Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Подло то, что Ким делает, но его терпение тоже не железное. У Сынмина на голове уже седые волосы появляются, вот честно! Если бы кто сказал ему, что влюбленность — это такой отстой, он бы никогда!… Все эти тревога, волнение, переживания не для него. Клин клином вышибают. Вот почему он решает вернуть в свою жизнь эксперименты с Чонином. Тот никогда не против — Сынмин ему симпатичен, да и вообще любимый хен. Их сближение позволит Киму как можно меньше времени проводить с вечно дружески флиртующими Минхо и Ханом. И меньше сгорать под честным, невыносимым взглядом Ли. Есть еще парочка плюсов: например, Чонин больше не ведет себя, как тонсэн, он теперь уверенный в себе молодой человек. Удивительно, думает Сынмин, как меняет людей пара месяцев жизни. Правда, он старался забыть, сколько и как игнорировал Яна. А Чонин поначалу пытался ловить его: караулил возле дома, приходил к универу, спрашивал у Джисона. Вот, Киму нужен такой, напористый и уверенный. Да. Во-вторых, он действительно чувствует себя защищенным рядом со спокойным, вдумчивым Йени. Поначалу, конечно, между ними проскальзывает неловкость — особенно когда Сынмин неожиданно идет в наступление. Как по закону: встретились, погуляли, попали под дождь… Минни якобы мерзнет, забирает себе джинсовку Чонина, жмется к нему. И в конце концов прижимается: губами к губам, близко, жарко, по-взрослому. Неважно, что и кто скажет. Сынмин хочет забыться — он это сделает. Нельзя сказать, что Киму все равно — тонсэн просто будоражит его кровь. Чонин липнет к нему везде и при любых обстоятельствах, и самое главное: он действительно помогает Сынмину забыть о насущном. Они теперь просто не расстаются: Чонин не хочет никуда ходить поодиночке. Ему нравится держать руку Сынмина в своей, целовать его в висок при любом удобном случае, широко улыбаться из-за каждой, даже бестолковой, шутки. И то, что они соседи, очень упрощает им жизнь. В любой момент вышел, дошел до нужной двери и попал домой к своему предмету обожания. А еще Чонин водит его в кино, в кафе, парки, даже наскребает денег на вечер в ресторане. Сынмин это ценит. Они говорят так много, как никогда раньше. Вот и сегодня Йени вваливается к Минни в квартиру и слезно умоляет погулять. Киму лень на десять Джисонов из десяти (а это, между прочим, максимальный уровень), но он послушно влезает в толстовку и выходит. Непосредственный Чонин тянет его к реке Хан, где нет ни одного укромного уголка, чтобы даже за руку подержаться, не говоря уже о большем. С какой-то стороны даже обидно, ведь Минни действительно зависим от нежных проявлений чувств. Но обстановка такая приятная, с Йени настолько спокойно, что забитая мыслями голова потихоньку разгружается. Они говорят об учебе, о своих родителях, друг о друге. Сынмину кажется, что с Минхо он не смог бы провести время подобным образом. Даже несмотря на явно обоюдные чувства. Вряд ли у них получился бы разговор без тычков, ехидства, подначивания. Просто они очень разные. Огонь и вода, если бы пришлось сравнивать. Минхо огненный, резкий, он сжигает Минни дотла каждым своим неаккуратным словом, а потом прожигает теплым взглядом. Сынмин — вода, цунами, сносящее Ли с ног, черная дыра, затянувшая молодого человека с головой… Водой не погасить тот огонь. Огнем не иссушить воду. — …Так что там с хенами? Я про Джисона, Феликса, — интересуется Чонин, высматривая, где бы купить Сынмину его любимый кофе. Можно было бы сказать, что бессовестно вырывает из раздумий, но Ким вообще-то только рад этому. — Чудным образом мы нашли новых друзей, — Минни не задумывается, когда говорит. Только потом понимает, что сказал о Минхо и Хенджине. Немножечко хочется треснуть самому себе. — Они слегка крейзи. Йени переводит на него смеющийся взгляд: — Как Хан? — Если бы он тебя слышал сейчас… И они злорадно хихикают, можно даже сказать, гиенят. Хорошо, что Хан не слышит. С реки дует ветер, но погода освежающая и приятная. Солнце вот-вот сядет — самое романтичное время. Видимо, Чонин думает также. — Я так рад, что ты здесь, хен. Что ты со мной. Склонный к искренности и сильным проявлениям чувств Сынмин только криво улыбается и отвечает: — Я всегда с тобой был. Мы соседи, — это ужасно сухо, чего Ян не заслуживает. Сколько бы ни пытался, кроме чувства благодарности и признательности, а еще дружеской любви, Минни не чувствует. — Не делай вид, что не понял. Ты бегал от меня несколько месяцев! «И это грустно», — хочет добавить он, однако ничего не говорит. Сколько нервов мог бы сберечь! — Тем более, ну не мог ты не знать, что я люблю тебя, Минни-хен. Ты стал смелее, хвалю! — смеется Йени, у него горят глаза. На лице — самая яркая улыбка, которую Ким когда-либо видел. — Хочу послушать тебя, расскажи о ваших новых друзьях. Между делом Чонин предлагает присесть, поэтому они занимают местечко среди отдыхающих и гуляющих. Удобно устроившись, Сынмин подставляет лицо легкому ветерку и прикрывает глаза. — Хенджин — забавный, — все-таки открывает рот Ким. Решает быть честным. — Он на самом деле интересный, ехидный, конечно, но с нашими друзьями без этой черты не выжить. Особенно с Ханом! Йени прерывает рассказ коротким смешком, потому что очень хорошо понимает, о чем рассказывает собеседник. — Кстати! — Минни делает эффектную паузу, чтобы сообщить: — Хенджин нравится нашему Хану. — Что?! Нравится Джисону? — удивленный голос даже веселит Сынмина. Он смеется громко, не стесняясь брекетов. — Они будут очень хаотичной парочкой, уж поверь! Но очень красивой. Хотя Хану не стоит обольщаться сильно, за красоту будет отвечать Хенджин! — снова шутит Сынмин, открывает, наконец, глаза и поворачивается на Чонина. Смех застревает в горле от той нежности, которую он встречает во взгляде напротив. Чонин его любит. Это реально так, никаких преувеличений, сомнений нет и быть не может. Его глаза переполнены счастьем и умиротворением, он правда долго мечтал о Минни. Йени улыбается ему, но Сынмин очень отчетливо понимает: Йени — не Минхо. Это не плохо. Просто… Просто самому Сынмину действительно нравится Минхо. Осознание, которое каждый раз пугает до дрожи в коленках. И сам Ким лучше всех понимает, что поступает, как придурок. Но он дал себе слово — не делать Чонину больно. — Я шучу, конечно, Джисон-и тот еще красавчик! Еще есть Чан, он же Крис, — Сынмин отводит глаза и прочищает горло. Неловко. — Он супер! Тебе было бы полезно пообщаться с таким человеком… Мы все туповаты по сравнению с ним. — Слышали бы тебя сейчас Ликс и Хан! — снова хихикает Чонин и накидывает на плечи Сынмина свой бомбер. Осторожно оглядывается и сплетает их ладони вместе. Он даже взгляда не отводит, только любуется и вставляет фразочки, когда это необходимо. У Сынмина аж горло чешется, когда нужно говорит о греческом боге Ли Минхо. По-хорошему, надо бы что-то добавить про Чана, но ему не хочется. Как бы ни пытался он это скрыть, жажда поговорить о несносном хене сильнее здравого смысла. И заодно хочется вспомнить его раздражающее выражение лица. Выражение самого красивого лица, которое только Минни видел. — А Минхо-хен… — он же изначально не хотел заводить эту тему! Вообще думал как-то опустить и замять. Его рот и мозг просто решают иначе. И что теперь говорить? — Ходячая катастрофа. У нас что-то вроде взаимной неприязни. — У кого-то может быть неприязнь… к тебе? — искренне удивляется Чонин. — Это я начал, наверное, — пожимает плечами Сынмин. Ведь реально так и есть, у Минхо и в мыслях поначалу не было изводить его. Тогда, в кафетерии, он просто подошел поболтать и пофлиртовать. Зачем Сынмин поступил, как идиот? Да еще и отравил себе жизнь! — Думаю, он на самом деле нормальный парень, иначе не стал бы лучшим другом Джисона. — Сынмин-хен, сколько новостей за раз! Почему ты раньше не говорил об этом? У меня шок! — тараторит обычно тихий Чонин. — Я бы познакомился с ними… И это как раз то, чего Минни не хочет от слова совсем. Он не знает, кто и что скажет, о чем вспомнит, а уж секс с Минхо — последнее, о чем Чонин должен знать. — Как-нибудь обязательно, — улыбается Ким в ответ. Да, «когда-нибудь» — лучший ответ. Вроде и положительный, но все равно расплывчатый. Желательно, конечно, никогда, но судьба играет с ним злую шутку и решает иначе. Сынмин изначально давал себе слово: все его отношения с Йени должны быть только между ними двумя. Никаких тебе друзей, советников, личных психологов и прочее и прочее. Он и мысли не допускал другой. Очень не хотелось (да и не хочется) рассказывать об этом своим друзьям. Те, кто знают его давно, сразу поймут, что им двигало. Но потом он вспоминает просьбу Йени, думает о том, зачем, собственно, все это делает. Ведь не только ему нужно забыть о Минхо, тому тоже желательно как можно скорее сменить цель. Это меняет ситуацию в корне. Сама судьба так складывается. Именно поэтому он с удовольствием соглашается прийти в кафе в среду после пар. Его зовет Хенджин. Соответственно, там же будет Минхо. О да, они придут вместе. Не слишком изощренная месть за все издевательства, но для Ли Минхо сойдет. И отличный повод расставить все точки. Даже если они почти ни о чем не говорили. Ради приличия он интересуется планами Йени, к счастью, Чонин зависает у Сынмина дома. Тот занят важным делом, но отрывается от тонкой кожи на шее Кима, чтобы ответить: — Минни, что за вопрос? Куда захочешь, туда и пойдем. И это становится отправной точкой. В понедельник Сынмин постит их совместную фотку, от которой пищит Джисон. Во вторник выкладывает сторис. Его не мучает совесть, когда он замечает, что Ли Минхо ее посмотрел. Так и надо. Нечего влюблять его в себя! Минни идет на пользу их союз. Эксперимент. На самом деле, он не хочет называть это отношениями, не желает вообще каких-либо определений. Потому что потом будет больно, причем не только ему. Чонин водит его гулять, рассказывает о новых увлечениях, знакомит со своими друзьями. Сынмину нравится заботиться о нем в ответ. Он влюблен в Минхо, но обожает Яна — ведь тот самый милый тонсэн на свете. Знаете вот это ощущение, когда чувствуешь себя лучше, зная, что по-настоящему нужен кому-то? У Кима теперь это чувство не проходит. В среду Сынмин и Чонин приходят, как и всегда, держась за руки. Феликс с порога кафе крепко обнимает Яна — давно не видел же. Все счастливы и довольны, только Джисон бросает подозрительные взгляды в сторону Минхо, Хенджин выглядит заинтересованным, а сам Ли… Взгляд у него злой, колючий. Он не говорит ни слова, только поднимает бровь и выжидающе разглядывает Чонина. Тот в долгу не остается, закатывает глаза и прижимает Сынмина за талию к себе. Чонин не дурак — этими взглядами его не напугать. Хотел Минни себе? Что ж, надо было лучше стараться. Другой причины недовольства от незнакомого парня он не видит. Йени сразу узнает в молодом человеке ту самую ходячую катастрофу, о которой говорил Сынмин. Может, конечно, этот юноша не любит новых людей, однако Чонина позвали хены, поэтому он даже не задумывается, просто отмахивается от всех этих мыслей. — Хенджин, Минхо, знакомьтесь, это Чонин, — проявляет вежливость Феликс. — Сосед Минни и, видимо, его… — Какая приятная встреча! — перебивает его Минхо. Язвит. Он пожимает протянутую Чонином ладонь и сладенько улыбается. — Можно просто Йени, — отвечает на улыбку молодой человек. Минхо не может не признать, что она обезоруживает. Что эмоции делают лицо Чонина нереально красивым и ярким. Сынмин не смог бы устоять. — Прошу прощения, если кому-то некомфортно, Минни просто позвал меня с собой, а я… — он быстро кидает взгляд на сидящего рядом Кима и переплетает с ним пальцы. — А я не могу хену ни в чем отказать. — Молодец, что пришел! Сто лет тебя не видел! — светится позитивом Джисон. Юноша очень рад видеть старого знакомого, а вот взгляд Хенджина ему не нравится. — Приятно познакомиться, Йени. Так ты парень Сынмин-и? — любезно спрашивает Хван, но взгляд у него далеко не добрый. Над столом повисает неприятная тишина. Она многообещающая, тягучая, противная. Сынмин не отрывает глаз от стола, хватает меню, лишь бы ничего не говорить. Удивительно, но его одновременно понимают и Чонин, и Минхо. — Я не люблю вопросы личного характера, — поднимает глаза Йени. — Отстань от них, Хенджин, — одновременно с ним просит Ли. Джисон многозначительно переглядывается с Феликсом, в голове делая какие-то выводы, и быстренько меняет тему. Не время разводить сопли и драму. Они только встретились. Первая встреча должна пройти прилично. Надо отдать должное, они более менее успокаиваются. Только Минни решает удариться в рефлексию именно в этот самый момент. Подумать, как отчаянно схожи Чонин и Минхо в желании его защитить. Они буквально сделали это одновременно. И загнали Сынмина в ужасное состояние апатии. Ну вот все ему не так! Ким выпадает из разговора на какое-то время. Приходит в себя только тогда, когда Йени сжимает его ладонь в своей, привлекая внимание. Случайно натыкается взглядом на Минхо, который смотрит сквозь стену. Тот выглядит грустным и потерянным. Сынмина начинает бесить это все. Идиотская ситуация. Как и все ситуации после той злополучной вечеринки. — Может, еще что-нибудь закажешь? — интересуется у него Чонин. Ким просто отрицательно качает головой. Расстроенный вид Минхо окончательно портит ему настроение. Никакого удовольствия от происходящего Сынмин так и не получает. И кого он наказал в итоге-то? Себя? — Йени, а как у тебя вообще получилось подбить нашего Минни на отношения? — хихикает вдруг Ликс и заинтересованно смотрит в ожидании ответа. Упомянутый Минни чуть не падает со стула, услышав вопрос. Феликс точно его друг вообще?! Боже, хоть бы Чонин… — Он сам меня на них подбил, — мило улыбается в ответ старому знакомому Ян. И теперь на Сынмина удивленно косятся все. Даже Минхо. Блять. Сынмин только нервно смеется. — Что вы на меня так смотрите? Просто захотел, — он, в конце концов, не обязан отчитываться и объяснять кому-то что-то. Да что они себе возомнили? — Хватит на меня пялиться. «Ты же сам от него бегал!» — хочет стукнуть лучшего друга Джисон. Но он только хватает телефон и печатает сообщение Хенджину: «Уводи хена, пока не началась драма. Я потом все объясню». Хван коротко отвечает ему «Ок» и через пару минут тыкает рядом сидящего Минхо в бок, отвлекая от пронизывания Сынмина взглядом. — Ой, весело с вами и интересно, но мне нужно у вас украсть Минхо-хена. Совсем забыл, что у меня сегодня запланирована уборка, а я не оставил мастеру необходимые принадлежности. Ну никак без хена не справлюсь, — тараторит Хенджин, быстренько собирает их вещи, игнорируя взгляды друзей. Потом переводит глаза на Хана: — Заплати за нас, ладно? Я потом скину. И пока остальные пребывают в небольшом шоке, уводит окончательно впавшего в депрессию Ли из кафе. — Что это только что было? — интересуется Феликс. — У Хенджина квартира есть? — Он с родителями живет, — на автомате отвечает Джисон. — Я что-то не то сказал? — тихо интересуется Йени. Он не выглядит взволнованно, однако заметно, что происходящее ему неприятно. А если учесть, что он тоже любитель покопаться в своей голове… — Ты все правильно сказал, — оживает Сынмин. Еще чего не хватало! Чтобы Чонин, и начал загоняться из-за этого? — Прекрати искать проблему в себе. «Потому что она во мне. И в Минхо», — этого он, конечно, уже не говорит. — М-да, вот тебе и знакомство веселое, — чешет затылок Джисон. — Ну и ладно, не страшно! Хоть пожрем спокойно. — Кто-то удивился, что Хан хочет жрать? — дразнит его Минни. Обстановка вновь становится легкой и дружеской. В начале сегодняшней встречи этого им явно недоставало. — Лично я нет. Джисон переводит на него убийственный взгляд. — Тебя не спрашивают, — парирует друг. — Сиди вон ровно. Сынмин сидит, болтает с друзьями, как ни в чем не бывало. Однако как бы впоследствии ни старался Минни привести Чонина в себя, тот только слабо улыбался и коротко отвечал. О чем-то усиленно думал. И, кажется, Сынмин знает, о чем именно. В целом, остаток вечера проходит гладко, Ликс, как и всегда, рассказывает кучу новостей, Джисон подшучивает над всеми, хотя периодически зависает в телефоне. Переписывается с полным негодования Хенджином, который поносит Минни на все лады и сообщает Хану о том, что «Минхо не ок». Джисон только грустно хмурится и просит немножко времени. Они разберутся со всем. На прощание он обнимает Минни и шепчет ему на ухо: — Минхо плохо. Из-за тебя. В ответ Хан получает полный негодования и грусти взгляд. Незачем ему говорить об этом! У них с Минхо взаимная недонеприязнь. После кафе Сынмин заваливается в гости к Йени. Он, может, и хотел побыть один, но задумчивый взгляд и какое-то тяжелое настроение Чонина передалось и ему. — Что случилось? — спрашивает Сынмин, хотя даже не надеется получить ответ. — Ничего, хен, все отлично, — искусственно улыбается Йени. Чего Минни совсем не ожидает, так это дальнейших слов: — Только ты перед встречей забыл упомянуть, что Минхо влюблен в тебя. Повисает неловкая пауза. Сидя на кровати Йени, Минни пытается осмыслить только что услышанное и придумать ответ. Но тот не дает ему вставить ни слова и выдает: — Тебе следовало сказать об этом, чтобы я вел себя соответствующе, — спокойно продолжает Чонин и лезет к нему ближе, сажает к себе на колени и утыкается носом в шею. — И чтобы мы не задели его своими проявлениями чувств. — Мне все равно, кто что подумает, Йени, — не задумывается Сынмин. Врет, конечно. Но в этом и состоял его план! Только сейчас ему совсем не лучше от того, что все сложилось так, как он хотел. — Зато мне нет. Твои друзья не должны быть грустными или страдать, Минни, только не из-за тебя. Ты даришь самые положительные эмоции на свете, хен — заканчивает он фразу и затягивает Сынмина в глубокий поцелуй со всеми вытекающими. Ким и сам не знает, почему в итоге именно сегодня решает отдаться Йени. На Чонина плохо повлияла встреча в кафе, это правда. И на Сынмина, кстати, тоже. Но это не причина. У них и раньше был секс, сегодня же Минни не планировал начинать что-то такое. Не было настроения и желания. Так в чем же дело? Способ забыться? И стоит ли это обдумывать сейчас, когда его так хорошо заполняют? Чонина очень много: он рядом, дышит в шею, целует, он внутри, Сынмин ощущает его практически под кожей. И ни о чем не жалеет. Он не хочет тратить ни секунды на воспоминания, старается выбросить все эти образы из своей головы. Выбросить из головы образ, прикосновения и поцелуи Минхо. Иначе это почти физически больно и ужасно неправильно. Почему? Потому что довольно думать о прошлом. Пришла пора позаботиться о будущем.