Аквариум

«Помните, для вас всегда будет место среди звёзд на ночном небосводе Тейвата».

Пожалуй, спусковым крючком послужила Паймон. Итер хотел бы сказать «предательство Паймон», если бы не понимал — она с самого начала не была ему верна, чтобы предавать. С самого начала она считала его… кем? Целью? Проектом? Багом, волей случая проскользнувшим в хорошо отлаженную вселенную? Его разбудил Сяо, с тихим шелестом возникнувший прямо перед носом. Итер вскочил, испуганно выпутываясь из спального мешка, и Якса быстро зажал ему рот ладонью. Поймав взгляд, колебался несколько секунд, после чего произнёс едва слышно: — Пойдём, тебе нужно увидеть, — и, взяв путешественника за руку, переместил их в мгновение ока. Даже до рассеивания дымки, Итер услышал голос — знакомый и незнакомый одновременно. Хотел ступить вперёд, но Сяо до боли сжал предплечье, одними губами произнеся: — Барьер. Что ж, весьма разумно — стоит посторонним дотронуться, и владелец окажется мгновенно предупреждён. Тем временем, голос отчитался: — …произошло. В любом случае, он не сможет нарушить ход истории или выбраться из этого измерения, госпожа. Вам не о чём волноваться, тем более его сестра уже настроена против него и вряд ли захочет уходить… Паймон. Она и не она одновременно. Сяо сжал предплечье ещё крепче. Итер отстранённо подумал: наверняка останется синяк, но он и не собирался сдвигаться с места. Его можно было назвать глупым, иногда импульсивным, но сейчас… было слишком… он считал их друзьями. Якса отступил на шаг и тут же переместил их обратно. Прохлада середины ночи холодила открытые участки кожи, но ещё сильнее холодила мысль. — Без глупостей, она возвращается, я приду позже. И исчез с хлопком, словно являлся частью дурного сна. Непослушными пальцами Итер раскрыл спальный мешок, забираясь внутрь. Закрыл глаза, и через пару минут услышал шуршание — Паймон вернулась обратно, тихо забираясь под своё покрывало. Нужно обдумать, бесполезно расспрашивать. Нужно обдумать своё положение, Люмин, собеседника Паймон, много чего… Но его парализовало. Люмин часто ругала его за наивность. В странствиях им давно исполнилось… достаточно лет, но внутри него жил большой, временами наивный ребёнок. Немудрено, что в этой вселенной его считали несовершеннолетним, и он не хотел возражать, ибо помимо прочих преимуществ, подростковый возраст позволял врагам его недооценивать, что было весьма кстати, в силу потерянных прежних способностей. Но — не внешний возраст — его проклятый нежный характер открывал в нём множество мягких мест, одно из которых — дружба. Самое больное мягкое место. И Паймон занимала центр этой мишени. Это не розыгрыш. Не шутка. Сяо вообще не знал значение этого слова, он не стал бы беспокоить без причины. И Итер сам догадался с кем говорила Паймон таким… недетским голосом — существо вне этого мира, госпожа… он мог ошибаться, но практически уверился — существо, забросившее их с Люмин в это измерение. Может ли, в силу невозможности их уничтожить, она решила запереть бессильных в одном из миров, не способная вмешаться в канву мироздания? И даже если не она — подобное божество? Божество ли? Кто-то выше, могущественнее архонтов? Догадки можно строить бесконечно, и некая часть его хотела схватить девчонку и трясти, пока не получит ответов. Но… это же Паймон. Паймон, помогающая ему освоиться, показавшая дорогу к Мондштату, рассказывающая невероятные истории окружающих земель, щебечущая о забавной, милой ерунде, поднимающая ему настроение, его гид, спутник, друг… Паймон, настолько отличная от существ данного мира, что кажется пришла из другой вселенной… Так же, как и они с Люмин. …Паймон, ведущая его едва ли не безоружного в руки скаута, присягающего убить врага ради защиты города… Что если бы на дежурстве оказалась не Эмбер? Он не задумывался. В свете огромного количества событий считал не значащими деталями. Они же друзья… Самые настоящие. Может и вправду шутка… Такой дурацкий розыгрыш… До конца ночи он не сомкнул глаз. Утром Паймон, солнечная и ласковая потянулась в воздухе и, заметив его усталость, поинтересовалась: — Не выспался? Итер нашел в себе силы улыбнуться сквозь онемение: — Приснился кошмар. Они пообедали свежевыловленной рыбой-тигром, запечённой на костре, и стали спускаться по горной тропе к Ли Юэ — Сян Лин умоляла навестить семейный ресторан ради тестирования нового рецепта, и конечно, Паймон уговорила его пойти наиболее короткой дорогой. Недавнее предвкушение сменилось апатией. Всего пара предложений… пара. Так глупо. Но не верить Сяо… он не из тех, кто умеет лгать. Ли Юэ встретил их привычной каменной теплотой, шумом торговцев и изяществом глазурных лилий с закрытыми днём бутонами. Они наверняка распустятся к ночи. Чжун Ли рассказывал о приятном цветочном аромате появляющимся в час цветения — трансформированной памяти земли, её мыслях, опыте, переживаниях. Поэтому глазурные лилии, выращенные на разном грунте, имеют различный запах. …такие несуразные воспоминания… Он тоже окажется не другом? Сян Лин заметила их с порога, но, поймав взгляд Итера, лишь осторожно спросила, хотят ли они задержаться. Оставалось поражаться, откуда в такой толстокожей девчонке временами бралась поразительная тактичность. Паймон радостно согласилась, однако путешественник мотнул головой: — Повеселитесь вдвоём, я хочу пройтись. Его спутница открыла рот возразить, однако Итер ответил резче, чем собирался: — Останься. Та поджала губы, робко кивнув. Попытавшись сгладить фразу, парень продолжил мягче: — Я вернусь через несколько часов, просто хочу развеяться. И быстро вышел. Казалось, пронзи обеих сейчас копьём, ему даже не станет их жаль, хотя Сян Лин совершенно ни в чем не виновата. Сяо нашел его за первым же поворотом, без спросу перемещая на гору неподалёку. — Я должен был рассказать, — зачем-то оправдался. Итер повернулся к нему, бесконечный раз ослеплённый совершенной, безумной красотой. Законченностью, утончённостью черт этого изнутри раненного благородного зверя. Тихого защитника Ли Юэ. Не отвергай Сяо людей, поклонялись бы они ему едва ли не наравне с Архонтами лишь из-за его внешнего вида? Путешественник мрачно усмехнулся своим не совсем невинным мыслям: после их общения Якса всегда оставлял за собой шлейф в фантазиях, которым никогда не суждено было сбыться, которые хорошо смотрелись лишь в воображении. Именно поэтому Сяо никогда не узнает, и будет думать о нём, как о невинном подростке. Впрочем, скорее всего Сяо вообще не известна эта сторона жизни, если в нём в принципе заложена подобная функция. Это ведь так удобно, создать поглощаемого демонами якса евнухом. Совершенная, не тронутая похотью, чистая красота. Не поддающаяся соблазну, не имеющая мирских желаний. — Я понимаю, — наконец смог из себя выдавить. — Я давно за ней слежу, это не в первый раз. Но… я не был уверен, что она действует тебе во вред… Я и сейчас не уверен. Голова становилась тяжелее, соблазняя отказаться от мыслительного процесса в принципе. — Что ты имеешь в виду? — всё же уточнил. Сяо нахмурился: — Судя по их диалогам, её собеседник происходит из другого измерения. Возможно, она хотела убедить, что ты не опасен. Итер криво улыбнулся: — Я и так… не опасен. Но она… если она докладывала обо мне, вела меня, направляла… какой же я дурак… видимо, я единственный считал нас друзьями… Плохая — хорошая. Он изначально осознавал узколобость этих категорий. Беннет, Джин, Эмбер — хорошие, Синьора, Скарамучча, Тарталья — плохие. Ладно, он сыграл в этот канон. Тот самый, где он — хороший, убивающий живых созданий под эгидой защиты земель или чужих просьб… а не называется ли второе заказным убийством? Он стирал их в прах, оставляя лишь пепел, и отсутствие сомнений окружающих никогда не заставляло задуматься, кто он — на самом деле. Ему и раньше приходилось убивать живых существ для защиты себя или своих спутников, но никогда он не делал это в таких количествах до Тейвата. Плохой или хороший? Тарталья бы усмехнулся. А с ним и Венти, Кейя, Эи и множество других, входящих в его внутренний круг, под сомнительным теперь именем «друзья». Он застрял здесь. Он знал это с самого начала. Как и то, что его используют местные жители, а он и рад быть полезным. Доставь, принеси, убей. Особенно, убей. Взамен они создают видимость поиска, но хочет ли Люмин оказаться найденной? Особенно, если судить по их последней встрече? Возможно, Паймон не виновата. Возможно, она с самого начала являлась инструментом. Но она запустила спусковой механизм.