Сладкая парочка

Признания во взаимных симпатиях очень многое дали новоиспечённым партнёрам. Наконец-то им не нужно было сдерживать свои тёплые чувства, дабы не показаться странным или навязчивым человеком. Очень символично, что так думали оба, хотя одновременно мечтали каждый день быть друг с другом. Теперь им ничто не мешало искренне общаться. Для обоих было трудно и непривычно первое время принять факт того, что у них есть вторая половинка. Конечно, было немного неудобно, что они находились в разных местах жительства, заполненными графиками работы. Только по вечерам стоматолог и кондитер могли поговорить по душам, рассказывая обо всём на свете. Каждый из них обожал слушать пересказ прошедшего дня. Да, работы каждого абсолютно противоположны, но это и делало разговоры о них интереснее. Да и оба собеседника просто умели интересно рассказывать, что даже ничего точно не знающий партнёр мог спокойно слушать и общаться на данную тему. Это в каком-то смысле было познавательно. Компенсировать «разлуку по работе» Уайт и Вонка пытались прогулками по городу. Они могли прийти в одно и то же место несколько раз, иногда приходя в другие. Но эти дни никак не возместят рабочие будни. Интересно получалось, ведь именно из-за последнего возлюбленные ценили каждую проведенную друг с другом минуту. Да, хотелось большего времени проводить вместе, но тогда бы оно не стало более особенным. С обеих сторон были плюсы и минусы. Точно можно было сказать одно — эти два человека нашли друг друга. Противоположности наконец притянулись. Сейчас им даже было трудно представить свою жизнь до той самой первой встречи. С того момента многое изменилось и в самих партнёрах. Дилэнси много поменяла в своих взглядах на жизнь. Раньше она была достаточно одинокой по своему образу жизни. Жила исключительно работой, иногда повышением квалификации, если это требовалось. Конечно, у неё было общение с коллегами, но всё-таки деловое общение не равняется дружескому. Не всё так плохо, как могло показаться, девушке такие расклады даже нравились, они не мешали жить. Стабильность, как очень занятого человека, Уайт привлекала всегда. Не было каких-либо сюрпризов от жизни несколько лет подряд. Брюнетка никогда не жаловалась, даже в какой-то степени благодарила вселенную за спокойствие, либо вообще ничего не замечала. Работа заставляла погрузиться в дела по ней полностью. Ирония состояла в том, что именно появление Вилли в её жизни стало сюрпризом и нарушением стабильности. Расскажи об этих последствиях Дилэнси из прошлого, не говоря из-за чего и кого это произойдёт, и девушка будет, мягко говоря, сильно негодовать. Сейчас у доктора Уайт всё поменялось. Отношение к работе, к жизни в целом. Коллеги даже первое время спрашивали, что же случилось с одним из самых серьёзных и квалифицированных их знакомых. Девушка отмахивалась, сохраняя секрет в тайне во благо самой себе и её возлюбленного. Хотя ей могли и не поверить, но это уже был бы вопрос по поводу умов коллег. Девушка в целом стала более нежной, спокойной и «лёгкой», если можно так выразиться. Она словно белый мотылёк порхала каждый день, чего трудно не заметить. Появление Вилли помогло ей осознать, как бывает приятно любить человека, который также сильно любит тебя. Вонка был для неё не просто возлюбленным, а нечто большим. Человеком, который показал, как иногда можно обыграть житейские ситуации с другой стороны, научил смотреть на многие вещи под другим углом. Его порой детское восприятие мира заставляли задуматься о том, о чём среднестатистический человек даже не придаст значения. Мышление брюнета в принципе восхищало. Один цех, который она видела самым первым, показывал, как же отличается разум кондитера от других людей. Он мог погрузиться в детские представления, превратив их во что-то грандиозное, что «обычные взрослые» не смогут придумать, тем более сделать. У Вилли обстояли дела почти также. Этот факт очень объединял возлюбленную пару. Кондитер тоже несколько лет находился в одиночестве, но в его случае всё было куда запущеннее. Тотальный «фабричный» режим осень сильно повлиял на восприятие общества людей, само мировоззрение. Магнат максимум мог пообщаться со своими рабочими, которые всегда усердно трудились. Но они были не слишком хорошими собеседниками. А белки, конечно, были умными, но для поддержания человеческого разговора эволюция их ещё не успела довести. Сам страх быть отвергнутым обществом заставлял шоколатье оставаться взаперти собственной фабрики, а вместе с тем и своих мыслей. Из-за прошлых неудачных опытов коммуникации ему было фактически невозможно перейти через себя на какие-либо переговоры. Да и это особо и не требовалось. Дела фабрики не вынуждали её хозяина на подобное. Как раз таки дела, но не тело магната. Кто бы мог подумать, что один адски разболевшийся зуб заставит не только покинуть фабрику, но и переступить через собственные страхи. Причём не только по общению с людьми, а в принципе. Стоматологов-Умпа-лумпов на фабрике не было, поэтому не было никаких других вариантов. Общение, а затем дальнейшее сближение с Дилэнси помогло Вилли Вонке пересмотреть своё мнение по поводу разговоров с людьми. Нет, ему всё также было трудновато вести диалоги, но не с этой, ставшей роковой для него, в хорошем смысле, девушкой. Она многому его научила. В пример можно взять то же общение. Но именно с ней кондитер чувствовал себя тем, кем является на самом деле. Он не стеснялся каких-то своих черт, а если и обращал на них внимание, то возлюбленная давала понять, как он ей дорог, а каждый его недостаток, как он сам это называл, являлся для неё его личностной особенностью, отличающей от остальных. Эта девушка помогла в небольшом количестве даже со страхами. Вилли, слушая её рассказы по работе, потихоньку переставал вздрагивать от упоминания её профессии, пускай не до конца. Нет, он в любом случае ни при каких обстоятельствах не пошёл бы по собственному желанию, добровольно, к стоматологу, но Диля являлась в какой-то степени исключением. Если уж кондитеру и пришлось бы снова оказаться в стоматологическом кресле, то только тогда, когда рядом будет его любимая. Он не избавился от своей фобии этих пропахших медикаментами кабинетов, откуда слышны звуки, наподобие тех, когда распиливают бензопилой деревья, но девушка давала осознание защищённости. Вилли был с ней как под крылом ангела. Кондитер никогда не подозревал, что будет желать быть с каким-то определённым человеком вместе, так ещё и признается в любви. Ему никогда не было известно понятие «любовь», причём ни с одной из её сторон. А детстве он её никогда не получал, думал заслужит, сбежав от отца-тирана. Но кроме опыта, неудач и много чего ещё из взрослой жизни магнат не обрёл. Он посчитал, что никогда больше не получит любви, поэтому решил не тратить время и силы на то, чтобы её заслужить. А зачем, если всё равно разобьют сердце и снова смешают твои чувства с грязью, выставив слабым и слишком чувствительным? И да, именно «заслужить». Вилли, до момента встречи с его будущей любовью ни под каким предлогом не подумал бы, что достоин любви просто так, за то, что он есть и каким является. Кондитер ценил каждый взгляд девушки в его сторону, каждое доброе слово. Вилли Вонка привык, что все хвалят его фабрику, чуть ли не боготворяя её. Слова вездесущих репортёров, операторов, корреспондентов шоколатье воспринимал как должное. Столько трудов, сил и нервов было вложено в эту шоколадную империю, и это ещё не считая предыстории и автобиографии магната в целом, с чего бы фабрике не быть самой великолепной в мире? Каждый комплимент Вилли воспринимал как должное от людей, потому что он не ожидал никакой искренности от них. А зачем? Они буквально готовы тебя уничтожить в любой удобный случай, если облажаешься, поэтому зачем зацикливаться на их словах? Конечно, есть и нормальные, но их ничтожно маленькое количество. Всё это распространялось на абсолютно всех людей, так как невозможно понять, кто будет действительно тебя уважать, а кто подставит подножку. Но не на Дилю. Каждое её восхищение на фабрику, которое Вилли мог увидеть каждую неделю в новостных газетах, не могло сравниться ни с чем. В такие моменты магнат понимал, что весь его труд был не зря. Именно ради горящих от каждого цеха фабрики глаз он готов был искренне поверить в свои силы, зная, какой итог будет. Этот человек своими возгласами удивления от каждого уголка фабрики показывал, что всё, через что пришлось пройти кондитеру, было не зря и оправдано. Уайт и Вонка очень многим дополняли и учили друг друга, а своим общением даже помогали поменять. Они словно шоколад и мягкая мятная начинка, слегка охлаждающая язык сочетались между собой. Не приторно, но и не горько. Всё сбалансированно. Если сравнивать возлюбленных из прошлого и нынешних счастливых людей, то можно подумать, что перед нами совершенно разные четыре человека. Что складом ума, что взглядами на образ жизни. После персональной экскурсии по фабрике, возлюбленные решили немного отдохнуть от роскоши и встретиться где-то в более тихом и спокойном месте. Да и более-менее отдалённое от людских глаз или хотя бы приближённое к обычным людям. Так как Дилэнси была на самой знаменитой шоколадной фабрике в мире, и по совместительству дома у её уже молодого человека, поэтому, в рамках приличия, решила пригласить его уже к себе домой. Ей было немного неловко, что их следующее место встречи будет таким простеньким, но Вилли был очень рад, что девушка так доверяет ему, ведь она приглашает именно к себе. Для Вонки это очень много значило, в том числе и доверенность к нему, ведь не каждый будет пускать к себе абы кого. Да и после долгой, по меркам обоих возлюбленных, новоиспечённая парочка была готова встретиться хоть на краю света, лишь бы увидеть друг друга. За неделю до встречи, оба партнёра тщательно готовились. Одна подготавливала квартиру, буквально вылизывая каждый угол и придумывая, чем можно занять на время их посиделок кондитера. Второй же, во-первых, морально подготавливал себя, ведь он никогда не ходил по гостям, а тем более к своей девушке. Да и выход в свет всегда был для него чем-то сверхъестественным. Во-вторых, Вилли, параллельно с работой, украдкой, раздумывал над тем, что можно преподнести Уайт. Ну не мог он прийти с пустыми руками к ней домой. Она заслуживала большее, хоть и уверяла в обратном. Он знал её скромную натуру, но магнат отлично понимал, что не остановится пред её словами. Ему хотелось всеми силами показать, как для него важна эта встреча. В его глазах девушка заслуживала всего самого лучшего на этом свете. Всю неделю возлюбленные созванивались друг с другом, традиционно обсуждая прошедший день, параллельно продумывая заветный выходной день. Их объединяло в этом общее желание услышать и увидеть партнёра вживую, наконец обнять его и просто прикоснуться к нему. Каждый день оно становилось всё непреодолимее, но каждый прожитый час приближался их к заветной дате. Вот уже накануне вечером Вонка и Уайт разговаривали по телефону, обсуждая прошедший и следующий день. Каждый уже предвкушал и представлял его. Оба уставшие от работы, но расслабленные, так как разговаривали с любимым человеком, сейчас находились в своих комнатах. Диля лежала в своей кровати напротив включённого телевизора, а Вилли сидел за своим рабочим столом за компьютером, доделывая свои отчёты. Ему оставалось совсем немного, поэтому кондитер позволил себе разговаривать с девушкой. — Это неделя была особенно трудной и тяжёлой. Столько пациентов пришло и ушло, что голова до сих пор идёт кругом, — рассказывала стоматолог магнату, уже не переживая, что как-то может напугать кондитера. — Честно сказать, я очень устала за, казалось бы, недельку. Ты же сам знаешь, как иногда много приходит ко мне людей, но порой почему-то всё равно удивляюсь их количеству. — Я их могу в принципе понять. К кому как не к тебе пойти на стоматологический приём? — с небольшой улыбкой на лице и в голосе произнёс кондитер, печатая что-то на компьютере. Он это сказал скорее в шутку, основанную на личном опыте. — Ты в любом случае отдохнёшь на этих выходных. Я тебе обещаю, моя дорогая, — тепло заметил магнат, в голосе которого слышалась отчётливая любовь к собеседнице. — Милая, ты несильно устала для завтрашней встречи? Я не настаиваю, ни в коем случае. Просто если ты очень устала, то я не имею права тебя напрягать, — немного с беспокойством за возлюбленную поинтересовался магнат, немного отодвинувшись на стуле от своего стола. Ему не хотелось лишний раз напрягать девушку, зная её работу. — Ты что, Вилли? Я эту встречу больше недели ждала, а ты хочешь всё отменить?! Ну уж не-е-ет, я привыкла доводить дела до конца, — ухмыльнувшись, ответила Диля. — За меня переживать не надо, мне этих вечера и ночи будет вполне достаточно для отдыха, чтобы посидеть с тобой у меня дома. — девушка знала волнующуюся натуру её собеседника, поэтому поспешила его успокоить, ведь он может просто так не отойти от темы. — Любовь моя, я ценю твои волнения, но даю слово, что завтра они не понадобятся. — Хорошо, тебе виднее. Однако если передумаешь: я обязательно пойму, — предупредил Вонка, почти закончив работу с документами. — Как же я хочу тебя снова увидеть, ты даже не представляешь, — с нежностью и лёгким вздохом сказал свои мысли вслух кондитер. — Дорогой, я хочу этого также сильно, — ответила Дилэнси, уловив эту интонация. — Кажется, словно этого жду целую вечность, — мечтательно сказала девушка, посмотрев в окно, за которым была темнота холодного времени года. — Мы обязательно завтра встретимся, я тебе это гарантирую, — твёрдо ответил магнат, посмотрев на часы. — Ладно, Ди, уже поздновато. Тебе нужно отдохнуть. Так что спокойной ночи, любимая, — с любовью скащал кондитер. — Ты очень заботливый. Спокойной ночи, милый, — с добродушной усмешкой ответила девушка, повесив трубку. После разговора кондитер ещё несколько минут возился с документами по фабрике, перед тем как наконец лечь спать. В кровати он представлял завтрашний день со своей любимой особой.

***

Следующий день начал проявлять себя в довольно хорошей погоде. Иногда облака могли закрыть собой солнце, которое уже переставало нагревать, но всё также ярко продолжало светить. Поэтому стоило одеваться ещё теплее. Сейчас Вилли Вонка как раз таки подбирал одежду потеплее, слегка проклиная перепады погоды. Да, у него было много его брендированной заказной одежды, магната всё равно подбешивали упадки температуры. Всё время приходилось подбирать что-то потеплее предыдущего, так как слабое здоровье могло не простить халатного поведения в выборе подходящей одежды. Да и в конце концов не хотелось просто мёрзнуть на улице. Возлюбленные договорились встретиться в назначенном адресе, который был недалеко от дома Дилэнси. Нужно было всего-навсего проехаться мимо нескольких остановок на автобусе. Что ж, ради любимой Вилли был готов на всё. Даже на такой выход в общество. В волнением и немного трясущимися руками Вонка вышел за пределы своей фабрики, естественно, так, чтобы никто не заметил. Он отправился намного раньше, так как ему надо было зайти в одно место, расположенное неподалёку от фабрики. После него магнат успешно пришёл на автобусную остановку, так как нужный автобус как раз подъехал именно в этот момент. Причём был, на удивление, незаполненным. Было только несколько человек. Вилли Вонка сел к окну на свободное место поодаль от всех находившихся людей. Автобус ехал достаточно быстро, так что кондитер не опаздывал. Да и дорога сократилась для гения шоколада в несколько раз из-за погружения в собственные мысли. Находясь в размышлениях и смотря в окно, шоколатье быстро для себя доехал до нужной остановки. Вилли Вонка, хоть и провёл огромную часть своей жизни на фабрике, хорошо знал город, в котором жил, поэтому ему не составило труда дойти до заветного места встречи. Подходя к нему, кондитер увидел неподалёку женский силуэт, одетый в белую пушистую куртку до середины бёдер, тёплые серые штаны и черные ботинки. Шею украшал и закрывал светлый шарф в маленькую клетку. На голове у неё были белые меховые наушники. Выглядела девушка словно облачко, средь бела дня спустившиеся на землю. Она также быстро заметила приближающегося к ней кондитера, из-за чего её губы растянулись в милой улыбке, слегка оголив резцы. Стоматолог пошла навстречу своему молодому человеку, чтобы поскорее сблизиться с ним после «рабочей» разлуки. — Вилли, привет! — радостно произнесла Диля, повиснув на шее у кондитера, крепко обняв его. Магнат немного не ожидал такого жеста, но не был против. Всё-таки долго не виделись, и хотелось поскорее снова увидеться вживую. Тем более объятия девушки Вонка обожал. Они были такими искренними, добрыми и уже родными. — Боже мой, как же я рада! Пару недель по факту прошло, а приветствую так, словно не видела тебя год. — Привет, Диля! Я тоже так счастлив тебя видеть! Что-то слишком надолго затянулся наш рабочий перерыв во встречах, — кондитер ответил на объятия своей собеседницы, чуть ли не прыгая от счастья, что он её может обнять, видеть и слышать прямо сейчас перед собой, а не через телефон. — Держи, это тебе. Я же знаю, что ты любишь именно такие. — Вилли протянул букет из пятнадцати цветов бордовых роз, упакованных в светло-бежевой бумаге, перевязанной красной лентой. — Вилли… Не стоило, — мило ответила Уайт, приняв букет, от удивления закрыв рот рукой в белой перчатке. Именно в этот момент кондитер заметил, что его возлюбленная как утеплила и свои чудесные аккуратные руки. — Нет, ещё как стоило. Ты всю эту неделю вкалывала больше всех, поэтому этот букет по праву заслужен тобой, — ответил шоколадных дел мастер, прикоснувшись своей рукой в кожаной фиолетовой перчатке к бледной щеке девушки, которая покрылась лёгким румянцем. — Тем более я не могу просто так порадовать свою любовь? — это был риторический вопрос. — Спасибо тебе, Вилли, мне правда очень приятно, — словно маленькая радостная девочка ответила Дилэнси, одарив своего собеседника коротким поцелуем в губы. Ей пришлось немного привстать на носочки, чтобы нормально дотянуться до возлюбленного. — Ну что, пойдём ко мне? — Конечно, пойдём. Да и на улице как-то слишком холодно, — согласился Вилли Вонка, приобняв свою собеседницу, стараясь защитить её от холодного ветра. Ну и просто хотелось девушку безостановочно обнимать, не желая выпускать из рук. — Дома у меня будет тепло, — ответила стоматолог, прислонив голову к магнату, который её приобнимал. Она была так счастлива, что может это сделать. До дома надо было пройти почти через улицу, но совместная прогулка скоротала время вдвое. Влюблённые рассказывали как перед выходом готовились, переживали и просто страстно желали увидеть своего собеседника. И Вонки и Уайт рассказы почти совпадали, что их достаточно удивило. Они думали, что только одному из них, имея ввиду себя, свойственно так переживать из-за предстоящих встреч. Оба партнёра поняли, как похожи между собой. Многоэтажный дом был несильно высоким, довольно светлым. Сразу было понятно, кто здесь может жить. Дилэнси жила на втором этаже, поэтому оба партнёра быстро поднялись по лестнице. Зайдя в дом, Вилли Вонка заметил, как же помещение точно отражает саму личность Дили. Такая же светлая, ухоженная. Этот минимализм в квартире очень сочетался с белым интерьером. — У тебя здесь так красиво, — восхищённо сказал Вилли, снимая с себя верхнюю одежду. На его фабрике комнаты выглядят намного темнее, да и освещение в некоторых местах, или тех же коридорах, неяркое. — Давай я повешу, — произнесла Диля, взяв тёплое длинное пальто своего возлюбленного. — Я подготавливалась к твоему приходу, — ответила на милое замечание магната по её квартире стоматолог. Она повесила одежду кондитера на отведённые для этого крючки. — Уборная находится в той стороне, — указала девушка на комнату, находящуюся впереди. — Спасибо, милая, — поблагодарил за помощь в ориентировании по квартире Вилли, пойдя в правильном направлении. Он хватался взглядом за каждый уголок девушкиной квартиры, рассматривая стены, потолки, наполнение. Если бы не знал, чей это дом, кондитер сразу понял, кому он принадлежит. Вилли отлично знал вкусовые предпочтения своей девушки. Сама эта любовь к тёмно-красным розам гармонировала со светлыми оттенками квартиры. Этот факт очень привлекал мужчину. Вроде бы такое всё разное, а сочетается в этой милейшей особе. После того, как оба человека помыли руки после короткой прогулки, Уайт направила Вонку за собой на кухню. Само помещение было большим, просторным, но уже менее светлым. Хотя стиль дизайна сохранялся. — Присаживайся, сейчас чай заварю, — произнесла Дилэнси, отодвигая стул для своего гостья. Обычно делают наоборот, но здесь сыграли свою роль и другие факторы, один из которых уже известен. Другой заключался в самих отношениях стоматолога и кондитера. Они оба, с обеих сторон, помогали друг другу. — Спасибо, — поблагодарил Вилли, садясь за круглый стол. Он наблюдал, как девушка ходит по кухне, немного суетясь вокруг него. Хотя выглядела она спокойной. — Знаешь, я тут думада, что можно взять из сладкого и осознала: я до встречи с тобой пробовала продукцию твоей фабрики, но особо прямо-таки не обращала внимание, несмотря на то, что все на моей работе её брали, — откровенно сказала Уайт, взяв из шкафчика чаи разных видов. — Какой чай ты будешь? — Можно чёрный? — аккуратно ответил Вилли Вонка из-за такого тёплого гостеприимства к нему. Даже неловко как-то было. Вилли очень ценил это отношение девушки к себе. — Хорошо, — ответила стоматолог, взяв две чашки. — Так вот, возвращаясь к теме: я не понимала этого. Но повстречав тебя, слушая о твоей работе, восхищаясь твоими трудами, я решила попробовать и другое. Оказалось, для себя я могу тоже что-то найти. Не подумай, что какая-то твоя продукция плохая, ни в коем случае. Просто это я такая привередливая, — рассказала девушка, заваривая чай. — Тебе в чай сахар класть? — Нет, не нужно, — ответил кондитер, задумавшись над таким честным рассказом врача. — А что именно тебе приглянулось? — магнату действительно было интересно, что могло понравиться, по словам самой Дили, «привередливой» личности. — Попробовав одну шоколадную плитку, которая оказалась мне не по вкусу долго думала, что можно ещё взять на пробу. И нашла, — с небольшой ухмылкой сказала Дилэнси, поставив чашки с чёрным и зелёным чаями. Она достала из холодильника уже открытую шоколадку, которая принадлежала фирме её возлюбленного. Оказывается, что ей приглянулся вкус «Прохладный шоколадный крем». — Почему-то я подумал именно о нём, — улыбнувшись, ответил Вилли, когда его собеседница положила шоколадную плитку на стол. Видимо, наработанный за несколько лет кондитерский профессионализм уже позволяет даже по личности подобрать под неё нужную шоколадку. Нужный, однако, навык в предпринимательстве. — Неужели? — немного удивлённо ооветила на фразу шоколадных дел мастера Дилэнси, сев рядом с ним за стол. — Это так очевидно?.. — Не сказал бы. Просто именно этот вкус пришёл мне в голову после коротких рассуждений по поводу тебя, вот и всё, — спокойно и мило объяснил Вилли, смооря на девушку, сложив на столе руки. — До сих пор поражаюсь твоим способностям. Это что-то невероятное, — восхищённо ответила Дилэнси, развернув шоколадку и отломив от неё небольшой кусочек. — Как сами дела на фабрике? — Всё замечательно, всё исправно работает, — довольно ответил магнат, тоже взяв от шоколадной плитки небольшую часть. — По сей день не могу до конца принять, что близко общаюсь с самым лучшим и знаменитым кондитером во всей вселенной, — добродушно пооизнесла брюнетка, вызвав этой фразой смущённую улыбку своего собеседника. — Твои изделия действительно потрясающие. Жалко, что я это не сразу заметила. Эти такие искренние слова так тронули Вилли Вонку, что он не мог понять, какие эмоции сейчас ощущает. Вроде бы гордость, с другой стороны он об этом словно впервые слышит, из-за чего замечание Дили казалось неожиданным. Как говорилось ранее, её слова — это что-то другое, непривычное. Одно её доброе слово способно сделать работы кондитера ещё более великолепными. Если стоматолог назвала изделие особенным — значит так и есть. Именно оно заставляет гения шоколада убеждаться в своей гениальности с другой стороны. Уайт, сама того не зная, также сильно участвует в создании сладостей, пускай даже не зная самого процесса. Её моральная поддержка, а впоследствии и похвала помогает создать то, чем будут потом восхищаться другие. — Ты та, которая не ведётся на мнение общественности, желая самой удостовериться с правде самостоятельно. Я это также ценю. Мои сладости любят, потому что люди сами выбирают их под себя из-за их разнообразия. Если навязывать свои вкусы другим, любое кондитерское изделие, каким бы гениальным оно не было, всё равно не очарует того, кому его навязали не под предпочтениям, — объяснил свою точку зрения и политику своей шоколадной империи в целом Вонка, положив свою руку без традиционной кожаной перчатки на аккуратную руку своей возлюбленной. Девушка перевела взгляд со своей руки на кондитера. Мятные и аметистовые глаза встретились. Профессионализм Вилли Вонки, действительно, зашкаливал. Он и сейчас, смотря на это милейшее личико, удостоверился в том, что безошибочно смог понять, какой вкус одной из его шоколадных плиток способен подойти под вкусовые предпочтения именно его возлюбленной. Шоколад, которые был взбит до лёгкости и воздушности гармонировал с нежным шоколадным кремом. Они составляющие словно были известными для кондитера чертами характера Уайт, словно их другая форма представления. И вроде просто разные виды шоколада послужили для создания плитки, которую любит помимо брюнетки ещё несколько миллионов человек. Хоть шоколадка была создана задолго до знакомства будущих партнёров, Вилли Вонка словно вдохновлялся той, которой его восхищала одним своим существом. Вроде простая натура, как кремовая начинка, покрытая шоколадом высшего качества. Но такая простота и создаёт эту неповторимость, словно ничего больше и не нужно, чтобы стало особеннее. Ведь эта самая непревзойдённость, которая ценится, уже достигнута. — Вилли, ты бесподобен, — ответила Дилэнси на такое объяснение кондитера, поцеловав его в немного бледную щёку. — Я, конечно, знала, что производители стараются прислушиваться к мнению своих потребителей, но чтобы была такая забота, нечасто, — призналась стоматолог, отпив немного чая. — Спасибо, дорогая, — ответила на восхищённую фразу магнат, слегка засмущавшись от любовного жеста со стороны обладательницы мятных глаз. — Но у меня немножко иначе всё устроено. Я долго размышлял над этим, когда только зарождался мой бизнес. Ещё в самом начале, имея только один ларёк на Черри-стрит, мне пришлось изрядно поломать голову над тем, что же можно приподнести людям то, чего они не пробовали, то, что никакой кондитер до меня не смог реализовать или же сделал это плохо и неправильно. Я не хотел повторения, ведь людям это уже известно, а произвести впечатление необходимо. Я не боялся конкуренции с теми же сладостями, что и у моих конкурентов, если бы я их всё-таки создал, вовсе нет. Они получились бы на голову, а может и не на одну, выше, — честно рассказал свои убеждения шоколадных дел мастер, зная, что девушка его поддержит в этом. — Это естественно, милый. — Вилли не ошибся. Девушка, перепробовав хоть и небольшое количество сладкого, могла согласиться со словами гения шоколада. — Тем более их кража твоих рецептов несколько лет назад только подтверждают твоё мнение. — Вот именно, — согласился Вонка, мысленно радуясь, что Дилэнси на его стороне. Он не сомневался в согласии с ним мисс Уайт, но всё равно боялся, как бы не перегнул палку с выражениями. Хотя девушка приняла бы правду и так. — Времени было убито достаточно, а ответ так и не был найден. Но вдруг мне пришла мысль: «А если этого не делать? Вдруг тут это не нужно?» Сама идея мне очень понравилась, ведь я мог в полной мере представить людям свою фирму именно так, как должны её видеть: фантастической, словно книга со сказками, — увлечённо рассказывал кондитер, жестикулируя руками. — Я оказался прав. Людям нужно было что-то новое, не незаурядное. Ведь компании моих конкурентов сами себя закапывали, пытаясь переделать то, что было друг у друга. Они хотели только одного — быть первыми. Это логичная цель в бизнесе, но тут важно то, как и чем ты хочешь её достичь. Копируя изделия, не продвинешься дальше что в своём бизнесе, что у себя в голове. Незаурядность заставляет меня мыслить однотипно и по шаблонам, а кондитерское дело — это не то место, где должна быть отключена фантазия. — На мой взгляд, если в продукции можно применить креатив, не мешающий практичности, то это можно использовать. Конечно же, зная границы, — выразила свои мысли Дилэнси, когда кондитер решил ненадолго передохнуть, отпивая чай. — Ди, я тебя обожаю, — искренне сказал Вилли Вонка. — Не многим дано это понять. По факту, ты можешь мне уже немного помогать в создании сладостей, — не шутя произнёс магнат. — Оу, Вилли, я очень далека от твоего дела, сомневаюсь, что мои простые убеждения помог тебе в создании мировых шедевров кондитерского ремесла, — отмахнулась стоматолог, подумав, что это очень хороший сарказм. — Нет-нет, это правда. Я с этих же мыслей и начинал, — стоял на своём шоколадных дел мастер, смотря на собеседницу. — Без них я бы сейчас не был так знаменит. Именно они мне помогли создавать то, что сейчас ценится людьми. Они любят мою продукцию, потому что я не подстраивался под каждого. Это невозможно. Каждый человек уникален, это ясное дело. Но порой просто забываешь об этом, вредя самому себе. Поэтому в нынешнее время моя продукция разрослась настолько, что не нужно беспокоиться по этому поводу, ведь теперь каждый найдёт для себя именно подходящее ему самому. — Именно это и потрясает, — заключила рассказ Вилли Вонки своими словами девушка, честно восхищаясь человеком, с которым сейчас разговаривала. — Я человек, который несильно сможет «скреативить» в своей работе, так как она этого просто не позволяет. Да и у меня самой с этим небольшие проблемы. Поэтому не подумай, что я только и могу, что льстить, совсем нет. Я, действительно, говорю то, что думаю. Да и слушать о том, что мало себе представляешь — это увлекательно, — призналась Диля. — Не везде нужен этот самый креатив, где-то может понадобиться и строгость, скажем так, — сказал кондитер. — Такой контраст и создаётся за счёт различия этих понятий. Не было бы одного, второе просто не являлось чем-то особенным. Да и не всем, опять же, может что-то понравиться, — объяснил Вилли Вонка, переведя глаза на стены в кухне. — И как ты вообще поняла, что тебе не удастся что-то сделать с применением фантазии? — Не получается просто. Может пару раз как-то случалось, уже не помню. Не выходит думать не в строгом реализме, — усмехнулась Диля, слегка откинувшись на спинку стула. — Хотя мои родители не были такими, поэтому, скорее всего, это мне передалось от более прошлого поколения, — всё также улыбаясь своим словам, произнесла Уайт. — Один этот «креатив» можно увидеть в моём имени. — А что ты имеешь ввиду? — немного не понял слова своей девушки кондитер. Ему очень нравилось её имя. — По большей части здесь постаралась моя мама. Это она мне имя придумала, — уже с тёплой улыбкой сказала девушка, отпивая из чашки. — Захотелось ей чего-то необычного. — А кто твои родители? — немного серьёзнее спросил Вилли Вонка. — Моя мама — француженка, а папа — ирландец, — начала рассказывать Дилэнси. — Когда я только появилась, мне всё никак не могли дать имя. Всё не подходило. Поэтому мама решила взять ответственность на себя и дала то, которое я сейчас ношу. Папе оно очень понравилось. Моя сестра тоже участвовала в придумывании мне имени, но она была ещё достаточно маленькой, чтобы давать стоящие варианты. — девушка умилялась известным ей фактам, которые она рассказала. — Но они действительно выбрали тебе великолепное имя, — честно сказал Вилли, смотря на девушку. — И… У тебя есть старшая сестра? — Да, она на пять лет старше меня. Её Фина зовут. Здесь уже больше поучаствовал папа. Он просто работает в музее и обожает историю. Поэтому привлекло именно это имя. Маме тоже нравится. Несмотря на разницу в возрасте, мы могли в детстве находить с ней общий язык, играть, не ссориться часто, как это обычно делают братья и сёстры. Она очень переживала за меня, когда я уезжала учиться в университет. Но она меня, также как и родители, поддерживала в стремлениях, — с теплотой вспоминала девушка о своей семье Дилэнси. — Мы периодически созваниваемся. Я ей много чего рассказываю, но про тебя никто из моей семьи не знает. — Вижу, ты её очень любишь, — спокойно заметил кондитер, уловив тон своей возлюбленной. — Не то слово, — согласилась Уайт, посмотрев в окно. — Ты бы моим очень понравился. Но я представляю, как бы Фина к тебе сначала присматривалась. Она очень рациональный, но милейший человек, — призналась Диля, ухмыляясь от картины, вставшей перед её глазами. Вилли это с удовольствием слушал, но весь этот позитивный рассказ девушки о её семье напомнил кондитеру о его детстве в отцовском доме. По сравнению с историей Дили, его прошлое сильно контрастировало. Из-за нахлынувших воспоминаний магнат уставился в одну точку на кухне и не проронил ни слова после новых известий о жизни девушки. Вонка сам не заметил, как стоматолог в непонятках смотрела на него самого, волнуясь за сказанные свои слова. — Вилли, всё хорошо?.. — обеспокоенно спросила Дилэнси, положив руку на правое плечо кондитера, пододвинувшись к нему поближе. Её немного напугал его подавленный вид. Такого она ещё не видела. — А?.. Да-да, всё в порядке. Просто вспомнилось тут одно… — всё также невесело ответил магнат, вырвавшись из своих воспоминаний. — По твоему виду я не могу сказать то же самое, — с такой же интонацией ответила стоматолог. Её глаза бегали, пытаясь понять по сменившемуся настроению магната, что не так. — Я что-то не так сказала?.. — Что?.. Нет-нет, ни в коем случае. Ты здесь не виновата, — честно произнёс Вонка, перед этим тяжеловато вздохнув. Дилэнси не могла ему поверить, пока не разузнает, что случилось секунду назад. — Вилли, посмотри на меня, — мягко попросила Уайт, аккуратно повернув голову гения шоколада к себе. Он послушался, не сопротивляясь. В его глазах словно застыли слёзы, которых на самом деле не было. Настолько его взгляд был несчастным. Яркие фиалковые глаза будто потускнели, а каждая мышца лица выстраивала гримасу то ли разочарования, то ли сильнейшей печали. — Милый, я тебе случайно напомнила о детстве, да?.. — виновато спросила брюнетка, пытаясь удержать зрительный контакт с собеседником. — Прости меня, пожалуйста, я не думала, что тебя это может так огорчить. Мне правда не хотелось, чтобы ты расстраивался. — Ди, всё хорошо, честно, — пытался скрыть правду кондитер, отведя взгляд куда-то в сторону. Слова его возлюбленной очень тронули его; она так переживает за него из-за этой темы. — Вспомнил что-то и всё, не переживай, — попытался успокоить свою любовь Вилли Вонка. — Вилли, я не хочу видеть, как ты расстраиваешься из-за меня или моих неаккуратно сказанных слов, — более серьёзно сказала стоматолог, положив уже обе руки на плечи магната. — Если тебе хочется мне что-то рассказать: расскажи. Я обязательно выслушаю. — Дилэнси, спасибо тебе, — с небольшой грустной улыбкой произнёс шоколатье. — Просто… Твой рассказ он такой добрый и тёплый. А сама твоя интонация показывает, как тебе было хорошо в то время, которое оставило после себя воспоминания, которые приятно будет вспоминать, — отстранившись, начал магнат. — Не подумай, что мне что-то не нравится. Слушать тебя для меня словно медитация или средство для успокоения. Я бы слушал тебя и твой голос целую вечность. Эти «куски из моего прошлого» — исключительно мои проблемы. — после этой фразы через пару секунд шоколадных дел мастер закрыл рот рукой, как обычно делает большинство людей при шокирующей ситуации или от отчаяния. Но ни первая, ни вторая причины тут не были замешаны. Вилли инстинктивно закрыл рот из-за того, что ему неконтролируемо вспоминалось. В глазах у него был ужас, хоть это и не сразу было заметно. Кондитер словно пытался защититься от того, что вспомнил. Не эмоции, а конкретные образы вынудили магната стиснуть зубы, поджать персиковые губы и закрыть их рукой. Диле этот жест очень не понравился. Она отлично знала, на что может так реагировать её возлюбленный. Девушка не знала, как можно разговорить кондитера, поэтому решила просто его обнять, положив голову на его плечо. Магнат не ожидал такого, но именно этого ему сейчас не хватало. Он просто нуждался в отвлечении от его воспоминаний чем-то посильнее страхов, тянущихся из самого детства. Вилли Вонка сильнее прижался к хрупкому телу стоматолога. Раньше шоколатье ни за что бы не поверил в лечебные свойства объятий, думая про это как о чём-то неприятном. — Ди, эти воспоминания… Я очень уже от них устал. Они словно прилипли ко мне. Поэтому я так реагирую. Мне не удаётся их забыть, ведь слишком трудно. Да и невозможно, скорее всего. — после полторы минуты молчания Вонка всё-таки решился рассказать немного информации на это тему. — Тебе не нужно из-за этого переживать. Я немного подумаю над ними и всё встанет обратно на свои места. Я очень тебе благодарен за беспокойство, но оно того не стоит. — Вилли, то, как ты выглядишь, когда вспоминаешь о них, не может не заставлять волноваться за тебя, — со вздохом сказала девушка, убрав маленькую выбившуюся прядку волос у кондитера в сторону от лица. — Неужели всё настолько плохо?.. — Это мягко говоря ещё, — уже более легко ответил шоколатье. — Это очень больно вспоминать, но я уже почти привык. Просто сейчас они стали приходить почаще. Но не вздумай винить себя в этом, хорошо?.. — серьёзно, но обеспокоенно попросил Вонка, зная натуру собеседницы. — Раз ты просишь, то ладно… — смирившись, согласилась Дилэнси, не желая ещё больше расстраивать шоколадных дел мастера. Ей, конечно, хотелось как-то помочь возлюбленному, но было видно, что он этого не хочет. Может слишком тяжело это вспоминать, может просто не желает. — Спасибо тебе, что поняла, — с доброй улыбкой произнёс шоколатье, взяв руку девушки. Его настрой словно передался Диле. Она поняла, что лучше уж видеть своего кондитера с этой улыбкой, нежели донимать его темой, которую он сам не горит желанием обсуждать или как-то затрагивать. После этого не самого удобного диалога Вонка и Уайт вскоре также, как и вначале, разговорили себя, больше не упоминая эту тему. За время разлуки много чего накопилось невыговоренного. Они также, как по телефону, обсуждали прошедшие дни, но здесь, вживую, это было уже по-другому. Да и времени у них в запасе находилось в большем количестве. Иногда получалось просто немного посидеть в тишине, держась за руки, ведь необязательно всё время говорить. Они это воспринимали как передышку или просто вспоминали, о чём можно ещё поговорить. Тем более, если ты так любишь человека, то даже тишина с ним наедине будет такой же содержательной, как диалог. Каждый взгляд, каждый удар его сердца, всё имеет смысл. Так вышло, что разговоры, даже мысленные в любовном молчании, заставили забыть о скоротечности времени, из-за чего наступил вечер этого, казалось бы, просто проведённого дня. Но как же он запомнился возлюбленным. Вот чего им не хватало. Да, прошлые разы также являлись незабываемыми, но как же иногда хорошо просто посидеть и поговорить по душам, с удовольствием слушая свою любовь. Иногда простота бывает в самый раз. — Милый, уже темнеет. Тебе нужно возвращаться на фабрику, — слегка взволнованно сказал Дилэнси, посмотрев на кондитера. Для неё словно прогремел гром. Так неожиданно пришло осознание времени. — Да, пожалуй, ты права, — согласился Вилли Вонка, поцеловав девушку в висок, предварительно убрав прядки каштановых волос. — Нужно идти собираться, — выдохнул магнат, встав со стула. — Я провожу тебя, — вызвалась стоматолог, на пару встав с шоколатье. Голос звучал довольно решительно. — Нет, не нужно. Я могу сам вполне дойти, — начал отмахиваться гений шоколада, идя в прихожую. — Тут мне недалеко в принципе. — Раз недалеко, то я тем более тебя провожу, — непоколебимо ответила брюнетка, направляясь за кондитером. Решение врача было непреклонно. Характер не позволял иначе. — Ты не поменяешь своё мнение, верно? — задал риторический вопрос магнат, надевая чёрное пальто. Он уже осознал бесполезность отговоров для возлюбленной. — Ты у меня очень догадливый, — хихикнув, ответила девушка с милой усмешкой, собираясь параллельно с кондитером. Она накидывала на себя шарф, затем пошли наушники в ход. Когда дело дошло до одежды, кондитер снял её с крючка и помог её надеть девушке. — Спасибо, Вилли, — добродушно ответила на помощь магната. Собравшись, пара вышла из дома. Конечно, было немного уже довольно темно, да и людей они заметили маловато. Но оно и к лучшему. Уайт и Вонка шли, держась за руку друг друга. Одна из была в тканевой белой перчатке, а другая в кожаной тёмно-фиолетовой. Автобусы всё ещё ходили, поэтому возлюбленные сели на один из них, который был таким же, как улицы города — почти пустым. Они сели вместе, всё ещё не отпуская руки. Дилэнси села у окна, наблюдая из него на огни города, где познакомилась со своей любовью. На те, которых она раньше не замечала, или просто не придавала большое значение. С магнатом стоматолог увидела, как красив город. Вилли также наблюдал на дорогой через окна, иногда поглядывая на свою возлюбленную. Доехав, пара вышла с автобуса, начав идти к фабрике. Людей уже было чуть больше, но незначительно. Брюнет приобнял девушку за аккуратные плечи, ведя к своей империи. — Это был потрясающий день! — сделала вывод Диля, когда она дошла вместе с собеседником к его дому. Её переполняли эмоции по поводу сегодняшнего выходного. — Я так рад, что ты счастлива, — переняв настроение девушки, ответил шоколадных дел мастер. — День, действительно, проведён достойно, — спокойно добавил обладатель фиалковых глаз. — Ох, нам непременно нужно будет однажды повторить такое! — с энтузиазмом сказала Дилэнси, взяв руки кондитера. Она словно хотела прыгать от счастья и кричать на всю улицу. — Абсолютно с тобой согласен, — спокойнее, но также радостно согласился Вилли Вонка, не отрывая аметистовые глаза от стоматолога. — Скоро Рождество, можно будет ещё куда-нибудь сходить. Тем более у меня есть один вариант. — Может ты меня туда приведёшь также, как и на фабрику? Сюрпризом? — предложила свою идею Уайт. Неважно, куда может сводить её кондитер на этот раз, она ему всецело доверяет, не боясь чего-то непредвиденного. — Ты уверена в этом? — поинтересовался шоколатье, удивившись такому решению своей девушки. Он уже хотел положить все карты на стол, так как место было необычным для встречи под Рождество. — Абсолютно, — нежно сказала Дилэнси, поцеловав магната в губы. Оба партнёра прикрыли глаза от удовольствия. Этот день один из самых лучших в их жизни. Обычная встреча с повседневными разговорами стал особенным, ведь было с чем сравнивать. Именно разлука помогла осознать, как возлюбленные ценят любую возможность увидеть друг друга.