В конце августа темнота наступает совсем незаметно, подкрадывается кошкой. Это самая красивая ночь в году: тёплая, нежная, пахнущая скошенными травами и земляникой. Именно в августе светят самые крупные, самые яркие звёзды – и их сегодня особенно много в глазах хмельной Яны. Немигающие огоньки двоятся, плывут, как и тысячи лет назад. Они безмятежные и совсем безразличные к тому, что происходит на чужой крохотной планете. Наверное, в этом и есть их прелесть: хоть что-то постоянное и бесконечно красивое в потоке сумасшедших столетий.
В тот вечер Яна бы не назвала себя пьяной. Крепости настоек хватило ровно на то, чтобы разгрузить забитую тревогами голову и подарить неловкую лёгкость всему телу. Печатью перемещений в таком состоянии они не рискнули пользоваться: мало ли, куда заведёт шальная голова. Пьяному море по колено и долгая дорога не кажется столь удручающей, особенно если можно взять под локоть кого-то более устойчивого. И совершенно не думать о том, насколько это неловко.
Совершенно не думать вообще ни о чём, особенно когда мягкий тёплый ветер так любовно оглаживает лицо и волосы.
Все темы для разговора были исчерпаны ещё в «Лапе», а сейчас оставалось только многозначительно молчать. Особый уютный вид тишины, который возникает не от смущения, а потому, что вам обоим так хочется. Слова придут к ним завтра, обретут новый смысл, а на сегодня разговоры закончены, и остаётся только тихое мерное дыхание и соприкосновения рук.
Пройденные километры исчисляются в минутах, и Яна едва успела устать, как за поворотом оранжевые фонари осветили знакомую каменную дорожку, поросшую травой. У крыльца Яна развернулась, не отпуская локтя Балора. Ей казалось, что вот сейчас обязательно нужно что-то сказать, чтобы этот вечер не окончился так быстро.
— У тебя, видимо, нулевой опыт в похищениях, — неловко сказала она, прочищая горло после долгого молчания. — Вернул прямо к порогу дома.
— Весь секрет в том, что жертва сама захотела прийти обратно, — лениво усмехнулся Балор.
— Кстати, у меня завтра выходной. И ночью тоже свободна, — будто между прочим выпалила Яна, нехотя выпуская Балора из рук и наклоняясь к цветочному горшку в поиске ключа.
— Ну приходи, как заснёшь. Пора двигаться дальше перемещений, раз они у тебя так неплохо получаются.
Балор счёл, что на этом можно и откланяться: дама благополучно и даже не совсем поздно провожена к семье, будущая встреча назначена. Он уже развернулся в сторону собственного жилища, когда запустил руку в карман за трубкой и нащупал пергаментный свёрток. «Старею», — хмыкнул про себя Балор, успевая поймать ещё ищущую в грунте ключ Яну на пороге.
— Совсем вылетело из головы. Хотел тебе отдать, — Балор протянул недоверчиво зыркнувшей на него Яне крохотный свёрток.
Она стряхнула с пальцев землю и аккуратно развернула бумагу. Внутри под светом фонаря блестела пара маленьких серёжек-колечек с голубыми камушками. Рассмотрев серьги поближе, Яна поняла, что это маленькие кусочки бирюзы – того же камня, что уже много лет висел у неё на шее талисманом от дедушки.
— Вообще-то принимать артефакты в подарки это всё равно что пускать незнакомого пьяного мужика домой, но даю слово – я не собираюсь наносить тебе вреда, — прервал недолгую паузу Балор.
— Это же бирюза? — Яна удостоилась утвердительного кивка. — А для чего они?
— А я думал, догадаешься, раз такие же постоянно носишь. — Балор поддел пальцем подвеску на её шее. Мимолётное прикосновение отозвалось искрой на коже. — Это связь. У второго человека должна быть парная цацка с теми же камнями и заклинанием. У меня тоже такие есть на хряще. Связь энергетическая, духовная, вот это всё. Но у нас будет в прямом смысле слова. Если что случится – просто дотронься до камня, и мы сможем поговорить.
— И ты прискачешь ко мне в комнату поболтать? — смущённо отшутилась Яна, пряча подарок в нагрудный кармашек.
— Ой-ой-ой, дорогая, я понимаю, что я невероятный, а ты пьяная, но остановись. Мысленно поболтать. К тому же, при всём желании не могу зайти в этот дом – он защищён от таких, как я.
На этих словах Балор быстро махнул рукой и развернулся на каблуках к дороге – вероятно, посчитал, что его ответ был вполне исчерпывающим. Яна же оставила попытки найти ключ и решила, что в этот час точно кто-нибудь будет дома, и дверь открыта. Собственно, так оно и было.
Яне как-то не приходилось в подростковом возрасте приходить домой пьяной, и она даже не знала, как это будет реагировать мама. Стоило Яне подумать, что она, вообще-то, уже не подросток и имеет полное законное право выпить, как мама вышла её встречать – с бокалом красного вина. Яна растерянно уставилась на плещущуюся жидкость.
— И где же тебя носило, воробушек? — без упрёка, с насмешливой тёплой ноткой спросила мама, недвусмысленно посматривая на грязные ботинки и такие же грязные чулки под ними.
— Работала, — не моргнув соврала Яна.
— Заработаешься, — покачала головой мама. — Не хочешь винца? Папа улетел на очередное чрезвычайно важное собрание магов, так что никто нас не осудит.
«Вот так номер», подумала Яна. Возможно, мешать настойку с вином – не лучшая идея, особенно когда ты устала и уже готова лечь спать. Возможно, Яне стоило бы отказаться, но когда ещё появится такая возможность душевно посидеть с матерью?
Камин в гостиной не горел, напротив – по первому этажу вольготно гулял свежий ветерок. Он бодрил и не давал уснуть раньше времени. Яна устроилась с ногами в дедушкином кресле, предварительно скинув чулки куда подальше. В бокале, стоящем на полу, плескалось душистое земляничное вино. Осторожно, стараясь не пролить напиток на ковёр, Яна подняла бокал, подозрительно принюхиваясь. Пахло сладкими, свежими ягодами, да так умопомрачительно, что Яна готова была хоть в ту же минуту побежать в лес – и всё равно, что вся земляника созрела ещё в июле.
Зазвенели бокалы – недешёвые, между прочим, раньше мама такие только на праздники доставала. Земляничная сладость приятно легла на язык, и Яна, хоть и не то чтобы была заядлой любительницей выпить и оценить алкоголь, могла уверенно сказать: ей это вино по душе. В любом случае оно было мягче настоек с брусникой. И уж точно нежнее ядрёной настойки из перца и барбариса Балора, из которой Яна нынче вечером украла пару осторожных глотков!
— Хорошее. Знакомая подарила, у неё муж сам делает, только жаль, что не продаёт. Говорит, что вино потеряет душу, если его продавать в больших количествах. Или же не хочет платить налог.
Яна кивнула и посмотрела бокал на просвет: тот заиграл прозрачным розовым на свету и чем-то напомнил плещущиеся волны воды. Мама тяжело вздохнула и тоже подобрала ноги, став совсем крошечной и сгорбленной в своём огромном домашнем халате.
— Я так устала, Ян, — очередной глоток. — Ты совсем выросла. Красавица, умничка. Совсем уже дома не бываешь. Вот уедешь, останусь я одна.
Сказать что-то – не услышит. У Яны болезненно сжалось сердце от жалости, вот только она слишком хорошо помнила практически ежедневные упрёки и намёки на бесполезность дочери. Яне очень хотелось искренне посочувствовать матери, уверить, что она ещё не скоро уедет из дома. Злобный голос в голове шептал, что это не так, и Яна будет рада сбежать из этого душного маленького домика. Другой голос вздыхал, что Яна – ужасная и эгоистичная дочь. Она свернулась, втягивая голову в плечи: куда-нибудь подальше от собственных мыслей.
— Тяжело это, конечно, когда нет друзей. Взрослых, разумеется. Ты всё-таки ещё дитя, — заключила наконец мать, подливая себе и Яне ещё вина. — Понимаешь, мне даже не с кем поговорить нормально.
— А как же друг твой этот? Который на день рождения мой ещё приходил, — будто между прочим поинтересовалась Яна.
— Ты его помнишь?
— Такое трудно забыть.
Мама, конечно же, восприняла намёк на личный счёт: подумала, что Яна говорит о её ссоре с отцом в тот день. Она недовольно поджала губы, думая, что бы ответить.
— Да ну, глупости это всё. Он оказался тем ещё мудаком, — наконец раздосадованным голосом произнесла мама. — Ещё и колдуном. Почему вдруг спрашиваешь о нём?
— Да просто это единственный твой друг, о котором я хоть что-то знаю.
— Ничего ты про него не знаешь! Он ненадёжный, мерзкий, лживый колдун. Всё, не хочу о нём говорить, Ян, вспомнишь тоже.
Яна прислонилась к спинке кресла, лениво закрывая глаза. Выпитое всё-таки давало о себе знать. Её разморило, и услышанные слова отказывались формироваться во что-то осмысленное. Яна что-то упускала из всей этой короткой тирады – но вот что?
— Он тебе нравился, да? — не подумав ляпнула Яна.
— Не твоего ума дела! Ишь ты, прыткая какая. Всё ей расскажи. Ты-то много мне рассказываешь?
«Ненадёжный и лживый? Вполне может быть, хотя и весьма... не мерзкий. И Настя что-то говорила про Балора в примерно таком же ключе, вот только что она имела в виду?»
— Да мне нечего от тебя прятать, — пробормотала Яна. — Хожу на работу, вот и всё. У меня тоже друзей не шибко много.
— У тебя же был этот самый, ну как его, — мама нетерпеливо защёлкала пальцами. — Миша? Сашка? Паша! Точно, Паша. Весь прошлый год про него уши прожужжала.
Это был ответный удар, но он пришёлся прямо под дых жгучим смущением и капелькой ярости. Чужая душа – тёмный лес, и будь готов, что если в неё полезешь – ветки обиженно отхлещут в ответ.
Паша был не принцем на белом коне, сторожащим вход в воздушный замок пылкой юности – всего лишь парнем старше на несколько лет, которого Яне удалось пару раз увидеть в городе. Он был кадетом, который беззастенчиво крал девичьи сердца в нагрудный карман, совершенно не подозревая об этом. По нему сходила с ума вся женская половины школы с тринадцати до сорока лет, и Яна – не исключение. Достаточно было один раз увидеть его в накрахмаленной свежевыглаженной форме, чтобы потом целый месяц ждать на наряд в своих снах.
Это не была любовь, скорее восхищение и желание влюбиться. Яна никогда не рассказывала о нём маме, лишь шёпотом обсуждала с соседкой за партой и записывала пару раз сны о нём в дневник, спрятанный за зеркалом в комнате.
Яна не стала отвечать – да и нечего – и лишь чокнулась с мамой за любовь. Более спрашивать о Балоре желания не было. Однако мама сама – как и любая женщина, которая ещё несколько минут назад утверждала, что не хочет ничего и слышать о некоем субъекте, яростно начинает вспоминать любую деталь, связанную с ним.
— Он позволил мне в себя влюбиться. Наверняка знал – он всё знает и всегда читает людей, как открытые книги. Ему это было неинтересно. Я неинтересна. А мне просто нужен был друг, близкий человек, когда я поняла, что твой отец – мудак. Мы оба были не готовы к тебе или женитьбе, но я хотя бы пыталась! А он даже не хотел что-то изменить. Поэтому стал изменять мне с какой-то девицей моложе лет на десять. Нина, чёрт возьми! Я всё видела, но решила, что ничего не буду с этим делать. Да и почему должна была? Все говорят: женщина должна быть мудрее. Я и была! Заботилась о семье, пока Костя сам вёл себя как ребёнок. Решила, что наиграется и поймёт, что у него есть какие-то обязанности. Ага. Десять раз. Сбежал как трус. Никто ему не нужен, кроме него самого. Тебе он часто пишет? Вот оно же. После твоего дня рождения даже не пытался что-то изменить, а просто увидел возможность не решать проблемы.
Яна не хотела этого слышать. Ничего из этого. Ей стало одновременно противно и невероятно грустно. Она знала, что родители разошлись не на лучших условиях, но никогда бы в жизни не захотела слушать ни от одного из них такие подробности. Внутри Яна старалась бережно хранить детские воспоминания с папой, их маленькую семью, где маленькая Яна – не оружие или лишний паззл, а любимая дочь. Она не могла винить маму за скопившуюся боль и с каждым словом видела в ней не взрослого человека, а обиженную девочку. Ей было очень, до боли жаль этого ребёнка – но самой Яне никто не разрешил быть ребёнком.
И видят боги, она предпочла бы шаткую, но всё же целую семью – а не две враждующие разведённые стороны.
А мама продолжала свой монолог.
— Балор был... другим. Он будто всегда знал, что сказать. Хотя сейчас я думаю, что он просто отличный манипулятор. Нельзя верить колдунам – а слухи говорят, что он вообще нечисть! Я тогда была глупая, протестовала против всего, мне было всё равно, кто он такой, и что ему от меня нужно. Никогда, слышишь, никогда не связывайся с колдунами! Это тёмный народ. Да и вообще магия – сплошная беда.
— Дедушка тоже колдун. Если бы не его положение, мы бы вынуждены были работать постоянно, — хриплым голосом перебила её Яна.
— Ах, ну конечно. Только дедушка у нас хороший и работает. Я бы с удовольствием – вот только надо было тебя растить, а сейчас содержать дом и за отцом ухаживать. Положение! Положением здоровье не купишь. Ничего хорошего или полезного в этом волшебстве нет. Всю жизнь страдаю от этого кошмара. Ты же не знала, а моя мать умерла из-за магии. Теперь умирает мой отец. Когда-то... — мама запнулась, далее подбирая слова с особой осторожностью в интонации. – Когда-то я сильно пожалела, что она вообще существует, особенно в нашей семье. Даже этот дом напичкан ею до самого подвала. Чувствуешь – он давит? Должен защищать, вот только стал клеткой.
— У нас есть подвал?
— Я так устала. Мне почти сорок лет, оглядываюсь – и будто вся жизнь была зря. Пыталась бежать от этого кошмара, но поняла, что не смогу потянуть тебя без отца – и вот снова здесь, заперта. Я так устала, Ян...
Вино не дало опьянения или лёгкого головокружения, только оседало горьким сухим осадком на языке. Захотелось прополоскать горло, а лучше – раствориться в горячей ванне. Жаль, что нельзя разложиться в ней кусочком соли.
Яна помогла маме прополоскать бокалы и даже незаметно добавила в них капельку магии, чтобы те не пахли алкоголем. Она устало улыбнулась в ответ на неловкие объятья и лёгкий поцелуй в макушку.
— Я люблю тебя, ты знаешь? Может, иногда кажется, что слишком давлю, но очень не хочу, чтобы ты повторила моей судьбы. Ты прекрасная, и я просто хочу для тебя лучшей жизни.
Правильный момент. Вдохнуть. Выдохнуть. Наконец отстоять себя.
— Мам. Я не поеду к твоей много заслуженной Юлии заниматься садоводством, — осторожно выпалила Яна. — Мне нравится моя работа сейчас. Я обязательно найду себя, но сама.
— Может, оно и правильно. А то поговаривают, что она тоже из этих самых. Ведунья, — неожиданно легко согласилась мать и насмешливо покрутила пальцем у виска.
В комнате окно весь оставалось нараспашку. Ветер пролистал все страницы книг, смешал записи и цветы на столе. Яна вдохнула свежий ночной воздух, посчитала глазами тёплые огоньки от домов. Она прикрыла глаза, стараясь ни о чём не думать и поддаться дуновению ветра.
Она почувствовала то, о чём говорила мама. Дом давил, просто это было столько фоново, что Яна уже привыкла. Он сжимал сердце в грудной клетке толстыми кирпичными клетками, душил тяжёлыми ставнями и пробегал мурашками сквозняком щелей. Магия пробиралась глубже, к костям, проникая в самые тайные уголки сознания, исследовала и препарировала, как интересный науке объект. Это была защита извне – никакая нечисть бы не проникла; это была защита изнутри – ничто бесовское не могло бы выдержать такого давления.
Яна уловила под веками свет от далёких домов – людей и колдунов, тех, кто вернулся домой к родным; нашла холодный тусклый огонёк ламп у Балора и резвый, обжигающий свет от дома Насти. Яна мысленно положила руки на захлопнутые ставни и резко открыла их наружу. Это был её маленькая личная форточка, свежий глоток воздуха.
Она открыла глаза, ощущая лёгкую дрожь во всём теле и покалывание в кончиках пальцев. Хотелось немедленно лечь и уснуть, но ещё больше хотелось вымыть себя – и Яна направилась в ванную.
Прежде чем вода хлынула, поглотив все звуки в своём бурлении, Яна успела услышать хлопок открывающейся наружной двери. Дедушка вернулся, и судя по нервному звуку яростного, резкого захлопывания – не в лучшем настроении.
Хотелось вымыть голову изнутри.
***
Совет Колдовского Круга
ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ номер хххх
«хх» августа хххх г.
Присвоена печать секретности 1 уровня. Просмотр протокола строго фиксируется. Нарушение печати карается без суда и следствия.
При дальнейшем чтении Вы подтверждаете, что имеете 1 ранг доступа*. Совет не несёт ответственности за несанкционированное вскрытие печати.
Председатель: А., 1-ый ранг
Секретарь: Д., 1-ый ранг
Всего делегатов: 7
Присутствуют: 6
Отсутствуют: 1**
[...]
4. ВЫСТУПАЛ
С., 1-ый ранг – ответственный за исследование Х
(информации не найдена или недоступна на вашем ранге доступа).
Объект █████0 проявляет подозрительную активность. Не проявляет признаков носителя. Был замечен в контакте с Миром С. Следует усилить наблюдение и провести анализ на использование колдовства.
Объект ███0-1 более не представляет интереса для исследования. Магические способности оцениваются как низкие. Был замечен в контакте с Миром С., считать бессознательным. Рекомендуется прекратить отслеживание, присвоить печать уровень 2 без оглашения.
Объект ████3 делает успехи в обучении. Настроен нейтрально-положительно. На данный момент считать самым успешным и перспективным вариантом. Продолжать наблюдение.
Полный отчёт С. представлен в приложении 5.
ПОСТАНОВИЛИ
признать работу С. неудовлетворительной. Со слов А., краткая выжимка: «Вас следует отстранить от ответственности за многочисленные ошибки при проведении исследования. Мы не можем больше ждать, посмотрите, что уже происходит с Вами.
Объект ███0-1 не должен был попасть в Мир С. Нам известно, что он контактирует с
Объектом █████0. За Вашей спиной [...] ситуация вышла из-под контроля.»
Полная запись речи А. представлена в приложении 6.
5. ВЫСТУПАЛ
К., 1-ый ранг. О проведении переговоров с демонами…
