Можно я тебя нарисую?

— Здравствуйте, моё имя Коннор. Я андроид, присланный из «Киберлайф» в помощь расслед… — Да помолчи ты уже! — не выдержав, воскликнул Хэнк, выкручивая руль машины и резко входя в поворот на перекрёстке. Лейтенант Андерсон уже не мог слушать то, как его напарник с регулярной периодичностью примерно раз в минуту повторял своё стандартное приветствие. Коннор лежал на заднем сиденье машины Хэнка, пока тот гнал по детройтским улицам в Департамент полиции. Вид у андроида был, мягко скажем, неважный: из-под форменного пиджака и белой рубашки виднелась большая рваная рана, из которой вытекал тириум, примерно такая же рана, но поменьше, была на затылке, и часть лица, с которой сошёл искусственный скин, обнажив белый пластик, также была повреждена. «Неудача при поимке преступника…» — Хэнк уже мысленно думал, как будет оправдываться перед капитаном Фаулером за повреждения своего напарника. Глаза Коннора были закрыты, его мотало из стороны в сторону, когда Хэнк на большой скорости поворачивал с улицы на улицу, каким-то чудом сумев разогнать свою старую машину до такой скорости и тем более ещё ни в кого не врезавшись. Лейтенант Андерсон боялся, что не успеет доставить Коннора в Департамент к сотруднику, который занимался починкой повреждённых полицейских андроидов. Конечно, он верил в профессионализм своего коллеги, (всё-таки «он и не такие травмы у машин лечил»), но рисковать не стоило. — Здравствуйте, моё имя Коннор. Я андроид, присланный из «Киберлайф» в помощь расследованию… — снова послышалось с заднего сиденья. Хэнк вздохнул и опять резко повернул. Осталось немного. После того как они с Коннором напали на след беглого андроида, убившего пару человек и несколько других андроидов, лейтенант уже считал, что преступник у них в руках, но всё пошло немного не по плану. Прибыв к заброшенному полуразвалившемуся дому, где предположительно скрывался убийца («вероятность найти его там составляет 77%, лейтенант» — подсказывал Коннор), они начали прочёсывать близлежащую территорию, пока не нашли того, кого искали. Завязалась драка. Коннор демонстрировал свои блестящие навыки ведения боя и прикладывал все силы, чтобы обезвредить преступника. Сначала Хэнк не сомневался в успехе их миссии, но в какой-то момент андроид смог нанести Коннору удары чем-то железным (Хэнк не разобрал, чем именно, но предмет был отдалённо похож на топор) и повредил его. Конечно, его напарник какое-то время гнался за ним (исчезнув из поля зрения Хэнка, который не успевал за ними), но из-за нанесённых травм не смог долго продолжать преследование. В итоге андроид скрылся, а Коннор остался стоять на коленях посреди заброшенной улицы, упираясь руками в асфальт («Биокомпонент №5375d повреждён», «Биокомпонент №128-210 повреждён», «Обнаружена утечка тириума…» — уведомления перед глазами, казалось, затмили собой окружающий мир вокруг Коннора). И именно в таком положении его застал Хэнк, когда, наконец, смог догнать его. «Удивительно, что он вообще пропустил удары» — мельком подумал Хэнк, поспешно затаскивая напарника в машину. Когда на конце улицы показалось здание Департамента, Хэнк немного сбавил скорость: не хватало ещё попасться своим же коллегам на нарушении правил дорожного движения. Штрафанут ещё, вот позор-то будет, на весь отдел. — Здравствуйте, моё имя Коннор, я андроид… Коннор не договорил. Фраза, которая долбила лейтенанту на мозги в последние десять минут, была закончена механическим хрипом, исходящим из горла андроида. Доехав до своего места работы и резко затормозив, Хэнк поспешил взять напарника на руки и, стараясь не думать о том, что этим действием подарит таким занозам в заднице, как Гэвин Рид, повод стебаться над ним до конца его карьеры, понёс повреждённого напарника в Департамент.

***

Сотрудники Центрального отделения полиции Детройта делятся на несколько типов: кто-то копается в документах, кто-то целыми днями просто пьёт кофе, кто-то приходит с заданий и уходит на них, кто-то умудряется совмещать всё сразу, а кто-то создаёт иллюзию деятельности. К последнему типу полицейских относился только Хэнк. Правда, до тех пор, пока к нему не приставили напарника, андроида-детектива… — …присланный из «Киберлайф» в помощь расследованию, — вновь «ожил» Коннор, которого лейтенант тащил на себе. …присланного из «Киберлайф» в помощь расследованию, конечно. После смерти своего сына, Хэнк потерял смысл в жизни. Эта сама «жизнь» для него просто закончилась в тот момент, когда оборвалась жизнь Коула. Самый молодой лейтенант в Детройте, который обожал свою работу, превратился в спивающегося неудачника, ненавидящего всё и вся. Но Коннор как будто вдохнул в него надежду, заставил вновь поверить в то, что с этим дебильным миром ещё не всё потеряно. Конечно, пить каждый раз как в последний лейтенант не перестал, но хотя бы начал вновь уделять время работе. Под удивленные взгляды некоторых полицейских, которые пили кофе, Хэнк по винтовой лестнице спустился на этаж вниз и пронёс Коннора по коридору, в котором располагались редкие кабинеты, всякие технические помещения и лаборатории, оставляя за собой след из голубой крови. Ногой открыв дверь в нужный кабинет, Хэнк торопливо опустил замершего напарника на свободную кушетку и, не обнаружив в кабинете того, кого искал, крикнул: — Билл, чёрт тебя дери, где ты ходишь?! За дверью, которая находилась в другом конце небольшой комнаты, сначала послышался грохот, как будто что-то каменное упало на металл, а потом дверь распахнулась, и из неё в буквальном смысле выпал какой-то человек в белом халате и пластиковых лабораторных очках. Резко вскочив с пола, человек сначала потерянно помотал головой по сторонам, словно не понимая, откуда исходит шум, а потом выпрямился во весь свой немалый рост, и сердито кашлянул. — Лейтенант Андерсон, я, конечно, всё понимаю, но зачем же так орать?! Я был занят важным делом… — Здравствуйте, меня зовут Коннор… — в этот момент подавший голос андроид прервал начавшуюся гневную тираду человека. Взгляд Билла мгновенно скользнул на кушетку, на которой лежал травмированный Коннор и, прежде чем Хэнк успел что-либо объяснить или хотя бы дать охреневшему коллеге по шее за попытку наезда, человек чуть ли не подскочил на месте и, выпучив глаза, воскликнул: — Охренеть, что с ним произошло? — Не поверишь, неудачное задержание преступника. Ранения ты видишь сам, и ещё его как будто заклинило, постоянно трындит одно и то же, так что кончай трепаться и сделай уже что-нибудь! Действия Билла были очень складными и чётко выработанным: ничего не ответив, он повёл кушетку к двери, откуда минутой сам ранее вышел, и скрылся за ней. «Кажется, там что-то типа операционной» — вспомнил Хэнк, который до этого редко заходил в кабинет к коллеге. Лейтенант остался ждать в комнате, всё ещё испытывая смутное чувство тревоги за напарника. Хэнк с опаской сел на единственный стул в помещении, который был не захламлён, но также не внушал надёжности своим хлипким видом. Он знал Билла Торреса относительно немного, а именно с того момента, как в полиции уже более 30% от общего количества сотрудников заменили андроидами, и в Департамент потребовался человек, который смог бы их чинить. Нередко андроидам поручали задания, на которые было опасно отправлять настоящих людей, и нередко с таких заданий некоторые полицейские роботы возвращались практически в разобранном состоянии. Билл был мастером по их починке. Совсем юнцом поступив на службу в Департамент после технического университета, он показал себя как грамотного мастера по андроидам. По мнению Хэнка, редко когда награждавшего новичков приятными характеристиками, Билл — это человек, который в прямом смысле дышит работой и чуть ли не живёт на ней (Хэнк не удивился, заметив на одной из свободных кушеток одеяло). Своим стремлением к идеальному выполнению обязанностей новичок смог завоевать расположение лейтенанта Андерсона, которого тот уважал. Хэнк обвёл глазами кабинет, в котором находился. Похоже на больничную палату. Он не любил больницы, не любил врачей (хирургов в особенности), поэтому, когда ему становилось плохо, он никогда не обращался за медицинской помощью, избегая больниц. Однако, от обычной палаты это место отличало то, что по всей комнате были раскиданы запчасти от андроидов, куча проводов и разных инструментов. Здесь царил такой же хаос, как у Хэнка на рабочем столе. Хэнк почему-то не мог думать ни о чём конкретном, не мог остановить мысли на одном, поэтому он просто сидел и смотрел на разобранного полицейского андроида, лежавшего на кушетке почти рядом с ним. Неприятное зрелище. Шум из-за двери прекратился, и оттуда, спустя несколько минут, вышел Билл. Он медленно шел к Хэнку, задумчиво хмурясь, и снимал перчатки, испачканные в тириуме. Хэнк спросил с едва различимой тревогой в голосе: — Ты починил его? Всё нормально? — Ммммм… — неопределённо отозвался Билл, кинув перчатки на близстоящий стол, заваленный невесть чем. — Какое нахрен «ммммм»?! — возмутился лейтенант, — Я у тебя конкретно спрашиваю: какое сейчас состояние у моего напарника? — Стабильное, — отозвался, наконец, Билл, присаживаясь на край заваленного хламом стола, — Я осмотрел его и временно ввёл в «спящий режим». Но… — Что «но»? — с нетерпением спросил Хэнк, посмотрев на коллегу. Лейтенант волновался. — Его тело будет починено, дел с ним будет немного, мне кажется; но повреждение в черепной коробке задело биокомпоненты, один из них отвечает за память, и, я не понимаю почему, но какая-то часть его памяти не сохранилась, оказалась стёртой. Мне показалось, что это странно, ведь у модели RK800 она оказывается записанной внутри его системы, в Киберлайф это было предусмотрено, но видимо Коннор не успел этого сделать, не успел… Ммммм… Перекинуть её на необходимый сервер, если можно так выразиться. — И что, теперь он вообще нихрена не помнит? — взволнованно спросил Хэнк. — Нет, что-то он помнить должен. Не знаю точно, что именно, ведь его память не повреждена полностью. Пока он находится в отключённом состоянии, возможно, я попробую восстановить его воспоминания, но не могу обещать, что у меня получится это сделать, — Билл задумался, — Кстати, а как он вообще пропустил такие удары? Насколько я знаю, RK800 очень хорошо умеет бороться, и обладает отличной реакцией, и… — Я не знаю. Это произошло на моих глазах, но я не успел до него добраться, чтобы помочь. Понимаешь, сначала все было, как обычно, он отражал удары андроида, пытался его обезвредить, все дела, но потом как будто на секунду завис, и андроид в этот момент его и угостил топором, и бросился бежать, подонок… Коннор сначала даже пытался догнать его, но как понимаешь, нихрена из этого не выгорело. Билл внимательно слушал, задержав взгляд на стене, и кивал. Он не понимал, что произошло с такой передовой моделью, которая наделена настолько отличной реакцией, что, наверное, может даже муху на лету поймать, не говоря уже об одном преступнике-андроиде. Выслушав Хэнка, он задумчиво произнес, как будто находясь глубоко в своих мыслях: — Ну, понятно… Ну я, конечно, сделаю всё, что смогу. — Когда он будет полностью в норме? — уточнил Хэнк, которого не отпускало чувство тревоги за напарника. На самом деле, лейтенант Андерсон не был бесчувственной скотиной, за которую его многие принимал. Он умел переживать, искренне сочувствовать и волноваться за существ, которые были ему небезразличны. А Коннор был ему небезразличен. После обретения девиантности, Коннор начал относиться к миру, как человек, который, однако, до своего «пробуждения» ничего о нём не знал. Коннор был для лейтенанта как ребенок, а Хэнку выпала роль «отца», который должен направить своего сына в нужном направлении. И он был его другом. — Не знаю, дня через два, через три… — неопределенно ответил Билл, оглядев свою мини-лабораторию с кушетками, на которых также лежали другие полицейские андроиды, требовавшие починки. Хэнк кивнул, и, мимолётно посмотрев на дверь, за которой сейчас лежал Коннор, встал и вышел из кабинета Билла Торреса, думая о том, как же всё хреново обернулось, но не теряя оптимизма относительно полного выздоровления своего напарника. «Ничего, Билл и не такое может починить, он умный парень» — мысленно продолжал повторять себе лейтенант.