Мёртвое сердце

Зимние каникулы начались как-то слишком резко и не к месту. Эванс, занятый больше встречами с Волдемортом, совсем потерялся во времени, так что долгожданный для всех отпуск стал для него неожиданностью. — Каникулы? — переспросил он. — Каникулы, каникулы, — ворчливо отозвалась Лили. — Совсем со своим вишнёвым ты потерялся, я гляжу. А завтра, между прочим, будет поезд до Лондона. Пропустишь — пойдёшь пешком, потому что Сириуса ты обидеть не имеешь права. Эванс задумчиво кивнул. Сам он отправлялся на зимние каникулы на площадь Гриммо, 12, тогда как Лили оставалась в школе на Зимний Бал в честь Тремудрого Турнира — вроде бы, сестра шла с Виктором Крамом… По крайней мере, Эванс заметил, что Лили много времени проводила именно с ним. К Сириусу Лили приедет на следующий после Бала день. О такой рокировке они договорились ещё до того, как были выбраны участники Турнира — то есть, практически в самом начале года. На зимние каникулы Эванс планировал очень много. Во-первых, он хотел наконец найти дом мисс Оллсандей, во что бы то ни стало. Во-вторых, Лили хотела ему показать свою потенциальную собственность — и людей, которые живут в ней на Тисовой улице, 4. В-третьих, Эванс собирался за каникулы всё-таки перенести часть души Волдеморта, — теперь он знал, что именно Волдеморт был ребёнком Смерти, — в халькантит. Хранить украшение в замке было крайне небезопасно: одурманенный Теодор Нотт прошлой ночью убил Эванса, перерезав ему глотку. Точнее говоря, это обычный человек умер бы от такого, Эванс же даже простыни не запачкал. Только до икоты перепугал Блейза Забини, когда встал с разодранным горлом. Нотт, кстати, был словно под гипнозом. Посмотрел на рану, потом на Эванса — и пошёл спать в свою кровать как ни в чём не бывало. На утро даже словом не обмолвился о произошедшем, и Эванс не был уверен, что Теодор помнит хоть что-то. Так что ритуал был нужен. Лили считала, что часть души, заключённая в халькантит, не будет тянуть к себе других людей. Это в свою очередь обозначало, что Эванс сможет не беспокоиться за медальон или и вовсе подарить Теодору бесполезную побрякушку. Вроде бы тот был ценным… За несколько дней до каникул дети уже не учились, так что Лили и Эванс посвятили всё своё время прогулкам и помощи Виктору Краму. Тот, правда, отнекивался и отговаривался тем, что у него «всё схватили», имея в виду, что всё в порядке. Так что Эвансы в основном оказались предоставлены сами себе. Вообще-то в эти три-четыре дня без учёбы неуспевающие студенты подтягивали хвосты и умоляли преподавателей поставить хотя бы троечку, но у Лили и Эванса с учёбой всё неожиданно оказалось очень хорошо. Даже Трансфигурация, которую Лили недолюбливала, получилась у неё на Выше Ожидаемого. Отличная оценка, что и сказать, Лили была с ней согласна до глубины души; сама-то она ожидала максимум Тролль. — Ты меня проводишь до поезда? Завтра. — Без проблем. Идёшь к своему Лорду? Эванс кивнул. Он ходил к Волдеморту практически каждую ночь, которую они проводили в постели или в кабинете, если у Лорда было слишком много работы. Он звал Эванса «Морри» — так брат Лили представился магу, чтобы не создавать путанницы. Как бы Эванс ни относился к вишнёвоглазому, он всё-таки понимал, что тот остаётся тёмным магом. Лили, кстати, на использование её второго имени не обиделась. Только посмеялась, что теперь она тоже причастна к постельным игрищам брата. Ведь вишнёвый во время удовольствия звал её, а не Эванса! Сам Эванс не обольщался насчёт лорда: тот был и оставался крайне опасным магом себе на уме. Волдеморт мог использовать Лили, Сириуса и даже Драко, чтобы шантажировать своего любовника. И, хотя Эванс был готов положить к ногам Волдеморта весь мир и немного сверху, он не хотел выбирать между равными частями своего сердца. Было бы глупо жертвовать теми, кто стал ему дорог и кто дорожил им. Драко, конечно, дорожил по-своему… очень по-своему. Но всё-таки. Малфой не раскрыл ни фамилии Эванса, ни того, что тот является его одноклассником. Для Волдеморта его «Морри» был тем, кто самостоятельно связался с Малфоем-младшим и напросился на аудиенцию. А уж после того, как Волдеморт получил практически в полную власть Эванса… Лорд совсем забыл о своём приказе привести однокурсника Драко. Тот больше не интересовал тёмного мага, совсем. В день отъезда Эванс едва не опоздал на поезд. Если бы не Лили, то остался бы её братец в Замке до следующего рейса, и ни о каком ритуале не было бы и речи. Но Лили была, так что всё прошло хорошо: она посадила Эванса в купе к мультифакультетной четвёрке, тепло распрощалась с Анжелой и шутливо перебросилась парой фраз с Майклом. Эванс в это время устроился в углу и погрузился в дрёму — тягучую, но совсем не серую и не шепчущую, как раньше. Теперь в его голове был только один звук — голос его наречённого. Благодарить за это надо было магическую татуировку, которую Волдеморт поставил Морри на бедро — как знак принадлежности. Лорд практически пометил Эванса, заклеймил его собой, но это не вызывало у красноволосого никаких возражений. Ему нравилось. Змея и череп оказались самым простым и эффективным способом избавиться от вечного мёртвого шёпота в ушах: теперь в своей голове Эванс мог услышать только голос Волдеморта или же собственные мысли. Поездка до Лондона и даже встреча с Сириусом прошли вяло. Эванс пришёл в себя только переступив порог дома крёстного отца; до этого в красноволосой голове царил блаженный туман. — Ну, ты с нами? — широко улыбнулся Сириус, заметив, что взгляд Эванса прояснился. — Я уж думал, я до тебя не докричусь! — Я… задумался. — Я в своё время, щеночек, тоже задумывался… о разном, да. Матушка, хвала Мерлину, и половину этих мыслей не знает, а то сошла бы в могилу задолго до. Но это всё неважно, мой дорогой, совершенно неважно! У меня для тебя подарок! Идём, идём в ритуальную! — Там же Регулус?.. — Нам в другую комнату. Братец пусть дальше плачется над медальоном. Поскольку Лили не смогла полностью изгнать Регулуса из дома, а развоплощать его насовсем мягко запретил Сириус, то она придумала простой и гениальный выход из сложившейся ситуации: духу дали «замену» той вещи, к которой он так тянулся. Сириус лично зачаровывал первый попавшийся медальон, а Лили при помощи Эванса поместила внутрь прядку волос Волдеморта. О том, как Эвансу удалось эти волоски достать, он не говорил никому. Регулус теперь плакался над подделкой в ритуальной комнате и никому не мешал. Главное было не открывать двери в помещение: тогда дух становился агрессивным и начинал защищать «свою прелесть», словно голлум из книжки. Пока Эванс и Сириус спускались во вторую ритуальную, Блек рассказывал про своё открытие: — Я, оленёнок, без дела не сидел, знаешь ли. Всё это время я искал, рыл носом, словно легавая, и наконец нашёл то, что тебе поможет! Бриллиант, настоящий алмаз, изумруд, сапфир среди всей пустой информации! Не добившись никакой реакции от Эванса, Сириус продолжил чуть спокойнее: — Чары, чтобы оградить место ритуала. Любого ритуала, щеночек, совершенно любого! Твой тоже подойдёт, правда, чары выйдут одноразовыми и потом спровоцируют большой бум на площади. Прошу! Эванс зашёл во вторую ритуальную комнату, — эта также напоминала пещеру, а не нормальное помещение, — и сразу же обратил внимание на висящий над алтарём кристалл. Он напоминал то ли звёздочку с кучей ответвлений, то ли вирусы, какими их рисуют в маггловских учебниках по биологии. По цвету его можно было бы сравнить с чистым песком на пляже, только вот кристалл этот был почти прозрачен и напоминал стекло. — Это, оленёнок, моя гордость! Моя лучшая поделка на ниве артефакторики! Одноразовая… но кто без минусов? В общем, активируешь её, и тебя никто не увидит следующие два часа. А потом — бум! — и ничего на месте нет, даже следов ритуала. Отличная штука! Правда… — Ещё один минус? — Ну… да. Его сначала надо напитать. Я пытался найти способ обойти эту напитку или хотя бы заменить жертву, но ничего не вышло. Пытался, правда! Короче… жертва нужна. Человеческая. Крошечная звёздочка при приближении оказалась больше, чем казалась сначала. Эвансу она едва помещалась в две ладони, сложенные горстью. — Лили бы сравнила размер с помело. Сириус лающе расхохотался. — Лили вообще любит поесть, щеночек! Отличное сравнение! Но вот как обойти напитку этого «помело», я не знаю. Эванс взвесил звезду в ладонях, а потом аккуратно вернул на место потоком магии. Над алтарём артефакт слабо засветился, будто реально был звёздочкой с неба. — Не надо ничего менять. Жертву мы… найдём. Лучше подготовь ещё две-три таких звезды. Сколько они делаются? — Почти два месяца ушло на эту. Другие, думаю, будут чуть быстрее. К концу года всё сделаю. — К концу года всё решится, — услышал Эванс над ухом женский голос Смерти. Он обернулся, но рядом никого не было. — Ясно. Хорошо, пойдём наверх. Всё равно без Лили мы ничего не начнём. — А Лилз приедет только через пару дней… что ж, щеночек, пришло время для кутежа! Я же обещал тебе, что ты устанешь от гуляний? Вот прямо сейчас и начнём! Эванс вздохнул. По-хорошему, ему было всё равно, как проводить время, но он рассчитывал, что сможет побыть с Лордом… однако сказать это Сириусу сейчас, когда он загорелся идеей о совместной прогулке — значит расстроить впечатлительного и эмоционального Блека. Меньше всего он хотел его расстраивать. Три дня до приезда Лили прошли намного лучше, чем Эванс мог бы предположить. Сириус оказался на удивление неплохим гидом, он с удовольствием рассказывал крестнику про Лондон и знатные семьи этого города, показывал памятные места своей молодости и главные экскурсионные маршруты. Хотя Эванс прожил в Англии всю свою жизнь, он ничего не знал о столице страны. Было интересно и забавно, Блек не давал скучать. Лили приехала задумчивая и, не раздеваясь, сходу огорошила: — Меня поцеловал Крам. — В губы? — тут же заинтересовался Сириус. — Нет. В щёку. — Ну и дурак. Я бы поцеловал в губы. Но ты тогда уже была с Джейми, а у друга воровать любовь всей жизни… короче, мы друзья, Лили, прости. Лили привычно отмахнулась от извинений и принялась раздеваться: до дома Блека её аппарировал Северус. На ужин, обед или чай профессор не остался, но Лили уже начинала привыкать к подобной нелюдимости мужчины и не принимала её так уж близко к сердцу. Обидно только было, что они с Северусом так и не поговорили. Снейп её словно избегал, но при этом искал её взглядом каждую секунду с той же обречённостью и надеждой, с которой заблудившийся в пустыне высматривает оазис. И так же боялся, что его видение — не больше чем мираж. — Он тебе не нравится, что ли? — продолжал допытываться Сириус. — Да нет, нормальный парень. Просто мне, вроде как, нравится другой. — Ну так и скажи Круму… — Краму. — Да хоть хрену с горы, Лилз, прости. Скажи ему, что тебе другой по сердцу, и дело с концом. Жаль, конечно, что не Джейми… но я всё понимаю. Почти пятнадцать лет прошло, как он… Лили мотнула головой, — та внезапно разболелась так, словно по макушке ударили молотком, — и предложила пройти в столовую. Приближалось время обеда, и Лили собиралась сполна насладиться каждой отведённой на приём пищи секундой. За столом Сириус рассказал Лили о своей «звездочке» и об условиях её использования. Узнав о необходимой жертве, Лили только пожала плечами: — Не проблема. Там маг нужен или маггл? — Всё равно, главное чтобы разумный был. — Тогда вообще просто. Находим место, берём любого человека, приносим в жертву, проводим ритуал. Эванс, ты вспомнил, где жила твоя Эвелина? — Нет. Сириус, извинившись, вышел из-за стола: в коридоре Вальбурга внезапно раскричалась на Кричера, и портрет матушки следовало успокоить. Иначе заведётся так, что не остановишь. — Ну, тогда пойдёт к Петунии Эванс и её домику, — продолжила Лили. — Я, конечно, не хотела бы её убивать, так что можно дёрнуть кого-нибудь с улицы. — Не хотела бы убивать? — заинтересовался Эванс. — Да, она вызывает… странные чувства. Не понимаю их, хотела разобраться. Но твой медальон важнее, так что просто спровадим её куда-нибудь и используем её дом. Всё равно половина моя, раз уж она продала старый коттедж, который принадлежал ещё и Лили Эванс из банка. — А если дом не только её? — Буду считать процентами, — фыркнула девушка. — Она мне явно задолжала. Ну, не мне, конечно, а Лили из банка. Хотя теперь уже мне, наверное. На это Эванс ничего не ответил. Чтобы не терять время, решили перемещаться сразу же, как Лили доест. Сириус к тому моменту уже разобрался с материнским портретом, так что идею горячо поддержал. Ему тоже хотелось как можно быстрее помочь Эвансу с его медальоном. Перемещение сразу трёх магов ничего не стоило для Лили, что крайне удивило Блека. Объяснять Сириусу про метод Ровены девушка ничего не стала, — вышло бы слишком долго и путано, — а потому крёстный Эванса решил, что Лили просто крайне одарена магически и принялся её расхваливать на все лады. Переместила Лили своих спутников туда же, куда она уже аппарировала ранее — на холм с высоким раскидистым дубом. Если залезть на ветви, то можно было бы увидеть весь крошечный Литтл Уингинг, как на ладошке. — Я здесь был, — сказал Эванс практически сразу после перемещения. — Кажется… кажется, мисс Оллсандей жила здесь. Лили прищурилась. Если Эванс что-то вспомнил, то стоило воспользоваться этим. Может, получится найти новое место для ритуала, не белый коттедж по Тисовой улице, а какой-нибудь другой домик? — Сможешь нас привести к её дому? — Я… да. Думаю, да. Идём. Они довольно быстро спустились с холма; Сириус по-джентльменски придерживал Лили за руку, чтобы девушка не поскользнулась на мёрзлой земле. Едва войдя в черту городка, Эванс направился в сторону Тисовой улицы, но, к непонятному облегчению Лили, свернул до того, как подойти к первому жилому дому. Вместо этого он вышел на улицу Магнолий и принялся медленно брести вперёд, всматриваясь в номерные знаки на почтовых ящиках. Лили и Сириус почти черепашьим шагом шли следом. Никто ничего не говорил, стояла полная тишина. Даже птицы не чирикали. Холодный воздух, хруст редкого снега на дорогах и полная безлюдность. Складывалось впечатление, что все внезапно вымерли, не было ни одного человека ни на дорожках у домов, ни в окнах. Эванс остановился напротив тринадцатого дома и принялся всматриваться в окна. — Это он? — тихонько спросила Лили. — Вроде да. Но всё тут такое… другое. С Эвелиной всё было более… стерильным. Во дворе на белом снегу валялись ярко-красные детские лопатки и жёлтое ведёрко, наполовину наполненное кусочками льда. Стояла пластиковая горка, блестящая от намёрзшего снега. — Ну что, зайдём, посмотрим? — преувеличенно-бодро предложила Лили. — Щеночек, если хочешь, мы можем не заходить. Там живут другие люди, как я понял. Ведь твоя Эвелина была бездетной, верно? Ты рассказывал, что… Чего бы не хотел Сириус, но добился он одного: лицо Эванса внезапно ожесточилось и заострело. К тому же он заметил, как в кухонном окне, едва прикрытом яркими занавесками в цветочек, мелькнула знакомая фигура — того самого адвоката, что когда-то объяснял маленькому тогда-ещё-Гарри, что тот ничего не получит до совершеннолетия. — Думаю, нам всё-таки стоит зайти, — медленно произнёс Эванс, не сводя взгляда от окна. — И поговорить с новыми… владельцами. Лили жёстко ухмыльнулась. Сириус кивнул. Ритуал нужно было провести, несмотря ни на что. Работали они быстро и слаженно. Блек в несколько пассов палочкой установил целую сетку чар на отвод глаз и тишину. Лили, первая переместившаяся прямо в дом, за это время успела «поговорить» не только с адвокатом, но и с его женой; звезда-артефакт после этого сияла, как настоящая. Детей, их было двое, убил Эванс — просто коснулся холодной рукой тёплых лбов. После начался ритуал. Ничего пафосного, всё предельно просто: кольцо и медальон лежали на телах адвоката и его жены, между ними парила яркая звезда. Короткая золотая вспышка знаменовала конец магического действа, когда медальон стал всего лишь серебряшкой, а кольцо обрело для Эванса новую важность. Но самое главное было даже не это, а то, что Эванс увидел за мгновение до конца ритуала. Перед его глазами было женское лицо, полное страсти и раболепного восхищения господином. Эванс уже видел эту женщину рядом со своим Лордом — её звали Беллатрикс Блек, она была двоюродной сестрой Сириуса и вторым вернейшим союзником Волдеморта. К сожалению, в Азкабане она сошла с ума и больше Лорд ей доверять не мог. Не так, как раньше. В руках этого видения был… кубок. Красивый, старый, с барсуком на боках. Пустой, но Эванса тянуло к этому кубку так же сильно, как до этого тянуло к медальону. Поэтому, едва ритуал закончился и Эванс забрал своё кольцо, юноша обратился к Сириусу: — Крёстный… есть просьба. Сириус, убирающий магией следы их присутствия, только улыбнулся: — Что угодно для тебя, оленёнок.

***

Это была долгая погоня. Сириус сбился с лап, прежде чем смог наконец нагнать её. Паршивка была быстрой и очень умелой. И эта сука точно знала, что Сириус — кобель, как бы смешно это ни звучало. Белла использовала жгучие порошки, чтобы сбить его со следа и аппарировала на короткие расстояния, чтобы он потерял её запах. Но Сириус был хорош. В своё время он учился охоте у Ремуса — у той части Ремуса, что не была человеком. Волк принял большого пса в стаю на правах младшего и обучал его как своего щенка. Жаль только, что сам старина Ремус, — его человеческая часть, конечно, — не был таким же верным, как его волк. Даже после того, как Сириуса оправдал суд, эта… шавка так и не пришла на порог. Хотя Сириус ясно чуял его запах рядом с домом. Трусил? А пришёл наверняка потому, что вели инстинкты. Для волков много значит их стая. Сейчас Сириусу очень пригодились уроки волка. Он загонял Беллу так, что его звериный отец был бы горд. Оборотень учил Блека охотиться на магов, учил выслеживать, несмотря на аппарацию и все средства, учил сражаться на четырёх лапах против заклинаний. Ещё он учил убивать, но сейчас Сириусу этого не требовалось. Напротив, его добыча должна была остаться в живых — иначе всё это предприятие не имело смысла. Ему удалось загнать Беллу практически в сердце магического леса, где не действовала аппарация. Удалось вывести её из строя, сломать её палочку, порвать подол тяжеленного платья и заставить растратить всё метательное железо. Благо, Сириус знал, что Белла им пользуется, иначе был бы собачий шашлык. Ему удалось даже сломать её саму. Не физически, нет. Зачем? Он сломил её дух, хотя и не хотел вспоминать о том, что он делал для этого. — Где кубок? — тихо, по-доброму он спрашивал у сестры по крови в который раз. — Ты скажешь мне, Белла? Как его достать? Белла дышала едва-едва, плевалась кровью, смотрела мутными зрачками из-за завесы тёмных колких ресниц. — Скажу… всё скажу. Он погладил её по голове, старательно избегая тех участков, где он вырезал куски скальпа. Вот и пригодились уроки матушки — та всегда считала, что ритуальные пытки крайне важны при воспитании наследника тёмной семьи. — Умница, Беллз, умница. Где же он? Беллу выгнуло, она принялась дёргаться и кричать. Сириус, не скупясь на силу, ударил сестру по щеке — и Лестранж затихла. — Зачем тебе это? — едва слышно проскулила она. — Сири, ты же не такой… ты же добрый! Сириус широко, счастливо улыбнулся. — Я всё делаю ради оленёнка, Беллз. Только ради моего дорогого Гарри.