Моё успокоительное

《Ты не можешь так со мной поступить》 Среди этих белоснежно-чистых стен, за которыми был не последней кулинарной звезды ресторан, Бубновому королю не было ничего милее, чем слышать как его любимый с болью пытается откашлиться под краном с ледяной водой. Как бы это не смотрелось и не ощущалось странно, сейчас Данте не нужно было, наверно, ничего. Он жив. Значит больше такого не случится. Никогда. Никогда больше Бубновый не отпустит его в странные места и не будет его слушать, даже через мольбы и сердечные просьбы. Никогда. Потому что Пик поступил бессердечно. Он чуть не умер, даже не думая о Третьем! Это не допустимо! Зачем он старался!? Зачем он о нём волновался!? Зачем он его слушал!?!? Зачем он поперся с ним в этот наркопритон!? Это ужасно. Это ужасно по отношению к Бубновому. Когда от Восьмого стали доноситься более сильные хрипы и он стал пытаться двигать ногами - Данте помог ему прислониться к стене. Пик, похоже, даже не мог понять кто перед ним стоит, в его глазах была странная пустота с капелькой боли. – Пик, - начал Третий, - это я - Данте. Давай сейчас поедем домой и там ты поспишь. "- Если сейчас персонал этого местечка не вызовет скорую." - сразу подумал Философ. Восьмой странно покачал головой, не понятно в какую сторону. Не смотря на это, Данте обхватил его руками и потащил к туалетной кабинке, вдруг кто-то зайдёт. Когда Восьмой сидел в полу-трясущимся, толи от холода, толи от хрени, что он там принял, состоянии - Данте пытался привести его в себя обычными словами. Бесполезно. Он уже минут 20 пытается его растрясти и привести к разуму. Свой телефон Бубновый выключил ещё в машине такси, быстро отправив Куро сообщение, что они вдвоём придут поздно. Но не настолько! Это никуда не пойдёт! Нужно что-то сделать! Третий аккуратно притянул своими ладнонями лицо Восьмого к своему лицу. – Пик, поговори со мной! Скажи хоть слово! Глаза Восьмого были важными и слегка покрасневшими, а лицо измученным. Холодный пот пробил всё тело Восьмого, он весь трясся, толи пытаясь что-то сказать, толи стараясь отдышаться. Волосы на его голове были взьерошены и растрёпаны. От того Лидера, который был пару часов назад уже ничего не осталось. А ведь сама задумка была не бабой уж и плохой. Данте хотел помочь, он хотел предоставить ему возможность расслабиться, почувствовать, что о нём кто-то заботится, а не умереть! И что по итогу? Он даже говорить не может! – Дан..те... я... домой... - измеченно и святой выдавил из себя Лидер. – Какой "домой"!? Ты себя хоть видел!? Тут ноги Пикового подкосились, но упасть он не смог – его до сих пор держал Данте, только теперь более усердно. Толи от безысходности, толи от боли Пик, уже попросту рыдая еле проговорил имя Философа, а потом пошли нечленнораздельные слова или фразы, а за ними длинные предложения. Однако, Третий понял – пора им выбираться отсюда. И это был не какой-то волшебный блокбастер, с большим количеством плаксивых слащавых моментов. Это были те самые проблемы Восьмого. Те самые проблемы, про которые не говорят вслух. Те самые проблемы, с которыми человек умирает, и даже после его похорон никому не будет известно, от чего он страдал и страдал ли вообще. Пик никогда не был существом открытым, про свои проблемы всегда молчал. Никто о них и не думал. Похоже, и сам Восьмой плохо воспринимал их существование. Такое бывает. И бывает у всех. Но как не смотри – Восьмой не пытался умереть. И за всё то время, как он надел на себя "невидимость", по отношению компании клонов он ни разу не пытался покончить жизнь самоубийством. Как минимум - публично. Конечно, можно было бы представлять миллионы вариантов со смертью Лидера. И такое количество того, что могло бы быть после этого. Восьмому ничего не нужно было говорить. Он точно и слова не услышит в своём бреде. Он и в жизни от остальных почти ничего не слышит. Как-будто сидит в тёмной глубокой яме. Был и другой вариант, при котором Восьмой попадёт в нужные для его состояния руки - вызвать скорую, а им сказать, что это из-за алкоголя. Только вот где его найти? Данте зашёл в кабинку туалета, посадил Пикового и сам через пол минуты уже стоял перед ним с бутылкой вина. Это опасно? Очень, но по-другому на Лидера могут что-нибудь состряпать, а так, может, обычной больничной обойдутся. В спешке на кассе Третий уже пытался включить назад свой мобильник, его руки явно не хотели что-нибудт держать, пальцы из-за волнения ничего не нажимали, а телефоне показалось время 01:23. Медлить вообще не нужно. - Пик, вообщем, - Филосов открыл бутылку красного вина, не самого последнего качества, уже точно потратив все оставшиеся деньги, но сейчас они для него ничего ге значали, - Ты сейчас не дёргайся, может, все прокатит как задумано. Друг любителя цитат даже не пытался что-нибудь переспросил или попытаться откинуть своего спутника сомнительным взглядом. Всё его тело было покрыто мелкой дрожью, а кожа будто никогда не умела согреваться в относительно тёплой комнате. Третий отпил небольшой глоток алкоголя и быстро поцеловал Восьмого, придерживая его за скулы, чтобы тот не упал. Данте не пытался сильно напоить полуживого Лидера, а наоборот максимально старался языком распределить жидкость вдоль всей розовой полости, чтобы чувствовался запах типо "типо очень хорошего вечера с другом", который не должен был никак превратиться в то, что сейчас происходит.