Чтобы ты знал, насколько прекрасна жизнь, Тебе придётся познать смерть. Я упал, когда был жив. Я хотел посмеяться, но вместо этого расстроился. Он горит рядом с тобой точно также. Одна дверь нам открылась, другая закрылась. Все мои надежды сгорели синем пламенем. Все мои ошибки – печальны. И всё же у нас одно направление. Один путь. Ты - справа, я – слева.
У Бану Бельген был существенный повод ненавидеть криминальный мир. В особенности такое имя, как Салих Полат. Когда Бану была ещё совсем малышкой погиб её дедушка. Али Бельген посвятил свою жизнь работе с профсоюзами, что защищали интересы простых работяг. Капитализм пытался прорваться в страну чуть ли не с основания Турецкой Республики, однако своего апогея он достиг в конце шестидесятых и понёсся семимильными шагами. Господина Бельгена застрелили посреди оживлённой улицы, рядом находилась его супруга. Сын Али, Кахраман, чье имя дословно переводилось - «герой», поставил целью своей жизни уничтожить тех, кто имел прямое отношение к смерти отца. В те времена слово «мафия» произносить было страшно, не то чтобы попасть внутрь этого круга. Однако, Кахраман не испугался и провернув ловкий план по своему позорному уходу из полиции, влился в круги некого Салиха Полата. Кахрамана порицали многие годы за это предательство, даже его семья не знала правду. Жена, не выдержав позора, прихватила дочку и ушла. Не смотря ни на, что Кахраман продолжил идти к своей цели, надеясь, что когда-нибудь семья поймет его. Салих быстро набирал свою мощь и не раз испытывал Кахрамана на прочность, и когда у второго почти получилось накрыть преступную организацию - случилась беда. В конце концов начальник полиции поведал несчастной вдове об истинных причинах. Бану пришлось рано узнать о том, что такое долг и честь. Она никогда не переставала восхищаться поступком отца. И пусть он не дошёл до финала, всё равно в глазах дочери стал настоящим героем. В университетские годы Бану имела чёткий план. Благодаря упорной учёбе и острому уму, ей удалось поступить на юридический, чтобы в будущем стать тем, кто внесёт свой значимый вклад в борьбе с криминалом. Мать часто пыталась отговорить дочку от этой затеи особенно, когда Бану стала всё чаще и чаще пропадать на работе, но никакие уговоры на девушку не подействовали. И вот сейчас она знает, что находится там, где и должна. Риск был всегда, он останется и дальше, однако, Бану знала, что и зачем она делает. Встретившись в очередной раз с Тургутом Чавушоглу в его оппозиционной компании при парламенте, Бану находилась в чересчур возбуждённом состоянии, а причина была проста: — Мне наконец-то удалось отследить телефонные звонки с незарегистрированных сим-карт! - воодушевленно произнесла Бану при этом её голос был немного сбивчивый. Как только она завладела столь ценной информацией - поспешила поделиться с Тургутом. Хотя сегодня ему придётся разочароваться кое в чем. — Наденем наручники не только на господина Полата, - последнюю фразу женщина высказала с особым удовольствием. Особого смысла этим громким заявлениям Тургут не предал. Всегда что-нибудь находилось, а потом бандиты выбирались из воды сухими, особенно такие персоны как Салих Полат. — О чем ты, Бану? - нехотя поинтересовался Тургут, перебирая папки с отчетами на рабочем столе. После мимолетной паузы, она ответила с особым пристрастием: — Речь идёт о конкретном человеке по имени Парс Каплан. Кажется, именно начальник полиции выдвинул его кандидатуру на место в Стамбуле, - сказать о том, как Бану была счастлива, что вскоре полетит голова продажного шефа полиции - не сказать ничего. Тургут мигом одарил свою собеседницу взволнованным взглядом. — Парс - мой человек, - настаивал он. - Ты хочешь обвинить его в связи с мафией? Знаешь, чем это грозит? На что Бану лишь усмехнулась. Она всегда считала господина Тургута немного недальновидным персонажем. Возможно, смотреть на вещи с реальной точки зрения ему мешало чувство собственного превосходства. — Именно так я и поступлю, господин Тургут. Вы сами поддержали меня в том, чтобы посадить в тюрьму Салиха Полата. Заодно прихватим и его сообщника.***
— Ты его кувалдой что ли бил? – хмыкнул Берк. — Ну прям как мёртвый. Селим не обращал внимание на довольный трёп Берка. Он всеми силами пытался дотащить тело Керема до пункта назначения. Его соратник не особенно в этом помогал, больше болтал о том, что наконец справедливость добралась и по его душу. То место, куда Селим тащил Керема находилось в одном из заброшенных помещений кладбища Фатиха. Раньше тут резали мрамор на надгробия, потом конторка перебралась в более компактное место, чтобы не платить арендную плату, а это место использовалось у бандитов для других целей. Когда был жив Халис, дядя Берка, он частенько держал в клетке неугодных ему людей, уча тех жизни. С его смертью об этом месте почти забыли. — Что дальше? – поинтересовался Берк, после того как Керема удалось скинуть на обшарпанный, пропахший гнилью матрас. Тот находился в отключке с того момента, как Селим вколол ему лошадиную дозу димедрола после их непродолжительной потасовки. — Ты уходи, - сказал Селим, не сводя взгляда с Керема. По подсчетам он должен был очнуться не раньше следующего дня. — Это касается только нас с ним. Изначально Берк хотел возразить. Он давненько порывался отомстить за смерть своего отца с дядькой пусть даже третьим лицам, но потом под гнетущим взглядом Селима пришлось согласиться. После ухода Берка, Селим накинул толстую цепь на замок железной клетки в которой теперь находился Керем, сел на старое колченогое кресло и стал дожидаться. Уходить отсюда он не собирался, да и некуда ему было, честно говоря, податься. Дом уже не был тем местом, где хотелось находиться. Среди отморозков Пекера Селиму тоже места не было, однако, надежд, что Барыш его просто так отпустит особо не питал. Селим вообще понятия не имел как ему быть дальше. Отныне у него существовало только здесь и сейчас. Безотрывно наблюдая за отключившимся Керемом, в его голове начали всплывать моменты, когда всё было легко и просто. 7 лет назад — А-у! - достаточно громко крикнув, чтобы её слышали, Эдже огляделась вокруг. Перед школой пришлось забежать в мастерскую. — Эй, где вы все?! Умерли что ли? Из соседнего помещения вышел Селим. Его как ни кстати оторвали от любимого дела - переборки двигателя. — Чего раскричалась? - с недовольным видом поинтересовался он, вытирая тряпкой руки, испачканные в мазуте. — Не стала бы - оставь ты мне деньги, как того и обещал, - Эдже вытянула руку, напомнив братцу о его обещании. Дело было в том, что школа, в которой она училась организовала экскурсию во дворец Долмабахче. Эдже увлекалась историей, любила подобные мероприятия, но ходить по музеям совершенно было не с кем. Поэтому такой случай она упустить не могла. А Селим как обычно обо всём забыл. — Ах, это…подожди, - он начал рыскать по карманам - пусто. Последние пришлось потратить на донеры в проигранном пари. — Один момент, госпожа Эдже, - Селим сказал так специально, зная, что сестру это раздражает. — Керем! Отцепись от той красотки и дай Эдже денег! У неё сегодня экскурсия. Эдже тут же изменилась в лице. О чем вообще Селим говорит, какие ещё красотки? Тем не менее её порыв ревности тут же был пресечен. Керем вышел весь в мазуте, а значит совершенно чистый в том смысле, о котором уже успела подумать Эдже. — Я вам, что Джин? - он бурчал не меньше Селима, но всё же какие-то наличные у себя нашёл и отдал Эдже. — И куда ты так вырядилась?! - смерив девушку строгим взглядом, Керем насупился. Ему не нравилась ни юбка в клетку, которая была выше колен, ни завязанная до пупка рубашка, ни макияж, что Эдже себе сделала. Хотя он был довольно скромным по сравнению с другими девушками, что наносили себе косметику на лицо, будто устраивали там целую перестройку. — Сейчас все девочки в школе так одеваются, - самодовольно хмыкнула Эдже. Не признаваться же, что это она его всё внимание привлекала. — Поэтому ваша медсестра - акушерка, - подытожил он. — Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! - возмутилась девушка, ожидая поддержки от брата. Тот лишь смеялся. — Приведи себя в порядок, - Керем больше не собирался терять время на пререкания с ней. Однако, по пути назад заметил взгляд Берка, высунувшегося из небольшого окошка сверху. — А ты чего пялишься?! Работой займись! Эдже ушла, довольная тем, что попадёт на экскурсию и тем, что возможно, Керем её всё же ревнует. Селим и Керем вернулись к работе. Недавно Халис поручил им заняться машиной важной для него госпожи. Срок был ограниченный, но так как тачка была слишком классной, парни даже возмущаться не стали. — Чего угрюмый такой? - спросил Селим у друга, погрузившись снова в процесс ремонта. Керему вроде и хотелось рассказать о своих финансовых проблемах, связанных с людьми из Тарбалаши, однако он продолжал молчать. Тот всё равно не закроет его долг, а лишний напряг будет. — С Ойкю поссорился, - ответил Керем первым, что пришло в голову. Ойкю была девушкой, с которой он познакомился чисто случайно. Вроде как встречаться они начали по тому же принципу. Только между ними была разница: Керем иногда заполнял ею своё свободное время, а Ойкю уже примеряла свадебное платье. — О-о, депрессия… - заулыбался Селим. — А я говорил, что одному легче. Посмотри на меня: одинокий и счастливый! Потому что у меня проблем нет. — Да, да… - кивнув на автомате, Керем сосредоточился на своём деле с электрикой, пока Селим возился с движком. Их монотонная работа продолжалась недолго. Из-за стены снова послышался женский голос: — Керемчик! Такое обращение резало слух не только обладателю этого имени. — Керемчик?.. - еле сдерживая смех, прошептал Селим. Девушка снова позвала: — Керо! Ты где?! Сам Керем замер, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Ах, жизнь моя, не игнорируй! Где ты?! - судя по голосу девушка распереживалась не на шутку. — Это Ойкю что ли? - Селим общался с другом исключительно шёпотом. — А кто ещё меня может настолько убого называть? - процедил сквозь зубы тот. И тут же в голове созрел план: — Спровадь её, пожалуйста. Тем временем Ойкю продолжала надрывно звать Керема. Заглянуть в соседнее помещение - мозгов не хватило. В этом была вся Ойкю. — Я?.. - Селим растерялся. Ему ещё никогда не выпадала честь отшить от друга девушку. — Но что мне ей сказать?.. — Не знаю! - с каждой минутой Керем начинал раздражаться больше и больше. — Скажи: ушёл… уехал… умер! Конечно, шутка про смерть была не вполне уместна. Однако, Селим сходу придумал об ужасном вирусе, который не пожалеет Ойкю, если та приблизится к своему возлюбленному. — А ты тогда почему с ним контактируешь? - сдвинула брови Ойкю. — Ну это… У меня иммунитет уже выработался. — Может тогда и у меня выработается? — Не думаю. Зараза опасна именно для женщин. — Как это?! - девушка испуганно воскликнула. — Ой, а Эдже бедняжка, наверное, тоже подцепила… — Она на изоляции. Не дай Бог, и к сестрёнке прицепится, не дай Бог… — Тогда я пойду… — Иди, Ойкю, иди. Слушаю за стенкой какую чушь нёс Селим, Керем свободно выдохнул. Если Ойкю поверила в вирус, цепляющийся исключительно к женщинам и её не смутило наличие его у Керема, то у него есть достаточно времени придумать следующую сказку о невозможности быть вместе. — Спасибо, брат, - он хлопнул друга по плечу, когда тот вернулся. — Может мне заняться отшивательством на более серьёзной основе? - задумался Селим довольный собой. — Отшивательством?.. — Да. Есть же свахи. А я буду наоборот отношения расстраивать. Керем немного подумал и сказал: — Занимайся лучше ремонтом машин. По крайней мере это безопаснее. Работа вновь продолжилась, но уже в хорошем настроение. От этих воспоминаний Селим даже усмехнулся. Да, действительно были когда-то времена, где главной проблемой являлись слегка поднадоевшие девчонки и нехватка денег. Он и сам не заметил, как задремал. Керем очнулся от дикой боли в голове. Немного её приподняв, потер затылок, как будто его в тисках держали, и прохрипел. В нос сразу же ударил запах чего-то очень затхлого. Этим чем-то оказался матрас, на котором он лежал. Керем попытался вспомнить предшествующие события: вот он вернулся домой, как побитая собака, хотя дельце провернули они с парнями удачное, а дальше, как в пропасти. Он начал оглядываться по сторонам. Везде было темно, только жёлтый свет падал на окна где-то вдалеке от чего на полу была их тень. Ещё везде были какие-то прутья, очень походившие на тюремную клетку. Еле-еле сев и облокотившись об бетонную стену, Керем заметил за клеткой деревянный стол. На нём одиноко лежал пистолет. Он немного прищурился и понял, что пистолет был его – ТТ, сделанный под спецзаказ. — Вот и время пришло… - тяжело вздохнул он, всё ещё смотря на свой пистолет. — Не покажешь себя? Селим слышал его голос, сидя за бетонным столбом. На самом деле в его воображении события складывались иначе. А теперь стало даже трудно смотреть на Керема. — Ты там, - продолжил говорить Керем. То, что случилось в его доме начало проясняться и легче от этого не становилось. — Я знаю – это ты. Селим гонял одну мысль за другой. Вот, рядом с ним лежит оружие. Вот и Керем полностью беззащитен, точно так же как была беззащитна Гюнеш. Оставалась самая малость. Но пистолет остался на столе, сам же Селим встал с кресла и неспеша подошёл к клетке. Покачиваясь, Керем поравнялся с ним. — Наконец-то, - произнес он, когда их взгляды встретились. — Знал, что я приду? – сквозь зубы спросил Селим. — Я знал, что ни ты, ни я не умрём, не пережив этот момент. — Сначала я не собирался этого делать, - признался Селим. — Собирался вообще уехать отсюда. — А что потом? – на какой-то миг Керем представил, что бы было, исполни Селим изначальный план. Наверное, Ахмет всё равно бы лежал теперь в могиле. — Понял, что ты меня зовёшь. Понял, что не могу уйти просто так. – на этом Селим горько усмехнулся и прикрыл глаза. — Ну…рассказывай. – он немного помедлил. — Зачем? К сожалению, здесь Керем не мог дать внятный ответ. Ему вообще нечего было сказать по этому поводу. Только одно сплошное разочарование. — Накажи меня, - это всё, что ему удалось из себя выдавить. — И до этого дойдём. Не переживай. Но сначала…ты мне всё расскажешь. Керем лишь обозленно на него смотрел. То, что творилось внутри него трудно описать словами. Тут навалилось всё разом. Он как будто захлебывался во всём этом дерьме. — Нечего мне тебе рассказывать, - бросил Керем. — Ты и так всё знаешь. На эдакую наглость Селиму хотелось проехаться по его роже. Неужели это действительно происходит? Керем берёт и вот так просто сознаётся? Он дёрнулся, но вместо накатившего порыва, сложил руки на груди и терпеливо выдохнул. Нет, всё не может закончиться так просто. — Чего ты ждёшь? Ты же, наверняка, клялся самому себе убить того, кто в этом виноват. – Керему не пришлось прикладывать особы усилий, чтобы прочитать мысли Селима. — Ахмета убил? Отомстил? Нет… Тебе этого мало. Так стреляй. Я здесь. Перед тобой. Стреляй! – всё тело затряслось то ли от дикой слабости, то ли от злости. Но он не дождался действий и рухнул обратно на вонючий матрас. По телу будто бетоноукладчиком проехались. — Надумаешь – сделаешь. Я всё равно никуда не уйду. И тогда наконец в Селиме проснулась та самая ярость, что рвалась наружу. Но сделать то, о чём говорил Керем не удовлетворит эту ярость. Открыв замок клетки, Селим схватился за толстую цепь и с грохотом стащил её. Хотелось ею нанести Керему пару ударов, но опять не то. — Ты мне расскажешь… - гневно процедил Селим, взяв того за грудки. — Ты мне всё расскажешь! – Керем лишь слабо рассмеялся за что и получил кулаком по лицу. — Ничего, у нас времени теперь полно! Имей в виду: пока ты мне всё не расскажешь ни ты, ни я отсюда не выйдем! Я подожду…подожду…***
Эдже понимала, что её жизнь катиться ко всем чертям причем с бешеной скоростью. Искренне веря в то что, уехав на новое место - о старом удастся забыть, девушка лишь разочаровывалась всё больше и больше. Она вовсе не хотела скандалить с Четином, доведя его до того, что он вообще предпочел игнорировать её. Но эмоции так и рвались наружу. Иногда Эдже просто хотелось побить всю посуду в доме с диким криком, в надежде что такой выплеск поможет ей избавиться от негатива. И когда это чуть не произошло, что-то щелкнуло в голове. «Что ты творишь?» - с вызовом обратилась сама к себе Эдже. Рука застыла, держа красивую тарелку из магазинчика, который она недавно посетила и оставила немало денег. Так не могло и не должно было продолжаться дальше. В конце концов у Эдже были дни и похуже этих, например, когда она узнала, что осталась без мамы и папы. Эти воспоминания навели её на мысль о том, как бы сложилась жизнь, если бы родители остались живы. Скорее всего многих ошибок удалось бы избежать. «А может и нет…» - продолжала размышлять она, складывая тарелки обратно в ящик. Остатки разума позволили ей успокоиться. На самом деле можно было сколько угодно гадать о том или ином варианте развития событий. Однако, жизнь проходила здесь и сейчас. И если Эдже не сможет привести в порядок свою жизнь сама, то вряд ли кто-нибудь этому поспособствует. Поэтому собравшись, Эдже с новыми силами отправилась к специалисту, о котором говорил ей Четин. Она не особо доверяла психотерапевтам, но если это был единственный способ высказать всё то, что накопилось в душе - Эдже была готова.***
Цепь, которая изначально висела на прутьях клетки, ударялась о стол с каждым разом всё громче и громче. На протяжении нескольких часов этот звук сводил Керема с ума. — Хватит, - нервно выдохнул он, подпирая спиной стену. Просьба была проигнорирована. Селим лишь в очередной раз звякнул цепью и усмехнулся. Ему самому надоело это шоу, однако, он упорно сидел и ждал пока Керем соизволит поговорить. Дверца клетки - нараспашку, Селим не собирался больше её запирать, демонстрируя тем самым свою некую благосклонность. Однако, Керем и не думал вовсе оттуда выходить. — Селим, ну что ты за человек?! - взвыл Керем, когда тот продолжал звенеть цепью. — Прекрати, и так голова рассказывается! — Она у тебя раскалывается от нечистой совести, - ровным тоном говорил Селим, не останавливаясь. — Выходи. Расскажи мне всё. — Нечего рассказывать! Нечего! – тот упрямился не меньше. — Значит, мы продолжим сидеть здесь. У меня времени полно. — Значит, продолжим… Скрестив руки на груди, Керем запрокинул голову и прикрыл глаза. Едкий запах уже не так сильно бил в нос. Ему было тоже плевать сколько он тут проторчит. Хоть ещё неделю, пока Селиму не надоест. Организм всё ещё продолжало ломать, но о сне вряд ли тут можно было задуматься. И пока Керем пытался отвлечься от раздражающего звука, на его памяти всплыл разговор много лет назад. Он касался будущего Селима, да и не только… 5 лет назад Следуя за тюремным надзирателем по коридору, Керем сам того не ожидая поёжился. Место заключения Арифа Феймана славилось тем, что здесь были нечеловеческие условия. А находилась сама тюрьма в Диярбакыре – так называемой столице всех курдов. Те, кому однажды «посчастливилось» здесь побывать называли тюрьму филиалом ада на земле. Условия содержания заключённых были ужасными, к узникам применялись физические и психологические пытки, были распространены сексуальные надругательства. По некоторым слухам, мокроту туберкулёзников смешивали с едой, предназначенной для всех заключенных. Также узников избивали, подвешивали за половые органы - то есть у надзирателей были полностью развязаны руки, и они творили что хотели. Подобные действия так или иначе поощрялись турецким правительством, поскольку тюрьма была государственной, и надзиратели не несли никакой ответственности за издевательства над осуждёнными преступниками. В знак протеста узники Диярбакыра объявляли голодовки, совершали самоубийства и акты самосожжения. К восемьдесят второму году условия содержания заключенных частично улучшились, а сейчас вообще велись разговоры об окончательном закрытии. Что же всегда поражало Керема, так это оптимистичный настрой Арифа. Хотя по тому и не скажешь, что над ним как-то издевались, более того, иногда казалось, что тот чувствует себя здесь как дома. В комнате для свиданий старик вальяжно расположился на удобном стуле со спинкой и пил чай. Рядом с чашкой была небольшая миска, в ней лежала горстка из ореховой смеси, политая мёдом. Выглядел он очень хорошо: свежий цвет лица для его возраста, аккуратно подстриженная борода, волосы как обычно собраны в низкий хвост, да и одежда была не из тюремной коллекции. — Сынок, - протянул Ариф, расплывшись в улыбке. Керему он всегда был рад. — Неужели ты нашёл время меня навестить… Старик встал, чтобы обнять его. Тот же в свою очередь выразил почтение, поцеловав руку Арифа и приложив её ко лбу. Такой жест считался у турков наивысшим знаком уважения к старшим. — Смотрю, о тебе здесь заботятся, - не без доли сарказма подметил Керем, когда уселся напротив него. — А как иначе? - Ариф хрипло засмеялся, указав надзирателю, что тот должен немедленно убраться отсюда. — Меня любят, ей-богу. - немного поболтав с Керемом о всякой ерунде, Ариф решил первым затронуть тему, которая волновала его гостя больше всего. — Уже знаю о твоей беде. Жалко мне этого мальчишку… Керем даже удивляться не стал откуда у него были сведения. Ему вообще казалось, что мимо Арифа муха не доложившись не пролетит. — Ты поможешь Селиму? - спустя некоторое время спросил он. Керем с надеждой смотрел ему прямо в глаза, ожидая положительного ответа. — Ему светит пять лет тюрьмы. — Очень грустно… - выражая свою скорбь по этому поводу, Ариф сделал вид будто Керем его ни о чем таком не спросил. — Моё сердце всегда обливается кровью, когда слышу подобное. - Керем напрягся, но всё ещё надеялся, что тот ответит положительно. — А, что говорит Салих? — Ничего, - процедил тот. — Ему плевать. — Вай, вай…- Ариф всё продолжал разыгрывать спектакль. — Я всегда знал, что он животное… — Так ты поможешь или нет? - не выдержал Керем, поинтересовавшись совершенно другим тоном. Он приехал сюда не, чтобы выслушивать пустую болтовню. Селим оказался в полной заднице, и естественно, Керем всеми силами пытался ему помочь. — Я кое-что объясню, - но не смотря на настойчивость парня, Ариф невозмутимо продолжил гнуть свою линию. — Керем, чтобы чего-то достичь, ты должен идти к своей цели, несмотря ни на что. Разве я стал бы тем человеком, которым являюсь сейчас, если бы при первой же трудности поджимал хвост и просил помощи? Нет. — Но это же совсем другое! – бурно возразил Керем. — Ничего не другое. Твой Селим влип по собственной глупости и если он не научится отвечать за свои поступки, то ему не место рядом с тобой. Я не буду вытаскивать парня из тюрьмы только потому, что ты меня об этом просишь. Нужно становиться взрослым, Керем. Научись принимать жизнь такой, какой она есть. На слова Арифа, тот лишь недовольно цокнул. Керему, итак, уже пришлось смириться со многими вещами. Например, тот же отъезд Эдже. Он бы не задумываясь поехал за любимой девушкой, в надежде что она его простит. Но голос разума твердил о том, что Эдже не место рядом с ним. — Иначе ты станешь похож на своего отца, - Ариф сделал это заключение не просто так. Реакция была мгновенная: выражение лица Керема тут же приобрело оттенки гнева. — Он так и не научился принимать свою судьбу. Всё пытался что-то изменить… А в итоге с чем оказался? Куча голодных ртов, о которых он с трудом мог заботиться, - при этих словах Ариф презрительно усмехнулся. — Забытый всеми и никому не нужный. Этого ты хочешь для себя? — Нет… - ответил Керем не без доли труда. Сравнение с отцом - худшее, что он мог слышать. — Поэтому, смирись с тем, что есть. Твой друг жив-здоров и это самое главное. Остальное - дело времени. Впечатления от этой встречи остались двоякие. В принципе, Керем был согласен с Арифом: Селим - жив. И если рассматривать альтернативный исход событий, то всё было бы намного хуже, чем тюремные стены. Тем более Ариф дал обещание, что его люди присмотрят там за Селимом. С его головы и волос не упадёт. Однако, при всех плюсах, Керем не мог смириться с мыслью, что теперь остался совсем один. Эдже уехала, сообщив, что ненавидит его. Селим в тюрьме, наверное, он тоже злиться на Керема. Этот парень найдёт тысячу причин обвинить всех вокруг в своих несчастьях. И вот по пути домой, Керем всё думал: это ли была цена, которую он должен платить за своё решение? Да. Но был ли он к ней готов? Керем сомневался, тем не менее назад сдавать уже было глупо и поздно. В реальность его вернул всё тот же дотошный звук. — Говоришь: сядь напротив и расскажи, - обратился он больше к себе, чем к Селиму. — Именно, - согласно кивнул тот. — Хорошо. Черт с тобой, - поднявшись на ноги, Керем вышел из клетки и с грохотом отодвинув деревянный стул, сел напротив. Селим довольно улыбнулся, отставив в покое цепь. — Что ты хочешь знать? — Всё. Абсолютно. Начни сначала. Не отводя от Селима взгляда, Керем призадумался. Наверное, у него действительно накопилось слишком много всего, что стоило поведать. — Хорошо, если тебе сложно, начну я, - тем не менее первым заговорил Селим. Он устроился поудобнее в кресле. — У меня было достаточно времени, чтобы всё проанализировать. Я дров наломал немало. Но знаешь, чего мне больше всего хотелось в этой жизни? - при этих словах на лице Селима появилась горькая улыбка. — Быть кому-то нужным. Чтобы меня любили просто так. Я думал с Гюнеш у меня именно так. Она, конечно, не была подарком…но я её любил. Вопреки всему, хоть и понимал, что она из себя представляет. Ты, знаешь Керем, что такое любить вопреки всему? - тот продолжал напряжённо молчать. — Вы с Гюнеш этим были похожи. Вас любили не за какие-то заслуги, а просто так… Только по тому, что вы есть. По Селиму было заметно, как трудно даётся ему каждое сказанное слово. Однако, в этот момент Керему было ещё хуже. Он уже смирился с тем, что тот его будет доставать расспросами по поводу смерти Гюнеш, но никак не ожидал эдаких философских размышлений. — Как можно было отказаться от такой любви? - Селим чуть нахмурился. — Разве есть вещи важнее? Как можно было променять вишнёвый сад на это, Керем? Упоминание о вишневом саде окончательно выбили Керема из колеи. Будто его об этом спросил не Селим. «Я мечтаю жить где-нибудь далеко от города, - голос Эдже заполнил собой всё пространство вокруг. — Мы посадим очень много вишни, так чтобы был целый сад. Весной, когда деревья зацветут будет очень красиво». — Можно ли отказаться от такой прекрасной мечты? - снова спросил Селим, чем вернул Керема опять в реальность, где вместо вишнёвого сада были обшарпанные стены, темнота и сырость. — Этим мы с тобой и различаемся, - Керем покачал головой. — Есть мечты, а есть реальность. Я оказался там, где есть, не потому что мечтал стать таким человеком. Жизнь гораздо сложнее, чем ты её себе представлял, Селим. — Что правда, то правда - мы совершенно разные с тобой. Знаешь, недавно Эдже меня обвинила в том, что это я виноват в вашем несостоявшемся счастье. Если бы ты не впрягся за меня перед цыганами - всё сложилось бы иначе. Мне стало так стыдно, ей-богу, - Селим хмыкнул. — Попробуй докажи женщине, что слепо любит мужчину, как она заблуждается. — А ты сильно размышлял над тем, кто виновен в случившемся, когда палил по мастерской? — Мне было достаточно того, что я видел. — И что же ты видел? - Керем чуть склонился, продолжая пристально наблюдать за Селимом. — Кто, по-твоему, виновен в смерти Гюнеш? Я? Ахмет? Может ещё кто-нибудь? - с каждой секундой его собеседник терял контроль над собой и тем не менее, Керем продолжал: — Она сама себя сгубила. И тебя почти утащила за собой. — Не смей! - злобно прошипел Селим, ударив ладонью по столу. — Никогда больше не смей говорить о Гюнеш в подобном тоне! — Ты злишься, потому что знаешь, что это правда. - невозмутимо настаивал Керем. — Именно поэтому было легче тебе соврать, как и тогда, так и сейчас. - он взял небольшую паузу, вспомнив о том, как сплавил Гюнеш подальше от друга. Селим тоже о чём-то задумался. — Видел бы ты в каком она была состоянии… Да ещё и в постели с тем мерзким типом Табашем. Селим, я не мог поступить иначе. Что же я за друг тогда получается, если при всём этом позволил бы ей находится рядом с тобой? Отчасти Селим знал, что тот был прав. Но было легче закрывать на это глаза, чем принять как факт. Молчание затянулось. Минута. Две. Столько всего ещё хотелось сказать в ответ, но Селим лишь буравил Керема взглядом. А потом встал и пошел к выходу.***
Четин был удивлён, что Эфсун приехала в Анкару и очень взволнован. Уж если сестра бросила все свои дела — значит ей удалось выведать что-то очень полезное. Мысли о том комиссаре занимали голову почти на девяносто процентов. Четин знал, что ему удастся найти ответы на вопросы, но ему казалось в этом деле больше поспособствует новая знакомая. Конечно, Бану Бельген не доверяла Четину, что было разумно с её стороны. Но и сам Четин не спешил раскрывать перед ней все карты. Им стоило друг к другу присмотреться как следует, оценить риск. Однако, голос сердца подсказывал Четину совсем иное: смотря в умные, глубокие глаза госпожи Бану ему просто не хотелось верить в её грязные помыслы. А ещё улыбка - она была довольно милой вместе с ямочками на щеках, хоть и наигранной в его сторону. Оттого-то этой женщине больше подошла насупленность, ведь она была тогда совершенно искренна, когда Четин пытался с ней пошутить. — Задумчивость тебе всегда была к лицу. Из собственных размышлений Четина выдернул голос Эфсун. Он поднял на сестру глаза и улыбнулся. Та без лишних церемоний села напротив, отодвинув от себя ресторанное меню. — Неужели в Стамбуле произошел переворот, раз ты так неожиданно решила приехать сюда? - поинтересовался Четин всё ещё улыбаясь сестре. Ему хотелось как можно быстрее узнать, что знает Эфсун, но виду он не подавал. — Если и не произошёл, то скоро точно случится, - Эфсун устало вздохнула. Она и не знала какие подобрать слова. Смерть Барыша Пекера была не самым аховым событием в тот вечер, о чем Эфсун теперь сильно жалела. Лучше бы и вовсе ей не знать ничего. Как всегда, любила сказать Айше: меньше знаешь - крепче спишь. — Рассказывай давай, - видя, что сестра слегка растеряна, Четин начал её поторапливать. В это время Эфсун взяла в руки меню. Картинки с едой не помогли успокоить собственные переживания, однако оттягивали ещё один нелепый момент - сообщить новость Четину. — Эфсун, что случилось? - на полном серьезе спросил он, уже весь в напряжении. Её плечи чуть дрогнули при очередном глубоком вдохе. Была не была. — У нашего отца есть ещё один сын, - сказала она и получилось это довольно сухо, чем планировалось. Четин лишь пару раз моргнул. Понятно о ком именно шла речь. Но вопрос: как так получилось, что за столько лет ни он, ни Эфсун об этом не узнали? И конечно же, Четин не мог не припомнить всепоглощающую любовь отца к их покойной матери. — Что смешного? - Эфсун смутилась при виде внезапно расхохотавшегося брата. — Четин?.. Даже близ сидящие люди начали странно коситься на них. Но Четин не мог остановить свой порыв смеха. Это не поддавалось контролю. Эфсун же продолжала с опаской за ним наблюдать, опасаясь, что её новость слишком сильно сказалась на непробиваемом брате. — Ты посмотри на него… - сквозь смех заговорил Четин. — Салих Полат, как образец счастливого семьянина… - ему почему-то вспомнился заголовок из старой газетной статьи об отце. — Вот даёт… Кто бы мог подумать… Уловить в такой ситуации сарказм Эфсун удалось не сразу. Ей казалось, что от этой новости брат вспыхнет быстрее чем молния, угодившая в дерево. А он смеётся. Просто и от всей души. Да ещё так заразительно, что Эфсун тоже захотелось. — Я что только не делаю, чтобы угодить ему, - тоже рассмеялась она. — А у него на всё найдётся свой ответ. Вдруг этот смех резко оборвался. Четин и Эфсун со всей серьезностью посмотрели друг на друга, раздумывая над тем, как действовать дальше. На самом деле смешного было мало. Кто его знает, какие сюрпризы ещё подготовил их папаша. Но сейчас это выглядело так комично, что Эфсун и Четин снова засмеялись во весь голос и ещё долго не могли остановиться.***
Резким движением, Селим вытащил из пачки сигарет последнюю, что там оставалась и зажал между зубами. Как назло, зажигалки в карманах не оказалось, скорее всего он оставил её на том столе, где пару минут назад они с Керемом пытались общаться. Возвращаться обратно не хотелось. Селим не рассчитал свои силы, он не смог сделать, то в чем даже не сомневался за последние дни. Однако, сомнения насчёт прямого участия Керема в смерти Гюнеш, оседали внутри Селима всё глубже. Что-то здесь было странное. «Не накручивай себя, - мысленно приказал себе Селим. Несчастная сигарета оказалась тут же смята и выкинута. — Просто иди и ввали этому козлу, чтобы он больше никогда не очухался». С такими противоречивыми мыслями он стоял возле старой надгробной мастерской пока по его лицу не начал капать мелкий дождь. Тучи сгустились на небе, сделав этот день ещё более мрачным. — Я всего лишь хотел помочь твоей сестре, - неожиданно за спиной раздался голос с нотками раскаяния. Сдвинув брови максимально близко друг к другу, Селим обернулся. — В чем, интересно? Керем глубоко вздохнул и выдохнул. Он только мог предположить какой будет дальнейшая реакция на сказанное. Тем не менее скрывать правду, как оказалось ещё более губительно. — Помнишь Аяза? Парня-аутиста? - на что Селим кивнул и Керем продолжил: — Он слышал, как Эдже и Гюнеш ссорились. А потом увидел мёртвую Гюнеш. Она упала с лестницы. - сказать это оказалось легче, чем Керем предполагал. Только теперь он чувствовал себя предателем по отношению к другому человеку. Но, как и полагалось, Селим не сразу поверил этому. Он лишь громко и язвительно хмыкнул, рука потянулась к карману, только сигарет уже там не оказалось. — Ничего не ответишь? - с опаской спросил Керем, ему тоже захотелось сделать затяжку, несмотря на ужасную сухость во рту. — Что я должен ответить? - грубо переспросил Селим. Мозг всё ещё отказывался верить в такую версию. — Ты пытаешься спихнуть вину на мою сестру, которая в жизни и мухи не обидела, - тем не менее с каждым сказанным словом голос у него надрывался. — Удобно прятаться за женской спиной… — Черт возьми, Селим, ты хотел услышать от меня правду - ты её услышал, - сокрушенно выдохнул Керем. — Правда в том, что твоя женщина напилась до невменяемости, набросилась на Эдже и в итоге сломала шею, рухнув с лестницы. - дав ещё немного времени Селиму, он решил сообщить единственное верное решение в их ситуации. — Уезжай отсюда, Селим. Не дожидайся, пока за тобой придут спросить за бойню в мастерской. Селим среагировал мгновенно, врезав одним кулаком Керему сначала по челюсти, а потом уже куда-то в область ребер. Выброс эмоций только раззадорил его и дальше продолжать наносить удары. Один за другим, пока Селим сам не получил в ответ. — Чего тебе от меня ещё нужно, а?! - закричал Керем со всей злости. Он прижал того лопатками к стене здания, заломив локтем его шее. Роль терпилы вообще была не для Керема, особенно по отношению к тем, кто был напрямую причастен к гибели его близкого друга. Но проблема заключалась в том, что к Селиму он тоже не мог предпринять каких-то карательных мер. Хотя бы в память об их прошлом. И от этого становилось ещё противнее. — Хочу, чтобы ты страдал так же, как и я! - чуть ли не прорычал Селим, тоже вцепившись в его шею и со всей силы нажимая на пульсирующие жилки. — Я не единому твоему слову не верю! — Уходи! — Нет! Пока не уничтожу тебя - не уйду! Дождь до этого момента, который падал на землю мелкими каплями, разошёлся в настоящий ливень. — Не сможешь! - продолжая прижимать Селима, кричал Керем. Хватило несколько минут, чтобы они оба промокли до нитки. — Ещё как смогу! - упрямо настаивал Селим, оказывая сопротивление. — Вы её как собаку!.. Даже надгробного камня нет, черт тебя возьми! Пока я вам всем не отомщу - никуда я отсюда не уйду! — И Эдже мстить будешь?! Я повторяю, для тупых: никто кроме Гюнеш в этом не виноват! - для большей убедительности Керем взял того за грудки и стукнул всем телом об стену. — Мне в тебя это как ещё вдолбить?! — Говори, говори… - Селим злобно усмехался. — А я сделаю по-своему… Сейчас Керему очень хотелось пройтись кулаком его по челюсти, вместо этого он ударил рядом. Кровоточащие костяшки пальцев сразу заломило от боли. — Иди сюда, - сказал он, толкая Селима куда-то в сторону. — Иди! Селим воспротивился, чем всё же получил удар в плечо, а потом и по лопаткам. — Иди, иди! - шипел на него Керем, продолжая толкать. Они были похожи на двух быков, пытавшихся забодать друг друга. Оказавшись в нужном месте, Керем со всей силы ударил ногой Селима, так чтобы его ноги подкосились. Селим упал рядом со свежей могилой, на дощечке которой было написано: Ахмет Тосун. — Пока здесь находится эта могила ты не сможешь ничего сделать! - ухватившись за его затылок, яростно процедил Керем. — Я не позволю! Ты ничего не сможешь сделать! — Сделаю, ещё как сделаю… - Селим не отрывая глаз от могилы, потянулся к сырой земле. — Я теперь способен на любую подлость! - и в тот же миг кинул горстку земли Керему прямо в глаза. Теперь инициативу в драке перенял на себя Селим. Вся их одежда перепачкалась, но останавливаться никто не собирался до тех пор, пока Керем не оказался уложен на лопатки, а Селим не застыл над ним, держа в руке булыжник. — Ну давай! - весьма уверенно крикнул Керем, видя, что тот мечется. — Давай, убей! Селим закричал настолько яростно, что казалось будто земля содрогнулась. Да, ему очень хотелось это сделать. Взять и покончить со всем. Достаточно лишь одного удара. Но вместо это булыжник приземлился рядом с лицом Керема. Так же, как Селим не смог нажать на курок, так он не смог сделать и это.***
Эдже не ошиблась в своём мнении, что каждому психологу нужен свой психолог. За полтора часа сеанса, который, к слову, оказался отнюдь не дешевым удовольствием, проблемы Эдже никуда не делись. Как она считала себя виновной в страшной трагедии, так и продолжала считать. Как её брат был в полной заднице, так же там и оставался. Единственную разумную мысль вынес этот психотерапевт в одном случае, и для Эдже это новостью не являлось. Не вдаваясь в подробности, Эдже много говорила о своих чувствах к двум близким ей мужчинам. Одного она не знала, как ещё заставить себя его любить, несмотря на очевидные плюсы. А другого при всех его отрицательных качеств - не знала, как разлюбить. Психолог сказала, что это вполне распространённая ситуация и посоветовала Эдже разорвать связь с обоими мужчинами. Сказать легко - на деле же всё совсем иначе. Эдже просто не представляла, как скажет Четину о том, что им нужно расстаться после всего того, что он для неё сделал. С ним её вообще бросало из стороны в сторону. То Эдже готова была уверовать саму себя, что Четин - именно тот мужчина кто ей нужен, то сразу же появлялась причина оттолкнуть его. С Керемом всё было намного проще: здесь стопроцентная слепая любовь. Просто, потому что он есть. И Эдже даже была готова мириться со всеми сложностями, пока в самый последний момент ей с неба не стучали по голове, сообщая о неизбежном. По итогу она вышла из кабинета с диагнозом явного внутреннего дисбаланса. Чтобы привести всё в порядок нужно было ещё как минимум сеансов двадцать и несколько тысяч лир. А так как Эдже нельзя было назвать транжирой на модные увлечения, да и попросту она не любила, чтобы кто-то копался в её жизни, было сразу же решено больше не посещать психолога. Тем более ничего нового про себя она не узнала. Придётся самой во всём разбираться. Домой Эдже решила вернуться пешей прогулкой, благо тот бизнес-центр находился в паре кварталов. Четин скорее всего вновь придёт с работы очень поздно и им опять не удастся поговорить. Хотя на самом деле Эдже и не представляла, что ему скажет. Она и так слишком много ему уже наговорила, до сих пор было стыдно. Позвонить Селиму сейчас являлось самой навязчивой её идеей. После их скомканного прощания, Эдже прямо-таки ощущала в себе эту потребность - быть рядом с братом. Она не поддержала его первый раз, тогда Эдже поступила слишком эгоистично, думая только о своих проблемах. Но теперь ей необходимо исправить ошибки. Только вот как это сделать, если брат по его же словам в бегах… «Всё у нас паршиво» - удручающее подумала Эдже, проходя мимо веселой толпы подростков, что брызгали друг в друга из фонтана. Вот бы и ей сейчас превратиться в такого же беспечного человека, что радуется обычным мелочам и дурачиться без причины. Иногда Эдже казалось, что жизнь заставила повзрослеть её очень рано. А иногда она наоборот - сокрушалась над тем, что её инфантильность мешала нормальной жизни. Точный диссонанс. Из сумки послышался приглушенный звонок. Остановившись, Эдже начала нервно искать телефон. Вдруг это был Селим. Однако, её надеждам не суждено было сбыться. Хотя звонивший человек весьма удивил девушку. — Госпожа Севда? - слегка растерянно спросила она, нажав на звонок. Было непонятно зачем с ней связалась бывшая школьная учительница. — Эдже, здравствуй! - голос у той звучал весьма бодро. - Только сейчас узнала, что ты вернулась в Стамбул. — Эдже уже было хотела сказать ей, что снова уехала, но Севда не дала такой возможности. — Это просто замечательная новость! Нам необходимо с тобой встретиться. — Боюсь, что на данный момент вряд ли у нас получится это сделать. — Не говори мне ничего! Обязательно встретимся, как только узнаешь с каким предложением я тебе звоню. В какой-то момент Эдже действительно заинтересовал интригующий голос госпожи Севды. Но опять же ненадолго. — Что за предложение? - бесцветным голосом спросила она. — В нашей школе произошли некоторые изменения. Директор сменился, хвала Всевышнему, - та сказала это таким тоном, будто у Эдже должен был камень с души упасть. — В связи с этим мне предложили занять должность заведующей учебной частью. — Поздравляю вас, - Эдже пыталась быть максимально деликатной. Если её бывшая учительница позвонила похвастаться - можно было и вовсе не брать трубку. — Это хорошая новость. — Спасибо, дорогая. Но теперь стоит вопрос: кто будет вести уроки истории. У меня на это времени не хватит. Поэтому я хочу рекомендовать директору твою кандидатуру. Как ты на это смотришь? Вот теперь Эдже действительно не знала, что сказать. Раньше она бы сошла с ума от радости, не каждому предлагают быть учителем в такой школе, как «Вефа». — Ты подумай, Эдже хорошенько, - сказала Севда, так и не услышав никакого ответа. — А я тебе перезвоню. Но учти, что если ты откажешься, то будешь жалеть об этом всю жизнь. Такие возможности выпадают редко.***
На улице окончательно стемнело. После непродолжительного, но очень сильного ливня всё вокруг ожило, за последнее время в Стамбуле не было ни одного дождя для осени. Однако на кладбище в Фатихе тишина стояла гробовая, как тому и полагалось. Хотя некоторое время назад тут разгорелся настоящий скандал никак не присущий данному месту. Сторож, что сегодня должен был охранять территорию на фоне семейных проблем слегка перебрал с алкоголем, поэтому на благо Керема и Селима не услышал ничего. Что же касалось самих зачинщиков беспорядка, те устав от панибратства, просто сидели у дерева недалеко от могилы Ахмета. Каждый думал молча о своих ошибках: и тех, которые были совершены, и тех, которых можно было избежать если вовремя остановиться. Оставалось только распознать ту самую тонкую грань между роковым шагом. — Я тебе кое-что не рассказывал, - прервав ночную тишину, сказал Керем. Вид у него был весь потрепанный, под глазами синяки то ли от усталости, то ли от ударов. Но в данный момент внешний лоск интересовал его меньше всего. — Зря, наверное… Селим горько хмыкнул, вытирая тыльной стороной ладони кровь с губы. Можно подумать, что его напарника вконец замучила совесть, чего в принципе Селим так долго ждал. — Когда я приехал в этот город, то думал, что начну жизнь заново, - продолжил говорить Керем. — Подальше от своей чокнутой семейки. Мечтал в университет поступить, у меня неплохо получалось что-то всё время придумывать и реализовывать это на деле. Но как только оказался один на один с собой, то понял, что выжить здесь не так-то легко. Реальность оказалась гораздо суровее, чем я её себе представлял. И чтобы не сдохнуть мне пришлось обратиться за помощью к старому знакомому. - тут на какое-то время Керем умолк. Селим же делал вид, что не особо слушает, хотя это было не так. Чтобы и дальше продолжить свой рассказ, пришлось собраться с мыслями, а там творился полный хаос. — Раньше я им восхищался, честно говоря. Мне хотелось иметь такого отца: сильного, властного, знающего, чего он хочет от этой жизни. — А потом что? - вдруг поинтересовался Селим. — Потом до меня начало доходить, что моя жизнь катится в помойку, - достаточно стыдливо признался Керем. — Это приходит со временем. Ты понимаешь, что теряешь всех, кого любишь и ничего не можешь исправить. — Мне знакомо это состояние, - Селим сочувственно вздохнул. — Я в нём нахожусь последние лет пять. И от этого осознания хочется застрелиться… Взгляд Керема медленно переместился на могилу Ахмета. Цветы после похорон успели завянуть, сейчас они очень напоминали душевное состояние обоих парней. И как они докатились до такого?.. — Я знаю, что не ты выстрелил в него, - тихим тоном произнёс Керем, всё ещё не сводя глаз с могилы. — Но я был там, - Селиму стало ещё противнее. Точно так же, как и в истории с Гюнеш. — Смотрел, как всех парней, с которыми я рос, жил бок о бок - пытаются убить. Можно убежать от кого угодно, но не от себя. И Керем был полностью согласен с его последним умозаключением. Именно и совершенно точно - от себя бежать бесполезно. — Каждому человеку присуще совершать ошибки, - размышлял Керем. — Так или иначе, выбирать путь, по которому нужно будет идти. Даже если он будет совершенно неправильным. — Знать бы ещё, что правильно, а что нет… - точно так же Селим смотрел на могилу человека в смерти, которого был виновен не меньше остальных. Сейчас он понимал, что вся цепь произошедших событий ничто иное, как злой рок. Исход их собственных ошибок, гордыни, злости. С этим нужно было срочно что-то делать. — На самом деле понять и различить хорошее от плохого довольно легко. Просто мы выбираем «плохо». Знаешь почему? - выжидательно посмотрел на того Керем. И когда Селим ему ничего не ответил, сказал с горькой улыбкой: — Я и сам не знаю. Знал бы - всё было бы иначе. — Хочешь сказать - мы безнадежны? - от Селима прозвучал скорее как риторический. — Может и нет. - Керем пожал плечами, а на душе как-то полегчало. Будто он избавился от тяжкого груза, пусть и ненадолго — А я склоняюсь к положительному утверждению, - опять глубоко вздохнув, сказал Селим. — Однако единственное, что я за сегодня понял: жизнь продолжается по своему сценарию. Нравится нам это или нет.***
Когда Четин вернулся домой, Эдже как обычно спала или притворялась спящей. Но чтобы её не беспокоить он сегодня решил заночевать на диване в гостиной. Сон так и не пришёл. За один день слишком много новостей. Смерть Барыша Пекера, пожалуй, являлась самым позитивным моментом. Хотя Четин очень надеялся на то, что того всё же лишит жизни Керем Эрсой. Это было бы идеально: и гада убрал, покушавшегося на жизнь дорогих Четину людей, и сам себя приблизил бы к закономерному концу. Однако, на фоне признания Эфсун о своём интересном положении, Четин даже не знал, как действовать дальше. Судя по тому, как сестра уклончиво ушла от ответа на вопрос «кто отец ребёнка», догадаться о положении дел было несложно. И это удручало Четина поболее того, что теперь господин Парс Каплан являлся его единокровным братом. Кстати, о Парсе почему-то Четин совсем перестал переживать. Да, было ещё множество нерешенных вопросов по его душу. Тем не менее Четину в подсознании казалось, что с этим типом разобраться будет легче. По крайней мере, когда у него появился союзник в виде очаровательной особы. Бану Бельген возможно и не являлась тем, за кого себя выдаёт. Опять же любого человека нельзя было причислять к одному-единственному знаменателю. Но в том, что она могла серьезно повлиять на дальнейшую судьбу Парса Каплана было совершенно очевидно. И Бану не подвела в этом вопросе. На следующее утро она с особым выражением лица победительницы посетила кабинет Четина. — Чем обязан, госпожа прокурор? - поинтересовался Четин, не поднимая головы от своих бумаг. Бану нахмурилась. Обычно её появление люди не игнорировали так безобразно. Но опять же у неё было слишком хорошее настроение, чтобы расстраиваться из-за ерунды. — Мне неловко вас отвлекать и всё же я решила, что вы имеете право узнать новость из первоисточника, нежели по телевизору. Четин наконец посмотрел на неё при этом неоднозначно дернув бровью. — Ну, что вы, - он выдавил из себя улыбку. — За последние сутки меня только и радуют различными новостями. Прошу вас, - он встал из-за стола, чтобы галантно отодвинуть для госпожи стул напротив. Бану коротко кивнула на его задатки джентльмена и села. Большая черная папка тут же упала на стол. — Не заставляйте меня нервничать, - Четин не собирался открывать ту самую папку. — Скажите в двух словах о содержании документа. И опять же он вывел ее. Бану рассчитывала, что Четин хотя бы проявит уважение и откроет первый лист. — Поясняю: здесь находится информация, свидетельствующая о причастности вашего отца к коррупционным действиям. А также сбыт денежных средств в размере несколько миллионов долларов через подставную фирму, владельцем которой является некий Парс Каплан. На что Четин лишь улыбнулся, чем поверг Бану в ещё большее недоумение и раздражение. — Вижу, что вы не особо восприимчивы к подобным новостям, - с неким укором подметила та. — Когда дело касается закона и порядка, - после некоторой паузы заговорил Четин. - Личные переживания роли не играют. — Даже так? - Бану изогнула бровь, стараясь не выдать свою досаду. По крайней мере она ожидала фразы: «Давайте договоримся». — Каждый выполняет свою работу. И, как можно предположить, вы со своей справляетесь. А теперь, прошу прощения, но у меня совещание. Оборвав это диалог, Четин вернул папку и указал на дверь. Та в явном шоке всё же покинула его кабинет. И перед тем, как закрыть за собой дверь, Бану одарила Четина глубоким, пронзительным взглядом, сообщающим о том, что скорее всего она пересмотрит свои убеждения.***
— Так и будем тут сидеть? - спросил Селим, зевая во весь рот. — Я не против, - ответил Керем. Сложив руки на груди, он откинулся на ствол дерева и прикрыл глаза. Оба за прошедшую ночь продрогли до дрожи, оба были испачканы с головы до ног в грязи, но ни один не шелохнулся. Казалось, если Селим и Керем встанут и уйдут от сюда, то их хрупкое перемирие, которое пришло даже неосознанно, рухнет. Прошло ещё где-то полчаса, на кладбище стали появляться люди. Те косились на них, но проходили мимо. — Есть что-то хочется… - Селим потянулся и в спине что-то хрустнуло. Керем поддержал его инициативу. — Да, я бы сейчас слона съел. Парни покосились друг на друга и вышло это не совсем по-вражески, но и не далеко не по-дружески. — Ты прав. – уже совсем другим тоном сказал Селим, сдвинув брови. — Уйти будет самым разумным решением. На что Керем лишь молча кивнул. Его внезапно одолели сильные чувства, когда вроде головой понимаешь, что дороги назад нет и лучше просто оставить друг друга в покое. Но также он знал, что если сейчас Селим уйдёт с концами, то это будет ещё один удар. Селим же помедлил. Раз он не смог сразу хладнокровно прикончить Керема, значит продолжать эту возню не имело никакого смысла. К тому же Селим в глубине души никогда не желал тому зла. Скорее им управляли эмоции, а они плохие советчики. Но что теперь? Взять и уйти? Такое было подобно вырванному куску из собственного тела. Через несколько минут Селим всё же поднялся на ноги и словно побитая собака медленно двинулся вперед. Он и не знал куда теперь ему идти. Керем проводил его долгим, нахмуренным взглядом. В глазах почему-то защипало. Сначала Эдже, теперь Селим. Неужели и с этим придётся смириться? — Брат! Селим остановился, когда услышал глубокий, надрывистый бас. От этого пронизывающего «брат» душа словно наизнанку выворачивалась. Он не смог не обернуться. — Не оставляй меня, - просьба Керема звучала больше, чем просто мольба. — Мне… - он как будто раскалённое железо проглотил. — Мне тебя не хватает. Всё это время не хватало. Сложно это было, больно. Произошедшее не исправить. Но, возможно, если приложить усилия – в будущем тьма рассеется. Душа человека, словно рай и ад, состоит из нескольких слоёв. И когда человек спускается в ад, то сталкивается со злом, которое сотворил сам. Мучается. Его охватывает невыносимое пламя и сжигает дотла. А может быть и не сжигает… Возможно, если приложить для начала хоть каплю усилий, то можно выбраться обратно. Туда, где находиться больше светлого, чем тёмного. И вот, когда октябрьское солнце только-только начинало согревать остывшую от холодной ночи землю, на кладбище наконец из пепла горечи и сожаления воскресло что-то очень важное. То, что рисковало быть потерянным навсегда. Это было скреплено крепкими братскими объятиями.