Сынмин и последствия пьяных вечеринок

Услышав второй звонок в дверь за сегодня, Сынмин мученически закатывает глаза. — Ну и кто это? — вопрос, конечно, сам по себе риторический, отвечать на него не надо, однако Минни почему-то все же требовательно смотрит на Джисона. — Не знаю, — Хан пожимает плечами, но… Но он стремительно бледнеет и отворачивается. — Хан Джисон? — возмущенно шипит Сынмин. Он, похоже, уже знает, кто стоит за этой дверью. И каждая секунда времени, когда Хан не смотрит на него, подтверждает это предположение. Минни смотрит на друга исподлобья и произносит с угрозой: — Разберусь с тобой позже. Он вскакивает, чтобы просто проверить свои догадки, и топает в холл. Попутно молится всем богам, чтобы за дверью стоял Феликс, а не Минхо. Надежды рушатся, когда в маленьком окошке экрана он видит лицо Ли Минхо. Которое сам Сынмин обожает. Блять. Приходится прикрыть глаза и посчитать до десяти. А потом Минхо звонит еще раз, уже настойчивее. Неизвестно, что это за порыв, которому Минни поддается, но дверь он все же распахивает, мысленно матеря себя. Ли поднимает глаза, неуверенно улыбается и протягивает ему стакан кофе: — Привет? — Прийти сюда — не лучшая твоя идея, — выдает Сынмин, однако отходит в сторону и берет протянутый напиток. Минхо заходит в его квартиру и становится более уверенным. — У меня не было другой, а увидеть тебя и, наконец, поговорить хотелось. Хан, который никак не мог заставить себя сидеть в комнате в такой волнительный момент, осторожно крадется по коридору. Предчувствующий драму Джисон сверлит их обоих взглядом и неловко топчется в проходе. — Ой, прости, не знал, что ты тут и не взял тебе кофе, — замечает его Минхо, указывает на стакан в руках Сынмина и разводит руками. — Хотя, если честно, я бы итак не взял. — И не надо, — не остается в долгу Джисон. Ага, конечно, не знал он! Да и вообще, Хан всякие подколы с рук никому не спускает! — У Минни есть кофемашина. Ким просто молча наблюдает за этой дружеской перепалкой, качает головой. Юноша тяжело вздыхает и идет в сторону кухни. За его спиной разворачивается настоящая безмолвная драма: Минхо жестами умоляет Хана уйти, а тот упрямо отнекивается. Он вот сейчас уйдет, а Сынмин об этом еще лет пять вспоминать будет. — Джисон, — резко разворачивается Сынмин в дверях и сканирует глазами их немую перепалку. — Все в порядке, ты можешь идти, мы просто поговорим. — Минни… — как-то неуверенно смотрит на друга Хан и даже приподнимает брови. — Что? Хен уже пришел, у меня не получится убежать, — отвечает он и замечает краем глаза, что Минхо утвердительно кивает. Киму едва удается не заскрипеть зубами от злости — почему-то факт того, что Минхо согласен с этим, ужасно раздражает. Джисон кивает, но собирается жутко медленно: складывает вещи, обувается, завязывает шнурки. Постепенно терпение Ли сходит на нет: — Тебе помочь или что?! — рявкает Минхо, переводя взгляд на друга. Он хоть и обожает Хана, сейчас его присутствие откровенно выводит из себя. Ли очень, очень хочет остаться с Минни наедине и обсудить многое. — Себе помоги, — бурчит под нос Джисон, однако Минхо отвечает другое. — Не нужна мне помощь, считай, я уже ушел. И действительно, Хан кидает последний взгляд на лучшего друга, получает утвердительный кивок и гордо удаляется. Сынмин уже знает, что он завалит его сообщениями. Ладно, не время об этом думать. Минни жестом приглашает Минхо в комнату, где только что обитал их общий друг. Они заходят в уютное помещение, и Сынмин просто неопределенно взмахивает рукой. Мол, садись, куда хочешь. Только пирожное отдай. — Долго собираешься прогуливать? — первый вопрос, заданный удобно устроившимся хеном, выбивает Сынмина из колеи. Потому что ожидает от него Ким совсем другое. — Что ты хочешь от меня услышать? — Минни решает, что ответить вопросом на вопрос будет лучше всего. Однако видя нахмуренные брови собеседника, он быстро исправляется. — Мне нужно было время подумать. И не надо спрашивать, ты сам знаешь, о чем речь. Атмосфера становится все более угнетенной, и Сынмину это не нравится. Однако слишком долго он бегал от разговора, чтобы теперь жаловаться. Молодой человек поднимает на Минхо мученический взгляд. Но тот непреклонен и в ответ смотрит решительно. — Мне немножко непонятно, какой срок этих размышлений для тебя приемлем, — медленно произносит Ли и сканирует Сынмина взглядом — изучает реакцию. — Минни, давай просто решим хоть что-нибудь. Минхо вздыхает очень тяжко: по нему видно, что неделя тишины далась ему трудно. Сынмину снова хочется себе врезать. Почему все вечно из-за него страдают? А можно никаких проблем не будет и все? Мысленно Минни благодарит родителей и их работу. Они уехали в десятидневную командировку, а значит, можно прогуливать универ и предложить Минхо остаться на ночь. Если, конечно, Сынмин преодолеет свою глупость, и они поговорят. И Киму очень хочется победить самого себя. Вдруг все станет… лучше? — Хорошо, тогда слушай, — каждое слово дается ему с трудом, но Минхо ободряюще кивает, и становится легче. — Я люблю тебя. Вопреки ожиданиям, Ли не светится от радости, не перебивает его — просто серьезно смотрит на Сынмина. Минни ему благодарен. — Сейчас мои слова прозвучат клишированно, но… Я правда не хотел влюбляться. Ты не выглядишь как человек, который готов к отношениям или в принципе собирается их заводить, — тихо продолжает он. Тревожность так сильно накрывает Сынмина, что приходится взять в руки антистресс-игрушку. — Я предпочел бы никогда не общаться и забыть наш секс, как нечто прекрасное, но единоразовое. И поверь, я бы смог отделаться от тебя в тот день в кафетерии. Смог бы, если бы ты не нашел общий язык с Джисоном. — Знаешь, я не сомневаюсь, — теперь Минхо тепло улыбается ему. — Пусть сейчас я его практически выгнал, но все же испытываю благодарность. Только не говори Джисону. Губы Сынмина сами собой расползаются в ухмылке, когда он думает о лучшем друге. Но, собравшись с мыслями, Минни стирает с лица улыбку и продолжает: — Ты относился по-другому ко всем нашим общим друзьям. Никого не подкалывал и не задевал так, как меня, — жалуется он. Почему-то потребность выговориться перекрывает все остальные его мысли. Сынмину жаль, что по вине Ли ему пришлось пережить столько дурных эмоций. — И я просто мечтал, чтобы ты отстал от меня. Даже Хану истерики устраивал, потому что думал, что между вами нечто большее, чем дружба. Не перебивай! Сынмин жестом останавливает Минхо тогда, когда тот уже открывает рот. И Ли послушно его захлопывает. — От тебя невозможно было скрыться. И поэтому я решил, что буду бесить тебя в ответ — поэтому сам решил инициировать знакомство с Чаном, отношения с Чонином и все такое. Из-за Йени мне стыдно до сих пор, — Минни переводит дыхание и трет руками лицо. — Ты самый сложный человек из всех, что я знаю. Хенджин так тебя расхваливал в Пусане, говорил, что ты не такой язвительный, каким хочешь показаться. Но разве это заметно, хен? Я тебе сам скажу — нет. — Минни, я… — Да что ж такое, я же попросил не перебивать! — возмущается Сынмин и кидает в расположившегося в кресле Минхо подушку. Научился у Хана, видимо. Ли послушно замолкает и поднимает ладони в обезоруживающем жесте. — Я понял, что реагирую на тебя странно, когда ты заговорил о том, чтобы я не втягивал в наши отношения Джисона. Ты говорил, что я просто хочу повторения, помнишь? А я думал, что просто хочу, чтобы ты исчез из моей жизни и перестал меня мучить. Если бы ты хоть на секундочку показал мне, что слова твоих друзей — правда, клянусь, все стало бы проще. Если твое поведение — способ привлечь мое внимание и вызвать к тебе чувства, то это тупой путь, хен. Я до сих пор готов тебя убить за это мучение. Ким снова пару секунд молчит и требовательно смотрит на Минхо, давая ему понять, что вот теперь пора ответить. При этом Сынмину становится дурно от того, насколько правильно Ли смотрится в его комнате. Если их разговор ни к чему не приведет, или, что хуже, закончится дерьмово, то это воспоминание о сидящем здесь, в его собственном кресле, Минхо нужно будет поместить в самый дальний уголок памяти. Только возможно ли это? — Я думал, что ты не помнишь подробностей той ночи. Мне не хотелось задеть тебя, я просто хотел, чтобы ты вспомнил. Вспомнил и перестал убегать, — наконец произносит собеседник. После этих слов у Сынмина еще сильнее чешутся кулаки. — Ты мог прямо сказать. Мог позвать меня на свидание, мог хотя бы просто поговорить ртом, а не додумывать, — качает головой Сынмин. Он выглядит таким разочарованным, что у Минхо невольно наворачиваются слезы на глаза. — И не было бы всей этой лажи с Чонином. Мы бы не сделали больно людям, которые этого не заслужили. Никто бы из нас не страдал. Блять, я просто чуть с ума не сошел, когда понял, что люблю тебя! Минхо правда старается, но не выдерживает. Он быстро оказывается рядом с Минни и взглядом умоляет позволить просто подержать его за руку. Сынмин сам протягивает к нему ладони, и Минхо сгребает юношу в объятия. — Честно, я не знаю, чего ты ожидаешь от меня теперь, Минхо-хен. У меня нет сил говорить о том, что я чувствую, зная, что Джисон поддерживал и тебя, и меня, например. Что Ликс узнал все через Чана, которому ты рассказал о нас. Меня бесило все. И даже сейчас ужасно раздражает. Но я люблю тебя, и из-за этих чувств все мое недовольство сходит на нет, стоит тебе только стать мягче, чем обычно. У меня много заебов, тебе не будет со мной легко. — Покажи мне хоть одного человека без заебов, Сынмин, — незамедлительно отвечает Ли. Он укачивает Минни, как ребенка, гладит по волосам. — Я уже тебя знаю достаточно хорошо, чтобы сказать, что твои загоны меня не беспокоят. Я хочу, чтобы ты был счастливым, потому что люблю. И, возможно, я понял это раньше, чем ты, иначе объяснить свое поведение не могу. Минни молчит, потому что правда не знает, что сказать. Очень хочется поплакать и бухнуть, но он только крепче вцепляется в Минхо. Его личная головная боль тоже не издает ни звука несколько долгих минут и продолжает: — Конечно, это не оправдание, Минни, тем более, что тебя задевали мои шутки и все остальное. Просто… Я тупой? — морщится Минхо, и Сынмин слышит сожаление в его голосе. — Мне очень хочется узнавать тебя и дальше. Хочу знать о тебе больше. Ты просто мне нужен, вот и все. А я все-таки самый настоящий клоун. Прости меня. Пожалуйста? Сынмин далеко не первый человек, в которого влюбился Минхо. Но он — его самая сильная любовь. Крепкая, немного болезненная, тем не менее, самая трепетная. Ли придется учиться это показывать не только словами, но и поступками, придется меняться. Иначе Сынмин не примет его, и Минхо это знает. — Обещаю все говорить тебе прямо. Обещаю думать о твоих чувствах и ставить их на первое место, — шепчет Минхо куда-то Минни в волосы. Он чувствует, что Сынмин не уверен, что боится надеяться на хороший исход. — Я и должен был так поступать с самого начала. Прости, что посчитал возможным подшучивать над тобой. Прости меня, Минни. Сынмин молчит, потому что… А почему? Он, честно, злопамятный, но злиться на Минхо и снова его отталкивать нет никакого желания. Внутри Минни что-то ломается, прям с громким хрустом трескается после этих извинений, которых он сам, между прочим, ждал все это время. «Люблю», «прости» — неужели сложно было произнести эти слова с самого начала?.. Минхо так и не дожидается ответа. Спустя несколько долгих минут, проведенных в тишине, он немного отстраняется, чтобы взять Сынмина за подбородок, приподнять его лицо и взглянуть в глаза. Они долго смотрят друг на друга. Сколько проходит времени? Непонятно. — Останешься у меня? — наконец выдает Ким. В его голосе столько надежды, что Минхо тут же отбрасывает любые сомнения. Он останется. Поэтому Ли просто кивает и вновь притягивает Сынмина к своей груди: пусть послушает, как колотится его сердце. Поймет, что каждое сказанное слово — правда. — Просто чтобы ты знал — я еще не простил тебя до конца. Минхо угукает в ответ. Конечно, это неудивительно. Он надеялся, но не рассчитывал, что Сынмин простит его в два счета. Только сейчас они обращают внимания, что их телефоны почти взлетают на воздух от количества сообщений и звонков. — Это сто процентов Хенджин и Хан, — резюмирует Минни и отрывается от Минхо, чтобы взять свой телефон. — В этот раз Джисон побил собственный рекорд: столько сообщений за раз он мне еще не писал. — Волнуется, наверное, — лицо Минхо выглядит жутко довольным, хоть юноша и пытается это скрыть. А Сынмину нестерпимо хочется сцеловать эту ехидную усмешку на его губах. — Давай не будем отвечать, а? — Я и не собирался, потому что сегодня планирую все свое внимание сосредоточить на тебе, — с невозмутимым видом пожимает плечами Ким. — Раз уж мы решили… попробовать. Бедное сердце Минхо точно сегодня взорвется, если Сынмин не перестанет быть таким милым. Он снова улыбается и заправляет за ухо прядку волос Минни, которая упала на глаза. Минхо очень пытается, однако никак не может контролировать уровень нежности. — Ты забыл про кофе и пирожное, — говорит он Сынмину, не в силах оторвать взгляд от его лица. — Не находишь, что было бы странно, если бы я жрал во время серьезного разговора? — Отчасти да, но, если честно, я бы не сильно удивился. — Фу, ты ужасный, Ли Минхо. Я буквально в шаге от того, чтобы познакомить твое чудесное лицо со своей ладонью, — морщится Сынмин, тем не менее, он довольно улыбается, пока Минхо не видит. Ким встает, берет свой стакан, сладкое и заваливается обратно. Он падает прямо в объятия Минхо, и они пьют из одной трубочки, едят одно пирожное. Наверное, сейчас Сынмин счастлив больше, чем когда-либо, даже если между ними столько недосказанности, что любые адекватные люди уже сошли бы с ума. Тем не менее, Минни гордится собой: в его понимании лучше попробовать и все-таки дать шанс, чем кусать локти в неизвестности. Минхо остается до конца, как и обещал. Смеется над шутками, нежничает, бесконечно держит за руку — показывает, что он не такой, каким хотел казаться изначально. — Ты сумасшедший, — хохочет Минхо, когда Минни делится историями об их с Хенджином тусе в Пусане. — С ним вообще нельзя пить, он долбаный демон! Сынмин просто любуется Минхо, его глазами-щелочками, ровным красивым носом, притягательными губами. Кстати говоря, Минни все-таки оказывается смелее и буквально заваливается на Ли, целуя его. В подсознании мелькает мысль, что в этом плане сам Сынмин смелее, чем все его парни. Из-за долгожданных поцелуев они оба оказываются настолько заведены, что могли бы дойти даже до секса. Минхо успевает поменять их местами, подмять Минни под себя и укусить в шею, однако Сынмин отпихивает от себя взбудораженного юношу. Зацелованный, растрепанный, Ким только больше распаляет фантазию своего гостя. — Никакого секса! Сегодня я не настроен, хочу просто лежать с тобой в обнимку. — Я, может, и не собирался, — притворно возмущается Минхо. — И вообще, это ты меня первый поцеловал! — как ребенок переводит стрелки Ли, чем жутко смешит Минни. Он снова обнимает Минхо за шею, прижимается, просто придавливает себя его телом. И только тогда расслабляется. — А ты меня все еще бесишь! — Какой ты наглый лжец, Ким Сынмин. Я неприятно поражен. Надо провести с тобой воспитательную беседу. — Я их сам с собой постоянно провожу, — хихикает Минни, прижимаясь губами к виску Минхо. — Тебе не тяжело? — Сынмин слышит в голосе Ли волнение, и этот факт греет его сердце. Ему не тяжело, он бы лежал так до самого утра, если бы только у Минхо не затекали руки. А еще Ли действительно ассоциируется у Сынмина с котом — если бы сейчас молодой человек заурчал, то никто бы не удивился. — Чего молчишь, звездочка? — Тяжело мне было эту неделю. И еще недельку до этого. Ну, может быть, две. Минхо хочет что-то сказать, парировать, однако он только скатывается с Сынмина и притягивает его к себе на грудь. Этот день нравится ему все больше, хоть он так и не рискнул просто спросить неловкий вопрос у Минни. Кстати, об этом… — Что мне надо спросить, чтобы убедиться в том, что мы в отношениях? — То есть когда я сказал, что мы решили попробовать… Это ничего не дало? Мда, Минхо, ты и правда глупый, — ехидно отвечает Сынмин, ворочаясь в попытках устроиться поудобнее. — Короче, что бы ты ни спросил, просто да. Понимаешь ли, что-то во мне изменилось после твоего сегодняшнего визита. — Так и знал, что надо было раньше приходить и брать тебя за!.. Ким не дает ему договорить и резко бьет Минхо по груди. Сынмин сладенько улыбается, однако ничего не говорит. Спустя несколько минут они задремывают, теплые, уютные, влюбленные. Да, они чертовски влюблены. Сейчас Минхо абсолютно все равно на то, что происходит за пределами этой квартиры и комнаты Минни. Пусть там хоть метеоритный дождь начнется, он не поднимется со своего места и не отпустит Сынмина. Тоже, кстати, своего. В это откровенно не верится. Они столько времени потеряли зря, а ведь это всё никому нужно не было. Но, к сожалению, у Минхо с подросткового возраста так: он не плохой человек, однако многие в силу его характера просто отворачиваются. Сначала хотят с ним общаться, интересуются, популяризируют, а потом резко прекращают. Это выводит и надоедает ему со временем. Но Сынмин… С самого начала другой. Он с самого начала его избегал, хоть их будто магнитом друг к другу тянуло. — Я слышу, как ты думаешь, — незамедлительно комментирует происходящее Ким и крепче обнимает его. — Чего опять не так? — Не спишь, что ли? — удивляется Ли. В ответ на утвердительное мычание он произносит: — Ты слишком проницательный какой-то, отстань. — Хен, ничего не могу поделать, я чувствую твой настрой. И он угнетает. Я буквально сейчас выйду в окно. — Ну какой же ты вредный! — карие глаза Минхо блестят в темноте, потому что он снова смеется. Для разморенного и уставшего от переживаний Минни это лучшая картина на свете. — Как ты думаешь… — вдруг становится серьезным Сынмин и, распахнув глаза, внимательно смотрит на молодого человека. — Может ли любовь преодолеть все преграды? Или это временные бонусы? — Я верю, что она побеждает все. Обиду, злость, ревность, равнодушие… — Минхо выпускает Минни из объятий и садится. — Уже вечереет, у тебя хоть поесть найдется? — Я думал, ты философ, а ты просто Джисон в теле Минхо-хена, — притворно разочаровывается Сынмин. Ли набрасывается на него с щекоткой и с наслаждением слушает тихий смех. Ким Сынмин так сильно им любим, что его, Минхо, любовь действительно преодолевает все. Теперь ты мой, я тебя не отдам — все, что крутится у Ли в голове. — Ладно, пойдем поедим, — Минни вырывает Минхо из мыслей и помогает подняться с мятой постели. — Ну, дорогой, за тобой хоть на край света. Сынмин оборачивается к нему уже из темного коридора, улыбается и выглядит таким счастливым, что у Минхо невольно замирает сердце. Как бы сложно им обоим не было, Ли Минхо даже не попытается убежать. Что там нужно сделать, чтобы Минни всегда так улыбался? О, неважно. Минхо уже готов пойти на это.