После падения

      Воспользовавшись появлением хранителей Девятого, Нерайо отнес меня в какую-то комнату на другом конце Вонголы, сказав, что для первого раза с меня хватит геройств. Как только моё зрение вернулось, я начала возражать, однако особого эффекта это не возымело, поэтому, обидевшись, я просто легла спать. Сквозь сон я слышала как позже в комнату вошёл хранитель Грозы и сказал, что всё кончено.       Стало грустно.                               ***       В десять утра я сидела в кабинете Девятого. Он выглядел усталым, немощным и разбитым, однако в нём были силы говорить со мной. — Мива, я решил скрыть от всех, что Занзас… что именно он напал на Вонголу. Койот объявил всем, что на нас напала группа неизвестных убийц и Вария с ними разобралась. — Но как же те люди, которые видели, как Вария убила четырех человек Вонголы? — тут же спросила я. — Крокент пока стёр их память. Вскоре прибудет твой отец и подделает их воспоминания. — Зачем, если ваш хранитель стёр их? — Потому что их всё ещё можно вернуть. Нужно действовать наверняка, Мива. Я не хочу, чтобы много людей знало о том, что натворил Занзас. Если Викензо отнимет воспоминание — ни один иллюзионист его не вернёт. — Ясно… А как много людей знает о том, что виноват Занзас? — Я, ты, мои хранители, Нерайо и ещё несколько людей. Не так уж и много по сравнению со всей Вонголой. Они будут молчать. — Зачем Занзас решил убить вас? — спросила я, гадая, будет ли Девятый откровенен со мной также, как был откровенен с записными книжками, до которых добрался Занзас и ушел в разнос.       Не зря говорят, что дневники не могут быть личными. Они созданы для того, чтобы их читали посторонние люди. Люди, которые действительно хотят оставить свои мысли втайне, никогда не заводят дневников. Значит, Девятый хотел, чтобы однажды кто-нибудь узнал о его «страданиях».       Кто же рассказал мне правду о дневниках?... Кажется, это было перед самой моей смертью... А, как же я могла забыть. Это был Александр. Градов.       Несмотря на всё, что я чувствовала к нему, эта фамилия мне нравилась. Она шла... подходила к моему имени. Которого больше нет, потому что никто не назовёт меня им.       Неожиданно в голове быстрой молнией мелькнуло лицо человека и — исчезло.       Ха-ха, смешно, что я больше не помню тебя, хотя думала, что именно твоё лицо запомню в любом аду. Знаешь, что это значит, «папа»? Что я ещё не попала в ад. Я не выиграла болезнь. Я сдалась. Но это не было концом. Это было перезапуском.       Однако... попав в ад, я надеюсь вспомнить вас, Александр Градов. — Он хотел быть боссом Вонголы, — сказал Девятый, прерывая мои мысли. — А вы ему запретили? — включила я дурочку. — Нет… Понимаешь, Мива… — Девятый глубоко вздохнул и вперил в меня острый взгляд. — Вчера именно благодаря тебе Вонгола понесла меньше потерь, чем могла бы. Вария — группа сверх-убийц. Ещё никто не смог выжить после их нападок. Но ты смогла. Даже сумела защитить больше десятка человек, задержала Варию до прибытия моих хранителей. Это заслуживает нашего уважения. Уважения всей Вонголы. Поэтому мы с хранителями решили, что в легенде, выдуманной нами для всех, и ты будешь фигурировать. Потому что ты действительно остановила Варию. Она не прошла дальше тебя. — То есть… — едва соображая, ошалело глянула я на Девятого. — Люди думают, что я вместе с Варией остановила убийц? — Да, Мива. Хоть история и изменена, мы не стали скрывать твоих подвигов, — подтвердил старик.       Захотелось соскочить с кресла и начать бегать по его кабинету с криком: «Кто молодец?! Я молодец!» Мне еле удалось подавить радостную улыбку. — Ещё пару дней назад я сомневался в тебе из-за твоего возраста, — снова подал голос Девятый, — однако ты смогла доказать, что готова защитить каждого члена Вонголы. Поэтому… Я доверяю тебе правду.       Старик не рассказал мне ничего из того, чего бы я не знала из аниме: Тсуна — потомок Первого Вонголы и только ему суждено унаследовать Вонголу ради её большего процветания, узнав это, Занзас напал на Девятого, в результате чего был заморожен особой техникой Вонголы Примо.       Похоже, не сильно-то и доверяет мне старый пенёк. Он не сказал о том, что Занзас — не его сын (а какому-то листку бумаги признался, жук). Хотела бы я сейчас повозмущаться о том, чтобы Девятый не решал всё за Тсуну, однако мне вовремя вспомнилось, что в Италии, в мафии, будущее своих детей решают отцы. Емитсу.       Даже мою судьбу папа выбрал. — Занзас жив… Но теперь он спит. И будет спать ещё очень долго, — в довершение рассказа добавил Девятый. — То есть, он заснул навсегда? — подвела я итог.       Девятый прикрыл глаза. — Да, Занзас никогда не покинет свою колыбель. — А что будет с Варией? Вы выставили нападавших героями, и? — Они останутся частью Вонголы. Я не стал убивать их, потому что не решился убить Занзаса. Они всего лишь выполняли его приказ. Вария сейчас будет под присмотром, но все эти юные люди слишком талантливы, чтобы уничтожать их.       Я кивнула и глянула в окно. — Вы всё ещё считаете Занзаса своим сыном? — Конечно, — ни минуты не раздумывая, ответил Девятый. — Он навсегда останется моим сыном.       Убойный ответ от того, кто похоронил «сыночку» заживо. Тсуна бы точно проникся симпатией к старику, после такого ответа. Но я не такая. Не думаю, что спать во льдах лучше, чем умереть. Наверняка слишком холодно, это мука. — Мива, ты показала себя отлично. Больше не стану держать тебя здесь. Ты прошла испытательный срок. В следующий раз мы встретимся с тобой в конце января. Можешь отдыхать. — И вы берегите себя (чуть не ляпнула «берегите свои последние годы»), — улыбнулась я вежливой улыбкой работницы офиса. — Вам наверняка сейчас очень больно, но… не держите на него зла.       Раз уж похоронили его. — Я не держу, — улыбнулся старик в ответ.                               ***       Позже мне вручили черную карточку с моей личной зарплатой (а зарплата и не бывает общей, да? Деньги делают людей тупее или умнее. Меня, вот, тупее). Когда я услышала сумму, которую мне начислили за то, что я против Варии выступила — меня чуть обморок не настиг (баблище, счастье какое!).       Вечером Вино забрал меня и рассказал, что они с моими родителями посоветовались и решили, что он поживёт у нас в Намимори, чтобы обучать меня, не отрывая от мамы. Меня такая новость обрадовала, но мое воображение тут же дало о себе знать.       Интересно, как наша семья будет выглядеть в глазах соседей? Вино всего девятнадцать, но он ничем не хуже папы, и соседи запросто могут подумать, что у нас — шведская семья. Бедная мама…       Вино засмеялся. Я перевела взгляд на его руку, лежавшую у меня на плече, и спросила: — Хочешь сказать, я ошиблась? — Нет, Миса тоже думала о подобном. Мы все учли.       Не успела я и слова сказать, как на моих глазах мускулистый высокий юноша превратился в худенького четырнадцатилетнего паренька. — А-а-а… Отличная идея! — с восторгом хлопнула я в ладоши.       Вино подмигнул мне и начал мечтать. — Поступлю в школу, стану лучшим, заведу девушку из девичьей школы (тут я офигевше глянула на него), брошу её (ещё раз офигевше глянула), вернусь домой… — Напишу об этом мемуары, женюсь, — завершила я его мечту.       Вино насмешливо поморщился.       Я покачала головой и начала тискать Заю.       Спустя несколько дней. Намимори. — Всё-таки не скоро я смогу привыкнуть к тебе в таком молодом виде… — вздохнула молодая мама, наливая Вино чай.       Ой, а вы такую забавную ситуацию только что пропустили: Вино требовал у мамы вино! Эхе-хе-хе-хе-кхг… блин, подавилась… — Мива, осторожнее, — похлопала меня по спине молодая мама. — Почему не привыкнешь? — спросил Вино. — Ты уже видела меня когда-то таким маленьким. — Да, но тогда это был твой реальный возраст, а сейчас тебе уже почти двадцать и у меня в голове не укладывается, что завтра ты пойдешь подавать документы в школу, — ответила мама. — А ещё Вино хочет себе девушку-школьницу. Аморальный дядя, — поддакнула я.       Мама в шоке застыла. Вино прыснул. — Если тебе моя идея так сильно не нравится — найду себе какую-нибудь старушку. — Сделай милость, — кивнула я. — Не развращай и без того гнилое общество.       Вино забулькал, сдерживая смех. Я потянулась руками к ушам, зная, что мама сейчас начнёт орать. — Винченцо! Прекрати подобные разговоры! И ты, Ми-чан, не обзывайся и не вешай обществу ярлыки! — Хорошо, — в один голос ответили мы с Вино.       Молодая мама отвернулась к плите. Дядя подмигнул мне, давая понять, что разговор ещё не окончен.       Спустя несколько минут мама посмотрела на меня виноватыми глазами и сказала: — Ми-чан, извини, но папа не сможет приехать на твой день рождения. — Жалко, конечно, но он предупреждал меня об этом, когда дарил подарок, — улыбнулась я, показав свою подвеску.       Мама улыбнулась в ответ. На её шее блестел золотой овальный медальон с папиным портретом внутри (видимо, он послушался моего совета). — А где будем отмечать день рождения? — спросил Вино. — В Кокуе-Ленде, — улыбнулась мама, хитро на меня смотря. — Это очень интересное место. Ми-чан понравится.       Я в шоке отхлебнула улун. Неужели в этом времени Кокуе ещё жилая, незаброшеннная зона? Класс! — А Тсуна тоже пойдет? — Пойдёт, — кивнула мама. — Супер! — воскликнула я и унеслась в свою комнату, пролив чай на пол и на Зайку.                               ***       Двадцать девятого сентября молодая мама подняла меня рано утром, одела в красивый лёгкий комбинезон, причесала чуть отросшие волосы и повела на кухню завтракать. Там меня подхватил Вино, чмокнул в щеку и вручил квадратную коробочку, перевязанную лиловой лентой. — Этот подарок, возможно, ещё великоват для своего применения, но очень подходящий.       Я с интересом раскрыла подарок и превратилась в статую. Ну ничего себе…       Это были золотые сережки-весы. Одна часть весов для одного уха, другая часть весов - для второго. На взвешивающем поддоне лежало по одному ярко-зеленому камешку. — Это хризолит?.. — неуверенно предположила я. — Ого, удивлен, что ты разбираешься, — присвистнул Вино и улыбнулся. — Да, это хризолит. В наборе есть ещё два бриллианта и два сапфира. Серёжки можно раскрутить, чтобы положить на поддон другие камни, если тебе надоест хризолит.       Кажется, эти серьги были сделаны на заказ. И привели меня в дичайший восторг. — Спасибо, Вино, ты лучший! — кинулась я на шею дяди. — Пожалуйста, — подставил он мне щеку. — Подарок под знак зодиака? Здорово, — одобрила молодая мама.       Я хотела сразу нацепить серёжки, но она сказала, что пока их не стоит носить, потому что люди запросто могут украсть. Такая дорогая вещь привлечет ко мне ненужное внимание и я подвергнусь нападению вора. Пришлось согласиться.       А сама мама подарила мне огромную плюшевую толстую панду, которой смело можно было пользоваться, как креслом.                                      ***       Позже пришёл Тсуна с Наной. Они вручили шоколадный торт маме, а мне — набор заколочек с ракушками и рыбками. — Интересный выбор, — лукаво улыбнулся Вино.       Тсуна застенчиво глянул на него. — Мама хотела выбрать с цветам, но я подумал, что лучше морские… Они больше подходят Миве. — Согласен, — кивнул Вино.       Я вытащила из набора заколочку, отделанную маленькими ракушками и морскими звёздочками, заколола волосы у правого виска и бодро сказала: — Это — Вино! Он мой молодой дядя!       Тсуна озадаченно на меня глянул. — Ви… но?.. Бутылка?.. То, что пьют взрослые? — Да-а-а… — расплылась я в улыбке, пока Винченцо тихо потухал с моего друга. — Мой дядя — терпкое винишко.       Вино не удержался и заржал во весь голос от пафоса, с которым я представила его. Тсуна отступил назад, готовый убежать. — Вообще-то, у него слишком длинное имя и лень заморачиваться каждый раз, произнося его, — вздохнула я. — Винченцо. Он приехал из Италии. — Италия? — удивился Тсуна. — Сейчас Вино тебе расскажет.                               ***       Мой молодой дядя сумел подружиться с Тсуной, и в автобусе они сидели вместе, пока я тусовалась у мамы на руках и слушала их с Наной скучненькие беседы. — А ты уже был в Кокуе-Ленде? — постучав по переднему сидению, спросила я. — Ага, в прошлом году с родителями! Там очень классно! — взбудораженно кивнул Тсуна и дальше продолжил болтать с Вино.       Я зло на него пофыркала и уставилась в окно.       Наверное, это как попасть с Дисней-Ленд.              CEDEF. Кабинет босса. — Чего такой грустный, Викензо? — спросил Емитсу. — У моей дочери день рождения, к твоему сведению. И вместо того, чтобы праздновать с ней, я сижу и пью кофе с тобой, — фыркнул Викензо. — Да ладно тебе! Она наверняка с моим сыном, так что нечего переживать! Он её и без тебя развеселит! — издевательски улыбнулся Емитсу.       Викензо смотрел на него некоторое время молча, а затем спросил: — Ты что, иногда всерьёз подумываешь о его помолвке с Мивой? Я думал, ты хоть этот выбор дашь ему сделать самостоятельно.       Улыбка вмиг слетела с лица Емитсу. Иронию в последней фразе главы безымянных было трудно не заметить. — Разве ты сам не сделал выбор за свою дочь? Знал же, что Девятый сделает её частью Вонголы, если ты спросишь у него совета. А может, тебе именно это и нужно было? Чтобы кто-то выбрал то, чего хочешь ты. — Если ты хотел разозлить меня этим, Емитсу, то у тебя не вышло, — беззлобно фыркнул Викензо. — Потому что твой сын — одна из причин моего выбора. — Хочешь сказать, что из-за него Мива в любом случае оказалась бы в Вонголе? — понял Емитсу. — Да. Они сильно зацепились друг за друга, хоть и очень разные. К тому же у Мивы есть способности. Было бы странно, если бы она не пошла вслед за другом, — ответил Викензо. — Это так… — задумчиво подтвердил Емитсу. — Я наслышан от Девятого о её взгляде. И ты, наверное, можешь предположить, что он думает о ней? — Конечно, — легко ответил Викензо, допивая кофе. — Он изначально сомневался в том, кем Мива должна стать в Вонголе: просто сильной единицей или… хранительницей Тсуны. Крокент говорил, что она хорошо подойдёт на эту роль, однако Девятый не отпускал сомнений. И в итоге восстание Варии всё решило. Если бы не аркобалено — Мива остановила бы офицеров. — Аркобалено — сильнейшие младенцы. Но она и его смогла сдержать ненадолго, — кивнул Емитсу. — У тебя родился очень сильный ребенок, Викензо. — Да, это так, — посмотрел тот в окно. — И я рад, что Девятый хочет сделать её хранителем. — Он пока не будет говорить с ней об этом. Чтобы она не взболтнула Тсуне лишнего.       Викензо фыркнул, но ничего не сказал.       Где-то в Японии.       Что могу сказать? Мой день рождения, проведенный в Кокуе, был самым лучшим за все мои прожитые годы (у меня вообще раньше дней рождения не было, если на то пошло). Столько радостных эмоций я не испытывала никогда. Среди аттракционов, сладостей и радостных людей я почувствовала себя ребенком без темного прошлого. И это определенно стоило всех моих страданий в прошлом детстве. Даже слёзы на глаза навернулись.       Вино таскал Тсуну на шее, и тот весело пищал. Мама с Наной пробовали выиграть игрушки в автоматах, я познакомилась с девочкой Аюми и мы ловили с ней рыбок.       Неожиданно мимо меня прошла весёлая компания в форме Кокуе. Я уронила сачок в воду. Не успела поднять его, как меня задел один парень в этой форме, догоняющий остальных, и я чуть не упала вслед за сачком. Парень рассмеялся, извинился, отдал мне свою сладкую вату и побежал дальше. — Ой, не могу достать! — посетовала Аюми, всё это время пытавшись достать мой сачок.       Я кивнула, отщипнула немного ваты и отправила в рот, стараясь отогнать одну единственную мысль, острыми шипами воткнувшуюся в моё сердце.       «А ведь Мукуро сейчас где-то пытают…»                               ***       День рождения Тсуны мы праздновали у него дома, потому что он за несколько дней до него умудрился подхватить простуду. В этот раз с нами была ещё и Аюми, которая оказалась соседкой Ханы. Вино подарил Тсуне крутую приставку, я — огромный конструктор, Аюми — набор машинок, а моя мама — пазлы. И интересно, что Тсуна сразу же захотел собрать именно их.                               ***       Дни летели, как часы. Вино каждый день ходил в школу (не среднюю Намимори, а ту, где будет учиться Ирие Шоичи), мама готовила меня к моей учебе, я играла с Тсуной, иногда с Аюми или Киоко, Вино развивал мои способности. Один раз, на Новый год, приезжал папа, Вино навещал родителей.       Так наступило двадцать девятое января. День, когда мне пора было лететь в Вонголу.       Мне наконец разрешили нацепить подарок Вино и теперь я не могла нарадоваться. — Итак, Фемида, план обычный — сперва к бабулите с дедулито, потом в Вонголу, — сказал мне дядя.       Я молча кивнула, хоть и удивилась прозвищу (неужели он назвал меня так, потому что вспомнил, что я статуэтку Фемиды грохнула? Так это не я, а Посейдон сделал, обвинив её в том, что она — неподкупная стерва).                               ***       И снова мне стало скучно в небе. И снова я червяк, случайно прилипший к хвосту орла и ждущий, когда этот орёл хоть где-нибудь приземлится, чтобы появилась возможность почувствовать землю дорогую.       От безысходной тоски, я залезла на плечо удивившегося Вино и заглянула на заднее сидение.       Опля… Ну как знала. — Что читаете в этот раз? — расплылась я в улыбке, увидев человека, которого мне послали сами боги (например, Комос и Гелос, боги веселья, состоявшие в свите Диониса).       С глазами, узревшими как минимум паранормальное явление, знакомый моим очам мужичок протянул мне книгу.       «Шестнадцать трупов и ни одного живого». — Кто это? — спросил Вино, тоже глянув на мужика. — Читательный знакомый, — пожала я плечами и начала читать книгу.       Вино разделил моё занятие.                               ***       Интересная была книга. Кажется, так подробно описать шестнадцать убийств ещё ни один автор не осмеливался. Я чуть не блеванула.       Снова вскарабкавшись на Вино, я вернула мужчине книгу и сказала: — Убийца Коул.       Плюхнувшись обратно на своё сидение, я закрыла глаза, но через секунду снова открыла их и взялась за указательный палец Вино. — Я могу увидеть твои сны, — улыбнулся он. — Ну и что. Ничего интересного мне не снится, — ответила я, привалившись к его плечу.