После падения

      Следующим утром я не переставала спрашивать у Аюми: — Неужели я и правда выгляжу как помешанная на Тсуне?       А она не переставала мне отвечать: — Нет, просто это немного странно. — Что странно? — Что ты, девочка с идеальными оценками и кучей поклонников, отдаешь предпочтение мальчику, который абсолютный ноль в учёбе и без одного друга. Сказать честно, я стала общаться с ним реже из-за того, что мама не прекращает меня ругать из-за него. Мол, мне нужно общаться с детьми нормального социального уровня, а не с неуклюжими мальчишками, которые и пары хокку запомнить не в состоянии. — Тебе бы передать этой женщине, что сама-то она сидит дома и ничего не делает. Только подружек на чай созывает. О, я, естественно, не сомневаюсь, что она рассказывает им сотни хокку, выученные наизусть ещё в школе.       С годами мать Аюми раздражала меня всё больше и больше. Она была женщиной, которая бросила работу, после того как Аюми пошла в младшую школу и полностью посвятила себя роли домохозяйки-мамаши. Моя молодая мама тоже до сегодняшнего момента была домохозяйкой, но знаете же, что есть особая категория женщин домохозяек из-за которых это звание/название начали презирать? Вот мать Аюми как раз та самая. Выдраить пол до зеркального блеска, чтобы, опустив голову, можно было увидеть трусики дочери? Пожалуйста. Выдраить словами кости человека, который «на твой взгляд» какой-то не такой? Тоже плиз. Вырастить из дочери морально достойную личность? Ну нет, это ничто по сравнению с социальным уровнем, не будем о таком даже говорить. Языками почесать о родителях чужих детей? Пер фавор. — Мива-чин, тебе же всегда было всё равно, что люди думают о твоих действиях. Так почему сейчас такие вопросы? — Просто папа сказал…       Аюми сочла мысли моего любимого отца странными. Она почти повторила слова Вино, которые он сказал мне вчера перед сном. — Мива-чин, ты — кто угодно, но не влюблённая сталкерша.       А уже у самих ворот школы она добавила: — Возможно, ты дружишь с Тсуной именно из-за того, что он во всём хуже других. — Типа я самоутверждаюсь за его счёт? — подняла я бровь. — Нет, типа ты видишь в нём свободу, которой у тебя нет, — покачала головой подруга.       Чё за теория?.. — У тебя папа с серьезной работой, мама с высоким образованием, которая теперь ещё и учительница… Ты с детства должна была быть ребенком им подстать, да? Знать хотя бы два языка, быть в чем-то талантливой, иметь лучшие оценки и… В дисциплинарный комитет ты хочешь вступить, чтобы родители знали, что ты можешь быть серьёзной и ответственной?       Всё и близко не так, Аюми. — На меня не давят. — Сами родители — нет, но их положение и то, кем они являются… — туманно возразила подруга, улыбнулась мне и пошла в свой класс.       Я дотронулась до серёжек и задумалась.       Ну, она была немного права.       Но только немного. Не больше.       У меня лучшие оценки, потому что базовое обучение я уже проходила когда-то. Разобраться в преподаваемой школами информации очень легко, когда твои мозги развиты до окончания средней школы. Итальянский язык было интересно изучать, хоть это и являлось обязательством. Английский язык был не так интересен, но более понятен из-за того, что в прошлой жизни я сидела в середине по оценкам этого урока. На меня давили только один раз — когда принимали в Вонголу с позволения папы. В дисциплинарный комитет я хочу просто для своего развлечения. Не потому, что хочу узнать Хибари получше, а именно из-за себя самой: в прошлой жизни мне нравилось быть дежурной по школьному корпусу и бросаться во всех замечаниями. Только и всего.       И нет у Тсуны никакой свободы. Всего лишь поблажка, которая оборачивается плюсом для Девятого. Реборн же берет только ничтожных парней в ученики. — Ха-ха-ха, у Никчёмного Тсуны даже домашку не спишешь! Для чего он вообще годится?! — услышала я насмешливый вопль, едва открыв двери в свой класс.       Х-х-х-х… Сдается мне, что я больше не буду зайчиком для своих новых одноклассников. — Разве ты не более никчёмный, раз ищешь у кого бы списать? — спросила я, ища глазами того, кто кричал.       Обернулся тощий пацан со стоячими волосами.       Хм? Тот воздыхатель Киоко из клуба кендо? Да нет, тот на класс старше. Значит, просто похожий тюбик. Попробуем сперва сухую дипломатию. — Я подготовился к математике! — покраснел он. — Тогда разве ты не более никчемный, раз из твоего рта вылетают бессмысленные слова? — спросила я, направляясь к задней части класса. — А… Я… — Ковата-чан, Танеда-кун очень классный! — сказала мне одна из девочек, с которыми я познакомилась вчера.       Вау-у, какой тяжёлый аргумент. Прям придавил меня. — Не очень, раз почему-то стал высмеивать кого-то, кто ему ничего не сделал, — возразила я, остановившись у парты Тсуны. — Но тебе Танеда тоже ничего не сделал, а ты вмешиваешься, — сказал другой ученик. — Савада-кун — мой друг, — громко, чтобы слышали все, объявила я и мрачно глянула на говорившего. — Обидеть моего друга — значит, обидеть меня. — Извини… — неуверенно сказал Танеда.       Я проигнорировала его и дала Тсуне пятюню. — Что за мешки под глазами? — М… Новую приставку тестировал, — совсем тихо пробормотал Тсуна, пожав плечами. — А ты чего такая злая с утра? — Злая? Не сказала бы… Просто с Аюми не сходимся во мнении…                               ***       Тсуна убежал со школы на последнем уроке, потому что не хотел участвовать в общей спортивной игре (потому что не умел). Он знал, что после урока меня ждать не стоит, так как я пойду подавать заявку на вступление в дисциплинарный комитет, и поэтому свалил с проблемного урока.       И вот, одна, без всякой поддержки, выглядывающей из-за угла в конце коридора (это мог быть ты, Тсуна), я оказалась у двери временного кабинета Хибари Кёи — человека, чьё любимое слово и действие «камикорос». Это был не тот кабинет, который он заберёт у студсовета спустя пару серий аниме. Пока это был кабинет этажом ниже. Долго флиртовать с дверью взглядом я не стала. Просто постучалась, вошла, бегло осмотрела маленький кабинет и решительно бекнула: — Добрый день, я бы хотела вступить в дисциплинарный комитет.       Кёя, стоявший у раскрытого окна и слушавший какие-то речи Кусакабэ, повернул голову к двери. И в его глазах мелькнуло удивление. — Ты? — Я? — наклонила я голову влево, будто не знаю его.. — Ковата, — уверенно сказал Хибари. — Я. Ковата Мива, — вежливо улыбнулась я.       На несколько секунд воцарилось молчание. Кусакабэ удивлённо переводил взгляд с Хибари на меня. А мы с ним смотрели друг на друга. Я очень волновалась, однако смогла не показать этого внешне (годы практики с прошлой жизни и теперешней). — Почему ты хочешь вступить в дисциплинарный комитет? — спросил наконец будущий хранитель Облака.       На милисекунду я подвисла.       «Чтобы защищать таких, как Тсуна, травоядных то бишь», — такое Хибари не оценит.       «Придираться к ученикам», — тоже вряд ли, хоть и сам это дело любит. — Особых причин нет. Просто это кажется подходящим для меня, — пожала я плечами и привалилась спиной к двери, сложив руки на груди. — Ты можешь стать обузой для меня, — без обиняков заявил Хибари. — Это лично твоё мнение, основанное на нашем первом знакомстве, однако директор считает, что с моей болезнью быть под твоим… крылом… более лучше, чем оказаться в любом другом клубе, — спокойно ответила. — Ты говорила с директором? — У меня ока-сан — новый учитель английского. Она поговорила с директором.       Хибари примолк, наверняка обдумывая, как избавиться от меня. Ну или мечтая сделать директору камикорос. Или мне. А я против насилия. — Так это ты хочешь в дисциплинарный комитет или твоя мама тебя сюда сует? — спросил Кёя. — Я хочу. Просто спросила у ока-сан, стоит ли мне вступать в этот комитет. Моя слепота не такая уж и частая, чтобы мешать мне жить или исполнять обязанности члена дисциплинарного комитета.       Хибари осмотрел меня с ног до головы внимательным медленным взглядом бога рентгена, и я сразу почувствовала себя на каком-то отборочном туре.       Участница номер ноль с половинкой вы не проходите кастинг, потому что у вас слишком длинные волосы. Мы предпочитаем крепкую лысину, помпадур или М-образную чёлку. — Кусакабэ, прими заявку, — приказал Хибари своему заму и снова уставился в окно. — Прошу сюда, — указал на диваны Тетсуя, улыбнувшись мне.       Взяв в шкафу чистый бланк, он сел напротив меня и стал помогать мне с заполнением. После того, как заявка была заполнена, Кусакабэ отошёл за повязкой и пиджаком, а Хибари снизошёл до объяснения их режима. — У нас есть график, по которому члены дисциплинарного комитета расставлены на определенную работу: дежурство по школе, по городу, после школы или проверка формы на воротах с утра. Общее собрание в конце недели, после уроков, в спортивном зале. Ты вряд ли будешь патрулировать на улицах… — Почему? — перебила я его.       И Хибари посмотрел на меня так, будто я призналась, что у меня нет мозгов. — Я же уже говорила, что проблема с моим глазами… — Дело не в них, — перебил меня Хибари. — Иногда приходится применять силу. — У меня есть сила. Кто сказал, что её нет? — посмотрела я на Кёю так, будто он признался мне, что у него нет мозгов. — Я ходила в клуб кендо и в секцию смешанных единоборств.       Вот теперь Хибари посмотрел на меня более заинтересованно. — Значит, ты готова пройти проверку силы?       Э-э-э… нет. Только не это… — Сразиться… С тобой?.. — нелепо улыбнулась я. — Да, — подтвердил Хибари.                               ***       Вот так я и оказалась с ним на крыше. Он стоял напротив меня с тонфами наперевес, а я вертела в руке металлическую палку движением фокусника (ту самую, которую мы все сперва увидели в аниме, а потом пошли гулять по интернету и узнали, что это карманная телескопическая палка для самообороны ударно-дробящего действия) и смотрела на него с сомнением.       Какого домового я делаю? Я же не этого хотела, приходя в кабинет Хибари. Я вообще хотела совсем других знакомств с персонажами. Всё вечно идёт через кикиморовы зады…       Я хотела более мирного знакомства с Хибари Кёей. Я должна была сегодня заполнить заявку и получить повязку. Только и всего. Однако он воспринял меня ослаблением своего комитета и мне захотелось доказать ему обратное. Он мог бы приказать Кусакабэ сразиться со мной, но решил сделать это сам, потому что совсем в меня не верит, что, в принципе, понятно. Если бы я не подготовилась заранее и не получила одобрение директора, Хибари вообще послал бы меня на вершину ёлки. Так что… Если выбора нет — почему бы и не окунуться в момент? Мне уже стало интересно, кто на данный случай сильнее. Возможно, моя физическая подготовка хромает, а Хибари в ней балерина, и я проиграю. Нельзя же использовать глаза или меч. Только палка, которую я купила специально для дисциплинарного комитета. — Кё-сан, вы уверены?.. — во второй раз спросил Тетсуя. — Да, — зыркнул на него Хибари. — Тогда Ковате-сан нужно переодеться? — Кусакабэ почти смущённо покосился на мою юбку.       Я прокрутила палку особо изящным движением и ударила по каменному полу крыши. — Не стоит беспокоиться, у меня под ней шорты. Каковы правила? — Проиграет тот, кого положат на спину, — ответил зам и махнул рукой. — Начали!       Хибари рванул ко мне, включив скорость реактивного зверёныша (наверняка японскую вариацию кролика Несквик по утрам хавает, не иначе). Я перелетела через него при помощи палки, как прыгунья с шестом. Хибари выпрямился и обернулся. Я стояла у края крыши и улыбалась. Он уже приоткрыл рот, чтобы сказать, что такие трюки с ним не сработают, как я подняла палку на манер копья и прыгнула на него. Хибари отбил мою атаку своими тонфа. И получил ногой по ребрам. Задохнувшись от боли, он успел отскочить, прежде чем получить локтем по виску. Даже атаку палки под ноги избежал.       Монстр. Марти Сью, ага? Может всё же немного глаз? Совсем чуть-чуть, чтобы вызвать головокружение… Нет, когда узнает о иллюзионистах, не простит меня за такой подлый трюк. Возненавидит ещё, как Мукуро. Что я потом буду делать? Враждовать с такими людьми как Хибари без особой причины — не моя тема. Слишком опасный.       Несмотря на боль, Хибари рванул ко мне с новой атакой. Мы обменивались ударами и избегали подсечки друг друга Хронос знает сколько времени. Один раз я чуть не упала на пол. Мне повезло, что вовремя сальто сделала. Однако казалось, что даже если я сейчас и проиграю, Хибари всё равно возьмёт меня в комитет, так как я хорошо продемонстрировала свою силу, но я уже вошла во вкус и сдаваться не собиралась.       Леди Фортуна улыбнулась мне, когда я уже собралась использовать одну из лёгких иллюзий. Улыбнулась кривой улыбкой, как всегда. Я сумела выбить одно тонфа из руки Хибари и сделала одновременно два движения: дала палкой по запястью второй руки, сжавшей оставшееся тонфа с большей силой, и молниеносно врезала носком школьной туфли в солнечное сплетение. Хибари отлетел о меня до края крыши, смог остановиться и… Сильный порыв ветра покачнул его так, что он не удержал равновесие и свалился вниз.       ОТКУДА ВЕТЕР?!!! — Кё-сан!!! — крикнули мы с Кусакабэ в один голос и помчали к краю.       К моему ужасу внизу ничего не было. Ничего — это значит ни бассейна, ни дерева, ни балкона. Лишь клумба цветочного клуба, которую ещё даже не подготовили для посадки цветов, но она точно не смягчит падение.       Мрак, ну что за мрак? Почему какой-то третьей силе обязательно нужно всё испортить?       Я прыгнула следом за Хибари, наложила на себя иллюзию тяжёлого веса, чтобы уменьшить между нами расстояние, отменила её, ухватившись за плечо Хибари, создала невидимую пластинку, оттолкнулась от неё и мы влетели в коридор первого этажа, разбив стекло. Повалялись около минуты, одновременно сели. Я подскочила, громко пискнув, потому что мне в пятую точку воткнулся осколок.       Зашибись помахалась! Ещё ни разу за все мои жизни задница не была местом страданий!       Ну, не считая того случая, когда особо мегерная воспетка избила меня деревянной указкой. Тогда пострадало всё. Даже её тело, потому что я сразу же напала на неё со шваброй. — Извини, я не хотела сталкивать тебя с крыши, — посмотрела я на Хибари и тут же засмеялась. — Но знаешь, мы оба продули! Я видела тебя только что лежащим на спине! И сама была лежащей. — Как ты это сделала? — задал Хибари тот самый вопрос, которого я боялась.       Этот вопрос очень любит задавать Алессио. Как?       Над Алессио весело подшучивать. Однако Хибари не шутник. — Что именно? — уточнила я, пряча под рубашку папину цепочку, которая показалась миру во время падения. — Как спасла тебя от падения? Как нашла лазейку в твоей шикарной тактике битвы? — Всё, — сказал Хибари тоном, не терпящим игнорирование вопроса.       Я перевела дух, спокойно посмотрела на него и не менее спокойно ответила: — Годы практики. Ответ на два вопроса. Слепые люди всегда удивительны в чём-либо. Я вот в этом.       Хибари не стал расспрашивать. Он был не таким человеком. Он был тем самым типом, который узнает всё от своих источников или от своего пристального наблюдения.       Едва мы поднялись на ноги, к нам прибежал Кусакабэ, держа в руках мою палку и одно тонфа Хибари (второе всё ещё было в руке хозяина). — Вы в порядке?!       Нет, моя попа подтекает кровишкой. Жизнь — болото. — Да, — ответил Хибари, забирая у своего зама тонфа. — Вручи ей повязку и выпиши счёт за стекло. — Что?! — уронила я челюсть на пол.       Хибари глянул на меня взглядом короля. — Нужно было ухитриться и влететь в раскрытое окно.       Я посмотрела по направлению его кивка. Рядом с разбитым оконным проёмом, через небольшое стенное расстояние, был подоконник с раскрытым окном. — А что же ты раньше не предупредил?! Пока я спасала тебя от свидания с пустой клумбой?! — Ты ни от чего меня не спасала. Я сам мог справиться, — ответил Хибари и плавной походкой повалил прямо по коридору.       В голове крутилось множество средних пальцев. Мама меня убьёт, когда узнает про окно. — Кхм, — послышалось рядом со мной.       Я посмотрела на Кусакабэ. — Добро пожаловать, — протянул он мне пиджак, повязку и мою палку.                               ***       После школы я планировала сразу пойти к Тсуне, но пришлось менять планы и быстро бежать в сторону дома. Мама давно пришла домой и прямо сейчас пошла с папой за продуктами в магазин. А вот добрый дядя Вино остался дома. Я залетела в гостиную, обняла его и положила на низкий столик квитанцию за разбитое окно. Вино быстро пробежался по ней глазами и посмотрел на меня озорными, даже гордыми из-за моей «выходки», глазами. — Полагаю, в дисциплинарный комитет ты не вступила? — Вступила. — А напакостила до этого или уже после? — После. — И тебя не выгнали? — Нет. — Наверное, Хибари пошёл тебе на уступки из-за твоей инвалидности? — Нет, это было зайчье приключение.       Вино рассмеялся и расписался на квитанции росписью папы, доставая из кармана денежку. — Сейчас ты побежишь обратно в школу, чтобы Миса ничего не узнала? — Ага, — я благодарно поцеловала Вино в щёку, схватила деньги с квитанцией и помчалась в среднюю Намимори.       Хибари или Кусакабэ должны были быть ещё в школе из-за какой-то бумажной работы. Кладя на стол деньги, я спросила: — Ты не мог бы оставить мою ока-сан в неведении? — А кто расписывался? — спросил Хибари. — Папа.       Хибари кивнул и вдруг сказал: — Раз уж ты вернулась, помоги Кусакабэ. — Где он? — В кабинете студсовета. — Помощь будет оказана, — кивнула я аки верный вассал и убежала.       Хибари Кёя долго смотрел на закрытую дверь, вспоминая детали недавней битвы и думая, с чего бы начать поиск информации о своей новой подчинённой. Ковата Мива. Она точно не травоядное. Опытный хищник. В битве она была подобна сильной змее. И Хибари казалось, что у неё был какой-то козырь, который она хотела использовать, но почему-то не сделала это. Глава дисциплинарного комитета также знал, что заставит её использовать его в следующий раз.