Драбблы с малышами-слэшерами

Вы жили в небольшом домишке на окраине города. Это было сродни теплому особняку рядом с мелкой речкой, окружённому густой чащей на мили вокруг. Перед домом была травянистая поляна, летом всегда усеянная крупными ромашками; ко входу вела мощеная серая дорожка; крыльцо увеяно темным плющем. Передняя часть импровизированного сада была заполнена множеством цветущих кустов красной герани и белого скабиоза. Сегодня был очень насыщенный и утомительный день, поэтому ты была сильно уставшей и раздражительной. В последнее время твой чертов директор вел себя крайне откровенно и распущенно по отношению к тебе, чего уж там, он вешал на тебя дополнительную работу, чтобы лишний раз пересечься с тобой. Это очень злило. Поэтому единственное, чего ты сейчас хотела — это придти домой и лечь спать. Ты с силой дернула ручку двери, после вытаскивая ключи из замочной скважины. Одним неловким рывком входя в дом, ты закрыла входную дверь и бросила ключи и сумку на пол. Также быстро сняв обувь, ты тяжело выдыхнула и пошла в свою спальню, плюхаясь на кровать. Хотелось раствориться в этом прохладном покрывале и большой подушке с приятным ароматом сирени от нового кондиционера. За окном становилось пасмурно, тучи постепенно сгущались, закрывая собой сияющее солнце, вот-вот грозился начаться самый настоящий ливень. Ветер усиливался, и теперь проникал в комнату, обволакивая твое тело, от чего кожа покрывалась мурашками. Твое лицо горело от все ещё присутствующего напряжения после рабочего дня. Ласкающий вечерний воздух расслаблял. Особенно сейчас, здесь, в лесу, когда все вокруг преобретало запах сырой земли и влажных деревьев. Ты сжимаешь голубое покрывало кулаком, сильнее утыкаясь носом в подушку. Через мгновение матрас рядом с тобой промянается под тяжёлым весом, и ты чувствуешь большую руку у себя на бедре. Ладонь большая и шершавая даже сквозь толщу джинс, но движения ритмичные и мягкие. Твои плечи невольно опускаются, расслабляясь. Ты немного ерзаешь, и движения на твоей ноге останавливаются. — Привет, Томми,— шепчешь ты, поднимая лицо с подушки, опираясь на локти. Мужчина коротко кивает и с волнением смотрит на тебя. Ты неторопливо садишься, не сводя глаз с мужчины. Его волосы растрепаны в привычном для него виде, спадая на широкие плечи, локоны завиваются в мелкие кудри. Большие голубые глаза движутся по твоему телу с очевидным беспокойством и страхом, подмечая каждое напряжённое движение твоего тела. Сейчас он был одет в купленную тобой одежду, а маска на лице отсутствовала, открывая вид на немного гниющую кожу и отсутствующий нос. Томас смотрит на тебя, внимательно изучая твой неловкий взгляд и поникшие плечи, когда наконец неуклюже подписывает: «Ты в порядке?». Его жестовый язык ещё не был так хорош, как твой, он начал учить его совсем недавно, но уже делал достойные успехи, поэтому понять простые фразы с его стороны оказалось довольно легко. — Все хорошо, Томми. Все в порядке,— ты неловко закравляешь прядь волос за ухо,— Я просто устала. Мой работадатель не очень хорош, вот и... Тебя перебило ощущение теплой ладони на твоей щеке. Толстые пальцы нежно тёрлись о твою мягкую кожу; глаза цвета незабудок с трепетом и жалостью смотрели на твое лицо. Томас не всегда мог передать свои мысли словами, он любил демонстрировать свои чувства. И сейчас мужчина пытался успокоить тебя и показать, что все, что сделал плохой человек по отношению к тебе — не важно, ведь Хьюитт рядом с тобой, здесь и сейчас, и он защитит тебя от всех кошмаров в мире. Сидеть у него на коленях было лучшим занятием после тяжёлого рабочего дня. Со временем мужчина свыкся с твоей чрезмерной тактильностью, особенно в стрессовых ситуациях, и начал воспринимать это как хороший знак, повод проявить свою любовь. Потому сейчас он нежно прижимал тебя к себе, положив голову тебе на макушку. Он бессвязно мычал, кажется, это была колыбельная о пересмешнике, которую пела ему мама ещё в далёком детстве. Ты тихо ворковала, прижавшись щекой к его широкому и большому телу. Шум в голове медленно стихал, и ты с трудом оставалась на грани бодрости и сна. Когда тебя обхватила ещё одна пара рук, более аккуратных и искусных, ты расслабленно вздохнула, опуская напряженные брови. Винсент был очень тихим, ты не заметила, как он подошёл. Мужчина гладил твои волосы, проводя своими художественными пальцами сквозь податливые пряди, как ленты струящиеся по его коже. Ладони грубые из-за постоянной работы и местами чрезмерно гладкие и теплые, как воск. Мужчина что-то тихо шептал, положив голову на плечо Томаса, второй лишь самодовольно хмыкнул. Тихий голос перешёл к твоему уху, ласково опаляя кожу; ты чувствовала дыхание Винсента на шее и щеках, а после он мягко коснулся твоих губ, даря невесомый поцелуй. «Будешь есть?»,— подписывает Винсент, когда ты приоткрываешь один глаз; ты киваешь. Томас встаёт с кровати, продолжая держать тебя на руках, и мягко подталкивает художника рядом с собой за спину, улыбаясь. Проводить время с ними вот так, втроём, казалось самой настоящей сказкой. Ты не помнишь, когда начались эти странные отношения, и когда мальчики согласились на них, но это и не было важно. Хьюитт и Синклер любили тебя больше всего в жизни, постепенно они свыклись с взаимным присутствуем, возможно, между ними образовалась какая-то странная дружеская связь, ты не знаешь. Но они без ума от тебя и сделают все, что в их силах, чтобы ты оставалась счастлива.