Мёртвое сердце

Птицы умирали за три дня полёта. Будь то сапсан, ворон, голубь или воробей — все они падали, не завершив последний взмах крыльями. На лету их мёртвые тела менялись, и на земле были уже совсем не те птицы, что летели в небе. Как одна, все они становились маленькими, яркогрудыми малиновками. Земля из плодородного чернозёма рассыхалась до серой лёгкой пыли. Деревья не могли удержаться за неё корнями и валились в пушистые невесомые облака сухого песка. Обессиленные, столетние стволы быстро иссыхали и превращались в труху. В небе не было видно ни солнца, ни луны. Серая хмарь клубилась сверху, на горизонте смешивалась с мёртвой пылью и сухостоем, проникала в каждую божью тварь. В деревнях падала скотина, псы грызли хозяев, вороны клевали живым глаза. Кусты съедобных ягод превращались в волчьи, обрастали жёсткими колючками яблони. Спелые плоды падали в невесомую серую пыль, обращаясь в склизкую, мокрую гниль. В мир пришли Серые Пустоши. Некроманты волновались. Такого давно не было, и, к счастью, ещё долго не будет. Не может Сама приходить в мир живых чаще, чем раз в триста лет. Каждый из магов слышал Её зов. И, не смея противиться Госпоже, они шли к ней на поклон. Старые и молодые, чернокожие гиганты и хлипкие, маленькие желторотые людишки. Они шли туда, откуда слышали Её, преодолевали горы и поля, реки и океаны, городские стены и бесконечные пустыни. Шли, чтобы соприкоснуться с Пустошью и высказать своё почтение Самой. В клубах серой пыли лежали птичьи трупики с яркими рыжими грудками. Некроманты, уже представшие перед своей Госпожой, подбирали мёртвых птиц и прижимали к себе, как самое дорогое сокровище. Крошечные малиновки — символ вечности и возрождения. В центре Пустошей стоял трон из железа. Вместо подлокотников — черепа, вместо спинки — ряд костей. На троне сидела женщина в простой мантии. Её кожа напоминала серую пыль, что была везде, а в глазах не было ни единого отблеска от слабого света. Её чёрные волосы практически укрывали под собой младенца, что женщина держала на руках. Перед ней, простоволосой, склонялись и богато одетые некроманты, и самые бедные из послушников. Каждый дарил то, что было важнее всего: книги, золото, одежду, животных, рабов и даже собственных детей и любовников. Все дары распадались песком, не привлекая внимания Самой. Пыль взметнулась крупными клубами. Некроманты, как один, преклонили колени. — Смотрите! Женщина встала с трона и горделиво улыбнулась. Она высоко подняла ребёнка, что держала на руках, чтобы каждый видел: вот он, её потомок. Её кровь и плоть. Голос у неё был громким и звонким, как у совсем молодой девушки. — Мой сын вновь пришёл на эту землю!