопился домой. Чистая квартира приятно удивила. Ни мусора, ни пустых бутылок. Даже кое-какие продукты с вечеринки лежали в холодильнике. Тот, кто бежал из больницы отказавшись от обеда, сделал себе два больших бутерброда и залил кипятком суп быстрого приготовления. С этим богатством он тут же устроился на диван с телефоном в руках. Несколько осторожных звонков Мельникову не принесли результата. «Обиделся» — вынес вердикт черноглазый, и забросал того сообщениями. «Приходи, будем целоваться» — гласило последнее и на этом Линёв решил поставить точку. Больше унижаться он не будет. Остаток вечера просидел за компом, бросая косые взгляды и гипнотизируя телефон. А утром бежал в школу как на праздник. Конечно же это не была тяга к знаниям. Ему хотелось увидеться с друзьями. И ещё больше ему хотелось увидеть одного человека. Нет, двоих. Кого больше из этих двух, точно не знал. Одного нужно было поблагодарить. Второго… Денис перебирал в голове, что бы он сделал со вторым, потому что на Витю он пока только злился и хотел прибить. Раз… И резко остановился, не имея возможности сдвинуть себя с места, когда увидел возле окна компанию своих ребят. Нет, всё было как и прежде. Только один человек не вписывался в картину. Стоял и обнимал Кумихо. Его «подружку». Ту, в ком он ни минуты не сомневался. Ларик громко смеялась, что на неё было так не похоже. Женя. Обнимал по-свойски. По-хозяйски. И девушка так же обнимала Данилова, прижимаясь всем телом. На ватных ногах Линёв подошёл ближе, натянул на лицо дежурную улыбку и поздоровался. Все тут же дружно набросились с приветствиями и вопросами как он себя чувствует. Ким засмущалась, убирая руку Данилова и делая от него шаг в сторону. Сам Женя поменялся в лице, вдруг став совершенно серьёзным. Костик радостно улыбнулся и помахал рукой, снова возвращаясь к телефону, в котором до этого зависал. Димка как обычно обжимался с Катей, а та в свою очередь всем видом выказывала удовольствие. Саша ухмылялся, бросая внимательные взгляды на каждого из присутствующих. Короткий расспрос, почему так быстро закончил лечение, почему не отлёживается дома и о Денисе забыли, возвращаясь к обсуждению просмотренного фильма. Вчерашний герой дня чувствовал себя лишним и никому не нужным. Дождавшись звонка прошёл в класс и занял своё место. Уроки тянулись непозволительно медленно. Из всего сказанного Денис понял только то, что нужно готовиться к экзаменам. Два… На большой перемене в класс зашла Ларик. На бледном лице раскосые глаза казались огромными озёрами. — Денька… Вик… Витя… Он пропал, — заикаясь прошептала девчонка, а вокруг уже стали собираться одноклассники. Рядом сразу же возник озабоченный Саша. — Что значит пропал? — С позавчера он не появлялся дома. Его ищут родители. Они здесь, и полиция тоже. И тут же, в подтверждение её слов в класс зашла директор и два полицейских. Всю компанию, которая находилась в субботу в квартире Линёва, пригласили для серьёзного разговора. В музыкальный кабинет также зашёл Женя и несколько девиц, чьи имена Денис так и не запомнил. Под тяжёлым взглядом Данилова Денис чуть не сложился пополам. Полные гнева глаза уничтожали. Лёгкое головокружение, нехватка воздуха, и спокойный голос следователя, приглашающий выйти в другой кабинет для разговора. — Денис, мы не смогли дозвониться до твоего отца. Директриса взволнованно смотрела на усеянное гематомами лицо Линёва, тут же начиная спрашивать откуда у него появились эти отметины. Как на автомате Денис рассказал о том, что отец в командировке, а синяки — следствие драки и падения. Также пришлось рассказать о том, что вчера его выписали из больницы и сейчас с ним всё в порядке. — Когда вернётся твой отец? — следователь тихо и спокойно начал задавать вопросы. Денис словно очнулся, подсчитывая в уме, когда же действительно должен вернуться его папа. Несколько дней назад он получил от него пару смс-ок, что тот в порядке и скоро будет дома. — В понедельник вечером, обещал. — Видимо, задерживается, — тут же нашёлся следователь. — Денис, расскажи при каких обстоятельствах Мельников покинул твою квартиру? Перед глазами парня тут же возник образ улыбающегося Виктора. Сияющие глаза, руки, что бережно его держали, когда несли на кровать и потом, когда обнимали и прижимали. Язык, который нежно обводил контур губ, пытаясь протиснуться между сомкнутых зубов Дениса. А затем те же глаза, испуганные, с безмерной тоской и печалью, которые и запомнил Денис. Глаза Линёва прикрылись и тихий, протяжный стон вырвался из покусанных губ. Всё закружилось и поплыло. И снова больничный запах. И снова писк приборов, капельница, подводящая раствор трубка в изгибе локтя. Знакомая доктор печально глянула на пришедшего в сознание пациента. — Ты у нас прописаться решил? Так я за тобой палату оставлю. Только давай сначала познакомимся с твоими родителями. Денис насупился и отвернулся. Он бы и сам хотел узнать, почему отец до сих пор не вернулся. — Мне нужно позвонить. Можно? Через несколько минут в его руках лежал старенький телефон. Номер абонента молчал. Отец, который всегда после третьего гудка отвечал, был вне зоны доступа. Бледность и паника, возникшая на лице парнишки не скрылись от доктора. — Не переживай так, твой полис у нас. В крайнем случае мы отсрочим платёж. Но с родителями всё равно необходимо встретиться. — Я бы и сам этого хотел, — совсем поникшим голосом прошептал Денис, чувствуя, что тошнота подкатывает к горлу. Доктор позвала медсестру, что-то ей нашептала и вышла. Укол и Линёв снова погрузился в сон. Три… Закатные лучи солнца едва освещали палату, поэтому сидящий возле окна силуэт Денис заметил не сразу. Заметив шевеление на кровати человек встал со своего стула и подошёл ближе. — Дениска… как ты меня напугал. Голос Варданяна звучал тихо и безжизненно. — Ты чего? Живой я. И вообще странно всё это. У меня же ничего не болит. — Доктор сказал, что это нервное истощение на фоне сотрясения. Пару дней полежишь и выпустят. Костик отвернулся, громко сглотнув. — Эй, какие пару дней. Я и дома могу отлежаться. Денис попытался привстать, но понял, что до сих пор подключён к трубочкам, что тянулись из капельницы. — Какого… Мне домой надо. Отец наверное вернулся и ищет меня. Варданян медленно повернулся, открывая рот и пытаясь что-то сказать. — Подлатают и отпустят. Тебе долечиться надо. — мальчишка стоял, не зная как начать неприятный разговор. Плохие новости он никогда никому не передавал, тем более такое, и тем более своему лучшему другу. — Доктор… Она… мне… Я не должен… — Костик, ты чё? Денис наконец-то принял сидячее положение, пристально всматриваясь в друга. — Твой отец. Дядя Саша… Он… — Кость… — Денис почувствовал неладное и от этого голова снова пошла кругом. — Сказали, что он умер. Костя тут же присел на кровать, хватая Дениса за руку, как можно покрепче. Глаза Линёва словно потухли, в то время как зрачки расширились. Лицо стало серым изваянием, безжизненным и бесчувственным. Он смотрел в лицо приятеля и ничего не видел. Он не чувствовал, как Костик его трясёт и о чём-то спрашивает. Он не слышал, как Варданян начал орать на всю палату и весь коридор, звать на помощь хоть кого-нибудь. Он не чувствовал, как его уложили и вкололи очередной укол. Денис ничего не хотел слышать и видеть. *** — Я в порядке, — продолжал твердить, упрямо глядя вперёд и сжав тонкие губы Денис, несколько дней подряд на утреннем обходе врачей. Однако те продолжали его держать в отдельной палате. Видеть Линёв никого не хотел. Каждый день к нему приходили ребята. Мама Костика приносила супы и домашнюю выпечку. Несколько раз приходила проведывать соседка тётя Таня. На третий день расспросов о Викторе, Варданян только покачал головой, опустив глаза. На четвёртый, по взгляду Дениса молча и отрицательно мотнул головой, после чего разговор об этом не заводили. Никто точно не знал причину, по которой парень тогда выскочил из дома Линёва. Однако перешёптывались и строили догадки. Спрашивать у Дениса никто не решался. Вся полиция города искала пропавшего сына известного бизнесмена города. На шестой день дверь в палату резко открылась. На глазах Дениса выступили слёзы. — Мама… За время, что они не виделись, женщина ничуть не изменилась. Перелёт, волнение за сына и смерть бывшего супруга, совсем немного наложили отпечаток на её лицо. Мать Дениса не выглядела на свои, чуть больше тридцати пяти лет. Лёгкий макияж, светлый брючный костюм, волосы, собранные в пучок. Таким мужчины вслед бросают многозначительные взгляды и лукавые улыбки. Выписка, формальности, на сборы три дня. Сын стал в позу и поставил ультиматум. Улетать, не похоронив отца, он не собирался. Тело родителя, найденное со множеством ножевых ранений, было отправлено на экспертизу, и перевезли его в родной город только через неделю. Не уступить сыну мать не смогла. Задерживаться в этом городе вдова не собиралась, но пришлось поступиться с желанием ребёнка. Смекнув, что сможет ещё поторговаться, Денис закинул удочку на предмет того, что смог бы остаться жить один, под присмотром кого-нибудь из родственников. Мальчишка приводил всевозможные доводы в пользу того, что ему нужно доучиться и вообще, он не желает никакой заграницы. Как не упирался Денис, родительница стояла на своём: он летит с ней! Со школой тоже удалось договориться полюбовно. На какие рычаги она надавила, Денису было всё равно, скорее всего денежные, но аттестат за девять классов с выставленными за год оценками лежал на столе вместе со всеми документами. Хоронили Александра Линёва тихо и даже как-то незаметно. Бабушки и дедушки Дениса давно отбыли в мир иной, поэтому из родственников почти никого не было. Несколько соседей и Варданян с Ким пришли поддержать Дениса с его матерью. Обзвонив всех друзей, Линёв решил распрощаться по телефону, без лишней суеты. Однако ребята сделали иначе. Единогласно решили, что нужно встретиться. Саша тут же предложил их любимую скамейку в парке. По очереди всех обняв, и немного задержав в объятиях Ларика, Денис выдавил из себя дежурную улыбку. Почему он решил, что эта девчонка может быть ему кем-то больше, было непонятно. Собственно, он её иначе, чем просто подругу и не рассматривал. Просто хотел помочь. Но что тогда грызёт и мучает, где-то там внутри, когда он вспоминает чужую руку на талии Ларика? Предательство? В голове мелькнула мысль, что он хотел бы видеть эту руку на своём теле. Бред. Ничего он не хотел. И тем более чувствовать. Всё, что сейчас хотелось Денису, это услышать от кого угодно, что Мельников вернулся домой живым и невредимым. Вот его бы он обнял крепко. И кажется, даже поцеловал. И не почувствовал бы ничего предосудительного в этом. Как и не почувствовал в тот вечер, когда они лежали рядом, и когда Виктор его целовал, а он ему позволял это делать. К горлу подступил ком, голова пошла кругом, и Денис снова почувствовал, что падает. День сурка. Денис снова лежал на больничной койке с воткнутыми в вену иголками. Раствор проходил по системе медленными каплями, которые Денис пытался считать. — Надеюсь там, — доктор намеренно выделила второе слово, снимая с руки парня манжет для измерения давления, — ты получишь более квалифицированную помощь. — Доктор, вот только не надо. Пожалуйста, — ощерилась мама Дениса отходя от окна, куда только что смотрела. Несколькими минутами ранее эти две женщины разговаривали на повышенных тонах прямо при Денисе о том, что медицинское оборудование в больнице ни к чёрту, медперсонал неквалифицированный, первую помощь оказывают по прошествии нескольких часов, и вообще… Денис понимал одно: он не хочет ехать с этой женщиной, он вообще не хочет её видеть. Мать, за время пребывания рядом, несколько раз обняла сына, при встрече сухо поцеловала, коротко расспросила как он все эти годы жил, и больше интереса не проявляла. Смерть бывшего мужа как будто вовсе её не волновала. Она целыми днями щебетала по телефону со своим мужиком, и даже смеялась в трубку, всё больше выбешивая сына и падая в его глазах. Денис чувствовал, что начинает ненавидеть эту женщину. Однако, сейчас раствор вольётся в его тело, они вместе поедут домой, а через десять часов на самолёте туда, где придётся терпеть и её, и её теперешнего мужа. А ещё, кажется, каких-то детей, о которых мать вскользь упомянула. — Линёв, — в дверь палаты заглянула медсестра, извинилась, поймав на себе гневный взгляд родительницы и снова посмотрела на парня, — К тебе пришли. Денис приподнялся на кровати, глядя на дверь и ожидая увидеть того, кто мог бы морально успокоить его в теперешнем состоянии. И снова тихая и неприметная Ларик, шла медленно, опустив голову, словно извиняясь. К сожалению Дениса, больше никто в палату не вошёл. Почему-то он ожидал увидеть её в компании высокого парня с аккуратно уложенным хвостиком на голове. Девушка присела на край кровати и потянулась к руке друга. Парнишка посмотрел на тонкие пальцы, потом на взгляд, полный тоски. — Я буду тебе писать. Слать фото. Будем болтать по мессенджеру. Когда-нибудь я приеду к тебе в гости. Ким подняла мокрые ресницы и всхлипнула. — Да, конечно. По щекам потекли мокрые дорожки и девчонка несколько раз всхлипнула. Денис потянулся и обнял подругу. Очень хотелось спросить про Женю, но при маме не решался этого сделать. Медсестра поправила штатив, подкрутила раствор и вышла из палаты. Мама посмотрела на ребят и отвернулась к окну, доставая телефон, который уже несколько раз пищал входящим сообщением. — Денис, — еле слышно заговорила Кумихо, — Нашли телефон Виктора. На мосту. Линёв услышал как сильно бьётся его сердце. Ему казалось, что это слышат все. Из глаз покатились жгучие слёзы. Горло словно передавили, и несколько раз глубоко вдохнув, он понял, что не может выдохнуть. Казашка испугалась и тонкие полоски глаз округлились до пяти копеечных монет. — Денис, — тихо позвала она, а потом схватила за плечи и начала трясти. Мать оторвалась от телефона и через плечо глянула на то, что делалось на кровати сына. Тут же подскочила, уложила Дениса и начала искать кнопку вызова, параллельно с этим, что есть мочи звать на помощь персонал. — Я третий раз меняю билеты на самолёт. Что здесь вообще происходит? Денис исподлобья наблюдал как мать меряет шагами небольшую палату, нервно теребит телефон. Конечно же он сильно всех испугал своим состоянием. Конечно мать была зла на то, что из-за состояния ребёнка она не могла осуществить свои планы. — Мы когда-нибудь покинем этот город и эту страну? Эту фразу Денис слышал неоднократно. А в душе он просил всех богов, чтобы мать его бросила, оставила здесь и уехала сама. Ведь есть же у него тётка, которая иногда приходила проведывать Дениса, когда узнала, что брата бросила жена и он ушёл в запой. Ну и что, что тот лишился и денег и бизнеса, и ей не светит больше ничего из того, что она получала периодически в качестве подарков? Женщина любила своего брата. Ведь можно формально оформить на неё опеку и подбрасывать некоторые сумму на содержание сына, который тебе совершенно не нужен? Или хотя бы той же соседке, которая негласно приглядывала за ним всё это время. Тёть Таня однажды проговорилась, что мама очень переживает, из чего Денис понял, что они созваниваются. А ему ни слова. Да и отец сразу же поменял телефоны и обрубал все связи с ней. Теперь Денис прекрасно понимал состояние отца, ведь будучи ребёнком он много чего не замечал в их отношениях. — Что это за мальчик? — вскинула брови родительница, присев на край кровати и в упор глядя на сына. — Я о том, который пропал? Лариса мне всё рассказала. Хотелось броситься этой женщине на грудь и разреветься, как когда-то в детстве. Но сейчас, сдерживая этот порыв и горе, скопившееся внутри, Денис всего лишь поджал губы и опустил глаза. — Просто друг. — Может быть он ещё отыщется. Ведь не нашли… тело, — также отводя взгляд, немного тише сказала мать. — Зачем так бурно реагировать на какого-то мальчишку? Грудь Дениса заходила ходуном и женщина пожалела о последнем, сказанном в сердцах предложении. Её рука легла на холодную руку сына, согревая и успокаивая. — Теперь у тебя будет другая жизнь и другие друзья. А этот мальчик возможно отыщется. У вас сейчас опасный возраст. Юношеский максимализм и прочее. Завтра придут анализы и если они в порядке, мы сможем с тобой сразу же улететь. На свой страх и риск женщина утаила от сына предупреждения врачей о том, что ему сейчас не стоит подвергаться таким нагрузкам, как перелёты. Денис позвонил Ларику и сообщил о том, что завтра он скорее всего улетает. Та сказала, что придёт, но он отверг её предложение. А вот Костика позвал. Целых два часа они просидели на лавочке в парке при больнице, вспоминая учебные годы, свою дружбу и немногочисленные приключения. Когда разговор плавно перетек в тему споров, Денис как-то сразу поник и отвернулся, давя подкативший к горлу ком. — Если бы не этот дурацкий спор… — Ты же не виноват, что так всё случилось. Возможно с Мельниковым произошёл несчастный случай и ты тут совсем ни при чём. — пытался оправдать друга Варданян. — Кость, ты сам-то в это веришь? Первые звёзды на небе зажглись вместе с фонарями в парке. Посидев ещё немного для приличия Костик решил попрощаться, обещая, что завтра ещё позвонит перед отлётом. Всё ещё сидя на лавочке глаза Дениса начали наполняться влагой, когда он проводил взглядом до конца аллеи своего лучшего друга. В этот момент с другой стороны кто-то бесцеремонно сел рядом, вжимаясь в его бедро своим. Линёв вздрогнул, смахивая с глаз ненужную влагу. — Привет. Испугал? Женя задумчиво смотрел перед собой. — А ты как меня нашёл? — Медсестра подсказала. Данилов не стал вдаваться в подробности о том, что уже больше часа сидел на лавочке в другом конце аллеи, наблюдая за разговором двух друзей. О том, что соседка с соседнего балкона щебетала и всхлипывала по причине отъезда её любимого друга, Женя тоже умолчал. Однако, как и в прошлый раз тут же подорвался и побежал в больницу. Что с ним происходило и зачем он это делал, парень не понимал. Но дать уехать этому мелкому созданию, который чуток пошатнул его мировоззрение и взгляды на жизнь, он не мог, не осчастливив своим прощальным визитом. Сидя непозволительно близко и обжигая своё бедро чужим, Женя незаметно кусал губы и размышлял о том, как вести диалог. — Голова болит? — задал самый дурацкий вопрос из возможных. Денис отрицательно мотнул давно не стриженой гривой. — Кружится? Снова упрямое потряхивание. — Значит завтра улетаешь? — повернулся, глядя в чёрные глаза. Денис тоже глянул, скосив глаза на парня, теперь уже медленно кивая в знак согласия. Мимо прошли шаркающий старик с медсестрой, и Женя понял, что в парке больше никого не осталось. Ближайший фонарь тускло светил метрах в десяти. — Холодно? Данилов заметил как поёжился Денис и тут же снял с себя ветровку. Линёв сидел не двигаясь, рассматривая домашние тапки в которых вышел. Женя встал, развернулся лицом к Денису, присел на корточки перед больным. Заботливо наброшенная ветровка спасала, но не согревала, а руки, которые её накинули, не торопились убраться с плеч. — Ты вернёшься? — спросил с надеждой, зная, что последует отрицательный ответ. Какой дурак променяет жизнь в Европе на какой-то зачуханный Мухосранск? — Не знаю, — честно ответил Денис, поднимая глаза на приятеля. Те несколько секунд, что они смотрели друг на друга не отрываясь, прокручивались в голове каждого отдельным фильмом. Денис вспомнил их первую встречу, когда он не мог оторвать взгляда от красивого парня, сидящего на задней парте. А затем этот парень бережно уводил его в медпункт. Несколько дней приходил в его дом, чтобы поесть и ретироваться, не сказав ни слова. Игра в бутылочку и недопоцелуй с последующим ударом в лицо. Скамейка в парке и рука, обнимающая смеющуюся подругу. И вот снова он смотрит на него пронзительным взглядом, от которого мурашки по коже. Данилов в своём «фильме» видел смеющееся лицо и звонкий голос, раздающийся в другом конце школьного коридора. Незнакомый мальчишка, притягивающий взгляд, вот уже в течение нескольких месяцев. А затем он видит его, ввалившегося в их класс и на душе распускаются цветы от того, как он на него смотрит. А несколькими часами позже удача снова подбрасывает ему этого живчика, хоть и с ударом по башке, но именно в его крепкие и надёжные руки. То, что потом он как бычок бегает к нему домой под предлогом проверки на предмет самочувствия, не вкладывается в его голове. Данилов и забота к какому-то мальчишке? Нонсенс. А то, как он себя проклинал на чём свет стоит за то, что поднял на мелкого свою тяжёлую ручищу, простить не может до сих пор. И вот завтра это мелкое чудо уезжает. Наверное навсегда. Как бы Женя не старался, вытравить с себя образ черноглазого, его голос и его улыбку — не смог. Но видимо там, на небе, всё правильно решили, потому что теперь всё станет на свои места. И он будет встречаться с девчонками. Начнёт с одной чудачкой с азиатской внешностью. Не то, что начнёт, а так, попробует, да и отцу сделает приятно. Отцу, который всю плешь за несколько дней выел, что нет ничего лучшего выгодной партии. И что нужно хотя бы попробовать устроить жизнь по контракту. Отец, который до этого только и щебетал о любви. О неземной любви, которую они испытывали с матерью. И Женя скорее всего согласится, потому что в обмен отец обещал кое-что, от чего он не мог отказаться Не будет его, не будет дурных мыслей в голове. Только глядя в эти глаза, он никак не мог с этим смириться. — Ладно, давай. Постарайся там не давать себя в обиду. Голову от ударов береги. А то последние мозги растеряешь. Денис поднял удивлённые глаза, не понимая, зачем Данилов ему всё это говорит. А потом. А потом его резко прижали к себе и впились губами, сразу же резко углубляя поцелуй, орудуя во рту своим языком. Всё случилось внезапно и быстро. Не ожидавший такого натиска, Денис не смог сопротивляться, да в принципе, и не хотел. Сумасшедший, ярый, рваный, голодный, неистовый поцелуй. Женя терзал губы Дениса не жалея. Даже вкус крови не остановил его. Завтра, к ещё не сошедшим гематомам на лице, добавятся припухлые израненные губы, а на спине останутся синие пятна от пальцев, которые вжимались в худое тело. Лишь когда услышал сдавленный стон, словно прозрел и оторвался от губ, глядя на Дениса безумными глазами. А ещё через пять минут Линёв провожал глазами скрывающуюся во тьме фигуру Данилова. По щекам текли дорожки слёз, которые несколькими минутами ранее, Денис был уверен в этом, смешались с чужими слезами. А на следующий день его уносил в чужую страну авиалайнер…