Бесконечное PWP

      После ужина Семён осторожно прокрался к домику вожатой, держа в руках книгу. Заглянув в окно, чтобы убедиться в отсутствии внутри Ольги Дмитриевны, он лишь надеялся на свою незаметность. Вожатой в домике действительно не было, и он обошёл домик, подойдя к двери. Как только его рука потянула дверную ручку на себя, рядом прозвучал женский намеренно вызванный кашель, и от неожиданности его наступления он даже вздрогнул, замерев у двери. Медленно повернув голову в правую сторону, он увидел вожатую, сидевшую на шезлонге, хотя минуту назад её там не было. — Здравствуйте, Ольга Дмитриевна, — сказал Семён, виновато улыбнувшись. Он знал, что она не забыла о том, что у них не было утреннего секса. — А я Вас и не заметил, когда Вы здесь появились? — Рано или поздно ты вернёшь мне мой долг, — сказала Ольга Дмитриевна, положа ногу на ногу. — И будет лучше всего, если ты сделаешь это сейчас.       Вновь переложив ногу на ногу, она специально сделала так, чтобы он мельком увидел её трусы. Её намерения успешно выполнились, и от того она улыбнулась. — Допустим, утром у тебя не вставал, — Ольга Дмитриевна приподняла юбку, делая зрительный упор пионера на пространстве между ног, — но сейчас-то он должен сделать это. — Мы займёмся этим, как только я отнесу книгу в домик, — ответил Семён. — Ждите меня здесь. — Нет, не думаешь же ты, что я как Алиса, — улыбнулась вожатая. — Будет неудобно, если займёмся этим здесь, поэтому я прямо за тобой.       Ольга Дмитриевна поднялась с шезлонга, следуя за Семёном. Откуда она узнала, что у них с Алисой был секс на пляже? В это время она вряд ли отошла от бессознательного состояния, к которому он её привёл утром. Но не время было думать об этом. Они зашли в домик, и как только Семён положил книгу на столик, она обняла его сзади, схватив за член. — Видишь, он привстал, — сказала вожатая, сжимая пенис через шорты. — Пионеры рассказали мне, что ты сделал с Алисой. Признаться, мне было немного обидно, что ты сделал это с ней, а меня отверг. — Ну не вставал он, что поделать, — Семён не мог лгать себе в том, что он не наслаждается в её ласках и объятиях. Если у него не было настроения утром, то это не значит, что нет сейчас.       Повернувшись к вожатой, он тоже приобнял её за задницу, слившись в горячем поцелуе. Играясь языками, они целовались так страстно, как Семён не целовался ни с кем другим. Ольга Дмитриевна отличалась от молоденьких девушек «Совёнка» своей решительностью и доминированием. Вот и сейчас она сняла с него шорты, мастурбируя уже вставший член, продолжая бороться с проникающим в её рот языком пионера.       Отстранившись от его губ, она сбросила с себя рубашку и юбку с трусами, быстро оказавшись в неглиже. Потянув Семёна за пенис, она подвела его к кровати, на которой он обычно спал, и они легли на неё вместе. Расположив вожатую боком, Семён высоко поднял её левую ногу, войдя внутрь.  Таким образом, он лёг позади неё, видя перед собой только затылок. Чтобы входить было легче, он прижался к ней всем телом. — Так-то лучше, — сказала Ольга Дмитриевна, сжимая в ладони от наслаждения одеяло. — Мог бы сразу сказать, что утром ты ещё был не в форме. — Вообще-то я это двести двадцать восемь раз говорил, — ответил Семён, сжав ей волосы в правой руке и переменив тему: — Ольга Дмитриевна, этим утром, если не ошибаюсь, Вы сказали кое-что такое, что показывает Вас как садо-мазохистку. — Ты это про то, что мне понравилось, как ты душил меня лифчиком? — Ольга Дмитриевна, помимо члена Семёна, задействовала пальцы руки для того, чтобы помастурбировать вагину. — Я и сама не знала, как это здорово. Правда, после этого болит шея, да и эйфория крайне мимолётна, поэтому обойдёмся без этого. — Хорошо, — с сожалением произнёс он, так как хотел помучить вожатую. — Кстати, как Вам мои старания? Между прочим, в пещере, в которую я с трудом проникаю, очень глубоко. Как бы не провалиться… — Ты молодец, Semen, — похвалила пионера Ольга Дмитриевна. — Хоть в этой пещере и глубоко, я знаю Марианскую впадину, в которой ещё глубже. Не хочешь совершить туда опасное погружение? — Я понял, можете на меня положиться, — сказал Семён, и они поменяли позу. Ольга Дмитриевна села сверху на его член, но уже анальным отверстием. — Хм, там и правда глубже… — А я о чём тебе говорила? — прыгала на пенисе вожатая, скрывая его в себе вместе с яйцами, что говорило о большой глубине этого отверстия. — Давай, продолжай долбить меня со всей силы! — О, кажись, я кончаю, — вымолвил Семён. И правда, почему он так быстро кончает? Не указывает ли это на вмешательство в его судьбу чьей-то иной руки, завладевшей им, словно марионеткой? Подобно пальцам человеческой руки, парящей над клавиатурой. Ведь истина в том, что Семён не властен даже над своим воздержанием. Думая обо всём этом, он не мог более сдерживаться: — Ольга Дмитриевна, я кончу в Вас. — Даже не думай! — рассердилась вожатая, повернув голову к лицу пионера. — Иначе ты возьмёшь на себя всю ответственность! — Да я же не в во влагалище кончаю, успокойтесь! — ударил Семён по ягодице вожатую. — О, кайф. — Семён!.. Ааа… — простонала Ольга Дмитриевна, когда ощутила, как вливается в неё молофья.       Семён довольно улыбнулся. Ему нравилось кончать в то или иное отверстие, но случалось это нечасто. Ольга Дмитриевна поднялась с Семёна и легла рядом, скрывая лицо. Пионер не сразу понял, что она чувствовала в этот момент.       По прошествии трёх минут он подумал, что вожатая странно себя ведёт. А точнее, никак не ведёт. Повернувшись к ней, он приподнялся и спросил: — Ольга Дмитриевна, что-то случилось? — Да, — сквозь слёзы сказала вожатая, повернув лицо к Семёну. — Ты всё-таки кончил в меня! — Вы серьёзно?! — развёл руками Семён. — Да не оплодотворится же у Вас яйцеклетка от спермы в анальном отверстии! Наверное… — Я не хочу рожать! — пожаловалась Ольга Дмитриевна. — У меня ещё вся жизнь впереди!       Вожатая отвернулась к стенке, укрывшись одеялом, и продолжала тихо плакать. Семён почувствовал себя виноватым, но тут же отринул эти чувства. В чём могла быть его вина, если он ничего не сделал? Встав с кровати и одевшись в пионерскую форму, он покинул домик, оставив Ольгу Дмитриевну. Сейчас необходимо было дать ей время побыть наедине. Может, поймёт, о чём он ей пытался сказать.       Сегодня он планировал второй раз изнасиловать Ульяну. Однако, её ещё надо было найти. Обычно она пребывала на футбольном поле или рядом с Алисой. Для начала он собирался пойти к их домику, чтобы разузнать, есть ли они там или нет.       Оказавшись у дверей необходимого ему домика, он постучался и вошёл внутрь. Внутри ему предстала невообразимая картина: двое пионерок — Алиса и Ульяна — массировали друг другу женское лоно, сидя обнажёнными на кровати. Увидев вошедшего, они замерли и раскраснелись от того, что делали. Это зрелище настолько удивило Семёна, что он тотчас вышел на улицу, закрыв за собой дверь, и направился к лодочной станции.       Вслед за Семёном на ступени выскочила голая Алиса. — Семён, ты всё не так понял! — крикнула она, не обращая внимания на то, что на улице помимо них были ещё пионеры. — Мы не лесбиянки, мы массажировали друг другу сиськи, чтобы они стали больше!       Семён медленно повернулся к Алисе с шокированным лицом. Переваривая сказанное ей, он не нашёлся, что сказать, поэтому пошёл дальше, не слушая оправдывающуюся Алису.       На лодочной станции вечером было красиво. Вечернее небо и солнце отражались в волнах реки, а на причале, свесив в воду босые ноги, сидела Лена, проводя лезвием ножа по руке и тихо при этом хихикая. «Вдоль, а не поперёк», — шептала она. На волнах качались небольшие пустые лодки, прикреплённые к причалу крепкими верёвками, чтобы их не унесло куда-нибудь далеко. Кричали чайки, садясь на крышу здания лодочной станции и летя дальше. Солнце опускалось за горизонт, словно погружаясь в реку. Спокойствие и умиротворённость согнали мысли о том, что Алиса с Ульяной могли оказаться лесбухами.       Семён сел рядом с Леной, скрестив ноги и смотря в бесконечную даль. Девушка не ожидала появления пионера и, испугавшись, выронила окровавленный нож прямо в воду, окрашивающуюся в алый цвет. — Красиво здесь, — сказал Семён, не замечая обильно текущую кровь по руке Лены, так как знал, чем она балуется.  — Воздух такой чистый и приятный… Согласна, Лен? — Да, — улыбнулась та, слизывая кровь с руки. — Семён, ты читал ту книгу, которую я тебе советовала? — Разумеется! — ответил Семён. — Я и Славяну подключил к чтению, нам обоим понравилось. — Я рада, — Лена опустила руку в воду и смыла немного крови, затем вернув её на поверхность. Кровь продолжала течь и дальше. — Сём, а не хочешь попробовать моей крови? — Нет, спасибо, — ответил Семён. — Какой дурак в здравом уме будет пить менструальную жидкость? — Да я не о той, а об этой, — преподнесла она руку к лицу пионера. — Так бы сразу и сказала, — Семён взял руку и принялся облизывать стекавшую кровь. — Ммм… Такое себе удовольствие. Но я знаю такое, которое понравится мне и тебе. Понимаешь? — Ну хорошо, — Лена вынула из воды ноги и раздвинула их перед Семёном. — Приступай. — С тобой так приятно иметь дело, — сказал он, сняв юбку и лаская влагалище через трусы. — Ты такая мокренькая там… — Я недавно купалась, — смущённо ответила Лена. — И что это за медленные движения? Я тебе не целка какая-нибудь! — Прости, — Семён ускорился, теребя вагину со всей силой и быстротой, на которую только мог. Лена была той ещё проституткой, чем-то похожей на Семёна, только в женской версии: она занималась сексом со всеми мужчинами в лагере. И потому давно переросла нежный секс, ожесточаясь с каждым новым сношением.  — Сильнее! Жёстче! — крикнула она, когда, казалось, влагалище было готово стать охваченным пламенем пожара. — Семён, ты слабак! — Это ты чересчур жёсткая! — ответил Семён, сорвав с неё трусы и с размаху вставив член, заблаговременно спустив шорты. Это становилось похоже на вчерашнее изнасилование Ульяны, но уже превосходящее все границы разумного. — Как тебе такое?! — Да, сильнее, сильнее! — продолжала просить Лена, хотя из её влагалища от такого вдалбливания полилась кровь. — Мне недостаточно! — Шлюха! — Семён схватил пионерку за галстук, начиная душить. — Проститутка! — Ты придурок! — задыхаясь, ругнулась Лена. — Я не говорила тебе меня оскорблять! — Ой, прости, вжился в образ, — сказал Семён, ослабив хватку на галстуке, но не ослабив сильный заход. — Ты вообще сможешь пережить этот секс? — Наплевать! Продолжай! — Как скажешь…       На обезумевшем лице Лены не было ни капли боли. Семён случайно бросил на него взгляд и, ужаснувшись, решил сосредоточить всё внимание на выпирающей из-под рубашки груди. Расстегнув пуговицы, он всматривался в эти большие сиськи, не прикрытые бюстгальтером, и приближался к логической кульминацией спаривания.       Весь причал, окрашенный кровью, наводил на самые мрачные мысли. Но для Лены это было в порядке вещей, и от её крови испачкался даже Семён, а она была испачкана и подавно. Вдруг Уныл-тян засмеялась безумным смехом, от которого прошли мурашки по всей спине. Все знали, что она не в своём уме, но её это не волновало. Кусая руку, до этого целую от порезов, она довела до крови и её. Семён торопился закончить акт, так как происходящее начинало нагнетать. Вынув член, он кончил ей на спятившее лицо и второпях надел шорты, покидая злачное место. — Ещё встретимся! — сказал Семён, махнув на прощание рукой и побежав с причала. — Пока! — До встречи! — улыбнулась Лена, помахав в ответ и размазывая кровь по всему телу, смешивая её со спермой.       Семён, скрывшись из виду зрительного контакта Лены, побежал со всех ног на оживлённую площадь и только тогда перешёл на шаг. Осмотревшись, он мог вздохнуть спокойно. Пионеров, окружающих его, не напрягало то, что он с ног до головы покрыт кровью. По нему можно было определить, чем и с кем он только что занимался. Оставлять просто так себя грязным было нельзя, и Семён направился в баню, так как душевые до сих пор никто не починил.       В лесу уже был полумрак, когда он пришёл на место. Деревянное здание, стоящее особняком от лагеря, манило к себе горевшим светом в окне. Семён любил наблюдать за тем, как моются обнажённые девушки, и он надеялся, что там сейчас не моются прославившиеся своим гомосексуализмом кибернетики.       Подкравшись к окну, он увидел желаемое и начал дрочить от вида прекрасной доски. Это была Ульяна, его любимая девушка. Она стояла к нему спиной, шоркая тело мыльной мочалкой. Семён мастурбировал на автоматизме, забыв о разрушившемся запрете.       «Что же я делаю? — спросил самого себя он. — Вперёд и с пенисом!»       Семён обогнул баню, поднявшись на крыльцо, и с ноги распахнул дверь, заскочив внутрь с болтающимся длинным членом. Ульяна, стоявшая боком, покосилась на него, выражая во взгляде всю извращённость, на которую была способна. Она ждала пионера с вставшим членом целые сутки, и вот он пришёл. Похожий на истинного героя, он приближался к ней, онанируя и улыбаясь так же пошло, как и она. Девушка слегка поджала ноги, возбуждаясь от предстоящего сношения. — Позволь, я потру тебе спинку, — сказал Семён, встав позади, сунув в вагину член и отобрав у Ульяны мочалку. — Тебе же крайне неудобно делать это самой, верно? — Семён, — тихо сказала девушка, неимоверно кайфуя, — не стоило тебе вот так убегать. — Извини, но это и правда было похоже на лесбийский секс, — Семён проводил мочалкой по всей спине, тщательно и нежно, чтобы не сделать больно жёсткой поверхностью мочалки. — Пусть вы и утверждаете, что это не так, объяснения об увеличении груди кажутся глупыми. Тебе так не кажется? — Да, со стороны это и правда походило на то, о чём ты думаешь, — ответила Ульяна, — но увеличение груди, как бы глупо это не звучало, может сработать. Я же стараюсь для нас с тобой. — Если у тебя вырастет грудь, я брошу тебя, — произнёс Семён, вынув пенис из одного отверстия и сунув в другое. — Это нечестно, — сказала Ульяна. — И кстати, спасибо, что не забыл о своём обещании. Я готовила это место. — Я тоже готовился, — Семён имел в виду секс с Ольгой Дмитриевной, когда он трахнул её в анал. — Мне продолжать чистить тебе спину или как? — Брось ты эту мочалку, — ответила Ульяна, — и изнасилуй меня уже так, как подобает настоящему мужику! — Что ж, — Семён выполнил просьбу и выкинул мочалку в сторону, — даже если тебе будет больно, я буду делать это изо всех сил.       Толкнув Ульяну вперёд и не вынимая члена, он упал вместе с ней на мокрый пол. От падения пенис вошёл глубоко и сильно, и Ульяна была этому рада. Семён не жалел её, что говорило о настоящей любви. Прижимая голову девушки к полу, он входил в неё, будто самолёт-истребитель, бомбардирующий в ночи приятельские войска с любовью и дружбой. Словно крот, роющий глубже положенного, словно ведро, опускающееся ниже дна колодца, пенис стремился к гландам как к чему-то высшему, недосягаемому, внеземному, но такому притягательному, что всё равно казалось, что когда-нибудь он доберётся до них, миновав все возможные препятствия.       Семён перевернул Ульяну и поднял её на руки, войдя по-новой. Девушка обхватила его за плечи, прижимаясь к мужскому телу, стоная и иногда непроизвольно покрикивая. Подняв глаза к лицу пионера, она примкнула к его губам, целуя истинно, без порнографической лжи, надеясь на ту же отдачу. И Семён целовал её в ответ, любя и веря в счастье, которое ждёт их в общей судьбе.       Ульяна кончила, сама того не ожидая. Её жидкостью смазался пенис Семёна, позволив ему входить намного легче. Ощутив это, пионер понял, что это её влагалища дело. — Ты кончила довольно-таки быстро, — улыбнулся Семён, — но я кончил быстрее. — Что?.. — не поняла Ульяна, и только сейчас почувствовала, как из её анального отверстия потекла сперма. — Извини, — сказал Семён, поставив её на ноги. — Сам не знаю, что со мной такое. Не могу продержаться и десяти минут. — Это ничего, — улыбнулась девушка, — главное, что до сих пор стоит! — Согласен… Кстати говоря, не могла бы и ты потереть мне спину? — спросил он с надеждой на выгодный расчёт. — Я приходил сюда помыться. — Эмм… Нет, извини, я, кажется, перегрелась, — ответила Ульяна, попятившись к выходу и прихватив с собой одежду, взяв её с полки. — Да и спать охота. — Подожди, — Семён пытался её удержать, понимая, что та лукавит, — как ты могла перегреться? Здесь температура мизерная, всего-то градусов шестьдесят. — Пока! — Ульяна была уже на улице, закрывая за собой дверь. — Спасибо, что изнасиловал! — Всегда пожалуйста!.. — вежливо отозвался Семён уже закрытой двери. — Стоп… Подожди!..       Но Ульяна не слушала его. Быстро одевшись, она побежала к лагерю, хотя по её ногам текла и его сперма, и её жидкость.       Семён огорчённо вздохнул. Ему хотелось побыть с ней подольше, но она, можно сказать, использовала его член. Нехорошо с её стороны, но и он ничем не лучше, если оставил её так же вчера в лесу. Наверное, это было её возмездие, но не такое страшное, какое могло бы быть. Оставалось надеяться, что их отношения станут лучше со временем.        Взяв мочалку, висящую на вешалке на стене, Семён подумал, что, вероятно, она не из самых чистых. Всё-таки, это общественное место. Но махнув на это рукой, он принялся им намыливаться, чувствуя себя хорошо после секса. И потрахаться и помыться — что может быть лучше? Разве что ещё раз потрахаться и помыться.          Выйдя на улицу спустя десять минут, он удовлетворённо потянулся и спустился со ступеней, направившись к лагерю. Уже наступила ночь, и он лишь удивлялся тому, как быстро пролетало время. Сегодня вряд ли он займётся сексом с кем-нибудь ещё.       Придя в домик вожатой, в котором горел свет, он застал Ольгу Дмитриевну за чтением книги, которую он принёс сегодня после ужина. Она сидела у стенки на своей кровати в одном нижнем белье, согнув ноги. — Ольга Дмитриевна, уже полночь, — сказал Семён, посмотрев на наручные часы. — Не советовал бы Вам читать по ночам. — Да, я знаю, — ответила вожатая, улыбнувшись Семёну. — Сейчас одну главу дочитаю и лягу спать. — И правильно, — Семён сел на свою кровать и снял обувь с носками. — Молодёжь нынче режим сна без причины нарушает, а потом сама и страдает. Ну не дураки ли? Вот мы в своё время… — Семён, ты же сам к молодёжи относишься, — хихикнула Ольга Дмитриевна. — А ворчишь, как старик. — Моя судьба труднее, чем Вы о ней знаете, — ответил на это Семён, ложась на кровать и укутываясь в одеяло. — Иногда и пофилософствовать хочется. О цикличности бытия, смысле спаривания… Согласитесь же, всё это надо знать. — Соглашусь, — сказала вожатая, перелистнув страницу. — Спокойной ночи, Семён. — Спокойной, — ответил сонно пионер, погружаясь в царство Морфея.       А погрузившись туда, встретил и самого Бога. — Ну здравствуй, Семён, — сказал Морфей, сидя на троне. — Сегодня дам тебе выбор. Какой сон посмотреть хочешь? — А? Чё? Где я? — недоумевал Семён. — Ты кто такой, дед? — Я не дед, я Бог добрых сновидений Морфей. Много раз с тобой вид… — договорить Богу Семён не дал, ударив его по яйцам. Царство Морфея вмиг растворилось, и Семён был обречён всю ночь видеть кошмарные сны.       Ольга Дмитриевна наконец дочитала главу и закрыла книгу, положив её на столик. Ей очень понравился роман, да и не мог не понравиться. Встав на ноги, она подошла к выключателю и выключила в домике свет. Ложась в кровать, она в очередной раз улыбнулась. Вожатая была спокойна, потому что смирилась. Смирилась с тем, что семя Семёна этим вечером случайно попало и во влагалище.