Nec Deus intersit

Музыка гремит уже второй час, народу на аванпост прибывает все больше. Хотя, чему я удивляюсь? Это ведь самый большой аванпост на острове, если не считать ПБ. Основные события, как правило, происходят именно здесь. Я стараюсь не присутствовать на подобных сборищах, но сегодня решила остаться тут. Не знаю, почему, но сейчас я чувствую, что должна быть именно здесь. Это предчувствие. И оно не очень хорошее... Надеюсь, сегодня обойдётся без пьяных драк... Надежду поспать хоть пару часиков можно засунуть куда подальше, поэтому просто стараюсь раствориться в этом Хаосе, стать его частью. Хотя, после сегодняшнего мне совсем не до веселья. Я никак не могу понять, почему Ваас не рассказывал о том, чем занимается Волков, да и вообще, что он приезжает на этот остров. Разве мне не следует этого знать? И ведь, вполне вероятно, это так и продолжало бы оставаться для меня тайной, если бы не эта дурацкая случайность… Черт подери, как же я так облажалась? Дура, подставила Вааса, теперь его, наверняка, хотят убить… Черт… А Анна? Хм, а ведь можно было сразу догадаться о ее зависимости. Она сбросила вес, теперь ее худоба стала болезненной, кожа бледнее, темные тени под глазами. Наркотики медленно убивают ее организм. Ее нужно срочно вытаскивать из этого дерьма. "Ты говоришь это после того, как сама чуть не сделала в ней пару новых дырок? Хочешь сказать, что не выстрелила бы?" - эта мысль поставила меня в тупик. Смогла бы я убить человека? Еще год назад я, не задумываясь, сказала бы, что нет. Но сегодня... Я достала оружие практически на автомате, рука сама поднялась... И это действительно пугало. Нет, я... Ведь жизни нельзя лишать... Что бы человек ни сделал, каким бы уродом он ни был - каждый заслуживает право на жизнь. И никто не вправе ею распоряжаться. "Однако ты сама каждый день за этим наблюдаешь и даже способствуешь этому, что ставит тебя на одну ступень с ними. Разве это не делает тебя виноватой? Разве ты не лицемеришь? Разве ты автоматически не становишься такой же сволочью? Не обманывай сама себя, ты позволяешь Ваасу распоряжаться жизнями людей, ты сама обрекаешь их на этот ад!” Пираты громкими криками встречают въезжающие внедорожники - привезли шлюх. Несколько десятков девушек покидают машины, быстро растворяются в толпе. Вот, некоторые уже взбираются на помосты с шестами, установленные прямо посреди аванпоста. Я же отхожу подальше, к самому дальнему костру. Не люблю шлюх. Презираю их образ жизни. Мне не понять, как можно вот так взять и продавать собственное тело… Я, может быть, и сама веду далеко не монашеский образ жизни, но это… Слишком. Около огня в одиночестве сидит Карлос, наблюдающий за происходящим лишь с расстояния. Рядом лежит ящик с пивом, выуживаю оттуда одну бутылку и плюхаюсь рядом. Обычно не пью эту жижу, но, думаю, от одной бутылки ничего не будет. Он протягивает мне открывалку, которой я спешу воспользоваться. - Что это ты такая кислая? Ты в это время обычно во всю уже танцуешь,- напоминает мне пират, пошловато улыбаясь. - Э, нет, сегодня я так надираться не собираюсь, - делаю глоток и немного морщусь. – В прошлый раз это кончилось тем, что на моем плече появились полинезийские узоры, – киваю на плечо с татуировкой, он лишь понимающе хмыкает. Мы вновь молчим, каждый думает о своем. Мне нравится молчать с Карлосом. Это не неловкое молчание, которое бывает, когда людям не о чем говорить, нет. Это та тишина, которая возникает, когда говорить просто нет необходимости. Просто есть дружеское плечо, обладатель которого всегда поможет. Мимо ходят пираты, обнимающие девушек, со всех сторон раздается звонкий смех. Мы отдыхаем практически нормально. Как нормальные люди. Ну, если не считать того, что мы – пираты, которые режут и убивают, вымогая деньги... Глядя на танцующие языки пламени, отправляющие в небо искры, прикладываюсь к бутылке еще раз и нарушаю тишину: - Ты постоянно сидишь отдельно, когда все веселятся. Почему не присоединишься к остальным? Он делает глоток из своей бутылки и тихонько смеется, после чего показывает мне руку. На безымянном пальце поблескивает золотое кольцо. - Я ведь женат... - Черт, а я и забыла, - становится немного неловко, ругаю себя за короткую память, даже не замечая, как с губ срывается еще вопрос: - Карлос, скажи, а как давно ты женат? - мужчина переводит на меня чуть удивленный взгляд теплых темно-карих глаз. Он задумчиво крутит кольцо на пальце. Пару секунд поразмыслив, он отвечает: - Я женился в двадцать лет. - Подожди-подожди. Это, получается, пятнадцать лет назад? - Да-да. - Подожди, но... В каком году ты сюда попал? И как ты вообще здесь оказался? Я имею в виду, ты ведь солдат, почему ты не пошел служить контрактником? – этот вопрос я хотела задать уже давно, но возможности подходящей не появлялось. Он качает головой, странно улыбаясь. - Сначала я, как и ты, учился на врача. А потом встретил мою жену, Маргарет. Мы быстро поженились, мне пришлось прервать обучение, я пошел контрактником, - он говорит достаточно громко, перекрикивая льющийся со всех сторон дабстеп. - Но в две тысячи пятом, в Ираке я получил травму позвоночника. Ранение перечеркнуло всю дальнейшую военную карьеру. Я стал непригоден для армии США. Год ушел на восстановление, я заново учился ходить. Но потом меня никуда не брали. Семью кормить надо, я был чуть ли не в отчаянии... И вдруг встретил Хойта в каком-то захудалом баре. Что он там делал, я не знаю. Но он предложил поехать на остров. Приглашал к себе в наемники, я согласился, но вскоре перешел к пиратам, - заметив мой удивленный взгляд, он добавляет. - С дебилами веселее. - Да все мы здесь наемники. И нет разницы - пират ты, или работаешь лично у Хойта. А ты давно знаешь Вааса? - я даже не заметила, как моя бутылка почти опустела. Быстро же я... - Когда я здесь оказался, он был двадцатилетним молокососом, одним из Ракьят. Хотя, надо отдать ему должное - парнишка очень способный. Настоящий солдат, отличный стратег... - И вот, случается раздор между братом и сестрой, и он уходит к Волкеру, - окончание истории я знаю. Ваас мне рассказывал. Во всех красках. Мы вновь молчим, лишь изредка потягиваем пиво из бутылок, но я вновь нарушаю это молчание: - И ты… Ни разу не сорвался? – возможно, вопрос глупый, но я не могу не спросить. Он ведь видит жену лишь раз в несколько месяцев. А тут такой соблазн… - Ни разу, - улыбается Карлос, делая еще один глоток из бутылки. От разговора меня отвлекает женский голос, произнесший мое имя, едва слышно, но я автоматически оборачиваюсь. Увиденное заставляет мою челюсть отвиснуть: Вааса, сидящего на, Бог знает, откуда притащенном кресле, обхаживает какая-то проститутка. А тот и не против. «А ты что хотела? Вечной верности до гроба? Наивная…» Увиденное никаким образом не желает укладываться в моей голове, я просто не могу поверить тому, что вижу. Но это происходит на моих глазах. И как бы я ни пыталась от этого отгородиться, куда бы ни бежала, это происходит постоянно. Этот язвящий внутренний голос чертовски прав. А я? А я, идиотка, просто не хотела этого не видеть, гнала от себя такие мысли. "С Новым Годом, милая" Бутылка выскальзывает из моих рук, я поднимаюсь. Карлос что-то говорит, но я даже не вслушиваюсь. Все звуки становятся тише и словно отходят на второй план, весь мир концентрируется на этих двоих, к которым я приближаюсь. Мужчина, улыбаясь, лапает извивающуюся на его коленях девушку, я чувствую, как во мне поднимается волна негодования и дикой ревности. Откуда она взялась – понятия не имею. Я никогда ни к кому его не ревновала. «Видимо, просто не к кому было… А теперь любуйся! Наслаждайся зрелищем!» Первое желание – подойти к Монтенегро и вмазать по его наглой роже, но оно внезапно исчезает. Словно обухом по голове, меня бьет фраза, произнесенная девушкой: - Поражаюсь твоему терпению, сладкий, как ты до сих пор эту подстилку не пристрелил? «ПОДСТИЛКУ!?» На меня словно вылили ушат ледяной воды. Все внутри сжимается в точку, в висках стучит кровь, руки сжимаются в кулаки. Не знаю, откуда берутся силы, но я в мановение ока оказываюсь за ее спиной. Пальцы обхватывают плечи, я буквально стаскиваю ее с Вааса. Лишь на секунду встречаюсь с удивленным взглядом ореховых глаз и тут же оборачиваюсь на едва успевшую встать девку. - Ты что творишь, су… - договорить она не успевает, зато с каким-то удовлетворением я замечаю в ее глазах страх. Она, видимо не подозревала, что я слышала. Точный удар в солнечное сплетение выбивает из ее легких весь воздух, и я, вновь схватив ее, дергаю на себя и перебрасываю через бедро. Это оказывается не так уж и сложно, учитывая то, что равновесие на десятисантиметровой шпильке этой дылде удержать довольно трудно. Изо всех сил подавляя клокочущий внутри гнев, склоняюсь к ней и, уперевшись коленом в грудь, грубо хватаю за подбородок, заставляя смотреть в глаза. - Тебе напомнить твое место? Эй! Смотри на меня, сука! Подстилка здесь - ты, и рот свой поганый открывать будешь на уровне ширинки, а в мою сторону даже вякать не смей! Ты меня поняла!? – она пытается вырваться, шипит, но я лишь сильнее вдавливаю ее в землю. Наконец, она вскрикивает от боли. Что-то хрустит, но мне сейчас плевать, я просто собой не владею. Я просто хочу ее раздавить, причинить как можно больше боли и унижения. Хочу ударить. Ударить так, чтобы она не встала. Никогда. Перекрыть ей кислород, чтобы она задыхалась на моих глазах. Чтобы она молила о помощи. – Я спросила, ты меня поняла!? – моя рука, переместившись на горло, крепко сжимает его. Она жалобно смотрит по сторонам, ища поддержки. Я только сейчас понимаю, что музыку приглушили, все взгляды обращены на нас. Но никто не вмешивается. «Плевать!» - Отвечай! – срываясь на крик, я сдавливаю ее горло еще сильнее, рискуя вовсе задушить. - Да, - хрипит девушка, ударяя руками по земле. Рыкнув, я выпускаю ее из своей хватки. Резко встав и чувствуя на себе несколько десятков взглядов, рывком бросаюсь к машине, завожу мотор и спешу скрыться из лагеря. Я зла. Зла на эту шлюху, на Вааса, на саму себя. Как можно так долго быть такой слепой и не видеть происходящего буквально под носом. Как я могла вообще быть такой дурой!? Вообразила себе черт знает, что… Сама виновата, идиотка… И что самое интересное – Ваас даже не пытался этого скрыть, не прятался, даже сейчас просто стоял и смотрел, чем все кончится. Как же это отвратительно… Меня тошнит от этого дерьма! Машина выезжает на пляж, я выхожу из салона и падаю на песок рядом. Меня душат слезы, сделать вдох не получается. Вцепившись пальцами в собственные плечи, судорожно втягиваю ртом воздух – из горла тут же вырывается сдавленный всхлип, который переходит в рыдания. Меня начинает трясти, я раскачиваюсь взад-вперед. Закрываю лицо руками и впервые за несколько месяцев позволяю себе выплеснуть все чувства наружу. Я ненавижу слезы, позволяю их себе крайне редко, и сейчас один из таких моментов. Я так устала. Мне так тяжело. А Ваас? Он никогда не увидит, как я плачу. Я поклялась себе в этом, когда вернулась на остров. И не нарушу эту клятву. Неужели для него это нормально? И ведь, наверняка, должен был догадываться, каково мне будет смотреть то, как он лапает шлюху. Или же хотел, чтобы я это увидела? Нет… Он жесток, но не настолько... Только не со мной! Разве я давала повод так с собой обращаться? Зарывшись рукой в волосы, приваливаюсь к автомобилю. Взгляд упирается в темный горизонт, где вода и небо настолько слились, что найти границу между ними невозможно. Небо усыпано звездами. Одна из тех вещей, за которые я действительно люблю этот остров – так это именно звезды, Млечный Путь прямо над моей головой… «Он же сам назвал тебя своей подстилкой, просто прозвучало это из других уст…» Но я думала, что нужна ему… «Оно и видно! Сильно же он в тебе нуждается, я смотрю! Исстрадался вон весь, ходит по острову и думает, куда же ты подевалась!» Заткнись… Только сейчас понимаю, что мне очень не хватает сестры и матери. Люди, которым я, действительно дорога, находятся в тысячах километрах отсюда. И здесь никто не утешит. Здесь я могу полагаться лишь на себя и ни на кого более. Впервые за много месяцев я чувствую, как мне на самом деле одиноко.