Смерть в твоих глазах

      Эмили стояла в маленькой комнате наблюдений, лихорадочно растирая плечи. От волнения ладони совсем заледенели, будто она стояла посреди жгучего мороза на далеком севере. Но не было ни снега, ни царапающего лицо ветра — лишь огромное стекло, через которое Эмили могла следить за допросом и надеяться, что правда откроется, хотя бы ее часть. Вчера вечером они сразу не поехали в отделение. Лео сказал, что допрос нужно проводить утром. На это были свои причины. Первая — то, что если грабитель попросит себе адвоката, его посреди ночи никто не предоставит, а Эмили лучше лишний раз не мельтешить в этом деле, чтобы не вызвать подозрений об ее осведомленности. Вторая причина — что Вэлл, определив вора в камеру, уже уехала домой, а им нужно ознакомиться с документами. И третья причина — если грабителю что-то известно, то они все равно не смогут ничего сделать, посреди ночи не выпишешь даже ордер на обыск, а ей, Эмили, узнавшей что-то о смерти сестры, необходимо будет незамедлительно действовать. Скрипя зубами, Остин все же согласилась с доводами. Однако это не помешало ей всю ночь ворочаться в кровати в безуспешной попытке успокоиться и уснуть. Не помогал даже выпитый вечером алкоголь — да и сколько там его было-то, бутылка вина на двоих. Пытаясь найти удобное положение и уснуть, Эмили слышала шорохи в комнате Лео. Беспокойный сон был не только у нее сегодня. Несколько раз за ночь Дэвис приходил на кухню, пил воду и, кажется, какие-то таблетки. Эмили слышала сквозь не до конца провалившееся в беспамятство сознание шуршание блистера. С утра Лео выглядел разбитым. Хотя мужчина все это и скрывал за боевым настроем, Эмили заметила пролегающую вдоль лица тень. Впрочем, она сама выглядела не лучшим образом и потратила несколько минут, замазывая темные круги под глазами. Спокойствие вернется к ним после того, как они найдут убийцу Одри. Тогда можно будет выдохнуть. Эмили хмыкнула: это она сможет отдохнуть, добившись правосудия и справедливости, а Лео? Лео так же будет просыпаться и срываться посреди ночи, жертвуя здоровым сном, чтобы помогать другим семьям, вершить справедливость для них. Сейчас Лео сидел в допросной напротив человека, который мог раскрыть им часть правды, и фиксировал его данные — формальности, которые необходимо соблюсти. В комнату наблюдений заглянула Вэлл, неся в руках аж три стаканчика с кофе. Эмили обернулась и, улыбнувшись, перехватила один из них, попутно забирая еще и папку, зажатую комиссаром под мышкой. — Это нам троим, — сообщила Хофф. — Кофе придется Лео пить, видимо, холодным. — Она кивнула на друга, который с минуты на минуту начнет допрос. — Спасибо. — Эмили улыбнулась, беря горячий стаканчик в руки. — А насчет Лео — он сегодня и так уже две кружки выпил. Сначала дома, а потом еще в машине, по дороге сюда. И опять из своего дурацкого картонного стакана. Впрочем, даже если кофе остынет, Лео не привыкать пить холодный. Надо все же купить ему термокружку, хотя бы в качестве компенсации за потраченный на Эмили выходной. Адвокат моргнула, скидывая эти мысли, и вернула внимание на Вэлл. Хофф загадочно и довольно улыбалась. Эмили напряглась: что она такого сказала? — Что такое? — Все же не удержалась Остин. Комиссар лишь отмахнулась, и Эмили, вернув внимание на Лео, сделала большой глоток кофе. Горячий напиток чуть обжег язык и теплом прошелся по телу, немного унимая волнение. — Начнем, — сообщил Дэвис, доставая из папки, лежащей перед ним, фотографию. Фотографию Одри. — Вы знаете эту девушку, Мартин? — Прокурор развернул снимок и пододвинул его к допрашиваемому. Парень нахмурился, рассматривая Одри на фотоснимке, но потом лишь отрицательно покачал головой. — Я напомню: на прошлой неделе в понедельник около девяти часов вечера ты вырвал сумочку у этой девушки. — Лео перешел на неформальные обращения и достал из папки еще одну фотографию, на этот раз найденной сумки. — Надеюсь, это поможет освежить воспоминания. Мартин задумчиво прищурился, разглядывая то один, то второй снимок, и напряженно потер большим и указательным пальцем висок. Наверняка, ему уже объяснили, что сотрудничество со следствием облегчит наказание, так что в его приоритетах было все вспомнить. — Да, — наконец сказал он, заставив Эмили сжаться в ожидании дальнейшего. — Мы ехали в одном автобусе, я заметил, что у девчонки дорогой телефон и много денег в кошельке, вот и вышел следом. Это все им и так известно! Почему он не говорит ничего нового? Эмили тяжело вздохнула и почувствовала руку Вэлл на своем плече. Остин обернулась, ловя ободряющую улыбку комиссара. Та словно говорила: потерпи, он все расскажет, Лео и не таких разбалтывал. — Что было в сумке? — тем временем продолжал прокурор. — Что именно ты взял? Телефон, кошелек, что еще? — Два телефона, — медленно произнес Мартин и, показывая количество наглядно, оттопырил указательный и средний палец. Что? Два? Эмили ничего не понимала, лишь шокировано хлопала глазами, замерев на месте. У Одри было два телефона? Что за бред? Какие-то шпионские игры, шифры и предосторожности. Эмили слышала, как за спиной хмыкнула Вэлл. Видела, как у Лео в удивлении едва заметно подскочили брови. Но понимала лишь одно: мир снова перевернули, заставляя ее стоять вверх ногами. Почему она, Эмили, не заметила никаких изменений в поведении сестры? Как она могла быть так слепа? — Подробнее, — попросил Лео, сведя брови к переносице; его голос, чуть искаженный аппаратурой, благодаря которой они могли слышать в комнате наблюдений допрос, вырвал Эмили из размышлений, давая возможность отключить эмоции. — Да нечего рассказывать. Два совершенно одинаковых мобильника — марка, чехол, даже обои на экране. Просто братья близнецы. — Мартин откинулся на стул, скрестив руки на груди. — Телефоны я перепродал, почистив предварительно. Симки разломил и выкинул еще на улице. — Что еще ты взял из сумки? — Кошелек, там было несколько сотен евро, — начал перечислять Мартин. — Еще взял ключи от квартиры. — Зачем? — Лео поднял на него пристальный взгляд, и Эмили сосредоточилась на словах грабителя вместе с ним. Одри оставила ключи от их квартиры дома, это она точно знала. Судя по виду Дэвиса, в его голове всплыла та же информация. — Не знаю, взял как-то машинально. — Мартин покрутил рукой, сделав неопределенный жест. — Все было в спешке, я как-то не задумался. — Ключи ты потом, естественно, выкинул? — Прокурор повел челюстью, подозревая, что и эта загадка останется нераскрытой. — Ключи? — удрученно переспросил Мартин, приложив кулак к губам. — А я не помню, чтобы я их выкидывал… — Он хмыкнул и, пожав плечами, выпрямился. — Возможно, они все еще в квартире валяются где-то. — Хорошо. — Дэвис бросил быстрый взгляд на зеркало Гезелла, а Вэлл, стоящая рядом с Эмили, машинально кивнула, делая новый глоток кофе. Удивительно, как она с одного взгляда поняла Лео. — Что еще ты вытащил из сумки? — Вы что, сверяетесь со списком украденного? — усмехнулся Мартин, закатив глаза, и расслабленно развалился на стуле. Решил, видимо, паясничать. — Мартин… Лео отложил ручку, которой фиксировал данные в протоколе допроса, и, сложив руки в замок, поднял взгляд; Остин сейчас не видела зелени его глаз, но знала, что там сверкали опасные искры, она поняла это по тому, как быстро сошла маска пренебрежения и непонятной легкости с лица Мартина, и он весь поежился. — Девушка, у который ты украл сумку, была убита через несколько часов после кражи, так что хорошо подумай над моим вопросом. Эмили почувствовала, как в сердце вонзилась погнутая игла, прокручиваясь изнутри. Прошло уже почти две недели со смерти Одри, но почему сейчас, когда эти слова были произнесены Лео, она почувствовала холод, сковывающий внутренности? Эмили ведь уже приняла этот факт, смирилась, эта информация постоянно жила в ее голове — она помнила об этом, когда засыпала, помнила, когда просыпалась утром. Тогда почему сейчас больно? — Я ее не убивал! — Мартин возбужденно подался вперед, в страхе уставившись на мужчину перед собой. — Я после ограбления на деньги этой девчонки поехал в «Bamboo», ночный клуб. Хофф после этих слов быстро выудила карандаш из заднего кармана джинсов и сделала пометку на одном листе принесенных ею документов. — Я пробыл там до утра, там же есть камеры, должно быть видно, что я все время был внутри, проверьте. — Мы проверим. Но я задавал не этот вопрос. Меня интересует другое. — Сейчас-сейчас… — Мартин защелкал пальцами, напрягая память. — Под чехлом одного телефона была фотография! Точно! — Еще один громкий щелчок, и парень снова расслабленно откинулся на спинку стула, положив ладони на стол. — На ней была эта девушка с каким-то мужиком, она целовала его в щеку. Что? Фотография? Эмили потерла ладони друг о друга, силясь унять волнение. — Фотографию ты уничтожил, да? — Мартин согласно кивнул на вопрос прокурора. — А опознать хоть сможешь этого мужика? — Если увижу, то должен, наверное, вспомнить… Лео, не меняясь в лице, кивнул своим мыслям и, тут же встав и забрав все бумаги с собой, вышел из допросной, оставляя Мартина одного. Спустя минуту он уже открыл дверь комнаты наблюдений. Эмили резко обернулась, ловя его взгляд, мужчина слабо улыбнулся и сразу же переключил внимание на комиссара. — Вэлл, надо быстро провести опознание по фотографиям. — Лео принял стаканчик с кофе, протягиваемый подругой. — Найдешь снимки? Нужен Хельсинг, все же он пока основной подозреваемый в деле… Эмили показалось, или Лео пояснил это специально для нее? — Бекали, еще Остин-старшего, вдруг это фотография с отцом. И накидай еще левых фоток для формальностей, двух хватит. — Не вопрос, дай мне несколько минут. — Вэлл захватила телефон с единственного стола в этой комнате и добавила перед тем, как выйти: — Сразу отправлю своих парней в тот клуб, пусть заберут записи, проверим для галочки. И мне нужно постановление на обыск у этого Мартина. Дэвис кивнул, и Вэлл скрылась за дверью. — Если это Бекали, что ты сделаешь? — Эмили подобралась к Лео, остановившись слишком близко, и обхватила себя руками. — Вызову для дачи объяснений. — И все? — Горько усмехнувшись, Эмили отвела взгляд, встряхнув головой. — Ты же знаешь, что он причастен. Может он и не убивал… — Она всплеснула руками, отворачиваясь от прокурора, и уперлась, наклонившись, ладонями о край стола. — Но он точно причастен, ты же знаешь! — Именно потому, что я знаю о его участии в деле, я буду действовать аккуратно, — спокойно ответил мужчина. — Эмили… — Лео коснулся ее плеча, и Остин повернула голову. — Я задам один вопрос: ты доверяешь мне? Эмили нахмурилась: с чего он это спрашивает? — Да, — без пауз ответила девушка. — Тогда доверяй, пожалуйста, во всем. — Он уперся в нее пронизывающим неравнодушным взглядом. — В том числе и в моим методам работы. Эмили медленно выпустила из легких воздух. Лео прав: она опять накрутила себя, взрываясь от каждого слова. За все время Лео показал себя как настоящий профессионал, знающий свою работу. Он всегда обдумывал каждый свой шаг, каждое действие. Именно поэтому почти никогда не проигрывал дела. Даже дело Маркуса, о том мошенничестве. Эмили ведь тогда просто случайно подслушала разговор Рика с какой-то девушкой, видимо, помощницей другого прокурора, об этом деле — так и вскрылись процессуальные ошибки со стороны полиции, которые и помогли развалить дело. Если бы не это, Лео бы тогда выиграл процесс. — Извини. — Остин растерянно мотнула головой и выпрямилась, снова поворачиваясь к мужчине, от этого движения его рука соскользнула с острого плеча, заставляя сердце досадливо сжаться. — Это расследование просто… — Она озадаченно взмахнула рукой, пытаясь подобрать слово. — Слишком личное, — продолжил за нее Лео, и Эмили согласно кивнула. — Мы во всем разберемся. — Прокурор положил ладонь на ее, что все еще была на столе, и ободряюще сжал. — Нужно лишь немного терпения.

⸺✧✧✧⸺

      Мартин опознал Бекали по фотографии. Он даже особо не размышлял перед тем, как показать пальцем на снимок Николаса. Видимо, раскрывшиеся обстоятельства случившегося с Одри заставили память заработать, и парень смог в ее закоулках найти нужное. Не сказать, что Эмили была удивлена этому, наоборот, она, сама того до конца не понимая, ждала, пока Мартин укажет на Бекали, тем самым подтверждая, что у Одри и отца ее лучшей подруги были любовные отношения. Эмили не терпелось задать все интересующие вопросы этому Николасу, внутри сидело предвкушение, желание узнать все, что касалось того злополучного дня. С горящими глазами Эмили подошла к Лео после окончания допроса, но тот, лишь мельком взглянув на нее, ответил твердое, не терпящее ни малейших возражений «нет». Эмили могла поговорить с Бекали лишь в качестве его адвоката. От представления Остин передернуло, а из головы пропали все заготовленные аргументы, их словно смыло бурным потоком воды. Вэлл отправила своих ребят за Николасом, которого должны были доставить сразу в прокуратуру. Лео поехал туда же: ему нужно было подготовиться перед встречей с отцом Анки, чтобы вытащить из него побольше информации. Мартина сотрудники полиции увезли на обыск: нужно было найти ключи, которые он достал из сумки Одри. Вэлл планировала поехать туда же, но в итоге передумала, оставаясь в отделении. Эмили была рада, что Хофф не уехала, иначе бы просто сошла с ума, метаясь в ожидании новостей от Лео. Адвокат безостановочно мерила кабинет комиссара быстрыми шагами, пока Вэлл не попросила помочь. Ее подчиненные уже привезли записи из ночного клуба, где Мартин, по его словам, провел всю ночь. Клуб был не так далеко от отделения, да и сотрудники там оказались очень сговорчивые, сразу передали необходимое. Сейчас Эмили просматривала записи с камер, пытаясь в мерцающем свете прожекторов клубе найти Мартина. Вэлл десять минут назад отлучилась по какому-то вопросу, не терпящему отлагательств, и Остин осталась одна. Глаза уже немного побаливали от напряжения, и, поставив видео на паузу, Эмили прикрыла веки, откинувшись на спинку стула. Николаса уже должны были доставить к Лео. Интересно, как проходит эта «встреча». Эмили тяжело вздохнула, проведя руками по волосам, задевая ногтями кожу головы. Она на секунду отвлеклась, а сознание уже заполонили мысли об этом чертовом Бекали. Встряхнув головой, Эмили распахнула глаза и, выпрямившись, вернулась к своей задаче. Она сама согласилась помочь. И если она не может сейчас поспособствовать тому, чтобы Бекали сознался, то хотя бы сделает все, чтобы ускорить проверку алиби. На экране мелькнул знакомый образ, и Эмили напрягла зрение, всматриваясь лучше. Да, это был Мартин, сидел у бара, заказывая выпивку. Эмили еще больше ускорила запись, следя за одной фигурой. Цифры внизу экрана показывали уже четыре часа утра, а парень отходил от барной стойки только минут на пять пару раз, видимо, отлучался в туалет. Смотреть дальше уже бессмысленно. У него было алиби. — Какая встреча! Эмили оцепенела на месте, не желая поднимать голову. Да когда уже этот чертов Греогери перестанет ее преследовать? За последние дни его было слишком много в ее жизни, непозволительно много. — Я вижу, у тебя появились новые друзья? Даже комиссар оставляет тебя одну в своем кабинете. — Мэтт. — Глубоко вдохнув, девушка выпустила воздух через рот, пытаясь унять уже начавшие бушевать внутри эмоции: не хотела показывать Греогери ни одной. — Что ты здесь делаешь? — Я-то? — Он надменно улыбнулся, приподняв брови. — Я вообще-то представитель пострадавшей стороны по делу об убийстве твоей, между прочим, сестры… — Я знаю, — процедила Остин сквозь сжатые зубы, все еще не собираясь смотреть на мужчину. — И я слышал, — продолжил Мэтт как ни в чем не бывало, — в деле появился новый подозреваемый. Эмили резко вскинула голову. Это выяснилось сегодня, Бекали все еще в кабинете Лео давал объяснения, откуда Греогери стало всё известно? — И мне совершенно непонятно, что здесь делаешь ты, милая. — Тебя это не касается, — отрезала Эмили, отводя взгляд и снова утыкаясь в монитор компьютера. Продолжать разговор не было никакого желания. — Как и тебя не касаются другие подозреваемые по делу. — Мэтт снова улыбнулся. Эмили почувствовала, как гнев, словно нарыв на коже, начал потихоньку пульсировать, предупреждая, что скоро вырвется наружу. И тогда сожжет всех и все, будет пожирать как толстый фитиль тощую свечу. — Ты же у нас адвокат Хельсинга, правда ведь, милая? Вот и занимайся им. Не лезь в дело, разрушая все изнутри в попытках прикрыть грешки своего любимого крестного. Наверное, Эмили бы взорвалась. Она и так последнее время была в постоянном эмоциональном напряжении. И так извелась от всех мыслей, от осуждений со стороны родителей, от того, что ничего не могла сделать, чтобы как-то найти убийцу сестры, чтобы освободить Маркуса. Каждый раз ее сокрушала открывающаяся правда о Одри. О ее личной жизни — тайной, в роли любовницы, принимающей дорогие подарки и скрывающей свои отношения. Полная чаша эмоций уже давно переполнилась, и Мэтт, по всей видимости, стремился, чтобы чаша разбилась, обрушивая устрашающую волну на всех вокруг. Эмили бы взорвалась, если бы не телефонный звонок. Если бы не Лео. — Да, Лео, как все прошло? — Остин стало все равно на Мэтта, он будто исчез с того момента, как Эмили увидела отобразившееся на дисплее телефона имя. — Будет обыск в том доме у парка, — сообщил Дэвис, от чего она облегченно выдохнула: у Лео получилось, он добился постановления на обыск. — Я уже позвонил Вэлл, она сказала, что сама поедет, я буду там же. Найдем пальчики Одри или ее вещи — будет ДНК. — Он признался? — Эмили закусила губу в ожидании ответа. — Нет, отрицает какую-либо связь с Одри, но, думаю, скоро перестанет отпираться. — Надеюсь. Спасибо, что сообщил. Губы непроизвольно расползлись в улыбке, Эмили почувствовала, что на том конце провода то же самое происходило и с Лео. Эмили хотела спросить, как прокурор смог добиться постановления на обыск, но взгляд неожиданно наткнулся на Мэтта, и ее резко, со звуком удара наковальни, пронзило понимание, что она не одна. — Я перезвоню, — быстро бросила девушка и скинула вызов. Греогери стоял напряженно — это было видно по засунутым в карманы брюк рукам, что стискивали ткань — и с любопытством разглядывал Эмили. Его прищуренные глаза буквально вцепились в нее, будто надеясь проникнуть в сознание и узнать ответы на все интересующие вопросы, а может и подчинить себе, заставляя делать то, что ему хочется. Эмили поежилась от этого взгляда. — Ты зачем сюда пришел? — Она вернулась к теме появления Мэтта в кабинете. — Если к комиссару, то ее здесь нет, и появится она не скоро. — Лео? — Мужчина проигнорировал прозвучавшую информацию. Греогери сбросил с себя напряженность и расслабленной походкой дошел до стола, за которым сидела адвокат, и оперся на него. Теперь Эмили снова ощутила приторный аромат его парфюма, что ударил в нос, заставляя скривиться. — Это прокурор Дэвис? — Видимо, жесткий взгляд, которым Остин уперлась в него, был красноречивей любых слов; прищурившись, Мэтт скривил губы в усмешке. — А я смотрю, вы с ним в дружеских отношениях. Его слова осели на языке желчью, которую тут же захотелось сплюнуть. Греогери выпрямился и снисходительно посмотрел на девушку сверху-вниз. — Может, именно у него ты ночуешь, раз родители тебя выгнали? Соблазняешь бедного прокурора, чтобы завлечь его на свою сторону? Эмили пробила мелкая гневная дрожь, Мэтт видел это, но реакция ему не понравилась, видимо, сейчас он не хотел видеть ее злость, хотел нащупать рычаг давления. — А может, он тебе на самом деле нравится? Эмили вздрогнула и машинально, не контролируя, отвела взгляд. Это и послужило ответом на прозвучавший вопрос. — Нет, я еще могу понять твое стремление отмазать крестного. Ты веришь ему и не хочешь допускать вероятности, что он убийца, закрывая глаза на истину, но… — Его голос огрубел. — Ты всерьез хочешь развлекаться с этим Дэвисом, только похоронив сестру? Эмили замерла, почувствовав, как слова Мэтта, словно яд, прожгли сердце. Башня ее спокойствия, которая с тяжкими усилиями восстанавливалась на протяжении стольких дней, вновь начала терять равновесие. Остин растерялась, совсем не знала, что ответить на, а Греогери, напротив, лишь растянул губы в самодовольной улыбке. — То есть, в тебе вообще ничего не дрогнуло? — продолжал он, вгоняя девушку в яму, подводя к обрыву. — Какая ты замечательная, однако, сестра. С прокурором кувыркаешься, когда совсем недавно труп твоей сестренки вытащили из мусорки. — Еще шаг назад, ближе к пропасти. — Молодец, Эмили, твоя скорбь — это что-то… — А ты не офигел ли? От неожиданно раздавшегося голоса Эмили вздрогнула и подняла затуманенный взгляд на источник звука. В дверях кабинета стояла Вэлл, ее брови были сдвинуты, а лазурные глаза искрились. — Госпожа комиссар. — На лице Мэтта отразилось замешательство, но он, снова нацепив свою привычную слащавую улыбку, обернулся на вошедшую девушку. — А мне сказали, что вы заняты. — Для тебя — да. — Вэлл хмыкнула, рассматривая мужчину, и, отведя взгляд, едва заметно покачала головой из стороны в сторону. Хофф что, слышала их разговор? — Я бы хотел узнать подробности по делу Одри Остин. Я являюсь представителем потерпевшей стороны и… — И пойдешь сейчас на выход из моего кабинета, — обрубила его речь Вэлл и, закатив глаза, подошла к столу, положив бумаги, которые до этого держала в руках. — Но… — На лице Греогери мелькнуло ошарашенное удивление. — Повторяю, господин представитель, — снова перебила его девушка, — я сейчас занята и, увы, подробности узнать у тебя не получится. До свидания, — проговорила она спокойно, но голос был насквозь пронизан пренебрежением. — Я подожду коллегу. — Мэтт бросил быстрый косой взгляд на Эмили и вернул внимание к комиссару. — Нам нужно кое-что обсудить. — Обсудишь позже, — отрезала Вэлл. — Госпожа адвокат здесь по делу и нужна мне. — И по какому делу? — Мужчина скривился. — Представляет интересы квартирного вора, у нас сейчас допрос, и мисс Остин согласилась помочь, — пояснила Хофф, упираясь боком в столешницу. — Но эта информация была для тебя явно лишней. — Вэлл и не думала переходить на «вы», сразу обозначая, что к Мэтту она ни обращаться вежливо, ни относиться положительно не собирается. — Так что, сам выйдешь, или мне попросить тебя вывести? По лицу Мэтта судорогой пробежала ярость, но он сдержал себя и, сжав челюсти, развернулся, двигаясь в сторону выхода. Вэлл довольно хмыкнула, а когда мужчина оглянулся у двери на этот звук, лишь подняла руку и с дежурной улыбкой на губах помахала ему. — Эмили. — Вэлл выдохнула, оборачиваясь к адвокату и видя перед собой лишь побледневшую и застывшую, словно каменное изваяние, девушку. — Так, рассказывай. Эмили молчала. В голове калейдоскопом проносились слова Мэтта. Она совсем не обращала внимания на последующие разговор Греогери и Вэлл, смотря на это словно из вакуума — их голоса доносились будто из-под толщи воды. Слова Мэтта все же столкнули в пропасть, заставляя медленно идти ко дну, тонуть в чувстве вины, раскаленным железом прожигающим душу. Одри, ее сестренку, безжалостно убили и выкинули в мусорный контейнер, а она, будто то случилось не с ней, смеется, улыбается, пьет вино и ест вкусный ужин в приятной компании. У Одри ведь ничего этого больше никогда не будет. Ее больше никогда не будет. Мэтт говорил ей правду: почему у нее на самом деле ничего не дрогнуло, когда вчера она хохотала над какой-то историей Лео? Или когда обнимала его прошлым утром, желая, чтобы это не прекращалось, чтобы теплые руки держали вечно? Она вообще может влюбляться, когда тело ее сестры только недавно остыло? Хотеть влюбляться? — Мэтт, — все же заговорила Эмили, — он ведь прав. — Она сглотнула и закрыла глаза. — Я… я ужасная сестра… — Почему? — Вэлл смотрела твердо, решительно. Так, будто уже знала ответ вопрос, но хотела его услышать. — Одри мертва, а я… — тихо прошептала девушка, но закончить не успела. — Что, ты? — Комиссар вскинула брови. — Живешь? Она мертва, а ты вопреки этому хочешь дышать? Эмили закусила губу, отводя взгляд в сторону. — Тебе что теперь, закрыться в комнате, накрыться одеялом с головой и не пить, не есть? Умереть вместе со своей сестрой? — Вэлл мягко прикоснулась к ее плечу. — Эмили, да, Одри мертва, но ты живешь и должна жить. — Комиссар подалась вбок, убирая ладонь с плеча Эмили и пытаясь заглянуть в ее глаза. — Ничего не закончилось. — Губы дрогнули в грустной улыбке. — А это значит, что ты не просто можешь, ты должна продолжать жить. Решать проблемы, работать, находить друзей, смеяться, влюбляться, строить семью — делать все, чтобы быть счастливой. Эмили сморгнула стоявшую в глазах влагу и тут же стерла ее со щеки. — Подумай об этом, пожалуйста. Вэлл сжала ее лежащую на столе ладонь, через несколько секунд почувствовав, как Эмили сжала руку в ответ. Остин смотрела на сцепленные руки, не прекращая размышлять о всем. О словах Мэтта, о словах Вэлл, о своей жизни и о своих чувствах. В одном Хофф точно права: ей надо хорошо обо всем подумать. — Лео поехал на обыск, я поеду туда же, — спустя несколько минут молчания произнесла Вэлл. — Не хочешь присоединиться в качестве свидетеля?