Не в вине истина

Вы, наверное, уже и не надеялись, что я это допишу, да?.. А я вдруг решила, что мне не нравится видеть красный статус «в процессе». И все остальные свои незаконченные работы я в скором времени допишу, я вам это гарантирую! Норвегия всегда был государством довольно эксцентричным. В своём роде, разумеется. В последние века он заметно остепенился, отложил юношеские причуды на полочку, с которой время от времени смахивал пыль… Но временами всё равно чудил, выдавал самые неожиданные идеи и такие способы решения проблем, от которых за голову хватался даже спокойный и монументальный, как Иггдрасиль, Руотси. Впрочем, в этот раз Руотси за голову хвататься не стал – руки были заняты. Новый шкаф возводился стремительно и неумолимо, и от нехарактерного блеска в глазах Норвегии Финляндии хотелось в этот самый шкаф спрятаться. Вместе с Ханатамаго, любимой вязаной ушанкой и годовым запасом рейкялейпи. К сожалению, у шкафа пока была только одна дверца, а потому спастись за слоем ДСП не представлялось возможным. – Я не хочу иметь ничего общего с тем, что у тебя сейчас в голове, – неестественно высоким голосом заявил Финляндия. Звук ему не понравился. Руотси, судя по всему, тоже – он как-то неодобрительно хмыкнул, едва не выронив зажатые в зубах конфирматы. – Фин, ты же долго у России жил? – а вот голос у Норвегии был ещё более вкрадчивым, чем обычно, и Финляндия, несмотря на неуклонно понижающуюся популярность религии в своих границах, трижды перекрестился локтём. Норвегия его, кажется, не понял, и ждал ответа с крайне сосредоточенным выражением лица. – Не напоминай, пожалуйста, – Финляндия немедленно скуксился и принялся с таким усердием гладить Ханатамаго, что бедняга выпучилась глазами и истошно заскулила, предчувствуя, что такими темпами с неё кожа сползёт чулком. – Напоминать не буду, но у меня к тебе вот какая просьба… – Норвегия совершенно точно был не в себе, но спорить с ним, когда обычно тусклые глаза горели каким-то маниакальным энтузиазмом, Финляндия не рискнул. Даже имея за плечом Руотси, вооружённого отвёртками и целой дивизией всевозможных шурупчиков. *** – Ты что-то придумал? – Исландия почти выпрыгнул из кресла, когда в гостиную, окружённый роем разноцветных фей и с угрюмо похрюкивающим троллем за спиной, вплыл Норвегия. Тролль хрюкнул как-то особенно угрюмо, и Исландии вдруг резко расхотелось знать, какое же чудесное решение всех проблем принёс брат. – Сейчас всё уладим, – по губам Норвегии скользнула покровительственная улыбка. – Дэн, пришло твоё спасение. Не целуй мои тапки, пьянь господня! От выползшего из густого облака скорби Дании Норвегия отпрыгнул так шустро, что едва не выронил небольшую бутылку с какой-то мутноватой жидкостью. – Спаситель мой! – дурным голосом взвыл Дания, облобызав пол, на котором остался отпечаток тапка. Норвегии подумалось, что полы не помешало бы хорошенько помыть. Или не полы, а тапки. Или перестать выходить в домашних тапках во двор, чтобы полить можжевельник. А пока в голове роились мирные бытовые мысли – бутылка подозрительного пойла перекочевала в руки Дании. Пробку он выдрал зубами, едва не отгрызя горлышко, и немедленно вылакал мутное содержимое. В гостиной повисла тишина, тяжёлая, как подзатыльник тролля, и неуютная, как холостяцкая квартира. Жужжавшая под потолком муха – и та вдруг осознала свою неуместность, перестала махать крыльями и, немедленно пожалев об этом решении, упала на пол, где ею сразу же отобедал кот – единственный из присутствующих, кому было плевать на важность момента… А затем Дания рухнул лицом в подстилку Ярла и захрапел. – Танска! – глухо пискнул Финляндия. Швеция выплюнул конфирмат, неодобрительно цокнул языком и вернул конфирмат на место. – Норе, что ты ему такое дал? – у Исландии было такое лицо, будто у него на глазах, по меньшей мере, Фенрир вылакал море аквавита и закусил солнцем. – Самогон тройной перегонки, – Норвегия явно был крайне горд собой. – Из запасов Фина. Помнишь, ты аквавит как-то пробовал? – Не напоминай, – Ис как-то сразу потускнел и спрятался за своим вязанием. – В два раза крепче, – полыхнул глазами Норвегия. Почти довязанный широкий шарф, длина которого вполне позволяла на нём повеситься без малейшего дискомфорта, как-то придушенно всхлипнул и ещё сильнее углубился в недра кресла, рискуя скрыться в нём навсегда. – Отменяем чрезвычайное положение, – скомандовал Норвегия, подняв недовольного утратой любимой подстилки Ярла. – До завтрашнего утра гарантированно продрыхнет. Теперь нам только нужно убраться отсюда до того, как он проснётся. Задание всем ясно? Исландия утвердительно звякнул спицами, Швеция – конфирматами, Финляндия, за неимением метизов, тряхнул Ханатамаго, которой такое обращение явно не понравилось. На полу, оккупировав подстилку Ярла, самозабвенно храпел Дания. До утра понедельника и, соответственно, открытия ближайшего алкомаркета, не говоря уже о тяжелейшем похмелье, оставалось пятнадцать часов.