После падения

      Когда маленький Савада закончил есть, допил сок и начал играться со стаканом (впоследствии уронив его на пол), нас с ним отправили наверх, в его комнату, чему я была очень рада (как фанатка). Минут через пять, когда Тсуна сказал мне «Это моя комната, я тут живу больше, чем в остальных комнатах», снова вошла Нана, принеся нам пудинг, таяки и приятно пахнущий чай. До этого дня я ни разу в жизни не ела пудинги, поэтому считала их какими-то соплями, однако сегодня поняла, что это вкуснейшая вещь, которую я ела. — Что будем делать?.. — спросил Тсуна, когда доел таяки. — Играть, — лаконично ответила я. — Во что? — немного оживился мальчик. — А во что ты обычно с друзьями играешь? — с подвохом поинтересовалась я.       Это не была попытка обидеть его, вы что, я люблю Тсуну. Всего лишь фанатское любопытство. Может быть, Тсуна в свои маленькие годы всё-таки имел хоть каких-то друзей-приятелей. — Э… У меня нет друзей, — признался Савада и сник. — Тогда я буду твоим другом, — как ни в чем не бывало заявила я. — Правда?! — офигел Тсуна. — Ага, у меня тоже нет друзей.       Не захотел будущий Дечимо играть игрушками. Он предпочёл прятки. Вот уж точно мальчику было одиноко самому и даже самые крутые игрушки (всё-таки у Емитсу отличная зарплата) надоедают, когда ты с ними один на один. — Но в твоей комнате прятаться негде. Всё завалено игрушками, — озадаченно сказала я, оглядываясь. — Мы будем прятаться по всему дому! — заявил Тсуна, радостно сверкая глазами. — А твои родители не будут ругаться? — Нет!       В итоге я сдалась не начав активных возражающих действий и разрешила Тсуне прятаться первому. Досчитав до десяти я пошла его искать, но неожиданно остановилась у двери и посмотрела в окно. На улице небеса демонстрировали глубокую ночь, что было очень удивительно. Время так быстро пролетело, хоть и казалось какой-то плохо тянущейся резиной... — Я иду искать! — крикнула я в коридоре и прямиком направилась в гостиную.       Взрослые тоже давно покончили с ужином и теперь просто пили. Мама и Нана — вино, а мужчины (и дряхлый старик, аха-ха-ха) — саке. Я едва не поморщилась от омерзения.       В прошлой жизни я умерла так и не поняв, что такое быть пьяной или какой на вкус алкоголь. Даже не рвалась узнать, в отличие от других малолеток, вошедших в пубертат. Это было неинтересно, так как я думала, что от бухлишка больше проблем, чем пользы.       И сейчас не пойму: какого хрена у социума любой праздник или отдых ассоциируется с распитием алкашки? Неужели других способов расслабиться или развлечься человечество не придумало? И не собирается?       Это совсем безинтелектуально.       Почему мы не аборигены? Насколько я знаю, у них был более правильный образ жизни. — Ми-чан, тебе весело играть с Тсуной-куном? — спросила молодая мама, озарив меня пьяной улыбкой. — Да, — на манер прилежной ученицы ответила я и обошла её по дуге.       Она ничего не заметила, а вот папа удивлённо приподнял брови. — Я же говорила, что они подружатся! — с радостью воскликнула чуть покрасневшая Нана. — Во что играете? — спросил Емитсу. — В прятки, — ответила я и на мгновение засомневалась.       Может, Тсуна не здесь спрятался?.. — О! Ну удачи тебе, Мива! Мой сын отлично прячется! — с гордостью заявил Внешний Советник. — А я отлично нахожу, — по-детски улыбнулась я и прошла к телевизору, который стоял на продолговатом шкафчике.       Постучав по нему, я крикнула: — Тсуна, вылезай, ты попался!       В шкафчике послышалась возня и через секунду дверки открылись. — Почему ты меня так быстро нашла, Мива?! Тебе подсказали! Так нечестно! — возмущался Тсуна, вылезая. — Мы ничего не говорили, Тсу-кун! — тут же улыбнулась Нана. — Ага, твой дом подсказал, — просто пожала я плечами. — Дом? — не понял Савада. — В коридорах все двери закрыты. Открыта только эта комната и стеклянные двери, — я махнула рукой на двери, ведущие во внутренний двор. — Но Тсуна, наверное, боится темноты и не может сам открыть закрытые двери, потому что ручки очень высоко. Поэтому я поняла, что спрятаться ты можешь только здесь.       Тсуна в шоке посмотрел на меня. — Ого, Мива-чан такая умная! — восхитилась его мама. — Тсу-кун действительно боится темноты и не может дотянуться до дверных ручек! — Я тоже не могу, — сказала я и посмотрела на её сына, лучезарно улыбнувшись. — Ты продул! Я выиграла! — Мама! Открой все двери! — обиженно надулся Тсуна. — Сейчас, сейчас!       Нана поднялась, и мы с Тсуной побежали за ней. — Мива-чан и впрямь очень умна, — сказал Девятый. — Да, в отличие от Тсуны она думает, когда что-то делает, — поддакнул Емитсу. — Я же говорил, — чуть польщённо улыбнулся Викензо.       Миса молча отхлебнула вина. Ей не понравилось то, что Девятый увидел в Миве необычного ребёнка. Она и правда всегда была умненькой девочкой, но… это её ещё ни к чему не обязывает. — Смышлённость на пустом месте не возникает в мирной обстановке. Что если ваша дочь уже пробудила в себе силы? — спросил Девятый, пронзительно смотря на Викензо.       Миса выронила бокал, однако её муж ловко его подхватил, поставил на стол и невозмутимо ответил на вопрос. — Пробудила. Где-то полгода назад. Просто они пока что ни во что конкретное не образовались. — Ты имеешь ввиду, что у неё пока нет необычного навыка? — уточнил Емитсу. — Да. — Ты не стал запечатывать силы? — спросил босс Вонголы. — Нет. А вы что, Тсуне запечатали? — Это было для его же безопасности, — кивнул Внешний Советник. — Ага, вот только в дальнейшем он вряд ли сможет использовать своё пламя без толчков извне, вы же знаете? Придётся стрелять в него пулями посмертной воли или придумывать что-нибудь другое. Я так со своей Мивой не хочу. Не хочу её к кому-нибудь привязывать. Если я вдруг умру, то она сможет защитить себя и Мису. А если я запечатаю её силы, то... даже если силы и пробудятся заново… особого навыка не будет, — высказался Викензо. — То есть, ты хочешь, чтобы… — заговорила его супруга, но Викензо ловко её перебил. — Успокойся, это всего лишь меры предосторожности. Если я умру. А если нет… Сама понимаешь, это будет её выбор — увидеть своих бабушку с дедушкой или нет. — Да, и для этого её нужно немного подучить жизни в мафии, — ядовито фыркнула Миса.       Викензо вздохнул, но отвечать не стал. Емитсу мысленно порадовался, что его Нана не знает о мафии, поэтому он лишён таких ссор. А Девятому стало жаль Викензо и его жену.                         ***       Мы с Тсуной ещё долго играли в прятки, используя все комнаты кроме гостиной, в которой продолжали кутить взрослые. Не прятаться там было моим условием. Я не хотела снова попасть под чей-нибудь пьяный лепет. Позже наши с Тсуной тельца выдохлись носиться по просторному дому, и мы засели в его комнате за приставкой. Там нас и нашла Нана. — Ванна готова. Кто будет купаться первым? — Я! — воскликнул Тсуна, отбрасывая приставку. — Тсу-кун, а, может, Мива-чан пойдет первой? Она же девочка. Мальчики должны уступать девочкам, — предложила Нана.       Её сын задумался. Я спросила: — Моя ока-сан и папа уехали и оставили меня здесь? — Что?! Мива остаётся жить с нами?! — обрадовался Тсуна. — Нет-нет, просто сегодня семья Мивы-чан останется у нас. Уже поздно ехать домой, — объяснила Нана.       Тсуна всё равно был доволен. А я не очень, хоть и заранее знала, что сценарий нашего похода в гости будет именно таким. Хотелось вернуться домой. Я немного опасалась Девятого и Емитсу. Мало ли, что им взбредёт в их кровавые бошки. Вдруг они среди ночи, пока мой папа будет спать, найдут какого-нибудь левого иллюзиониста и тот лишит меня воспоминаний. Или они всё-таки убедят папу, и он сам всё сделает.       Не хочу. — А где ока-сан? — Миса-чан уже спит. Она очень утомилась. Твой папа отнёс её в комнату в конце коридора, — ответила Нана. — Я помогу тебе приготовится ко сну, Мива-чан, у Тсу-куна есть запасная пижама. — Мива в моей пижаме? — удивился тот. — Да, в платье будет неудобно спать, — погладила его по голове Нана. — Тогда пусть Тсуна первым купается, — решила я. — Хорошо!       Когда Нана увела главного героя в ванную, я пошла в гостиную забрать зайца, которого на весь вечер оставила в компании взрослых. Папа подарил мне его только сегодня, и даже по отношению к игрушке оставлять её спустя пару часов — невежливо.       В гостиной никого не было. Только неубранный стол. И открытая стеклянная дверь.       Интересно, кому понадобилось выходить так поздно во внутренний двор? Емитсу вышел закопать у клумбы экстренный запас бухла? Золотую кирку? Или Девятый пошёл некультурно справлять нужду в домашние кустики, потому что единственная в доме ванна занята?       Не сдержав любопытства, я подошла к стеклянной двери и выглянула, позабыв о зайце. На меня тут же наткнулись яркие голубые глаза. Я шуганулась и отскочила назад в гостиную. — Милая?       Ну да, кому как не папе сейчас сидеть на энгаве? Только он в этой компашке курит!       Мне не очень хотелось находиться с ним наедине после того, что я устроила в начале ужина. Однако я понимала, что лучшего момента извиниться уже не предвидится. Скоро Тсуна реактивно выскочит из ванны, Нана поведёт меня туда, а потом уложит спать.       Я снова выглянула, робко уставившись на папу. — Где ока-сан? — Спит. Она немного устала, — улыбнулся папа, выпустив дым. — Ока-сан не устала. Она напилась, — поджав губы, возразила я.       Блин, не туда разговор свернул. — Кто тебе такое сказал? — удивился папа. — Я сама видела. Она пила что-то вонючее.       Папа сделал последнюю затяжку и потушил остатки сигареты. Я посмотрела, как он выдохнул дым через нос, и подумала: курить начал лет в тринадцать, поэтому у него такой дурашливый стиль. — Мива, а откуда ты знаешь, что такое «напиться»? — вдруг поинтересовался папа, посмотрев на меня повнимательнее.       Я не растерялась. Рассказала о реально существующей соседке, которая иногда заходит к маме в гости и рассказывает, что её муж снова напился и буянит. — Она говорит, это очень плохо. — Ну, плохо таким заниматься каждый день, — принялся объяснять мне папа.       Я спокойно выслушала его лекцию о том, что взрослые имеют право иногда расслабляться, хоть мне и хотелось много чего оспорить в его словах. — Ну а твоя мама не так много выпила. Она просто быстро пьянеет. И совсем не буянит.       Я помолчала некоторое время, а потом подняла на папу глаза и тихо сказала: — Я хочу домой… — Почему? Тебе не понравилось играть с Тсуной? Он обидел тебя? — тут же закидал меня вопросами папа. — Тсуна — хороший, — всхлипнула я. — Тогда в чем дело? — забеспокоился папа, привлекая меня к себе. — Мне тут не нравится… Этот дядька и старик… они злые… — Милая, это не так. Емитсу и Девятый хорошие, просто ты их сегодня удивила. — Ну и что, — не соглашалась я, продолжая всхлипывать.       Папа гладил меня по голове, говоря ласковые слова, и на миг мне показалось, что он действительно сейчас отвезёт нас с молодой мамой домой.       Но увы. — Милая, разве тебе не хочется ещё немного поиграть с Тсуной? У тебя же совсем нет подруг. — Тсуна — друг, а не подруга. Он мальчик, — шмыгнула я носом. — И тем не менее он обеспечивает тебе нескучный досуг, — улыбнулся папа и вытащил из кармана джинс носовой платок. — Что? — непонимающе посмотрела я на него.       Алё, батенька, откуда шестилетняя девочка знает, что такое «досуг»? В моей прошлой жизни слово «досуг» шло в паре с «в бане». Что-то типа: «Провести досуг в бане со жрицами любви». — Досуг — это свободное время, — коротко пояснил папа, аккуратно вытирая мне сопли (стыдобище какое!!!). — Тебе было весело с Тсуной сегодняшним вечером? — Да, — не стала отнекиваться я.       Мне было с ним весело только потому, что я — фанатка. А фанатки рады любому проявлению внимания от персонажей. Так что, если бы я не любила Тсуну — детские игры вызвали бы во мне ярость и дикий протест. Я бы послала всех и села смотреть телевизор. — Тогда почему бы не остаться с ним на ночь? — спросил папа и поднялся вместе со мной.       Я чуть не хихикнула. Папа предлагает мне остаться с мальчиком в одной комнате на ночь? А через десять лет он предложит мне подобное таким же беззаботным тоном?       Ладно, шучу. Для него я ещё невинная милая дочка, которая только начинает жить и много чего ещё не знает о мире.                         ***       В ванной мы с Наной купались вместе, прямо как с моей мамой. Один раз стучался Емитсу и предлагал своей жене помощь с мытьём её спины, но довольная Нана сказала, что с этим делом ей помогу я. Издав возглас «а, так ты с Мивой!», Внешний Советник ретировался. — Мива-чан, твоя мама сказала, что ты не ходишь в школу, хоть тебе уже шесть лет, — вдруг с интересом посмотрела на меня Нана. — Не хожу. Несколько месяцев назад я попала в аварию, поэтому ока-сан и папа решили, что мне нужно побыть дома,, — без задней мысли ответила я, играясь резиновыми уточками. — Авария?! — ужаснулась Нана. — Мы были в другом городе на аттракционах и... не помню, — «рассказала» я.       Это правда. Полгода назад я очнулась в этом маленьком теле как раз в тот момент, когда вращающаяся чашка сломалась и оно и вылетело из неё. Я в нём вырубилась, снова очнулась в больнице, где у меня констатировали шок. Хотя шок у меня был от того, что я жива и превратилась в маленькую девочку.       Нана не стала продолжать дальше расспросы, решив спросить позже мою маму. — А наш Тсу-кун тоже только пойдёт в школу. Осенью ему исполнится шесть и в апреле он пойдёт в школу. Мы с Емитсу считаем, что он ещё очень стеснительный, но ничего не поделать.       Шестилетнему ребенку стоило бы спросить, что такое «стеснительный», но мне так лень… Тёплая водичка разморила. — Поэтому… почему бы вам не играть вместе и дальше? — предложила Нана. — Тсу-кун сказал, что ты стала его другом. — Конечно, — беззаботно ответила я, вызывая радость молодой мамы главного героя.                         ***       В комнате Тсуны меня ждала неприятность: Девятый (старый плешивый пенёк) приплёлся поиграть «с нами обоими» перед сном.       Никогда не думала, что буду играть с Девятым Вонголой (косой тумбочкой) в Рыцаря и его помощника старика-колдуна, спасающего прекрасную принцессу (я не хотела этой роли!) от робота-монстра (а вот эту предпочла бы, чтобы под шумок врезать одной старой гнилушке по башке и изобразить мастерскую детскую неуклюжесть, достойную Оскара).       Да… никогда о таком не думала… никогда. Даже комментировать не хочу.                         ***       Когда Нана уложила нас с Тсуной в постель, рассказала сказку, поцеловала в макушки и вышла, выключив свет, я уверовала в то, что в ранге Футы эта женщина (пока ещё девушка) уже занимает первое место в категории «Лучшая домохозяйка, мама и жена». Моя молодая мама напилась и слилась от всякой помощи хозяйке дома, а сама хозяйка смогла в одиночку перемыть всю грязную посуду (которую перенёс с гостиной на кухню Емитсу (единственная помощь жене от этого козла), позаботилась о своём ребенке, о чужом, о гостях. Мировая женщина. Тсуне достался отвратный папаша, но мама — лучшая.       Кажется… в моей прошлой жизни был кто-то подобный… Да, точно. Когда мне было тринадцать, летом к нам в детдом привезли мальчика — очень высокого и худощавого. Привезли двое полицейских. Мальчик смотрел на всех детей с презрением. А они этого не замечали, поглощенные собственным интересом. Всем было жутко любопытно хоть что-нибудь о нем узнать, а я уже тогда могла сказать, что он — ребёнок людей, которые попали в тюрьму. В отличие от остальных, я знала, что когда в наш дом ребенка приводит полицейский, — значит его родители совершили преступление и уже понятно, что им не выйти сухими из воды. Где-то спустя неделю мы с одноклассницей смогли узнать у директрисы, что к нам «на время» поселили сыночка какого-то авторитетного криминального типа нашего города. Этого типа посадили, родственники пацана забирать отказались, маму его за месяц до ареста папы сбила машина. Криминалу дали два года, так что своего сына он обещал забрать. Благодаря заносчивому пацанчику, остальные детдомовцы стали питаться гораздо лучше, ведь его отец взялся спонсировать детдом. Конечно, он делал это только для своего сыночка, но и нам было очень хорошо. Однажды я услышала разговор уборщицы и нашего учителя труда. Оказалось, что раньше в одном доме с уборщицей жила семья с девочкой, которая позже вышла замуж за того самого криминалитета. Мамочка заносчивого пацанчика. По характеру совсем как Нана.       Интересно, почему я вспомнила сейчас об этом? Вроде бы момент не совсем подходящий… А ведь тогда тому заносчивому пацанчику завидовали все. При своём ублюдочном характере он имел всё, чего не имели мы: собственный дом, родителей (хоть мама и умерла), много денег, исполнение любых желаний. Сам пацанчик не понимал, чему все мы, «побирушки», завидовали, ведь он тоже на время оказался в паршивом детдоме. Но на время — не навсегда. И он не был у нас с рождения, как большинство. До детдома у него что-то было.       А теперь я обладаю подобным: собственным офигенным домом, любящей мамой, крутым папой, деньгами… Сбылась мечта, которую никогда нельзя было произносить вслух.       От воспоминаний о прошлой жизни стало очень пусто. Снова глубокая пустота придавила меня. Снова я вспомнила чувство полёта вниз, ощутила дикую скорость, услышала звук ломающихся костей, почувствовала секундную адскую боль… Бессилие. Как же бессильна я была в собственной жизни.       Я повернулась к Тсуне и крепко обняла его, как игрушку, так и оставшуюся где-то в гостиной. Тсуна промычал что-то и прислонился к моему виску своим лбом, тихо засопев. Я ощутила что-то похожее на умиротворение и облегчённо закрыла глаза.       Уже на грани сна поняла, что кто-то вошёл в комнату. — О, Викензо, смотри, — громким шепотом сказал Емитсу, — наши детишки так мило выглядят вместе. Как насчёт помолвки?       Помолвки? Меня с твоим сыном? Почему нет? Я согласна. На фиг Киоко. Я — лучше. — Ещё чего, — беззлобно ответил мой папа, убрав волосы с моей щеки одним лёгким движением. — Твоему сыну сначала нужно подрасти. Запечатанный мальчик моей дочери не жених.       Ого, какой суровый тон. Теперь я сомневаюсь, что в дальнейшем папа позволит мне ещё раз лечь с Тсуной. Наверное, он просто не ожидал, что Нана положит меня в одну кровать со своим чадом. — Гх, ну ладно. Болтливая девочка моему сыну не невеста, — со скрытым сожалением фыркнул Емитсу. — Вот и решили, — довольно хмыкнул папа.       Я почувствовала как он положил рядом со мной что-то мягкое (Зайка!) и вышел вместе с Внешним Советником, осторожно прикрыв двери.       Хм-м-м… Ну и ну. Наши с Тсуной родители против нашего брака… Жаль. Тсуна такой тёплый.