***
Он постепенно очнулся с первыми согревающими лучами солнца.
Ммм, еще пять минуточек…
— Шиди? — нежно позвали его.
— Гэ... Дай поспать… — пробормотал Шэнь Юань, отворачиваясь от предполагаемого брата, который решил разбудить его после отвратительной ночи, и натянул одеяло на голову. Кто бы мог подумать, что спустя столько глав автор решит внезапно закончить роман и слить концовку самым тупым способом. Он провел всю ночь в запойном чтении последней главы и двух экстр лишь ради того, чтобы получить непроработанный финал, в котором главного героя убивает его же гарем, потому что он уже даже не помнил кто в нем вообще числился.
— Шиди, ты в порядке?
Шэнь Юань со стоном перекатился на другой бок и решил разобраться со своим братом прежде, чем тот начнет угрожать его коллекцией фигурок.
Прости, Леви, твоя жертва не будет напрасной.
— Да встаю я, я… — единственное, что он успел сказать до того, как до него дошло сразу несколько вещей.
Во-первых, это не его комната. В ней явно не хватало коллекции мерча и потрепанной мебели. Но все выглядело так… Словно кто-то загуглил «старинная мебель» и открыл первые попавшиеся картинки.
Я почти уверен, что уже видел этот стул в музее барокко.
Во-вторых, на нем явно не его одежда.
Разве я не был в университетской рубашке, которую стащил одолжил у гэгэ? А это вообще что?.. Волосы? Такие… длинные? ОТКУДА У МЕНЯ ТАКИЕ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ?
Все то время, что Шэнь Юань внутренне сходил с ума, он ощущал на своем запястье крепкую, но осторожную хватку и легкую прохладу, растекающуюся по венам.
И это подводит к третьему наблюдению — перед ним взволнованный мужчина в сянься-костюме, который безуспешно пытается с ним заговорить, в то время как он осматривался вокруг.
Это явно не мой брат!
— Сяо Цз… Цинцю-шиди, тебе нездоровится? Ты побледнел, — сказал не-Гэгэ и всмотрелся ему в глаза, словно пытаясь в них что-то найти. И не нашел, судя по выражению лица.
— Мгм, — браво, Шэнь Юань, мастерски поддержал разговор!
— Я приведу Му-шиди, оставайся тут, пожалуйста, — и с этими словами его косящий под сянься не-Гэгэ вышел из комнаты, не забыв перед этим кинуть обеспокоенный взгляд через плечо.
Шэнь Юань безучастно смотрел ему вслед, пока до него не дошел смысл сказанных слов. Цинцю?! Я что, 2D злодей порно-романа? Мне явно не стоило до рассвета читать ПГБД, раз после такого снятся сны в роли злодея. Будь ты проклят, Самолет! Твой роман довел даже мое подсознание!
***
Пока Шэнь Юань мысленно проклинал небеса, в комнату зашел уже знакомый ему мужчина, но в этот раз с другим человеком пониже ростом, который стал медленно приближаться к нему, словно к раненому животному.
Крутые усы, чел.
— Шэнь-шисюн, мне доложили, что ты неважно себя чувствуешь с самого пробуждения, что вполне ожидаемо после твоего искажения ци. Могу я?.. — просит усатый мужчина, видимо тот самый Му-шиди, и рука его выжидательно застыла в воздухе, словно он сомневается, что ему не расцарапают лицо за нарушение личного пространства.
Продолжай, твои усы в безопасности!
Он склонил голову в молчаливом согласии, и мужчина приложил пальцы к запястью, а по венам снова растеклась прохлада.
Видимо это ци? Можно сделать все что угодно, просто прощупав пульс? На этот раз Шэнь Юань наблюдал за процессом, не отвлекаясь на новую обстановку.
— Шэнь-шисюн в порядке, но ему не стоит напрягаться ближайшие пару дней. Этот пропишет тонизирующие травы для выравнивания ци, — целитель сделал пометки в своем стильном блокноте.
(Серьезно? Если Самолет плевать хотел на историческую достоверность, это не значит, что мой мозг должен повторять за ним)
Другой мужчина застыл в дверях с нежным задумчивым взглядом, чем вызвал вопросительный взгляд от целителя.
Ох, усатый мужик, лишь ты один пытаешься хоть что-то мне разъяснить. Пожалуйста, не оставляй меня с ним одного... Оба резко обернулись на него, словно он только что признался, что зачитывался на ночь непристойностями. Очевидная ложь. Он читал ради сюжета, проматывая большинство папапа-сцен.
Блин, а я это вслух сказал?
***
Спустя ряд вопросов (
нет, я не сошел с ума, спасибо за беспокойство) и проверок (
вау, вы хотите сказать, что этому громиле достаточно лишь взмахнуть своей палкой — так называемым мечом — и он поймет не одержим ли я? Как здорово!) они пришли к выводу, что искажение ци куда сильнее сказалось на Шэнь Цинцю, чем они предполагали.
Пока его боевые собратья обсуждали происходящее на пике Цюндин, Шэнь Юань сидел в бамбуковой хижине и гипнотизировал чай так, словно мог найти в нем ответы на все вопросы вселенной, рассуждая о своей жизни и постепенно вспоминая о том, как один испорченный йогурт мог перевернуть его мир (и желудок) с ног на голову.
Довольно, отныне никакой молочки! Никому не позволю так жестоко предавать меня! Даже тому детскому йогурту с наклейками милых зверушек по скидке!
Вздохнув, он отпил чаю.
Мда, Шэнь Цинцю? Он мог просто сбежать, но лишь стал бы закуской для местной живности вроде Синих Рогатых Кроликов Смерти. Ужасное название для такого милого зверька, вот только он славится своим умением разгрызть взрослого человека пополам, как морковку.
Пощадите, я едва ли сгожусь для полноценного обеда, так, на один зубок… Лишь еще сильнее есть захочется! Нужно просто оставаться тут и наслаждаться жизнью, пока не превращусь в человеческую палку.
Несмотря на все происходящее, Шэнь Юань мирно сидел за столом и потягивал чай, словно не он сейчас мысленно проклинал автора и весь его род за то, что оказался втянут в этот роман после смерти.
Ну хоть обошлось без какой-нибудь дурацкой системы, угрожающей смертью за несоответствие роли, и единственной проблемой остаются пиковые лорды, которые могут сунуть свой нос куда не следует. Шэнь Юань вздрагивает, вспоминая нежную улыбку потянувшегося за иглами Му Цинфана. (Да, он помнил все имена, но после сотен бессмысленных папапа-глав ему потребовалось напоминание).
Бедненький я.
Это еще ничего. Ты пока не пробовал их суп из миллиона тающих воспоминаний. Та еще гадость, на вкус как вода из прачечной с пика Байчжань.
Теперь он слышит голоса?
Приехали.
***
— Это просто нелепо! Раз ни один тест не дал результатов, значит он просто притворяется, — Ци Цинци громко хлопнула рукой по столу. Юэ Цинъюань натянуто улыбнулся, пока некоторые из лордов согласно закивали.
— Ци-шимэй, этот шиди так не считает. При искажении ци нередко встречается частичная потеря памяти, — Му Цинфан пытался занять нейтральную позицию.
— Успокойся, шимэй. Мы уже доказали, что Шэнь-шиди не притворяется, он правда ничего не помнит. По крайней мере людей и взаимоотношения с ними, — Юэ Цинъюань с меланхоличной улыбкой уставился вдаль, словно погрузившись в воспоминания.
— Тц, Шэнь Цинцю хитер. С чего вы взяли, что он не врет? Ему не впервой плести интриги, непонятно только какая ему выгода от нынешней ситуации, — проворчала Ци Цинци. Рядом с ней по-мышиному скреб кистью по бумаге крохотный человек, полностью игнорирующий проходящее собрание. Раз его боевые братья и сестры так бездарно тратят время, сам он разумно потратит его на написание новой главы романа. Однако при следующих словах рука его дрогнула, размазав чернила по рукописи.
— Он похвалил меня и назвал «усатым мужиком», — сказал Му Цинфан, пряча вспыхнувший румянец на щеках за рукавом.
***
Из-за внезапного хаоса, воцарившего в зале собраний, проходившие мимо ученики подпрыгнули и выронили свитки из рук. Они покосились в сторону дверей, задаваясь вопросом, что же так возмутило пиковых лордов, раз даже защитные талисманы не смогли заглушить их возгласы. Один из учеников уже попрощался со своими ногами, глядя на лежащие в грязи свитки, которые он как раз хотел вернуть в библиотеку. Вероятно, теперь ему придется наматывать круги по школе до тошноты.
Реакция же самих участников совещания была не так однозначна. Один хомяк, зовущий себя пиковым лордом, пытался спасти остатки своих рукописей, в то время как главу Хмельного пика распирало от смеха. Несколько человек кричало. Лю Цингэ сидел со сложным лицом, словно пытался понять шутку без панчлайна. Юэ Цинъюань едва ли обращал на происходящее внимание, его улыбка оставалась все такой же напряженной, как у страдающего запором.
«Ох, может мне стоит поделиться с Юэ-шисюном тем сливовым отваром, что нам доставили на прошлой неделе? Бедного так долго не отпускает…» — думал Шан Цинхуа, пока собирал кисти с чернилами, смирившись с необходимостью заново переписывать страницу.
***
Шэнь Юань, совершенно не подозревающий о происходящем хаосе в его честь, сделал самую разумную вещь, достойную настоящего здравомыслящего взрослого, который внезапно начал слышать голоса. Он спрятался в кладовке бамбуковой хижины, окончательно сходя с ума, когда мозг сопоставил все произошедшие события с саркастическим голосом, что просил его перестать быть таким жалким. Он не перестал.
Хорошо, четыре секунды на вдох, задерживаем на семь, выдыхаем восемь… Вдох… Выдох… ВТФ? У меня реально поехала крыша? Разве мне не дали второй шанс, чтобы прожить счастливую жизнь? ТРЕБУЮ КОМПЕНСАЦИЮ.
Успокойся уже, этот тоже не так представлял свой уход на пенсию.
Шэнь Цинцю? Ха-ха-ха… Что ты делаешь в моей голове? Что вообще происходит? Почему я тут?
Технически, это именно ты во мне.
Хех, именно это она и ска-
Заткнись, просто заткнись. Что же касается произошедшего, то этот мастер уверен, что чем-то сильно разгневал небеса, раз они решили поселить в мое тело незрелого идиота и оставили меня наблюдать за его жалкими попытками функционировать.
Эй! И вовсе я не незрелый!
Неважно, вылезай уже из кладовки и возвращайся в кабинет. Рыдания ни к чему не приведут. Этот мастер не хочет, чтобы нас застали в таком неподобающем виде. Не порти репутацию.
Шэнь Юань, который уже благоразумно успокоился за время их мыслительного обмена, закатил глаза и направился к двери.
А знаешь, мне ведь не впервой выходить из шка… Ха, ты ведь сказал, что мастеру не подобает плакать в кладовке? Шэнь Юань расплылся в самодовольной ухмылке, изучая лист бумаги, приклеенный к двери изнутри. Если ему не изменяет память, то на официальном ПГБД арте он уже видел подобный скрывающий талисман. Изолирующий любой шум. Как интересно.
Да как ты смеешь. Этот мастер всегда находится под давлением возложенной на него ответственности и накопленного разочарования, учитывая обвинения, что продолжают сыпаться на него от его боевых братьев и сестер, в то время как этот в одиночку пытается следить, чтобы они не убились. Это кладовая для снятия стресса. Либо покричать, либо непредумышленное убийство. А в тюрьме не подадут чаю.
…
Шэнь Юань снова сел за стол и подпер голову рукой. Чай уже остыл, а в хижину так никто и не заходил. Оно и к лучшему, он мог обмозговать ситуацию и прийти в себя до того, как придется снова с кем-то говорить. Первые попытки взаимодействия закончились плачевно, и все смотрели на него так, будто он собирался самоуничтожиться в любой момент.
И что теперь?
До этого ты говорил что-то про человеческую палку, можно поподробнее?
Что ж, это вообще по твоей вине произойдет, я лишь жертва обстоятельств. Все твои поступки аукнутся тебе в сто крат, и ты понесешь заслуженное наказание.
Что ты вообще понимаешь? Откуда тебе знать, чего я заслуживаю? Какие поступки? И с чего бы тебе это известно?
И не надо так возмущаться! Ты преследуешь и пытаешь своих учеников! Убил собственного боевого собрата! И пытался убить ученика! Ты даже перебил все семейство Цю в благодарность за то, что они приняли тебя в семью как родного! Ты правда думаешь, что тебе сойдет это с рук?
…Я понятия не имею, о чем ты вообще.
Не пытайся скосить под дурачка, я трижды читал сцену суда над тобой.
Читал… сцену суда? Что ты несешь?
Упс. Следи за своим языком. Мыслями. Может произойти что угодно, я ведь не могу лгать пока Шэнь Цинцю читает мои мысли.
Я… Там, откуда я родом, весь этот мир лишь книга. Я умер после ее прочтения и оказался тут. Мне подфартило очнуться именно злодеем.
Шэнь Цинцю притих, словно обдумывал дальнейшие действия. Когда затянувшееся молчание уже начало становиться неловким, он, похоже, пришел к каким-то выводам.
В одном я тебе точно верю. Конечно же все считают этого злодеем. Но раз это книга, то кто ее главный герой?
Ему правда не стоило давать в руки Шэнь Цинцю такое опасное оружие, учитывая, что он мог взять все под свой контроль и просто убить Ло Бинхэ во избежание последующих событий. Но Шэнь Юань был задротом, и он не мог не признать, что ему интересно узнать его мотивы, ведь вся сцена суда была сущим фарсом ради заключения Шэнь Цинцю в тюрьму. Никто из его боевых собратьев не попытался встать на его защиту, никто даже не удосужился провести расследование. Такая уникальная возможность докопаться до всех сюжетных нюансов, которые Самолет похоронил очередной женой главного героя и бессмысленным папапа. Тело даже не может так выгибаться!
Ло Бинхэ.
Это мелкое зверье? И все твои предположения строились с его точки зрения? Не удивительно, что ты так предвзят. Тебя никогда не учили проверять свои источники информации? Этот мастер не потерпит на своем пике такого не способного самостоятельно мыслить человека.
Что значит предвзят? Все знают, что ты завсегдатай борделей и интересуешься Нин Инъин.
А что, нельзя? Единственная светлая голова среди кучки безмозглых. И нет такого правила, запрещающего посещение Теплого Красного Павильона.
Но это не дает тебе права использовать ее! Она же ребенок!
Именно. Она ребенок. Зачем этому домогаться ребенка, находящегося под его же опекой?
Но ты так добр к ней, а она проводит кучу времени в бамбуковой хижине!
Она дочь моего покойного друга. Этот проводил с ней время, как со своей ДОЧЕРЬЮ и растил ее как свою собственную. Лучше промолчать, если ты ничего не знаешь. Этот уверен, что твоим словам поверили бы многие, но спешу напомнить, что сейчас мы делим одно тело на двоих.
Но! Ты убил другого горного лорда!
Насколько этому известно, все горные лорды живы и в численности не сокращались. Если только ты не имеешь ввиду одну скотину, что обвиняет меня в попытках его убийства со времен ученичества. Этот неблагодарный идиот зовет меня убийцей каждый раз, когда я пытаюсь спасти его задницу. И почему я вообще продолжаю это делать?
Шэнь Юань обратил внимание на переход на менее формальный тон в приступах гнева. Интересно.
Тогда что насчет Цю? Ты сжег усадьбу и оставил Цю Хайтан среди пепелища. Пощадил лишь женщин и детей!
Шэнь Цинцю притих, размышляя. Он еще никому об этом не рассказывал, даже
Ци-гэ Юэ-шисюну. Этот самозванец либо действительно не врал про книгу, либо каким-то образом завладел его воспоминаниями. Нет, если бы он все узнал через воспоминания, у него не осталось бы вопросов. В любом случае, он уже ничего не мог с этим поделать.
Хайтан этого не заслужила, и она — единственное, о чем я сожалею.
А ее семья? То, что вы были помолвлены, не дает тебе право-
Опять же, что этот тебе говорил про источники информации? Ее брат практиковал демоническое совершенствование. Семья Цю не спроста меняла рабов, как благородная дама платья. Я жив лишь потому, что смог вовремя сбежать. Я пришел в себя когда особняк уже горел, и мне пришлось уйти, пока меня не обвинили в убийстве. Вот как прямо сейчас и происходит. Их даже никто искать и оплакивать не стал бы. Только не после того, как все обнаружили подвал, стоило огню погаснуть. Они обустроили себе камеру пыток веселья ради.
И зачем ты мне это рассказал? Я теперь чувствую себя полным придурком.
Не так уж приятно выслушивать осуждения, правда же?
Тогда что насчет учеников? Травли? Несправедливых наказаний? И-
До Шэнь Юаня дошло, как глупо сейчас рассуждать о будущем. Раз все еще живы, нет смысла обвинять его в столкновении Ло Бинхэ в бездну, раз этого еще не произошло. Хоть ему и любопытно, но он не выдаст демоническое происхождение Ло Бинхэ.
И?
Неправильное руководство! Ты из зависти вручил Ло Бинхэ подставное руководство по совершенствованию!
Прошу прощения? Ты вообще осознаешь опасность неправильного совершенствования? Будь это правдой, у него давно бы уже мозг из ушей вытек. Ты действительно думаешь, что этот мастер так глуп и будет тайно подставлять не только собственных учеников, но и самого себя?
Но так сказано в книге! У Бинхэ было поддельное руководство, и поэтому он совсем не продвигался в обучении. А ты его за это наказывал.
Неприемлемо! Вызови его сейчас же. Нам нужно в этом разобраться.
Стоп-стоп-стоп, прямо сейчас? Как это вообще делается? Может ты возьмешь бразды правления, а я пока отсижусь в сторонке?
К сожалению, этот не может. Просто позови Мин Фаня, и он приведет его к тебе.
Вспоминая поведение своего Гэгэ, когда тот имел дело со старыми тупицами, которые пытались женить его на своих дочерях в надежде получить благосклонность компании семейства Шэнь, Юань принял бесстрастное выражение лица и позвал старшего ученика.
— Этот ученик приветствует Учителя! Чем могу помочь? — спросил он, тут же опуская лицо к полу. Лицо и уши ученика медленно краснели.
В чем дело?
Не получив ответа, он продолжил подыгрывать.
— Мин Фань, приведи сюда этого мелкого… звереныша. И убедись, что он взял с собой свое руководство, — заявил Шэнь Юань, пытаясь имитировать оригинального Шэнь Цинцю.
Ученик кивнул и рванул к выходу, врезавшись в дверь.
Напомни, как там тебя зовут?
Они ведь даже не познакомились и сразу перешли к делу? Что ж, до этого его приоритетной задачей было предаться истерике.
Шэнь Юань.
Отлично, можешь звать меня Шэнь Цзю.
Ого, не Шэнь Цинцю?
Начнем с того, что мне никогда не нравилось это имя. Кроме того, разве не ты сейчас исполняешь роль Шэнь Цинцю? Ни к чему лишняя путаница.
В его словах был смысл. Сейчас они делили одно тело с вежливой формой имени.
А теперь, Шэнь Юань… Может наконец вернешься в спальню? Будет странно выйти к своему ученику полуголым.
Чего? Шэнь Юань опустил взгляд и до него дошла причина бегства Мин Фаня из бамбуковой хижины. Шэнь Юань воспитан современным миром и для него нижние одеяния ощущаются вполне естественно, ведь они и так закрывают все его тело. В своей комнате он и штаны-то редко надевал. У него совсем из головы вылетело, что это сянься, а тут распущенные волосы и нижние одеяния приравниваются к кружевному нижнему белью в его мире.
Прости, что осквернил твой взор! Прости этого старика!
Не без помощи Шэнь Цзю ему удалось уложить волосы и закрепить их короной, а также разобраться в множестве слоев одежды.
Зачем столько поясов?
Зовешь себя стариком, а кажешься совсем незрелым. Сколько тебе лет?
И почему я должен тебе отвечать?
О, этот мастер просто хочет понять, застрял он с идиотом или просто твой мозг пока не до конца развит, учитывая отсутствие у тебя критического мышления.
Эй! Я могу мыслить критически! Я разнес в клочья каждую главу этого дрянного романа, в котором сюжетных дыр больше, чем самого сюжета!
Так ты литературный критик?
…Что-то вроде того. Ему совсем необязательно знать, что он жил как затворник, чья жизнь крутилась вокруг дерьмово написанной новеллы. Самолет даже не знает разницу между -тся и -ться.
Ну так что насчет учеников? Спросил Шэнь Юань, пытаясь запихнуть веер в рукав. Он снова выпал. Юань со вздохом поднял его и решил держать в руках.
Ты про «травлю и несправедливые наказания»? Травля недопустима на этом пике, мы ученые, а не скот. Ученики сами учатся справляться с небольшими конфликтами, закаляя характер. А если проблема выходит из-под контроля, то они всегда могут обратиться ко мне или любому другому пиковому лорду. Этот мастер не может уследить за всем сразу: то его боевые братья и сестры кидаются сломя голову в ловушку, думая, что это часть миссии, то эти мелкие вредители, которые скоро сведут меня в могилу. Если мне ничего не сообщают, то как я узнаю о проблеме?
Это… Звучит справедливо. Черт. Ему надо обдумать это позднее.
Что же касается наказаний, то они никогда не выходили за рамки допустимого правилами школ. Этот наказывает только за доказанный факт нарушения. Мелкий звереныш упускает все шансы, что ему предоставляются, еще и ждет похвалы от этого мастера. Раз наказания этого мастера кажутся ему слишком суровыми, то ему стоило бы прогуляться на Байчжань. После одного занятия с Лю Цингэ половина его учеников на несколько дней отправляется на Цяньцао, а другая идет драить полы от крови. Этот мастер до сих пор недоумевает, почему лишь его одного обвиняют в грубости.
Казалось, Шэнь Цзю давно искал возможности выплеснуть свое разочарование, и теперь у него в плену оказался человек, вынужденный это выслушивать. Тут действительно прослеживаются двойные стандарты. Однако…
Они дети! С ними никто не должен быть груб! Я едва ли старше их, и вырос вполне нормальным и без побоев!
О, так ты и в самом деле ребенок?
Мне 23!
Такой малыыыш.
Я уже мог бы завести семью! Купить дом! Я взрослый! Плачу налоги!
Как же жестоки небеса, раз решили даровать мне младшего брата за то, что я, по-видимому, пренебрегал своими учениками.
Я тебе сейчас покажу младшего брата!
Мы буквально в одном теле, а свое тело я знаю очень хорошо. Нет ничего, чего бы я не видел.
Ты!..
Внезапно из-за двери послышался голос Мин Фаня.
— Учитель? Этот ученик привел звереныша.
Решив пока отложить их ссору, Шэнь Юань велел ему ждать в гостевой и сам направился туда. Там уже стоял старший ученик, на этот раз без румянца на лице, а с ним рядом сидела на коленях маленькая фигурка, спрятавшая свой свирепый взгляд, когда он вошел в комнату. Он сел за стол, поднимая чашу свежезаваренного чая, и взглянул на двух учеников.
— Спасибо, Мин Фань, ты свободен, — сказал Шэнь Юань, покачивая чашу в руках. Мин Фань заметно поник, рассчитывая стать свидетелем очередного наказания, но вежливо поклонился и оставил их наедине. Ло Бинхэ сжал кулаки на коленях, не смея поднять взгляд. Шэнь Юань потягивал чай, придумывая, как будет лучше начать разговор.
— Ло Бинхэ, покажи этому мастеру свое руководство по совершенствованию.
Упомянутый ученик вскинул голову, когда его назвали по имени, и нерешительно передал свое руководство, будто Шэнь Юань сейчас перепрыгнет через стол и вцепится в него. Хоть он и вел себя застенчиво, Шэнь Юань чувствовал на себе обжигающий взгляд все то время, что он читал руководство.
Ай-я, чего ж так страшно-то? Где мой белый лотос?
Нужно отдать ему должное, он прекрасный актер. А теперь сосредоточься, нам надо выяснить, не испортил ли кто-нибудь руководство.
Шэнь Юань понятия не имел, что тут правильно, а что нет, поэтому просто перелистывал страницы по указанию Шэнь Цзю. Они пробежались по всем инструкциям и схемам, но не нашли ничего подозрительного. Возник вопрос…
Самое обычное руководство, за исключением его состояния. Он его в грязи извозил? Он вообще в курсе, чего мне стоило достать руководство по физическому совершенствованию? Мне пришлось просить об этом другого лорда! Он должен мне ноги целовать!
Погоди, ты сказал физическое совершенствование?
Взгляни на него! Он совершенно не подходит утонченным техникам Цинцзин. Ему не подходит духовное совершенствование, поэтому я выпросил у Юэ Цинъюаня одно из его руководств. Фу, мне и правда пришлось вести диалог с этим бесхребетным мужчиной. И даже он не смог достать нормальный. Только последний экземпляр, собранный из вырезок с других руководств.
Ладно… В любом случае, у меня есть идея. Шэнь Юань поднял глаза и сосредоточился на маленьком личике, усердно делающем вид, что он очень напуган.
— Этому мастеру стало известно, что ученику Ло еще лишь предстоит освоить базовые формы совершенствования, хотя он уже давно находится на этом пике, — Шэнь Юань прищурился, желая не упустить реакцию ученика.
— Отвечая на вопрос Учителя, этот ученик глуп и не понимает форм. Прошу наставления Учителя, — пробормотал Ло Бинхэ, слезы уже наполнили его глаза, но еще не начали стекать.
Нет-нет-нет, не плачь, ненавижу слезы. Что мне делать с плачущим ребенком? Не могли бы родители Бинхэ забрать его из Смоланда, ИКЕА скоро закрывается.
Сконцентрируйся, Юань.
Точно, руководство.
— Если ученик Ло столкнулся с трудностями в обучении, почему он обратился за помощью лишь сейчас? Или не задал вопрос своим боевым товарищам? Пиковым лордам? Или ты уже пытался? — Шэнь Юань склонил голову на бок, словно размышляя.
Что ты несешь, другие ученики не стали бы ему помогать, они… Ох.
— Отвечая на вопрос Учителя, этот ученик обращался за помощью. Но Нин-шицзе сказала, что эти формы отличаются от тех, что изучала она… — Ло Бинхэ замолчал, но увидел, что Шэнь Цинцю не собирается отвечать, и продолжил. — Этот ученик думал, что он должен был… Что это была проверка! На стойкость и знания о самосовершенствовании. Чтобы я сам распознал неправильное руководство!
— И ты ни разу не задумался, что раз это была проверка, то тебе в итоге надо было сообщить о результате и попросить верное руководство?
— Этот ученик…
— Ты слишком стеснялся? Ты использовал его для самосовершенствования? — спросил Шэнь Юань, лицо которого приняло обеспокоенный вид.
Ло Бинхэ, прослышав о нестабильном состоянии своего Учителя, решил воспользоваться этим в своих интересах.
— Учитель! Этот ученик знает, к чему приводит обучение по неверному руководству! — из распахнувшихся глаз грозили пролиться слезы. — Но Мин-шисюн настаивал, что этому не достанется ни одного руководства пика Цинцзин, поэтому он воздержался от его использования, чтобы не навредить своему развитию. Даже когда Мин-шисюн наказывал его за это! Но не переживайте! Нин-шицзе позаботилась об этом скромном ученике!
Ло Бинхэ слегка выпятил грудь, слезы словно испарились, и он уставился на Шэнь Юаня как кот, который услышал шуршащий пакет с едой.
Нет, плохой котик, это мой ужин! Но я начал понимать, о чем говорил Шэнь Цзю.
— Давай внесем ясность: ученик Ло счел свое руководство от Цюндин не отвечающим требованиям, отказался его использовать для самосовершенствования и был наказан за это? В течение полугода? И по-прежнему отказывался обратиться к какому-нибудь авторитетному старшему, чтобы решить проблему, которая вполне могла стоить ему жизни, если бы это действительно оказалось поддельное руководство? Не говоря уже о том, что ты осуждаешь моего старшего ученика за то, что он выполнял свои обязанности. Чем ты вообще был занят все это время? Явно не практикой четырех изящных искусств, судя по твоим оценкам. Ты вообще посещал занятия? И ты еще ждешь, что тебя похвалят?
С каждым вопросом Ло Бинхэ заметно сдувался, по его щекам уже текли слезы, но он продолжал настаивать.
— Но Учитель, руководство…
— Это руководство по физическому совершенствованию с Цюндин. Этот мастер специально запросил его, потому что ты не подходишь для духовного. Ты бы заметил это, если бы хоть раз действительно открыл его, — с этими словами Шэнь Юань раскрыл книгу на второй странице, где жирным шрифтом было написано «собственность Цюндин», и положил ее на стол между ними.
Ха, ты только посмотри на него.
— И как теперь это объяснит ученик Ло? В конце концов, это школа совершенствующихся, какой в ней смысл, если ты не будешь учиться? Ты хоть представляешь, как это может отразиться на этом мастере? Особенно из-за слухов, что я раздаю своим ученикам поддельные руководства.
К этому времени с его лица сошла вся мягкость и заботливость, оставляя лишь холодную неприкосновенность.
— У этого… Этого ученика совсем не оставалось времени на обучение из-за наказаний!
— Ты имеешь в виду те самые наказания за то, что ты отказываешься учиться? Или у этого ученика есть еще прецеденты, за которые он был наказан и о которых ему хотелось бы поговорить? — спросил Шэнь Юань. Если температура в комнате действительно опускалась из-за его ледяного взгляда, никто не осмелился это упомянуть.
— Пожалуйста, Учитель! Этот ученик исправится! Займется учебой и совершенствованием! Этот станет лучшим учеником, что когда-либо был у Учителя! Пожалуйста, не исключайте его! — всхлипывал Ло Бинхэ, слезы и сопли стекали по его лицу. И Шэнь Юань, и Шэнь Цзю синхронно сморщили нос, один мысленно, другой спрятавшись за веером, который тот поднял еще при первых пролитых слезинках.
Отвратительно. Надеюсь, ничего не накапало на стол. Надо попросить Мин Фаня протереть его перед ужином.
Он… Послушай, может он и виноват, но он все еще ребенок. Им просто надо учиться, у него было сложное детство…
Как и у меня. И как видишь, я не веду себя так жалко. И у меня было стремление стать кем-то. Мелкий звереныш, вероятно, специально влезает в беду, лишь бы Нин Иньин позаботилась о нем. Клянусь, если он распустит свои грязные руки в ее сторону, я…
Хорошо! Мы присмотрим за ним и сможем вмешаться, если что-то пойдет не так. Я лишь хочу сказать, что все дети совершают ошибки… Просто взгляни на него, он сейчас все глаза выплачет. Просто… дай ему еще один шанс.
Тц, словно я могу тебя остановить. Но если он посмеет…
Ло Бинхэ заметно подуспокоился за то короткое время, что Шэнь Юань молча раздумывал над ситуацией. Он вытер нос рукавом, пытаясь вызвать умиление, но удостоился лишь хмурого взгляда. Однако его до сих пор не выгнали, поэтому он был уверен, что искажение ци сделало Шэнь Цинцю более восприимчивым к его детскому очарованию. Возможно, он смог бы повернуть ситуацию в свою пользу, разыграв несчастного ребенка и потянув Учителя за рукав. Но ему не дали шанса исполнить свой план.
— Отлично, — Шэнь Юань закрыл руководство и снова положил на стол. — Этот мастер даст ученику еще один шанс.
Ло Бинхэ мгновенно открыл рот, желая поблагодарить его, но Шэнь Юань продолжил.
— Но это твой последний шанс. Этому мастеру не нужен ученик, который отказывается учиться. Учись прилежно, так как этот мастер
будет обращать внимание на твои успехи и поведение. Если до этого мастера снова дойдут слухи о его преподавательской практике, или что ученик Ло не воспринимает свое обучение всерьез, тогда тебе придется покинуть пик Цинцзин. Вас обучают, чтобы стать совершенствующимися, и этот мастер не будет нести ответственность за то, что на первом же задании вас съест какой-нибудь демон просто потому, что вы прохлаждались вместо занятий. Этот мастер понятно изъяснился?
— Да, Учитель, — кротко ответил Ло Бинхэ, уже свернувшись калачиком и прижав руководство к груди.
Шэнь Юань вздохнул — кажется, это стало его новым хобби — и встал, жестом призывая Ло Бинхэ сделать то же самое. Он оглядел его с головы до ног, чувствуя вину за то, что заставил главного героя плакать, мысленно молясь, чтобы не стать человеческой палкой — худшая участь из возможных. Но даже это лучше, чем быть медленно погруженным в пруд Водной тюрьмы.
Прочь, дурные мысли!
— Этот мастер надеется, что ты поразмыслишь над нашим разговором. Свободен.
И с этими словами Ло Бинхэ в последний раз поклонился, шмыгнул носом и удалился.
Шэнь Юань подошел к окну, медленно обмахиваясь веером.
Кто бы мог подумать, что ты способен на такое. Ты ругал его на чем свет стоит, я думал он сейчас обмочится. Как жаль, что у меня не было при себе тыквенных семечек, так приятно было не самому это разгребать. Теперь ты будешь тем, кто доводит людей до слез.
Что за вульгарщина, разве ты не мастер стиха и изысканных речей?
Какая разница, ты все равно можешь слышать мои мысли, мне это не сдержать. Так что и ты чувствуй себя как дома. Я лишь надеюсь ты не пожалеешь о том, что позволил этому зверенышу остаться, он лгал так часто, что я перестал различать где правда, а где ложь.
Он научится. Мы поставили ему ультиматум, и если он решит на это пожаловаться, я смогу указать всем на первопричину. Я не позволю мешать нас с грязью лишь потому, что они сами не могут достать головы из задницы! Давайте, нападайте!
…Спасибо тебе.
Ха? Что это было?
Я не буду повторяться, А-Юань. Ты все еще вел себя как придурок, из-за чего мои боевые братья и сестры думают, что у меня окончательно поехала крыша, и все из-за твоего поведения.
Эй, я не придурок! И я уже извинился!
Вообще-то нет. Ты просто сказал, что теперь чувствуешь себя придурком. Что правда, но, тем не менее, это лишь говорит о твоих чувствах. И совсем не звучит как извинение, по-моему.
Я… Я извиняюсь. Я думал, что все в книге это истина, но уже понял, что не стоит принимать слухи за факты.
Ммм, терпеть не могу извинения. Любой, кто думает, что его слова могут изменить прошлое — идиот. Или наивный. А может и все сразу. А, так это ты тут младше меня, я должен вести себя как старший… Может я и простил бы тебя, если ты назовешь меня Цзю-гэ.
Что. Как мы к этому вообще пришли.
Просто шучу.
Ну, может есть способ, которым я смогу загладить свою вину? Не хотелось бы оставлять все как есть.
Я уж думал ты никогда не спросишь. Хватай Сюя, мы отправляемся в Теплый Красный Павильон.
Ты!.. Какого дьявола! Я не… Мы же не можем… Мне казалось ты сказал, что не…
Успокойся. Там хранятся все сплетни, у них вкусный миндальный тофу и действительно умные собеседницы. То, чего тут так не хватает. Кроме того, этот мастер не по женщинам.
Но я думал, что ты не любишь мужчин?
О, не переживай, мужики отвратительны.
Но ты же признался, что гей!
Я похож на жизнерадостного человека?
Да нет же, я имел ввиду… Обрезанный рукав. Как это вообще работает? Ты ненавидишь, но любишь их?
Человек не выбирает, к кому его влечет. Разве бы я выбрал вонючих мужиков, а не тех, кто приятно пахнет цветами и заботится о себе? Ты хоть представляешь, как долго мне пришлось задалбывать Шан-шиди ради масла для волос, которое бесплатно получают все ученицы?
Но я все еще… Я не могу просто…
Взволнованное бормотание Шэнь Юаня прерывается едва различимым шумом у бамбуковой хижины, который он бы и не заметил без усиленного слуха совершенствующегося. Он молча прислушался у приоткрытого окна.
Черт возьми, Самолет, в Древнем Китае таких не было!
***
Где-то на соседнем пике некий лорд чихает и роняет кисть на только что оконченную копию рукописи, которую он ранее испортил на собрании, и снова портит ее. Он вздыхает, встает и направляется к своему тайнику с тыквенными семечками.
Ну почему со мной постоянно такое происходит?
***
Их разговор не занял много времени, и сейчас их прервал не кто иной, как бормочущий себе под нос Ло Бинхэ, который тер лицо и выглядел так, словно не просто плакал, а пытался обеспечить водой целое поселение.
— Тц, амнезия сделала его мягче моей задницы, но он все еще пытался выкинуть меня! Ну погоди, Шэнь Цинцю! Как только я пожалуюсь моим прекрасным шицзе о том, что ты довел меня до слез, они облепят меня со всех сторон. Какая трата столь красивого личика! Он и бровью не повел на мои слезы! Может мне просто…
Это все, что смог уловить Шэнь Юань до того, как Ло Бинхэ скрылся в гуще бамбуковой рощи.
Что ты там говорил?
Эй, Цзю-гэ, что там насчет твоего предложения отправить его на Байчжань, чтобы заставить лучше ценить Цинцзин?
Боже мой, А-Юань. Куда же делась эта милая наседка для главного героя?
Ведь месяца должно быть достаточно? Лю Цингэ находится на пике лишь одну неделю в месяц, верно?
Думаю, мы сможем поладить. А теперь пойдем, я сейчас убить готов за сладкое.
