Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Минхо в гневе. В ярости. Ледяное чувство захватывает его полностью, как только они с Хенджином переступают порог квартиры. Минхо просто готов кого-нибудь убить. Взять одну конкретную персону за шею и резко ударить лбом об стену. Да посильнее. А еще, желательно, треснуть себе, чтобы выбить рой жужжащих мыслей из тяжелой головы. Он всегда был против насилия, но сегодня что-то идет не так. — Перестань мельтешить, — морщится сидящий на полу посреди комнаты Хенджин. Он решил, что Минхо перестанет ходить туда-сюда и, наконец, усядется, однако не тут-то было. — У меня уже голова от тебя кружится. Ли ничего не отвечает, все так же носится по квадратным метрам жилой площади друга и что-то яростно шипит сквозь зубы. Хенджин не слышит, что именно. Ну, он особо и не хочет. — Чего ты взбесился? Ты знал о том, что он встречается с Чонином, знал еще до встречи! — вновь старается образумить Минхо друг. Мол, нечего теперь тут устраивать сцены. Потом Хенджин ворчит: — Да, знал, спасибо Джисону… На самом деле, на Хана Хенджин не злится совсем: Ли спросил Джисона напрямую, уходить от ответа было тупо. Все равно узнал бы. Этот импульсивный придурок спросил бы у Феликса, у самого Сынмина… В общем, да, смысла обвинять Джисона нет. — Заткнись, — отмахивается от него Минхо. Он, к счастью, останавливается. Вздыхает устало, от чего Хвану становится еще более грустно. — Минхо-хен, ну правда… — Я взбесился, потому что влюблен в него, — спокойно, насколько это возможно, отвечает Минхо и переводит взгляд на лицо Хенджина. Оно, кстати, вытягивается от удивления. — Поверить не могу, что ты это признал, — поднимает брови друг. — Как будто ты об этом не догадывался, — Минхо остается только насмешливо фыркнуть. Желание устроить кросс по комнате во второй раз стремительно возрастает, как только он произносит заветные слова вслух. Когда о чем-то думаешь, то это нечто эфемерное, нереальное, зато когда говоришь, это нечто сразу приобретает определенные черты. Философ, блин. — Знал, конечно, видел и все такое… Но раз ты сам сказал, то все серьезно. И вообще, я как-то просто не привык, что ты признаешь свои ошибки. — Общение с Джисоном на тебя плохо влияет, — еще один внимательный взгляд. Минхо перебарывает себя, садится на пол рядом с другом и невидящим взором смотрит в пол. — Знаешь, что самое дурацкое в этой ситуации? — Что ты немного с катушек слетел? — послушно переспрашивает Хенджин, но колкость вставить не забывает. Минхо молчит какое-то время. Даже не реагирует. Потому что то, что он сейчас скажет, точно реально. Он это чувствует своей задницей. — Я знаю, что он тоже влюблен. Сынмин влюблен в меня, и я уверен, что он тоже это осознает. Между ними повисает тишина, пока непонимающий Хенджин не спрашивает: — Но какой смысл в этом всем? — он устраивается лежа, укладывает голову на колени Минхо. — Я был уверен, что он влюблен в тебя, Джисон тоже так думал. Сынмин устраивает цирк. К чему? — Потому что он трус, — пожимает плечами Минхо. Ему-то как раз все ясно как день. Не менее больно, конечно, зато понятно и вполне объяснимо. — Он боится этого. Думает, что у нас ничего не получится, потому что я его достаю. Минни даже не задумывается, что я стану вести себя по-другому, если он только позволит приблизиться к себе. Однако Ли почти уверен, что в ближайшее время не позволит. И у него нервы сдают из-за этого. Чонин действительно милый и, похоже, отличный парень, если учесть, что Хан и Ликс прекрасно к нему относятся. Но перебороть неприязнь, вызванную ревностью, очень сложно. Минхо, может, и прокачался в осознании своих чувств и умеет трезво мыслить, однако Сынмин в его жизнь внес полный хаос. Просто затопил его с головой, Минхо уже не может выплыть. Из-за этого он чуть в отчаяние не впадает, сжимает ладони в кулаки. Хенджин чувствует его настроение, как и всегда. — Слушай, он не железный. Надави на него, он точно сдастся, если ты нравишься ему, — предлагает Хван, утешающе похлопывает по коленке. — Я знаю, что у тебя получится. — Я тоже в этом уверен, но давить на него пока не хочу. Мне надо подумать, лезть ли к ним с Чонином, или оставить все как есть. — Фу, — вновь морщит нос Хенджин. — Вот это твое милосердие… Ли молчит пару секунд. А милосерден ли он? Нет, просто… Ему жаль, что они все попали в эту ситуацию. Если у них с Сынмином все получится, то Чонин в этой компании больше носа не покажет. А если он, Минхо, не станет лезть, у Минни с Йени все будет хорошо (если Ким только не поменяет свое решение). И тогда он потеряет друзей. Общаться с Ханом и Ликсом станет невозможно. Джисон вообще не умеет разговаривать без упоминаний о Сынмине. Они оба станут воплощением его воспоминаний. Если только он не разлюбит, что пока не представляется возможным… Это не милосердие, Ли просто боится того, что кому-то будет больно. — В чем тут милосердие?! Никто не заслуживает страданий из-за разбитого сердца, — Минхо задумчиво грызет ноготь — дурная привычка из детства. — Но я заставлю его принять меня. Покажу, каким могу быть, когда не издеваюсь. Я просто хорош и в том, и в другом. Мы все еще можем хотя бы дружить… — Признай, идея с уборкой была идеальной, — не выдерживая грусти, накатившей из-за слов друга, переводит тему Хенджин и поднимает взгляд. Какое «дружить», когда ты по уши, Минхо?… — Идея — отстой. Уверен, никто не поверил в этот бред, — легко принимает правила игры Ли и пропускает длинные волосы собеседника сквозь пальцы. Так себе занятие, конечно, но частично успокаивает. — Ну, хоть Хани пожрет, — улыбается ему Хван. — Ему бы только пожрать. — Я хотел его пригласить. — Так зови. Я не против его компании. Именно поэтому спустя полчаса после короткого сообщения от Хенджина Джисон приносится в гости. Взмыленный и растрепанный, он переступает порог квартиры и обнимает поочередно их обоих. — Фу, ты так влюблен, — закатывает глаза Минхо, когда Хан дольше положенного прижимает к себе Хенджина. — Но я рад за вас. Джисон останавливает себя от колкого: «На себя посмотри». Он мог бы сказать так в любой день, только не сегодня. Вид Минхо-хена говорит сам за себя, отчего желание устроить выговор горячо любимому Минни растет в геометрической прогрессии. Поэтому они с Хенджином просто хихикают. Смысл отрицать очевидное? Они же не два оболтуса, которые потерялись в собственной игре. — Тебя тоже любят, Минхо-хен, и я это знаю. Вижу. — Не говори того, в чем не уверен, — он останавливает Джисона движением руки. — Больше ничего не скажу. Хочешь — не верь, но я знаю его очень долго и очень хорошо. Просто он тупой. И нерешительный. Поставив диагноз Сынмину, Хан моет руки и проходит в спальню. Устраивается на полу, из-за чего Хенджин издает протяжный вздох. — О боже, и ты туда же… Пока Джисон не понимает, в чем предъява, Минхо падает с ним рядом и тянет в свои объятия. Он редко тактильничает, но ему необходимо сейчас почувствовать своих друзей и их поддержку. — Что думаешь делать? — тихо спрашивает Хан, без проблем отвечая на прикосновения. — Убить кого-нибудь, — подает голос с кровати Хенджин. — Я бы начал с Сынмина. — Минни не трогать, — серьезно смотрит на него Джисон, когда оборачивается. — Реально, это запретная тема. Даже не поднимай ее в моем присутствии. Хенджин мягко говоря удивляется и поднимает ладони, чтобы показать, что он понял. Но от комментариев не отказывается. — Ты так его защищаешь, хотя из-за него другому человеку больно. — Мы лучшие друзья уже кучу времени. Я буду защищать его даже от Феликса, — пожимает плечами Хан. Он приводит весомый аргумент: — Так же, как ты бы защищал Минхо-хена. От любого человека. И это все. Вот так вот просто тема исчерпана. Но думать Минхо не прекращает. Его мозг по-прежнему забит до отказа. Единственное, что он понимает: у него есть непреодолимое желание создать с Минни как можно больше воспоминаний. Чтобы не думать о прошлом. Чтобы сосредоточиться на будущем, и неважно, каким оно будет.

***

Устало заправив волосы за ухо, Хенджин уже мечтает о чашечке кофе, которую с удовольствием выпьет у себя дома. Или, может, позовет Джисона в кафе и выпросит у него стаканчик. Он еще не принял решение, но слюнки-то потекли. Сегодня только четверг, а он уже устал. Вчерашнее происшествие с хеном только усиливает его нынешнее изнеможение. — Господин Хван! — окликает его знакомый голос, поэтому Хенджин останавливается и оборачивается к заместителю декана факультета западных языков — его собственного. — Еле догнал вас. Хенджин почтительно кланяется, выпрямляется и крайне вежливо интересуется, в чем дело. — Как вы знаете, на следующей неделе в Пусане состоится конференция, посвященная изучению иностранных языков. — Да, я слышал, — утвердительно кивает Хенджин и вопросительно склоняет голову. — Но пока не понимаю, к чему вы клоните. Уже вечереет, у многих заканчиваются пары и лекции, значит, в метро и на остановках народу будет просто дох… Еще больше, чем обычно. Какой ужас. — Мы отправляем студентов-третьекурсников пяти факультетов для выступления с прошлогодними проектами. Едут студенты факультетов английского, японского языков… — заместитель декана прервается, чтобы тяжко вздохнуть. — В общем, это не имеет значения. Мы хотели бы отправить вас тоже. Ваш проект заслужил этого. Голова Хвана начинает работать в бешеном темпе. Он бы знал, если бы предложили Минхо или Джисону. Точно едет Чан, что уже неплохо. Можно и согласиться. Хотя если едут студенты с того самого факультета… — Извините, а не подскажите, кто едет с английского? — невинно интересуется он, почтительно улыбаясь. Главное, когда выведываешь информацию, — это сделать самый подлизывающийся вид. Хоть это-то не конфиденциально. — Смотря какое направление вас интересует. Основной докладчик — Ким Сынмин из отдела английского для международных конференций и коммуникаций. Ему грех не поехать, его проект отличается особенно качественно проделанной работой. Хенджин довольно кивает сам себе. Конечно, Хан и Минхо не знают, что Минни его подбешивает, но эта поездка — отличная возможность узнать Сынмина получше. Отличная возможность продемонстрировать ему все плюсы Ли Минхо. Хенджин его лучший друг. Он знает все сильные стороны Минхо-хена. — Спасибо вам большое. Да, я поеду, — легко соглашается он. Еще бы, он лучший из отдела французского. И проект у него был зачетный. Десять Джисонов из десяти, вот настолько он крутой. Заместитель декана вежливо откланивается и убегает куда-то по делам. Хенджин жалостливо думает, что его рабочий день еще не окончен. И как это должно быть тяжко. Наконец, он открывает дверь главного корпуса и вдыхает полной грудью. Как же хорошо выйти на свежий воздух после стольких часов изучения французского и всех этих тонкостей. Лучше бы на факультет бизнеса пошел. Ну или рекламы. Что ж, неделя в Пусане — отличная возможность отдохнуть от учебы. Пусть и не до конца, но подготовиться к презентации проекта — дело пяти минут для него. Итак почти наизусть все помнит. В голове Хенджина снова возникает образ Хана — в последнее время этот образ возникает подозрительно часто. Хотя у них все действительно просто, не то что в этом треугольнике Минхо. Они друг другу нравятся, вот и все. Поэтому Хенджин достает телефон и отстукивает сообщение Минхо: «Я еду в Пусан на конфу». А потом открывает телефонную книгу и тепло улыбается. Все — почти все — его недавние входящие и исходящие вызовы под именем Джисона. Минхо в ответ присылает что-то вроде: «Ты едешь с Минни и Чаном????» и еще сколько-то смс по поводу Сынмина. Но Хенджин смахивает их вверх, чтобы ответить позже, и набирает Хана. — Олло-у, — не проходит и трех гудков, как в трубке слышится веселый голос. — Так мило, что ты позвонил, Хенджин-и. Внутри сразу так тепло становится. Он как будто чувствует, сколько эмоций Джисон вложил в эту фразу. Как будто он хотел позвонить сам, но боялся отвлечь, потому что знал, что Хенджин в универе. Насколько Хван знает, Джисон и сам закончил всего часа полтора назад. Но новостей за день-то накопилось, рассказывать пора. — А у меня для тебя новость, — улыбается Хенджин, раздумывая, подколоть ли Хана. Может, сказать, что он переезжает? Или что девушку себе нашел? Все его желание пошутить разбивается вдребезги, стоит Джисону заинтересованно засопеть в трубку. — Ну, чего замолчал? — наконец, не выдерживают на том конце провода. — Рассказывай давай. — Я еду в Пусан на конференцию, — говорит Хенджин и ждет поздравлений — все-таки дело важное, почетное. Но Хан не рад от слова совсем. — Что-о-о? И ты тоже? — грустный голос сразу режет ухо и заставляет заволноваться. Хенджин не то чтобы очень чувствительный и эмпатичный, но привычный веселый Хан как-то больше в его вкусе. Он по инерции бредет к любимому кафе. Доза кофеина нужна срочно. И продолжение фразы Джисона тоже хотелось бы получить. Когда трубка продолжает молчать, Хван не на шутку напрягается и не выдерживает. — А что не так с этим? — Хенджин, если честно, уже чуть ли не готов бежать к заместителю декана, чтобы отказаться, когда Джисон выдает: — Минни тоже туда едет! Вы двое бросаете меня на съедение скуке и Ликса с Чанбином. Хван резко выдыхает, успокаивается и громко смеется. Ну какой же он драматичный, этот Джисон. — Это на неделю всего! — пытается вразумить он собеседника. Конечно, Хенджин тоже всю неделю будет скучать по друзьям, однако неделя — не месяц и не год. И вообще, телефоны что, лох какой-то придумал? Переживут! — Нет, это на целую неделю! Не видеть тебя всю неделю, не видеть Минни! Я в печали, — заканчивает свои трагичные причитания Хан. Хенджина даже удивление берет, как Джисон, такой вот весь трогательный и из-за любой мелочи расстраивающийся, дожил до своих лет и умом не поехал. И даже остался крайне привлекательным, ни одной морщинки. — Хочешь, чтобы я отказался? — ехидно интересуется Хенджин. Конечно, отказываться он и не думает. У них правда нечасто случаются такие мероприятия, это отличный шанс себя показать. Ветер обдувает лицо, путает волосы, но Хенджин даже не думает об этом, пока ждет ответ. Он заранее знает, что собеседник скажет. И вновь оказывается прав. — Спятил, что ли?! — орет трубка. — Это такой шанс для вас! Конечно, нет! Ты должен поехать. Ну вот, снова это безграничное тепло внутри. По приезде Хенджин обязательно позовет его на нормальное, человеческое свидание. Вот прям уверенность на девять с половиной Минхо из десяти. А сегодня… — Как ты смотришь на то, чтобы попить кофе? Ужасно устал и буду рад… — Пф-ф-ф, я уже вылетаю! Кидай адрес, куда хочешь пойти, — и Джисон бросает трубку, даже не дослушав до конца. — … тебя видеть. Мда, Хван Хенджин, ну как тебя так угораздило неожиданно пропасть в ком-то? А еще над Минхо шутил. Кстати, насчет хена. Хенджин открывает чат и видит отправленные вдогонку поздравления и счастливые смайлики. Вот уж кто правда вечно поддерживает и радуется за его успехи, как за свои. Приподнятое настроение заставляет Хенджина радостно улыбнуться, но в ответ написать: «Поселюсь с Сынмином в одной комнате и расскажу обо всех твоих заебах, люблю целую». Телефон оживает молниеносным ответом: «Рассказать о том, как я хорош, тоже не забудь, люблю целую в ответ». Ну конечно, он расскажет. Сынмин вообще от него не отделается. Хорошая предстоит поездочка.