Домик на берегу

Ровно в 21.00 кто-то вошел. Рамлоу в этот момент уже мирно спал на кухне на столе, но сработали инстинкты, и он попытался рассмотреть человека, который беспощадно расплывался перед глазами. Брок так и не понял, кто перед ним стоит в кожаной куртке. Мужчина склонился к Рамлоу, оценивая состояние. Брок попытался встать, но на плечо легла металлическая рука, прижимая его к табуретке. И Зимний снова растворился, будто и не было его совсем. Когда Брок открыл глаза во второй раз, то было уже утро, но ему показалось, что он продолжает спать и видит сон. Он был пристегнут ремнём, хотя больше подошло бы "привязан", на заднем сиденье машины, которая мчалась по шоссе, и смотрел Брок в затылок коротко стриженного незнакомца, который сидел на месте водителя. Первой мыслью было: «Меня похитили», а второй: «Ну, и хуй с ним», слишком уж ярко противный вкус во рту и тошнота напомнили о вчерашнем дне, а еще о далекой жизни напомнил лежащий рядом небольшой коричневый чемодан. Брок помнил, что собрал его, думая, что в любой момент придется бежать из города. — Доброе утро, Командир, — донеслось с водительского сидения голосом Зимнего. — Наидобрейшее, блять, Солдат, — со злой иронией отозвался Брок, чувствуя, что возраст уже не позволяет ему такие пьянки. Свет резал глаза, голова болела, пить хотелось нещадно. — Вода рядом, — помог Солдат с тем, чтобы утро стало существенно лучше. Брок схватил бутылку и стал жадно глотать живительную влагу. Напившись, он, наконец, заинтересовался собственным положением в пространстве. — Ну и где мы и куда гоним с такой скоростью? — В аэропорт, — ответил Солдат, будто это всё проясняло. — Ладно, — Брок решил, что у них новое задание. — А дальше? — Покойники летят в рай. — Что?! У тебя опять крыша поехала, Солдат? Как на задание тебя только отпустили? Брока аж передернуло: снова возиться с невменяемым Зимним ему совсем не хотелось. — Меня Баки Барнс зовут, — на секунду повернулся к нему Зимний. — А ты по утрам всегда такой тупой, или это утро исключительное? Хотелось бы знать на будущее. — Да хоть Кролик Банни… — хотел сказать Рамлоу, какое имя себе придумал Зимний, его не интересовало, но Брок подавился словами, поняв, что видит перед собой совершенно другого человека. Не было больше маски на лице, глаза были живыми, волосы нормально вымытыми и коротко стриженными. Рамлоу попытался собрать мысли в кучу. По ощущениям, он не меньше года жизни упустил. — Давай начнем сначала, Зим... Баки, блять. Что вчера случилось? — С какого места? С того, как ты ужрался в хлам? — весело спросил… незнакомец. Рамлоу и Зимнего-то плохо знал, а уж Баки и подавно. — Давай с этого, — недовольно кивнул Брок, вглядываясь в мелькающий пейзаж за окном. Лето только начиналось, и яркие краски уже раскрасили природу. Баки явно несся по скоростному шоссе, и Брок едва успевал что-то разглядеть, но ехали они, действительно, в аэропорт. Эту дорогу Рамлоу знал. — Я вернулся, а ты был уже в отключке, — сказал Зимний. — Только не преувеличивай, — пробормотал Брок, силясь вспомнить, что там было. — Именно в отключке. Я не собирался возвращаться в «Гидру», но и оставить тебя не мог — за потерю Солдата тебя бы ликвидировали, поэтому придумал кое-что получше, чем выполнить задание. Я взял твои военные жетоны и некоторые вещи, добыл пару покойников, отрубил одному руку мол, ради руки на нас и напали. Подогнал твою машину к базе и толкнул с горки. Она прямо у дверей базы и полыхнула. Они найдут два обгоревших скелета: один без руки, на другом армейские жетоны. Потом от имени сенатора послал Пирсу СМС: «Это было предупреждение». Чтобы на него подумали. — Ладно. Обучила тебя «Гидра» хорошо на свою голову, — Брока немного покоробило то, что они с Роллинсом так долго не могли реализовать простой план, а Зимний за вечер все организовал. — Только вот что я думаю, когда ты уходил, то уже имел такой план. Никакое задание ты и не собирался выполнять, а так ляпнул, чтобы меня успокоить. И если бы я не напился, то ты по голове меня бы чем-то приложил, чтобы я возражать не мог, и очнулся бы я всё равно в этой машине. Солдат красноречиво промолчал, и Брок продолжил: — И куда мы… то есть я сейчас полечу? — Мы, — поправил его Баки. — В Италию. К твоей мечте. Своей-то у меня нет. Да вообще, теперь ничего нет. — Ты, когда рылся в моих вещах, сделал такой охуенный вывод о моих планах? — Частично. Но по большей части из того, что ты был слишком безразличным, игнорировал опасность. Обычно кураторы соблюдали дистанцию, и следовали инструкции, а не бегали за собственным полотенцем, и не тащили к себе домой, укладывая спать рядом с собой, — со смешком пояснил Зимний. — Много ты там помнишь после всех обнулений, как вели себя другие? — процедил Брок. Зимний еще и оказался сообразительным до тошноты и бесил Брока логичностью. — Боль, Командир, забыть невозможно. Она оседает на подкорке, как инстинкт. Я должен был бояться куратора, поэтому они мне причиняли боль, — с горечью сказал Солдат. — Блять, натаскивали на куратора, как собаку Павлова, — сделал вывод Брок. Ничего нового для Рамлоу в этом не было. Методы «Гидры» ему были хорошо известны. Там не гнушались ничем. Это тоже послужило аргументом, чтобы уйти: он устал пытать и убивать. А еще теперь Брок в полной мере осознал, что лажать начал еще с душа. Все же стоило прочесть, что там написали в красной тетрадочке. Солдат замолчал на время, будто отделял себя от плохих воспоминаний, а потом продолжил мысль о том, откуда взялись выводы, что Брок хочет сбежать, инициировав свою смерть. — Человек невнимателен и безразличен к тому, что делает, если потерял интерес и хочет уйти. Ты сам сказал: отстреляемся и разойдемся. Кураторы не уходят — их хоронят. Вывод был очевиден. И я помог тебе. — Спасибо, конечно, — иронично сказал Рамлоу. — Но тогда проясним другое: и вот нахуя ты мне теперь нужен? Предыдущее ультимативное заявление, что Зимний летит с ним, вызвало раздражение, будто кто-то, не спрашивая, нагло влез в его сказку. Будь на месте Зимнего женщина, Брок бы еще подумал, а мужик ему нахуя? То, что у Зимнего память прорвало, и он решил свалить с базы, вообще никак не означало, что Брок обязан с ним возиться. Зимний не сдавался: — Брок, давай начистоту: руки у тебя из одного места. Я же видел, во что ты превратил домашние брюки, и омлет у тебя подгорел. — Ой, еще скажи, что ты все умеешь и в домработницы ко мне сейчас нанимаешься! — разозлился Рамлоу. — Не нанимаюсь, но одно дело мечты, а совсем другое реальность — снова попытался добить его логикой Зимний, но Брок только еще больше разозлился: — Что-то ты, Солдат, шибко умным стал за короткое время. Еще недавно гавкал по команде, а сейчас советы раздаешь налево и направо. Зимний замолчал на время, переваривая оскорбление, и продолжил: — Ты упрямый дурак. Если ты с квартирой не смог справится, то как справишься с домом? — Как-нибудь… — Брок не собирался признавать поражение. — Ты бежишь от прошлого, и я бегу от прошлого, как видишь, у нас есть что-то общее. Подумай, Брок. — Именно. Я хочу сбежать от прошлого. Я хочу оставить все позади, и «Гидру» в том числе, — упрямо проворчал Рамлоу через некоторое время и уставился в окно. Солдат его понял, ведь сам он был живым напоминанием об этой организации. Он молчал всю оставшуюся часть дороги. В аэропорту Зимний упорно шел за ним, будто бездомная собачонка, которая получила немного ласки и теперь уверена, что ее заберут домой. — Мне некуда идти, Брок. Моя жизнь осталась в прошлом. — А я тут при чем? — Рамлоу злило то, что Зимний пытался давить на жалость, и ему это удавалось. Уже у кассы Брок развернулся к Солдату и скомандовал по привычке: — Ты не полетишь со мной. Шаг назад, Солдат! Это приказ! И Солдат отступил. Рамлоу порадовало в этот момент, что прямые команды еще работают. Он подумал, что, может, и в квартире стоило просто отдать приказ и Солдат послушал бы, но потом вспомнил о пистолете под столом. Наверняка, Зимний бы выстрелил быстрее, чем Брок успел бы рот открыть. Уже стоя у стойки регистрации, он увидел вдалеке Солдата. Вот же, сука, тот смотрел, как тогда, когда по нему били струи холодной воды, и казался больным, брошенным щенком. Оставалось только удивляться, как Солдат, который безжалостно и хладнокровно убивал во время операций, мог выглядеть так, что сердце кровью обливалось. Когда Рамлоу шел на посадку, то несколько раз оглянулся. Солдат так и стоял в толпе людей несчастный, никому ненужный и растерянный, как потерявшийся ребенок. У Рамлоу сердце сжималось, но, блять, он не может тащить его с собой. Почему из-за одного человека он должен портить всё, о чем мечтал годами? Брок грыз себя в самолете, искал себе оправдания, а перед глазами все стоял одинокий Зимний солдат. Нет, Брок за ним не вернётся! Глупость какая. Лучше собаку заведет. И когда он так успел размякнуть? Раньше бы никогда не сомневался, оставил бы и забыл. Наверняка, это просто возраст давал о себе знать. И, вообще, Зимний солдат — это проблема «Гидры», вот пусть она с ним и разбирается. Брок больше не хотел иметь к этому никакого отношения. Италия встретила его невыносимой духотой и жарой, но Брок всё равно выдохнул, едва слышно, глядя на маленькие старые улочки: — Свобода. А дальше его закружили заботы: найти риэлтора, найти дом, и он, наконец, забыл о том, кого оставил в аэропорту.