С Чистого Листа

Не могу сказать, сколько так пролежал,

может дни, недели или даже годы.

      Сумрак, накрывший подземный город, медленно рассеивался из-за множества постоянно включенных уличных фонарей, что являлись единственным источником света в этом затхлом месте. Душный, спертый воздух и постоянная влажность, характерные для пещер, летающая мелкая пыль и лучики искусственно созданного света, что радовали жителей этого города.       Все это стало настолько привычным и обыденным, что парень даже перестал обращать на это какое-либо внимание.       Большой город кипел увядающей жизнью. Огромное количество извилистых улиц было освещено неприродным светом, даруя людям ту малую крупицу силы, чтобы продолжать просыпаться каждое утро, и надежду на «комфортную» дальнейшую жизнь. Сверху это выглядело как нити сияющих вен, по которым текла жизнь этого места.       Уныние и отчаяние, что испытывали здесь абсолютно каждый, не затронули лишь маленьких детей, что резво играли во дворах и чей смех раздавался эхом от каменных стен пещеры. И лишь по той причине, что они находились в неведении. Они слишком маленькие, чтобы понять, что их ждало в будущем. Слишком маленькие, чтобы понять, с какими проблемами они столкнутся позже. Маленькие, чтобы понять, как мир, что они знали, ничтожно мал. Слишком малы, чтобы понять, почему цвет их кожи так бледен и почему их родители плачут, глядя на них. Малы, чтобы знать, что они умрут, так и не дожив до сорока лет. Они ничего не знали, ведь родители не захотели говорить им об этом, просто хотели, чтобы у их детей было беззаботное детство и счастливое будущее.       Жизнь здесь шла своим чередом. На улочках стояло множество ларьков и магазинчиков, откуда слышался лепет торговцев о том, что у них самые свежие фрукты, которые продавались втридорога, запах свежеиспеченного хлеба из ближайшей пекарни заставлял желудок завязываться в тугой узел и беззвучно урчать, пьяный гул людей, что топили отчаяние на дне бутылки, доносился из задрипанных баров и пабов, смех дворовых детей и разговоры взрослых — все это было слышно даже здесь, наверху.       С подвесной сети деревянных мостов, что была расположена прямо под «потолком» пещеры, наблюдали заинтересованные зрители. Три пары внимательных глаз бегали по толпе внизу, следя за происходящим. Отсюда люди были похожи на муравьев, бегающих в тоннелях своего обширного муравейника. Глаза цвета окислившейся меди с отливом в зеленый принадлежали девушке лет семнадцати. Персона была одета в плотные черные лосины до колен, белую блузку с длинным рукавом и бежевый хлопковый жилет с разными пуговицами, а на ногах были обычные потрепанные замшевые тапочки. Брюнетка, чьи волосы имели плавный переход из темного шоколада в цвет спелой красной вишни, сидела на краю моста, свесив ноги вниз и болтая ими в воздухе, точно ребенок. Звонкий голос прорезал продолжительную тишину. — Сегодня как-то слишком тихо, — пропела она, разглядывая открывшийся вид.       Парень с копной русо-пепельных волос, что находились в вечном беспорядке, насмешливо фыркнул и стрельнул веселящимися янтарными глазами в ее сторону. — Я бы не спешил делать выводы, — парень приблизился к краю и облокотился о канат, что поддерживал мост на весу. — Еще только утро, естественно, что будет так тихо.       Закатив глаза, брюнетка откинулась назад и распласталась на шершавых досках в позе звезды. — Ты как обычно, Ганс, думаешь только о плохом, — забухтела она, на что парнишка лишь ухмыльнулся и покачал головой. — Но он прав, Амели, — сказал голубоглазый.       Все это время шатен стоял молча и не встревал в перепалку своих друзей, он всегда предпочитал просто наблюдать за ними и ухмыляться очередной шутливой ссоре. Парень стоял между ребятами и всматривался в лица проходящих людей с особой внимательностью.       Девушка все еще лежала. Не желая подниматься, просто перекатилась на бок, пачкая свою одежду в пыли, но на это было всем плевать, они уже привыкли к постоянной грязи здесь. В конце концов, они находились под землей, где грязь была абсолютно повсюду. Огромные глазищи уставились на спину своего друга. — Братец Иллиан…       Иллиан повернулся к зовущей и откинулся спиной на веревку, попутно закидывая руки. Ганс повернул в его сторону голову, заинтересованный тем, что тот сейчас скажет. — Сейчас тихо и спокойно только потому, что у полиции утренний обход, — бросив беглый взгляд вниз и заприметив двух полицейских, что выходили из здания бара с бутылкой вина в руках, он презрительно сморщился, но продолжил: — После того, как эти свиньи вернутся к себе на поверхность, все начнется сначала…       Амели печально вздохнула, все же садясь прямо. — После того, как мы закончим здесь, что будем делать дальше? Какие у нас планы? — ее взгляд источал чистое, все еще детское любопытство.       Шатен прикрыл глаза и закинул голову вверх. — Х-м-м…       Ганс почесал подбородок и, посмотрев на Егера, сказал: — У нас закончился шиповник и черная смородина.       Иллиан взглянул на русого, обдумывая его слова. Сделав какие-то выводы, он кивнул, больше для себя. Секундная заминка дала ребятам понять, что Жнец что-то сказал. Двое внимательно проследили за тем, как шатен нагнулся, чтобы поднять деревянную рогатку и мешочек с камнями. Выгнув бровь, Амели вскочила на ноги, а Ганс подцепил пальцами портфель, что все это время валялся у него в ногах. — Итак? — сказал пепельный и щелкнул у друга перед носом, возвращая его внимание.       Иллиан слишком увлекся разговором с Жнецом, что выпал из реальности на какой-то момент, вздрогнув от резкого звука. Ребята захихикали, они были уже достаточно долго знакомы с ним и прекрасно понимали причину, по которой их друг «отключался», Пустошь и правда бывал иногда слишком болтливым. Услышав смех, шатен лишь улыбнулся и помотал головой, скидывая наваждение. — Что он сказал? — успокоившись, спросила брюнетка, протирая глаза от навернувшихся слез. — Жнец предложил по пути наловить какой-нибудь мелкой дичи.       Проходя над городом, они обсудили план на сегодняшний день. Они отправят нескольких ребят на патруль улиц, после сходят в лекарственную лавку и только потом отправятся в лес. Но сперва им нужно дойти до приюта и взять несколько вещей.       Пройдя по сети деревянных мостов, ребята дошли до окраины города, где и находился один из путей вниз. Ганс скинул канат, который они использовали для быстрого спуска, после чего троица соскользнула, возвращаясь на твердую землю.       Друзья оказались в небольшой пещерке, что была скрыта от посторонних глаз, и пройдя по недлинной извилистой тропинке, вышли в неосвещенный закоулок, что был расположен между домами. Выйдя к фонарному свету, трио очутились на довольно оживленной улице. Достаточно часто используя этот маршрут, они знали, что находились в паре кварталов от дома.       Любой, кто жил в подземном городе, прекрасно осознавал опасность хождения по улицам. Лично для себя они заучили несколько правил: никогда не ходи один; всегда носи с собой нож или другое любое оружие; каждый карман должен закрываться, а кошелек обязан быть привязан.       Подземный город — это бывший город-бункер, созданный для продолжительной эвакуации людей с поверхности. Раньше Тени часто совершали массовые набеги на людские города, а сейчас они стали редкостью, да и тем более Легион разбирался с этим раньше, чем это успевало стать реально разрушительной проблемой. Бункер стал бесполезным и потерял свою значимость. Со временем люди дали ему новое название и новое предназначение. После перестройки туда начали ссылать заключенных: мелких воров, мошенников или даже убийц, это место стало в своем роде тюрьмой, которую тщательно охраняли. По прошествии нескольких лет «город» начали заселять все больше людей. Бомжи, пьяницы, безработные… Проще говоря — нищие, те люди, что потеряли какую-либо полезность перед страной. Отбросы и мусор, что были не в силах обеспечить и прокормить себя.       Но как вы думаете, что будет, если поместить всех этих людей в одно место? Правильно: полный хаос и разруха.       Этот город всего за несколько лет прославился своими количеством убийств, высокой коррупцией, подпольным бизнесом оружия и наркотиков, проституцией. Из-за отсутствия солнечного света, свежего воздуха и больниц это место стало очагом различных болезней, кожных заболеваний и хандры.       Дети, что рождались здесь, с самого начала были обречены на смерть, они обычно не доживали и до сорока лет. Ненужных просто выкидывали или отдавали в детский приют.       Это и есть Подполье.       Грабежи и мелкое воровство обыденное дело, в поисках легких денег частенько шарились в карманах мимо проходящих людей. И по этой причине у каждого кармана Иллиана была пуговица, он также взял за привычку привязывать кошелек к своему поясу спереди или пристегивать его к внутренней пуговице переднего кармана своей толстовки. Отцовский нож, который он забрал в ту ночь, пять лет назад, всегда был при нем, всегда под рукой, лежал в ножнах, что закреплены на его правом бедре.       Шатен часто ругал ребят и других детей с приюта за то, что те гуляли по городу в одиночку, ведь наемники и другие свиньи крали людей прямо на улицах, а после тащили в дальние углы, чтобы поиздеваться, обворовать до нитки или еще чего хуже. После своих игрищ они зачастую скидывали трупы в ближайшие канавы. А те, в свою очередь, упрекали его в том, что сам всегда ходил один, а парень лишь усмехался на их обвинения, в отличии от них у него были Жнец и прекрасные навыки самообороны. Из любой перепалки шатен выходил сухим из воды.       Окружающий их шум стал намного тише, а на периферии сознания парень слышал, как Амели и Ганс что-то бурно обсуждали и, казалось, снова начали очередную дискуссию, сопровождаемую криками и смехом. Все это стало лишь фоновым бубнежом, когда Иллиан вновь окунулся в свои мысли.       «Так вы уже заканчиваете обход? Быстро как-то», — проговорил голос в голове.       «Да, сегодня слишком много дел», — в раздражении шатен потер ладонью глаза. — «Даже не знаю, с чего начать…»       Усталый вздох сорвался с пухлых губ, он слишком вымотался, чтобы что-то делать. Недосып в последнее время сильно сказывался на организме, старые кошмары вернулись и даже стали намного красочнее, чем раньше. Теперь они заставляли просыпаться посреди ночи в холодном поту.       «Я могу чем-то помочь? Ты выглядишь паршиво».       «Пф, ну спасибо. Нет, не нужно. Хотя… Если только когда выйдем в лес».       «Хорошо, тогда договорились».       Договорившись, они продолжили свой путь.       Толпа прохожих медленно проплывала мимо, шаг за шагом они все ближе подходили к приюту.       «Как придем, нужно будет найти Альберто, Ноана и-и-и можно еще отправить Оливера, пускай походят, проветрятся».       Гравий тихо хрустел под подошвой. Тихая капель, что доносилась из глубин пещер, эхом раздавалась в голове, и если бы не острый слух, то он бы решил, что медленно сходил с ума.       «Заодно захватим лук, пару стрел, ножницы на всякий случай, о, и рюкзаки, точно».       Недалеко вперед по улице раздались взволнованные крики и отборный мат. Пропустив это мимо ушей, парень продолжил разговаривать сам с собой.       «А потом уже можно будет заглянуть к доку».       Резвый топот ног, направляющийся прямо на них, и грубый окрик «С дороги!» вырвали из омута мыслей.       Годами отточенные рефлексы сделали свое еще до того, как парень успел сообразить, в чем дело. Быстрым движением шатен выудил из мешочка небольшой камушек и, поместив снаряд в седло рогатки, натянул тетиву. Особо не прицеливаясь, Иллиан пустил камень в свободный полет. Пронзительный свист разрезал толщу воздуха, патрон угодил воришке прямо в ногу чуть ниже колена.       Жулик запнулся и с жалобным писком упал прямо под ноги ребятам. Люди, что наблюдали за всем этим, в страхе разошлись по обочинам, но все с таким же любопытством рассматривали тело, упавшее на землю. Встряхнув головой, Иллиан сбросил оцепенение и сосредоточился на картине, что открылась перед ним.       Щуплый паренек валялся на земле, схватившись за «раненую» ногу и пискляво причитая о том, как это больно и чтобы они все катились к черту. Ободранная одежда и грязные волосы, что непослушным вихрем лежали на голове, создавая имитацию птичьего гнезда, впрочем, ничего нового. Рядом с парнем так же валялся упавший мешок, набитый фруктами по типу яблок и груш, а чуть в стороне раздался звон от рассыпавшихся золотых монет. Помимо продуктов эта крыса стащила у кого-то и кошелек с деньгами.       В стороне лежал старый нож с тупым лезвием.       Мужчины и дамы тихонько охали и ахали, шепот обсуждения заполнил улицу. Стоило людям заметить трио с парнем, что был одет в черную водолазку с завязанным пучком каштановых волос, так сразу же все мигом погрузилось в тишину. Буквально через несколько секунд напряженного молчания послышалось запыхавшееся дыхание. Оторвав взгляд, подростки увидели знакомую седовласую фигуру, что пыталась восстановить дыхание от бега. Седовласый мужчина средних лет с сухим телом стоял и мягко улыбался, подняв руку и махая детям. — Здравствуйте, ребята, — от нагрузки голос звучал хрипловато.       Хмурый взгляд Амели в мгновение прояснился и стал светлее, а по лицу расползлась теплая улыбка, как только она увидела пожилого мужчину. — Здравствуйте, дядюшка Роджер! — девушка яростно замахала рукой. — Здравствуйте, — произнес мягким голосом Ганс.       Радушный смех патокой заполнял детские сердца. — Доброго утра, детишки, — пробасил голос.       Иллиан перевел взгляд на разбросанные по сторонам вещи и сказал, слегка нахмурив свои густые брови: — Я уже догадываюсь, но все равно спрошу, — поджав губы, мужчина огорченно выдохнул, уже зная наперед, что должно случиться. — Какого черта произошло?       Вяло покачав головой, старичок кряхтя опустился на одно колено, начиная неспеша подбирать упавший товар. — Ох, милок… Я как обычно продавал фрукты в своей лавке, и тут вдруг падаю на землю, а какой-то шкет… — торговец злостно сверкнул глазами на до сих пор валяющегося пацана. — Стащил из-за прилавка кошелек с монетами и мешок фруктов. — Ой, давайте я вам помогу! — взволнованно протараторила девушка. Спустя пару шагов та уже сидела на корточках и складывала рассыпавшиеся яблоки в льняной мешок.       Ганс, в свою очередь, подбирал золотые монетки, что запятнали свой блеск дорожной пылью, и аккуратно складывал в кошелек, сделанный из бордовой плотной ткани с серебряной блестящей пуговицей. — Благодарю вас, — произнес старче. — И вот, пока я вставал, малец успел сбежать. — Тц, — раздраженно цыкнул пепельный. — Хо-хо, но как же мне повезло, что вы были поблизости.       Потрепанные и не раз стиранные тонкие штаны медленно впитывали в себя влагу и слякоть дорог, темные пятна на коленях расползались и становились все больше с каждой секундой.       Одежда в этом захолустье стоила недешево, а учитывая, сколько зарабатывал торговец, можно было сделать вывод, что гардероб того достаточно скудный. Осознание этого факта давило на голову и разжигало едкое отвращение. Нет, не к бедному мужчине, а на кромешную нищету и безнадегу, что царили в этом захолустье.       Глаз начал дергаться, из-за чего густые ресницы затрепетали, тело напряглось, готовясь к драке. Глубина бирюзовых глаз потемнела и стала напоминать болотную топь, что была готова утянуть провинившегося на свое иловое дно. Давненько в его районе не появлялись крысы, ведь он наглядно показал каждому, что будет, если кто-то решит наводить свои порядки здесь. Кровь начала кипеть от количества бушующей ярости.       «Ну что за наглец…» — прошипел подобно змее Жнец.       В попытке успокоиться Иллиан начал перебирать пальцами — привычка, появившаяся еще в детстве. Звонкий хруст тонких костяшек словно прошел мимо старичка, что так опечаленно поднимал свой испорченный товар, тихо про себя считая, сколько денег было потеряно. Но ребята прекрасно слышали уже привычный им звук, поэтому лишь подняли свой взгляд, не отвлекаясь от дела, и сразу же пожалели об этом, ведь загорелое лицо выражало напускное равнодушие, в принципе несвойственное импульсивному парню. Они прекрасно знали, что сейчас произойдет.       Руки тряслись, а ребра болели, приземление явно не было мягким. Со скрипучим дыханием воришка поднял ушибленную голову, приложился хорошо, аж в глазах темнело и звезды было видно, те самые, что сияли ярко… Стоп. Вспомнил. Парень судорожно замотал головой, прям как пес после мытья, и сразу же пожалел об этом. К темноте и звездам теперь добавился звон в ушах. Этот сияющий блеск был не от звезд, это был выпавший нож, что лежал в паре десятках сантиметров. Понимая, в какой заднице он оказался, он рискнул и сделал резкий рывок в сторону оружия.       Слишком медленный.       Стоило оборванцу схватиться за деревянную рукоять, так сразу же раздался испуганный визг, соленая влага застелила глаза, а затравленный взгляд дернулся вверх. Тяжелая подошва берца пригвоздила запястье к земле с силой, сравнимой с каменным валуном. Черствая резина содрала и без того тонкую кожу костяшек. Тело парализовало, как только мальчишка заглянул в глаза, наполненные леденящей душу ненавистью.       Пара каштановых прядей выбилась из неряшливого пучка, рассыпавшаяся челка, обрамляющая золотистую кожу, создала мрачную густую тень на лице. Два куска бирюзы сияли ведьмовским пламенем, словно пытаясь прожечь сквозную дыру во лбу парня.       Иллиан надавил сильнее, из-за чего ладонь под подошвой болезненно вжалась в рукоять. Воришка вскрикнул и предпринял еще одну попытку вырваться.       Бесполезно.       Иллиан присел на корточки прямо перед носом у парня, все еще не отпуская руку. — Кто ты такой и что здесь делаешь? — зарывшись пятерней в корни грязных темных волос и сжав их в кулак, Иллиан задрал голову парня так, чтобы он мог посмотреть в его глаза.       По спине пробежался табун мурашек от холодного безжизненного голоса. Но ответа на вопрос не последовало, пацан был слишком туп, раз решил проигнорировать его. Нервы сдавали, глаз задергался еще раз. Усилив хватку в волосах, шатен дернул лохматую макушку выше с такой силой, что послышался хруст шейных позвонков. Это тот самый звук, после которого у тебя появлялось прилипчивое чувство боли в шее, иначе нельзя описать скривившиеся лица Амели и Ганса, а последний даже рефлекторно потер шею от фантомной боли.       Из-за неудобного положения в глазах начало темнеть, поэтому, взяв себя в руки, маленький ублюдок сделал то, чего делать не надо было…       Плевок полетел в сторону шатена.       Резво вскочив на ноги, да так, что послышался звучный хруст затекших коленок, и отойдя на полтора шага назад, Иллиан избежал попадания. Вязкая мутная жижа плюхнулась в паре миллиметров от ботинка. — Какого черта ты творишь?! — брюнетка подпрыгнула на ноги, держа в тонких ручках мешок с подобранными фруктами.       Амели уже было хотела подойти и настучать оборзевшему наглецу по тыкве, но не успела сделать и двух шагов, как ее остановила вытянутая рука. Подняв потяжелевший серо-зеленый взгляд, она увидела отрешенное лицо друга. — Что ты… — не дав договорить, Ганс покачал головой, словно говоря: «Он сам разберется». Насупившись, она обняла мешок, последовала примеру Ганса и замолчала, уставившись на представление, что развернулось перед ними.       Не успел парнишка среагировать, как жесткая подошва кожаного ботинка резко отточенным движением проехалась по нежной коже лица, задевая губу. Из разбитых губ вырвался жалобный скулеж, а ранее такой резвый сорванец потерял весь свой пыл и сжался в трясущийся комочек.       Прохожие лишь цыкнули на парня и, оставляя разборки на Егера, начали расходиться каждый по своим делам.       «Борзый маленький ублюдок», — сказал навеселе Жнец, явно позабавленный этой ситуацией.       «Даже слишком. Откуда он только вылез?» — прошипел шатен.       Подойдя к уже не такому язвительному парню, он вновь вцепился в гриву, заставляя того подняться на колени. Схватившись руками и впившись нестриженными ногтями в смуглую кожу в попытке оттянуть руки от себя, он оставлял кровянистые дорожки. Последний выпад Иллиан сделал коленом в ребра.       Жгучая боль заполнила легкие, а весь кислород просто напросто исчез. Подняв свой затуманенный обсидиановый взгляд, тело паренька снова напряглось, он был уверен, что если бы взглядом можно было убивать, то он уже давным-давно был бы выброшен в сточную канаву. — Я не повторяю дважды, ублюдок! — с громким рыком крикнул шатен.       Губы пацана беззвучно то открывались, то закрывались, словно у рыбы, что была выброшена на берег. — Отвечай, когда тебя спрашивают, — голос раздался откуда-то из-за спины, но возможности проверить не было, ведь человек перед ним крепко держал его голову на месте.       Но этого и не нужно было, ведь неизвестный обладатель глубокого голоса подошел к своему другу и встал по правую руку от него, а вскоре в поле зрения появилась яркая девушка, что выделялась неестественным цветом волос. Втянувшись в незапланированную потасовку, они даже не заметили, как старец ушел со своим кошельком обратно в лавку, оставив товар ребятам. И вот, они остались только вчетвером посреди улицы. — Ну что, язык проглотил? — спросила Амели, ее голос сочился ядом.       Скривив губы, парень все же ответил: — Я Лука, — голос подвел, из-за чего он звучал довольно сипло.       На лице шатена отразилось задумчивое выражение. — Лука… — парнишка кивнул, а Иллиан лишь хмыкнул себе под нос. — Я не видел тебя здесь раньше, ты не с этого района, не так ли? — Да, это так. — Тогда что ты здесь делаешь? — продолжал давить шатен. — Я… Я здесь лишь по поручению, — нехотя промямлил он в ответ.       Иллиан нахмурил густые брови, не совсем понимая, о чем говорил этот сопляк. — Что за поручение и кто его тебе дал?       Попытка вырваться и уйти от ответа провалилась с треском, а хватка на его голове лишь стала еще сильнее. — Глава банды с моего района сказал, что они примут меня к себе, если я выполню их поручение.       Троица напряглась, не нужно быть гадалкой, чтобы понять, о чем они думали.       «Это явно нехорошо», — пропыхтела жижа, недовольная такими обстоятельствами.       «Да ты Шерлок, Жнец», — сарказм плескался в каждом слове.       «Прекрати бухтеть!» — возмутился подобным поведением Пустошь.       Не зная, что на это ответить, Иллиан лишь фыркнул.       «Что им здесь могло понадобиться?» — вдруг серьезно спросил Жнец.       Не удивленный резкой сменой темы, парень ответил:       «Не знаю… Возможно, эти придурки думали, что найдут здесь легкую наживу», — предположил он.       «Пф, тогда думать не их конек», — Жнеца было довольно сложно вывести на смех, несмотря на его ребяческое поведение, но подобная человеческая тупость действительно его смешила.       «Согласен», — этот комментарий смог вызвать улыбку на его лице.       И опять из транса его вывело легкое прикосновение к плечу. Мотнув головой и вернув себе суровый взгляд, он продолжил маленький допрос: — И в чем заключалось это поручение? — Я должен был найти продукты и принести их к ним, но… — глаза начало слабо печь, прерывистый вздох слетел с обветренных губ. — Они не дали денег, и мне не оставалось ничего, кроме как воровать.       Стыдливо опустив свой взгляд под ноги, парень прикусил губу, погружаясь в раздумья. Он не должен был говорить об этом, но вот он стоял на коленях перед неизвестными ему людьми и сдавал себя с потрохами. Железная хватка ушла с его головы, забирая всю тяжесть с собой. Подняв взгляд, он удивился, ведь увидел, что вся жестокость и ярость, что плескались в глубине аквамариновых глаз, исчезли, оставляя после себя только мягкость и понимание, что довольно сильно смутило его. Никто еще не смотрел на него так. — Тебе некуда возвращаться, не так ли? — парень с девушкой, что стояли по бокам, переглянулись и почти синхронно поджали губы в тонкую линию. — Я… — несмотря на все это, парень вызывал к нему доверие, и это было странно. — Я не знаю, кто мой отец, а мать умерла пару недель назад… Так что да, мне действительно некуда возвращаться.       Он не хотел смотреть им в глаза, ведь прекрасно знал, что там увидит. Но когда перед его лицом появилась ладонь, ему пришлось поднять голову.       Каждый из стоящей перед ним троицы подбадривающе улыбался. Не было той жалости, что каждый раз заставляла его зубы скрипеть. — Я, конечно, понимаю, что после такого знакомства мы не особо вызываем доверия, — высокий шатен посмотрел на своих друзей, на что те лишь хихикнули. — Но если тебе действительно некуда идти и если ты не хочешь возвращаться к этим мусорным крысам, то ты мог бы пойти с нами.       Это не могло быть правдой… Он даже не знаком с этими людьми. Им незачем было подбирать какого-то ободранного сироту с улицы. Это все не имело никакого смысла. Неужели у этих идиотов шутки такие? — Я не понимаю, — обернувшись, Иллиан вопросительно поднял бровь. — Зачем вам нужен воришка-сирота?       Девчонка захихикала и вытащила одно из красных яблок, подкинув мальчику. — Мы такие же сироты, как и ты, и все живем в приюте «Роуз», — в конце она качнула головой в сторону здания, что находилось в трех минутах ходьбы отсюда.       Обхватив ладонями фрукт, он удивленно уставился на ребят, словно впервые увидел их. — Это правда, мы все потеряли своих родственников и теперь живем там, но мы не единственные, — объяснил Ганс.       Слегка потрясся рукой, что все это время висела в воздухе, Иллиан продолжил: — Поэтому если ты хочешь, то можешь пойти с нами. Мы, конечно, не можем предоставить всех удобств, но, во всяком случае, это намного лучше, чем ошиваться с какой-то шайкой бандитов.       Посмотрев на руку еще пять секунд, парень осторожно положил свою ладонь, и только после того, как длинные пальцы осторожно сжали руку, он почувствовал странное тепло, что исходило от этого шатенистого парня, но ему определенно это нравилось.       И тут он понял, что, возможно, всего лишь возможно, но…       Этот человек протянул ему руку помощи, когда он тонул в этом болоте. Он дал ему новую надежду.       И только когда они почти дошли до приюта, Иллиан вспомнил. — О, Боже… Я совсем забыл представиться, меня зовут Иллиан, Иллиан Егер.       Парень обаятельно улыбнулся, этот человек действительно заражал спокойствием. У него были необычные ясные бирюзовые глаза, загорелая кожа… Что смутило его, ведь загореть здесь невозможно, да и когда бы он не загорел, загар бы не продержался так долго, а это значило лишь, что это его натуральный цвет кожи. Волосы тоже были необычные, макушка шатенистого цвета, а затылок молочно-белого. Они были довольно густые.       Парень, у которого были непривычные пепельно-русые волосы и как два янтаря глаза, потрепал его по голове. — Я Ганс Бранд.       Брюнетка прожевала кусок яблока и дружелюбно сказала: — А я Амели Браун! — думаю, ее позитивный настрой был неиссякаем. — Я Лука Уилсон, приятно с вами познакомиться, — он робко улыбнулся.       Раздался еще один хруст мякоти спелого яблока, и тогда Ганс понял, что ему показалось странным. Парень повернул голову в сторону Амели, что все еще несла мешок с фруктами. — Эй! Амели, какого чер…       Не успел он договорить, как его тут же оборвали. — Мистер Роджер отдал их, сказав что-то типа: «Они уже потеряли свой товарный вид и нет смысла выкладывать их обратно на витрину, но если хотите, то можете забрать их себе».       Ганс хмыкнул, но все же схватил плод из мешка. — Лука, а сколько тебе лет? — неожиданный вопрос заставил его посмотреть на Иллиана. — Мне шестнадцать.       Шатен хмыкнул, ответив: — Хорошо.

***

      Здание приюта было двухэтажным, поделенным на два корпуса, и деревянным. Под гнетом времени светлые доски потемнели, а в некоторых местах на черепице, что покрывала крышу, появился зеленоватый пышный мох. Чугунные ворота, выкрашенные в черный цвет, ограждали детей от разбойных улиц. Газон из жухлой пожелтевшей травы застилал небольшую площадку перед входом, а серая тропинка из булыжника вела к массивной сосновой двери.       Из истории Подполья стало понятно, что это строение раньше принадлежало надзирателям, которые следили за порядком. Но после «заселения» города они стали не нужны, поэтому отправились обратно на поверхность, оставив здание пустовать. Постепенно здесь вырос процент проституции, соответственно вырос и процент рождаемости из-за случайных и нежеланных беременностей. Ночные бабочки, что еле как сводили концы с концами, не могли позаботиться о детях, и поэтому жителями этого города было решено, что здание переделают под приют, куда отдавали брошенных и ненужных детей.       Стоило им переступить порог, как вниз по лестнице сбежала толпа детей разного возраста. Зайдя в просторный холл, на них уже уставились десятки любопытных глаз. Луке стало совершенно не по себе. — Братик Иллиан! — Братец Ганс и сестренка Амели вернулись! — Ребята пришли! — Вы так быстро! — А где вы были?       Разношерстный хор детских голосов заполнил зал. Ребята окружили трио и стали заваливать их разными вопросами, а Иллиан, Ганс и Амели, присев на пол, беззаботно хихикали и объясняли, чем они были заняты. Переведя взгляд на Луку, Иллиан похлопал рукой по месту рядом с собой, призывая того сесть. — Итак, начнем внезапное маленькое собрание, — повысив голос, сказал шатен.       Зачарованно Лука наблюдал, как весь этот балаган мгновенно утих, а ребята расселись полукругом, он остался сидеть по правую руку от голубоглазого, Амели и Ганс уселись слева. Малыши расположились на первых рядах, а те, кто постарше, сели позади. Иллиан внимательно осмотрел зал и удовлетворенно кивнул. Повторив движение, он был удивлен, обнаружив, что еще около десятка детей расположилась на лестнице, что вела на второй этаж. Похоже, что шатена здесь все уважали и слушались. — Сегодня при обходе я с ребятами наткнулись на этого пацана, — после выразительного кивка в сторону Луки парнишка напрягся. — Он сирота с другого района.       В комнате повисла тяжелая пауза, которую никто не смел нарушить. Десятки огромных глаз уставились на парня, словно у того выросла вторая голова, но в этих взглядах не было печали или сожаления, которых он терпеть не мог, нет, в их глазах плескалось понимание. — Ему не к кому возвращаться, — тяжелый ком застрял в горле от этих горьких, но правдивых слов, Иллиан вздохнул и продолжил: — И все вы прекрасно понимаете, как это тяжело — оставаться на улице, — кто-то печально потупил взгляд, некоторые кивнули в знак согласия. — Прожив здесь несколько лет, я услышал множество историй, увидел отчаяние и печаль, — в тишине раздался тихий всхлип, девочка лет шести начала тереть глаза руками, пытаясь скрыть свои слезы, от этого в груди защемило. Она сама пришла сюда буквально пару дней назад, ее дом ограбили, а родителей убили. — Роза, — голос сочился теплом и заботой. Подняв водянистый взгляд, она сорвалась со своего места. — Иди сюда… — малышка кинулась в распростертые объятия.       Большими пальцами Иллиан стер крупные капли слез и усадил малышку к себе на колени, не разрывая объятий. Ганс мягко потрепал ее по русым волосам и улыбнулся. Шмыганье закончилось, и она расплывчато улыбнулась в ответ. — Мы с ребятами выслушали его историю, — шатен посмотрел на человека, что сидел справа. — И я просто не мог оставить его на улице, — Иллиан решительно оглядел всех присутствующих. — Поэтому, обсудив все с Амели и Гансом, мы решили, что он останется здесь, с нами.       Тяжелый камень напряжения раскололся, и дети спокойно выдохнули, словно ожидали гораздо худших новостей, а после осознания сказанных слов они начали радостно щебетать. В такие моменты они напоминали юноше маленьких цыплят. Совсем маленьких, с желтым пушком вместо перьев, что бегали, весело щебеча. — Это значит, что у нас появился еще один братик? — Можно и так сказать, — хохотнула Амели. — Ура! — А можно с тобой поиграть? — А как тебя зовут? — О! А сколько тебе лет?       Глаза Луки судорожно бегали от одного лица к другому, он был растерян, смущен и явно не знал, что сказать. Почувствовав слабый тычок в бок, брюнет посмотрел на шатена, тот лишь подбадривающе улыбнулся и кивнул. — А-а, э-э-э… Меня зовут Лука Уилсон и мне шестнадцать лет, — парнишка смущенно улыбнулся, не ожидая такой поток вопросов, который, казалось, еще не скоро закончится.       Дети воодушевленно засияли и мигом окружили свою жертву, не давая ей сбежать. Трио друзей поднялись со своих мест и, бегло обменявшись взглядами, засмеялись над энтузиазмом ребят завести нового друга. Почувствовав своей спиной, что кто-то прожигал ее взглядом, Иллиан обернулся и наткнулся на группу самых старших ребят, им всем было от шестнадцати до девятнадцати лет. Эти ребята были здесь еще до того, как Иллиан и Крис появились в подземелье, ведь попали сюда в раннем возрасте. Причины, по которым они все оказались здесь, разные.       После убийства директора-ублюдка они собрались вместе и предложили троице свою помощь по содержанию приюта. После небольшой беседы Иллиан подумал, что было бы полезно иметь группу, которая могла бы взять на себя простые указания и, обсудив все с Гансом и Амели, они согласились. Альберто был самым старшим здесь, ему девятнадцать; Абигейл, Оливер, Ноан были чуть помладше, им по восемнадцать; Ане, Алисе, Саше по семнадцать, и самый младшим был Майрон, ему шестнадцать. После их знакомства и небольшого «инцидента», что произошел три года назад, они отлично поладили и стали друзьями. Немалое количество историй связывало его с ними.       Поговорив между собой, группа ребят распределила обязанности. Алиса и Абигейл, добрые и проницательные, прекрасно ладили с детьми, и если Алиса играла роль доброго полицейского, то Абигейл была злым полицейским, ведь она не боялась настучать по шапке, если кто-то из детей накосячил, ей неведомым способом удавалось держать их в узде, по этой причине им и выпала роль нянек. Альберто, Оливер, Ноан, он, Ганс и Амели, как самые старшие, ответственные и наблюдательные, выходили в караул посменно. Иллиан также помог некоторым устроиться на подработку, чтобы иметь небольшой запас денег. Аня подрабатывала в пекарне и частенько приносила оттуда свежий хлеб. Саша помогал мяснику, он был близким другом его семьи и в курсе дел приюта. Майрон работал подмастерьем у одного «барахольщика»-механика.       Когда бирюзовые глаза встретились с весенним медом, Альберто кивнул ему в сторону второго этажа, на что шатен лишь моргнул. Шепнув пару слов Гансу, парни медленно пошли в сторону ступеней, оставив Амели мыть притащенные фрукты на кухне.       «Я хочу яблоко», — изъявила свое желание жижа.       На это лишь можно закатить глаза, это весьма ожидаемо, зная, что они были в доме. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Иллиан крикнул: — Амели, кинь яблоко, пожалуйста!       Ноан насмешливо фыркнул и покачал головой. — Он слишком много ест, — стеб так и лился из этих слов. — Хах.       «Пф, такому сопляку не понять», — раздраженно ответил Жнец.       И вот, красный спелый плод уже летел через всю комнату. Вытянув руку вверх, парень с легкостью перехватил его. — Спасибо. — Ага!       Развернувшись, Иллиан продолжил свой путь вверх по лестнице. — Он сказал: «Пошел нахер», — пропел он с озорной улыбкой.       Быстренько поднявшись мимо друзей, он юркнул в свою комнату, пока за спиной был слышен разноголосый смех, что заполнил весь коридор. Пройдя вслед за своим «боссом», они заползли в комнату и сразу же закрыли за собой дверь. Маленькое помещение заполнилось группой из десяти человек, кто-то занял кровать, кто-то уселся на стул у рабочего стола, остальные расселись на полу, протянув ноги.       Иллиан положил яблоко на пол и пробухтел: — Все, хватит ныть, — парнишка начал хлопать себя по бедрам.       Поняв, что тот делал, Альберто протянул свой кинжал. Заприметив вещицу, Иллиан покачал головой и, выудив из ножен отцовский нож, вытянул руку вперед. — Должен ли я оскорбиться? — пролепетал блондин, театрально прижимая руку ко лбу и тоскливо вздыхая. Девчонки захихикали, Ноан фыркнул от этой сцены. — Пф, мне льстит, что тебе это так важно, — глаза весело заблестели, а улыбка бесконтрольно расширилась. Безобидные поддразнивания уже стали традицией этих двух, многие поражались тому, как эти двое могли так беззаботно шутить, казалось бы, в серьезных ситуациях.       Проведя острым лезвием по ладони, шатен перевернул ту вниз, зафиксировав прямо над яблоком. Из пореза начала капать вишневая кровь вперемешку с черной субстанцией. — Давай вылезай уже, — прозвучал голос, и он слегка потряс рукой, призывая немного ускориться.       В комнате послышалось приглушенное бульканье, а после веселое фырканье. — Ладно, только не плачь, — поддев поврежденную кожу и слегка отодвинув ее в сторону, при этом расширяя рану, Пустошь выпал из тела с мокрым шлепком. Лицо Абигейл скривилось и совсем не от отвращения, а от фантомной боли в ее запястье. — Я думаю, что никогда не смогу к этому привыкнуть, — озвучил свои мысли Оливер, Аня и Алиса дружно закивали, соглашаясь с ним. — Ой, да ладно вам, — сказал Ноан, отлипая от стены и проходя в центр комнаты, где с ярым аппетитом Жнец уплетал свое лакомство.       Подросток присел на корточки перед черной жижей и растянулся в довольной улыбке. — Эй, Жнец, приятного аппетита! Смотри не подавись, а то ты так неистово его грызешь, что мне становится страшно, — пропел он, после чего слегка потыкал в него пальцем.       На такое обращение Пустошь лишь начал бурлить и, присосавшись к тыкающему пальцу, слегка укусил его с такой силой, чтобы не пустить кровь, но и чтобы оставить след крошечных зубов на коже. Без особых усилий стряхнув Жнеца со своего пальца, Ноан плюхнулся на пол рядом с Иллианом. Все с опаской уставились на Жнеца, все, кроме Иллиана, Ноана, Ганса и Альберто, ожидая его реакции. Но все, что сделал Пустошь, так это коротко буркнул на парня. — Да пошел я? — скучающе протянул Ноан, взглянув на друга. — Пошел ты, — подтвердил шатен, пожав плечами и откинувшись на сзади стоящую кровать.       В комнате разразился смех, даже Жнец захихикал от этого абсурдного разговора. Судорожно выдохнув и стерев соленую влагу с глаз, белокурая Алиса скрестила ноги по-турецки и сложила руки в замок, после чего нервно прощебетала: — Все, хватит смеяться, мы ведь поговорить хотели, — звонкий голос, словно колокольчики, был до одури тревожным и печальным.       Это заявление буквально заставило всех замолкнуть. В комнате повисла мертвая тишина. Напряжение, витающее в воздухе, было таким тягучим, что его можно было бы разрезать ножом. Уловив настрой, Ганс и Иллиан стерли со своих лиц любой намек на улыбку и стали послушно ждать, пока ребята решат поднять тему, что их тревожила.       Когда молчание слишком затянулось, внимательные бирюзовые глаза начали бегать с одного лица на другое, впитывая эмоции и пытаясь понять, что от него хотели. Никто из ребят не решался начать этот злополучный разговор. Справа послышался уставший вздох, Ганс прикрыл глаза и откинул голову на край кровати. Легкое раздражение начало кипеть где-то внутри, похрустывая пальцами левой руки, шатен вздохнул и вымученно произнес: — Так о чем вы хотели со мной поговорить?       Поджав губы и впившись в него взглядом, Альберто пробормотал: — Иллиан, мы хотели поговорить по поводу… — но не успев договорить, его оборвал Майрон. — По поводу того пацана, которого ты привел, — неуверенно подал голос рыжий.       Иллиан повернулся корпусом в сторону младшего и с острым прищуром спросил: — Хм, да? И что с ним?       Парень лишь фыркнул на этот спокойным тон, скрестил худые руки на груди и борзо спросил, закатив глаза: — Всем нам интересно, на кой черт ты притащил сюда лишний рот? — под конец предложения повысив тон. — Он ведь абсолютно бесполезен!       Каждый находящийся в комнате удивленно выпучил глаза, никто не ожидал такого резкого поведения от младшего. Никто, кроме Иллиана, в самом начале их общение можно было назвать братским, но после смерти сестры рыжий начал меняться и охладевать. Со временем становился все более наглым и раздражающим ребенком. Спустя столько лет ничему толком не научился, даже сейчас лишь лебезил и огрызался на всех, с кем был не согласен, но все до сих пор его выгораживали, используя одно и то же оправдание: «Он ведь еще ребенок». Пацан никогда не проявлял того должного уважения даже после того, как Иллиан им всем помог, он просто продолжал его раздражать.       Между ними поднялась гнетущая тишина, и лишь детский смех продолжал доноситься за пределами тонких стен. А когда раздалось тихое шипение, все вздрогнули, но стоило опустить взгляд в пол, то они увидели занимательную картину: обглоданный огрызок яблока одиноко валялся на полу. Это не было хорошо, девушки испуганно начали озираться по сторонам, пытаясь найти источник исходящего звука. — Согласен, — холодный, как ледяная бесплодная пустыня, голос разрезал тишину, отвечая на голос Пустоши.       Подняв испуганные и напряженные взгляды, они замерли. Жнец обвился кольцами вокруг смуглой шеи словно змея, ребята никогда не видели его глаз, но сейчас они были готовы поклясться, что тот наблюдал за Майроном. И стоило им подняться выше по шее к лицу, то… О Боже, если бы взгляд мог убивать, то в комнате точно валялось бы одно мертвое тело одного конкретного парня.       Бирюзовые глаза привычно слабо мерцали в темноте, но что-то было не так, на их дне словно плескался ядреный голубой токсин. Челка, рассыпанная по лицу, создавала мрачную тень на смуглом лице, а губы растянулись в хищной улыбке, которая появлялась только в особых случаях.       Но тут внимание привлекло что-то блестящее. Глаза метнулись к правой руке и замерли с тихим ужасом. Ловкие пальцы резво крутили нож, резкими и когда-то давно заученными движениями лезвие совершало новый оборот. Опасный металлический блеск мельтешил по лезвию, будоража воображение.       Что ж… Если Иллиан хотел их напугать, то у него это отлично получилось.       Это поведение напрягло абсолютно всех. Кто-то замер, затаив дыхание, а кто-то втянул шею в плечи. Но желание было у всех одно — притвориться фикусом или мебелью, лишь бы их не заметили.       Судя по тому, как пристально этот леденящий душу взгляд смотрел, он явно пытался прожечь дыру во лбу бедного парня. От этого взгляда не ускользнуло то, как последний поежился от мурашек, пробежавших по спине. Взгляд шатена переместился чуть ниже испуганных глаз на щеку. Проследив за плавным движением капельки пота, он мрачно хмыкнул.       Кинжал остановился в своем движении, тонкие изящные пальцы уверенно держали кончик лезвия, оставляя рукоять парить в воздухе. Это незамысловатое, но в то же время изящное движение словно вывело ребят из оцепенения и заставило вздрогнуть. — Тогда что ТЫ здесь делаешь, а? — его голос приобрел веселящиеся нотки.       Парнишка выпучил глаза и тихо, едва слышно проблеял: — Я? Чт…       Резко вскочив на ноги, шатен, не дав договорить, продолжил: — Ты точно такой же ненужный и бесполезный.       Иллиан никогда не отзывался так о своих товарищах, и подобное высказывание повергло всех в шок. — Иллиан… — поспешил его успокоить Ноан. — Но я!.. — запищал Майрон и, озлобленно вскочив на ноги, всплеснул руками в воздухе.       Резким движением шатен воткнул нож в деревянную поверхность стола, за которым сидел Альберто, с такой силой, что на нем появилась парочка трещин, а блондин выпученными глазищами уставился на расколотую деревяшку. Вздрогнув, Майрон пошатнулся и на негнущихся ногах сделал шаг назад.       «Он напуган, не упусти свой шанс», — сказал Жнец.       Приняв этот жест, как знак, Иллиан начал подходить ближе, опасно медленно. — Этот парень рос на улице, он выживал, — говорил спокойный голос, делая шаги навстречу. — Он прекрасно знает, что нужно делать, — слово «опасность» мигало в голове, и парень начал пятиться назад, стараясь держать то малое расстояние, что у него было. — Он знает все уличные правила. Он твой ровесник, но пользы от него намного больше, чем от тебя. — Нет! Это не так! Я полезен! — он почувствовал твердую и холодную поверхность, и тут его окатило, словно водой из ведра. Стена.       Встав напротив парня, Иллиан крепко схватил его за шею и чуть нагнул вниз. — Полезен? Чем, блять?! Тебе напомнить, сколько раз ты терял доверенные деньги? Сколько раз я устраивал тебя на работу? Сколько раз тебя вышвыривали на улицу, как никчемный мусор, потому что ты ничего нормально сделать не мог? — каждое слово было пропитано накопленной бурлящей ненавистью, что таилась внутри, хватка на шее становилась все болезненней. — Но как дело касается еды, так ты первый и еще имеешь наглость просить добавки. Серьезно?! Как часто нам приходилось экономить, потому что ты, гребаный идиот, не мог взять за правило привязывать свой БЛЯДСКИЙ КОШЕЛЕК?! — с каждым произнесенным словом он наклонялся все ниже. — И я терпел все это дерьмо! Я до последнего терпел твое убогое неблагодарное поведение! Но что я получаю взамен? Или, может, ты не знал, но никому здесь не нужны твои выебоны! И знаешь, с меня хватит, я заебался молчать! Ты изменился, ты пиздец как изменился, — перейдя на крик, шатен надавил вниз, и парень пискнул, больно упав на пол. — Но вот незадача, то, что произошло, коснулось не только тебя! Не только ты пострадал! И я знаю, что я виноват! Но я пытался! Я помогал тебе, всегда был рядом, и вот что я получаю.       Иллиан отошел на один шаг назад и, прикрыв глаза, прерывисто выдохнул. Тоненькой струйкой с носа по губе побежала кровь, этот паршивец окончательно вывел его из себя. Все досадливо взглянули на голубоглазого, поджав губы. Альберто выудил из заднего кармана штанов тканевый лоскут и подошел к другу. Вымученно улыбнувшись, Иллиан взял платок и вытер стекающую кровь. Блондин подошел к двери и подпер плечом стену, оставаясь рядом с парнем, на всякий случай. Постояв пару минут в тишине и давая Иллиану нужное время. Он никогда так раньше не кричал на них, но как парень и сказал, он не железный и не мог вечно терпеть это дерьмо. Тот факт, что он сорвался, огорчил ребят, ведь никто не хотел его подводить, а тем более расстраивать.       Убедившись, что кровь наконец остановилась, он передал платок владельцу и развернулся к ошеломленному Майрону, что так и остался сидеть на полу. Сейчас шатен выглядел неважно и явно уставшим. Ему всегда давались такие вспышки с трудом, это слишком эмоционально истощало его, особенно после появления Жнеца. — Ты должен быть им благодарен, — Иллиан качнул головой в сторону сидящих людей. — Этот разговор состоялся бы куда раньше. Они постоянно выгораживали и защищали тебя, — выплевывая эти слова, шатен сморщился, а сидящий парень поднял глаза. Он никак не ожидал, что кто-то будет помогать ему, но энтузиазм быстро сдулся, обнаружив, что никто даже не посмотрел на него, они лишь разочарованно смотрели в пол. — «Он еще маленький», «Он же еще ребенок», «А чего ты от него хотел, ему всего шестнадцать»! — нарочно пискляво передразнил голубоглазый.       Кто-то, услышав свои слова, поморщился, а кто-то прикрыл глаза и плотнее сжал губы. Очевидно, что было неприятно услышать это так, с таким сарказмом.       Одна Абигейл сидела со скромной улыбкой на губах, а то и понятно, она одна единственная, кто понимал Иллиана сейчас. Девушка сразу предупредила его, что брать этого ребенка будет ошибкой, но он наивный идиот, который решил дать парню шанс и который теперь крупно жалел об этом решении.       Несмотря на ухмылку на своем лице, девушка своими светло-карими глазами озабоченно разглядывала шатена, переживая о его нынешнем состоянии. — И, вспоминая все это, я еще раз убеждаюсь, что от Луки будет намного больше пользы. С тобой я закончил.       Отвернувшись от него, он обратился с пепельноволосому. — Ганс.       Вскочив на ноги, парень метнулся к своему другу. — Да? Что такое? — обеспокоенно протараторил парень и, спохватившись, прижал ладонь к загорелому лбу. — Ты весь горишь…       Фыркнув, шатен скинул руку переживающего друга и с мягкой улыбкой сказал: — Все в порядке. — Иллиан, ты весь мокрый. — Ганс, пожалуйста, я в порядке, правда, мне уже не впервой, — умоляюще пробормотал.       Успокоившись, он кивнул. Он доверял ему и прекрасно знал, что если тому понадобится помощь, то он обязательно скажет. — Так что ты хотел? — Спасибо, — благодарная улыбка украсила его лицо. — Ты можешь позвать Луку сюда? — Да, конечно.       Альберто отошел от двери, пропуская Ганса, но стоило ему коснуться дверной ручки, как его сразу же окликнули. — О, и еще позови Амели, а то она, наверное, уже обиделась, что мы ее оставили. — Пф, как скажешь, — выйдя за пределы комнаты, он закрыл дверь.       Иллиан выдохнул от облегчения и только хотел сделать шаг, как замер. — И тебе нужно присесть! — послышался голос из коридора.       Закатив глаза на заботливого парня, он произнес: — Как скажешь, мам.       Прозвучал раскат тихого смешка, и все выдохнули с облегчением, ведь если Иллиан шутил, то это значило, что все закончилось. Пройдя до кровати, парень плюхнулся на жесткую поверхность, увы и ах, мягкие матрасы здесь большая редкость, и распластался звездой. — А теперь, — все внимание было обращено к нему. — Мы должны обсудить план на сегодня, но сперва подождем Амели и Ганса. — Оке-ей, — протянул Ноан. — Оливер. — А? — Можешь дать нож, пожалуйста?       Долго думать не надо, о чем шла речь, поэтому, поднявшись с насиженного места на кресле, голубоглазый выдернул лезвие из треснувшей деревяшки и передал просящему. — Держи, — хмыкнул он. — Спасибо, — ответил шатен. Вытянув руку вверх, он сделал глубокий порез. Бурля от недовольства, Жнец сполз с шеи и нехотя поплелся к алой полосе, после чего забрался обратно под кожу.       «Почему так мало?» — обиженно булькнул Пустошь. — Мы все равно пойдем в лес сегодня, нагуляешься еще, — ответил шатен.       Нахмурив тонкие брови, Алиса спросила: — Ты собрался в лес?       Повернув голову вправо, где на другом конце кровати сидели девчонки, он кивнул и ответил: — Сейчас все объясню.       Недавняя рана затянулась через пару секунд с тихим шипением, оставляя после себя лишь белые крупицы пепла, что осыпались и таяли в воздухе. Через какое-то время дверь повторно отворилась, и в помещение вошло трое человек. Лука озадаченно оглядывал незнакомых ему людей, не до конца понимая, зачем его позвали. — Замечательно, — сказал Иллиан, поднимаясь и прямо садясь на кровати, привалившись к стене. — Девочки, подвиньтесь немного, пожалуйста.       После того, как девушки сделали то, о чем их просили, шатен посмотрел на волнующегося парня и мило улыбнулся. — Лука, иди сюда, — Егер похлопал рядом с собой.       Помявшись на месте, он почувствовал теплую широкую ладонь на лопатках, что мягко подталкивала к предложенному месту. Неуверенными шагами он подошел к парню и сел рядышком. Они взглянули друг другу в глаза, и тут Иллиан спросил: — Ну что, поладил с детьми?       Немного помолчав, он тщательно подбирал слова. — Они слишком энергичны, — выпучив глазищи, проговорил мальчик. — Но были довольно милыми, — дополнил он, пожав плечами. — Это замечательно, — хихикнув, сказал голубоглазый.       В глаза сразу бросилось то, что на парне была чистая постиранная одежда: простая льняная серая рубашка и черные брюки, что заканчивались чуть выше щиколоток. Обсидиановые глаза приобрели живой блеск. А чистые волосы были цвета угля и приятно пахли ромашковым мылом, запах слабо щекотал нос. Значит, он уже успел принять душ. В поле зрения попало небольшое бордовое пятнышко на нижней губе брюнета. Глаза слабо потускнели от досады. Зажав пальцами юношеский подбородок, Иллиан слегка повернул его голову. — Сильно болит? — прикусив нижнюю губу, спросил шатен. — Нет-нет, правда, Амели промыла и забинтовала все, так что я в порядке, — не отворачивая голову и слабо пожав плечами, ответил парень. — Прости, не хотел так сильно бить. — Ну, вообще-то, это был крутой прием, — осторожно взяв чужую ладонь, Лука медленно убрал ее от своего лица. — Это была твоя работа, так что не извиняйся. Ребята мне уже все объяснили.       Усмехнувшись, голубоглазый подросток потрепал влажные волосы, и блеск в глазах вернулся. — Теперь, когда все в сборе, мы можем перейти к более важному обсуждению, — все дружно закивали. — Итак, Лука, так как ты новенький здесь, я должен сказать пару вещей.       Вытянув ноги и сцепив перебинтованные руки в замок на животе, мальчик кивнул. — Ребята, как вы уже знаете, его зовут Лука, ему шестнадцать, и это все, что имеет значение, — строго проговорил Егер, косо глянув на притихшего Майрона. — Лука, — обратив все внимание на него, он продолжил: — Шатенку зовут Абигейл, — повернув голову влево, он заметил группу девушек, и одна из них, что была с высоким хвостом шоколадных волос и с глазами цвета древесной коры на закате, слабо помахала рукой. Он лишь кивнул в знак приветствия.       Абигейл Кларк в семье была единственным ребенком. Отец работал в полиции, а мать была домохозяйкой. Дом уютный и ухоженный, а семья хоть и маленькая, но счастливая. Она росла самостоятельной, помогала матери убираться и училась готовить. Отец учил девочку рукопашному бою и знакомил с огнестрельным оружием. Мирная жизнь закончилась, когда ей было девять лет. Тогда отец занимался поимкой наркоторговцев на черном рынке. Они арестовали банду из шести человек. Спустя неделю в их дом ворвалось трое. Отца и мать убили. Абигейл же сумела найти отцовский пистолет. Восемь пуль. Три: нога, плечо, мимо. Четыре: мимо, мимо, мимо, колено. Одна: бедро. На звуки стрельбы сбежались люди, но спустя минут пять пришли и полицейские. Убийц скрутили и поволокли в участок. После короткого расследования выяснилось, что эти трое были знакомыми тех самых торговцев. Мужчины просто решили отомстить за своих друзей. Абигейл после потери родителей определили в приют «Роуз». — Рядом с ней Аня, — девушка с каштановыми волосами ласково и тепло улыбнулась.       Аня Клюева родилась на поверхности. До семи лет жила там в округе Савва в городе Амбер со своей семьей. Дедушка Иван, бабушка Ева, мать Елена, отец Василий и младшая сестренка Арина. Когда девочке было семь, вся семья собралась в отпуск в Бриджвейл, но по пути в порт «Сальваторе» на них напала группа Теней. Позже на место прибыл Легион, в живых осталась только Аня и маленькая Арина. По приближению к главным воротам Арина скончалась на руках сестры от серьезных травм. После неудачного короткого поиска родственников девочку пристроили в приют «Роуз». — Блондинка Алиса, — небесные глаза приветливо блестели.       Алиса Бейкер до восьми лет жила с старшей пятнадцатилетней сестрой. Та воспитывала ее одна, ведь родители бросили их после шестилетия Алисы. Куда они ушли, девочки не знали. Дети выживали, как могли: в ветхом заброшенном доме, воровали еду и продукты, таскали чужие деньги из карманов. Однажды, холодной зимой, Алиса заболела. Обычная простуда, но, как и все дети Подполья, она тяжело переносила любые болезни. Денег на лекарства не хватало, и сестра отдала все, что было, на черном рынке. Бейкер не шла на поправку, температура росла, дошло до того, что девочка потеряла сознание. Старшая договорилась с торговцем. Ее тело в обмен на полный курс лекарств. Мужчине этого показалось мало, поэтому он согласился только на три раза. Пропив курс, Алиса пошла на поправку. Но этих трех раз было достаточно для того, чтобы сестра подхватила болезнь, от которой спустя два месяца скончалась. Голубоглазая попала в приют «Роуз».       Иллиан повернул голову в сторону парней, Лука скопировал его движение и уставился вперед. — Седого зовут Оливер, — несмотря на то, что парень фыркнул и закатил глаза, он радушно улыбнулся ему.       Оливер Ригер родился в многодетной семье. Отец — Гюнтер, мать — Агнет, два старших брата Джозеф и Джерд, младший брат Карл. Родители — безработные наркоманы. Всю семью тащили старшие братья. Почти все заработанные детьми деньги те тратили на наркоту и выпивку. Дети носили старые поношенные вещи и часто голодали. Свое разочарование и злость Джозеф и Джерд вымещали на младших. В возрасте двенадцати лет Оливер впервые попробовал наркотики. Пока родителей не было дома, стащил у них несколько таблеток. Он лишь хотел выяснить, зачем они это делали. Но попробовав, понял, что ему понравилось это чувство пустоты в голове, когда проблемы просто размывались, а чувство голода притуплялось. Он считал, что это хороший способ забыться. На протяжении года терпел побои от своих братьев. Год употреблял, и когда денег стало не хватать, начал влезать в долги. Стал нервным и агрессивным. Барыге, у которого он покупал и которому задолжал крупную сумму, надоело, и тогда тот дал ему ультиматум: либо возвращай деньги, либо Карлу не поздоровится. Он слишком сильно любил своего брата. Оливер стал мелким воришкой, что лазил по карманам прохожих. В тринадцать лет за делом его поймал полицейский, так он и попал в приют «Роуз». — Русый Саша, — парень, что сидел рядом с Аней на полу, заинтересованно разглядывал его.       Саша Крылов совсем не помнил своих родителей. Мать скончалась через два года после его рождения, а отца убили на улице, когда ему было три. Поэтому его воспитанием занимался старший брат, десятилетний Кирилл. Даже несмотря на потерю родителей и трудности, он не бросил своего младшего братика. Кирилл учил Сашу читать, писать, считать и другим основам. Жили в хилом домике, но не жаловались. Они были просто по-своему счастливы. Младший хлопотал по дому: уборка, готовка, а старший зарабатывал деньги. Дело не сильно мудреное, по ночам шарился в богатых домах, а найденное продавал на черном рынке. В конце концов, это Подполье. В основном товаром служили драгоценные камни, украшения, золото и прочее. С годами дела пошли на спад, продавать было нечего, денег стало не хватать. Саша начал стремительно терять вес. Тогда Кирилл принял очень тяжелое решение. Поговорив с братом, парень решил отдать младшего в приют, пообещав, что будет часто навещать и ни за что не бросит. Сказал, что как только с деньгами наладится, то обязательно заберет обратно. Проходили годы, а ребенка все никак не забирали. Но обещание Кирилл все-таки сдержал. Регулярно, три раза в неделю, он навещал Сашу. — В кресле Альберто, — блондинистый парень с челкой, заплетенной в хвостик на затылке, и медовыми глазами, сидя в кресле задом наперед и сложив руки на спинке, помахал и улыбнулся. Чернявый мальчик широко улыбнулся в ответ.       Альберто Марино родился от союза полицейского и проститутки по случайному залету. Попал в приют еще младенцем, и месяца не было. Отец исчез сразу, как только узнал, что девушка забеременела. Мать отдала ребенка, подсунула в корзинке под дверь, так как не знала, как его прокормить, и решила, что в приюте мальчику будет намного лучше, чем с ней. Как только Альберто исполнилось тринадцать, он начал интересоваться своими родителями. Так он узнал, что его мать скончалась от сифилиса, подцепила от клиента. Из родственников у мальчика никого не осталось. — Ноан, — взгляд упал на парня, чьи волосы были красно-рыжего цвета, а кожа была смуглой, даже чуть темнее, чем у шатена.       Ноан Стюарт был единственным ребенком в семье Стюартов. Воспитывался отцом Патриком. Мать пропала без вести. В возрасте восьми лет отец начал учить сына обращаться с ножом и основам рукопашного боя. Когда мальчику исполнилось десять, Патрик продал его владельцу арены уличных боев без правил. Мужчина получил немаленькую сумму за своего сына. После пары дополнительных уроков владелец начал выводить парня на арену. Его противники всегда были крупнее и опытнее него самого. Но это не значило, что он проигрывал. Нет. Если человек хотел жить, то и не из такого выберется. Во время боев ему часто ломали кости, его синяки не успевали сходить, как появлялись новые. В случае выигрыша он получал десять процентов. В пятнадцать лет во время драки произошел полицейский рейд. Счастливчики успели сбежать, а его поймали. После быстрого допроса в участке ему обработали раны, а после разговора с его бывшим отцом и владельцем было решено отправить парня в приют. — Того пацана зовут Майрон, — здесь почему-то голубоглазый лишь пренебрежительно махнул в сторону парня, что сидел отдельно от всех на полу. Когда Уилсон посмотрел в его сторону, тот даже не поднял голову, когда его назвали.       Майрон Коллиас попал в приют «Роуз» вместе со своей сестрой-двойняшкой Элизабет в возрасте тринадцати лет. Родители, завидев возможность выбраться на поверхность, сбежали, оставив своих детей позади. В ветхой лачуге любую еду, которая у них появлялась, брат отдавал своей младшей сестренке, абсолютно не обращая внимания на свое состояние. Завидев двух беспризорных детей, люди рассказали о них полицейским. — Амели Браун и Ганса Брандта ты уже знаешь, — двое друзей лишь хмыкнули на это.       Амели Браун до восьми лет воспитывалась бабушкой Розалин Браун в шаткой халупе, на любой вопрос «Где мама и папа?» она отвечала что-то из разряда: «Они в лучшем месте», «Они сейчас вместе», «Не забивай себе голову». На самом деле родители малышки погибли от рук грабителей. Пожилая женщина нашла маленький кричащий кулек в убежище из одеял и одежд в шкафу, после чего забрала девочку под свое крыло. Амели росла не с серебряной ложкой во рту, но зато в любви, заботе и ласке. В столь юном возрасте она помогала бабуле по дому, в уборке, с готовкой. Бабушка покинула внучку из-за болезни в пятьдесят шесть лет. В возрасте восьми лет ее нашли полицейские, скитавшуюся по улицам, и отвели в приют.       Ганс Брандт до семи лет жил с отцом Эмилем Брандтом. Тридцать пять лет, пьяница, нигде не работал. Карла Брандт в возрасте двадцати семи лет погибла от рук пьяного мужа во время очередной ссоры. У мальчика не было достойного обучения, он не умел ни писать, ни читать, страдал недоеданием. Гансу часто приходилось воровать, чтобы хоть как-то питаться и поддерживать вес. После смерти жены мужчина начал медленно сходить с ума. Изнасилования и тяжкие побои стали обычным явлением в жизни мальчика. После очередного издевательства он сломался. Натянув на себя изодранную одежду, выбежал на улицу и, игнорируя ломоту во всем теле, продолжал бежать вперед, как можно дальше от своего «дома». Тогда он встретил пару, которая приютила парня у себя. Они научили ребенка таким базовым вещам, как: алфавит, письменность, чтение и математика. После года жизни в новой семье его отдали в приют из-за проблем с пропитанием.       Осмотрев всех названных ему людей, чернявый смущенно улыбнулся и робко помахал. — Приятно с вами познакомиться, — это было так все ново и необычно для него, что от смущения он закрыл глаза. — А теперь расскажи о себе побольше, — предложила Алиса, и удивительно, но он не чувствовал никакого давления, лишь робкое предложение. И, взвесив все плюсы и минусы, он кивнул, решившись.       Лука Уилсон родился в северном районе Подполья. Воспитывался в семье из двух человек: он и его мать Кристина Уилсон. Отца он в жизни не видел, а когда интересовался у матери, то та молчала и ничего не рассказывала. Жили они в разваливающейся лачуге на гроши. В один день, когда мальчику было шестнадцать, его мать погибла. Миссис Уилсон ушла на базар за продуктами, оставив сына одного дома. Когда она возвращалась обратно, ее подловила банда и зарезала. После парень узнал, что она набрала долгов, чтобы прокормить себя и сына, за что и была убита. Несколько дней Лука не выходил из дома и ждал ее возвращения. Через неделю дверь его дома слетела с петель, и в здание ворвалась группа людей во главе с каким-то громилой. Мужик сказал, что кое-кто задолжал ему немалую сумму денег. И вот ведь незадача, эта стерва умерла, как неожиданно. Парню дали выбор: умереть или вступить в банду и отрабатывать долг. Он выбрал второе.       Рассказав чуть ли не всю свою жизнь, ему резко стало стыдно, захотелось провалиться сквозь землю. Он прикрыл глаза, пытаясь отгородиться от непрошеных воспоминаний, но, вновь открыв их, юноша обнаружил, что все… Ну, почти все, ему улыбались в ответ. — И нам приятно с тобой познакомиться, Лука, — ответил взаимностью Саша.       Похлопав в ладоши, Егер притянул все внимание обратно к себе. — Итак, теперь ты лично знаком с моими друзьями, идем дальше. Так как ты с другого района, ты наверняка не в курсе истории этого места… — Ты про убийство директора этого приюта? — перебил его вопросом.       Все затихли, и от его взгляда не ускользнуло и то, что их тела теперь были напряжены. — Да… Откуда ты это знаешь? — с подозрением спросила Аня. — А? Ну, этот слух прошелся по всему Подполью. Говорят, что кто-то убил этого дядьку ради своих целей, и теперь все боятся сюда соваться, думая, что здесь живет монстр. — Он не мон… — хотела возразить Алиса, но ее шустро перебили. — И ты в это веришь? — спросил Иллиан, снова начиная крутить нож. — Хах, — подняв бровь, усмехнулся брюнет. Скорее всего у него был иммунитет на подобные трюки с оружием, раз он не испугался, а даже наоборот расслабленно закинул руки за голову и откинулся на стену, с интересом наблюдая за пальцами. — Я примерно представляю, что здесь было, никто в этой дыре не будет содержать такое количество детей и не иметь грязных умыслов, поэтому плевать, он вполне заслужил эту участь. — М-м-м, вот оно что, — хмыкнув, протянул Иллиан и улыбнулся. — Ну, тогда ты должен понимать, что теперь мы сами по себе. — М? — Он херово, но все же содержал это место, а после «инцидента» мы были предоставлены сами себе, — он пожал плечами и выпрямил затекшие ноги. — Именно поэтому, как старшие, мы пообещали, что будем помогать и содержать себя и всех этих детей. — То есть, больше старших здесь нет? — удивленно спросил Лука, смотря на сидящих людей. — Конечно! Дети тут отсиживаются до восемнадцати лет, а после уходят. Также есть и те, кто уже совершеннолетний, но они все равно остаются здесь и помогают нам, — объяснил Альберто. — Ты не видел их в холле, потому что они на заработках сейчас. — Угу, я понял, — и кивнул в знак подтверждения. — Просто эти люди — мои друзья, и им я могу довериться, — эти искренние слова вызвали улыбки на их лицах, а один лишь плотнее сжал свои губы. — По этой причине основные задачи лежат на нас. Когда это только началось, мы сразу решили распределить обязанности между собой, и в редких моментах мы меняемся. Абигейл и Алиса отвечают за приют и детей, пока нас нет; Аня, Саша и Майрон ходят на подработку, а я, Ганс, Амели, Оливер, Альберто и Ноан ходим в патруль. — Патруль? — нахмурив черные брови, спросил он Иллиана. — Ага, это наша небольшая договоренность с другими жителями этого района, в основном с торгашами, — ответил Егер, но Лука все еще ничего не понял, поэтому он поспешил объяснить подробнее: — Мы следим за порядком и разбираемся с воришками и людьми, что решили здесь творить беспредел, а торговцы в благодарность по мелочи помогают нам с провизией. — Я… я думал, что это все выдумки, — широко раскрыв глаза, прошептал парень. Некоторые вопросительно подняли брови, и он решил объяснить: — Я слышал об этом раньше, но думал, что это выдумки, ведь здесь не водится добрых людей, — опустив взгляд, громче сказал он.       Ладонь опустилась на слегка влажную макушку и потрепала волосы. — То, что ты их не встречал, не значит, что их нет, — весело хохотнул Ноан. — Да! Мы ведь сидим прямо перед тобой! — шутливо пропела Амели.       И комнату наполнил звук смеха. Эта теплая атмосфера вызвала на его лице милую улыбку, а потом и хриплый смех слетел с его губ.       «Он улыбается…»       От этого звука улыбка шатена стала только шире. — Я не хочу тебя заставлять, но я должен хотя бы спросить тебя… Лука, ты хочешь помочь нам?       Глаза Ани загорелись от этой мысли, и она мечтательно выпалила: — Да! Мы могли бы тебя обучить всем нюансам. — Думаю, еще человек нам не помешал бы, — улыбка словно прилипла к лицу Ноана. — Помочь вам? — его голос дрогнул. — А почему бы и нет? Это было бы круто, — согласился Оливер. — Но если ты не хочешь, то можешь отказаться, мы не собираемся выгонять тебя из-за этог…       Не успел он закончить свое поспешное оправдание, как Жнец перебил его:       «Он плачет…»       Резко заткнувшись, он округлил глаза и уставился на плачущего парня у себя под боком. Лука поджал к себе колени и вытянул руки вперед, пряча мокрое лицо. По комнате раздавались лишь приглушенные всхлипы. — Хэй… ты чего? — спросил Иллиан, совершенно сбитый с толку этой ситуацией. — Я… я в порядке, просто… Вы все так добры ко мне, э-это все еще непривычно, н-но я вам очень благодарен з-за эт-то, и я просто рад, чт-то могу быть в-вам-м пол-лезен…       Хихикнув, Егер притянул парня в объятия и прошептал: — Глупый, не нужно нас благодарить за это, все в порядке, — легкими движениями шатен успокаивающе рисовал ладонью круги на спине.       Да, все было в порядке, просто слишком много хорошего произошло за день, это было слишком для него. Он просто не мог поверить, что ему могло так повезти, всего за каких-то пару часов у него появился новый дом, крыша над головой, домашняя еда и новые друзья, что были рады его присутствию. Иллиан… он дал ему надежду и дружную семью, где все заботились друг о друге, дом, где царили спокойствие и уют. А сейчас он предлагал помочь ему, даже если бы он хотел, то не смог бы отказать. Он ведь сам говорил, что в этот узкий круг попадали те, кому он доверял, значило ли это, что этот парень доверял ему? Да? Тогда он не мог разрушить это доверие, он сделает все, о чем Иллиан попросит. Он не будет лишней обузой для него.       Успокоив свои эмоции и утерев рукавом влагу с щек, он посмотрел в бирюзовые глаза и уверенно кивнул. — Я согласен, я помогу всем, чем смогу.       Пухлые губы обрели форму буквы «о», а после растянулись самой яркой улыбкой, которую он только видел. — Спасибо, я рад, что ты согласился.       Лука мотнул головой. — Нет, это меньшее, что я могу сделать для тебя, — но повернув голову, он увидел предвкушающие улыбки и азарт, плескавшийся в глазах. — Для всех вас.       Иллиан кивнул, отхлынул от стены и сел прямо. — В таком случае, вот наш план на сегодня, — все встали с нагретых мест и выстроились в кривую шеренгу. — Абигейл, Алиса, вы как обычно присматриваете за детьми, — девушки кивнули, но остались стоять на месте. — Аня, Саша, у вас сегодня есть работа? — они лишь непонимающе переглянулись, но все же ответили. — Мне сказали приходить к одиннадцати часам, — сказала Аня. — У меня во вторую половину дня, — подхватил Саша. — Хорошо, у вас еще есть немного времени, поможете девчонкам с заготовками? — Да, конечно, — ответили хором.       Осознав, что его просто проигнорировали, Майрон озадаченно приоткрыл рот, а брови жалостливо поползли на лоб. Ну, в самом деле, не мог же Егер просто отстранить его от дела. Не мог же? Верно?.. — Замечательно, — кивнул парень и оглядел трио с умоляющим выражением лица. — Ребят, — обратился он к Оливеру, Ноану и Альберто. — Подмените нас сегодня, пожалуйста. — А вы куда пойдете? — удивленно спросил блондин, бегая глазами по лицу троицы, что стояла перед ним. — Мы собирались в лес, — ответил Ганс, стоя рядом с шатеном. — Но сперва сходим в аптеку и спросим Шмида, нужно ли ему чего, — задумчиво прощебетал Иллиан. — Да, хорошо, — согласился Ноан, а Оливер кивнул, соглашаясь.       Лицо Альберто украсила мрачная тень, а меж светлых бровей появилась легкая морщинка. Шатен лишь виновато прикусил губу, он знал, что его другу не нравилось, когда они ходили в лес, ведь всегда была вероятность, что они по-несчастью наткнутся на Тень. — Пожалуйста, будьте осторожны, — сипло проговорил светловолосый, сколько бы он не просил Иллиана бросить это дело, у него никогда не получалось, шатен всегда был упрямым и своевольным. Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. — Обещаю, что мы не зайдем глубоко в чащу, — идти туда было бы равносильно суициду. — Тогда хорошо.       Громко охнув, он дополнил: — И еще возьмите Луку с собой, пускай осваивается. — О да! — воскликнул Ноан. — Альберто, ты за главного, — промямлил парень, уже не столь уверенный в правильности своего выбора. — Есть, босс, — фыркнув, ответил подросток. — Эй! — наигранно обиженно воскликнул Ноан. — А теперь все свободны! — крикнул Егер. — Есть, сэр! — давясь смехом, все вышли за порог комнаты.       Стоило только четверым остаться в комнате, как Иллиан тяжко выдохнул. Остановившись напротив поникшего парня, он холодно ответил на немой вопрос, вперив свой строгий взгляд в голубые радужки, что начали медленно размываться из-за влаги: — Мне, честно, плевать, что ты будешь делать, но пока ты отстранен от своих обязанностей на неопределенный срок, — за пару шагов он преодолел расстояние, что отделяло его от двери, распахнув ту настежь. — Свободен, — закрыв глаза, отчеканил парень.       Шмыгая носом, рыжий паренек позорно убежал в свою комнату, напоследок со всей дури хлопнув дверью. Посмотрев на парней, Амели нахмурилась. Шатен выглядел уставшим при том, что в последний раз, когда она его видела, он был достаточно бодрым и расслабленным, а теперь его словно Тень прожевала и выплюнула. Заподозрив что-то неладное, она с подозрением прищурилась и оглядела с ног до головы друзей, словно те скрывали что-то важное. — Итак… что это было? — попытала удачу, спросив. — Я позже все объясню, — ответил Ганс, чувствуя, что Иллиан не захочет поднимать эту тему дважды.       Это было явно что-то не из приятных, раз он решил поговорить наедине, но она благодарно кивнула парню. Отклеившись от дверного косяка, Егер сказал: — Сейчас только без двадцати девять, — подметил он, плетясь к шкафу и распахивая деревянные створки. — Поэтому сделаем так, — прикрываясь дверью, парень начал стягивать свою кофту через шею, из-за чего голос звучал невнятно и приглушенно. — Выходим в девять сорок и сразу отправляемся в лавку, — поменяв водолазку на льняную кремовую рубашку, он прикрыл свой смуглый животик с слабо проглядывающимися кубиками пресса. Даже после всего произошедшего он не забыл про тренировки и поэтому поддерживал себя в форме. — И только потом поднимаемся в лес, — закончив свою мысль, он поддел пояс штанов, стягивая их вниз и меняя на домашние шорты. — Так мы выходим через час? Почему так долго? — прощебетала Амели, стоя у стола и разглядывая колотую дыру в нем, готовая поклясться, что раньше той здесь не было. — Простите, ребят, но все эти эмоциональные качели просто выбесили меня… — объяснился голубоглазый, выходя из укрытия и закрывая скудный гардероб. — Конечно, мы понимаем, — заверил его Брандт. — Я не понимаю… — ну, девушка как обычно на своей волне, ничего нового. — И еще, — тут же вспомнил небольшую, но очень важную деталь. — Приготовьте вещи сразу: рюкзаки, ножи, ножницы, мешочки. И Амели, прихвати лук и стрелы, сколько найдешь.       Запустив пальцы в волосы, заплетенные в пучок, он потянул за резинку, и та после нехитрых манипуляций соскользнула в подхватившую ее ладонь. Он слишком туго их заплел, и теперь, после такого короткого промежутка времени, у него болела голова. Помассировав немного место, где были заплетены волосы, пульсирующая боль утихла, а глаза прикрылись в немом блаженстве.       Боже, это всегда так, черт возьми, приятно. — Хорошо, братик, — лучезарно улыбнулась брюнетка. — Тогда я пойду поищу, а ты отдыхай, — прозвучало заботливое наставление.       Браун вышла из комнаты, оставив дверь открытой, не видя смысла закрывать, если потом Ганс выйдет и сделает это за нее.       Весело вздохнув, Ганс хлопнул по коленям и, засунув руки в карманы, медленно поплелся к выходу. — Я ей все объясню, не парься. И не беспокойся насчет вещей, я все подготовлю. — Спасибо тебе, Ганс. — Не нужно, ты ведь знаешь, что я всегда рядом, — остановившись на пороге, он повернулся лицом к шатену. — Да, конечно, — шатен мягко улыбнулся своему приятелю. — А теперь просто поспи, хорошо? — в шутку прищурившись, проговорил подросток. — Да, ма-а-ам, — рассмеявшись, протянул он, приземлившись на постель.       Отсалютовав двумя пальцами, Брандт вышел и мягко прикрыл за собой дверь. Встав с постели, он прошел к рабочему месту, на котором стоял деревянный каркас с стеклянными створками. Единственным источником света служил это небольшой камушек вайсмунта на подставке, украшенной цветами омбры. Накинув лоскут ткани на коробочку, комната погрузилась во мрак. Упав на подушку и зарывшись в плед, шатен улыбнулся. — Идиоты… — произнеся ласково.       Уже через пару минут Иллиан тихо сопел в подушку.       Как и было оговорено, трио встретились в холле на первом этаже уже полностью одетые и готовые. Три портфеля, в каждом лежал нож, ножницы и несколько мешочков для трав. Помимо этого у Егера за спиной был прикреплен простой лук, а из портфеля торчали около семи перьев, принадлежащих стрелам. Одежда была в темно-зеленых тонах, и так как на дворе было лето, та была легкой. Он был одет в черно-серую водолазку, темно-зеленый жилет, коричневые штаны и свои любимые берцы, на голове заплетен все тот же пучок, боковые пряди обрамляли гладкое лицо, а челка беспорядочно выбилась из прически. Ганс одел черные штаны, зеленую футболку и серую рубашку. Амели же напялила черные колготки, а поверх черную юбку, верхом была обычная серая кофта. Выслушав еще одну лекцию по безопасности от Альберто, они попрощались с детьми и друзьями и сразу же отправились в путь.

***

      Лавка находилась на другом конце города, возле ворот, ведущих на поверхность. Такое местонахождение было обусловлено тем, что лекарь был родом из Розманта — города-столицы округа Саввы. Лекарственных лавок раньше здесь не было и в помине, а болячка мучила чуть ли не каждого второго. Сообразив, что здесь можно было нехило так заработать, мужчина открыл свое заведение, что уже обзавелось своей славой. Йохан Шмид — так звали владельца аптеки, сразу же сблизился с Иллианом после того, как узнал его фамилию. Двадцатидевятилетний мужчина изучал врачебные труды его покойного отца, а после начал заниматься врачебным делом. Его нельзя было сравнить со старшим Егером, но он был весьма одарен и умен. Парень рассказал мужчине историю о том, как он с братом сюда попал и что происходило в приюте. Шмид проникся сочувствием к шатену и предложил заключить сделку: Егер должен приносить ему различные лекарственные травы, а взамен лекарь давал нужные им лекарства. Они были знакомы уже целый год.       Как же быстро шло время…       Прокладывая дорогу через закутки и узкие улочки, ребята продолжали свой путь. Шли они уже минут десять, и за это время их дважды пытались незаметно обокрасть, но пристегнутый кошелек сделал свое дело, и воришки не получили ничего, кроме пары выбитых зубов, которые пришлось собирать на карачках.       Потратив еще тринадцать минут, они вышли на улицу с главными воротами. Шатен завертел головой и, глянув в правую сторону, наткнулся на уже знакомое одноэтажное здание. Фасад был отделан светлой березой с белыми оконными рамами и резными створками, а крыша покрыта черной черепицей. Здание выделялось на фоне пыльных покосившихся домов своей чистотой и ухоженностью. На двери стеклянным окном висела резная вывеска, что была декоративно украшена сухим вьюнком с их розовыми юбочками и различными полевыми цветами, такими как лень, ромашки, колокольчики, омбра и прочими. Помимо этого в венке были вкрапления оранжевого и черного, сушеная рябина и черноплодка мелькнули в голове голубоглазого. А вырезанная надпись была окрашена в пастельно-салатовый и гласила «Аптека».       Брюнетка, шедшая рядом с ним, издала волнительный писк, ей всегда нравилось это место, ведь несмотря на то, что это всего лишь лавка, она была украшена просто и со вкусом, внутри было спокойно и уютно, а еще всегда приятно пахло. Парни фыркнули и помотали головами, двинулись к крыльцу, в спину прилетело возмущенное: «Эй!» Отряхнув ботинки на любезно расстеленном коврике, Иллиан дернул за ручку, и дверь отворилась.       Раздался звонкий звук стекла. Милая побрякушка, что висела вместо колокольчика, была сделана из стеклянной сферы с отверстием внизу, откуда выглядывал металлический столбик с прикрепленными к нему бумажным ярлычком и парой декоративных перьев. Йохан сказал, что купил ее в магазине Фостера.       Почему-то эта фамилия показалась ему смутно знакомой…       На мелодичный звон из глубин комнаты выползла темная фигура. Выйдя на свет, силуэт приобрел четкие очертания. Мужчина в мятом белом халате с копной непослушных русых волос приветственно замахал.       Амели улыбнулась, пока парни обменивались рукопожатиями. — Итак, что вас привело сюда сегодня? — хриплый голос тихим шелестом прошелся по комнате.       Шатен прошел глубже в комнату и остановился около кассы, облокотившись на нее бедрами. — Мы сейчас идем в лес. Заскочили узнать, нужно ли тебе чего-нибудь, — пожав плечами, просто ответил парень.       Подняв глаза в потолок, мужчина постучал пальцами по подбородку. — Ну, раз уж вы спросили, — лекарь прошел за стойку, удобно устроившись на стуле. — Я напишу все, что нужно. — Конечно, — кивнул Иллиан, больше для себя.       Обхватив пальцами тонкую ручку, Шмид начал выводить аккуратным почерком слова, пропитывая бумагу чернилами. Амели и Ганс устроились на пуфах, тихо беседуя и иногда посмеиваясь. Иллиан же остался с мужчиной, ожидая, когда тот закончит. Но тот, похоже, был настроен на беседу. — Вам, ребята, что-нибудь упаковать? — поинтересовался хозяин лавки.       Сведя свои густые брови и слегка прикусывая нижнюю губу, Егер обдумывал просьбу. Он вообще относился к тем людям, что редко когда просили о помощи, и нет, не потому, что он упрямый, а просто ему было… Стыдно. Последнее, чего он хотел, это чтобы его считали маленьким ребенком, который не в состоянии решить проблему. Но не сейчас, сейчас эта просьба была частью сделки, поэтому здесь не было ничего плохого. — Мази от синяков и раствор для царапин было бы неплохо, — ответил парень, оперешись сзади руками о стол.       Глубоко вдохнув, он позволил запаху сушеных трав заполнить свои легкие, тот напоминал ему об отце и их старом доме, его доме… Даже спустя долгие годы этот запах дарил ему спокойствие и умиротворение. — Положу еще и витамины, в их возрасте они им необходимы, а здесь так тем более, — пробубнил он себе под нос. — Как дела с твоим сном?       Слегка опешив от этого вопроса, его брови поползли наверх. — С чего такой неожиданный вопрос? — Ты выглядишь худо… — Йохан поднял голову и нахмурился, начав осматривать его лицо. — Ну спасибо, — обиженно огрызнувшись, парень отвернулся от своего знакомого. У них всех что, пунктик стоял на том, чтоб ему сказать об этом? — Я серьезно, Иллиан. Синяки и покраснение глазных яблок, — сжав губы плотнее, подросток ничего не ответил, а мужчине, казалось, и не нужно ничего, он и так все понял. — Снова мучают кошмары?       Этот человек видел его насквозь, у него не получится солгать, смысла не было. Закинув голову назад и уставившись в потолок, он глухо ответил: — Да…       Закончив, старший поднялся с насиженного места, убрал ручку и сложил список несколько раз. Подошел к парню, что смотрел теперь ровно на него, и передал сверток. Как только голубоглазый взял в руки листок, он почувствовал широкую теплую ладонь, что потрепала его по макушке. — Я положу тебе снотворного и пару свечей.       Округлив глаза, мальчишка поспешил смахнуть руку с себя и протараторить: — Нет, не нужно, правда, я… — Нет, тебе это нужно, просто прими в знак благодарности, — мягкий смешок сорвался с губ.       Выдохнув, Иллиан ответно улыбнулся, его улыбка была уставшей, но все равно искренней. — Хорошо, спасибо. — Не за что.       Отойдя от кассы, они вдвоем подошли к парню и девушке. Первая их заметила Амели, а поэтому и спросила: — Вы уже закончили? — удивление читалось в ее глазах. — Да, не хочу вас задерживать. — Ува-а-а, пустяки… — зевнув, Ганс принялся вытирать слезящиеся глаза. — Ну что, идемте, — сказал Егер, отправляясь к выходу.       Мужчина с ребятами подошли к двери. Открыв ту, Йохан сгреб детей в охапку и зажал в объятиях. Те хихикнули и обняли мужчину в ответ. Отлепившись друг от друга, лекарь засунул руки в карманы халата и сказал: — Берегите себя. — Обязательно! — прозвучал хор голосов.       Стоя на у окна, Шмид наблюдал, как дети уходили в темный переулок, и, собираясь уже продолжить свои дела, он боковым зрением заметил движение со стороны ребят. Вернув свое внимание обратно, он увидел, как Иллиан обернулся в его сторону и с лучезарной улыбкой помахал ему, после чего резво уходя вслед за своими друзьями. Теплая улыбка растеклась по его лицу.       И снова раздался звон стеклянного колокольчика…

***

      Из подземелья не было выхода, все это знали. Это место было отрезано от внешнего мира, отрезано и забыто. Единственный выход — это главные ворота, но чтобы пройти, нужен пропуск, который стоял бешеных денег, и это естественно, что никто так и не ушел, ни у кого не было такой суммы, если только ограбить какого-нибудь богача, но все же… Беспросветная дыра без света и выхода.       Около года назад, даже чуть больше, в очередном обходе Иллиан заметил одну странность.       Они втроем как обычно сидели на подвесных мостах, Ганс был первым, кто заметил одну деталь — слабое дуновение ветра, шевелящее волоски на затылке и посылающее мурашки. И только после этого Иллиан обратил внимание, что звук падающих капель был более отчетливым, чем раньше. Это колыхнуло в нем интерес, обсудив все варианты, они решили проверить, в чем дело. Впереди всех шел шатен, ведя друзей за собой. Звук доносился сверху, им не пришлось спускаться, и, пройдя вперед по мосту до упора, потом повернув налево, они вышли на небольшую площадку.       Пространство два на два метра и три в высоту. Эта находка изрядно удивила ребят, ведь они ходили здесь достаточно часто и ни разу не обращали внимания на этот угол. Забравшись внутрь, Иллиан еле как мог развернуться, стены были землистыми и ровными, явно созданными вручную, было темно, но он смог разглядеть деревянные балки, что держали потолок и не давали ему обвалиться. И тут он почувствовал влагу под ногами. Потоптавшись на месте, он понял, что под ним пробегал маленький ручеек грязной воды. Сначала он стоял на месте, не понимая, что происходило, а потом его словно осенило.       Эта вода. На улице шел дождь, и этот проход, должно быть, вел на поверхность…       Глаза расширились, а губы приоткрылись в букве «о». Возможно, это был его шанс, может, он мог бы сбежать, начать все сначала. О Боже, он готов был рассмеяться и заплакать одновременно, губы растянулись в бесконтрольной счастливой улыбке, а глаза заслезились. Он наконец-то мог вернуться домой.       За спиной эхом раздался отклик его друзей. Голоса звучали словно из-под толщи воды. Вокруг словно все померкло, когда он вспомнил… Ему некуда возвращаться. Его дом сгорел, а семья оставила его. Здесь жили люди, что нуждались в нем, и он не мог их бросить. Шатен почувствовал себя паршиво из-за того, что позволил себе такую эгоистичную мысль — оставить друзей позади. Парень зажмурил глаза и помотал головой, а после крикнул: — Здесь что-то есть! Дайте мне минутку.

***

      Воспоминания затянули его с головой, он даже не заметил, как они дошли до туннеля. Узкий землистый проход, который, чтобы пройти, нужно пригнуться. И вот, пройдя путь, он уткнулся в деревянный люк. Глубоко вдохнув, Иллиан толкнул дверь от себя. В глаза ударил яркий свет, заставив зажмуриться. Мягкие теплые лучики солнца ласкали лицо, отчего хотелось блаженно прикрыть глаза и подставиться под желанные ласки. Теплый летний ветерок, что пах свежестью и лесом, нежно трепал волосы.