Драбблы с малышами-слэшерами

Чаще всего после своего рабочего дня ты запиралась дома, обосновавшись в ванной или в спальне, включала расслабляющую музыку и наслаждалась остатком вечера в компании собственного «я». Теплая ванна с разноцветными бомбочками и ароматными свечами или «вечер кино» с твоим любимым попкорном и газировкой — это всегда приятно расслабляет, помогает забыть этот тяжёлый день и выбросить всю лишнюю информацию из головы. Прелесть. Особенно, если это вечер пятницы — субботним утром не придется снова подрываться на работу, а это значит, что можно отдохнуть чуточку больше. Но в эту пятницу твоим планам пришлось измениться, резко и координально. По соседству с тобой жила милая семейная пара. Ты не знала их настолько хорошо, чтобы называть друзьями, но достаточно, чтобы всякий раз они радушно помогали тебе, как собственной дочери, и тепло улыбались каждое утро, стоило тебе только выйти на крыльцо. И именно в эту пятницу им пришлось работать в ночную смену. Из-за изменившихся обстоятельств твои соседи не знали, где оставить своего маленького ребенка, вернее, тому было уже целых шесть лет, но он был ещё слишком мал, чтобы проводить всю ночь в доме одному. Поэтому самым логичным и доступным для них вариантом стало попросить тебя побыть няней для их чада на одну ночь. За неплохую сумму конечно. Естественно ты согласилась. И даже несмотря на то, что ты отказалась брать за это плату, хозяйка умудрилась всунуть тебе в карман джинс пятьдесят долларов. И вот, спустя добрых пару часов после своеобразного договора, ты уже стояла напротив заветного дома. Отделка мелового цвета приятно сочеталась с угольной крышей и пепельными шторами по ту сторону окон. Дом был небольшой, но имел два этажа. Первый, по-видимому, содержал в себе общественные помещения, в частности кухню, из который слышался протяжный свист кипящего чайника. К двери вели несколько гладких серых ступеней. По бокам лестницы росла готическая пурпуреа, создавая вокруг дома загадочную атмосферу. Ты несколько раз нажала на дверной звонок и неловко сложила руки за спиной. Пара минут и дверь перед тобой заскрипела, открывая вид на радостную, но немного усталую улыбку соседки. — Ох, привет, милая,— женщина распахнула дверь, впуская тебя внутрь; ее каблуки громко стучали по паркету,— Спасибо, что согласилась. — Нет проблем. Я рада помочь. Ты отвечаешь и следуешь за женщиной, когда та ведёт тебя на кухню. На плите стоит чайник, из которого медленно вытекают белоснежные нити пара. Соседка наспех показала тебе большую часть дома, возможные развлечения, а также заготовленные заранее продукты. — Мы вернёмся завтра утром. Ты же не против остаться на ночь, верно? Комната для гостей находится в конце коридора на втором этаже, напротив детской,— объяснила тебе женщина, останавливаясь у большого зеркала в прихожей и поправляя поплиновую рубашку. — Хорошо. Как только хозяева дома уехали, ты, не без просьбы женщины, закрыла дверь на несколько замков. Ты слегка улыбнулась из-за мысли о паранойе. Но все же это лучше, чем если к вам ночью заберется сумасшедший маньяк или грабитель, верно? Ещё раз выглянув в окно на кухне, ты увидела исчезающую в конце улицы серую машину. Бубба Сойер Последним местом, которое ты решила проверить в поисках мальчика, оказался задний двор. Он представлял собой ровную травяную площадку с выступающими на ней клумбами, усаженными различными цветами. С одной стороны от входа, под ярким зонтиком, стояли стол и несколько стульев; с другой — два мягких кресла, укрытые пледами. По периметру клумб были вбиты небольшие столбы. От вершины крыши до бежевого столба тянулось несколько гирлянд, которые наверняка зажигались поздно ночью. Отгораживали это место от дороги высокие массивные деревья с изумрудной листвой, которые выглядывали из-за дома ещё с улицы. Цветы в саду пестрили разнообразием розовых и красных оттенков, начиная от гладиолусов и космеи и заканчивая бугенвиллией, обвивающей столбы. Ты немного удивилась, когда заметила заветного ребенка на одной из аккуратных грядок. Он сидел сгорбившись, что-то активно капая небольшой пластиковой лопаточкой из обычного детского набора и простукивал землю ладошкой. На нем была надета белая рубашка, уже немного заляпанная землёй, поверх которой проглядывал такой же испачканный жёлтый фартук. — Хей, малыш,— позвала мальчика ты, на что тот от испуга плюхнулся на задницу,— Ох, извини-извини! Я не хотела тебя напугать. Ты подбегаешь к Буббе и помогаешь ему подняться, попутно отряхивая синие джинсы от земли. Мальчик смущённо отводит взгляд и начинает активно заламывать руки. Ты поднимаешь взгляд на его лицо и замечаешь, как он сильно обкусывает губы своими кривоватыми зубами. — Тебе не больно? — он отрицательно машет головой,— Вот и хорошо. Меня зовут Т/И! Твои родители попросили присмотреть за тобой сегодня. Бубба смотрит на тебя с лёгким недоверием, таящимся за этими янтарными глазами. Он слегка хмурит брови, на переносице появляется гусеница морщинок, но после его лицо резко принимает растерянное, даже разочарованное выражение. Сейчас ты видишь, что его лицо покрыто странной маской. Такие обычно носят на Хэллоуин. Имитация человеческой кожи. Ты подбодряюще гладишь Буббу по его кудрявым черным волосам и улыбаешься; его губы в ответ искривляются в неуверенной улыбке. — Не переживай малыш. Пока твои мама и папа на работе, почему бы нам не поиграть вместе? Бубба кивает. Он спрыгивает с клумбы и кладет свою ладошку в твою руку. Сперва ты решаешь сводить малышка в ванну, в конце концов вся его одежда и руки в грязи. Мальчик радостно выполняет твою просьбу переодеться и уже через добрых десять минут он стоял перед тобой в бежевой футболке и черных штанах. — Я вижу, тебе нравится играть в саду. Может ты хочешь чем-то заняться там? Мальчик думает несколько секунд, после чего радостно поднимается на второй этаж, скорее всего в свою комнату, и возвращается уже с толстой синей книгой в руках. Ты улыбаешься и открываешь ее. «Маленький принц». — Хочешь, чтобы я прочитала тебе? Кивок. — Хорошо. Беги на улицу, а я захвачу плед. «Бубба — мальчик очень своеобразный, но сообразительный. Будь с ним помягче, пожалуйста. Он очень любит природу и свою семью. Семья для него всегда на первом месте. Поэтому позаботиться о нем, милая». Будто зная о ваших будущих посиделках на заднем дворе, миссис Сойер оставила в гостиной несколько больших одеял, которые непосредственно можно было расстелить на траве. Ты легла на живот, подперев рукой голову, и открыла книгу перед собой. Бубба примостился рядом, укладывая голову возле книги ровно настолько, чтобы видеть твое лицо. Он смотрел на тебя своими медными глазами, как заворожённый, с нескрываемым восхищением. «...Маленький принц был восхищен. Вот бы ему такое могущество! Он бы тогда любовался закатом не сорок четыре раза в день, а семьдесят два, а то и сто, и двести раз, и при этом даже не приходилось бы передвигать стул с места на место! Тут он снова загрустил, вспоминая свою покинутую планету, и, набравшись храбрости, попросил короля: — Мне хочется поглядеть на заход солнца... Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться...» Пусть все твое внимание и было устремлено на машинный текст, ты чувствовала, как над вами колышется воздух, когда Бубба радостно мотал ногами. Его волосы легонько качались на ветру, превращаясь в ещё больший беспорядок. Когда вы прочитали уже около десятка глав, ты стала все больше обращать внимание на поведение Буббы. Теперь он не спокойно лежал, а полностью копировал твою позу, прожигая взглядом страницы с текстом. Он что-то яростно лепетал, вторя диалогу Короля, и стучал кулачком по мягкому пледу, явно недовольный его словами. Его речь не была похожа на настоящие слова, скорее,то был просто детский, неумелый лепет, состоящий предпочтительно из одних гласных. Но это не мешало тебе понимать его. Его движения, издаваемые звуки, подёргивание конечностей — все это помогает тебе отличить его изменяющиеся эмоции гораздо лучше простых слов. Время близилось к вечеру, когда ты устала разговаривать и предложила Буббе зайти в дом. Сперва он протестовал, но увидев твое измученное лицо согласился. Мальчик не хотел, чтобы тебе было плохо. Компромиссом стало поедание мороженого. Ты быстро сходила в свою квартиру и достала из морозильника два цветных стаканчика, пломбир и шоколад. Бубба с радостью выбрал белое мороженое, неловко открывая рот и пачкая маску. Вы все также расположились в саду, только теперь на мягких бежевых креслах, укрывшись пледами. Между вами было около метра. Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небо в оранжевые цвета, словно расписывая воду яркими красками. Ветер постепенно усиливался, раскачивая высокие деревья. Уличные гирлянды начинали мигать, теперь больше смахивая на золотые огни или маленьких парящих светлячков. — Твои мама и папа много работают, да? Кивок. — Тогда что насчёт того, чтобы, если они заняты, я сидела с тобой? Джейсон Вурхиз Мальчика ты нашла на втором этаже, в его спальне. Он сидел на полу, сгорбившись над пушистым синим ковром и играл с плюшевыми игрушками. Большая рыжая лисичка и маленький котенок. Мальчик что-то активно мычал, изображая диалоги между животными. Ты встала у входа в комнату, облокотившись о дверной косяк и сложив руки на груди. Мальчик, Джейсон, достаточно маленьким и худощавым для шестилетнего ребенка, через его бледную кожу буквально просвечивались голубые венки. Его затылок был полностью гладким, сзади на голове сцеплялись застёжки странной маски, которая то и дело проглядывала бело-красным цветом, когда мальчик наклонял голову. — Привет?,— лепечешь ты, и мальчик перед тобой резко вздрагивает,— роняя игрушки,— Ох, извини, извини. Ты медленно подходишь к ребенку, слегка приподняв руки вверх, чтобы внушить ему хоть какую-то безопасность. Мальчик съеживается под твоим настойчивым взглядом. Сейчас он похож на маленького пугливого котенка. — Не волнуйся, я не сделаю тебе ничего плохого,— ты садишься на колени, продолжая невинно улыбаться,— Тебя зовут Джейсон, верно? Меня попросили присмотреть за тобой сегодня. Мальчик, кажется, не сильно доверяет твоим словам. Его движения резкие и боязливые, он защищающе прижимает игрушки животных к груди. Сейчас ты видишь, что его «украшение» — ни что иное, как хоккейная маска с красными полосами на щеках. Сквозь щели для глаз выглядывает яркая радужка цвета океана. Настолько глубокий, насыщенный цвет. Его глаза невольно бегают с тебя на посторонние предметы, стараясь не пялиться на тебя слишком долго. Когда он наконец понимает суть твоих слов, Джейсон слегка кивает. — Меня зовут Т/И, надеюсь, мы подружимся. Услышав твои последние слова, мальчик заметно насторожился, поднимая на тебя вопросительный взгляд. Подружиться? С ним? Джейсон смотрит на тебя пару секунд, словно выискивая в твоих глазах тень лукавства, но очевидно не находит и начинает радостно кивать. — Вот и славно. Во что бы ты хотел поиграть? Джейсон протягивает тебе плюшевую лисичку, начиная изображать какой-то сюжет доставшейся ему игрушкой кошкой. Он издает радостное хихиканье, когда ты потакаешь ему и вливаешься в игру; его плечи заметно приподнимаются, теперь его движения более резкие, полные эмоций и уверенности. Появлялось ощущение, что Джейсон действительно боялся людей. Была ли этому какая-то обида или травма — ты не скоро об этом узнаешь, если узнаешь вообще; ребенок явно неразговорчив, а миссис Вурхиз наверняка не станет рассказывать тебе всю информацию о своем ребенке. Да это и не важно. Мальчик оказался очень дружелюбным и жизнерадостным, к тому же он слушался тебя, как послушный щенок. Комната Джейсона была простой, но достаточно яркой. Нежно-голубые стены, увешанные рисунками и плакатами из разным мультфильмов; теплый деревянный пол, застреленный сверху пушистым синим ковром; ближе к окну стояла деревянная кровать с мятным покрывалом и большими белыми подушками, у стены стоял письменный стол, на удивление чистый, чуть выше видело множество полок с книгами и прочими игрушками. Вся комната напоминала о ярких глазах Джейсона. И все же, даже эти цвета не могли сравниться с большими сапфировыми глазами мальчика, переливающимися в игривом свете солнца. Особенно, когда он был счастлив. Самой выделяющейся деталью в спальне были рисунки, причем самые разные. На одних Джейсон рисовал животных, весело играющих на какой-нибудь лесной полянке; на других мальчик изображал себя в теплом и уютном кругу семьи; третьи же, которые можно было сосчитать на пальцах, наоборот, были грустными, на них обычно Джейсон был окружён человечками со злыми лицами. Последних было не так много, их покрывали новые, более радостные каракули. И все же, твое сердце болело, когда ты смотрела на эскизы с плачущим Джейсоном. — Джейсон,— мальчик вопросительно посмотрел на тебя,— Ты замечательно рисуешь. Тебе это нравится? От твоих слов мальчик застенчиво отвёл взгляд, но все же кивнул. Наверное, у него были проблемы с речью. Но сейчас это было не особо важно, всё-таки Джейсон был одним из самых милых и хороших детей, которых ты когда-либо встречала. — Почему бы нам не порисовать? Я бы хотела, чтобы ты научил меня этому. Глаза Джейсона сияют. Ты можешь поклясться, что он смущённо краснеет от твоей похвалы и воодушевляющего предложения, когда продолжает пялиться в пол, сжимая пальчиками ворс ковра. Ты поднимаешься и помогаешь Джейсону убрать игрушки. Он восторженно бежит к столу и садится на крутящийся стул, жестом указывая тебе на второй. Ты послушно киваешь. Мальчик достает бумагу и краски из глубины стола. Рисовали вы долго. Джейсон сделал несколько рисунков, на каждом из которых он изображал тебя и себя. Это были яркие и радостные картинки. Но на каждой из них маску Джейсона украшала довольная улыбка. Когда же ты просила мальчика помочь, чтобы подбодрить тебя, он довольно обхватывал своей маленькой ладошкой твой кулак с зажатой кисточкой и водил ею по бумаге. Ты только улыбалась, наблюдая за его сосредоточенными глазами. Когда вы закончили, ты отложила рисунки в сторону, чтобы они высохли перед тем, как Джейсон гордо прикрепит их к стене. Ты собрала краски и убрала их обратно в стол. Посмотрев на Джейсона, ты засмеялась, прикрыв рот ладонью. — Ох, Джейсон,— он склонил голову вбок,— Как ты сумел так испачкаться? Мальчик взглянул на свое тело. И правда: его ладошки были полностью измазаны жёлтой и красной краской, а футболка покрыта цветными каплями и мелкими разводами. Он грустно вздохнул. Мама предупреждала его быть аккуратным. — Ну ничего страшного,— убеждающе проговорила ты, поглаживая голову мальчика,— Это повод принять ванну и подготовиться ко сну. Времени уже много. Джейсон согласно кивнул, и вы вместе пошли в ванную. Мальчик достал из комода несколько бомбочек для ванны и довольно опустил их в воду, когда ванна наполнилась. Когда ты взяла из шкафчика нужные шампунь и гель для душа, Джейсон уже сидел в воде и довольно игрался с оранжевой пеной. — Хорошо. Ты же справишься сам? Я принесу тебе пижаму,— лепечешь ты и разворачиваешься, чтобы уйти, но мягкая хватка на запястье останавливает тебя,— Что такое, Джейсон? Ты присаживаешься на колени возле ванны, чтобы быть на одном уровне с лицом Джейсона, и выжидательно склоняешь голову вбок. Мальчик немного медлит, но после кивает в сторону выхода и отрицательно качает головой. — Ты хочешь, чтобы я осталась? Кивок. — Ладно, если тебе это важно. Ты помогаешь Джейсону помыться и ещё раз убеждаешься в его чрезмерной худобе, его тело бледное, в некоторых местах виднеются небольшие синяки, но ты уверена, что это не дело рук его родителей. Когда доходит дело до его маски, которая тоже покрыта каплями краски, ты кладешь руки на плечи мальчик. Записка миссис Вурхиз, оставленная на холодильнике мгновенно вспыхивает в твоей голове: «Джейсон очень пугливый мальчик; а ещё он почти никогда не снимает маску. Он боится своего лица. Из-за этого его обижали в школе. Не бойся его, он очень хороший малыш». — Джейсон. Могу я снять маску? Мальчик вздрагивает и скользит по гладкой поверхности ванны ближе к стене. Ты обеспокоенно смотришь на него, Джейсон съеживается под твоим взглядом. Сейчас он просто хочет исчезнуть, раствориться также, как и эта фруктовая пена. — Малыш,— ты осторожно подносишь ладонь к его щеке и гладишь поверхность маски,— Пожалуйста? Твоя маска испачкалась. Я могу закрыть глаза, когда ты ее снимешь. Ты помоешь свое лицо, а я займусь маской. Я не буду смотреть на тебя. Джейсон неуверенно кивает. Ты закрываешь глаза и слышишь звук расстегивающихся защёлок. Мальчик берет твою руку и вкладывает в нее пластик, после чего ты встаёшь и ополаскиваешь ее в раковине, чтобы не смущать Джейсона. Кажется, он прислушался к твоей просьбе — за твоей спиной задаются активные всплески воды. Когда ты заканчиваешь с маской, ты вытираешь ее полотенцем, изнутри и снаружи, и подаёшь махровую ткань мальчику, намекая, чтобы тот вытер свое лицо. Мгновение, и ты открываешь глаза, встречаясь взглядом с виноватыми васильковыми глазками под маской. — Вот и все. Все же хорошо, верно? Закончив с купанием, ты приносишь Джейсону долгожданную пижаму, и вы вместе идете к нему в спальню. Джейсон все также неловко забирается под одеяло и натягивает его по самый нос. — Спокойной ночи, Джейсон,— шепчешь ты, чмокая маску. Синклер Стоило тебе закрыть входную дверь, как со стороны лестницы послышался быстрый и громкий топот. Обернувшись, ты встретилась с топазовым взглядом ухмыляющегося мальчика. Его улыбка была нелепой, но радостной, на верхней челюсти не хватало пары-тройки молочных зубов. Волосы мальчишки торчали в разные стороны, сейчас больше похожа на воронье гнездо, но это придавало его внешнему виду какую-то невинность и беспечность. Брови слегка вскинуты вверх, под глазами цвета лазурного океана разбегаются веснушки, осыпая мелкие морщинки. Хотя этот ребенок создавал впечатление более грозного и капризного мальчика. — Привет! Ты — моя няня, верно? Он спрыгнул на землю, пропустив несколько ступеней от конца лестницы, и резво приземлился на ковер, скользящему по гладкому полу. Глухой удар наполнил комнату. — Да,— коротко ответила ты, разворачиваясь к мальчику всем телом,— Меня зовут Т/И. А тебя? — Я Бо! Мальчик смешно сморщился, насупив нос. Его эмоции слишком быстро сменяли друг друга, как ускоренный фильм. Неестественно, наигранно. — Приятно познакомиться, Бо. И так, давай поиграем? — Да! Сейчас, я принесу машинки! Жестом Бо указал тебе на гостиную. Ты согласно кивнула. Гостиная оказалась достаточно уютной: большой белый диван с разбросанными на нем пушистыми подушками; пестрый ковер с низким ворсом, посредине которого стоял деревянный журнальный столик, заваленный глянцевыми журналами, новостными газетами и недавно затушенными свечами с ярким ароматом ванили, от черного фитиля к потолку устремлялась тонкая нить дыма. Под потолком висели кашпо с растениями, словно лозы спускающимися к полу. Шторы задернуты, но они настолько прозрачны, что сквозь светлую ткань можно разглядеть смутное уличное небо. Вся гостиная словно представляла собой связь между человеком и природой, являлась продолжением прекрасного и вечного, воплощением искусства. Стоило тебе перевести взгляд с воздушных штор на большие окна, как со второго этажа послышался глухой удар, заглушенный криками Бо. Не раздумывая, ты побежала наверх. Подойдя к, предположительно, спальне мальчика, из которой доносились ругательства, ты медленно открыла дверь. —...ты ничего без меня не можешь, тупица! Повергнутая в шок, ты встала в проёме, как вкопанная. На полу, поджав под себя колени и обхватив голову руками, скрючился мальчик. Угольные волосы по плечи, синий свитер и разбросанные под ребенком детали конструктора. Над ним возвышался Бо, уже раскрасневшийся, периодически ударяющий первого по рукам, целясь в лоб. —...лучше бы ты вообще не рождался! Ты угрожающе выкрикнула имя Бо, побуждая того остановиться, и упала на колени рядом с темноволосым мальчиком, закрывая его своим телом. — Это что такое, Бо? Что ты вытворяешь? — Этот уродец сломал мою постройку из лего! Я делал ее три дня! — Но это не повод обижать его! Бо рассерженно топнул ногой и выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь. Обхватив ладони мальчика руками, ты крепко сжала их, убирая от волос. Ребенок жалостливо посмотрел на тебя, или тебе так показалось, — его лицо скрывала странная маска, копирующая черты Бо. Такие же алмазные глаза. — Он тебя сильно ударил? Мальчик отрицательно покачал головой. Он осторожно вытащил свои ладошки из твоей хватки и потянулся к висящему на шее блокноту, который ты до этого не замечала. — Бо часто так делает? — кивок. «Бо — брат. Он грустный.» — Почему? — мальчик пожал плечами,— Ладно. Как тебя зовут? «Винсент.» — написал он и смущённо отвёл взгляд. — Хорошо, Винсент, давай уберем здесь все, а потому спустимся вниз? Ты быстро помогаешь мальчику сложить конструктор в коробку и убрать на полку, чтобы позже, вместе с Бо, собрать ее снова. Когда ты уже собираешься покинуть спальню, Винсент останавливает тебя, неловко дёргая за рукав. Ты оборачиваешься и видишь, как неуверенно Винсент протягивает тебе фигурку на сложенных лодочкой ладошках. Спящий котенок из пластилина. — Какая прелесть. Я могу? — Винсент кивает, и ты осторожно берешь животное у него из рук,— Это прекрасно, Винсент. У тебя здорово получается лепить. Мальчик смущённо опускает голову, сложив руки за спиной, и водит носком ботинок по полу, вычерчивая круги. — Т/И! Ты там скоро? — с первого этажа слышится противно пронзительный возглас Бо. — Пойдем,— успокаивающе говоришь ты, заметив, как Винсент напрягся от голоса брата, и, поставив фигурку на стол, берешь ребенка за руку, и ведёшь вниз. В гостиной уже сидел Бо, облокотившись на спинку дивана и закинув ногу на ногу, и выбирал мультфильм, лениво переключая каналы. Остановился он на каком-то ужастике. Винсент слегка поник. Ты посадила мальчика с краю, чуть левее его брата, сама же села между ними. — Бо,— зовёшь ты, и ребенок нехотя отрывает взгляд от экрана,— Может посмотрим мультик вместе? Дай Винсенту тоже право решить. — Нет. Я не хочу, чтобы этот фрик мешал мне. — Откуда ты понабрался таких слов? Бо не ответил, а лишь прибавил громкость телевизора. — Бо, пожалуйста. Он твой брат. — Я сказал нет! Бо ударил рукой по дивану. Его лицо покраснело от злости, брови сдвинулись к переносице, губы сжались в тонкую линию. Характер этого мальчика слишком вспыльчивый. Винсент вскочил с дивана и побежал в другую комнату. — Вот видишь, что ты сделал,— ты грустно вздыхаешь. — Не общайся с этим уродцем! Ты должна играть со мной! Ты строго посмотрела на Бо. — Не говори так о нем. Бо, он твой брат. Что такого тебе сделал Винсент, что ты его так ненавидишь? — Мама его любит больше! Она всегда ему все покупает... обнимает его, играет. А мне она говорит играть самому. Что Винсент — особенный. Но он ни капли не особенный! Он такой же, как я! — Бо скулил, вытирая кулачком выступившие слезы,— Когда я был меньше, мама цепляла меня ремнями! Это было больно... А Винсент просто сидел и смотрел! — Винсент тогда тоже был маленьким, Бо,— шептала ты, притягивая мальчика в объятия,— Он любит тебя. Он хочет играть и делать все вместе с тобой. И с конструктором тогда он тоже хотел поиграть, он решил попросить тебя поиграть вместе. Ты успокаивающе терла спину и затылок Бо, пока тот горько плакал тебе в свитер. Твое плечо было уже насквозь мокрым, когда он прекратил. Его спина все ещё иногда вздрагивала, но дыхание выравнивалось. — Ты... хочешь помириться с братом? Кивок. После недолгого утешения Винсента, ты привела его в гостиную. Бо извинился. Он неловко прижал брата к себе, бормоча какие-то слова. Когда они оба нашли общий язык, ты посадила их по обе от себя стороны, накрыв вас всех пледом, и включила какой-то первый попавшийся мультфильм. Братья прижались к тебе, обхватив твои руки и прильнув к ним щеками. Через время вы трое заснули.