Встань на ноги, заправь оружие за пояс, Посмотри в глаза своему врагу. Из огня да в полымя. Кровь течет, не останавливаясь, Отправляя меня и тебя в глубокую кому. Наши пути под прессом. Пуля, нож, пощечина, кулак живут на этих улицах, Мое лицо испачкано кровью и грязью. Эта война ещё только начинается, Тени принимают различные формы. К другу, брату и семье, не прикасайся, Я вернусь, как цунами.
— Серьёзно? Аккордеон? — Да…мама заставляла меня посещать школьный ансамбль… Прогуливаясь по набережной Бешикташа, Эфсун заливалась звонким смехом, слушая детские байки Керема. Вечер, который выпал на их долю оказался на удивление приятным. Они поужинали в её любимом ресторане при этом оставив любые недопонимания. Керем, как и обещал не прикасался к своему телефону, что для Эфсун стало очень важным фактором. Оставшуюся часть свидания решили провести в пешей прогулке. — А я пробовала себя в балете, - всё ещё смеясь призналась Эфсун. — Четин называл меня танцующим бегемотом. — Ты была толстушкой? - Керем расплылся в улыбке, представив себе это. — Клянусь, что сыграю тебе на аккордеоне, если покажешь мне свои детские фотографии. — Ну уж нет! Не дождёшься! — Да ладно тебе, я тоже в детстве был неликвидным. За свою поддержку Керем поплатился едким замечанием. — Сейчас что-то поменялось? - невинно поинтересовалась Эфсун, но скрыть сарказм увы, не получилось. Цокнув, Керем сделал вид будто оценил её подкол. Тем не менее из-за морского ветра, он снял с себя куртку и одел её на плечи Эфсун, видя, как та поежилась. — Спасибо, - она укуталась в тёмную плащевку и довольно улыбаясь зашагала дальше. В этот момент Керем протянул ей руку, тем самым предлагая дальше идти именно так. — Можно обойтись и без этого, - сказал он, после того как Эфсун помедлила. Она не собиралась игнорировать его инициативу, просто было немного неожиданно. — Можно, - кивнув, Эфсун взяла Керема за тёплую ладонь. Внутри образовалось какое-то странное чувство удовольствия. — Но мы ведь собираемся создать нормальные отношения. И судя по всему, они вполне могли в этом преуспеть. Если бы не одно «но»: Керем до сих пор не представлял, что будет делать с Салихом. Его парни ждали конкретных действий, да и сам он, честно говоря. хотел того же. Салих Полат являлся большим препятствием к собственной цели и от него необходимо было как можно скорее избавиться. Каждый раз смотря на Эфсун, он знал, что это будет тяжело. И даже не в том плане, что она рассвирепеет. Иногда Керем думал о том, чтобы с ними было не появись ребёнок. Наверняка их статус перешел на вражеский уровень, при всех стычках Эфсун очень любила отца. Если в семье Полат и существовал человек, к которому Керем действительно питал нежные чувства, то безусловно это была только Эфсун. — Интересно, каким он будет, - через какое-то время, Керем озвучил свои мысли вслух. — Кто? - та на него вопросительно посмотрела, но вскоре до Эфсун дошло. Тем не менее ей захотелось услышать его версию. — Ребёнок. Я часто теперь задумываюсь о том, каким он вырастет, на кого будет похож. Эти слова грели Эфсун душу. — Я тоже об этом думаю, - призналась она, не отпуская его руки — Иногда мне кажется, что дети наследуют от родителей слишком многое. И от этого становится страшно. Сначала Керему хотелось возразить и в довольно резкой форме. Возможно, он и его деятельность не была примером для подражания, однако, на своём примере Керем знал каким отцом быть не нужно. А для него это было наиглавнейшим фактором - чтобы ребенок чувствовал любовь. — Однажды мой отец сказал: я не обязан тебя любить, - тихим, задумчивым тоном сказал он. Эфсун почувствовала, как его ладонь при этом сжалась сильнее. — Он считал, что, обеспечить меня едой, одеждой и крышей над головой достаточно. Я долго пытался понять почему он так поступает. Делал глупости, привлекая к себе внимание, но вместо этого только и получал от него. А потом просто успокоился и смирился. Эфсун притормозила вместе с Керемом возле одного из фонарных столбов. При свете ей удалось прочитать на его лице глобальное разочарование, что так старательно скрывалось. — У нас нет возможности выбирать себе родителей, - сказала Эфсун. Керем вяло улыбнулся, понимая к чему она клонит. — Но есть шанс не повторять тех же ошибок. - наконец она опустила его руку и подняв свою ладонь, накрыла ею его щеку. — Знаю, есть вещи, которые ты скрываешь от меня. И честно признаться: я не уверена, что хочу узнать всю правду. Тем не менее ради нашего ребенка я считаю, что должна быть в курсе. Керем тут же отпрянул от неё, понимая к чему Эфсун клонит. — Не стоит тебе сейчас об этом думать. - уклончиво произнес он. — Потом может быть поздно, - Эфсун не собиралась сдаваться просто так. Телефонный звонок спас Керема от навязчивых вопросов. Он даже забыл о том, что обещал не брать трубку за этот вечер. Эфсун лишь обреченно вздохнула. В следующий миг на лице Керема образовалась гримаса застывшего ужаса. — Что случилось? - испугалась Эфсун, после того как звонок был окончен. Керем хотел уже было рвануть с места, помчаться туда, где в нём сейчас нуждались больше всего, однако, ноги будто приросли к асфальту. Речь стала неразборчивой, а глаза застелила белая пелена. С ним так происходило, когда в опасности оказывался кто-то из близких. — Ясно, - кивнула Эфсун, поняв его состояние. — Свидание можно считать оконченным. Возвращаемся к реалиям.***
Когда в один из полицейских участков поступила информация об обстреле не без известной автомастерской в Фатихе, Парс хотел с коварной улыбкой потереть руки, да только его коллеги не поняли бы такого восторга. Всё шло как по маслу. Возомнивший о себе невесть что Керем Эрсой получил мощный удар в спину, при этом его разрушительный гнев падёт исключительно на Барыша Пекера. В узких кругах многие были наслышаны о развязавшейся войне между наследником Седата и парне с улицы, что набирал бешеную популярность. — Смотри, отец, как я и сказал: у меня получилось, - достаточно тихо, но очень самодовольно произнёс Парс. Перед тем как выехать на место преступления, он закрылся в одной из кабинок туалета, чтобы доложить о своем фуроре Салиху. Тот, конечно, был доволен проделанной работой. Утереть нос сразу двум зарвавшимся остолопам - именно то, чего и хотел Салих. — Теперь осталось дождаться, когда они друг друга перегрызут, - продолжил говорить Парс. — Нет, - тот возразил. — Барыш - мой клиент. Позаботься об этом. Слова отца немного омрачили радостный настрой Парса. Естественно, что он жаждал разобраться лично с тем, кто покушался на жизнь дочери. — Хорошо, - тем не менее пришлось согласиться. — Я отключаюсь. Прибыв на место происшествия, Парс и ещё несколько полицейских осмотрелись. Вокруг валялись осколки стекла, в железном ограждении многочисленные следы от пуль, машины, что находились внутри почти не подлежали восстановлению. — Комиссар, у меня есть сведения о пострадавших, - к Парсу подбежала девушка низкого роста, с гладким пучком на голове. Её пробил лёгкий мандраж, и это неудивительно - всё-таки первое дежурство и сразу такое. — Три человека с огнестрельным ранением, один из которых пребывает в критическом состоянии. — Где скорая? - на фоне своей коллеги, Парс выглядел совершенно спокойно. Скорее для него это происшествие числилось очередной рутиной. — Уже в пути, - быстро ответила девушка. — Ждём. — Хорошо. Допроси тех, - он указал на троих молодых парней, один из которых был ранен в руку, а сам двинулся внутрь помещения. Кровавая дорожка образовывалась недалеко от столярного станка возле ворот и тянулась к небольшому вагончику. Туда-то Парс и направился. Как только Мурат понял, что Ахмета подстрелили он затащил его на потрепанный диван и пытался остановить кровотечение, чтобы хотя бы довезти до больницы. Жизнь из Ахмета уходила в буквальном смысле, он уже был почти без сознания, пульс с каждой секундой становился всё реже. В такой ситуации оставалось только надеяться, что Ахмет дотянет до ближайшей больницы. Перед тем, как отправиться туда, Мурат дозвонился Керему и сообщил о произошедшем. — Комиссар Парс Каплан, - представился вошедший в вагончик полицейский. Парс смерил презрительным взглядом умирающего Ахмета и показал Мурату удостоверение. — Комиссар, сейчас не до вас, - сбивчиво сказал Мурат, ища на столе ключи от машины. Тем временем Ахмет издал хриплый звук, его рука, что зажимала рану какой-то тряпкой обессилено упала вниз. — Скорая уже в пути, - тем же невозмутимым тоном продолжил Парс. — Вы должны мне ответить на несколько вопросов. Мурат на миг оторопел, смотря на комиссара испуганными глазами. — О чем ты мне тут говоришь, комиссар?! - запинаясь, воскликнул он. — Где твоя скорая?! Мой друг умирает! — Я прошу вас сохранять спокойствие. Мы во всём разберёмся. — С чем вы разберётесь?! С*ка, неужели не заметно, что тут человек на грани смерти?! На крик Мурата подтянулись только что прибывшие ещё несколько полицейских. Парс же собирался воспользоваться своим положением по полной программе. Смерть одного из приближённых Керема была важной победой в кармане Салиха Полата. А для Парса лишний повод доказать отцу, что он лучше всех вместе взятых. — Наденьте наручники на этого господина, - сказал Парс коллегам. — Поговорим с ним в участке. Те хоть и пребывали в замешательстве, но приказ начальника выполнили. — Какого хрена вы творите?! - Мурат пытался противостоять скрутившим его полицейским. — Да я вас под трибунал всех сдам! Его праведный гнев был вполне оправдан, но своим буйством и без того дерьмовое положение дел Мурат только усугубил. — Комиссар, что будем делать с раненным? - взволнованно поинтересовалась девушка-полицейский. То, что творилось сейчас не поддавалось рациональному объяснению по её мнению. Прежде всего задача полиции заключается в том, чтобы на таких происшествиях было как можно меньше жертв. Однако, у её начальника было своё видение ситуации. — Ждём скорую, - ответил Парс. — Больше нам ничего не остаётся. Оцепите пока здесь всё. Девушка жалостливо посмотрела на раненного мужчину и вернулась к своим обязанностям. В действиях комиссара было что-то до жути неправильное, полиция не должна так себя вести. Керем приехал в мастерскую достаточно быстро. Он не обращал никакого внимания на возмущённых водителей на дороге, игнорировал всевозможные правила движения. Эфсун тоже поехала с ним, хотя не горела желанием наблюдать за очередным месивом, устроенное в уличных разборках. Но из-за состояния своего спутника решила, что ей в этот момент лучше быть рядом. Возле мастерской творилось невесть что: пока кто-то из полицейских пытался повесить жёлтую ленту, другие заталкивали Мурата в машину, но им всё время мешали другие парни, защищавшие своего товарища. — Если вы сейчас не успокоитесь, мне придётся арестовать всех! - полицейских пытался перекричать возмущённый мужской гул. — Пакуй и их! - закричал другой. Перед тем, как выйти из машины Керем взглянул на Эфсун. Та выглядела скорее расстроенной, чем напуганной. — В машине сидеть не буду, - сразу же предупредила она. Вместе они быстрым шагом направились внутрь сервиса. Битое стекло хрустело под ногами. — Эй, на каком основании вы задержали этого господина?! - с вызовом спросил Керем, остановившись возле полицейских, что всё пытались справиться с Муратом. — Тут, что заняться нечем кроме, как надевать наручники на ни в чем неповинных людей?! — Ахмет внутри! - закричал Мурат. Возле Керема образовалась толпа из тех, кто работал в сервисе. Каждый говорил вроде об одном и том же, но с разной подачей, поэтому понять их было довольно сложно. Наблюдая за всем этим, Эфсун подумала о том, что для её будущего спутника по жизни это норма. Она и сама росла не в семье профессора, понимала криминальные тонкости. Но ведь такая жизнь могла оборваться в любой момент и ей от этого стало не по себе. Выцепить Мурата из лап полицейских не удалось, хотя на данный момент не это было самым важным. Керем пытался пробиться к Ахмету, от мысли что тот возможно уже мёртв, свои эмоции контролировать было невозможно. Наконец приехала скорая помощь. Медики кинулись внутрь, к раненому, захватив с собой каталку. Из вагончика вышел Парс и что-то им сказал. — Комиссар, почему меня не пропускают?! - не унимался Керем, сверля того взглядом. — Ждите, после того как составлю протокол, мы с вами пообщаемся, - Парс полностью проигнорировал его. Но его внимание привлекла Эфсун, стоящая неподалёку. Она смерила его точно таким же взглядом, как и он её. В голове появилась нехорошая, но тем не менее правдоподобная мысль. Отец вполне мог устроить это покушение. То, что Парс заметил Эфсун было скверно. Теперь ещё придётся объясняться за то, почему она оказалась рядом с Керемом. Но это её волновало сейчас меньше всего. Керема охватило то мерзкое чувство, когда он понимал, что руки связаны и ничем помочь нельзя. Остаётся только ждать. Он вернулся с своей машине и со злостью ударил обоими руками по капоту. — Добрый вечер, госпожа Эфсун, - еле слышно произнёс Парс, проходя мимо неё. — Неожиданно видеть вас здесь. Покусывая внутреннюю часть губы, она всё же промолчала. Этот комиссар стал слишком навязчиво действовать ей на нервы. Но лучшее, что сейчас Эфсун могла сделать - поддержать Керема. — Когда я была привязана к столу, а сверху медленно спускались пилы, то я уже ни на что не надеялась, - тихо говорила она, прислонившись спиной к капоту. Керем помрачнел ещё больше, но молчал. — Ей-богу, думала, что это конец. А потом надежда вернулась, когда поняла, что я не одна. — У Ахмета нет семьи, - сокрушенно выдохнул он, безотрывно смотря в одну точку. — Этим мы с ним похожи. - Керем вспомнил их последнюю встречу, что закончилась на такой плохой ноте. И теперь, когда минуты ожидания тянулись слишком долго, как же ему было стыдно, что в их дружба до такого докатилась. — Чтобы там ни было, но я Ахмета считал своей семьёй. - сказал Керем больше себе, нежели Эфсун. Говорить о том, что всё будет хорошо Эфсун сочла слишком наивным. Уже ничего хорошего не было, да, и судя по всему, не предвидится. Она лишь накрыла ладонью его плечо и ободряющее потёрла. — Уверена, что для Ахмета ты не менее важен. Керем слабо улыбнулся. — Спасибо тебе, - свой взгляд он вновь метнул на комиссара. Парс заполнял какие-то бумаги на капоте служебной машины. — Не нравится мне совсем этот тип. Такое чувство, что он преследует личные цели. Эфсун не знала, что сказать ему на этот счёт. Возможно, если бы Керем сам ничего не скрывал, она не задумываясь поделилась с ним информацией насчёт Парса. В её копилку упал очередной вопрос: как с этим быть. — Ничего кроме проблем с самоутверждением я не вижу, - прыснула Эфсун. И отчасти это было правдой. К ним подошёл Йекта, мужчина, работающий в мастерской с незапамятных времён. Обычно дела, не касающихся его прямых обязанностей Йекту никак не волновали. Он знал, чем помимо машин занимаются его друзья, но сам не лез. Однако, сегодня, по его мнению, случилось то, что происходить вообще не должно было. — Как ты, Йекта? - поинтересовался Керем. По виду тот был цел и невредим. — Нормально, брат. - кивнул Йекта. — Только сердце за Ахмета болит… — Не говори мне ничего. - резко перебил его Керем. — Я лично лишу жизни, того кто нажал на чертов курок. — Как раз об этом и я хотел с тобой поговорить, - Йекта помедлил, краем глаза смотря на Эфсун. Он не знал можно ли обсуждать подробное при ней. — Говори. - тем временем Керем одобрительно кивнул. — Дело в том… - Йекта даже при этом не мог собраться с силами. — Я не знаю, кто выстрелил в брата Ахмета, но одно знаю точно. — Господи, Йекта, говори уже! Или мне из тебя клещами тянуть? — В одной из машин я видел Селима. Керем даже моргать перестал, не говоря о дыхании. Первая сориентировалась Эфсун. — Ты соображаешь о чем говоришь? - строго спросила она. — Это очень серьёзное обвинение. — Да чтоб у меня язык отсох, если вру! - весьма эмоционально ответил ей Йекта. — Так, стоп, стоп… - Керем потихоньку начал выходить из своего ступора. Хотя сказанное до сих пор казалось просто нелепицей. Мало того, что Селим не сделал бы такого с моральной точки зрения, он и физически никак не мог. — Бред… Из-за окончательного хаоса в голове, Керем двинулся вперёд. Правда, его движения напоминали пьяного человека. Единственным верным решением сейчас было выяснить почему Ахмета так долго не увозят в больницу. Эфсун тяжело вздохнула. Хорошие новости от докторов скорой помощи вряд ли Керем услышит. И чисто по-человечески ей стало жаль всех, в том числе дурака Селима. Он явно окончательно потерялся, если пошёл на такой отчаянный шаг. Возле выхода из мастерской послышался звук гремящих колёс. Доктор, несший в руках большой контейнер с первой медицинской помощью шёл не очень уверенно, и уж точно не как тот, кто спешит доставить раненого человека в больницу. За ним показались два санитара. Они везли каталку, только вместо Ахмета, Керем увидел его силуэт, упакованный в чёрный мешок.***
После того, как Четин немного освоился на новом месте, Тургут Чавушоглу незамедлительно с ним связался. Он сообщил о встрече, что не терпела отлагательств. На, что Четин хоть и без всякой инициативы, но всё же согласился. Новая работа занимала времени не меньше, чем прошлая, возможно, даже больше. За эти несколько дней Четину даже толком с Эдже поговорить не пришлось. Когда он уходил, она ещё спала, а когда возвращался она уже спала. Конечно, Четин видел и понимал, что его любимая женщина не совсем в порядке. Эдже перенесла не мало потрясений за прошедшее время, и дабы не усугубить её состояние, Четин подумывал о помощи специалиста. Однако, он точно знал, что Эдже такое предложение воспримет в штыки, а самому ему было попросту некогда уговаривать и пытаться. И вот снова, покинув дом с чувством вины, Четин отправился на встречу с Тургутом. Тот выбрал рыбный ресторан недалеко от здания суда. Возле входа Четина встретил улыбчивый администратор ресторана. — Добро пожаловать в наше заведение, господин Полат, - учтиво кивнул мужчина, как будто Четин был один из лучших его клиентов. — Господин Чавушоглу ждёт вас за столиком на веранде, я вас провожу. Поблагодарив администратора за любезность, Четин последовал вдоль зала. Сам ресторан был исключительно в светлых тонах и весьма просторный. Утром посетителей немного и в основном все пили кофе. Веранда вся усыпана зеленью, вместо крыши здесь был деревянный навес, по которому шёл вьюн, оберегая от солнца. То, что Тургут Чавушоглу сидел за столиком вместе с женщиной, одетой в строгий бежевый костюм, для Четина стало неожиданностью. И пока не ясно приятной ли. Внешний вид этой особы выдавал в ней высокий статус. Выбившаяся короткая прядь волос была сиюминутно заправлена за ухо, что говорило о качестве перфекциониста, нежели чем о волнении. — Доброе утро, господин Тургут, - сказал Четин. Они обменялись быстрым рукопожатием. Женщина смерила Четина оценивающим взглядом. Ни один мускул на её лице не дрогнул, что можно было расценивать, как не совсем доброжелательный настрой. — Четин, позволь познакомить тебя с госпожой Бану Бильге, - представил свою спутницу Тургут. По его выражению лица и гордой улыбке, можно было понять, что он от неё в восторге. — Бану, это Четин Полат. Та удостоила Четина коротким кивком в ответ на протянутую руку. — Благодаря господину Тургуту весьма наслышана о вас, - холодно произнесла Бану. Взгляд у неё был очень строгий, будто Четину предстоит пройти контроль, прежде чем они дальше заговорят. — Но скажу сразу: не обольщайтесь. Я сама сделаю вывод насчёт вашей персоны. Редко, но бывали моменты, когда Четин чувствовал себя полным дураком. И ведь в такую ситуацию он попал по милости Тургута. — Я не из тех людей, кто привык обольщаться, - ответил Четин, скрывая за лёгкой улыбкой своё раздражение по этому поводу. — И буду очень признателен, если вы посвятите меня в суть нашей с вами встречи. Господин Тургут с опоздание, но опомнился: — Моя вина, - снисходительно улыбнулся он им обоим. - Четин, Бану – прокурор по гражданским делам, - озвучив это, всем своим видом Тургут демонстрировал то, что ей можно и нужно доверять. — Мы сотрудничаем уже довольно долгое время. И признаюсь честно я настаивал на твоём переводе в Анкару по большей части из-за этого. У нас у всех общая цель, поэтому нужно объединиться. Дальнейших доводов, почему Четину нужно плотно сотрудничать с госпожой Бану, Тургут приводить не стал, он счёл, что и этого достаточно. Тем не менее Четин имел своё мнение на этот счёт. Если учитывать, что с Парсом Тургут опростоволосился, как наивный сельский дурак, а не лидер оппозиции, то с особами, имеющий статус прокурора следовало держать руку на пульсе. Хотя справедливости ради, эта женщина не смотря на свой резкий настрой, вызывала у Четина большее доверие, чем тот же Парс. Пока Тургут продолжил говорить о делах, вводя в курс каждого, сама Бану не переставала кидать мимолётные недоверчивые взгляды на Четина. Он даже хотел было улыбнуться на её поведение: уже давно Четин не наблюдал к своей персоне с женской стороны такое отношение. — Я хотела бы поинтересоваться, - Бану перебив Тургута, обратилась к Четину. — Какие методы в борьбе с коррупцией вы считаете нужно предпринять прежде всего? Она явно желала застать его врасплох. И даже, когда Четин помедлил с ответом - была готова триумфаторски улыбнуться. Тургут же выжидающе смотрел на Четина. — Прежде всего, госпожа Бану, необходимо провести ряд проверок внутри того же парламента, - невозмутимо говорил Четин, будто объясняя ей сколько будет дважды два. — Система работает только, тогда, когда каждый из её участников заинтересован не в своей личной выгоде, а в общей. Бану слегка поджала губы и повела бровью. — А как насчёт господина Салиха Полата? - она продолжила допытывать его, не смотря на доходчивые знаки Тургута о том, что не стоит этого делать. — Компания, которой он владеет не раз обвинялась в коррупционных действиях. Как вы считаете стоит ли провести проверку непосредственно там? Строительная фирма, что занимает одно из флагманских мест в стране разе может использовать некачественный материал, подвергая риску миллионы жизней? — Данная компания ничем не отличается от себе подобных. Естественно, что таким вопросом необходимо озаботиться гораздо лучше, чем есть сейчас. Однако, повторюсь: начинать нужно с верхушки айсберга. Ведь, если бы никто не брал взяток - давать их было бы не кому. - на последней фразе Четин похоронил её попытки прицепиться к чем-нибудь ещё. Судя по виду Тургута, тот остался очень доволен его ответом. Бану лишь одобрительно закивала, всё так же поджимая губы. Впрочем, после того, как на парковке ресторана Тургут в срочном порядке со всеми попрощался, Бану решила подойти к Четину на пару слов без свидетелей. — Вижу, что господин Тургут вам полностью доверяет. Если он окажется прав, то - хорошо. Но учтите: с этого момента я с вас глаз не спущу. В этом плане Четин её прекрасно понимал. У него самого бы не было доверия к сыну одного из крупнейших боссов мафии. И спорить не имело смысла. Сказку о том, что, насмотревшись на папашу и его окружение, Четин таким быть не желает даже на смертном одре, Бану вряд ли воспримет всерьёз. Такие вещи доказывают делами, а не словами. — Мне будет очень приятно, если такая очаровательная женщина, как вы будет за мной пристально наблюдать, - сдерживая улыбку, сказал ей Четин. Бану тут же помрачнела, что придало ей ещё больший шарм. Ну и почему-то Четину понравилось её злить. — Вы назвали меня очаровательной? - переспросила она, сдвинув брови. — Зря. Очень зря. На этом Бану решила уйти по-английски.***
Как дерево не может существовать без корней, так же и человек не может жить без семьи. У Ахмета Тосун не было родных, по крайней мере даже если где-то и жил человек с похожим ДНК, он знать не хотел. Близкими Ахмету стали люди, числившиеся сначала, как просто знакомые с которыми у него были кое-какие дела, и в итоге ставшие ему хорошими друзьями. Особенно чётко он помнил свою первую встречу с Керемом. Тот показался ему сначала обычным молодым дураком, что ввязывался в эту непонятную и странную жизнь. В ту ночь, когда Керем вместе с Селимом потеряли своего ещё совсем юного друга, Ахмет был уверен: это должно было сломать, или как минимум охладить пыл рваться в путь, где нет обратного билета. Но всё сложилось иначе, и у них вышел неплохой тандем. Удача не всегда поворачивалась к ним лицом, тем не менее парни уверенными шагами шли к своей цели. Однажды, Керем пришёл в казино и сказал, что у них намечается серьёзный разговор. Ахмет тогда заметил, что друг был немного взвинчен и не совсем уверен в своих действиях. Расслабиться помогла бутылка раке. Разговор у них правда вышел не таким, какой ожидал Ахмет, но в тот день он понял очень важную вещь: Керем ему полностью доверяет. О существовании кого-то, кто оказывал поддержку и был важнее, чем Салих Полат, Ахмет догадывался. Оставался вопрос: кем именно он являлся. И какого было удивление, смешанное с очень большой долей сомнений, когда Ахмет узнал правду. Ариф Фейман был крупной фигурой, особенно в узких кругах. Но, как оно обычно бывает: даже самые стойкие терпят провалы. В конце прошлого века, когда его величие достигло апогея, Ариф внезапно теряет своих детей. Здоровье подкашивается, дела доверить некому, плюс ко всему полиция обвиняет его в жестоком убийстве второй жены - дочери одного из партнеров. Суд выносит Арифу приговор на пожизненное заключение. Таким образом эра одного из самых влиятельных людей Турции берёт своё завершение. В тот день, когда Ахмет узнал о так называемом «сером кардинале», он не стал спрашивать про мотивацию Керема сотрудничать именно с ним. У того по глазам можно было прочесть, что это последнее, о чем хочется говорить. Однако, Ахмет не мог не спросить стоит ли игра свеч. Керем призадумался, видно, что и у него были сомнения на этот счёт. — Спрошу иначе, - сказал Ахмет своим привычным ровным тоном. — Какие приоритеты у нас есть на ближайшее время? — Взять Тарбалаши под свой контроль, - ответил Керем без доли сомнения в том, что этого может не произойти. — Но ты же понимаешь, кто его сейчас контролирует. Речь шла именно о Седате Пекере. Тот, играя роль благочестивого бизнесмена, без всякого угрызения совести сбывал наркотики в неблагополучный район и там они расходились дальше. — В наших силах остановить этот беспредел, - пояснил Керем, с надеждой смотря на друга. — Уберем это семейство и наведем там порядок. В Тарбалаши не будет наркоты. — А что там будет? - Ахмет тихо рассмеялся. Ему как-то не особо верилось в подобное. — Карамельные яблоки, да мороженое? — Послушай, брат, я понимаю, что сейчас это тебе кажется бредом, но давай смотреть правде в глаза: ни ты, ни я, ни другие особой радости от внутреннего рынка не испытываем. Да, понятно, что от этого не избавиться окончательно, но хотя бы можно уменьшить количество. Если, например, открыть собственные лаборатории ближе к границам других стран, то и «местность заражения» будет намного ниже. — Я понял, что ты хочешь. Но не забывай о том, что есть ещё Салих. Вряд ли он сильно обрадуется, если мы грохнем Седата, возьмём власть в Тарбалаши в свои руки и скажем, что наркотикам тут не место. — С ним тоже в своё время разберёмся, - преспокойно сказал Керем, как будто Салих Полат был надоедливой мухой. — Или он смирится, или… - договорить он не успел. — Убьем? - Ахмет прищурился. Салиха он недолюбливал по многим причинам, но взять и убить человека, с которым пересекается большая часть бизнеса было как-то не удобно что ли. — А Эфсун? Её ты тоже убьешь? Глядя на него, Керем выпучил глаза. — При чем тут она? - и в этот момент понял, что его план не совсем рабочий. Нет, он был рабочим ровно до того момента, как им с Эфсун не посчастливилось сблизиться. — Эфсун его дочь и не останется в стороне, - продолжил приводить доводы Ахмет. Потом Керему удалось соскочить с этой темы. Он действительно не подумал о последствиях их отношений. Делая вид будто это всего лишь мнимое сотрудничество, Керем сам не заметил, как привязался к Эфсун и стал искренне за неё переживать. Ахмету оставалось лишь за всем этим наблюдать и огорчаться. Эфсун была той особенной женщиной, что распалила в нем вулкан эмоций. Её гордая стать, полное игнорирование его персоны, больше и больше подводило Ахмета к мысли о влюблённости. Когда ему пришлось сопровождать Эфсун на одной из сделок по поставке оружия всё только усугубилось. Тогда Эфсун искренне улыбнулась, поблагодарив его за то, что не оставил одну. Ахмету хотелось во весь голос закричать, что ради неё он готов горы свернуть, не то, чтобы проверить хорошие пушки или нет. Тем не менее, он знал, что взаимностью она никогда не ответит. А сейчас, когда его душа покинула бренное тело всё стало вдруг неважным. Ни деньги, ни власть, ни даже любовь. Ахмет попрощался с миром живых, погрузившись в бесконечность, где он стремился к чему-то более высокому.***
Перед похоронами Эфсун заехала к Керему. Ей необходимо было срочно с ним поговорить и убедить не делать необдуманных глупостей. Когда Салих узнал о свежей потери своего бывшего подопечного, Эфсун думала, что отец от радости разве, что не спляшет. Он только и ждал следующей ошибки, тогда можно будет окончательно покончить с Керемом. Но, как назло, того не оказалось дома. Телефон тоже не отвечал. Если Эфсун не могла с ним связаться – она начинала беситься, а в её положение это было крайне вредно. К счастью, одна из женщин на районе подсказала, где именно находится Керем. — Я думаю он уже на кладбище, - сказала та. — Ночью он омывал тело покойного, глаз не сомкнул - при упоминании Ахмета, женщина пустила горькую слезу. Эфсун поблагодарила её и не теряя времени отправилась на кладбище. Могилу для Ахмета готовили рядом со старым дубом. Пока двое парней её выкапывали, Керем стоял рядом с имамом и решал организационные вопросы. Было видно, как ему тяжело переживать данное время. Хотелось просто взять и спрятаться от всех наедине со своим горем, однако, Ахмета следовало проводить со всеми почестями, как положено. Вместо Керема это всё равно никто не сделает. — Ты приехала рано, - заметив Эфсун, он подошёл к ней и увел подальше от могилы. — Как себя чувствуешь? — Со мной порядок, - ответила она, закутавшись в теплый кардиган. На кладбище было очень ветренно и зябко. — Я за тебя переживаю. Оглянувшись по сторонам, Керем сделал глубокий вдох-выдох. Им с Эфсун необходимо наладить тот самый контакт, который пригодится в будущем для создания семьи. Но вот именно сейчас было не до этого. Настроение было: взять и разгромить всё к чертям собачьим, а не принимать соболезнования. — Давай позже поговорим, - не придумав ничего лучше, Керем как обычно стал увиливать от темы. — Нет, это важно! - настояла Эфсун. — Иначе я бы вообще не приехала, - он опять молча вздохнул, слушая её. — Керем, вчера произошла трагедия, я знаю, что тебе плохо, но прошу: не делай ничего. По крайней мере сейчас. Барыш окончательно озверел, отец только и ждёт от тебя следующей ошибки, ещё Селим… - от разыгравшихся гормонов, Эфсун стала быстро тараторить слова. Её голос срывался, а тело потряхивало. Вот бы всё это закончить одним махом. — И самое главное, я знаю, что ты от меня что-то скрываешь! Ладно, Бог с тобой, возможно вы теперь с отцом по разные стороны, но о нас подумай! Чем всё это закончится?! То, что хотела донести Эфсун, Керем тоже понимал. Сейчас она больше всего озабочена, тем как эти события скажутся на ней и малыше. На их дальнейшем существовании в целом. И упрекать её за это было невозможно. Однако, Эфсун не могла понять одного: Керем просто не может взять и ничего не делать. У него это просто не получиться. Он внимательно наблюдал за её бегающим, взволнованным взглядом и в какой-то момент даже горько усмехнулся. — Хватит мне про отца своего говорить, - спустя некоторое время, сказал Керем. — Про Барыша, Селима… У меня брат умер. — Но… — Ступай домой, Эфсун. Отдохни. Тебе здесь делать нечего. — Керем, послушай меня! - на его отчужденность, Эфсун стала раздражаться больше и больше. Он лишь отошёл от неё, дав понять, что не намерен говорить далее ни о чем-либо. Но сделав несколько шагов назад, Керем повернулся и сказал: — Господину Салиху передай мой привет. Скажи, что Керем к нему скоро придёт.***
6 лет назад Плохо совладая со собой, Эдже присела на стул рядом с кроватью Керема. Измученная, уставшая и подавленная она почти не отходила от него, пока тот находился под наблюдением местного доктора. Как только нашёлся донор для переливания крови в лице Ахмета, Эдже сообщили, что состояние Керема всё ещё критическое и нужно подождать. Селим был рядом с сестрой. Только вот на её молящие просьбы отвезти Керема в нормальную больницу, где ему окажут помощь последовало резкое «нет». «Если транспортировать, то его организм не выдержит» - пояснил доктор. А потом словно по волшебству у него появилась необходимая аппаратура для поддержания жизнеобеспечения, пока сам пациент находится в борьбе за жизнь. От счастья, что у Керема теперь есть больше шансов, Эдже даже спрашивать не стала откуда это всё. Её интересовало только одно. И во вторые сутки подряд она молилась и ждала. Уткнувшись носом в его ключицу, Эдже втянула в себя воздух, пытаясь уловить родной для неё запах. — Это же не твой запах… - прошептала она, вытирая слезы с лица. — Это запах лекарств. Какой-то химии. Йод, перекись… - наклонившись снова к нему, Эдже нежно поцеловала Керема в плечо потом в щеку. — А ты пахнешь радостью. Пахнешь жизнью. Любовью. - от осознания того, что он возможно её слышит, но ничего не может ответить Эдже расплакалась ещё больше. — Прошу давай выйдем отсюда вместе! Ты не можешь бросить меня… Мы так не договаривались. - при этом она крепко-крепко сжала его руку и медленно повторила: — Ты не можешь меня бросить, ясно?.. Я в суд на тебя подам, если бросишь. Прошу, любимый, не уходи… Держи меня всегда за руку. Дыхание Керема было ровным, но очень слабым. Все эти провода, что облепили его тело безусловно сейчас играли важную роль, но как же Эдже хотелось сбросить их, растормошить его и увести домой. Чтобы больше никто и никогда не смог причинить боль. Оставалось только ждать и надеяться. За дверью послышались шаги. Селим неуверенно заглянул в тусклое помещение, где сейчас находился его друг и сказал, что готов сменить. Той нужно было немного отдохнуть. Чтобы не смущать сестру, он закрыл за собой дверь и дожидался снаружи. Эдже совсем не хотелось уходить, впрочем, организм всё же требовал хотя бы малейшего сна. Напоследок она вновь наклонилась к Керему и поцеловала в губы. — Ты должен очнуться, когда я снова приду, - мягко и в то же время настойчиво сказала она. — Возвращайся ко мне. Ты обещал. Сновидения Керем видел редко и почти никогда не придавал им значение. Обычно он ложился в постель настолько измотанным, что просто отключался до утра следующего дня, пока не придёт время решать бесконечные проблемы. Похороны Ахмета так морально вымотали Керема, что и в этот раз он думал отключиться. Главным образом для того, чтобы избавиться от гнетущего чувства опустошенности и терзающей совести. Но этой ночью ему приснился сон, который нельзя было взять и проигнорировать. Стоя где-то посреди темного помещения с тусклым светом и явными сквозняками, Керем увидел себя: он лежал на койке, к туловищу прицеплены датчики медицинского аппарата и рядышком сидит плачет Эдже. Она умоляет его вернуться к ней, ни в коем случае не умирать. Сердце от этого больно защемило. Керем тут же подошёл к ней и коснулся рукой плеча. Никакой реакции. Тогда он позвал её: — Эдже, я тут, - но она всё продолжала плакать и смотреть на Керема, что сейчас в бессознании лежал на койке. Керем снова попытался воззвать к ней. — Любимая, посмотри на меня. Ну же… Однако, Эдже его не слышала. В этот момент в сознание Керема всплыл образ, когда это он умоляет её остаться, не умирать, зажимая кровоточащую рану. Но ни слезы, ни мольба о прощении – ничто не помогает. От таких живых образов, его голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Нет, он такое себе представлять не хочет. И Керем вышел, больше не желая наблюдать за её слезами. За дверью был коридор ещё темнее и прохладнее. Сложив руки на груди, Селим подпирал стенку. Друг не отрывал задумчивого взгляда от пола, но также как и Эдже совершенно не обратил внимание. Керем вспомнил о том, что почувствовал, узнав о смерти Ахмета и о том, что Селим учавствовал в этом нападении. — Это сделал ты? – тихо спросил он. Селим продолжал молча стоять, склонив голову. Керем улыбнулся и похлопал его по плечу. — Знаю, что не ты. Знаю, братишка… Одна из люминесцентных лампочек треснула, свет в коридоре стал ярче. К ним-то приближался. Керем обернулся, чтобы посмотреть кто это мог быть. — Ахмет?.. – он не поверил своим глазам. Мало того, что тот улыбался во весь рот, распахнув руки для объятий, так ещё и был одет в строгий черный костюм с галстуком. Ни такая радостная улыбка, ни склонность к официально-деловому стилю за Ахметом никогда замечены не были. По крайней мере сколько Керем его знал. Когда тот подошёл ближе, улыбка всё ещё присутствовала, но теперь она походила больше на оскал. Ахмет так и не обнял Керема, тут же убрал руки за спину. — Дружище, ты знаешь, кто пытался тебя убить? – задал вопрос Ахмет, каким-то неестественно-приторным голосом. Он метнул взгляд на Селима и снова перевел его на Керема. Тот напрягся, явно удивленный почему Ахмет с ним общается и замотал головой. — А хочешь знать? - обескураженно, Керем продолжил молча за ним наблюдать. — Не дури. Каждый человек хотел бы знать. - Ахмет не разрывая зрительного контакта, обошёл его, и положив руку на плечо сказал: — Идём со мной. Уже в следующий миг они оказались посреди улицы в Тарбалаши. Та, что всегда вызывала у Керема страх. Тут почти не было жильцов, многие дома находились в непотребном состоянии, выбитые или заколоченные деревянными досками окна, снующие голодные собаки, постоянный ветер. Жизнь тут как будто остановилась. — Раньше эта улица была лучше, - заметил Ахмет. — Впрочем, как и весь райончик в целом. — Знаю. Тут я раньше жил некоторое время. – Керем продолжал смотреть на один из домов, с которого до сих пор не ушли следы пожара. — Почему ты тут оказался? Чтобы ответить на этот вопрос Керему понадобилось время. При жизни Ахмета, им так и не удалось до конца быть друг с другом откровенными. Тот не рвался рассказывать о своём прошлом, Керем же не счел нужным говорить и про себя. А теперь, когда он понимает, что Ахмета рядом с ним быть не должно, но тот смотрит будто и без того знает всю правду, Керем заговорил: — Я бросил свою семью. Уехал от них, потому что думал, что здесь жизнь станет лучше. Один человек сказал мне об этом. И я поверил. Это он создал эту улицу: построил дома, посадил деревья. Раньше здесь не было ничего. — Браво, - Ахмет улыбаясь, кивнул. Он подал знак идти за ним. — Молодец. А чем этот человек тут всё заполнил? – опять остановившись, Ахмет посмотрел Керему в глаза, вместе с этим пробираясь в его сознание. — Мертвецами. Он заполнил тут всё трупами. По правде говоря, то место что мы считали своим домом – кладбище. Это так странно, да Керем? – он усмехнулся. — И на этом кладбище вырос большой сад. Ты, я…в наших корнях есть смерть. Если смерть есть в корнях, то и на стволе будет, и на листьях, - последнее слово Ахмет произнёс с особым акцентом. — И обязательно на плодах. Давуд, Барыш, Седат, Салих…это никогда не закончиться. Они всегда будут. – Керем оглядывался по сторонам. Как будто эти имена следовали за ним по пятам. — Всегда кто-то будет умирать, Керем. По этим улицам всегда будет литься кровь. Неподалеку от них возник силуэт мужчины. Сгорбившись, он очень старательно пытался оттереть щёткой асфальт, который был пропитан весь темно-бордовым пятном. Лицо мужчины разглядеть так и не удалось, но тот всё время бурчал: — Эта кровь не смывается… Не смывается! Ахмет не стал наблюдать за ним в отличии от Керема и пошёл дальше. — Ради чего умер Картал? – громко спросил он. — Ильхан…Эмре…Юсуф… - перечисленные имена погибших парней с новой силой давили на сознание Керема. — Ради чего умер я? Все мы стали узниками своей же глупости, брат… Даже эта женщина умерла из-за своей глупости. — Какая женщина? – внезапно поинтересовался Керем, подняв свой взгляд на него. Того рядом уже не было. — Ахмет, какая женщина?! Керем желал единственного – проснуться. Всё, что с ним происходило пугало до дрожи. Вместо этого он очутился в совершенно другом месте. Это было кладбище Фатиха. Рядом с ним стояла женщина, отдаленно чем-то похожая на Эфсун, но гораздо низкого роста и плотного телосложения. — Вы кто? – Керем с опаской посмотрел на неё. Женщина по-доброму улыбнулась и погладила Керема по щеке, словно родная мать. — Узнаешь, - ответила она. – Вот, что тебе скажу: ваш разум мутнеет, когда речь заходит о власти. Идём. Сам не зная зачем, Керем послушно начал следовать за ней. Они шли по каменной узкой дорожке, когда наконец женщина остановилась, то указала своему спутнику на большую могилу, где покоились сразу несколько людей. Керем посмотрел на одно надгробие с женским именем – Хатидже Полат. — Вы все жертвуете своими любимыми ради этого, - говорила женщина не без доли упрека. — Мой муж, мой отец пожертвовали ради власти и денег мной. А кем ты готов пожертвовать, Керем? Подумай… Убивать так легко… Привыкнуть к убийству… Для тебя это стало обыденностью, знаешь? В конце ты и собой пожертвуешь… Ты в этом уверен? Незнакомка воплотила в себе голос разума, к которому Керем не прислушивался уже очень долгое время. Ему было одновременно и стыдно, и больно. А главное тяжело, как и признать свою ошибку. — В чём я должен быть уверен? — В том, что хочешь ли ты продолжить. Хочешь и дальше терять своих близких? Смотри туда. Она указала ему вдаль, ну холм. Там находились двое мужчин: один из них стоял на коленях, а другой целился в него пистолетом. Звук спущенного предохранителя резанул слух Керема. — Кто они? – спросил он у женщины, что так же смотрела на холм. — Они оба твои сыновья. Твоя кровь и плоть. Но ради своей цели они переубивают друг друга. Керем не поверил в её слова. Брат не может убить брата. Тем не менее он задумался, а она продолжала разъяснять: — Это ждёт тебя в будущем, если ты продолжишь. Раздался громкий звук выстрела и один из мужчин рухнул на землю. Керем зажмурил глаза. Разум помутнел. Вместо женщины перед Керемом вновь возник Ахмет. Они оказались в комнате омовения, на мраморном столе находилось тело его самого. — Ты уверен, что хочешь так жить? – Ахмет внимательно смотрел на стол. — Ты продолжишь и дальше убивать. Но, как и я в конечном итоге – ты принесешь большую жертву. Раскрыв глаза в абсолютной темноте, Керем понял, что проснулся в холодном поту. И если обычно он почти не помнил свои сны, то этот он мог прокрутить в голове от начала и до конца. Надо было бы сходить в душ – освежить разум, вместо этого Керем неподвижно лежал в кровати и думал о произошедшем.***
— Идиот… Какой же идиот! - с такими словами Эфсун ворвалась в отчий дом. Целый день она пыталась смириться со своим гневом, уговаривала саму себя лишний раз не нервничать и не накручивать лишнего. В конце концов это был Керем, сколько она его знала он такой всегда. Эфсун признаться уважала его за острое чувство справедливости, особенно когда речь заходила о близких людях. Она тоже частенько руководствовалась сначала эмоциями, но в той ситуации, в которой они оказались сейчас - думать нужно было на холодную голову. Получается пока Эфсун из кожи вон лезет, пытаясь сохранить шаткую гармонию между ними, Керем посылает всё и всех, только потому что знает, как нужно поступить именно ему. — Дочка, что случилось?! - откуда-то издалека раздался голос взволнованной Айше, хотя та стояла совсем рядом. На фоне своей злости Эфсун и этого не заметила. — Где папа? - без лишней церемонности спросила она. За такую резкость потом Эфсун будет себя корить. — Айше, где отец спрашиваю?! Старая домработница выпучила на неё глаза, боясь сказать слово. — У себя в кабинете, - чуть ли не писком проговорила Айше. Господин Салих просил её сегодня приготовить ужин на троих. В дом заявился какой-то незнакомый для Айше парень, хозяин к нему очень хорошо относился, но у неё тот вызвал подозрение. Перед тем как позвать Эфсун на ужин, Айше хотела сначала сама с ней посплетничать и не только о странном госте. За последнее время женщина начала замечать изменение, как в поведении, так и во внешнем виде Эфсун. Ей казалось, что та явно что-то скрывает. — Ясно, - небрежно бросила та и сразу же направилась в отцовский кабинет. Салих позвал Парса впервые к себе домой. Он больше не желал скрывать его от других. Пришло время приоткрыть занавес насчет этого парня. Пока он вместе с сыном дожидался дочь, было время обсудить некоторые вещи. Дело в том, что после смерти Седата Пекера, часть акций строительной компании, кои имелись должны были перейти по наследству его сыновьям. Естественно, что Салих не собирался пускать Барыша в свой бизнес. Это уже было дело принципа. И если раньше несмотря на жуткий напряг с Седатом удавалось договориться, то с его сыном Салих был не намерен этого делать. Ни в коем случае. — Если Четин выяснил местоположение этого подонка, то почему не пришёл к тебе? - сокрушался Парс, сидя напротив отца. Салих случайно узнал об этом, когда его люди кинулись на поиски Барыша Пекера. — Или они теперь с Керемом друзья? — Четин сам себе на уме, - сказал Салих не особенно расстроенный этим фактом. — В принципе, я понимаю зачем он так поступил. — Отец, это полное неуважение к тебе! - увлеченный своими переживаниями, Парс высказывался достаточно громко. Когда же Салих одернул его строгим взглядом, Парс говорил чуть слышно: — Почему ты позволяешь ему такое отношение? Салих хмыкнул. Ревность Парса к старшему брату прослеживалась давно. Поэтому он из кожи вон лез, чтобы доказать отцу своё превосходство. И хоть у Парса это достаточно хорошо получалось, Салих не мог не заметить в этом схожесть с детскими капризами. — Послушай: ты важен для меня, не меньше, чем Эфсун и Четин. Я люблю вас одинаково. Однако, учитывай то, что у вас всех разная роль. К тому же в будущем, когда ты возьмёшь бизнес в свои руки, вам с Четином придётся сотрудничать друг с другом. Парс кивнул. Историю о том, как двое братьев будут друг другу необходимы, он слышал неоднократно. — А вдруг он продолжит настаивать на своём? — Не продолжит. Совсем скоро он узнает истинное лицо Тургута Чавушоглу. На что Парс вновь в согласии кивнул. С одной стороны, он понимал зачем отец затеял этот долгоиграющий спектакль. Тургут Чавушоглу хоть и представлял интересы оппозиции, что якобы боролась против погрязшей в криминале власти, на деле и сам недалеко ушёл. Просто он был по ту сторону, имел свои интересы. Салих частенько называл его западной подстилкой. Иногда Парсу даже было жаль Четина. Тот действительно имел правильные ценности. И чем больше он верил в правое дело господина Чавушоглу, тем скорее приближался к грандиозному разочарованию. Эти минуты задумчивости обоих развеял телефонный звонок. Салиху позвонил начальник его охраны, сообщить хорошие новости - Барыша удалось поймать на загородной вилле недалеко от Измира. — Они уже в пути, - довольно улыбнулся Салих, отключив звонок. Перед тем как войти в кабинет, Эфсун поняла, что там находится кто-то ещё. Она сразу вспомнила о хитрости, на которую подтолкнул её Четин в виде маленькой прослушки. Риск существовал всегда, но если ей удастся узнать полезную информацию, то он вполне был оправдан. Каково же было удивление Эфсун, когда, зайдя в кабинет отца она увидела Парса собственной персоны. Тот как будто, так и положено развалился в одном из кресел, закинув ногу на ногу. На её появление он отреагировал ленивым поворотом головы и легкой усмешкой. — Ого…интересно, что привело бравого комиссара в наш дом?.. - пытаясь изобразить перед отцом удивление, на деле у Эфсун получилась смесь из ядовитого сарказма. — Почему бы мне не прийти в гости к хорошим людям?.. - Парс поймал её волну. — Достаточно, - от перекидывания колкостями их остановил Салих. Он вообще был невозмутим. — Обсудим всё за ужином. Сегодня мои любимые отбивные. - встав со своего места, Салих с грозным видом рявкнул на обоих. — Чего замерли?! Есть, говорю идём!***
Домой Четин вернулся как обычно поздно, после затянувшегося рабочего дня. Но Эдже ещё не спала. Устроившись на диване под мягким пледом, она листала какой-то журнал. Судя по ярким страницам, он был женским. — Привет, что читаешь? - зайдя в гостиную и бросив свой портмоне на одно из кресел, спросил Четин. Эдже не поднимая головы, ответила: — Да так… Всякий бред… То, что она не была фанаткой глянцевой прессы Четин знал. Значит, седативные препараты больше на неё не действовали и Эдже решила отвлечься таким способом. Он подошёл к ней и поцеловал в макушку. И снова его накрыла эта глубокая волна вины. Уж кто-кто, а Четин знал, что такое депрессия. — Скоро у меня выходной, - сказал он, снимая галстук. — Давай займемся чем-нибудь приятным. — Разве для этого нужно ждать выходного дня? - Эдже отложила журнал в сторону и на её лице мелькнула улыбка. — Если ты в состоянии шутить, то не всё, так плохо. - заметил он тоже улыбаясь. — А я не шучу, - встав с дивана, она направилась к нему. Из-под густых ресниц, Четин заметил её загадочный, томный взгляд. Так же он не мог проигнорировать ночную сорочку, в которую Эдже была одета. Шелковая, невесомая ткань облегала грудь и струилась по тонкой талии откуда снова подчеркивала бедра. Четин затаил дыхание, не сводя с неё глаз. — Я соскучилась, - сказала она достаточно сексуальным голосом. Эти слова проникали Четину в самую душу. А нежные и теплые руки Эдже, которыми она обхватила его лицо для поцелуя заставляют позабыть о всех существующих проблемах. Одним рывком он притянул её к себе и уже наслаждался изгибами любимого тела. И вот они вместе упали на всё тот же диван, не разрывая поцелуй. Эдже прекрасно знала, что Четин был именно тем мужчиной, который страстно желал заставить забыть обо всём и её. Он будто сделал это своей миссией. И она честно прикладывала все усилия. Однако, сейчас просто хотела чувствовать тепло его кожи. Ощущать, как он двигается внутри неё, лишь бы больше не оставаться наедине со снедаемой горечью. Эдже стянула с него сначала пиджак, а потом рубашку. Притянула за спину ещё ближе к себе. Глаза были зажмурены в отчаянной попытке выкинуть из головы лишние мысли. Четин, уткнувшись лицом в изгибе её шеи, покрывал кожу жаркими поцелуями. Делал это настолько умело, что вряд ли бы осталась женщина равнодушная к этому. Тем не менее, как ни прискорбно, но всё же такая была… — Ты не со мной… - отстранившись, Четин сокрушенно выдохнул. Смотреть при этом на Эдже ему не хотелось. — Нет, с тобой! - она в ту же минуту снова его поцеловала, в надежде спасти ситуацию. — Хватит, - но это не помогло, и он принял вертикальную позу. Эдже стыдливо взглянула на разбросанные по полу вещи. Что тут можно было сказать?.. — То, что произошло - съедает меня изнутри, - тихо призналась она, накрыв пледом плечи. — Сны постоянно странные сняться. Одна сплошная смерть… - при этом Эдже деликатно умолчала чья именно ей приснилась смерть. Из-за этого она целый день была на взводе, не считая бесконечных дум о брате. Выражение лица Четина смягчилось. Хотя до сих пор было обидно, но всё же он смог понять. — Прости меня, что в такой момент оставил тебя одну. Но я действительно не могу сейчас уделять столько времени, сколько нужно. — Знаю, - кивнула Эдже. И всё же придвинувшись поближе, она положила голову ему на плечо. — Я всё понимаю. Через некоторое время он выдвинул заключение, что вертелось в голове давно. — Эдже, тебе нужна помощь специалиста. Всё её тело напряглось, словно одна огромная пружина. Дыхание стало тяжёлым и излишне громким. — Я не сумасшедшая. — А я и не говорю об этом, - почувствовав её состояние, голос Четина стал успокаивающим. Он накрыл её колено ладонью, но Эдже резко отпрянула. — Эдже, тебе нужна помощь! Неужели ты сама этого не замечаешь?! — Мне действительно нужна помощь. Но не долбаного психолога, а твоя! - лишившись самоконтроля, она вскочила на ноги и продолжила разговаривать на повышенных тонах: — Думаешь, достаточно того, чтобы просто прийти домой глубоко за полночь, трахнуться и всё: женщина счастлива?! Спасибо, но я уже такое проходила! — Эдже, думай, о чем говоришь… - Четин закипал не меньше её, но сдерживался. — Нет, это ты думай, что делаешь! Я знаю: у тебя карьера и всё такое…но мне тоже нужна любовь и забота! — Считаешь, я тебя не люблю? Не забочусь? - он поравнялся с ней, испепеляя взглядом. На какую-то долю минуты Эдже растерялась. Нет, она так не считала. Но суть проблемы это не отменяло. — Ты всегда уходишь от разговора, - чуть успокоившись сказала Эдже. — Как только у нас возникает недопонимание - ты уходишь. Делаешь вид, будто ничего не произошло. — Это лучше, чем разводить скандал. Поверь. — Но я-то так не могу!.. Я…чувствую, что тебе это всё не нужно. Из последних слов Четину сразу же стало ясно, чего именно требуется Эдже. На лице вновь появилась эта ледяная маска, которую он привык использовать, чтобы окончательно не сорваться. — Если тебе так необходим накал страстей - адрес знаешь. Только учти, что назад уже дороги не будет. Больше говорить было не о чем, так что он просто отправился спать.***
Смерть Ахмета наложила на всех сильный отпечаток. В особенности это касалось Керема. Он потерял не только надежного человека рядом, но также отличного друга. Тот сон после похорон никак не шёл из головы. Смысл его говорил сам за себя. А точнее кричал голосом той женщины с кладбища. Керем отчётливо запомнил звук выстрела в затылок одного из мужчин на холме. Неужели это действительно могли быть его сыновья? И даже, если это так, то как они докатились до такой жизни, чтобы уничтожать друг друга? В сознании можно было ковыряться бесконечно, однако, насущные дела не терпели отлагательств. С поставкой наркотиков Керем пролетел, как фанера над Парижем. И естественно, это не могло остаться без внимания Арифа. Тот сообщил, что не желает слышать никаких отговорок, мол: «мне нужно время», «друг умер» и так далее. Накосячил - будь добр исправиться. Тут ещё и Барыша из вида никак нельзя было упустить. Мечтая поквитаться с ним лично, Керем вновь должен был слушать наставление старшего. Ариф строго-настрого запретил лезть в пекло, угрожая тем, что если Керем его не послушает, то итог будет печальным для всех. «Пусть Салих с ним разберется, - сказал Ариф. - А ты подумай, как спасти ситуацию с поставкой». Думать особо было нечего, нужно брать и делать. К счастью для Керема, он заблаговременно позаботился о том, чтобы вычислить еще один склад с товаром Пекеров. Если им удастся его взять, то имя соперника будет уничтожено навсегда, также как и он сам. Налет парни спланировали буквально за пару дней. Убийство Ахмета только подстегнуло мстить с не меньшей жестокостью. И если уж Барыша лично убивать было запрещено, отдав эту прерогативу другому недругу, то положить пару тройку десятка его сподвижников на складе было святым долгом каждого. Всё случилось ночью. Как и в прошлый раз - удачно. Пересчитывая пакеты с наркотиками, Керем удовлетворенно выдохнул и дал приказ паковать грузовик. Наблюдая за работой погрузчика, он почувствовал резкую боль в затылке. Её можно было списать на последствия драки, однако, голос женщины снова появился из неоткуда. «Убивать так легко… - твердила она - Сколько жертв ты готов отдать за это?» Керем встряхнул головой и потер ладонью вспотевший лоб. Что это вообще такое? Воплощение совести? Если да, то почему в образе матери Эфсун? — Всё нормально, брат? - поинтересовался Мурат, подойдя к другу. Заткнув, пистолет за пояс, тот вынул мятую пачку сигарет и закурил. Предложил Керему, но он не обратил внимания так же, как и на вопрос. — Мы вроде неплохо справились, - Мурат всё пытался приободрить, зная, как тяжело им дались последние дни. — Верно… - каким-то потусторонним голосом согласился Керем всё ещё смотря куда-то вдаль. — Неплохо… Больше Мурат не приставал к нему. Время поможет зализать свежие раны. Домой Керем возвращался почти под утро. Ноги еле перебирали от усталости, как физической, так и моральной. Но когда он заметил, что дверь в его обитель была взломана, то быстро пришёл в себя. Рука тут же потянулась к оружию. Сработал его обычный инстинкт. Однако, нужно было учитывать тот факт, что врываться в дом и сидеть ждать пока он вернётся с разборок - глупо и неоправданно. Значит пистолет в этом случае не поможет. Толкнув дверь, Керем зашёл внутрь. За спиной явно находился человек. — А я всё думал, когда нам наконец удастся поболтать, - хмыкнул он, не поворачиваясь. — Я не болтать с тобой сюда пришёл. - грубо сказал Селим и приставил к затылку Керема пистолет.***
Эфсун ещё не придумала как реагировать на исповедь отца о Парсе. Если он столько лет скрывал этого парня, то внезапной правды сейчас она уж точно не ждала. Салих же в свою очередь без доли сомнения посвятил дочку в тайну. Однако, упустил самый важный момент. Намеренно. Знать, что Парс работает под началом её отца - одно. Но совсем другое знать, что у Эфсун имеется ещё один кровный брат. Лишние эмоциональные встряски были ни к чему. Тем не менее к себе домой она возвращаться не спешила. Ведь ей тоже предстояло подготовить отца к чудной новости. Сомнений, чтобы родить этого ребёнка больше у Эфсун не существовало. И неважно получится у них там с Керемом или нет. Мужчины, в особенности такие, приходят и уходят, а вот тот, кого она носила под сердцем останется навсегда. Эта мысль грела душу среди творившегося хаоса. Айше несмотря ни на что пыталась допытываться, но Эфсун молчала как партизан. Ей хотелось ещё побыть наедине с этой тайной, прежде чем случится взрыв. А он обязательно случится, сомнений нет на этот счёт. Эфсун завела разговор с отцом насчёт Керема. Однако, тот упрямо продолжал игнорировать. Только и говорил, что сам во всём разберётся. «Знаю, как вы разбираетесь… - гневно подумала она, смотря на него. - Напыщенные, эгоистичные индюки!» Одним словом - мужчины. Когда дело доходит до их разборок, то начинается маразм высшей степени. Смирившись с тем, что Эфсун не удастся стать их поводом примирения, она закрылась у себя в комнате и хотела позвонить брату. Четин ответил не сразу, пришлось сделать пару пропущенных. Когда же он перезвонил, его голос с трудом походил на счастливый. — Что тебя беспокоит? - спросила Эфсун, после того как он пытался соврать ей. — Ничего, Эфсун. У меня всё хорошо, - Четин упрямо настаивал на своём. Ещё один из лагеря упёртых. — Тебе удалось что-нибудь выяснить? — Кроме того, что папаша признался в том, что сотрудничает с Парсом - ничего. - она произнесла это достаточно скучающим тоном. Тем не менее на Четина это произвело эффект. Оживился мгновенно. — Он серьёзно признался?! Поверить не могу! — Что есть, то есть. Но я так и не поняла зачем из этого нужно было делать тайну века… — Неважно. Разберёмся. Ты главное не забудь проследить за всеми его разговорами. Я надеюсь, прослушка всё ещё в той вазе? — Да. У меня всё схвачено, не волнуйся, - Эфсун пришлось немного слукавить. По-хорошему ей нужно было как можно скорее узнать, о чем говорили Парс с отцом, до того, как Эфсун зашла в кабинет. В этом и состоял весь их с Четином план. Но что-то пошло не по сценарию… Попрощавшись с братом, Эфсун как раз собиралась восстановить пробелы. Возможно, ей действительно удастся узнать что-нибудь ценное. И в этот момент появилась Айше. Она сообщила, что Салих ждёт дочь возле садового домика. Почему именно там пока не ясно. Кроме разве, что подвала для пыток ублюдков, ничего сверхъестественного там не было. Но по пути к этому домику сердце Эфсун бешено заколотилось. Она замерла на месте как вкопанная. Вдруг отец приглашает её на шоу под названием: «Я говорил, что Керему не поздоровится? Я своё слово держу». Не теряя больше ни минуты, она чуть ли не помчалась к садовому домику. У входа её поджидал отец с парой охранников. — Папа?.. - голос у Эфсун сел при их виде. Один из охранников молча зарядил пистолет и передал его боссу. Салих же без лишних слов протянул его дочери. — Как это понимать?.. - она уставилась на оружие, как на что-то ужасное. — Тот, кто сидит в подвале - заслуживает смерти. И ты имеешь на это самое большое право. Когда Салих находился в таком амплуа, спорить с ним было бесполезно. Так что, молча взяв у него из рук пистолет, Эфсун медленно спустилась по лестнице, гоняя одну чудовищную мысль за другой. Как только она оказалась на месте, от сердца немного отлегло. Однако, в ту же секунду её накрыло другими чувствами. Барыш сидел, привязанный к стулу. Его лицо уже не было настолько привлекательным из-за кровоподтеков и ссадин. Тем не менее держался он очень самоуверенно. — Вижу, что господин Салих сегодня расщедрился, - язвительно хмыкнул он, сплевывая кровь. — И чем я только заслужил?.. Эфсун вздохнула, понимая, что не хочет видеть его таким. Всё же, несмотря на произошедшее, у них были моменты, которые она до сих пор вспоминала. — Вот, что тебе скажу, - ей пришлось приложить усилия, чтобы говорить ровным тоном. — Из всего, ты по-настоящему заслуживаешь только это. Барыш вновь усмехнулся. — У нас была интересная история, не правда ли? — Она была бы ещё интереснее, не заруби ты её на корню при первой же сложности. Смысл сказанного Барыш понял, но не спешил признавать свои ошибки. — Я изначально дал тебе понять, что для меня главное. Увы, любовь, при таких делах стоит на последнем месте. Улыбнувшись, Эфсун сжимала в руках заряженный пистолет. — Поэтому ты оказался в таком дерьме. Избитый…одинокий…и жалкий. — Делай то зачем сюда пришла, - изменившись в лице, гаркнул он. — Достаточно тебе моего самобичевания. Эфсун подошла к нему совсем близко. Так, что не смотря на внушительный рост, Барышу пришлось запрокинуть голову. — Если бы в моей жизни не присутствовали некоторые обстоятельства, возможно я бы с удовольствием это сделала, - говорила она, всё ещё сжимая пистолет. — Знаешь, что чувствует женщина к мужчине предавшего её? Это целая гамма эмоций: от всепоглощающей злости до удушающей боли, слез… Заслуживаешь ли ты смерти? Безусловно да. Но от моей ли руки? Я не думаю… — Почему ты так добра ко мне? - спросил он настоящим голосом любовника. Точно таким же баритоном, Барыш много лет назад нашептывал ей всякие приятные мелочи, нежась в постели. — Это не доброта. Если я в тебя выстрелю, то проиграю. - с каждым новым словом Эфсун становилось всё легче. Наконец-то ей удалось отпустить искалеченные чувства. — Это будет означать, что я всё ещё люблю тебя, но не могу простить. Поэтому, - чуть наклонившись, она положила ему в руки, что были сцеплены наручниками, пистолет. — Будь мужчиной, прими своё поражение, как полагается. Барыш больше ничего не сказал в ответ. Он только проводил Эфсун взглядом, когда она поднималась вверх по лестнице. И в нём было уважение. Он не воспринимал эту женщину всерьёз до этого момента. Считал её недалекой, взбалмошной, излишне чувствительной. Её любовь принимал, как данность. И как только она ему надоела - просто избавил себя от лишнего балласта. Но приходит время, когда каждому нужно расплачиваться по счетам. И скорее всего, пистолет, врученный Барышу именно от Эфсун станет его началом на пути к искуплению. Она ещё немного постояла среди садовой утвари, не показываясь отцу на глаза, пока не прозвучал выстрел.