***
Предупреждение для тех, кто возомнил себя вправе переступить черту… Кэйа глухо смеялся, когда подобные мысли всплывали в голове. Ему уже долгое время не было дела до всякого тяжело перевариваемого дерьма. Предназначение, великая цель, покаяние, месть. То, с чем он родился; то, чего от него ожидал тёмный лик и беспристрастный голос в глубинах сознания; то, что он клялся похоронить вместе со словами «давно забытое прошлое», когда наступит будущее. Казалось ему, что заветное будущее, то есть совершенно неопределённый момент времени в его жизни, отождествлялось с прощанием. Прощанием с чем-то дорогим. Он вынужден был проститься из-за призрачной возвышенной цели. И когда в логове волка ему дали Зрение, чтобы принять видимую иллюзию за истину, Альберих согласился с условием, что тот, кто больше не хотел видеть его в своей жизни, останется в «давно забытом прошлом» вместе с остальной чепухой. Потому что иначе неприятная дрожь и болезненность вскрытия старых ран полоснула бы по сердцу вновь, а Кэйа был тем ещё трусом. В тот момент было проще забыть обо всём и начать жизнь с чистого листа. Он решил так и поступить, но… Он ошибался, думая, что, самостоятельно перелистнув неисписанную, но испачканную в пролитых чернилах станицу, смело шагнёт в другую жизнь. Ведь, приняв «подарок» от врага, он должен был ожидать, что бумеранг злого рока в будущем, грёзы о котором он холил и лелеял, ударит по затылку. Ветер судьбы подхватит его альбом в нужный миг и вернёт к тому месту, на котором он решил уйти с приготовленной для него тропинки. Нет, судьба — не что-то запредельно божественное и недосягаемое. Просто, приняв иллюзорную реальность, Кэйа должен был следовать уготовленному, прописанному в сценарии пути для него, потому что в порыве слабости в руке его задрожало перо, и парень отказался от того, чтобы самостоятельно писать свою жизнь, всего однажды пролив чернила. Дело в том, что он не знал, как долго продлится его безмятежная жизнь, пока судьба не толкнёт обратно в тернистую долину. Как долго будет длиться сцена, в которой ему нет места? Кхм, так о чём это я?.. Да, точно, Альберих вновь усмехнулся на подобные мысли. Давно были те времена «дрогнувшей руки». Он повзрослел, возмужал и, в конце-концов, сменил устаревшую точку зрения. Те, кто не совершают ошибки и не оступаются, просто не двигаются с места. Так он думал, списывая трагедию прошлого со счетов в пыльную коробку «давно забытое прошлое». Больше голову его, за исключением редких моментов, не посещали параноидальные мысли о предназначении, ошибках, бумерангах и прочем, что могло сожрать его изнутри. С максимализмом много кто сталкивался, особенно в юношестве. Кэйа бы с гордостью назвал себя человеком, отпустившим прошлое. «Будущее», о котором грезил разбитый плачущий мальчик, для Альбериха уже настоящее и без кавычек. Кроме титула «Человек, отпустивший прошлое» капитан мог похвастаться также достижениями: «Состоявшийся мужчина в самом расцвете сил» и «Тот, кто нашёл своё место в жизни». Самопровозглашённый, естественно. Жизнь не была мрачной и скудной, полной утаенных страданий и прочей драматичной несуразицей. Престижная работа, приятные коллеги, почитаемый статус, профицитный бюджет во всей красе и яркие будни. Мондштадт стал прекрасным местом, обеспечившим Кэйе беззаботную жизнь до самой старости. Чувствуется подвох, не так ли?.. Нет-нет, забудьте, это не та страница. Наш небольшой пролог и история в целом не о грозовом предвестнике глубокой депрессии, а о солнечных рабочих днях. Вернёмся, пожалуй, к сюжету, опустив прочие причитания. Если бы всё сущее можно было бы воспринимать мелодией, то Мондштадт бы отождествлялся с громкой игривой песенкой для плясок. Видится уже мне танцующая рука об руку парочка в традиционных одеждах, отстукивающая каблучками ритм, в кругу заинтересованных, хлопающих в ладоши. Зеваки поддерживают ритм музыкантов, пока девушка кружится вокруг своего избранника с чистым белым платком, в то время как тот без устали энергично пляшет на одном месте, не жалея сил. Они с покрасневшими щеками и широкими улыбками смотрят на публику, то и дело подбрасывающую им под ноги чудные цветы сесилии. Позже молодой парень поднимет один из цветков и, с искренней целомудренной привязанностью, вплетёт в толстую косу любимой девушки. За это Кэйа тоже любил город свободы, где каждый день проходил неторопливо и беззаботно. Сегодня его путь под зенитным солнцем лежал в излюбленную таверну. Этим утром от информатора дошла до него неприятная весть, с которой определённо стоило разобраться. По словам девушки, в кругах Похитителей сокровищ закрался слух, что на их детской шахматной досточке появилась фигура, которая, по их мнению, лишняя. И как интересно, что этой «пешкой» Мондштадта под прицелом прославленных грабителей всякой всячины оказался никто иной, как владелец винокурни — Дилюк. Кэйе было бы очень жаль их разочаровывать, но, соблюдая правила традиционных шахмат, Рагнвиндр точно был бы ладьёй, если не ферзём. А такую тяжёлую фигурку просто так не сдвинешь. Тем не менее, он считал своим братским долгом понаблюдать за действиями «жертвы». Вероятно, сеть связей Дилюка уже позаботилась о том, чтобы он был в курсе надвигающейся угрозы. Конечно, ладья тяжёлая фигура, но чтобы её сдвинуть достаточно приложить к заданию побольше пешек. Двери суетливого питейного заведения радушно распахнулись перед ним. Внутри его встретил небольшой шум приглушённых пьяных разговоров искателей приключений, рыцарей вне смены и простых зевак. Какая приятная дружелюбная атмосфера. Красноволосый невозмутимо стоял спиной за барной стойкой, сверяв соответствие надписей с бутылками алкоголя из тёмного стекла. — Твой братишка Кэйа пришёл продегустировать новую порцию вина. Так что, будь добр, постарайся, чтобы я не ушёл с негативной рецензией, — вместо стандартного приветствия игриво сказал парень, садясь напротив. В ответ Дилюк обернулся к говорившему и одарил скептичным взглядом. — С каждым разом ты придумываешь всё более оригинальные поводы, чтобы прийти сюда. — Я боялся, что за эту неделю ты совсем заскучал без меня, — заискивающим тоном ответил Кэйа, усмехнувшись. Рагнвиндр достал бутылку Полуденной смерти, не спросив клиента, потому что тот не заказывал ничего другого. Любимый напиток. — Меня развлекал бард, — несерьёзно осадил его энтузиазм парень, до середины наполнив бокал напитком тёмного оттенка. — Хэй, мастер Дилюк, не скупитесь на клиентов! Почему так мало? — Рыцари Ордо Фавониус теперь пьют на посту, — сымитировав причитания, цокнул красноволосый и убрал бутылку, вернувшись к собственному каллиграфическому почерку на бумажках рядом с различными напитками. Кэйа оставил его последнее заявление без колкости, отдав предпочтение рассматриванию бликов вина от свечей. Между ними величественно воцарилась безмятежная тишина, в которой каждый мог подумать о чём-то своём. Дилюк осознавал, что сегодня названный брат пришёл к нему с каким-то делом, раз переступил порог таверны в рабочее время, так ещё и выпить заказал. Было ли это негласным кодом или он просто слишком хорошо его знал? Парень хмыкнул, развернувшись к задумчиво улыбавшемуся уголками губ брату. Его порой посещали странные мимолётные мысли, но он не придавал этому значения. Последние несколько лет для Рагнвиндра были на втором месте по умиротворенности после счастливого юношества. То есть, если вырезать из памяти смерть отца, пару последующих вытекающих фактов и покидание Родины на три томительных года, то, можно сказать, жизнь у него была достаточно… Наверное, зажиточная и однообразная? Душевное спокойствие — то, к чему он так стремился. Дверь вновь отварилась, и в неё смело ступил рыцарь в форме, явно кого-то выискивавший. — Капитан Кэйа, здравствуйте! — Выполнив воинское приветствие, громко протрубил шатен на всю таверну, привлекая внимание других зевак и вызывая фырк со стороны хозяина. — Магистр Джинн ожидает вас! — Ох, магистр, я же всего на минутку отлучился, — очнувшись от пелены задумчивости, пробормотал он и поднялся со своего места. — Спасибо за радушный приём. Так и не коснувшись губами бокала с изысканным напитком, Кэйа поднялся с удобного стула подле барной стойки и развернулся в сторону выхода в сопровождении рыцаря. Всё-таки он ответственно подходил к своей работе. Дилюк, совершенно привыкший, убрал нетронутый бокал с алкоголем со столешницы, провожая спину парня, облачённую в синий жилет с пёстрыми золотыми и белыми деталями. Жители Мондштадта приветливо улыбались незаменимому капитану кавалерии, который, казалось бы, находил выход из самых неординарных и запутанных ситуаций, честно заработав свою славу и репутацию. Каждый раз слыша приветствия и пожелания, он тепло улыбался уголками губ прохожим, махал в ответ, но старался не задерживаться. Коллеги надеялись на него и доверяли собственные спины, а Джинн величала первым помощником и одной из важнейших шестерёнок в механизме Ордо Фавониус. Рыцарского жалования хватало на уютный домик ближе к городской площади, чтобы балкон с резными поручнями открывал вид на суетливый с самого утра свободный народ. Единственное, о чём в недалёком будущем мечтал Кэйа, — семья. Он хотел, потакая желаниям того ещё совсем мальчишки внутри него, жениться на умелой красотке, что будет встречать его после утомительного дня в окружении бумажек. Может, в его доме будет на две пары ног больше, чем он пока предполагает. Это было бы даже лучше. Альберих хотел стать таким отцом, которого не было у него самого. Тогда бы он защищал Мондштадт ещё усерднее, ведь в нём его ждут и любят. Его дорогая семья… Может, Дилюк бы иногда заглядывал повидаться с «племянниками». Он был бы ещё счастливее, ведь это был бы полноценный круг самых важных ему людей. Возвращавшись в реальный мир из своих радужных грёз, он понимал, что пока у него есть только сварливый добродушный Рагнвиндр. Не мог точно Кэйа описать их взаимодействие. После той трагедии, неспокойной ночи, трёх лет одиночества и возвращения возмужавшего Дилюка… Они ничего не обсудили, словно молчаливо согласились, что незачем ворошить дела минувших дней. Их отношения изменились, конечно, но столько воды уже утекло, что ему трудно было бы однозначно ответить, что в конце концов повлияло на это: время, что безжалостно билось волнами об их характеры, превратив из острых скал в гладкие булыжники; или же всё-таки тот спутавшийся клубок недомолвок и обид из прошлого, который, по идее, распутал каждый сам для себя. — Весь в работе, наш драгоценный капитан, — раздался над головой кокетливый голосок нависшего библиотекаря за плечом. Кэйа незаметно проморгался, переводя уставшие от напряжения глаза с документов на Лизу. — Чем я заслужил визит книжного палача? Историю пьяницы я вернул на прошлой неделе, — словно сняв с себя всевозможные обвинения и соответственно наказания, опередил её со смешком парень, переведя взор на витражное окно своего кабинета. Закат, рабочее время подошло к концу. — Не беспокойся, я не по делу, лишь хотела посоветовать тебе сегодня быть предельно осторожным. — Пока Альберих думал, что ответить, она беззаботно сменила тему на более нейтральную. Как говорится, перед смертью не надышишься. — Не забудь, что на тебя ещё записана Легенда о воздаянии. Напоследок приторно улыбнувшись находившемуся в неком замешательстве Альбериху, она покинула чужой кабинет. — Легенда о воздаянии?.. — Как в забвении повторил он, поднявшись со стула. Он не помнил, чтобы когда-нибудь брал подобную книгу. Или Лиза в очередной раз плела интриги, надеявшись, что их кто-нибудь разгадает, но при этом делала всё, чтобы они были куда таинственнее. Стряхнув наваждение, парень неспешным шагом отправился в Долю Ангелов, где Дилюк, вероятно, уже ждал его визита, чтобы сказать, что он справится со всем в одиночку. Примерно так всё и случилось, но Кэйа был бы не самим собой, если бы не наплевал на его слова, чтобы контролировать ситуацию от и до. — Что будешь делать? — Устрою туристическую прогулку в один конец, — загадочно пробормотал Дилюк, протирав влажной тряпкой столешницу, на которую локтями опёрся капитан. — Наконец-то ты довёл до ума моё предложение зарабатывать на экскурсиях по винокурне! — Прекрати паясничать, — хмуро отвечает парень, прекратив наводить чистоту. — Не я здесь строю из себя крутого парня. — Он поднял руки в капитулирующем жесте и поднялся с барного стула. — Мы уже как десять минут закрылись для посетителей. Рагнвиндр отвернулся от назойливого рыцаря, что чуть более упорно, чем обычно, пытался ненавязчиво предложить свою помощь. Сочетание в одном предложении слов назойливый и ненавязчивый довольно сомнительная затея, но именно так и было. Упрям в своих убеждениях. Прямо не скажет, что хочет помочь, но своими методами. — Прогоните меня в будний жаркий день и без бокальчика спиртного, мастер Дилюк? Менять тактику он умел мастерски и моментально, особенно по отношению к не сопротивлявшемуся его игре Дилюку. — Полуденная смерть не подойдет в качестве снотворного, сэр Кэйа, — сухо процедил бармен, не обернувшись, и наклонился к нижним полкам за непопулярными образцами. Его пиджак слегка натянулся на крепких мышцах спины, притянув взгляд капитана, после чего он скользнул иссиня-бирюзоватыми глазами ниже, по нескрытым закатанным до локтя рукавам, мускулам на руках к длинным пальцам, ловко схватившим бутылку за тонкое горлышко. Тишина заполнила комнату, в которой тихо раздалось неловкое сглатывание. — Ты несомненно прав, алкоголь только испортит мой сон. Кэйа ухмыльнулся, махнув рукой в перчатке, и поторопился удалиться из тускло освещённого парой свечей помещения, в котором не успевший сориентироваться Дилюк стоял один за барной стойкой с наполовину испитой одним лишь Альберихом бутылкой Полуденной смерти.***
Солнечный свет настойчиво пробивался сквозь тканевые кремовые занавески, резвившись солнечными зайчиками на умиротворённом личике парня. Светило не собиралось сдаваться так просто и терроризировало безмятежного Кэйю до тех пор, пока он неохотно не разлепил глаза. Потолок из деревянных балок засвидетельствовал затуманенный взгляд и пару неозвученных мыслей по поводу сегодняшнего дня. Перед тем, как отправиться на любимый пост, следовало потратить некоторое время, чтобы натянуть облегающие брюки, сапоги, белую рубашку с пёстрыми манжетами и жилет. Кажется, многие девушки обращали на него повышенное внимание по большей части из-за его любви к интересным деталям: пояс набекрень, цепь на шее, перо в манжетах и кожаный ремешок, соединяющий их с перчатками. Кстати о внимании девушек. У Альбериха было действительно множество различных поклонниц, с двумя из них у него даже были отношения. Некоторое время назад он решил связать свою жизнь с помощницей в магазине Марджори, они были любовниками несколько лет, ублажали сексуальные потребности друг друга и, по словам окружающих, всё могло дойти до благословлённого Барбатосом бракосочетания, но… От чего-то не сложилось. Так отмазывался от любопытных зевак Кэйа. Но, вероятно, дело было в публике, из-за которой страсть между ними постепенно угасала. Исключительно Альбериху досаждало лишнее внимание, обращённое на них, и прочий отталкивавший бред. Ему хотелось не то чтобы секрета от окружающих, но чего-то более интимного и личного, для них двоих, а Мелоди была болтушкой и сплетничала с широкой улыбкой до зубов на каждом углу. Вторые его отношения не продлились и полугода — здесь, действительно, подошло бы выражение «Ну, так вышло…». Поторопились и не сошлись характерами. Особенно, когда Линда решила переехать к нему домой и устроить там свои порядки, хотя Кэйа чётко давал понять, что ему важно личное пространство и проводить с ней три четверти своего времени он не собирался. Подводя итог, можно сказать, что у него не было отношений уже года три… И сексуальная неудовлетворённость преследовала его столько же, не волнуйтесь. Смог бы он когда-нибудь завести ту драгоценную семью, о которой сладко грезил, или ему этого просто не дано? Кто знает. Кто знает, как жизнь сложится. Стойте, это тоже не то! Затесалась неожиданным образом страничка из драматичного романа с неутешительной концовкой… Так о чём я? Согласно плану Кэйи, его дорогой названный братец исключил возможность пойти по пути меньшего сопротивления и отсутствия сложных ловушек от него. Похитители сокровищ собирались приостановить массивный караван с продукцией из Сумеру, который проходил длинный путь по раскалённым пустыням, горам Ли Юэ и безграничным полям Мондштадта, чтобы как раз таки сегодня прибыть на Винокурню. Обмен опытом и дружеские связи — важные вещи в любом бизнесе. Один богатенький наследственный магнат и по совместительству владелец важной культурной обсерватории захотел наладить коммуникацию с элитой города свободы и начать решил с Рагнвиндра. К нему должны были прибыть различные незнакомые жителям Мондштадцам дары. Откуда Кэйа это знает? Задумайтесь, у него своя сеть информаторов и подчинённых на чёрном рынке… Единственное, что его интересовало оттуда, так это — даст ли великодушный Дилюк своему прекрасному-расчудесному братцу отведать знаменитой змеиной настойки. Он как искусный дегустатор не мог отказать себе в желании испробовать бокальчик жгучего напитка. Также в его списке значилась легендарная огненная вода из Снежной. Вернёмся к плану. Похитители хотели остановить караван и, конечно же, ограбить его. Чтобы сотворить подобное непотребство нужно было иметь достаточное количество участников авантюры, так так подобная посылка не обошлась бы без хорошей охраны. Как только до Рагнвиндра дошла бы весть о ворах, он сопоставил бы факты и отправился разбираться самостоятельно, так как банду из десятков нарушителей нужно было наказать. Всё это в мыслях похитителей сокровищ, конечно. А там Дилюка ожидала бы засада — какая конкретно, информатор Альбериху не рассказала. И путь меньшего сопротивления это, естественно, не ломать голову и пойти туда напролом, чтобы разнести лагерь. Сил великого Полуночного героя точно бы хватило на подобный подвиг. Но Кэйа понимал, что напролом — не то качество, каким можно было бы охарактеризовать Дилюка. Исходя уже из этого, Альберих с уверенностью в восемьдесят процентов мог сказать, что в точности предсказать его план у него не получится. Поэтому проверенным методом он собирался организовать слежку, чтобы стать самым приятным наблюдателем спектакля. Не то чтобы Кэйа не доверял ему сражаться и строить козни нарушителям самостоятельно, но считал своим хобби приглядывать за Дилюком. Если случилось бы что-то исключительно непредвиденное, он бы тот час вмешался. Будучи постоянно в опасности, имев дела с настоящим риском, он понимал, что в жизни всякое могло случиться. И не хотелось бы рушить свою беззаботную жизнь неожиданным известием о смерти пока что единственного из его списка чудной семейки. В каком-то смысле, тайно и не очень заботившись о Дилюке, Альберих утолял свой страх во имя эгоизма и собственных опасений. В первую очередь он понимал, что ему было бы трудно, мягко говоря, справиться с потерей, а уж потом только, что Дилюк мог погибнуть. Были некоторые сомнения насчёт того, что его эгоизм — не своеобразное проявление привязанности. Не у него, а у прекрасно замечавшего суету вокруг себя Рагнвиндра, потому что капитан был железобетонно уверен в эгоцентричной заботе о собственном ментальном благополучии и психологическом здоровье. Мысли о тяготении его к чуть более извращённой любви, чем к той, что обычно бывала между подкинутым и запланированным братьями, не посещали Кэйю вовсе.***
— Босс, они уже покинули лагерь. Кажись, мы сорвали настоящий куш! — Своевременно отрапортовал парень, сложив руки в карманы и вальяжно облокотившись на одну из башен, разбросанных по периметру деревянных коробок. — Смотри, чтобы они не утаили от нас часть найденного сокровища. Паршивцы, — процедил сквозь зубы мускулистый мужчина, подсчитывавший, сколько ребят осталось в засаде рядом с караванами, а кто вместе с ним следил за заложниками. Примерно половина отряда. Подземелье со струившимися водопадами и сотрясавшейся землёй было достаточно опасным, но находилось неподалёку. Полученная точная информация о нахождении там древних залежей исчезнувшей тысячи лет назад руды заставило похитителя сокровищ немного пересмотреть свои планы. С винным магнатом они справились бы и в укороченном составе. Первой его ошибкой было не предупредить о деталях нанимателя. Второй — всё-таки отправить два десятка своих ребят за сокровищами в целое состояние. — Мы как следуем спросим с них за добычу! Третьей — не проверить полученную информацию. Семь раз отмерь и один раз отрежь.***
В помещении, стены и величественные колонны которого снизу-доверху были испещрены утерянным в потоке времени языком, эхом раздавалось топанье десятков человеческих ног, уничтожая тем самым незамысловатую симфонию изредка падавших с потолка капель. Одна за другой они скопились и превратились в небольшие водоёмчики, что проложили себе путь через камень вниз. Отсюда появились знаменитые водопады в подземелье. Куда они вели — неизвестно. Внизу лишь неприветливая холодная бездна, в которой не появлялось и намёка на человеческую душу. Конечно. Пока все, кто сюда заходили, интересуются исключительно тем, на чём можно было бы нажиться, секреты неизведанного так и останутся погребенными под толщей скопившейся воды. Не зря подземелье олицетворялось струившимися водопадами и сотрясавшейся землёй. В ком-то ещё теплилась надежда проститься с оковами, и эта вера сотрясала стены, вызывая лёгкую дрожь каменных плит. Но никому не было дела до пустых молитв. Безучастным похитителям сокровищ в том числе. Добравшись до главного зала, от центрального алтаря которого отходили ручейки до пяти величественных водопадов, они удивленно вздохнули. Над головой рассыпались искусственные звёзды и позолоченная луна, до которой не дотянулись бы шаловливые алчные руки людей. — Смотрите, там что-то блестит, — тыкнув пальцем на неопознанную руду, чьи грани переливались в свете факелов и отблесках звёзд, громко эйфорично воскликнул один из них. — Вперёд, — скомандовал негласный лидер, и толпа ломанулась к алтарю, с блеском в глазах пожирая диковинку. — Вода здесь имеет необычный состав, и под её толщей со временем нарастают особенные кристаллы, резонирующие с элементальной силой, — вдруг раздался голос, поясняющий неозвученный вопрос похитителей, чей хозяин до того момента притаился в тени. Он продолжил путь, чтобы перекрыть отступление, положив одну руку на ножны. — Когда подземелье обнаружили, кристаллы забрали. Вне этого места вода не способствовала созданию наростов, а повторить её состав не удалось даже главному алхимику Мондштадта. К сожалению, после изъятия здесь перестало производиться вообще хоть что-нибудь. — Кто здесь?! Группа похитителей обернулась, чтобы увидеть поправлявшего перчатки Дилюка. Он стоял напротив арки, через которую они вошли. — Секрет аномальной зоны не разгадан до сих пор. Поговаривают, что, если добраться до дна здесь, то можно найти ужасное чудовище… Люди разозлили его, присвоив себе кристаллы. И его ярость до сих пор можно почувствовать в лёгком дрожании стен… Монотонный голос Рагнвиндра наводил ужас. Кто-то из них тревожным взором прошёлся вдоль ручейка к водопаду и мысленно представил, что могло быть там, внизу… А кого-то беспокоил исключительно доставший устрашающий двуручный меч владелец Винокурни, которого, ну, никто не ожидал здесь увидеть. Кого-угодно, кроме него. — То, что у вас в руках — просто безделушка, которую здесь оставили искатели приключений, пытавшиеся смягчить гнев стража. Взмах мечом, затаённое дыхание. — И ты правда надеялся испугать нас детской страшилкой? — Парень беззастенчиво расхохотался, бросив имитацию камня, которую держал в руках. — Нас больше, смертник! — Переговоры с вами — самая простая часть плана, — спокойно пробормотал Дилюк, прокрутив в руках меч, и смело посмотрел в гущу несшихся к нему людей. Парень занёс оружие с правой стороны, чтобы в развороте вырубить нескольких сразу. Было бы очень неприятно разбираться с десятками трупов, поэтому он предпочёл оставить на мече кожаный чехол, надёжно защищавший от нечаянно порезанного напополам человека. Рагнвиндр был тем, кого без зазрения совести можно было бы назвать мастером меча и сражений. Уникальная сила рук, позволявшая выполнять фееричные трюки, одновременно с тем держа в руках трёхкилограммовый меч. Сбалансированная сила удара, державшаяся на грани между тем, чтобы довести жертву до сотрясения мозга, сломанных костей и слегка поцарапать. Один из самых высоких и внушительных похитителей схватил его за конец меча, чтобы перетянуть на себя и лишить равновесия, но вовсе не ожидал удара в живот ногой. Дилюк проследил за траекторией падения мужчины, опустив меч вертикально, концом к полу, и локтём вырубил последнего, который явно хотел нанести жестокий удар в спину. Вокруг прославленного героя плашмя лежали десятки уличных воров, то ли моливших о пощаде, то ли проклинавших. — Ты… Ха… У входа стоят наши люди, которые… Начнут бить тревогу, если мы не появимся в скором времени. — Сплюнув кровь на пол, отрывисто пробормотал один из банды, который даже приподнялся на руках, чтобы видеть лицо противника. Дилюк продумал абсолютно всё: ложную информацию, карту, подземелье, побоище, отступление и… Всё, кроме этого. «Об этом можно было догадаться» было первой мыслью парня, но подобное на самом деле нисколько его не пугало. Разобраться с парочкой стоявших у выхода похитителей даже проще, чем убить всех шпионов до единого, чтобы единственной информацией, которая дошла бы до врагов, было «Погибли во время выполнения миссии». А подобным Рагнвиндр занимался достаточно часто. — Если ты о тех мелких сошках, то они сейчас мирно посапывают как младенцы. — Неожиданно раздался знакомый одному из присутствовавших голос капитана кавалерии Ордо Фавониус, беспечно направлявшегося в их сторону с лисьей ухмылкой. Идеально. Именно на это он и рассчитывал, когда заходил в подземелье вслед за похитителями сокровищ. Кэйа не смог бы разгадать план Дилюка в точности до мельчайших деталей, сейчас он в этом убедился, потому что лишь догадывался о его возможных последующих действиях. Оказавшись в подобной ситуации, помните, что, если вы оба пользуетесь сетью ушей и глаз стен Мондштадта, то не удивляйтесь, что вам поступают одинаковые данные, причём друг о друге… — Чёрт бы побрал рыцарей! — Дилюк многозначительно хмыкнул и достал из поясной сумки аккуратно сложенный моток верёвки. — Они скоро будут здесь, чтобы забрать лишний груз. — Склонившись над одним из тех, что лежал без сознания, намекнул на вышеупомянутых блюстителей закона Кэйа и обернулся на увлечённо завязывавшего узлы красноволосого. Он никогда не удивлялся появлениям Альбериха, что в какой-то мере только подогревало в нём желание в следующий раз обязательно вывести того на эмоции своим вмешательством. — Рыцари и так уже допустили нападение на «туристов» похитителей сокровищ на своей территории. Может, лучше в этот раз мои люди позаботятся о них? — Явно риторический вопрос с нотками не такой уж тонкой издёвки. Одной рукой упёршись в бок, а другой аккуратно прикрыв рот ладонью, Кэйа испустил надменный смешок. — Можешь быть уверен в компетентности моих людей. Специально сделал акцент на последнем словосочетании, намекнув на и так ясную Дилюку истину о том, что если бы их дорогой капитан не отпустил бразды правления ради этого спектакля, то это уже было бы очередным достижением прославленного и незаменимого Кэйи. Просчёт, который он мог бы предотвратить, потому что знал о затеваемом с раннего утра. Владелец винокурни не являлся частью ордена и мог распоряжаться своей информацией так, как только он того мог пожелать, но Альбериха обязывал определённый статус в Ордо Фавониус. В дальнейших дипломатических проблемах с Сумеру можно было бы смело обвинить его, если бы только кто-либо узнал о его воздержании от своевременных действий из-за желания понаблюдать за игрой Рагнвиндра. Он делал так не один раз. Парень преследовал свои цели, ради которых умело балансировал между жертвами и успехом. Глаза одного из похитителей, валявшегося без сознания, загорелись бордовым оттенком. Он неестественно широко открыл рот, из которого вырвались тёмно-фиолетовые элементальный частички. — Что это такое? — Удивлённо отступив от поверженных, опасавшись их подобной участи, спросил Кэйа. Один за другим у половины воров загорались глаза, и они, неестественно выкручивая руки и ноги, поднялись, стали враждебно надвигаться на парней. — Они одержимы, — пробормотал Дилюк, пытавшийся вспомнить, видел ли он что-то подобное ранее. — Я не уверен, можно ли их убивать, — хмуро ответил синеволосый, прижавшись спиной к названному братцу, и достал меч из ножен. Обезумевшие двигались медленно, но аура устрашения намного опережала их. Кэйа не был уверен, перестали ли они быть людьми из-за этого таинственного превращения. Если да, то их можно было убить ради своей и чужой безопасности. Но это странное явление, несомненно, лучше было бы досконально изучить и выявить причину, чтобы такое не повторилось ни в коем случае. Тогда поднимался другой вопрос — можно ли вообще их как-то безопасно для них самих и Дилюка с Кэйей обезвредить и доставить в штаб? — Тц, попытаемся отключить их снова. Их движения изменились. Вместе с неловкостью пришла нечеловеческая сила, которую не могли выдержать их неподготовленные тела. Шатен ловко подобрался к Кэйе, намеревавшись нанести удар тому прямо в лицо, но рыцарь перехватил чужой кулак в сантиметрах от себя и вывернул запястье, подтвердив свою догадку о том, что они словно зомби не чувствовали боли. Оттолкнув того от себя ногой, он в мгновение подобрался к нему, чтобы немного сместить место схватки от Дилюка с двуручным, которого лучше было не стеснять в движениях. Появившись за спиной, капитан молниеносно замахнулся рукоятью меча на затылок заражённого, но приложенная сила вовсе не тронула похитителя сокровищ. Кэйа фыркнул себе под нос, увернувшись от удара подоспевшего второго вора, который мог с лёгкостью раздробить ему все рёбра. В это время Дилюк, не церемонившись, отпинывал каждого, кто старался подобраться к нему ближе, чем на метр. Уже успел получить мелкую царапину на щеке, потому что навалившуюся толпу трудно быстро отогнать, если тебе нужно замахнуться тяжёлым мечом. Они рассыпались в пурпурный порошок спустя пару минут попыток с приложенным максимумом усилий нанести урон кому-то из парней. Альберих показушно брезгливо смахнул пыльцу с плечей и прокрутил кистью вместе с мечом. Ряды врагов постепенно редели. В конце концов парни сложили оружия в ножны, переглянувшись. — Я доложу об этой странности магистру Джинн. — Правильно, бери со своими рыцарями оставшихся похитителей сокровищ и возвращайся в город, — безучастно поддержал Дилюк и развернулся к выходу, так как его миссия здесь ещё не закончена. — Ты же не думаешь, что я оставлю надвигающуюся угрозу без внимания? — Опустим, что надвигающейся угрозой пару часов назад можно было назвать нападение уличных нарушителей на процессию в округах Мондштадта, но Кэйа её мастерски проигнорировал. — Как ты собираешься пробраться туда, не подвергнув риску заложников? — Проникну под видом одного из них. — Рагнвиндр задумчиво обернулся, осмотрев рыцаря с ног до головы. — Ты отвлечёшь их внимание на себя, а я освобожу людей. — Ты не думаешь, что обратить на себя взгляды всех лучше получится у твоей взрывной силы? — Кэйа всё-таки не совсем боец авангарда. — В этом есть смысл. Но ты слишком выделяешься. — Исправим. Нам искренне жаль за принесённые неудобства, — с лисьей ухмылкой пробурчал Альберих вырубленному вору и наклонился, присев на корточки, чтобы снять с него белый жилет на шнурках, серую рубашку, шаровары и две главные отличительные черты похитителей — тёмную маску, скрывавшую половину лица от подбородка до носа, и узелок из ткани на левом запястье. Немного провозившись с вещами под внимательным взглядом Дилюка, он напоследок посмотрел на почти нагого парня и обезоруживающе пожал плечами. Это слабое наказание по сравнению с принесёнными ими проблемами. Кэйа повернулся лицом к нему и принялся нарочито медленно снимать одежду. Накидка соскользнула с его плеч, пока он ловкими движениями пальцев развязывал узелки на жилете. Его ухмылка заставила сжать челюсть. Рагнвиндр пристально следил за тем, как он элегантно скинул с себя жилет и принялся снимать рубашку через верх. Смуглая кожа, накачанное, натренированное тело. Кожаные перчатки отправились следом на пол. Кэйа наклонился, чтобы снять сапоги, и взгляд парня самовольно скользнул по плечам и мышцам спины. Он ступил голыми ногами на прохладный каменный пол и встретился взглядом с Дилюком. — Что такое, мастер, ваши любовники не могут похвастаться таким телом? — Самоуверенно заявил парень, уперев руки в бока, и ухмыльнулся. — У меня нет любовников, потому что… Аккуратно положив пояс со своим драгоценным глазом бога на стопку вещей, Кэйа принялся стягивать облегающие брюки. — Это слишком хлопотно в моём положении. — Очень интересно, — от балды ответил парень, тихо хмыкнув, и потянулся к чужой рубашке. Даже переодеться из своей в чужую одежду полностью было быстрее, чем снимать её с одного человека. Жаль, что Дилюк не помог ему… Свой новый прикид рыцарь оценил бы на единицу, потому что слишком тускло и посредственно, явно не в его стиле. — Это… — Владелец винокурни кивнул на повязку на глазу, которая сюда совершенно не вписывалась. — Здесь лишнее. — Нет, — сменившись в лице, строго и без лишних раздумий отказал парень и взял в руки ножны с мечом. Глаз бога он спрятал во внутреннем кармане брюк. Рыцари, которые должны были прийти сюда в скором времени, позаботятся о дальнейшем расследовании таинственной пыли, задержании похитителей и вещах своего капитана. Он что-то скрывал, Рагнвиндр это понял сразу. Не упорствовал бы тот, кому скрывать нечего. Недоумённо вздёрнув бровь, невербально намекнул Кэйе на то, что, если бы он хотел соврать или утаить что-то, то нужно было стараться усерднее, и развернулся к выходу, чтобы исполнить план.***
Лучшим планом было как ни в чём ни бывало пройти через главный вход базы похитителей сокровищ, которая, как ни странно, находилась совсем неподалёку от «подозрительно» привязанных верблюдов без присмотра людей с разбросанными местами дарами. Никто не обратил на него внимания, потому Альберих, издав облегчённый вздох, направился к клеткам с иностранцами и ворам, охранявшим их. — Эй, ты, — недовольно прикрикнул один из них, обратившись к Кэйе, и даже встал с деревянных коробок, чтобы подойти поближе. — Что-то я тебя раньше не видел. — Я только вернулся из подземелья, — сохранив невозмутимый вид, сурово гаркнул парень именно то, что могли знать только похитители. — Да? Где награбленное? — Обвинявший предсказуемо сбавил обороты. — А остальные? — Вклинился рыжий, облокотившийся на клетку с притихшей от страха девушкой. — Я не попал внутрь, поранился ловушками и решил вернуться. — М, — скосив взгляд на своих товарищей, неуверенно протянул брюнет. — Хочешь посмотреть? — Быстро сориентировавшись, Кэйа указал пальцем на глаз, скрытый повязкой, и подошёл вплотную к вору, почти столкнувшись с ним носами. — Я вытащил стрелу из собственного глаза. Он потянулся рукой к повязке, намеревавшись её снять, но парень вздрогнул и оттолкнул Альбериха от себя, скривившись. — Мужик, ты с ума сошёл, какая мерзость! — Передёрнув плечами, он поторопился уйти в другое место, бурча ругательства себе под нос, а капитан хмыкнул и вальяжно развалился на его месте. Он ловил на себе брезгливые взгляды «товарищей», сжав в кулаке ключ, который стянул с пояса того парня. Осталось дождаться Дилюка. Скосив взгляд на центральную палатку, парень ненавязчиво осмотрел всю базу. Семеро заложников, около трёх десятков похитителей сокровищ, склады с оружием и провиантом, украденные из каравана вещи. Словно затишье перед бурей — не доносились разговоры или обсуждения. Они держались за оружие, не сходив со своих постов, чтобы быть готовыми ко всему. Как понял Кэйа, согласно их плану, как только разведчики засекли бы Рагнвиндра неподалеку от цели, то остальные подтянулись и напали скопом, чтобы раз и навсегда сбросить с шахматной доски вражескую ладью. Но всё же он не понимал, с чего бы эта идея пришла в голову сообщества похитителей сокровищ именно сейчас. Убрать одного из главных лиц Мондштадта. Не стоял ли за этим всем кто-то помасштабнее? — Скорее туда! — По всей базе раздался громкий нервный крик босса. Находившиеся с Кэйей похитители моментально подорвались с насиженных мест, а измученные пленные с надеждой в глазах посмотрели в сторону горизонта. Он принялся имитировать сборы: проверил меч в ножнах, схватил синеватое зелье и поторопился в конец ряда, чтобы не вызвать подозрения. Лагерь опустел. Отчаянным заложникам предстал неспешно возвращавшийся Альберих, снявший маску и раскручивавший металлическое колечко с ключом на пальце. — Вы?.. — Прохрипел мужчина в традиционных одеждах Сумеру, схватившись за прутья своей клетки. — Не беспокойтесь, уважаемые путешественники, более вам ничего не угрожает. Позвольте представиться, я капитан кавалерии и прибыл сюда от лица рыцарей Ордо Фавониус Мондштадта. — Спасибо! Спасибо вам! Ключ подошёл ко всем замкам. Вскоре иностранцы были свободны и счастливо разминали затёкшие конечности. — Сейчас выбирайтесь отсюда и идите прямо, не сворачивая. Вас встретят рыцари и в безопасности доставят в город. О вашей посылке можете не беспокоиться, она в целости и сохранности будет доставлена адресату. — Хорошо. Идёмте скорее, — взяв на себя роль лидера, произнёс мужчина средних лет и колонна иностранцев последовала за ним. Альберих уже представлял, как муторно будет разбираться с межнациональным конфликтом на почве «несостоятельности Ордо Фавониус». Но в данный момент это его мало волновало. Напоследок бегло осмотрев логово похитителей сокровищ, он поторопился к каравану и «засаде», которая как таковая перестала быть собой ещё пару часов назад. Дорога не заняла много времени — спустя пару минут Кэйа переступал через тела стонавших похитителей сокровищ и настороженно различал пурпурную пыльцу в воздухе. Достав меч из ножен, он быстро подобрался к троице озабоченных, окруживших Рагнвиндра в кольцо. Хмурый владелец глаза бога заприметил синюю шевелюру в тот момент, когда её обладатель оттянул одного из зомби за шиворот, одновременно с тем оставив ровный разрез, отделивший голову от шеи. Обезглавленное туловище моментально обратилось в пыль, будто нечисть. — Мастер Дилюк, вам нужна помощь? — С привычной усмешкой проговорил Кэйа, уклонившись от удара с разворота, и отпрянул на пару шагов, оставив на него одного противника. — Что с заложниками? — Проигнорировав шутливую издёвку капитана, сухо спросил вымотанный продолжительными битвами Дилюк. — Я отправил их к рыцарям, которые ждали у подземелья. Через пару часов воры уже будут за решёткой, а эти, — он кивком головы указал на часть незаражённых похитителей сокровищ, — скоро с ними встретятся. Обморожение настигло противника быстрее, чем он смог бы нанести очередной сокрушающий удар. — Мои люди доставят их туда и сопроводят караван до винокурни. — Ответил парень, сосредоточенно наблюдав, как последний сгорел в его пламени и осыпался в пыльцу. После того, как они поняли, что заражённые люди рано или поздно сами обратятся в пыль, убивать их ради безопасности уже не было грешным занятием. — Хлопотно, — устало пробормотал Кэйа и, убрав меч в ножны, приблизился к Дилюку. — Этот казус негативно отразится на моих деловых связях с Сумеру, — невзначай подвёл итоги сегодняшнего дня винный магнат и позволил смеявшемуся капитану закинуть руку на своё плечо. Теплотой отозвавшись в сердце Рагнвиндра, объятия перетекли в нечто большее, когда Кэйа приблизился к нему, чтобы стукнуться лбами. Он заставил Дилюка обратить внимание на него вместо того, чтобы молча задумчиво разглядывать краски заката. В их памяти всплыло давнишнее воспоминание, когда они, будучи желторотыми юнцами, также измотанно нежились под лучами солнца после тяжёлой долгой тренировки. Потные, тяжело дышавшие, они прижимались друг к другу с широкой улыбкой и обсуждали счастливое будущее, полное приключений. У судьбы были на них немного иные планы, но связь, которой они обзавелись в детстве, не оборвать ничем. Дилюк, бывало, часто размышлял о том, насколько дорог ему Кэйа, но так и не смог прийти к однозначному ответу. Пускай они изменились и больше никогда не смогли бы стать хотя бы похожими на тех беззаботно и беззастенчиво улыбавшихся юнцов, они были друг у друга, как бы слащаво это ни звучало. Если бы кто-то из них правда захотел, то ни что бы не помешало ему избавиться от названного братца в своей жизни, будь то ненавязчиво заботившийся Кэйа со своими шуточками или надёжный и душевный Дилюк. Отстранившись от Альбериха, он положил ему руку на затылок и чуть склонил голову вниз, чтобы подарить короткий целомудренный поцелуй в лоб. Рагнвиндр развернулся и, поправив перчатки, молча отправился на винокурню, оставив того недоумённо разбираться с произошедшим. Кэйя уверенно улыбался, когда сжигал мосты прошлого. Дым до сих пор душил его, ведь вместо ветра перемен в жизни устоялся штиль. Он обнаружил у себя извращённую мазохистскую любовь к асфиксии.***
Как далеко человечество готово было зайти ради своей свободы, даже если это означало собственную гибель? Они скорее сгинули бы, чем приняли извращённую реальность врага. Что ж… Погода изменчива и в этом её прелесть, потому что солнечные рабочие дни с наступлением сумерек в мгновение ока сменились мрачной кульминацией в закулисье, предвещавшей затягивающие небо тучи. — Нам не удалось выполнить все действия в соответствии с планом, — пискляво пробормотал крио маг бездны, устремив взгляд на небо рыжеватого оттенка спелого закатника. — Высокомерие смертных не знает границ. — Это лишь первая попытка. В наших силах сделать всё ради пробуждения воздаяния людскому роду руками последнего наследника утерянной нации. Знаете, павлиньи «глаза» в гностицизме определённо рассматривались как неудача из-за соответствия этих хвостовых перьев сглазу. К чему я это? Нет, забудьте, Кэйе же «не было дела до всякого тяжело перевариваемого дерьма». Просто интересно, что враг предначертал судьбу парня ещё до его рождения. Появление на свет под созвездием Павлиньего пера — было ли это изначальным планом? Кажется, все те размышления во времена юношеского максимализма были глупой ложью. Не потому, что он вырос и перестал верить во всякий бред, а потому, что никакого переломного момента вовсе не было. Как и выбора. Альберих родился в мире иллюзий. Он не подписывал никакой договор с дьяволом ради Зрения, будучи дрожавшим мальчишкой, а родился с поставленной подписью. Глаз бога — лишь его своевременная печать, поверх конверта, которая не имела ценности нигде, кроме как в его сознании. Тогда он сам себя измучил, лишил всего. Ветер развевал подолы искусных накидок существ, в то время как солнце отбрасывало их тени на развевавшуюся траву. — Будет достаточно тяжело вновь выманить их обоих, но мы убедились, что некоторые люди могут выдержать заражённую кровь дракона. — Пока есть шанс, что наше контроружие удачно справится со своей миссией, повторяйте попытки, — безэмоционально приказал гидро вестник, размышляв о чём-то своём, пока смотрел на скрытый стенами город свободы. — Посланница бога ведает, что скоро настанет новая, ещё более славная эпоха. Так было предначертано, и судьбы этой не изменить. Боги изобразили живописную мечту для человеческой расы. Они плетут красивый мир, в котором должны жить люди. Но покуда Бездна правит алой луной, созвездия благоволят только нам. Только прикоснувшись к запретному плоду, оковы которого сам себе придумал, Альберих вынужден будет вновь отречься от него. Однажды он свернул с истоптанной дорожки в неизведанные глубины райского сада, но тот окажется такой же иллюзией как и тропа, по которой ему уготовано было идти. Это называется двойным дном? Он чувствовал себя первым, кто обманул Всех. Да, с большой буквы. Но окажется таким же дураком, потому что не он главный герой и не ему вовсе тягаться с небесным порядком. Нет в этом мире такой нити, что привела бы к дороге вне этой замкнутой под куполом лжи вселенной. — Пожертвовав этим молодым владельцем пламенного элемента, мы бросим вызов небесному порядку. Он думал, что порвал с прошлым, но когда судьба нагонит его, Кэйе придется сделать выбор. Если неудача — его стезя, то, когда тайное всенепременно станет явным, он будет готов принять судьбу, ведь иначе нет другого выбора. Родившись под иллюзорном небом, Альберих понимал — лишь смерть освободит его ото лжи. — Мы исполним приказ Её величества. Видел бы отражение мыслей и сознания Кэйи Дилюк, то наградил бы отрезвляющей пощёчиной. Всё то время он корил себя за то, что единственный вёл себя как изнеженное дитя, которое боялось изменений и готово было просидеть в своём пассивном мирке всю жизнь, пока Альберих пребывал в таком же мрачном мире юношеского максимализма. И пока уже выросший Дилюк, единственный из них двоих, кто действительно воспользовался коробкой «давно забытое прошлое», жил дальше, его названный братец только делал вид, что счастлив, даже не догадываясь об этом. Альберих превзошёл все его самые смелые ожидания. Настолько сошёл с ума, что обманул не только окружающих, но и самого себя! Кто и был действительно не заинтересован в божественной подоплёке, так это Рагнвиндр. Плевать ему было на глаз бога, созвездия, какую-то там судьбу, предначертанную с рождения. Это капитан ведёт себя по отношению к нему как к большому ребёнку, пока сам застрял в травматичном для психики периоде подростка. Дилюк никогда не давал пустых обещаний и несбыточных надежд. В этот раз он будет готов взять на себя ответственность, груз незакрытого гештальта из юношества. Пока он единственный, кто сможет помочь Кэйе в том пугающем будущем без кавычек, которое ещё не наступило, Рагнвиндр не отступит. Почему? Потому что адекватно воспринимающему реальность парню плевать на гностицизм, в котором павлинье перо — неудача, а не само олицетворение Альбериха: царственная красота, благородство и величие. К тому же, мудрая сова означала бдительность в ночи и просветление, которого так не хватало на тернистом пути близкого сердцу идиота. Ой, что-то я опять забежала вперёд. «Предупреждение для тех, кто возомнил себя вправе переступить черту», так я сказала? Чёрт, все страницы спутались! Забудьте-забудьте, для этой истории время ещё не пришло…***