Trinitas

      Наконец-то оказавшись вызволенными из бесконечных переплетений путей и давящих на подсознание зеленых стен, отряд поспешил покинуть площадь перед лабиринтом и вернуться в Большой портальный зал. После долгих часов, проведенных под лучами солнц, даже марево портала не показалось горячим, а наступившая после прохлада пробежала мурашками по телу. Под огромным куполом зала Сина наконец-то покинула тревога — здесь участники отряда были в безопасности и уже занялись привычными делами. Разводить костер не решились, поэтому обошлись скромным ужином из сушеного мяса и припасенных фруктов, чего было недостаточно, чтобы насытиться. После вымотанные и уставшие люди разошлись по своим местам для сна и лишь Наиль, не менее утомленный сегодняшними хождениями, замер возле айвана, ведущего к лабиринту. Пальцы учителя скользили по высеченным в камне буквам неизведанного языка, губы были поджаты, а брови — задумчиво нахмурены. Похоже, сегодняшний поход не давал ему покоя.       — Вдруг по ту сторону лабиринта находится источник? — учитель обернулся к Сину, наблюдающему за ним издалека, в ожидании ответа.       — Снова идти туда все равно, что спускаться в Джаханнам. Если насаждения каждый раз путают дорогу, то исследовать лабиринт и составить карту не получится, — в плену зеленых тоннелей Син чувствовал себя не менее некомфортно и тревожно, чем остальные. Он мог ориентироваться среди моря дюн, в бесконечной пустыне и однотипных пейзажах, но был бессилен против магии. Не ощущая уверенности в каждом шаге, Син не мог вести за собой других. Кочевник невольно нахмурился, вспоминая, к чему привело исследование этого направления. Нет, в ближайшее время он не решится снова сунуться в магический лабиринт. — Как командир я не могу снова подвергать отряд такой опасности. Вдруг в следующий раз лианы не просто выбросят за пределы лабиринта, а переломают кости?       Последнее пугало Сина больше всего, до сих пор заставляя сердце сжиматься. Хорошо, что Аскар легко отделался и сейчас лишь потирал ушибленный копчик да шутливо ворчал. Однако худшие сценарии никак не покидали голову беты, прокатываясь холодом по венам и застывая комом в горле.       Наиль, кажется, почувствовал тревогу Сина и как-то виновато склонил голову, в волнении перебирая пальцы.       — Если я отсюда лучше изучу это направление и найду верный выход из лабиринта, мы вернемся туда? — взгляд учителя был полон надежды и будто спрашивал разрешения на осуществление задумки. Подобное поведение каждый раз заставляло Сина теряться — у него, беты-бади, омега спрашивает «можно ли?» — и лишь десятилетия, проведенные среди яримов, помогали найтись с ответом.       Кочевник коротко кивнул и тут же заметил, как Наиль бросил взгляд на надписи айвана, задумчиво потирая затылок. Неужели собирается ночь напролет рыться в словарях и расшифровывать текст? Он ведь устал не меньше остальных, ноги истер до мозолей, опалил кожу под солнцем и все равно намерен не спать?       Син легко сжал плечи Наиля и вынудил повернуться, наконец-то отведя взгляд от стены.       — Для начала хорошенько отдохни и потом уже занимайся переводом. Мы можем бродить по Розе Пустыни месяцами, тебе некуда спешить.       Бета сощурил глаза, одарив учителя особенно теплым и нежным взглядом, от которого омеги-яримы зачастую покрывались румянцем. Наиль невольно загляделся на мягкий прищур, и после ожидаемо смутился: опустил голову и часто закивал, перебирая переплетения кос. После он коротко распрощался и поспешил в шатер омег, прижимая ладони к покрасневшим щекам в попытке скрыть румянец. Такая искренняя реакция, вовсе не скрытая от чужих глаз, заставила Сина умилиться.       В помещении зала настала тишина и лишь двенадцать порталов тихо клокотали, навевая призрачное ощущение тревоги. Не желая и дальше оставаться в окружении возвышающихся над головой айванов, Син направился к шатру, в котором его ждал Аскар. Откинув полог, бета всполошил застывшие у самого пола магические огоньки, заставляя те взмыть в воздух и рассыпаться по помещению, наполняя его светом. Аскар, улегшийся поверх ковров, сонно приоткрыл глаза и улыбнулся, узнав вошедшего. Заспанный и одетый в один лишь нижний халат, он выглядел до того уютным, что Син был не в силах сдержать порыв окунуться в эти теплые объятия, уткнутся в горячую шею и пригреться на груди. Хотелось забыть, что совсем недавно Аскар был в плену лиан, крепко сжатый ими и неспособный пошевелиться, а Син только и мог, что надеяться на лучшее и бежать по ходам лабиринта. Сейчас все ужасы уже минули, но их призраки до сих пор сидели в голове, заставляя каждый раз оглядываться с немым вопросом: «Жив?»       Аскар, как и раньше, лишь улыбался этому встревоженному взгляду, мягко касаясь губ. Хотел бы Син жить в безопасности оазиса, где им ничто не будет угрожать, где дни текут медленно, неспешно, лениво. Хотел бы иметь семью, счастливо доживать свой век в объятиях родных, среди зелени садов, запаха книг, детского смеха. Но все это было невозможно, ведь его не отпускала пустыня, Аскара — битвы и кровопролития, Наиля — Источник и обещания. Оставалось лишь следовать за дорогими сердцу людьми и защищать, как делал всегда.       Син тяжело выдохнул, разорвав поцелуй, и уткнулся в горячую грудину, в которой громко и часто билось сердце. Руки шарили по телу, жар которого просачивался сквозь тонкую ткань халата и обжигал ладони, скользили по спине, бокам, пояснице. Аскар был слишком сонным, чтобы воспротивиться, когда рука опустилась ниже, к ушибленному после падения копчику и мягко огладила кожу через ткань шальвар.       — Болит? — акид коротко кивнул, от смущения пряча лицо в сгибе шеи кочевника. Бета кожей ощущал тяжелое дыхание и разгоряченные щеки, поэтому не смог сдержать желания подразнить своего альфу еще немного. — Я слышал, что если зацеловать ушибленное место — боль пройдет.       Аскар на мгновение замер, обдумывая услышанное, а затем тихо рассмеялся:       — Бесстыдник! — когда альфа отстранился, Син смог полюбоваться очаровательно раскрасневшимися щеками и расслабленной улыбкой на тонких губах. Теперь Аскар относился к подобным заигрываниям гораздо спокойнее: доверял, знал, что бета не зайдет дальше положенного и все это — просто шутки. Син был готов каждый раз притворяться, что действительно просто шутил, лишь бы снова не видеть страх в глазах напротив.       Бета подался вперед, прижимаясь к растянувшимся в улыбке губам и аккуратно укладывая на ковры. В награду за свое терпение Син желал получить совсем немного ласки, и смел требовать ее даже от такого уставшего и сонного Аскара. Ведь эти поцелуи — его дыхание, его силы идти дальше, его уверенность, что все происходящее не иллюзия.       Бета сам себя корил, но не мог прервать горячее прикосновение губ и языков, заставляя альфу погрузиться в подобие прекрасного сна. Желанное тепло словно окунуло в нагретую воду купален, тяжелые вздохи музыкой звучали в голове, родной запах заполнил легкие, дурманя и застилая взор туманом.       Акид отвечал неспешно, вяло, а вскоре губы и вовсе замерли, оставаясь покрасневшими, раскрытыми, влажными, но недвижимыми. Син нахмурился, в непонимании отстранился, а после проронил тихий смешок умиления. Заснул прямо во время поцелуя, словно потерял сознание.       Син вздохнул, поджал губы, на которых до сих пор ощущались мягкие прикосновения, и улегся рядом на ковер, умостив голову на плечо Аскара. Смотря на расслабленное во сне лицо и приоткрытые истерзанные губы, бета ощущал нарастающее чувство вины. Как он мог довести своего альфу до подобного состояния? Знал же, что переходы через портал выматывают его, и все равно полез с непрошенными нежностями.       Виновато отведя взгляд, Син снял верхний халат и аккуратно, чтобы ненароком не разбудить, подложил его под голову Аскара. Пускай хорошенько выспится после всего пережитого за день.       Утро ворвалось яркими лучами сквозь купол зала. Участники отряда нехотя поднялись с ковров, покинули шатры и занялись подготовкой к походу в новом направлении. Портал вел на северо-запад и мало чем отличался от остальных, разве что надписей на стенах айвана было настолько много, что их вязь можно было принять за причудливый орнамент. Син поднял голову к стрельчатому своду арки и заметил даже там, на будоражащей высоте, высеченный текст, который в подробностях разглядит разве что зоркий орел. За спиной кочевника собрался отряд, ожидая, когда тот первым ступит за дрожащее марево. Каждый раз, когда Син приближался к порталу и отправлялся в новом направлении, краем глаза замечал волнение двух небезразличных людей. Их переживания лишь прибавляли решимости идти вперед, чтобы поскорее изучить все направления и отыскать необходимый учителю Источник.       Сделав шаг в жар марева, Син ощутил уже знакомую влагу и духоту, а после оказался в пустынном пекле, посреди золотистого песчаного полотна. Портал находился на знакомых равнинах, в окружении скал и трещин на посохшей земле, а от него вдаль уходила единственная дорога. Вдоль ее границ возвышались чаши из металла с зависшими в воздухе над ними сгустками огня. Они горели ярко и в ночи наверняка освещали путь не хуже лучей Нанны. По обе стороны от дороги разрастался город из однотипных, пестрящих узорами каменных домов. В них не было ни окон, ни вышек бадгиров, и потому для жилья эти здания были совершенно непригодны.       За спиной послышались шаги — отряд неспеша ступал на землю неизведанного направления и осматривал расстелившийся перед ним город. От такого количества дверей глаза учителя Наиля засияли, вот только его восторга не разделяли остальные участники, ведь именно им придется открывать эти тысячи ходов для неугомонного омеги. Наиль торопливо подбежал к первому дому и оглядел его, тут же обнаружив каменную дверь, спрятанную среди узоров. Следующий за ним Хайри с равнодушием заглянул через плечо омеги и точно подметил:       — Вряд ли Источник будет находиться в этих домах, когда дорога ведет к зданию в самом конце пути и явно указывает на него.       Наиль обернулся и нахмурился, а после со всей серьезностью ответил:       — Источник может быть где угодно, даже за самой несуразной дверью, — эта короткая фраза уничтожила надежды альф и бет избежать тяжелой работы. Наиль красноречиво глянул на собравшихся у здания товарищей и кивнул в сторону каменной двери.       Приложив немалые усилия, поддев резную плиту клинками и едва не изогнув металл под внушительным весом, участники отряда смогли приоткрыть дверь и заглянуть внутрь. Из темноты помещения повеяло прохладой. Наиль отбил огнивом искру и разжег в небольшое пламя, а после отправил огонек осветить тьму, заполонившую комнату. На глаза не попалось ни одного живого существа, лишь стены, покрытые вязью незнакомого языка.       Син первым ступил внутрь, огляделся и подал знак остальным последовать за ним. Участники в полумраке расхаживали по помещению и осматривали его на наличие дверей, когда вдруг послышался тихий вскрик Лейса. Юноша едва не упал, споткнувшись о низкую плиту, и лишь сильные руки ами уберегли его от разбитых коленок. Разминая ушибленные пальцы ног, Лейс бранился на плоский камень, так неудачно лежащий прямо посреди помещения. Однако плита была не идеально гладкой: на ее поверхности красовался барельеф лука с заточенными металлическими вставками выше рукояти. От одного вида ненавистного оружия в Сине вспыхнула ярость — сломал бы пополам этот навальский лук, не будь он из гранита! Каменный барельеф был до того реалистичным, что кочевник всем телом ощущал угрозу, исходящую от предмета, не видя поблизости даже воина Наваля, способного схватить лук и перерезать глотку этими металлическими лезвиями.       Лишь слова на языке халлядов, высеченные на каменной рукояти, смогли унять гнев Сина. Это оружие совершенно точно принадлежало народу змееносцев, но отчего оно было так похоже на традиционные луки Наваля?       Бета опустился на корточки, рассматривая лук в малейших деталях, и внезапно заметил, что полоса пыли у самого основания плиты не доходила до камня, оставляя небольшой промежуток чистого пола. Значит, Лейс смог сдвинуть плиту, когда случайно споткнулся об нее. Наиль присел рядом с Сином и, судя по воодушевленному выражению лица, построил ту же цепочку выводов, что и кочевник.       — Нам надо сдвинуть эту плиту, — омега обернулся к товарищам и наткнулся на удивленные взгляды, направленные на него. — Ну же, это должно быть вовсе не тяжело!       Альфы и беты разом навалились на камень и без особых усилий сдвинули плиту, за которой скрывались ступени, ведущие в глубокую темноту. Из хода повеяло сыростью, пылью, прохладой и смолой. Наиль бесстрашно рванул вниз и Син тут же поспешил за ним, стараясь не спускать глаз со света огня в руках учителя и темного силуэта, спешащего по ступеням. В какой-то момент Наиль замедлился, замер, заглядывая в комнату, скрытую глубоко под землей, и притих. Остановившись за его спиной, Син смог рассмотреть, как огонек пробежал вглубь продолговатого помещения и вернулся в руки Наиля, подрагивая и мигая рассеянным светом — учитель был встревожен и даже напуган, из-за чего магия действовала неравномерно.       В пронзительном холоде и кромешной темноте находились ряды каменных плит в форме человеческих тел. Они глядели опустевшими глазами в потолок, сложив руки вдоль тел и застыв в единой позе на века. От увиденного холод проник через легкие в кровь и бурными водами стылой реки прокатился под кожей.       Наиль тяжело выдохнул и направился к выходу, стараясь как можно скорее покинуть помещение. Син разворачивал спешащих на помощь товарищей на полпути и коротко отвечал на вопросы — всем было интересно, что находилось под землей, но полученный ответ их вовсе не порадовал.       — Значит все эти здания — гробницы? — проговорил Зейб, осматривая дома, стелющиеся по обе стороны от дороги. — Тогда мы можем возвращаться в Халляд, здесь нам нечего искать.       Не так часто Син сходился во мнениях с Зейбом, но сейчас альфа оказался прав — нет смысла мучить отряд тяжелой работой, заведомо зная, что двери скрывают за собой лишь мертвецов. Кочевник сделал вдох, готовый объявить отряду, что исследование на сегодня окончено, но вдруг из-за спины послышался голос Наиля:       — Нет, мы осмотрим каждую. Я должен быть уверен, что в этом направлении проверены все двери и нам не придется сюда возвращаться.       От строгого приказного тона Син невольно задержал дыхание. Что-то спрятанное глубоко внутри забилось в восторге — Наиль, перехвативший инициативу и самовольно командующий отрядом, до дрожи напоминал властных омег-бади. Хотелось подчиниться, покорно склонить голову и открыть ради учителя любые двери. В то время как остальные участники отряда воспротивились такой идее, Син лишь коротко кивнул, готовый исполнить приказ омеги.       — Будет досадно, если мы упустим Источник из-за своей лени, — согласился с Наилем кочевник. Его слова в глазах участников имели больший вес, чем капризы омеги, и потому им не оставалось ничего иного, кроме как подчинится и направиться к следующей гробнице.       Альфы и беты без лишних слов открывали гробницы, которые Наиль быстро осматривал и вел отряд к следующей. Когда солнца уже направлялись к центру небосвода, люди открыли более полсотни однотипных дверей, завершив исследование лишь трети захоронений. Новые здания выглядели более вычурно, и лишь оказавшись внутри можно было узнать, что было причиной такого отличия — на месте навальского оружия находился барельеф лука в форме полумесяца, украшенный множеством завитушек и имеющий едва заметные каналы для маны, ведущие от рукояти к тетиве. Подобные луки использовались омегами Джафара и Син растерялся, обнаружив изображение этого оружия неподалеку от барельефов с луками Наваля. Син мог с легкостью представить омегу-халляда с изящным резным оружием в руках, отправляющего острую стрелу в сердце врага — подобный образ навсегда запечатлелся в его сердце, пусть с той войны между Джафаром и Навалем минуло пять лет, — но яримы среди отряда приняли эту новость иначе, ведь для них омеги были лишь целителями и любящими родителями, но никак не смертоносными воинами. Зейб и Муниф шумно обсуждали лук полумесяцем — насмешку над образом дающего жизнь Нанны — в то время как в глазах Аскара царила лишь жалость. Син мог понять природу этого чувства — познав все ужасы войны, акид не хотел, чтобы с ними сталкивались ранимые и впечатлительные в его глазах омеги. Предавая традиции кочевников, бета тоже не желал видеть Наиля с оружием в руках, даже если им окажется этот прекрасный лук.       Син хотел бы забыть вид острых кинжалов в тонких руках, вид сточенного сотнями битв хопеша в крепком хвате иссеченных шрамами ладоней. Он отдал бы даже верную такубу за тихое счастье с родными людьми, без битв, войн, сражений, без раскаленной под солнцами стали и капель крови на песке.       За пустыми размышлениями и мечтами, Син осмотрел еще с десяток гробниц, после чего их вид вновь изменился. На этот раз за каменными дверями скрывалось причудливое оружие, которое бета ни разу не встречал в сражениях: подобие лука, лишенного тетивы, с заточенными лезвиями по всей дуге. Кочевник мог представить, насколько тяжелым было это оружие и как сложно пользоваться им в бою, зато результат будет стоить мучений овладевшего причудливым веером: один взмах — и лезвие рассечет разом несколько врагов.       За исследованием прошел зенит, который в прохладе гробниц был совсем неощутим, а за ним близился и закат. Утомленные тяжелой работой мужчины с трудом успокаивали частое дыхание и разминали натруженные мышцы рук. Они были уставшими, но все же держались на ногах, ведь до завершения осмотра направления осталось совсем ничего — в нескольких шагах от них возвышалось здание, похожее на храм. К нему вели десятки ступеней, и преодолеть их оказалось непросто для участников отряда. На подъем потратили больше времени, чем ожидалось, из-за чего солнца за спиной стали по одному уходить за линию горизонта. Медленно небо покрывалось кровавыми пятнами, которые после теряли свой яркий окрас и превращались в темные разводы облаков. На последних ступенях над металлическими чашами горели огни, повисшие в воздухе, и вскоре Син смог ощутить их жар, ступив на площадь перед гробницей. Величественное здание с изогнутой крышей возвышалось над отрядом, могучее и внушительное, вызывающее невольный восхищенный трепет. Не каждый оазис мог похвастаться таким замком, а для жителей Халляда это была лишь гробница.       В отличие от других зданий, дверь этого была распахнута, любезно принимая гостей. Туман благовоний поднимался от чаш к потолку, а вдоль него проскальзывал к вздернутым краям крыши и струился в небо, словно извивающиеся змеиные хвосты. Зная, насколько чувствительны альфы к ярким запахам, Син наказал им остаться снаружи, пока остальные бегло осмотрят здание.       Стоило приблизиться к дверям, в нос ударил незнакомый насыщенный аромат. Среди тумана из дыма, бета смог разглядеть плиту в центре зала и два сплетенных человеческих силуэта. Когда подобрался ближе, перед глазами стали проявляться детали статуй: один мужчина, гордо расправив плечи и подняв голову, сдавливал шею другого, пугающего своим видом. Чудовище ухватилось за руку когтями, распахнуло клыкастую пасть с тонким раздвоенным языком и выпучило глаза. Ноги героя были обвиты тонким чешуйчатым телом, которое, к удивлению Сина, приросло к туловищу поверженного врага. Это было нечто ужасное, пугающее, уродливое: то ли человек, то ли змея. Только поблескивающий огнями костра камень напоминал, что люди перед кочевником — лишь бездыханные статуи и не смогут причинить вреда. Усмирив волну страха, Син осмотрел здание, которое оказалось совершенно полым внутри: ни ходов, ни комнат, лишь стены, защищающие от царящего снаружи жара, да возвышающиеся к потолку колонны.       В самом центре перед статуями находилась плита, с лежащим на ней венцом из змеиных тел. В голове Сина появилась догадка, нереальная на первый взгляд, но вполне ожидаемая после сотни увиденных гробниц — под плитой находилась усыпальница самого Змееносца, божества халлядов. Бросив взгляд на учителя, Син заметил неуверенность, промелькнувшую на поверхности глаз.       — Это гробница божества, — проговорил кочевник, прочитав тревожащие Наиля мысли. Омега бросил взгляд на Сина: растерянный, неуверенный, но все такой же стойкий. — Все равно хочешь исследовать?       — Я не могу поступить иначе, — учитель виновато улыбнулся и подозвал Хайри, Нура и Рами, чтобы те помогли сдвинуть плиту. За ней скрывался узкий ход, поглощенный мраком. Наиль с помощью магии выхватил пламя одной из чаш и собирался сделать шаг, как вдруг движение прервал кочевник — он в последний момент ухватил омегу за пояс и оттянул подальше от хода, предчувствуя неладное. Пускай первая ступень была видна, все остальные скрывала тьма и даже огонь не смог ее развеять.       — Там пропасть, — проговорил Син, все так же сжимая пояс халата Наиля, словно тот как неразумное дитя мог в любой момент рвануть к гробнице.       — Может просто обвалились ступени? Давай проверим, — не унимался учитель. Бета тяжело вздохнул, не зная как образумить воодушевленного Наиля, но на помощь вовремя пришел Нур. Охотник взял с пола отвалившийся кусочек мозаики и бросил в темноту.       Люди застыли в ожидании звука соприкосновения мозаики с полом, но тот не прозвучал и спустя несколько мгновений. Какое-то время в храме царила тишина, которую затем разрушил скрип шестеренок и резкий металлический звон, словно в глубине гробницы схлопнулась челюсть неведомого чудовища. Последовала череда жутких звуков выдвигающихся лезвий — монстр словно пережевывал, причавкивал, смаковал. Звук удара частички мозаики так и не прозвучал — зубы механизма перетерли ее в пыть.       Наиль вздрогнул и отскочил от пропасти, с трудом восстанавливая дыхание после пережитого страха. Огонь в его руках окончательно погас, подавленный ужасом мага.       — Мы не будем туда лезть, — твердо проговорил Син голосом, не терпящим возражений. В ответ Наиль поднял растерянный взгляд и часто закивал:       — Да, если бы на пути к Источнику находилось что-то подобное — я бы запомнил, — омега покосился на плиту и в страхе сделал прерывистый вдох. — Давайте закроем гробницу. Похоже, Змееносец очень не любит гостей.       Товарищи без лишних слов сдвинули плиту, скрывая бездонную пропасть, и поспешили покинуть гробницу. От насыщенного дыма благовоний начинала кружиться голова и все пятеро рвались к выходу, чтобы, наконец, сделать глоток свежего воздуха.       Оказавшись на свободе, Син сделал глубокий вдох, наслаждаясь разогретым ветром пустыни. Часть отряда, оставшаяся снаружи, бесцельно расхаживала по площади, рассматривала гробницу и выглядывала за ограждение, изучая виды множества однотипных зданий. Аскар и Иса стояли рядом, совершенно одинаково сложив руки на груди и хмуро поглядывая друг на друга — опять рассорились без причины. Их пара выглядела до того забавно, что Син не смог сдержать улыбку. Бета подошел к Аскару и, положив голову на напряженное плечо, нежно промурчал:       — Мы закончили исследование этого направления, можем возвращаться в портальный зал.       Услышав этот мягкий тон, предназначенный альфе, Иса фыркнул и закатил глаза:       — Тогда давайте скорее уйдем отсюда, я уставший, голодный и просто в ужасном расположении духа!       Син тихо рассмеялся, заставляя омегу лишь сильнее браниться и ворчать.       Спустя некоторое время отряд собрался у лестницы, готовый отправиться к порталу, но вдруг чернильное небо вспыхнуло алым. За спинами людей рыжими пятнами растекались всплески огня, затмевая светом даже лунное сияние. Син обернулся, тут же выхватив взглядом золотистый ореол, окружающий здание гробницы. Неспешными и аккуратными шагами кочевник подошел к краю площади, в поисках источника огня, а за ним последовали и остальные участники отряда.       Странное строение, скрытое от глаз стенами гробницы, напоминало звериные когти, выглядывающие из-под земли. Они формировали кольцо из арок с высоким костром посередине. Каменные клыки отбрасывали на песок дрожащие кружевные тени, а тихий шепот огня доносился до слуха людей даже на таком внушительном расстоянии. Вспыхнувшее посреди ночи пламя заинтересовало Наиля и каждому в отряде стало понятно, что исследование направления еще не завершено.