10 дней только горячей воды

Метки: Магия Первый раз Омегаверс Нездоровые отношения.

      Игорь, глядя на небольшой чёрно-белый экранчик домофона, вздохнул и поковырял пальцем отваливающийся косяк входной двери. Пацан всё ещё караулил его, сидя на лестничной клетке, и уходить явно не собирался. Хотя, пацан ли? По виду ему можно было дать как двадцать пять, так и пятнадцать. То ли из-за морды такое ощущение, то ли из-за того, что тщедушный весь какой-то, хотя много ли надо требовать от омеги? Таких Гром за версту чуял. А этот, бедолага, ещё и говорить не мог. Точнее, мог, но только шёпотом, и с таким усилием, что ясно было, что разговоры приносят ему один лишь дискомфорт и боль.       Не трудно было догадаться, что причина тому – глубокая рана на шее, от которой теперь остался только зарубцевавшийся шрам. Игорь намётанным глазом мог сказать только то, что это точно не нож, а скорее большой и неровный осколок стекла.       Было ли это несчастным случаем, попыткой суицида или нападением – сказать уже сложнее.       Доковыряв многострадальный пенопластовый плинтус и отодрав его с мясом, Игорь щёлкнул замками на двери и открыл её, выглядывая на лестничную клетку. – Брысь отсюда, – хмуро сказал майор.       Пацан, имя которого Гром благополучно успел забыть, встрепенулся и повернулся к нему, поднимаясь со ступеньки. По скованным движением можно было легко сказать, что конкретно и насколько сильно у него затекло.       Упрямый взгляд чёрных глаз и скрещенные на груди руки давали понять, что никуда пацан не денется. Он вообще упрямый был донельзя, это Игорь уже успел заметить... И ведь гонял его, пару раз выставлял за шкирку из подъезда, пытался вербально и невербально донести до пацана, что он ошибся, что Игорь – не тот, кто ему нужен, но все попытки были безуспешными. – Иди отсюда, говорю. Или мне, что, полицию вызывать? – с иронией поинтересовался Гром. – Я тебе уже сто раз говорил: ты ошибся. Никакой я не колдун, и вообще, они на учёте все давно стоят. Закинь запрос через госуслуги – тебе помогут. – Мы оба знаем, что вы врёте. И официально мне помочь не могут. Необходимый для этого способ находится вне закона, – сипловатым шёпотом возразил пацан. – У меня есть деньги, я могу заплатить... – Ой, да что мне твои деньги? – поморщился Игорь и вздохнул, подняв взгляд к потолку. – Гос-споди, за что ты мне... Ладно, хрен с тобой, пацан, заходи. – Меня зовут Андрей, – прошептал этот воробушек и, не меняя позы, но гордо вскинув подбородок, перешагнул через порог.       Игорь только удивлённо покачал головой: смотрите-ка, заморыш какой, кеды стоптанные, а гордости аж через край, и осанка сразу какая гордая! И что за фрукт ему такой попался, интересно? Мучайся с ним теперь, чёрт возьми. А всё потому, что Игорь слишком добрый. Это ему уже не первый раз выходит боком.       И ещё неплохо было бы узнать, какого чёрта всякие подраненные воробушки в курсе, кто такой Игорь Гром на самом деле. Хорошо, если это и правда разовый залётный пацан, а вдруг что? Проблемы с Надзором за гражданами, имеющими магические способности, Грому были и даром не нужны. Хватало и того, что он очень хорошо скрывался, нигде никогда публично не колдовал, работал себе спокойно в полиции и бед не знал. В ином случае – отслеживающая метка, куча ограничений, в том числе запрет на работу в органах... Такое ему было совершенно не нужно. – Рассказывай, – потребовал Игорь и прошёл в кухню, чтобы поставить чайник и достать бутылочку коньяка. – Я хочу вернуть голос, – тихо послышалось за спиной, на что Гром только усмехнулся. – Это я понял. Несложно, знаешь, догадаться, что тебе с такой красотой на шее не увеличение члена требуется и не аборт, – фыркнул Игорь и повернулся к Андрею, складывая руки на груди. – Ни медицина, ни стандартные законные способы колдовства, значит, не помогли. Откуда про меня узнал?       Зыркнув на Грома своими цыганскими глазами, Андрей помялся, то ли не слишком желая разглашать свои каналы, то ли просто переводя дыхание перед тем, как снова выдавливать из себя слова. Что-то подсказывало Игорю, что Андрей за эти пять минут уже сказал больше, чем за несколько дней до того. – Улицы шепчут, – коротко ответил пацан.       Гром устало потёр бровь, прекрасно поняв по одной фразе, откуда ноги растут. Ну да, значит, что воробушек залётный, и что дело прямо-таки либо ужасно важное, либо ужасно слезливое, раз Бустер позволил себе разглашать чужие, ему не принадлежащие ни коим образом тайны.       Интересоваться историей Андрея Игорь тоже пока смысла не видел. К чему заставлять его лишний раз напрягать толком не работающие голосовые связки? Только хуже делать. – Тебе лет-то сколько? – на всякий случай спросил Гром, чувствуя, как заколачивает последний гвоздь в свою крышку гроба. Хотя, не был ли он заколочен уже тогда, когда он пригласил Андрея к себе? – Двадцать шесть, – ответил Андрей и благодарно кивнул, взяв из рук Игоря чашку с горячим чаем, в который он щедро добавил коньяка. – Мне очень нужно вернуть голос. Я пою в опере... пел.       Гром только и мог, что шокированно присвистнуть. Ну и ну! Мало того, что двадцать шесть ему никак не дашь, так ещё и не воробушек, а птичка певчая. Ну, тогда понятно, почему он пошёл на самые крайние меры, и явно готов ради возвращения своего голоса на всё. Обычный человек бы, может, и смирился бы, и жил бы себе дальше, привыкнув общаться шёпотом или языком жестов, но явно не Андрей. – И ты знаешь, что нужно для этого? – переспросил Гром. – И что это нужно будет делать не один раз, а несколько. Столько раз, сколько понадобится, чтобы голос вернулся. А потом ещё... чтобы ты смог петь. – Не вижу проблемы, – нарочито безразлично пожал плечами Андрей.       Зато проблему видел Игорь, точнее, чуял её. Запах от Андрея был приятный, но совсем не яркий, сходу даже не определишь, что омега, особенно если не иметь источник запаха прямо перед глазами – выглядел-то этот воробушек вполне по-омежьи.       А значит, не было у него никогда полноценного секса с альфой его же первичного пола. Может, женщины ему больше нравились, может, слишком был погружён в своё это оперное творчество, что на отношения не разменивался и время не тратил... С другой стороны, двадцать шесть – не так уж и много. – Допивай чай, я принесу полотенце, чтобы ты душ принял. И буду ждать в спальне, – сказал Игорь и налил коньяк в рюмку уже для себя. – Имей в виду: начнём – придётся продолжать до конца. Сбежать после первого раза будет уже нельзя.       Дождавшись понятливого кивка, Гром влил в себя залпом коньяк и отправился за полотенцем.       Когда спичка не пожелала зажигаться и с третьего раза, Гром выматерился и с трудом удержался от того, чтобы швырнуть грёбаную свечу об стену. Ну не его это, не его! Многим, кто обладал этим даром, это нравилось и было в кайф, но Игорь, зажигая свечи и поджигая пучки трав и благовоний, чувствовал себя не то что идиотом – долбоебом. Не шло ему это совершенно, хоть ты тресни. Пистолет и наручники в его руках смотрелись куда органичнее, чем все эти магические приблуды, которые и нужны-то были только для того, чтобы усилить его собственные силы, на которые Игорь не особенно и жаловался.       К счастью, спичка, словно почувствовав его гнев, всё же зажглась. Гром расставил несколько свечей на подоконнике и выключил свет, садясь на кровать и сдерживая чих: травами в спальне пахло теперь будь здоров, конечно.       И хотя Грому очень не хотелось это в себе чувствовать, но его не могло не заводить и возбуждать то, в каком зависимом положении оказался от него Андрей. Секс как часть ритуалов по понятным причинам был официально запрещён, хоть и был одной из самых эффективных сил, уступая только магии крови. Хуже было то, что просящий помощи был полностью зависим от колдуна, и не смел ему отказать во время проведения ритуала вообще ни в чём. Абсолютно. Андрей рисковал не просто своей задницей и гордостью, ведь он понятия не имел, каким мог бы оказаться Игорь. Вдруг бы он оказался любителем БДСМ? Тоже полбеды, он мог оказаться просто больным ублюдком и извращенцем, которому нравится делать больно и вредить. Самому ритуалу это бы никак не помешало, вот что страшно.       Готов был бы Андрей на это ради своего голоса?..       Задумавшись, Игорь чуть не пропустил тот момент, когда воробушек оказался рядом с ним, совсем неслышно проникнув в комнату. За окном уже давно был поздний вечер, даже ночь; свечи тоже не давали достаточно света, мерцая где-то у окна, так что придётся делать всё наощупь. Но так оно, пожалуй, даже лучше для них обоих, по крайней мере в первый раз. Даже Игорь не смог бы предсказать, сколько таких "встреч" им ещё понадобится.       Успокаивать и просить расслабиться Гром и не думал, предполагая, что это, во-первых, бесполезно, а во-вторых, Андрей и сам знает, что зажимания сделают ему только хуже.       Дождавшись, пока Андрей сядет рядом, Игорь без всяких нежностей положил ладонь на его талию, голую и ещё влажную после душа, и притянул к себе, прижимая его спиной к своей груди. Запах омеги усилился, но совсем немного, и Гром не стал медлить, сразу же стягивая с Андрея полотенце. Он и сам успел избавиться от одежды, чтобы не тратить на это время, и накрыл бёдра просто пледом. – Раздвинь ноги, – чуть охрипшим голосом попросил Гром, и от того, как быстро и с какой готовностью это сделал Андрей, по коже пробежали мурашки, концентрируясь в паху.       Нетронутый никем до этого омега, безмолвный и готовый подставляться в любое время, в любой позе – влажная и не совсем здоровая мечта многих альф, а Игорю такое счастье приплыло в руки само, он честно об этом даже не просил.       Скользнув ладонью ниже, по рефлекторно поджавшемуся животу и лобку, Игорь взял член Андрея в руку, несколько раз двигая по нему вверх и вниз, чтобы возбудить хотя бы механически и заставить полувставший член отвердеть полностью. Лишь когда Гром добился этого – и того вздоха, который можно было считать стоном, на ухо, он опустил руку ещё ниже, собирая выступившую естественную смазку на средний и безымянный палец и входя ими в Андрея, сразу сгибая пальцы и начиная двигать ими. Сначала с небольшой амплитудой, давая Андрею привыкнуть, но затем всё быстрее и размашистее, позволяя себе вставлять пальцы по самые костяшки.       Смазки становилось всё больше; Андрей не мог не чувствовать упирающийся ему в поясницу стояк Игоря. Запах возбуждения и феромонов начал перебивать запах жжёных трав, что не могло не радовать Грома – запах готового к сексу омеги ему нравился намного больше, чем аптекарский дух.       Хватило всего нескольких минут, чтобы под пальцами стало влажно и соблазнительно хлюпать от смазки, и чтобы Андрей сам начал нетерпеливо ёрзать. Игорю достался даже смазанный, кажется, поцелуй в шею под челюстью, то ли случайный, то ли благодарный. Задумываться об этом сейчас не было ни смысла, ни желания, ведь желания были совершенно другие. – Вставай на четвереньки... Колени шире, – скомандовал Гром, мягко подтолкнув Андрея в спину, чтобы он принял нужную позу.       Напоминать о том, что и в пояснице нужно выгнуться, даже не пришлось, Андрей и так всё прекрасно понял. А может, дело было в инстинктах: подставиться альфе, раздвинуть ноги шире...       Игоря сейчас это более чем устраивало.       Скинув с себя плед, который тоже придётся закинуть в стирку – весь он был в смазке, его и Андрея, – Гром пристроился сзади, укладывая член в ложбинку между ягодиц и придерживая воробушка за бёдра, двигаясь пока так. Слишком приятно было скользить по смазке, вслушиваясь в сбивчивые вздохи, чувствуя руками дрожь и прекрасно понимая чужое нетерпение. Игорь и сам сдерживался из последних сил. Его и останавливало от того, чтобы вжать Андрея в постель и оттрахать так, чтобы голос сам прорезался, только то, что это у него первый раз.       Но больше терпеть сил просто не осталось, и Гром приставил головку члена ко входу, мягко и плавно входя. От того, насколько внутри Андрея было горячо, тесно и восхитительно, буквально кружилась голова. Как только он прижался пахом к весьма соблазнительной заднице, Игорь провёл правой рукой по спине Андрея вверх, погладив его по пояснице, между лопаток и ласково – по загривку, но затем он просто обхватил ладонью горло, заставляя Андрея запрокинуть голову и прогнуться сильнее.       Видимо, это было неожиданно, так как он сильнее сжался на члене Игоря и дёрнулся, но удержать его на месте в таком положении было совсем не сложно. Гром только сердито рыкнул и сжал крепче, чувствуя под пальцами твёрдость шрама на горле. – Не задушу, не дёргайся. Готовься, придётся потерпеть узел, – не сдержался от усмешки Игорь и начал двигаться.       Отчего-то именно то, что Андрей не стонал в полный голос, а лишь едва слышно сбивчиво вздыхал, возбуждало только сильнее. С каждым новым толчком он тёк сильнее, и чем быстрее и жёстче начинал двигаться Игорь, тем сильнее колени Андрея разъезжались в стороны – ему явно становилось всё сложнее себя контролировать, а от того, чтобы расслабить руки и просто лечь грудью на кровать, его удерживала только рука Игоря на горле. Весьма приятный комплимент для любого альфы.       Узел набухал постепенно, и в какой-то момент Игорь просто остановился, когда двигаться стало невозможно, и улёгся на Андрея сверху, прижимая его, наконец, к кровати. Гром не стал лишать себя удовольствия вцепиться зубами в так удобно подвернувшийся загривок воробушка, едва-едва двигая бёдрами каждый раз, когда выплёскивалась очередная порция спермы.       Руку с шеи Андрея Игорь убрал лишь в тот момент, когда узел, крепко сцепивший их на добрых десять минут, наконец спал. Тихо и беззлобно выругавшись просто в пространство, Гром приподнялся на руках, вытаскивая член из Андрея, и впервые услышал совсем слабый, но точно настоящий стон. – Видишь, уже работает, – устало выдохнул Игорь и от души шлёпнул Андрея по заднице, заставив того сердито зашипеть. – И что мне с этим делать? – всё тем же шёпотом, явно боясь использовать голос, но очень возмущённо спросил Андрей, глянув на Грома из-за плеча.       Задницу он всё ещё держал чуть выше, за что Игорь ему был, на самом деле, благодарен. Уж чего, а стирать прямо сейчас простынь от лужи спермы, которая наверняка вытечет, он явно был не готов. – На, чтобы не запачкаться, – ответил Гром и наклонился, доставая упавшее с кровати полотенце, которое передал Андрею. – Выгонять я тебя не буду, можешь сходить в душ и возвращайся в кровать.       Тихо фыркнув и прошептав что-то неразборчивое, Андрей поднялся с кровати, вооружившись полотенцем, и пошлёпал босыми ногами до кухни, включая, судя по шуму, сразу душ.       Игорь же, улёгшись на подушку, перевёл дух и подвигал правой рукой, кончики пальцев которой до сих пор неприятно покалывало от остатков магии.       Куда хуже было осознавать то, что Андрея от себя отпускать никуда уже не хочется – такой красивый, послушный и знающий себе цену воробушек и самому нужен. Может, поэтому Игорь невольно привязал его к себе невидимой сетью?..