Если ты упадешь, я тебя подниму.
А если не смогу поднять, лягу рядом с тобой.
— Обвиняемый Мэтт Греогери, вам есть, что сказать? — Да, уважаемый судья. — От его голоса Эмили передернуло, и она уперлась ненавидящим взглядом в спину поднимающегося со своего места Мэтта. — Я любил Одри и не убивал ее. Его слова звучали искренне, они были словно пропитаны болью потери любимого человека, но это все было фальшью — Эмили знала это. И сейчас, сжимая зубы, чтобы из ее горла не вырвались проклятья, она мечтала лишь об одном: увидеть, как убийца ее сестренки сгниет за решеткой. — Да, она пришла ко мне ночью после ссоры. И да, у нас с ней был близкий контакт — я этого не отрицаю. Руки Остин сжались в кулаки, а ногти впились в ладони. С каждым сказанным словом к горлу подкатывал ком омерзения: хотелось встать и сплюнуть Мэтту в лицо. Сделать это так же легко, как он выкинул бездыханную Одри в мусорный бак. Ощутив на себе взгляд, Эмили повернула голову вбок. Туда, где было место прокурора. Туда, где сидел Лео. В его зеленых глазах сверкало предостережение: «Держи себя в руках, он только и ждет, что ты сорвешься, это все ему на руку». Эмили слегка кивнула головой, давая молчаливое обещание. Лео напоследок лишь смерил ее сочувствующим взглядом и снова обратил свое внимание на Мэтта. — Но после, когда я признался Одри в своих чувствах, она испугалась и убежала. — Мэтт взялся правой рукой за голову, массируя висок, а потом, будто что-то вспомнив, подался вперед, щелкнув пальцами: — Да, я же потом поехал к Лине. Она подтвердила, что я провел всю ночь у нее. Прокурор Дэвис не даст соврать. — Греогери мотнул головой в сторону Лео. — Это правда, господин прокурор? — Судья выпрямился, размыкая сжатые в замок ладони, и повернулся полубоком к Лео. — Да, девушка подтвердила алиби господина Греогери. — Он кивнул в знак согласия. — Однако есть основания полагать, что показания даны под давлением. Эмили про себя кивнула. Она была уверена, что девушку либо запугали, либо купили. Возможно, Мэтт и был той ночью у этой Лины, но приехал он к ней вовсе не в час ночи, как заявил на допросе. — Доказательства? От вопроса судьи Эмили зажмурилась и резко мотнула головой: доказательств у них не было, было лишь знание правды. Лео пришлось отступить. — Уважаемый судья. — Мэтт снова подал голос, возвращая внимание к себе. — Я ни в коем случае не желаю обидеть господина прокурора, но разве доводы следствия считаются доказательством? Насколько я знаю — нет. С Линой я провел всю ночь и вернулся домой лишь во второй половине дня, когда тело уже было обнаружено. Удар. Резкий. Оглушающий. Все затихли. Судья обводил всех присутствующих в зале внимательным взглядом, Мэтт обернулся назад, а Лео лишь с сожалением выдохнул, заранее зная, что произошло. Эмили не сдержалась. Не смогла. Поддалась провокации. Она дала обещание, но безмолвное. И может его нарушить: оно не подтверждено словами. Лео знал, что сейчас раздастся и второй удар. Потом, возможно, третий. И тогда Эмили не удержит даже его строгий взгляд. Так и произошло. Сверкая карими глазами, перед которыми стояла пелена гнева, полыхая негасимыми пожарами, Остин, не задумываясь о боли, с силой опускала ладонь на соседний стул. — Не смей, — прошипела она, встречаясь взглядом с самодовольным Мэттом. — Не смей про мою сестру говорить «тело». — Она не поднималась с места, будто готовилась к огромному прыжку перед тем, как перегрызть противнику горло. — Мисс Остин, — предупреждающе начал судья, надеясь успокоить девушку. Лео же знал, что это теперь невозможно. — Не смей. У нее есть имя, подонок! Мэтт на ее слова лишь сильнее растянул губы в улыбке, добившись желаемого. Ему нравилось, как Эмили все сильнее распалялась. Как пыталась безрезультатно уничтожить его своим гневом. Это его забавляло. — Мисс Остин, покиньте заседание. — Эмили встрепенулась, с паникой смотря сначала на судью, а потом на Лео, будто прося его остановить это. Прокурор отрицательно покачал головой: сейчас он уже был не в силах предотвратить это, судья ясно выразил условие, при котором разбирательство продолжится. — Но… — Мисс Остин, покиньте заседание. О решении Вы узнаете позже, раз не можете держать себя в руках, — не принимая возражений, припечатал судья, и Эмили пришлось сдаться. Схватив сумку и громко цокнув каблуками, она вышла из зала. — Черт, — ругнулась девушка, с силой притопнув ногой. Стук каблука эхом раздался по коридору, привлекая лишние взгляды, но Эмили было все равно. Ее сумка отлетела куда-то к стене, а сама она начала наматывать бесконечные круги возле двери, где сейчас разбиралось самое важное в ее жизни дело. Расследование еще продолжалось, сейчас решался лишь вопрос о предварительном аресте. Для Эмили было важным, чтобы судья удовлетворил ходатайство и согласился с доводами, которые приведет прокурор. Хоть Лео и говорил ей, что улик очень мало и вряд ли примется решение о заключении Мэтта под стражу, Эмили хотела верить в чудо, хотела верить в справедливость. Он ведь сам ей признался, что убил Одри! Убил, а потом хладнокровно выкинул в мусорный бак. Как ненужный хлам. Как сломанную игрушку. Эмили почувствовала, как ее снова пробрала мелкая дрожь. Воспоминания вспышками мелькали перед глазами. Улыбающаяся Одри, ее звонкий смех, морг, бледная кожа на лице с потухшими будто веснушками, лицо Лео, сообщившего место, где нашли мертвую Одри, похороны, слезы родителей, признание Мэтта и его самодовольная улыбка в зале суда. Эмили прорычала что-то неразборчиво под нос и почти упала на скамейку у двери, вцепившись руками в волосы и взлохматив их. Его должны задержать. Судья должен принять правильное решение. Мэтт не может ходить по улице, смотреть на солнце, дышать воздухом — не может делать все того, что уже никогда не сделает Одри. Там Лео, он поможет… Секунды текли медленно. Минуты превращались в бесконечность. Это была какая-то пытка временем, проверка ее стойкости. Хотя о какой стойкости говорить, когда она сидела, впиваясь ногтями в голову, и раскачивалась из стороны в сторону, не в силах унять нарастающее в груди волнение? Нужно было держать себя в руках! Она и пыталась. Правда. Но это оказалось выше ее сил — слушать вранье и оправдания. Но лучше слушать это, чем сидеть в ожидании. Оторвав руки от головы, Эмили снова ударила ладонями по сидению, злясь на себя. На этот раз звук был негромким — скамейка будто нарочно была с мягкой обивкой. Это злило еще сильнее. Нужно успокоиться. Как говорил Лео? Вздохнуть три раза и представить, как ее гнев доставляет Мэтту удовольствие? Помогло. Злость уходила, оставляя после себя лишь липкое волнение. Стало жарко; Эмили стянула с себя кремовый пиджак, оставаясь в шелковой белой блузке. Легче не стало, коридоры будто нарочно душили. Отбросив пиджак на противоположный конец скамьи, Эмили потянулась к валяющейся на полу сумке. Порывшись в ней, достала бутылочку воды, с благодарностью вспоминая заботливые зеленые глаза прокурора, протягивающего ей бутылку перед слушанием. Сделав пару больших глотков, Остин почувствовала, как ей стало легче. Дверь открылась, и Эмили подскочила, бросая бутылку куда-то к сумке. Сейчас выйдет Лео с улыбкой, она бросится к нему в объятия, после засмущавшись от этого порыва, а потом будет с разлившимся внутри теплом наблюдать, как конвойные уводят Мэтта в наручниках. Лео вышел. Только вот на его лице не сияла улыбка, образовывая милые ямочки на щеках. Остин ринулась к нему с немым вопросом в глазах, но мужчина не успел ответить. Ответ вышел сам, с наслаждением вдыхая воздух и ослепительно улыбаясь. — Эмили, — прошептал Лео, но девушка его не слышала. Обувь будто приклеили к полу: двинься она — и сразу упадет. — Хорошего вам дня, уважаемый прокурор. — Обернулся к ним Мэтт, победно сверкнув глазами. — И вам тоже, уважаемый адвокат, — обратился он уже к Остин. Еще раз сладко втянув носом воздух, Греогери развернулся и прогулочным шагом двинулся на выход. Эмили все еще не двигалась. Его отпустили. Убийца ее сестренки сейчас выйдет на свободу, пойдет обедать в ресторан, пить кофе, когда Одри лежит под землей, в могиле. Мэтт почти исчез из поля зрения, когда Эмили наконец очнулась. Она дернулась, готовая его догнать и придушить собственным руками, но холодные пальцы Лео осторожно обхватили ее словно горящие огнем запястья, заставляя посмотреть на него. Ее затуманенный поначалу взгляд прояснился, и Эмили брезгливо отбросила чужие руки. — Ты обещал, — начала она ледяным тоном; ее ноздри раздувались от гнева, а кулаки то сжимались, то разжимались — Эмили нашла, на кого можно выплеснуть скопившиеся отчаяние. — Обещал, прокурор, что его задержат, что он отправится в тюрьму. — Она сделала шаг ближе, ударяя Лео в грудь. — И что я вижу?! Этот подонок идет на свободу. — Еще удар. — На свободу! Когда. Моя. Сестра. Мертва! Каждое слово сопровождалось ударами, что не усиливались, а наоборот — слабели, будто силы совсем иссякли и вот-вот покинут девушку; стоящие неподалеку конвойные двинулись к ним, но Лео остановил их жестом руки. Понимал, что Эмили нужно выплеснуть эмоции. Перехватив ее руки, Лео пододвинул девушку к себе — так, что они почти столкнулись лбами. В суде было много лишних глаз, но сейчас была важна только Эмили. Ее нужно было успокоить. — Эмили, посмотри на меня, — по слогам произнес Лео и дождался, пока девушка перестанет брыкаться. — Посмотри на меня. — Он аккуратно отпустил женские руки и обхватил ладонями ее лицо, чтобы она не отнимала взгляда; женские пальцы впились ему в предплечья. — Это не конец, расследование не закончено. Я докажу, что это сделал Мэтт. Верь мне. На несколько секунд Лео увидел в ее взгляде то, что хотел. Веру в него. Веру, что он сможет доказать вину Греогери. Но Эмили закрыла глаза, а когда открыла, этой веры уже не было. Резко отстранившись, Эмили схватила сумку; руки Лео всего на мгновения зависли в воздухе от неожиданности, но он быстро убрал их, разочарованно выдохнув. Или ей показалось? Бросив напоследок разочарованный взгляд, Эмили быстрыми шагами направилась к выходу, не оглядываясь. Обернувшись, Лео заметил оставленный пиджак. Схватив его, он хотел окликнуть Эмили, но ее фигура уже скрылась за поворотом. Лео так и остался стоять в коридоре, сжимая ее вещь.Спустя 16 часов
Было холодно, очень холодно. Так, что онемели кончики пальцев на ногах и руках. Эмили попыталась приоткрыть глаза, но затылок пронзило болью, и она резко зажмурилась. Машинально потянувшись рукой к голове, почувствовала что-то склизкое на кончиках пальцев. Затылок снова отдал болью, и Эмили поспешила убрать ладонь, опуская на землю. Земля. Пальцы нащупали траву. Где она? Подул ветер, и девушка вздрогнула от холода. Рядом что-то зашуршало. Это… листья? Листья на деревьях? Прислушавшись, Эмили уловила уханье совы. Попыталась снова открыть глаза. Вокруг темно, ночь. Она в лесу? Как она тут оказалась? Эмили приподнялась на локтях, и только тогда поняла, что другой рукой что-то сжимала. Повернула голову. Нож. В ее руке был окровавленный нож. Эмили откинула его в сторону и в испуге поползла спиной назад. В голове снова стрельнуло, и она хватилась за затылок рукой. Напоровшись на что-то сзади, девушка замерла. Что-то твердое, холодное. Бревно? Осторожно оглянувшись через правое плечо, Эмили в ужасе замерла. На нее уставились стеклянные глаза. Это был Мэтт. И он был мертв.