(Look) What You've Done

Они перекинули все подушки к изголовью кровати, чтоб Аомине было удобнее сидеть, и Тайга провел последние десять минут за увлекательнейшим занятием – лежа на животе между его раздвинутых ног, вылизывая и покусывая смуглую кожу и сознательно избегая дотрагиваться до члена. Оказалось, что внутренняя сторона бедер у Аомине даже чувствительнее сосков, хотя полчаса назад Тайга думал иначе. Это небольшая месть за то, что Аомине одними губами почти заставил его кончить. − Бля, Кагами, ну тра-а-ахни, − хрипло стонет тот. – Давай! Смазка под кроватью, ящик слева от тебя. Тайга сует руку под кровать, чувствует прохладный металл ручки и перегибается вниз, чтобы быстрее найти заветный тюбик. Ящик выдвигается плавно, и первое, что бросается в глаза – его фотография в форме Сейрин. Сразу видно, что снимок с одной из игр второго года обучения, потому что в кадр попал затылок Тецуи с дурацким крошечным хвостиком, который он носил только в том году. "Когда он был младше, то держал в ящике рамку с вашей фотографией". Он не знает, умиляться или нервничать по поводу того, что Аомине хранит фотографию там же, где и смазку, но потом замечает, что в ящике полным-полно всяких документов. − Я же сказал – слева. А ты выдвинул правый, − смущенно говорит Аомине откуда-то сзади. − Когда ты сделал снимок? − Не я, а Сацуки. Меня там вообще не было. Потом я взял ее телефон и переслал себе твою фотку, сам не знаю почему. Тайга разворачивается к нему, ухмыляясь: − И точно та же неведомая сила заставила тебя ее распечатать и поставить в рамочку, да? − Просто подумал, что вряд ли мне удастся заполучить фотку твоей глупой рожи, − бормочет Аомине, отводя взгляд и откидываясь обратно на подушки. – А мне хотелось иметь хоть одну, понял? Тайга прекращает подкалывать и закрывает ящик с бумагами, взамен выдвигая нужный. Он не рассматривает ни игрушки, ни порножурналы, просто берет знакомую желтую бутылочку, вытаскивает из вороха вещей презерватив и возвращается на кровать, садясь между расставленных ног Аомине. Выдавив на руку смазку, он привстает, чтобы дотянуться до собственной задницы. Аомине идиот, если думает, что Тайга будет его трахать, когда достаточно одного неверного движения, чтобы причинить ему боль. Он слишком хорошо помнит, как тогда трахал Аомине, временами полностью теряя над собой контроль. Не хочется всерьез делать ему больно и затягивать период восстановления. − Чем это ты занят? – интересуется Аомине. Ну и дурацкий же вопрос, а то ему не видно! Поэтому вместо ответа Тайга накрывает ртом его член, и Аомине больше ни о чем не спрашивает, только хрипло стонет. Тайга играет с головкой, лижет по всей длине ствола и вскоре понимает, что более чем готов ощутить этот член внутри себя. Разорвав упаковку презерватива зубами, Тайга раскатывает его по члену Аомине, пошире раздвигает его ноги и наклоняется для поцелуя, стараясь не задеть слинг. Он любит целоваться во время секса и надеется, что и Аомине из таких. − Пользуешься тем, что я ранен? – ворчит тот, поднимая на него затуманенный взгляд полуприкрытых от удовольствия глаз. Это первые слова с тех пор, как Тайга близко познакомился с его членом, так что смело можно считать их за поощрение. − А то, − он придвигается ближе и направляет член в себя. Тайга закусывает губу, когда в него входит головка, а потом медленно и осторожно опускается, рвано выдыхая. Аомине приоткрывает рот, и Тайга снова целует его, пытаясь держаться так, чтобы не затрагивать раненое плечо. Он слишком возбужден, чтобы обращать внимание на что-то еще, поэтому поцелуй получается слишком мокрым, но все равно классным. Особенно когда он насаживается до конца, принимая член так глубоко, как только может. Он разрывает поцелуй и несколько секунд выжидает, привыкая к новым ощущениям. − Собираешься и дальше жаловаться? – шепчет он судорожно вцепившемуся в его бедро Аомине. − Хотел бы я не лежать бревном, а натянуть тебя пожестче, − парирует тот. – Чувствую себя так, будто вот-вот кончу. Тайга целует его пониже уха: − Скорострел? А я-то надеялся на долгий секс… − Поболтай тут еще, − резко выдыхает Аомине, − я сейчас спущу тебе прямо в задницу. Тайга немного отклоняется назад: − Серьезно? − Блядь! – крепко зажмурившись, Аомине запрокидывает голову. – Кагами! − Да-а? – Тайга медленно приподнимает задницу, стараясь найти угол проникновения, который был бы идеален для них обоих. Аомине шумно дышит, толкается навстречу, когда он снова начинает опускаться, глубже, и они быстро находят свой идеальный ритм. Без фальстартов, без выскальзываний, и хотя Тайге все еще не особенно удобно, он ловит свой кайф от удовольствия, которое явно отражается на лице Аомине. Они снова целуются, влажно и неуклюже, и Аомине стонет ему в рот. Тайга думает, что можно кончить только от этих стонов и помечает себе на будущее когда-нибудь попробовать секс по телефону. Например, завтра. − Сейчас, − выдыхает Аомине, и Тайга замирает, позволяя вбиваться в свою задницу быстрыми мелкими толчками. Кончая, Аомине кусает его за шею, и вскрик, вырывающийся у него на пике удовольствия, заставляет Тайгу пожалеть, что он опирается обеими руками. Ведь коснись он члена, кончил бы в ту же секунду. Аомине откидывается на подушки и выскальзывает из него, Тайга снова садится на кровать между его ног, и Аомине пару секунд смотрит на его твердый член, а потом тянется вперед. Достаточно раз сжать, и Тайга тоже кончает. И конечно, вся сперма до капли оказывается на слинге. *** Тайга просыпается и сразу понимает, что это не его кровать – слишком большая. Он вспоминает все, что было предыдущей ночью: секс, потом душ, который снова плавно перешел в секс, еще раз душ, чтобы отмыться от последствий предыдущего. Потом он помогал Аомине с перевязкой. А чуть позже парень, привезший пиццу, забыл взять деньги, потому что Аомине по каким-то таинственным причинам зло на него посмотрел. Правда, через несколько минут разносчик все-таки вернулся, хоть и изрядно нервничал, пока Тайга расплачивался. Он расправляет плечи и от души потягивается, но в темноте случайно задевает Аомине по лицу. А, точно, тот же так и уснул полулежа на подушках, потому что беспокоило ранение. − Что такое? – спросонок бормочет Аомине. – Тайга? От этого вверх по телу поднимается горячая волна, жар заливает лицо, и ему иррационально хочется прижать ладони к щекам, чтобы немного их остудить. Он вспоминает, как бешено ревновал Аомине ко всем тем, кого он звал по имени – Сацуки, Тецуе, нескольким сокомандникам. Тогда он отчаянно хотел быть в их числе, но понятия не имел, что до сих пор испытывает это чувство. И теперь его неожиданно затапливает глубокое удовлетворение. Хорошо, что сейчас темно, он наверное красный, как помидор. − Все в порядке, просто плечи затекли. Извини. Аомине громко зевает: − То есть это не случай домашнего насилия? А то я все-таки коп. − Что ты мелешь… − Тайга подтягивается ближе и тоже облокачивается на гору подушек. − Я бы тебя обнял, но ебаная повязка мешает. Тайга улыбается, придвигаясь еще немного, и переплетает их пальцы. Он так близко, что чувствует тепло чужого тела. − Так лучше? − Угу-мм… − Аомине снова зевает. – А теперь я хочу парочку поцелуев. И от пиццы тоже не откажусь. Тайга беззвучно смеется: − Засыпай, Дайки. Тот сначала напрягается, но быстро расслабляется, а потом они просто сидят рядом в уютном молчании. Полгода назад он считал, что живет так, как всегда мечтал, но он ошибался. А вот сейчас это уже больше похоже на правду. ***

Четыре года спустя.

Он вздыхает, глядя на брошенную рядом с диваном футболку, а потом наклоняется и поднимает ее с пола. Тайга идет в спальню, где на всю кровать разлегся Аомине, притворяющийся то ли крепко спящим, то ли потерявшим сознание. На нем только шорты – по воскресеньям это его дресс-код. Тайга шлепает его по груди футболкой: − Не разбрасывай одежду, придурок. Дайки хватается за ткань, резко дергая на себя и опрокидывая Тайгу на кровать: − Ты чего дерешься? – мурлычет он, забрасывая на его бедро ногу и обхватывая задницу обеими руками. – Было жарко, и я ее снял. − Если продолжишь в том же духе, станет еще жарче, − информирует Тайга, проводя по его лбу тыльной стороной ладони. Дайки перекатывается вместе с ним по кровати, оказываясь сверху: − А ты кондиционер не включил? − Включил, но пока остынет… Ты должен знать, ты ж практически здесь живешь. Кто-то стучится в дверь. − Ма-ам, дядя Тайга снова закрылся! – громко возмущается Сеичи. Доносится женский голос, но слов не разобрать, слишком тихо, он даже не может с уверенностью сказать, Рико это или Сацуки. − Но я хочу показать ему свою новую пожарную машину! – не унимается Сеичи. Постепенно голоса удаляются. − Пятилетки так орут, впечатляет, − усмехается Дайки, просовывает руку под пояс шорт Тайги и торопливо тянет их вниз. − Я так рад, что поставил задвижку, ты не представляешь! – уже в который раз говорит он. Можно поставить десять тысяч табличек "Не беспокоить" рядом с дверью, но Сеичи, хоть и прекрасно умеет читать, все равно решит, что к нему это не относится. – Жду не дождусь, когда родит Сацуки. Он будет стараться стать лучшим старшим братом в мире, поэтому на нас у него не останется времени. Хотя, думаю, я буду скучать по старым временам. − Ты хочешь?.. − спрашивает Дайки, оставив попытки стянуть непокорные шорты. Вместо этого он просто засовывает руку ему прямо в трусы. – Я имею в виду − ребенка. − Не знаю, − автоматически отвечает Тайга, обнимая его за плечи. Это же Дайки. Рядом с ним не надо думать, как бы ни сболтнуть чего лишнего. – Да, наверное. Когда-нибудь… Дайки целует его в шею: − Давай, когда в следующий раз будем в Лос-Анджелесе, поженимся, а потом усыновим кого-нибудь. − Ты предлагаешь руку и сердце, держа этой самой рукой меня за член? − Я не… Вот блин! Не стоило этого говорить. Пока рано. Тайга перекатывается на спину: − Тогда я сделаю вид, что все забыл. Пока. А теперь сделай мне хорошо, − усмехается он. И Дайки делает. Всегда делает. Хотя на этот раз, когда они пару недель почти не виделись, на все про все уходит от силы три минуты. Они даже не успевают до конца раздеться, а футболке Дайки теперь точно понадобится стирка. В начале их отношений он думал, что всегда будет ожидать от Дайки, что тот сделает ему больно, и не важно, насколько сильно Тайга его любит. Ему казалось, что встречаться с Дайки – это как иметь ручного волка: связь может быть сколь угодно прочной, но нельзя забывать, что зверь опасен. Но Дайки оказался больше похож на избалованного домашнего кота, чем на дикого волка. За все четыре года он ни разу не сделал ему больно. Вообще. Нет, у них бывали разногласия, но это обычное дело для пар, это не считается. Дайки возвращается из ванной с мокрым полотенцем и предлагает ему. Тайга отказывается – все равно сейчас в душ. Когда он вернется, в спальне наконец-то станет прохладнее. Дайки вытягивается рядом, накрываясь полотенцем, и довольно вздыхает. − А насчет того, о чем ты забыл… − говорит он после небольшой паузы. – Как бы ты ответил, если бы не забыл? Тайга поворачивается к нему и видит то самое выражение, которое всегда появляется у Дайки, когда он серьезен и жутко этим смущен: дурацкая усмешка и встревоженный взгляд. Опираясь на локти, Тайга привстает и прижимается лбом к его лбу: − Я бы сказал, что тебе не нужно спрашивать, ты знаешь ответ.