"Золотце"

      После того, как мы с Рокси поплакали друг другу в жилетки, на душе у обеих стало легче. Мы просто смирились с неизбежным и продолжали жить дальше, безмятежно гуляя и трепая нервы школьной администрации. Журналистику рыжая не бросила, с чем я тоже смирилась и перестала обвинять её в измене. Даже наоборот, коё в чём помогала.       Только одно не давало моей буйной душе покоя. Концерт Nickelback. Я безумно хочу туда попасть! И даже купила билеты.       Одним не прекрасным днём я решила об этом поговорить с мамой. - Нет, конечно! А ты ожидала другого ответа? – воскликнула она. – Во-первых, где ты там будешь жить? А, во-вторых, Лос-Анджелес – огромный город, в котором много опасностей, в которые у тебя есть талант влипать. Тем более на рок-концерте! - Не утрируй. Со мной всё будет хорошо. У тебя наверняка есть какие-нибудь знакомые, которые с поддельной радостью пустят меня переночевать там 2 денька. - Нет, Реми. - Ну, мам! У меня такое горе! Друг умер от рака. Мне нужно развеяться, сделать что-нибудь эдакое, чего я делаю очень-очень редко. - Так зачем далеко ехать? Можешь подстричь газон и убраться в своей комнате наконец!       Режим «истеричная мать, трясущаяся за своё единственное чадо» – это непрошибаемый барьер. Но вдруг случилось чудо. - А хотя, я отпущу тебя, - неожиданно ответила мама. – Эндрю как раз уезжает в командировку в Лос-Анджелес. Поедешь с ним, если пообещаешь мне вести себя хорошо. - Эндрю? – скривилась я. – Ты ему настолько доверяешь, что готова вот так запросто отпустить меня с ним? - О, боюсь, что мне придется больше за него волноваться, чем за тебя. - Какая прелесть. А ты Эндрю спросила, согласен ли он?       Мама позвала этого дармоеда на кухню. - Да, дорогая? – просунулось в дверь смазливое личико. - Милый, Реми хочет попасть на концерт в Лос-Анджелес. Раз у тебя там командировка, не мог бы ты её взять с собой?       Эндрю немного замешкался, но всё-таки согласился. - Только я не могу обещать, что смогу сидеть с тобой часами на пролёт. Много работы грядёт. - Меня это устраивает. Чем меньше я тебя буду видеть, тем лучше. - Вот и замечательно! – обрадовалась мама. – Возьми, пожалуйста, билеты. - Хорошо, позвоню, забронирую место, - ответил мужчина и ушёл. - Тогда быстренько собирай вещи, золотце, и скажи сколько нужно на билеты. - Я их уже купила и вещи уже собраны. По мелочи осталось собрать. - Что? Как?! – удивилась она. - Мам! Ты меня удивляешь! На концерт всегда нужно заранее покупать билеты. А вещи я собрала, потому что знаю, какая ты у меня хороша и замечательная, и отпустишь свою любимую доченьку, - ответила я, крепко обняв её. - Подлиза, - улыбнулась мама, обнимая в ответ. – Ты одна поедешь? Рокси с собой не берешь? - Она не может поехать. В семье там какие-то неразберихи.       Я говорила об этом маме, а сама вспоминала наш последний с рыжей разговор: «- Рокс, я тут билеты покупаю по интернету. Мы в фанзоне, как всегда? - Реми, я никуда непоеду. - Почему? – удивляюсь я. - У меня дома день ото дня веселее и веселее. Весь этот бракоразводный процесс действует на нервы всей семье. Отец уехал из дома и сейчас снимает квартиру. Малая постоянно ревёт и капризничает. Мама срывается на нас. Тут такой бедлам! - Ну, так и поехали бы вместе в ЛА. И малую бы вязала! Отдохнули от этого дурдома. Как-то отвлеклись. - Прости, Реми. Я не могу, да и тем более, я не так уж люблю Nickelback. Ты ведь знаешь, что я уже как-то отключилась от рока. Он меня не вставляет больше. - Сделаю вид, что последнего я не слышала. - Прости, но это правда. - Ладно, пока! Мне ещё нужно пончики Эндрю майонезом заправить. Он скоро уезжает. - Майонез в пончики? А хотя, чему я удивляюсь? Пока».       «Как я могу дружить с человеком, который рок воспринимает абсолютно ровно?» - часто спрашиваю я себя. Не знаю. За последний год вкусы рыжей очень поменялись. И это касается не только музыкальных предпочтений. Фильмы, мировоззрение, поведение, даже стиль в одежде. Рыжая поменялась в моих глаза кардинально. И в основном в абсолютную противоположность от меня. Хотя, я тоже меняюсь. Все люди со временем меняются, растут духовно, а мы ещё и физически. Мы и так были не очень похожи, но что-то общее всё-таки оставалось. Чего не скажешь сейчас. Иногда бывают моменты, когда нам становится тяжело друг с другом общаться. Не могу этого объяснить. Так почему же я с ней до сих пор дружу? Наверное, потому что человек всё-таки ещё чего-то стоит. POV Jensen       Настал тот день, когда нужно уезжать из уютного дома (пусть даже из дома моего лучшего друга) и встречаться с фанатами и прессой. Так сказать, возвращаться в реальность.       Нас забрал наш телохранитель, Клиф Костерман. Мы ему очень обрадовались, поэтому по пути безумолку болтали и расспрашивали друг друга, как провели выходные. На КомикКон мы всегда въезжали с черного входа в здание, хотя мы с Джаредом давно решили, что это бессмысленно. Всё равно нас там встречали преданные фанаты и кое-кто из журналистов. И в этот раз было то же самое, но журналистов было на удивление больше обычного. - Может у вас рейтинги выросли, парни, - отшучивался Клиф.       Выйдя из машины, в основном все звали почему-то меня и что-то спрашивали. Вдруг один из журналистов пробился к нам поближе и, приставив диктофон, спросил: - Мистер Эклс, газета «LA News» опубликовала статью, где рассказывают, что у Вас есть дочь. Что Вы можете сказать по этому поводу? - Что? – удивился я.       Потом последовало куча вопросов и фотовспышек. Только и мелькали слова «дочь», «скрывали», «мистер Эклс» и тому подобное. Я растерялся и не знал, что ответить. Джаред и наш телохранитель затащили меня в здание. - Что это было? – спросил Джаред. - Я… я понятия не имею, что происходит. - Пойдёмте, я доведу вас до гримёрки, - сказал Костерман, подталкивая нас вперёд. – Думаю, это какая-то шутка. Жёлтая пресса решила над тобой подшутить, Дженсен. Не волнуйся. Первый раз что ли? - Да я не волнуюсь. Просто не ожидал такого.       В гримёрке мы встретились с Марком Шеппадом и Мишей Коллинзом, и вся эта ерунда с журналистами забылась сама собой. Но как оказалось ненадолго. - Что с тобой, Дженсен? – спросил Марк. – Ты будто Мишу голого увидел. - Если бы он увидел меня голым, то лицо было бы другое. - В ещё большем ужасе? - Не путай меня с собой.       Возможно, они бы и дальше спорили о моём выражении лица, если бы я увидел их нагими, но я огорошил их фразой: - Меня обрадовали новостью, что я стал отцом. *Минута молчания* - Я что-то не понял, - отозвался Марк. – Это шутка или нам тебе «посочувствовать»? - Журналисты приписывают ему какого-то ребёнка, - отозвался Джаред. - Пфф… не первый и не последний раз, - сказал Миша, откинувшись назад. – Мне такое сто раз говорили. - Добро пожаловать в наш клуб, приятель, - засмеялся Марк.       Мы ещё некоторое время посмеялись над этой темой, а потом Марк с Мишей вышли к фанатам. Мы должны присоединиться чуть позже. Клиф зашёл к нам с Джаредом сразу, после них. - Кажется, я знаю из-за чего такая шумиха, - ответил он, подавая мне свёрнутую газету.       Я раскрываю её и вижу на первой полосе нашу с Реми фотографию и заголовок «МИСС ЭКЛС: ТАЙНАЯ ДОЧЬ ДЖЕНСЕНА». Я был в шоке! Как эти стервятники умудрились такое напечатать? Как вообще до такого додумались?! - Реми? – Джаред был тоже немало удивлён. – Вот это да. Сара обрадуется. - О, Господи, - вздохнул я, читая статью. – Им что новостей не хватает? Такой бред писать! - Успокойся, брат. Сделаешь опровержение и всё. - Ага, и они вот так сразу взяли и отстали. - Когда-нибудь эта новость перестанет быть актуальной. - Ты прав. Просто я не хотел создавать проблемы Саре и Реми. - Думаю, ты должен позвонить Саре и всё рассказать первым. Чтобы она всё узнала от тебя, а не получила удар за чтением газеты. - Да, именно так и сделаю после Комик-Кона.       Нас позвали в конференц-зал. Признаюсь, я волновался больше обычного. Как только перед нами открыли дверь, послышались бурные рукоплескания и овации. Мы как пингвины, улыбались и махали, проходя на своё место. Как обычно, мы сели, сказали, что рады всех видеть и о чём-то пошутили. Как и ожидалось, первый вопрос был о Реми. - Добрый день! У меня вопрос к Дженсену: в одной из газет написали, что у Вас есть дочь в Остине. Это правда? - Нет, это не правда. К сожалению, у меня нет дочери. Та девочка, с которой меня поймали фотографы, дочь моего хорошего друга. Я просто был у них в гостях. - Но на фотографиях видно, как Вы возили девочку в школу и даже были там на родительском дне, так же ездили к своим родителям. - Меня просто попросили посидеть с девочкой, вот я её и возил в школу и, да, ходил вместо родителя, потому что ей не с кем было идти. К тому же в школе тоже были мои фанаты, которые были рады меня там видеть. А к родителям я её привёз, потому что хотел увидеть их, а у девочки были каникулы, и она хотела куда-нибудь поехать. - Например, к бабушке с дедушкой, - крикнул кто-то из зала. - А Ваш хороший друг – это Сара Браун? - Да, она. Мы с ней учились в одной школе, а потом удалось поработать вместе. Вот теперь и поддерживаем общение. Земляки, как никак. В таком духе и прошла практически вся конференция. Были и другие вопросы, но в основном о Реми. Это меня порядком вымотало. Вечером я вернулся домой уставшим, как конь. И, естественно, совсем забыл позвонить Саре… POV Remy       На следующий день мы в полной боеготовности ехали в аэропорт. Что тут скрывать? Я счастлива! Большой город, большие возможности и большие приключения, которых я клятвенно обещала маме обходить стороной. Единственно, что меня огорчало так это то, что навстречу приключениям я еду в абсолютном одиночестве. С кем мне прикалываться над Эндрю и над всем происходящим вокруг? «Со своими альтернативными личностями», - всплыло в голове, от чего я усмехнулась.       В аэропорту мы тепло распрощались с мамой. Она ещё раз взяла с меня слово, что я буду умницей и мы пошли на регистрацию. - Тяжело с мамой расставаться, правда? – спросил Эндрю, глядя в её сторону. - Если ты таким образом пытаешься меня отговорить от полёта в ЛА, то не трать силу зря. Я очень люблю маму, но мне не в первой с ней расставаться. - Тебе ведь её не хватает? - Вырубай психолога и смирись, что я лечу с тобой. Поверь, я тоже не в восторге. - Ну почему же? Я рад провести с тобой время. - Чувствуешь? – спрашиваю я, громко принюхиваясь. - Что? – спрашивал он, повторяя за мной. – Вроде ничем не пахнет. - Разве? А вроде повеяло педофилией.       Эндрю лишь снисходительно усмехнулся. «Надутый индюк».       Когда мы сели в самолёт, он опять ко мне привязался со своими дурацкими вопросами. - А ты когда-нибудь была в Лос-Анджелесе? - Да, была. Когда мне было лет 10. - Тебе там понравилось? - Так себе. Я не в восторге от мегаполисов. - А мне он очень нравится. Я приехал из маленького городка в Айове и влюбился. Лос-Анджелес открыл передо мной много возможностей и дорог в жизни. Можно сказать, что я один из счастливчиков, которые приехали в Голливуд и не остались там какими-нибудь официантами. Возможно, и у тебя получится. - Дедушка учил меня уважительно относиться к любой профессии, особенно к вспомогательному персоналу. Ведь кто-то должен убирать за вами – гордыми свиньями, которые поднявшись из грязи, возомнили о себе невесть что. Как по мне, так лучше спокойно жить в маленьком городе и получать истинное удовольствие, которое нам дарит жизнь: семья, дети, природа и всякое такое, чем погрязнуть в отвратительном террариуме шоу-бизнеса, которые дарит ложные ценности типа денег, славы, популярности, предателей-друзей и всего прочего. - Не ожидал этого от тебя услышать. В Остине ты считаешься золотой молодёжью. У твоей мамы хорошие гонорары. Обычно такие дети стремятся в Нью-Йорк и Голливуд. - Как видишь, в любом правиле, есть исключения. И не твоего ума дела, какие гонорары у моей матери. - Можно тебя спросить о твоём отце? - Я ничего о нём не знаю, кроме имени. - А тебе никогда не хотелось его увидеть? - Хотелось, конечно же. Иногда. Сейчас не хочу. - А мама что-нибудь тебе о нём говорила? - Да, по мелочам. Где он сейчас, мама не знает. Она потеряла с ним связь с тех пор, как он бросил нас. - Знаешь, Реми, мой отец нас с мамой не бросал, но его участия в моей жизни фактически не было. Сколько себя помню, он после работы приходил, мог что-нибудь починить в доме, когда мама по орет на него 2-3 недели, а потом садиться в своё кресло, включает телевизор и пьёт пиво. Сейчас он на пенсии, и до сих пор ничего не изменилось. - Ты это мне рассказал просто так или для того, чтобы я не чувствовала какой-то пустоты, что у меня не было отца? - И то, и то. - И в том, и в том случае, завязывай. Я это не сама хорошая тема для разговора. - А о чём бы ты хотела поговорить? - Ни о чём. Я бы даже надела наушники, но как всегда забыла зарядить телефон. - Каждый день всё больше удивляюсь, как же Дженсену удалось найти с тобой общий язык.       Я вдруг вспомнила, как он переодевался в женщину, улыбнулась и сказала: - Ну-у-у…он проявил изобретательность.       Солнечная Калифорния. Селение Девы Марии, Царицы Ангелов, на реке Порсьюнкула или Город ангелов, как стали называть этот террариум в далёкие годы. Хотя я до сих пор не понимаю, где тут испанцы их увидели. Может раньше здесь люди и были сущими ангелами, но явно не сейчас. Теперь это прибежище Люцифера.       Так вот, мы в Лос-Анджелесе и едем на такси в гостиницу. По прибытии, Эндрю не распаковывая свой чемодан, дал кое-какие деньги, рассказал, что делать, если я проголодаюсь и ещё что-то там, и оставляет меня наедине. После хлопка дверью, наступила оглушительная тишина. Я стояла с купюрами в руке и оглядывалась по сторонам. «Неплохие апартаменты», - подумала я, а ещё вспомнила, что у финнов есть такое слово, которое означает что-то вроде «выпивать дома в нижнем белье, не планируя никуда идти». Сегодня это слово, которое я не помню, станет моим девизом. Поэтому я включила телевизор и решила распаковывать чемодан. Не свой. Эндрю. Но перед этим нужно переодеться во что-то уютное. Какого же было моё удивление, когда я обнаружила в своём чемодане игрушку кота Макса. Булавкой к нему была прикреплена записка: «Вот тебе дружок, чтобы не скучно было;) Мама». Переодевшись, я посадила кота рядом с собой, перед чемоданом Эндрю и стала искать у него, что-нибудь интересненькое. Штаны, носки, трусы, рубашки, футболки и прочее. - Скууукааа, – пробубнила я.       Дабы разнообразить поиски, я взяла Макса и стала проводить его лапами по карманам. Видите ли, этот кот немного навороченный, в нём вшито много всяких вещей, одни из которых магниты на всех лапах и, кажется, хвосте. Правда ничего интересного там всё равно не нашла, только скрепки, ключ, маленький, скрученный в три погибели, металлический тюбик с мазью и брелок «LA News». Помню, что такой же брелок подарили маме на съёмках. Возможно, она подарила его Эндрю в честь отъезда вместе с незабываемым сексом. Короче, пусто. Заказываю по телефону всевозможную неполезную еду, задвигаю шторы, для создания интимной обстановке, и смотрю телек. Деградация, прокрастинация, удовлетворение. А ещё говорят, что человеку хорошо, когда он развивается. Не в это время, господа учёные.       *спустя 4 часа*       Кажется, я старею. Не могу уже валяться и ничего не делать. Дома хоть есть гитара, а тут даже интернет нагоняет тоску. Мне захотелось прогуляться по этому бурлящему городу. Влиться в поток людей и машин, чтобы ненадолго потеряться. На улице была прекрасная погода, потому что шло дело к вечеру. Воткнув наушники, я пошла куда глаза глядят, сливаясь с толпой. Всё-таки один плюс в мегаполисе есть – мала вероятность, что встретишь какого-то знакомого. Только безликая масса людей, среди которых не могу не обратить внимание на уличных музыкантов. Этакие пропадающие таланты, которые либо зарабатывают на хлеб, либо поют в надеже стать знаменитыми. В каком-то смысле они тоже немного растворяются среди толпы, но от них веет живой энергетикой. По крайней мере, для меня.       Я бродила по городу и размышляла о людях, жизни и обо всём, о чём хорошо думалось. Появилось время пофилософствовать. Этому способствовала и хорошая музыка. Она не даёт поддаться потоку и двигаться в быстром темпе, как это обычно принято в больших городах.       Спустя несколько часов, я решила вернуться обратно. Всё-таки вечереет, подступает чувство голода и усталости.       Вдруг у меня появилось чувство, будто кто-то сверлит меня взглядом. Аккуратно оглядываюсь по сторонам и перехожу дорогу, ускоряя шаг. В противоположной витрине, слабо различаю силуэт мужчины, который достает из сумки фотоаппарат и направляет его на меня. «Странный тип», - думаю я, не сбавляя скорости, - «А может мне только кажется, что он за мной ходит?». Однако, это предположение отпадает, когда этот мужчина проходит за мной ещё два поворота. Как на «счастье», с собой даже денег нет, чтобы взять такси. Мне стало казаться, что он меня нагоняет, и это не на шутку стало пугать. В голове мелькала тревога «БЕГИ!», и я рванула со всех ног. И, что хуже, он за мной! Я оглядывалась на бегу и заметила, что он что-то кричал мне, но я его не слышала из-за наушников. Несмотря на то, что я устала, выброс адреналина (как я подозреваю) дал мне силы бежать сильнее. Через 5 минут непрерывного бега, мужчина исчез. Я остановилась, лихорадочно оглядываясь по сторонам, тяжело дыша. Не успела обрадоваться, что вроде отстал, как он выскочил из неоткуда ко мне. Я инстинктивно отшатнулась назад и отчётливо услышала сигнал едущего мне на встречу внедорожника.       Яркий свет фар. Зажмуриваюсь. Удар. Боль…       Открываю глаза. Вокруг никого. И даже боль резко пропала. Я ничего не могу понять. Это какая-то бессмыслица. Оглядываюсь по сторонам, прохожу дальше по улицам, но Лос-Анджелес пуст! - Я что умерла?! – кричу в пустоту, разводя руками. - Нет, ты в коме, - раздался до боли знакомый голос. Кристофер Керц. - Привет. Не представляешь, как я тебе рада! Уж лучше с тобой, чем совсем одной в непонятном месте. - Я думал, тебе понравится. Один в большом городе! Разве это не прекрасно? - Это здорово, но не сразу. Слишком резко всё произошло. Да и вообще нервная ситуация получилось! Этот маньяк здорово заставил понервничать. - Это был не маньяк, Реми, а фотокорреспондент.       Вот это поворот! Я удивлённо смотрела на него около полу минуты. - Становится всё интересней и интересней. Зачем я нужна фотографу? Да ещё с таким рвением бегающему за мной! - В этом городе, а уже и практически во всём мире, где известен Дженсен Эклс, разнеслась новость о его дочери. - У него есть дочь? И причём тут я?       Керц посмотрел на меня, как на идиотку. - Ааааааа, вот оно что, - ответила я. – Но я всё равно не понимаю, с чего вдруг все решили, что я его дочь.       Крис обратил взгляд на большой таблоид, где светилась реклама Coca-Cola, которая вдруг прекратилась. На экране появился корреспондент. - Сегодня радостный день для всех любителей комиксов и популярных сериалов. Ведь впервые, знаменитый международный ежегодный фестиваль Комик-Кон проходит в Лос-Анджелесе! Хотя традиционно с 1980 года он проводится в Сан-Диего. Здесь как всегда очень интересно и красочно, ведь каждый человек переоделся в своего любимого персонажа, будь то Железный человек или Бэтмен, Женщина-кошка или Харли Квинн. Но большое внимание сегодня обращено на площадку сериала «Сверхъестественное», ведь недавно газета «LA News» опубликовала разоблачающую статью об одном из актёров, исполняющего одну из главных ролей этого сериала – Дженсене Эклсе! На главных страницах изображены фотографии актёра с девочкой-подростком, - говорил он, показывая эту газету. Это были наши с Джем фото! – Эту девочку, кстати, чем-то похожу на Эклса, зовут Реми Браун. И корреспондент газеты утверждает, что это дочь знаменитого актёра! В перерыве между съемками у каста «Сверхъестественного» были продолжительные выходные, которые Дженсен провёл в Остине, где и живёт Реми со своей мамой, Сарой Браун. Самой женщины не было дома, она приехала позже. Тем временем Эклс исполнял роль отца: отвозил девочку в школу, в которой даже появился на родительский день, гулял и занимался воспитанием девочки. И это подтверждают соседи семьи Браун. Ещё больше удивляет возраст Реми, ведь ей уже 15. Неужели Дженсену Эклсу действительно удавалось скрывать своего ребёнка столько лет от прессы и своих преданных поклонников? Ведь, как до этого актёр слыл не просто холостым, но и бездетным. Так что всё-таки ответит на всё это сам Дженсен?       На экране появляется видео, на котором показывают трибуну, за которой сидят Дженсен, Джаред, Миша и Марк. Из зрительного зала встаёт молодая женщина, ей подают микрофон. - Добрый день! У меня вопрос к Дженсену: в одной из газет написали, что у Вас есть дочь в Остине. Это правда? - Нет, это не правда. К сожалению, у меня нет дочери. Та девочка, с которой меня поймали фотографы, дочь моего хорошего друга. Я просто был у них в гостях. - Но на фотографиях видно, как Вы возили девочку в школу и даже были там на родительском дне, так же ездили к своим родителям. - Меня просто попросили посидеть с девочкой, вот я её и возил в школу и, да, ходил вместо родителя, потому что ей не с кем было идти. К тому же в школе тоже были мои фанаты, которые были рады меня там видеть. А к родителям я её привёз, потому что хотел увидеть их, а у девочки были каникулы, и она хотела куда-нибудь поехать.       Потом картинка опять переключилась на журналиста. - Ну вот, друзья. Как видите, Дженсен Эклс опровергает эту информацию. Правда это или ложь, покажет время, но единственное, что мы можем сказать точно это то, что на фотографиях они безумно счастливы, - на весь таблоид высветилась наша с ним фотография, где он меня обнимает, а я в шутку вырываюсь, и мы улыбаемся во весь рот.       Как обычно пишут в рассказах, в груди немного защемило. По-настоящему, так, что стало трудно дышать, будто положили гирю. «Я бегу от самой себя», - подумала я. Вместо того, чтобы признать, что я всё-таки скучаю по этому прекрасному человеку, я борюсь с ветряными мельницами, убеждаю себя в обратном.       На таблоиде снова появилась Coca-Cola. - Нужно по чаще смотреть телевизор, - усмехнулся Керц, затягиваясь сигаретой. – Вокруг тебя такие события крутятся, а ты даже не подозреваешь. - Бред какой-то, - пробубнила я. – Ну, а зачем гнаться за мной с фотоаппаратом? Дженсен дал опровержение, что им надо? Ну, тут я сейчас и что дальше? Безмозглый фотограф! Он думал, что я спокойно отреагирую на то, что за мной по пятам ходят, а потом бегут?! - Он пытался сказать тебе, что он из редакции газеты, но ты была в наушниках. - Это всё равно не оправдание! Может, я не хочу общаться корреспондентами. - Он пытался спаси свою шкуру. - В смысле? - Он работает уже 2 года, но не написал ещё ни одной по настоящему стоящей статьи. Коллеги часто шутят и издеваются над ним. Сегодня главный редактор вызвал его к себе и сказал, что даёт парню неделю, что бы написать что-то стоящее, а иначе он будет уволен. Он шёл расстроенный домой, как вдруг увидел тебя и подумал, что Бог ему даёт шанс. Сначала он просто хотел проследить за тобой, что бы сфотографировать вашу встречу с Дженсеном, но план рухнул, когда ты его заметила. В отчаянии он пытался спокойно всё объяснить, но ты его не слышала из-за наушников. Он не ожидал и уж точно не хотел, чтобы ты попала под машину.       Я тяжело вздохнула, - «Как же сложен мир».       Керц опять посмотрел на таблоид. Там показывают выпуск новостей о том, что меня сбила машина. Кто-то снял на мобильный видео с места «аварии». Я лежу на асфальте. Из носа тянется струйка крови, правый висок тоже окровавлен, правый бок вжался в тело немного больше положенного, правая рука сломана в районе предплечья. Водитель внедорожника бегает вокруг меня, хватаясь за голову и матерясь, набирает номер скорой. Врач говорит о моих травмах и о том, что я в коме, но стабильна. Единственное, что приходит мне в голову в этот момент: «Бедная моя мама. Я ведь ей обещала не вляпываться в истории». POV Jensen       Я просыпаюсь от настойчивого звонка телефона. Нехотя поднимаюсь и беру трубку. - Да, Джаред. Что-то случилось? – сонно бормочу. - На этот раз случилось, Джей. Реми в Лос-Анджелесе и её сбила машина.       Я подскакиваю, как ужаленный. Сон, понятное дело, рассеялся. - Что?! Как сбила машина? И что она тут делает?! В смысле Реми, а не машина! - А я-то откуда знаю?! Ты звонил Саре?       Я прикрыл рукой лицо, гневно что-то прорычав. - Забыл. - Молодец, сейчас по новостям ей сообщат. Хотя может и нет. Всё-таки она в другом штате. - В любом случае, я должен ей позвонить. Она обязана знать, что произошло, - отвечаю я, надевая штаны. – Спасибо, что сообщил, я в больницу. Стоп! А по новостям не сказали в какой она больнице? - Сказали, но я не помню названия. - Хорошо, сейчас найду выпуск. - Одевайся, я еду к тебе, а Женевьев найдёт выпуск по дороге. - Хорошо, спасибо ещё раз, дружище.       Мы на всех парах ехали быстрее к Реми. Выпуск я всё-таки посмотрел и это было ужасно. На Реми невозможно было смотреть. Маленькое окровавленное, помятое, поломанное тельце. Не удивительно, что она в коме. Так как до больницы ехать еще добрых 15 минут, я собрался с духом и позвонил Саре. Как оказалась, она уже обо всём была в курсе. - Прости, Сара! Я не хотел создавать вам с Реми проблем. Я не знал, что так получится. Обещаю тебе, что я позабочусь о Реми. Я уже еду в больницу. - Нет, Дженсен! Я на тебя не обижаюсь, но тебе нельзя к ней. Я уже купила билеты и вылетаю через 3 часа. Все и так думают, что ты её отец, не надо подливать масла в огонь и появляться в больнице. Там есть кому о ней позаботиться, с ней Эндрю. - Сара, пожалуйста, я хочу её увидеть. - Пожалуйста, не делай этого. Я не хочу, чтобы вас видели вместе.       С тяжелым сердцем, я всё-таки согласился. В конце концов, она – мать, а я – никто для Реми. Положив трубку, я сказал Джареду разворачиваться обратно. - Она на тебя сердится? – спросила Джен. - Говорит, что нет. Просто не хочет, чтобы нас видели вместе. - Не переживай, брат. С Реми всё будет хорошо. - Я на это надеюсь. Просто мне хотелось с ней увидеться. POV Remy       Керц каким-то образом привёл меня в наш мир. Теперь всё, как в фильме. Я всех вижу, а меня нет. И это очень круто!.. но ненадолго. В руки я ничего взять не могу, прикоснуться к людям тоже, только через стену прохожу. Один раз попробовала спрыгнуть с лестницы, но падала я, как в замедленной съемке. Будто не падаю, а плавно летаю, но это мне тоже успело надоесть. А чем себя ещё занять в больнице, я не знала.       Когда мы только пришли туда, то направились в мою палату. Там я выглядела уже лучше, без кровоподтёков и грязи. Вид портил лишь гипс и немного поцарапанное лицо. Позже ко мне присоединился Эндрю. Хотя зачем? Он тупо пялился в телефон. Наверное, мама уже летит сюда. Потом я прыгала и всячески проверяла свои возможности. Кристофер лишь молча ходил за мной, присматривая, как за маленьким ребёнком, и курил.       Мы вышли на улицу. Как странно ничего не чувствовать: ни дуновения ветра, ни соприкосновения с землёй. - Керц, а я могу увидеть Дженсена? Мы можем каким-нибудь магическим образом переместиться к нему, как переместились сюда? - Конечно, можем, - улыбнулся он. – Пошли вон к той машине. - Ты собираешься добраться к нему на такси?       Он ничего не ответил, но как только я захлопнула дверцу машины, то увидела рядом Дженсена. За рулём сидел Джаред, на переднем сиденье – Женевьев, а сзади – Джей. Он разговаривал с кем-то по телефону. Как оказалось, с моей мамой. - Прости, Сара! Я не хотел создавать вам с Реми проблем. Я не знал, что так получится. Обещаю тебе, что я позабочусь о Реми. Я уже еду в больницу.       «Ура! Он едет ко мне в больницу!» Я попыталась обнять его, но ничего не получилось. - Сара, пожалуйста, я хочу её увидеть.       «Мама против что ли?! Что за ерунда?! Почему?!»       Он отключил телефон и сказал Джареду разворачиваться. - Она на тебя сердится? – спросила женщина. - Говорит, что нет. Просто не хочет, чтобы нас видели вместе. - Не переживай, брат. С Реми всё будет хорошо, - ответил Падалеки. - Я на это надеюсь. Просто мне хотелось с ней увидеться.       «Проклятье! Почему мама так поступает? Из-за этих стервятников-журналистов? Это несправедливо».       В этот момент я даже не знаю, что было обиднее: то, что мама не разрешила ему приехать ко мне или то, что я не могу с ним поговорить или хотя бы обнять.