Драбблы с малышами-слэшерами

Томас Хьюитт Переход в новую школу всегда был сильным стрессом для ребенка, особенно посреди учебного года. Вы с родителями часто переезжали с из города в город. Может дело было в их работе, а может они просто хотели показать тебе как можно больше разнообразных местах, чтобы твое детство осталось действительно запоминающимся, — ты не знала. Но за постоянными переездами следовала смена школ и детских садов. С одной стороны тебе это нравилось — новые знакомства, интересы и куча положительных эмоций, в конце концов ты была жизнерадостностным и активным ребенком, — но это также и приносило свои неудобства — у тебя не было «лучших» друзей, на общение с каждым из них у тебя было не больше пары месяцев, а многократная смена коллектива сделала тебя настоящим хамелеоном в обществе. Тебе было десять лет, когда вы с родителями переехали в Техас. Возраст, когда большинство классов уже разделились на своеобразные группки по интересам, в которые довольно трудно влиться новому человеку. Поэтому твоя мама решила испечь печенье, которые ты смогла бы раздать новым одноклассникам. Кто не любит домашнюю выпечку? Ты активно участвовала в процессе приготовления. Ещё немного практики, и ты смогла бы научиться эти печеньки самостоятельно. Как только угощение было готово — несколько штук были удачно забраны твоим отцом, — твоя мама красиво уложила его в цветную коробочку, теперь перевязанную лентой. На крышке золотой краской была нарисована надпись «Добро пожаловать». В этом районе Техаса было очень жарко. Поэтому в свой первый учебный день ты решила ограничиться красивой белой футболкой с каким-то простым рисунком и черными шортами. Первое впечатление самое важное, ведь так? Твоя мама отвезла тебя в школу на машине. На стойке регистрации твоя мама представила тебя и узнала номер нужного кабинета. На прощание поцеловав тебя в щеку, она оставила тебя на собственную удачу. Хотя ты уже привыкла к этому, нервное ощущение предвкушения клокотало где-то в груди; твои ладошки вспотели. Уже через добрых семь минут ты стояла напротив нужного класса, 212, прижимая к груди коробку с печеньем. Поправив лямку серого рюкзака, ты равно выдохнула. В кабинете тебя представил твой классный руководитель, миссис Салливан. Милая женщина с кудрявыми локанами, свисающими по обе стороны ее лица, и веснушчатыми щеками. Ее мягкая фигура, облаченная в белую блузку и черную юбку-карандаш, вызывала в тебе прилив сил и уверенности. Женщина слегка приобняла тебя за плечи, так по-матерински, и попросила рассказать о себе. — Меня зовут Т/И Т/Ф,— твой голос слегка дрожал, пока взгляд бегал по сидящим в классе детям,— Мне десять. Мне нравятся животные и плетение из бисера... М, мы с родителями часто переезжаем, поэтому я не думаю, что задержусь здесь больше, чем на два месяца. Надеюсь, мы подружимся. Ты завершила свое представление искренней теплой улыбкой. Миссис Салливан попросила тебя занять свободное место. Твой выбор пал на самое дальнее место у окна; за ней сидел парень, сгорбившись и уставившись на улицу. Он был странным? Нет, скорее необычным. У него были длинные черные волосы, такие непривычные для мальчика; его взгляд был опущен куда-то на пыльную дорогу у школы, потому ты не могла видеть его глаз. Сев рядом с ним, ты быстро достала из рюкзака тетрадь и карандаш. — Привет? Мальчик, кажется, вздрогнул от твоего голоса. Он неуверенно покосился на тебя, и ты увидела обмотанное бинтами лицо. Из-под белой ткани выглядывали грустные васильковые глаза. — Я Т/И,— шепчешь ты, протягивая мальчику руку,— А как зовут тебя? Ответа не последовало. Ты разочарованно опустила руку, теперь обращая внимание на объяснение учителя. Женщина записывала свои слова на доске, ты быстро принялась копировать их в свою тетрадь, до треска сжимая карандаш. Было что-то в этом мальчике, что тебя привлекло. Не имеет значения, было ли это его стеснение или замкнутость, — ты решила, что непременно хочешь с ним подружиться. На перемене ты подошла к компании девочек. Они были разодеты, как девушки из модных журналов, которые ты часто видела в киосках у дороги. — Приветики,— поздоровалась ты. — Ну привет,— сказала одна из девочек, лопая пузырь из жвачки. — Я хотела спросить. А тот мальчик,— ты указала рукой на длинноволосового парнишку,— Как его зовут? Я спросила, а он меня проигнорировал. — Ха-ха, да он тебе и не ответит. Это же наш малыш Томми,— язвительно прошипела другая девчонка, хихикая, — Томас Хьюитт — странный. Очень странный. Я слышала, что его отец — его брат! — А ещё он жуткий урод! Ты неловко завела ладонь в волосы. Томас не выглядел таким уж отвратительным, каким его описывали это девочки. Это все слухи. Да и что взять с этих детей, они наверняка даже не пытались поговорить с Хьюиттом! Больше ты не стала разговаривать с этой компанией. Дождавшись ланча, когда все дети вышли в сад у школы, ты снова подошла к мальчику. Он не сдвинулся с места. Кажется, он даже не писал ничего с того момента, как ты села рядом с ним. — Хей, привет?,— ты помахала ладонью перед лицом парня,— Томас, верно? На этот раз мальчик обратил на тебя внимание. Под толстым слоем бинтов не было видно никаких эмоций, но ты была уверена, что он вопросительно изогнул бровь. Ему интересно, откуда тебе известно его имя? — Ты сидел один, вот я и подошла. Тебя же зовут Томас, так?,— повторила вопрос ты, наконец мальчик кивнул,— Вот и чудно! Я Т/И, будем знакомы. Радостно улыбаясь, ты протягиваешь парню раскрытую коробку с печеньем. Золотистая корочка с шоколадной крошкой. У тебя не было желания делиться такой вкусной вещью с настолько ужасными и бестактными людьми. А Томми. Томми был другим. Он был робким и спокойным, не способным причинить вред. — Угощайся,— лепечешь ты, садясь рядом с Хьюиттом,— Я сделала их сама! Не без помощи мамы конечно. Ты слегка краснеешь и видишь, как сужаются глаза Томаса. Он улыбнулся! Кажется, ему начинает нравится твоя компания. — Я могу называть тебя Томми? • С вашего знакомства Томас стал заметно счастливее. Мальчик начал больше времени проводить вне дома, в твоей компании (Люда этому очень удивилась, ведь обычно после школы Томми всегда возвращался домой и сидел в своей комнате). • На твой день рождения Томас сам сшил для тебя мягкую игрушку-лисичку, как он узнал позже, это одно из твоих любимых животных. Игрушка была сшита из разных, но сочетающихся кусков ткани, немного неряшливо, но достаточно умело. Это вызвало у тебя улыбку. От радости ты бросилась Хьюитту на шею. • Стоит тебе похвалить его — Томми сразу же сильно краснеет. Хорошо, что под слоем бинтов этого не видно. С того момента, как вы подружились, самооценка Томаса немного поднялась. • Когда ты впервые предложила помочь Томасу сменить бинты, он сильно отнекивался. Мальчик просто не мог допустить, чтобы ты увидела его лицо. Но когда он всё-таки сдался, Хьюитт был приятно поражен, что ты не визжишь и не убегаешь. Ты не обзывала Томми уродом или монстром, а только сочувствующе гладила его покрытые шрамами щеки. • Со временем ты начала понимать Томаса без слов, абсолютно. Нужные ответы ты находила в его движениях, мычании, неловком повороте головы или чрезмерной жестикуляции. Даже Люда немного поражалась вашему невербальному общению, но женщина была рада, что ее сын наконец нашел себе настоящего друга. • Томми часто показывал тебе свои рисунки. Это походило на каракули пятилетнего ребенка, но ты всегда с радостью принимала листочки и развешивала у себя над кроватью. В основном Томас рисовал свою семью: злой Чарли в углу бумаги, рядом сидящий в кресле Монти, чуть поодаль Люда-Мэй за готовкой, а в центре рисунка ты и Томас, держащиеся за руки и улыбающиеся. • Это был первый раз, когда ты упрашивала родителей остаться в этом городе подольше. К счастью, они согласились, увидев твой энтузиазм по отношению к «странному мальчику». Брамс Хилшер • Твои родители и Хилшеры поддерживали связь некоторое время, можно сказать, ваши семьи были очень близки. Впервые ты познакомилась с Брамсом на его пятом дне рождения. Он был очень воспитанным, но закрытым мальчиком, поэтому миссис Хилшер была только рада вас познакомить. • Поначалу ваше общение не складывалось. Брамс был местами грубым ребенком, отбирал твои игрушки и дразнил тебя. • Его истинное отношение к тебе проявилось, когда ты не пришла к нему домой, хотя в гостях у Хилшеров ты была каждые понедельник и среду. Он не на шутку заволновался. Все утро Брамс сидел в своей комнате у окна и смотрел на дорогу, идущую сквозь лес, ожидая, что вот-вот из-за деревьев покажется твое маленькое тело в любимом синем платьице. Но тебя так и не было. Оказалось, что ты просто заболела. В тот день Брамс поехал к тебе домой и не отходил от твоей кровати, сжимая твою горячую ладошку. • Твои родители работали большую часть времени, поэтому они были не против твоих игр с Хилшером младшим. Ты все чаще и чаще оставалась в их доме, иногда даже на ночь, и вы с Брамсом всю ночь шумели, заставляя его маму ругаться. Но все же женщина была рада, что хоть с кем-то Брамс ведёт себя достаточно комфортно и смело. • Ты была младше Брамса всего на пару месяцев, но считал это веской причиной, чтобы дразнить тебя. • Мальчик позволял тебе заходить в его комнату без стука, считай это стоящей привилегией, потому что Хилшер не каждого пускает в свое личное пространство. • Когда тебе было грустно, Брамс приносил тебе букеты цветов, наспех сделанные собственными руками. Поэтому его ладошки были зелёными большую часть времени. • Брамс готовит прекрасные сэндвичи. Он часто делает их, когда вы вдвоем утраиваете «пикник» в саду. Хотя на самом деле он соглашается на это только для того, чтобы полюбоваться тобой. • Хилшер очень любит сладкое. Очень. Его мама не разрешает мальчику много конфет и пирожных, поэтому ты тайно приносишь ему их из дома. Мальчик безумно счастлив. • Брамс любит поцелуи. Эта привычка, или скорее потребность, появилась у него из-за того, что ты хвалила мальчика таким образом. Он наконец убрался в комнате? Поцелуй. Сегодня он не разбил драгоценную вазу своей мамы во время догонялок? Поцелуй! Так что теперь он может требовать их по любому поводу. Особенно ему нравится, когда ты целуешь его перед сном, и Брамс засыпает, обнимая тебя. • Ты его лучший друг. Потому Брамс доверяет тебе все свои секреты. Ты единственая, кому он рассказал о странностях и пугающих мыслях, которые иногда звучат у него в голове. — Спокойной ночи,— лепечет миссис Хилшер, выключая свет и закрывая за собой дверь. Ты улыбаешься и посылаешь ей воздушный поцелуй, прикрывая рот ладошкой. Когда шаги женщины удаляются, ты облегчённо выдыхаешь, с силой плюхаясь на подушку. Жмуря глаза, ты сморщиваешь нос, стараясь сдуть с лица прилипшие пряди волос. Брамс хихикает и ласково убирает волосы тебе за ухо. В комнате прохладно. Окно слегка приоткрыто, впуская лёгкий осенний ветер. Шторы колышутся из стороны в сторону, принимая хаотичные пугающие тени. Ты забираешься под одеяло по самый нос. Брамс следует твоему примеру, прижимаясь к тебе всем телом, и ты гладишь его по голове. — А если я когда-нибудь сделаю что-то очень-очень плохое, ты останешься со мной?,— шепчет Хилшер, поднимая взгляд на тебя. Ты смотришь в его грустные изумрудные глаза и усмехаешься. Он любит давить тебе на жалость, ведь знает, что в такие моменты ты видишь его, как крохотного брошенного котенка. — Я не думаю, что ты сделаешь что-то такое плохое, Брамс. — А если я сделаю. Что, если все от меня отвернутся. Даже мама и папа. Ты останешься со мной? Ты сжала губы, хмуря брови. Раньше Брамс не задавал таких странных вопросов. Да и как о чем-то таком может думать ребенок, которому всего восемь лет через некоторое время. Потупив взглядом в потолок, ты повернула голову, смотря Брамсу в глаза. — Да. Я останусь. — Честно?,— неверя, спрашивает Хилшер. — Честно. — Обещаешь? — Да обещаю, дурачок!,— ты резко накрываешь его лицо одеялом, удерживая края по обе стороны головы. Мальчик брыкался, пытаясь выпутаться из-под твоего веса, пока ты старалась не засмеяться. Сжалившись над его тщетнысм попытками, ты снянула одеяла, любуясь раскрасшевшимся лицом Брамса. Хилшер тяжело дышал, а его щеки и нос горели, как китайские фонарики, которые твои родители запускали на твой день рождения. — Я выиграла. Снова,— ухмыляешься ты. Брамс молчит. Ты вздыхаешь и снова ложишься, поворачиваясь к Хилшеру спиной. Твои глаза радостно сияют, а губы продолжают изгибаться в самодовольной ухмылке. Ты знаешь, что Брамс не посмеет сделать тебе что-то в ответ. Он всегда спускал тебе с рук такие выходки. Абсолютно всегда. Когда ты уже готова заснуть, сквозь трекот в голове ты слышишь жалобный шепот. Разлепив свинцовые веки, ты недовольно стонешь. — Поцелуй,— скулит Брамс, и ты приподнимаешься на локтях, тихонько посмеиваясь. — Хорошо,— ты чмокаешь Хилшера в губы,— Спокойной ночи, Брамс. • «Теперь выиграл я»,— хрипит Брамс, прижимая тебя к стене и расставив руки по обе стороны твоей головы. Прямо как детстве. Вот только теперь здесь жертва не он, а ты. Хотя был ли он когда-то жертвой в ваших играх? Скорее, он всегда играл роль ведущего, просто ты этого не замечала, словно смотрела сквозь пальцы. Да и кто мог подумать, что тот невинный маленький мальчик когда-нибудь будет стоять перед тобой, возвышаясь над твоим телом на добрых две головы, и ухмыляться сияющими в предвкушении глазами сквозь черные прорези маски. Синклеры Рождество — самый загадочный и волшебный праздник в году; день, когда вся семья собирается за одним большим столом, чтобы как следует отметить этот мгновение вместе; день, когда ты получаешь множество подарков от всевозможных родственников, о которых ты порой и не догадывался; день, когда все желания сбываются. Ты неуклюже семинила по дороге, то и дело встряхивая спину, чтобы поправить тяжёлый рюкзак. Вещи внутри сильно гремели, и ты старалась быстрее выпрямить спину, чтобы избежать мятых упаковок. Рождество было твоим любимым праздником. И хотя в последнее время твои родители постоянно работали, ты была рада, что сможешь провести этот семейный праздник со своими друзьями. Вы познакомились не так давно, всего около четырех месяцев назад, когда только переехали сюда. Эмброуз оказался очень славным и уютным городом с приветливыми и заботливыми людьми. Миссис Синклер, Труди, и твоя мама подружились сразу — их интересы сошлись на искусстве. Тогда-то то и познакомилась с ее сыновьями, женщина предложила тебе подружиться с ними из-за схожего возраста. И это оказалось очень удачной идеей. Мальчики быстро пристрастились к тебе. В очередной раз поправляя холщовые лямки рюкзака, ты быстро поднимаешься по запрошенным снегом ступенькам и несколько раз стучишь в песочного цвета дверь. По ту сторону слышится суетливое копошение и недовольное ворчание. — Приветики,— улыбаясь, произносишь ты, когда дверь перед тобой распахивается, открывая вид на робкого Винсента. Парень кивает тебе и открывает дверь шире, жестом руки приглашая тебя войти. Ты чмокаешь Синклера в щеку маски. Отряхивая ноги у порога, ты быстро разуваешься и оставляешь рюкзак у полки с обувью. С кухни доносится музыка из старого радио, какая-то неизвестная тебе станция проигрывает старые песни семидесятых годов. Как только ты вошла в помещение, Винсент снова встал у плиты, что-то жаря на сковородке. Всегда, когда Труди была занята изготовлением фигур и обустройством музея, который она когда-нибудь хотела открыть, готовкой и прочими домашними обязанностями занимался именно Винсент. Бо был упрям и не хотела заниматься «женской» работой, а Лестер был ещё слишком мал для такой масштабной деятельности. Последний сейчас сидел за столом и умело нарезал яблоко охотничьим ножом на аккуратные кусочки. — Доброе утро, Лестер,— проходя мимо мальчика, ты оставляешь небольшой поцелуй на его лбу. — Привет, Т/И!,— Синклер довольно морщится, хлопая своими большими медными глазами. Ты садишься рядом с мальчиком и незаметно забираешь у него из-под носа кусочек яблока, довольно закидывая его в рот. На столе уже стояли несколько тарелок и столовые приборы. Винсент любил порядок, поэтому готовил все заранее. — А где Бо?,— спрашиваешь ты, слегка раскачиваясь на стуле, за что получаешь грозный взгляд Винсента. — Мама попросила его помочь в музее,— ответил Лестер,— Он скоро должен вернуться. Ты замечаешь, как Винсент выключает плиту и поворачивается всем телом в твою сторону. Парень берет лежащий на столе блокнот и что-то быстро чиркает. «Ты завтракала?» — Да,— коротко отвечаешь ты, когда Винсент закрывает блокнот и кладет обратно,— Честно. Синклер раскладывает горячий омлет по тарелкам и пододвигает тебе вазу с овсяным печеньем. Ты радостно берешь одну штуку. Винсент садится напротив Лестера и приподнимает маску ровно настолько, чтобы была возможность увидеть его рот. Ты хмуришься, замечая край его глубокого шрама. — Здорова всем,— послышалось с порога, когда входная дверь с силой захлопнулась,— О, милая, и ты здесь,— Бо проходит мимо тебя, слегка в приветствии касаясь твоего плеча, и садится рядом с Винсентом. Во время позднего завтрака ты наблюдаешь за активными переговорами Лестера и Бо. Когда их тарелки пустеют, ты решаешь вступить в дело. — Раз уж все в сборе,— радостно лепечешь ты, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание ребят,— Я хочу подарить вам подарки немного раньше запланированного, вы не против? — Конечно нет,— Бо резким движением отодвинулся от стола,— Я только за, детка. Бо игриво подмигнул тебе, на что ты закатила глаза. Винсент что-то подписал, и ты посмотрела на Лестера. Твой жестовый язык ещё не был достаточно хорош, чтобы понимать большую часть фраз, ты едва ли запомнила слова вежливости. Поэтому в такие моменты ты всегда полагалась на малыша Лестера. — Он сказал: «Почему ты делаешь это так рано?»,— объяснил Лестер, невинно хлопая глазами. — Какая разница,— Бо нахмурился,— Раньше или позже — главное, что подарила. Ты не стала комментировать слова старшего Синклера, а лишь встала из-за стола и направилась к своему рюкзаку, покоящемуся в прихожей. Когда ты вернулась, братья уже сидели своеобразным полукругом на полу. Бо вальяжно развалился ближе к дивану и ухмылялся в предвкушении; Лестер, в своей привычной манере, сидел по-турецки; в то время как Винсент поджал колени к груди. Ты присела между близнецами и положила рюкзак рядом, расстегивая молнию. Ты произнесла «Закройте глаза» и, как только мальчики выполнили твою просьбу, начала доставать разноцветные коробочки. Все упаковки имели один цвет, по разный размер. Поочередно ты поставила подарки перед ними и разрешила смотреть. Лестер хихикнул, когда увидел, что его коробка самая большая. — С Рождеством,— протянула ты, разводя руки в стороны. Самым первым подарок открыл Лестер. Мальчик радостно разрывал упаковку, разбрасывая бумагу вокруг себя, и завизжал, увидев заветный сюрприз. Большой плюшевый оленёнок. У него было мягкое бежевое тельце и аккуратные коричневые рожки, торчащие в разные стороны. Мордочка была веселой, с большим носом и блестящими глазками-кнопочками. — Я связала его специально для тебя,— улыбаясь, лепечешь ты, когда Лестер поднимает на тебя восторженный взгляд. — Спасибо!,— мальчик молниеносно кидается тебе на шею, сжимая твое тело до хруста костей; ты гладишь его по спине. Бо был немного удивлен, когда увидел под обёрткой набор инструментов. Он любил мастерить и неплохо разбирался в механике; то, что ты помнила об этом увлечении, слегка тронуло парня; его губы изогнулись в лёгкой улыбке. — Ну, спасибо, детка,— ухмыляется Бо, трепля тебя по волосам. Ты слегка надуваешься. Все время, потраченное с утра на расчёсывание этого спутавшегося гнезда, ушло насмарку. Ты недовольно сдуваешь несколько попавшихся на глаза прядей. Последним, кто открыл свой подарок, был Винсент. Мальчик очень трепетно разворачивал упаковку, не пытаясь порвать ее, словно растягивая и смакуя этот момент. Ты с разгорающимся нетерпением смотрела за ловкими, но осторожными движениями его пальцев. Наконец Синклер снял всю бумагу, убирая ее с сторону, и потупил взгляд об увиденное. Большой набор с цветными карандашами. Именно тот, на который мальчик с нескрываемой завистью глядел на витрине художественного магазина около месяца назад. Ты запомнила это? Чуть дрожащими руками Винсент берет коробочку и вертит в руках. Под ней оказалось ещё несколько блокнотов для рисования. Винсент смотрит на тебя, и ты видешь дрожащий взгляд его лазуритных глаз в прорезях маски. Такие неверящие, но в то же время благодарные. Ты подползаешь к мальчику и крепко обнимаешь его, утыкаясь носом в его шею. Винсент издает рваный вздох. — С Рождеством вас, мальчики,— ещё раз поздравляет их ты, лицезрея довольные улыбки мальчишек. — Так почему ты решила подарить нам это так рано?,— спросил Лестер, прижимая игрушку к груди. — Ах, это,— ты неловко поправляешь волосы,— Ну, мои родители решили уехать. В другой штат. Мы уедем сегодня ночью. Поэтому я подумала, что могу повеселиться с вами сейчас. В комнате повисла давящая тишина. Ты боялась поднимать глаза, но ты чувствовала разочарование на лицах мальчиков. Твое сердце болезненно сжималось в груди, от чего ты со скрипом стиснула зубы. — Ты вернёшься?,— нарушил молчание Бо. — Я не знаю. Папе предложили работу в другом штате. Мама просто сказала, что я не смогу с вами видеться. Ты поочередно посмотрела на каждого из мальчиков. Голова Винсента поникла, Бо нахмурил брови, а губы Лестера сжались в кривую нитку. Старший Синклер тяжело вздохнул. — Мы будем ждать. Все вместе,— он посмотрел на тебя исподлобья,— Только попробуй не вернуться к нам. • Винсент обожает сладкое; но, зачастую, большую часть вкусностей забирает Бо. Поэтому в один из подаренных блокнотов ты положила конверт с несколькими съедобными браслетами. Бо наверняка посчитает их девчачьими и не станет отбирать у брата. • Оленёнка для Лестера ты вязала около пяти дней; мальчик очень рад твоему подарку. Ваши отношения похожи на брата и старшую сестру. Он всегда готов положиться на тебя; Синклер рад, что у него есть такое заботливый человек, в отличие от тех же самых братьев (в частности Бо). • Труди обожает тебя. Можно сказать, за эти несколько месяцев она стала воспринимать тебя как собственную дочь. Тебе даже известно, где лежат запасные ключи от задней двери дома. • Бо всегда старается произвести на тебя впечатление самодостаточного старшеклассника. Он видел старые журналы отца с подкатами, соблазнением и прочими материалами не для детей, поэтому решил тренироваться на тебе. Сам не заметил, как влюбился. • Винсент неплохо готовит. • Большинство рисунков Винни в новых блокнотах — ты. Он будет рисовать твои портреты ещё множество лет после твоего отъезда.